Благодарности 20 страница

– Смотри, дошутишься.

Сэм провел лодку через неспокойные воды у берега в канал. Канал был защищен со стороны моря, вода здесь почти не циркулировала; на поверхности солоноватой воды плавали кувшинки, а глубина местами составляла всего несколько футов. Справа проплыла кирпичная стена, увитая диким виноградом; слева – деревья и кусты. Сверху донесся скрежет: подняв глаза, они заметили летучих мышей, кружащих в воздухе и ныряющих за насекомыми.

– Просто супер, – пробормотала Реми. – Еще и мыши…

Сэм фыркнул. Реми не боялась всяких жуков‑ пауков или змей, зато терпеть не могла летучих мышей, которых называла «крылатыми крысами с человеческими ладошками».

Через десять минут они достигли песчаной отмели. Сэм прибавил обороты, направив нос через песок, Реми вылезла и помогла оттащить лодку повыше. Сэм вылез следом, пришвартовав лодку. Они включили фонарики.

– Куда теперь? – спросила Реми.

Он указал налево.

– На северный конец острова.

Они пошли через отмель, вверх по берегу к густому кустарнику. Нашли место, где кусты росли реже, и в конце концов выбрались на открытую, размером с футбольное поле площадку в окружении невысоких деревьев.

– Это те ямы?.. – прошептала Реми.

– Может быть. – Ни на одной из карт Повельи не были указаны точные места расположения чумных ям. – Странно, что здесь ничего не растет.

Фарго пошли дальше через поле, осторожно ступая и освещая дорогу фонариками. Если это на самом деле была чумная яма – значит, под их ногами покоились останки десятков тысяч людей.

Дойдя до деревьев на противоположной стороне, Сэм повел Реми на восток, а еще футов через сто снова свернул на север. Роща поредела, и они вышли на небольшую поляну с травой по колено. Сквозь ветви деревьев на другой стороне было видно, как свет луны отражается от морской глади. Вдалеке раздался похожий на гонг звон.

– Это бакен в лагуне, – прошептал Сэм.

– Слава богу. У меня чуть сердце не оборвалось.

– Смотри‑ ка… – Они прошли вперед и остановились возле выглядывающего из травы каменного блока. – Наверное, часть фундамента какого‑ то дома.

– Сэм, сюда!

Реми посветила фонариком вправо. На правой стороне поляны из травы торчал кол, похожий на столб забора. Они подошли поближе. На столбе висел защищенный плексигласом плакат: «В девятом веке здесь жили сторонники Пьетро Традонико, дожа Венеции с 836‑ го по 864 год. Останки были выкопаны и перезахоронены в 1805 году. Повельское историческое общество».

– Если Традонико и был здесь, теперь его нет, – сказала Реми.

– Перезахоронены в тысяча восемьсот пятом… – перечитал Сэм. – Примерно в это время Наполеона короновали как правителя Италии?

– И примерно тогда же он превратил Повелью в артиллерийский склад, – подхватила Реми. – Здесь они с Лораном могли почерпнуть вдохновение для очередной загадки.

– И они наверняка знали, где перезахоронены останки Традонико. Реми, здесь никогда не было бутылки. Вся загадка – лишь мостик к какому‑ то другому месту, подсказка для Наполеона‑ младшего.

– Но где это другое место?

На следующее утро в две минуты девятого Сэм и Реми высадились из речного такси на узенькой улочке в двух кварталах к востоку от храма Святой Марии Магдалины. Они расплатились, вылезли на берег и подошли к красной двери, окаймленной черной кованой оградой. Крохотная бронзовая табличка на стене у двери гласила: «ПОВЕЛЬСКОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО».

Сэм позвонил. Внутри зашлепали шаги, и дверь открылась; на пороге стояла полная женщина в розовом платье с желтым цветочным узором.

– Si?

– Buon giorno, – поздоровалась Реми. – Parla inglese?

– Да, я неплохо говорю по‑ английски. Чем могу помочь?

– Вы смотритель?

– Простите?

– Повельского исторического общества? – спросил Сэм, улыбаясь и указывая на табличку.

Женщина выглянула за дверь, окинула взглядом табличку и нахмурилась.

– Это старая, – сказала она. – В последний раз общество собиралось лет пять‑ шесть назад.

– Почему?

– Из‑ за всей этой шумихи с привидениями. Людей интересовали лишь чумные ямы да больница. А про историю острова никто не спрашивал. Я была секретарем. Меня зовут Розелла Бернарди.

– Вы нам не поможете? – попросила Реми. Она представила их с Сэмом. – У нас есть несколько вопросов о Повелье.

Синьора Бернарди пожала плечами и пригласила их внутрь, а затем провела по коридору на кухню, отделанную черно‑ белой плиткой.

– Присаживайтесь. Кофе уже готов, – сказала она, указывая на кухонный стол. Она наполнила три кружки из кофейника с ситечком и села рядом. – Что вы хотите знать?

– Нас интересует Пьетро Традонико, – сказал Сэм. – Вы не в курсе, был ли он похоронен на Повелье?

Синьора Бернарди встала, прошла через кухню и открыла шкафчик над раковиной. Сняв с полки фотоальбом в переплете из коричневой кожи, она вернулась к столу и открыла альбом на середине. Под листом кальки оказалась пожелтевшая страница бумаги, покрытая рукописными заметками.

– Это оригиналы? – спросила Реми.

– Да. Официальные данные тысяча восемьсот пятого года. Когда Наполеон приказал аннексировать остров, правительство поспешило стереть его темное прошлое.

– В том числе и поселения сторонников Традонико?

– И их тоже. Согласно этим документам, Пьетро Традонико и его жена Маджелла были захоронены на Повелье. После эксгумации их кости поместили в один гроб и временно перезахоронили в подвале базилики делла Салюте.

Сэм и Реми переглянулись. Вот и разгадка последней строки: «Вместе они покоятся».

– Вы сказали, временно? – переспросил Сэм. – Там не говорится, куда останки перевезли потом?

Синьора Бернарди пробежала указательным пальцем по странице и перелистнула альбом; в середине следующего листа она остановилась.

– Их отвезли на родину, – объявила она.

– На родину? А где это?

– Традонико родился на Истрии.

– Да, мы знаем.

– Члены клана Традонико забрали останки в свою родную деревню Опрталь. Это в Хорватии.

Реми улыбнулась.

– Да, мы знаем.

– Нам известно, что кости Тратоиико и его жены довезли до Перожа. Вы узнали то, что хотели?

– Да, спасибо, – сказал Сэм, вставая.

Они с Реми по очереди пожали руку синьоре Бернарди и пошли на выход. Уже на пороге она их окликнула.

– Сообщите, пожалуйста, если их найдете. Я обновлю записи. Правда, сомневаюсь, что кто‑ то еще заинтересуется, но хоть для порядка.

Синьора Бернарди помахала им рукой и закрыла дверь.

– Встречай нас, Хорватия, – сказала Реми.

Сэм, который уже что‑ то набирал на смартфоне, показал жене экран.

– Через два часа самолет. К обеду будем на месте.

Сэм слегка ошибся в расчетах. Пришлось лететь рейсом «Алиталия» до Рима, оттуда через Адриатику до Триеста, где они взяли напрокат машину, пересекли границу и проехали еще тридцать миль на юг, до Опрталя. На место Фарго прибыли только под вечер.

Расположенный на высоте тысячи футов на вершине холма в долине Мирна, городок Опрталь, с его черепичными крышами и залитыми солнцем покатыми склонами, в окружении виноградников и оливковых рощ, казалось, был пропитан духом Средиземноморья. В Средние века здесь находился укрепленный форт, о чем до сих пор говорят лабиринты мощенных булыжником улочек, ворота с опускающимися решетками и тесные ряды жмущихся друг к другу домов.

Сэм и Реми трижды останавливались, чтобы узнать дорогу, и получали ответ на ломаном английском или итальянском, пока наконец не отыскали здание городского совета – в нескольких кварталах к востоку от главной улицы, сразу за храмом Святош Георгия. Припарковав машину под оливковым деревом, они зашли внутрь.

Учитывая, что в Опртале проживают всего тысяча сто человек, Сэм и Реми надеялись, что семья Традонико пользуется здесь известностью. Их ожидания оправдались. При упоминании о бывшем доже служащий закивал и на клочке бумаги набросал для них карту.

– Museo Tradonico, – сказал он на сносном итальянском.

Следуя по карте, Фарго направились на север, вверх по холму, мимо пасущихся коров, и дальше – вниз по извилистой улочке к невысокому гаражного типа зданию, покрашенному в васильковый цвет. Вывеска над дверью содержала шесть написанных от руки хорватских слов, большая часть которых, казалось, состоит из одних согласных, но одно слово они узнали: «TRADONICO».

Они толкнули дверь и зашли внутрь. Сверху звякнул колокольчик. Слева стояла L‑ образная деревянная стойка; прямо находилась отделанная белой штукатуркой комната двадцать на двадцать футов с темными вертикальными балками. Вдоль стен были расставлены полдюжины застекленных стендов с крохотными скульптурками, иконами в окладах и всякими безделушками. Под потолком раскачивался и трещал плетеный вентилятор.

Из‑ за стойки поднялся пожилой мужчина в очках в проволочной оправе и драном шерстяном жилете.

– Добардан.

Сэм достал англо‑ хорватский разговорник, который прикупил по случаю в аэропорту Триеста, и открыл заложенную страницу.

– Здраво. Име ми йе Сэм. – Он указал на Реми и улыбнулся. – Реми.

Мужчина ткнул себя большим пальцем в грудь.

– Андрей.

– Говорите ли энглески?

Андрей покрутил ладонью.

– Мало английский. Американцы?

– Да. – Сэм кивнул. – Из Калифорнии.

– Нам нужен Пьетро Традонико, – сказала Реми.

– Дож?

– Да.

– Дож мертвый.

– Да, мы знаем. Он здесь?

– Нет. Мертвый. Давно мертвый.

Сэм попробовал зайти с другой стороны:

– Мы приехали из Венеции. С острова Повелья. Традонико привезли сюда, с Повельи.

Глаза Андрея загорелись, и он кивнул.

– Да. Тысяча восемьсот пятый. Пьетро и его жена Маджелла. Сюда.

Андрей вышел из‑ за стойки и повел их к застекленному стенду в центре комнаты. Он указал на деревянную икону, расписанную сусальным золотом, которое уже начало отслаиваться. На иконе был изображен мужчина с узким лицом и длинным носом.

– Пьетро, – сказал Андрей.

Стенд украшали и другие предметы, в основном ювелирные изделия и фигурки. Сэм и Реми обошли вокруг, разглядывая экспонаты. Они переглянулись и покачали головами.

– Вы Традонико? – спросила Реми, указывая на него. – Андрей Традонико?

– Да. Йес.

Сэм и Реми обсуждали следующую часть плана, но так и не подобрали нужных слов. Да и как сказать человеку, что ты собираешься порыться в могиле у его предка?

– Мы бы хотели… если это возможно…

– Видеть тело?

– Да, если это удобно.

– Конечно, без проблем.

Он провел их в дверь позади стойки и по короткому коридору к следующей двери. Достав из кармана свалявшейся жилетки старинный резной ключ, Андрей открыл дверь. Пахнуло прохладным затхлым воздухом. Где‑ то внутри капала вода. Андрей протянул руку за дверь и дернул за свисающую со стены веревку. В свете одинокой лампочки они увидели каменные ступени, уходящие вниз, в темноту.

– Катакомбы, – сказал Андрей и стал спускаться.

Сэм и Реми последовали за ним. Полумрак сгущался. Футов через тридцать ступеньки резко свернули направо и оборвались. Ботинки Андрея зашаркали по камню, а затем что‑ то щелкнуло. Справа вспыхнули в ряд шесть лампочек, озарив длинный, узкий каменный проход.

Вдоль стен, одна поверх другой, по всей длине прохода шли вырезанные в камне прямоугольные ниши. Лампочки висели далеко друг от друга, и большая часть ниш была погружена в полумрак.

– Я насчитал пятьдесят, – прошептал Сэм Реми.

– Сорок восемь, – ответил Андрей. – Две пустые.

– Значит, здесь похоронены не все Традонико? – спросила Реми.

– Все? – Он хмыкнул. – Нет. Слишком много. Остальные на кладбище. Идем.

Андрей повел их по коридору, время от времени указывая то на одну, то на другую нишу.

– Дразан… Ядранка… Гргур… Нада. Моя прапрапрабабушка.

В нишах белели человеческие останки: челюстная кость, кисть руки, бедро… обернутые в остатки ткани или кожи.

Андрей остановился в конце прохода и указал на нижнюю нишу справа.

– Пьетро, – будничным голосом объявил он и кивнул на нишу, которая располагалась над первой. – Маджелла. – Андрей достал из кармана штанов фонарик и вручил его Сэму. – Прошу.

Сэм включил фонарь и посветил внутрь ниши Пьетро. На него смотрели пустые глазницы черепа. Сэм медленно опустил луч к ногам скелета, затем повторил то же самое с нишей Маджеллы. Простые кости.

– Ничего, кроме костей, – прошептала Реми. – Впрочем, глупо было бы надеяться, что один из них сжимает в руках бутылку, верно?

– Верно, но попытаться стоило. – Он повернулся к Андрею. – Когда их привезли с Повельи, при них имелись какие‑ нибудь предметы?

– Простите?

– Какие‑ нибудь вещи при них были? – сказала Реми. – Имущество?

– Да, да. Вы видели наверху.

– Что‑ то еще? Бутылка с надписью на французском?

– Французский? Нет. Не было бутылки.

Сэм и Реми переглянулись.

– Черт! – прошептал он.

– Не было бутылки, – повторил Андрей. – Ящик.

– Что?

– Французская надпись, да?

– Да.

– В гробу был ящик. Маленький. Как… буханка хлеба?

– Да, это он! – отозвалась Реми.

Андрей протиснулся мимо них и пошел обратно по проходу. Сэм и Реми поспешили следом. Андрей остановился у первой ниши рядом с лестницей. Нагнулся, пошарил внутри и вытащил деревянный ящик, надписанный кириллицей. Ящик для боеприпасов времен Второй мировой.

Андрей открыл крышку.

– Этот?

Внутри, на сложенной в несколько слоев ветхой ткани, среди мотков бечевки, ржавых инструментов и мятых банок с краской лежал знакомый ящик.

– Боже правый… – промурлыкал Сэм.

– Можно? – спросила у Андрея Реми.

Тот пожал плечами. Реми присела рядом с ящиком и осторожно вытащила драгоценный груз. Покрутила его в руках, осматривая со всех сторон, подняла взгляд на Сэма и кивнула.

– Есть?..

– Что‑ то внутри? Да.

Глава 55

Триест, Италия

Затренькал iPhone Сэма. Он взглянул на экран, повернулся к Реми и одними губами проговорил «Сельма», затем ответил.

– Это новый рекорд. У вас ушло меньше двух часов.

Они сидели на балконе гостиницы «Гранд‑ отель Дучи Д'Аоста», любуясь освещением пьяцца Унита д'Италия. Опустилась ночь, и вдалеке замерцали огни гавани.

– Мы уже расшифровали одиннадцать строк загадки и сто символов, – ответила Сельма. – Это почти как второй язык.

Открыв ящик и убедившись, что внутри действительно бутылка из утраченной коллекции Наполеона, Сэм и Реми столкнулись с дилеммой. Было ясно, что Андрей даже не подозревает об истинной стоимости находки, которая последние два столетия пролежала в его фамильных катакомбах. И в то же время они не собирались ее уступать. На самом деле бутылка не принадлежала ни им, ни Андрею – это была собственность французского народа, часть их истории.

– Это редкая бутылка вина, – сказал Андрею Сэм.

– Французская, говорите?

– Да.

Андрей фыркнул.

– Наполеон тревожить могилу Традонико. Берите бутылку.

– Мы можем вас как‑ то отблагодарить? – сказала Реми.

Андрей прищурился и почесал подбородок.

– Три тысячи кун.

Сэм мысленно пересчитал на курс доллара.

– Около пятисот долларов, – сказал он Реми.

За очками в проволочной оправе глаза Андрея заблестели.

– У вас есть американские доллары?

– Да.

Андрей протянул ладонь для рукопожатия.

– По рукам.

– Я только что отправила загадку по электронной почте, – сказала по телефону Сельма.

– Отгадаем – перезвоним.

Сэм повесил трубку и проверил почту. Реми пододвинула стул и заглянула мужу через плечо.

– Ого, длинная… – заметил Сэм.

К востоку от дубра

Третий из семи восстанет.

Царь Йовис Диес.

От альфы до омеги, от Савоя до Новары, Спаситель Штирии.

Храм на перекрестках завоевателя.

Иди на восток, к чаше, и найдешь знак.

– Первые пять строк вписываются в образец, – сказала Реми, – а последняя выбивается. Впервые такая ясность.

– Да. Они еще ни разу так прямо не говорили: «пойдите туда‑ то и найдите то‑ то». Реми, судя по всему, мы на финишной прямой.

Она кивнула.

– Давай разгадывать.

Сэм и Реми начали по прежней схеме, выбирая слова, которые, по всей видимости, обозначали имена и названия мест. Они подыскали два вероятных значения для слова «дубр»: Ад‑ Дубр, деревня на севере Йемена, и кельтское «дубр», что значит «вода».

– Итак, надо искать что‑ то к востоку от Ад‑ Дубра или что‑ то к востоку от какого‑ то водоема.

Сэм проверил при помощи программы «Google Earth».

– На восток от Ад‑ Дубра только горы да пустыня, а за ними Красное море. Так что это вряд ли. До сих пор все тайники находились в Европе.

– Согласна. Поехали дальше. Попробуй «царя Йовиса». Когда он умер?

Сэм проверил.

– Нет такого. Значит, Йовис – не царство и не местность… Смотри‑ ка… Мы неправильно объединили слова. Йовис Диес – «четверг» по‑ латыни.

– Царь четверга?

– Юпитер, – сказал Сэм. – В римской мифологии Юпитер – царь всех богов, так же как Зевс у греков.

Реми подхватила:

– Давший имя планете Юпитер. На латыни «Юпитер» и «четверг» звучат одинаково – «Йовис».

– Все верно.

– Тогда попробуй забить в поиск слова «Юпитер», «дубр», «три» и «семь».

– Ничего. – Он попробовал добавить и убрать некоторые слова, но снова ничего не нашел. – А что там в пятой строке?

– «Храм на перекрестках завоевателя».

Сэм проверил «Юпитер» в сочетании с «перекрестками завоевателя»… И снова ничего. Тогда он вбил «Юпитер» и «храм».

– Бинго, – пробормотал он. – Существует множество храмов, посвященных Юпитеру: в Ливии, Помпеях и Риме. Точно! Капитолийский холм в Риме посвящен Капитолийской триаде – Юпитеру, Юноне и Миневре. И самое интересное: это один из семи римских холмов.

– Дай‑ ка угадаю… «третий из семи восстанет».

– Ага.

Сэм нашел рисунок, где неизвестный художник изобразил карту холма времен расцвета Рима. Развернул экран и показал Реми. Та расплылась в улыбке.

– Ничего знакомого не замечаешь?

– Если не считать Капитолийского холма? Нет.

– Западная часть.

Сэм провел пальцем по экрану и остановился на голубой извилистой линии, бегущей с севера на юг.

– Река Тибр.

– А как по‑ кельтски будет «вода»?

Сэм улыбнулся.

– «Дубр».

– Если бы загадка состояла из этих трех строк, я первым же рейсом рванула бы в Рим, но что‑ то мне подсказывает: все не так просто.

Предположив, что последняя строка «Иди на восток, к чаше, и найдешь знак» решится сама собой, когда они разгадают остальное, Сэм и Реми переключились на четвертую и пятую строки: «…от альфы до омеги, от Савоя до Новары, Спаситель Штирии… Храм на перекрестках завоевателя» – и провели следующие два часа, делая пометки в блокнотах и в десятый раз перебирая одни и те же слова.

Незадолго до полуночи Сэм откинулся на спинку стула и взъерошил волосы. И вдруг замер.

– Что такое? – спросила Реми.

– Мне нужно заглянуть в биографию Наполеона – короткий вариант, который нам прислала Сельма. – Он огляделся по сторонам, схватил свой смартфон и отыскал в почтовом ящике нужное письмо. – Вот! Штирия.

– И что? – Она пролистала свои записи. – Это область в Австрии.

– А еще так звали коня Наполеона – по крайней мере, до битвы при Маренго в тысяча восьмисотом году. Наполеон переименовал коня в честь победы.

– Значит, «спаситель Штирии» – кто‑ то, кто спас коня Наполеона. Мы ищем ветеринара? Доктора Айболита?

Сэм хмыкнул.

– Вряд ли…

– Ну хоть что‑ то. Давай предположим, что начало строки: «от альфы до омеги, от Савоя до Новары» – как‑ то относятся к нашему предполагаемому спасителю. Мы знаем, что Савой – область во Франции, а Новара – провинция в Италии…

– И еще оба эти места связаны с Наполеоном, – ответил Сэм.

– В Новаре заседало правительство Итальянского королевства, пока в тысяча восемьсот четырнадцатом штаб‑ квартиру не перенесли в Савойский дом.

– Верно. Давай вернемся к началу: «От альфы до омеги…»

Начало и конец, рождение и смерть, первый и последний.

– Может, речь о ком‑ то, кто возглавлял правительство Итальянского королевства, сперва в Новаре, а потом… Нет, не то. Скорее всего, речь об одном человеке. А если кто‑ то родился в Савое и умер в Новаре?

Сэм снова принялся забивать слова в поисковик, пробуя разные комбинации. Минут через десять на сайте Ватикана он нашел возможное совпадение. Бернар Ментон, родился в Савое в 923 году, умер в Новаре в 1008‑ м. Был причислен к лику святых Папой Пием Одиннадцатым в 1923 году.

– Бернар, – повторила Реми. – Как в Сен‑ Бернаре?

– Да.

– Знаю, это тут ни при чем, но на ум почему‑ то приходят только собаки.

Сэм улыбнулся.

– И не зря. Порода собак была названа в честь приюта и монастыря, расположенных на перевале Большой Сен‑ Бернар. Реми, мы там были.

Тремя годами ранее во время велосипедной поездки через Пеннинские Альпы они заночевали в приюте на перевале Большой Сен‑ Бернар, где начиная с одиннадцатого века спасали раненых и потерявшихся в горах. Но что самое интересное, в 1800 году в том же приюте во время итальянского похода останавливался Наполеон Бонапарт со своей резервной армией.

– Не знаю, упоминается ли это где‑ нибудь, – сказал Сэм, – но несложно представить благодарность Наполеона, когда кузнецы приюта подковали его Штирию. В снежный буран это вполне могло сойти за спасение.

– Что верно, то верно, – отозвалась Реми. – Осталась последняя строка: «Храм на перекрестках завоевателя». Эти горы повидали немало завоевателей: Ганнибал, Карл Великий, римские легионы.

Сэм уже что‑ то печатал на ноутбуке. Его запрос: «Юпитер», «храм» и «Большой Сен‑ Бернар» – вывел на статью Оксфордского университета с описанием экспедиции к храму Юпитера, расположенному в высшей точке перевала.

– Храм был возведен в семидесятом году до нашей эры, – сказал Сэм. – Императором Августом.

Сэм проверил месторасположения при помощи «Google Earth». Реми оперлась о его плечо. На снимках из космоса были видны лишь острые пики гор.

– Я ничего не вижу, – сказала Реми.

– Он там, – сказал Сэм. – Вероятно, от храма осталась лишь кучка камней, но он там.

– Попробуем взглянуть восточнее… – Указательным пальцем она прочертила линию через озеро вдоль южного берега до самой скалы. – Не вижу ничего, хоть отдаленно напоминающего чашу.

– Слишком низкое разрешение. Наверное, придется забраться на самую вершину – может, тогда хоть что‑ то и разглядим.

– Отличная новость, – сказала Сельма через десять минут, откинулась на спинку стула и отхлебнула чай. Без традиционной полуденной чашки травяного чая со специями она весь день ходила как вареная. – Я наведу кое‑ какие справки и уточню ваш маршрут. Постараюсь вас отправить первым же утренним рейсом.

– Чем раньше, тем лучше, – сказала Реми. – Мы вышли на финишную прямую.

– Допустим, Баклин прав и его история о Бессмертных и спартанцах происходила на самом деле… спартанцы пронесли кариатиды через всю Италию до перевала Сен‑ Бернар, а потом… что?

– Потом, двести пятьдесят лет спустя, на них каким‑ то образом набрел Наполеон. Как или где, мы не узнаем, пока сами не попробуем пройти по его следам.

– Волнующая будет прогулка. Мне даже захотелось к вам.

– Ты готова пожертвовать кабинетным уютом? – сказала Реми. – Мы потрясены.

– И то верно, чего это я. Вернетесь домой, захватите фотки посмотреть.

Они еще немного поболтали и отсоединились. Сельма услышала шорох ботинок по ковру, обернулась и увидела у дверей одного из присланных Рубом Хейвудом телохранителей.

– Вы, кажется, Бен? – окликнула его Сельма.

Он повернулся.

– Верно. Бен.

– Могу я вам чем‑ то помочь?

– Мм… да нет. Просто мне послышался шум – вот, спустился проверить. Наверное, это вы разговаривали по телефону.

– Вы, случаем, не заболели? – спросила Сельма. – Выглядите неважно.

– Слегка простудился. Наверное, заразился от одной из дочурок.

Глава 56

Перевал Большой Сен‑ Бернар на границе между Швейцарией и Италией

Сэм и Реми обнаружили, что до перевала можно добраться двумя способами: из Аосты с итальянской стороны или из Маргиньи со стороны Швейцарии, путем, которым почти два столетия назад Наполеон провел свою резервную армию. Они выбрали кратчайшую дорогу – из Аосты, на север по шоссе SS27 через Антрубль и Сен‑ Реми, извилистыми горными тропами к входу в туннель Большой Сен‑ Бернар.

Чудо инженерной мысли, прорубленный в сплошной скале туннель протянулся на четыре мили прямо под перевалом, соединяя долины Аосты и Мартиньи – безопасный путь, защищенный от капризов погоды и сходов лавин.

– В другой раз, – направляясь вверх по SS27, сказал Сэм, когда вход в туннель остался позади.

Не зная, сколько времени займет отгадывание последней строки, они не могли себе позволить тратить лишний час и поехали поверху, наплевав на опасность.

Еще полчаса на горном серпантине, полном крутых подъемов и спусков, – и они выехали через узкий каньон к горному озеру. Разделенное невидимой итало‑ швейцарской границей озеро имело немного неровную овальную форму: его сине‑ зеленую чашу со всех сторон обступали высокие горы. На восточном берегу – со швейцарской стороны – расположились приют и монастырь; на западном – с итальянской – три здания: отель‑ ресторан, жилье персонала и вытянутые в форме сигары казармы карабинеров с контрольно‑ пропускным пунктом. Высоко над головами Сэма и Реми, в безоблачной небесной синеве ярко пылало солнце; оно поблескивало на воде и играло на пиках гор, заставляя их отбрасывать длинные тени, окутавшие южный берег.

Сэм вырулил на парковку у края озера напротив отеля. Потягиваясь, они с Реми вылезли из автомобиля. Рядом стояли еще четыре машины. Вдоль дороги, фотографируя озеро и горы вокруг, бродили туристы.

Реми опустила на глаза солнечные очки.

– Потрясающий вид.

– Только представь, – сказал Сэм. – Мы стоим на том самом месте, где во времена, когда недавно открытому континенту Америка едва стукнуло двадцать, проходил Наполеон. Насколько нам известно, он только что нашел кариатиды, и они с Лораном как раз составляли свой план…

– Или их больше заботило, как выбраться из снежного бурана живыми.

– Или так. Ладно, пошли, отыщем храм. Он должен находиться на вершине холма позади отеля.

– Извините, пожалуйста, – окликнули их по‑ английски с сильным итальянским акцентом.

Они обернулись: от входа в отель к ним трусцой направлялся худощавый мужчина в синем деловом костюме.

– Да? – обернулся Сэм.

– Простите! – Мужчина обежал Сэма и встал возле бампера их взятой напрокат машины. Он бросил взгляд на клочок бумаги, на номерной знак и снова повернулся к ним. – Мистер и миссис Фарго?

– Да…

– У меня для вас сообщение. От некой Сельмы. Она просила срочно ей перезвонить. Если хотите, можете воспользоваться телефоном в гостинице.

Они последовали за ним внутрь. На стойке в вестибюле отеля стоял телефонный аппарат.

Сэм оформил звонок на свою кредитку и набрал номер Сельмы. Она ответила после первого же гудка.

– У нас неприятности, – сказала она.

– Мобильники не работают. Сигнал пропал еще в Сен‑ Реми. Что случилось?

– Вчера, когда я разговаривала с вами по телефону, один из людей Руба – Бен – ходил по комнате. Поначалу я не придала этому значения, но потом заволновалась и на всякий случай проверила компьютеры. Выяснилось, что кто‑ то установил кейлоггер, а потом его удалил.

– Сельма, а можно то же самое нормальным языком?

– Кто‑ то подсоединял к нашей сети флешку со шпионской программой. Воткнул ее и так оставил. Все, что я делала на компьютере за то время, пока она стояла, автоматически записывалось. Каждое электронное письмо, каждый документ. Думаете, его заставил Бондарук?

– Через Холкова. Теперь уже неважно. Он сейчас в доме?

– Нет. Сейчас его смена, но он опаздывает.

– Появится – не впускай. Позвони шерифу, если потребуется. И как можно скорее позвони Рубу и все ему расскажи. Он разберется.

– А вы?

– А мы теперь знаем, что у нас появились попутчики.

Они вышли наружу, забрали из машины вещи и, обойдя гостиницу, направились вверх по склону. На скалах зеленела первая весенняя травка, и кое‑ где уже пробивались желтые и лиловые бутоны горных цветов. Поднявшись на холм, Сэм достал GPS‑ навигатор и прочел координаты.

– Думаешь, они уже там? – спросила Реми, изучая автостоянку через объектив камеры.

– Может быть, но что‑ то менять поздно. Тут сотни людей. Или разворачиваемся и уезжаем, или идем дальше. Я предлагаю идти.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 19 202122 23 Следующая ⇒