Annotation 9 страница

Джейми покосилась на мой шрам. Не на тот, который был на лбу, где швы почти исчезли, а на овал покрасневшей кожи под левым глазом, повторяющий форму слезинки. – Можно прикоснуться? – Она уже тянула руку. Я нагнулась к ней через пластиковый стол. За день до возвращения в школу мы устроили себе праздник, поев в закусочной, чтобы отметить начало последнего семестра. – Больно? – спросила она. – Нет. Это вроде химического пилинга, ^[63] только совсем маленького, – пояснила я, и Джейми слегка дотронулась до моей щеки кончиком пальца. – Просто реакция слезоточивого газа с водой. Дам тебе совет для поддержания красоты в условиях терроризма: если при тебе распылили слезоточивый газ, не умывайся! Еще вчера я мысленно оттачивала эту фразу, предпочитая комедию трагедии, но Джейми только молча таращилась на меня. Я прочистила горло. – Шучу! Нет у меня никаких советов для поддержания красоты в условиях терроризма. – Но шрам по-своему красивый, – Джейми взяла со стола телефон. – Не возражаешь? Я нагнулась вперед, и она с расстояния в несколько сантиметров сделала мою фотографию. Теперь Джейми пялилась в телефон, а не на мое лицо. – Он похож на тату в виде слезы. – Верно. Я выплакала слезинку, от которой осталась отметина. – Ого, глубокий! Но всего одна слеза? Какой-то паршивый газ. Я не стала объяснять, что газ на меня почти не подействовал, поскольку я силой мысли переместилась в параллельный мир, населенный призраками, психопомпами и извивавшимися на ветру холодными, мокрыми, изголодавшимися обрывками воспоминаний. Я лишь спросила: – Можно доесть твой бейгл? ^[64] Она подтолкнула его ко мне, по-прежнему не отрываясь от экрана. Джейми – первый человек, которому я позвонила со своего нового мобильника. Телефон появился на день раньше, прибыв с ночной экспресс-доставкой. В этом весь папа: тянет больше недели, вместо действий, а затем доплачивает сверху, чтобы ускорить ход событий. Когда я послала ему эсэмэс с благодарностью, в ответ он написал: «Скажи спасибо Рейчел, она меня постоянно пилила». Классический папа! Джейми объявила, что подберет меня за час до начала занятий. Нам нужно было многое наверстать, и в конце концов мы решили позавтракать в закусочной «У Эбби». Это меня вполне устраивало. Мне не хотелось бы, чтобы меня отвезла в школу мама. Разрываясь между Минди, Ямой и необходимостью исследовать обратную сторону, я не сознавала, насколько соскучилась по лучшей подруге. – Как круто! Жаль, что ты до сих пор не появилась на каком-нибудь ТВ-шоу, – болтала Джейми. – Наверняка это заслуга мамы. Я никогда даже не задумывалась о том, чтобы дать интервью. – А тебе бы хотелось? – Не сказала бы, что у меня было свободное время для интервью, – как-никак надо было изучать новые навыки, покорять загробный мир. – Я на зимних каникулах даже в испанском не практиковалась, в кои-то веки мама не стала меня заставлять. – Бедная Анна! – воскликнула Джейми. – Наверняка она до сих пор тревожится. – Ага, – то, что две ночи назад она нашла меня в шкафу, спящей с ножом вместо плюшевого медвежонка, не пошло ей на пользу. – Мама в эти дни жутко усталая и измотанная. – А ведь правда получилось как-то странно, что она и твой папа встретились в Далласе? – Он не пришел. Джейми замерла на секунду, затем решительно отложила вилку. – Ничего себе! Я пожала плечами. Папино поведение вечно бесит людей, но я к нему привыкла. – Он плохо справляется с подобными проблемами. – А кто вообще справляется? Я знаю, у него бывают сложности, но это ни в какие ворота не лезет. И после того, как ты побывала на волосок от… тьфу. Я вообще не собиралась говорить об этом вслух. Я сама себе противна. – Эй, я в курсе, что едва не умерла. Но сейчас я в порядке. – Извини. – Все мы переволновались, – заметила я. – Не только мы. Количество пассажиров на самолетах упало процентов на восемьдесят, а когда федералы обыскивали дома тех боевиков, они нашли всякие взрывчатые вещества! Похоже, террористы планировали что-то грандиозное. Все говорят о том, что ФБР скоро устроит облаву на главное поселение культа. Я приподняла брови. – Следишь за новостями? – Как одержимая! – выпалила Джейми так громко, что в нашу сторону повернулись посетители «У Эбби». Джейми начала поспешно поправлять нож и вилку. – Надеюсь, тебя такой расклад не удивляет. Ты же не отвечала на мои имейлы, а мне надо где-то добывать сведения! – Конечно. И ты просто гений, раз на меня не злишься. Джейми разглядывала столовые приборы, и я видела, что ее захлестнули чувства: облегчение от того, что я жива, и злость, что я долго не давала о себе знать. А еще – ужас от нашего хаотичного и жестокого мира. – Я виновата, прости, – сказала я. – С моей стороны было эгоистично прятаться в раковину, будто улитка. – Не глупи. Ведь на тебя напали террористы, – обратилась Джейми к своему недоеденному омлету. – Я получила возможность глупить, а также прятаться, но предпочитаю перебороть себя, – заявила я, отдав Джейми одну из своих соломок картофеля фри. – Видишь? Бескорыстие. Она взяла соломку и торжественно ее сжевала. – Лиззи, ты можешь рассказать мне, что случилось. Или обо всем, что угодно. Правда? – Разумеется. Она протянула руку за еще очередной соломкой. – Твои губы только что чуточку скривились… Так всегда бывает, когда ты врешь. Почему? Я, вдохнув, отвела глаза. – Джейми, я тебе действительно солгала. Есть некоторые вещи, которыми я ни с кем не делюсь, но лишь потому, что мне нельзя говорить об этом ни с кем. Ясно? Я поняла, почему медлила и не звонила Джейми. Мое молчание не было связано с душевной травмой после нападения террористов или с попыткой спрятаться от непонятной новоявленной славы. Причина заключалась в моем желании быть с ней предельно откровенной. Джейми являлась моей лучшей подругой, а я даже не могла рассказать ей о том жутком и удивительном событии, которое приключилось в моей жизни. Я должна была скрывать от нее все: и то, что есть жизнь после смерти, и то, что я вижу призрака по имени Минди. Естественно, не могло быть и речи ни о тех пяти маленьких девочках, ни о самом Яме. После пребывания с ним все изменилось. Во мне таились неведомые силы, кожа светилась, в руках пылал огонь. Я бодрствовала уже два дня. Старикашка в загробном мире был прав… психопомпы не нуждаются во сне. Я становилась кем-то иным. Кем-то могущественным и опасным. – Ты на меня обиделась? – спросила я. Джейми покачала головой. – Я имела в виду не то, что ты прямо должна мне все выложить… Знаешь, Лиззи, когда захочешь, ты можешь мне про себя рассказать. Но, вероятно, тебе нужна помощь другого рода. – Типа психоаналитика, – внезапно рассердилась я. Мама тоже предлагала нечто подобное, но ситуация воспринималась иначе, когда об этом упомянула подруга. – Я в порядке, Джейми. В некотором смысле я – лучше, чем была. На ее лице промелькнула грусть. – Лучше? – повторила она. – В общем, кое-что из того, о чем я не могу с тобой говорить, не очень плохо. Скорее, в моей жизни наметились… позитивные сдвиги. Джейми наклонилась ближе, пытливо вглядываясь в мои глаза. Мои пальцы сами собой поползли вверх – к подбородку. У меня возникло чувство, будто Джейми способна увидеть тепло Ямы, задержавшееся на моих губах. – Лиззи! Да ты кого-то встретила! Лучше мне было это отрицать, но я по-настоящему удивилась. Мы сидели и молча таращились друг на друга – каждая секунда тишины лишь подтверждала правоту ее слов. – А я-то думала ты… зазналась, – произнесла Джейми. Что-то в ее интонациях насмешило меня, и я хихикнула. – Джейми, – начала я и, сделав паузу, хихикнула снова. – Лиззи, ты познакомилась с ним в Нью-Йорке? – не унималась она. – Нет, иначе ты бы уже меня просветила. Значит, ты встретила его в Далласе? С моих губ сорвался тихий стон, словно она вытаскивает из меня правду. Но, пытаясь сообразить, что ответить, я чувствовала явное облегчение, а заодно – смесь паники и радости. – Да, повстречала. – Как романтично! – Ее распахнутые глаза влажно блеснули. – В больнице? – Нет. – Получается, он – не другой пациент, но ты чересчур со мной осторожничаешь. Ты ничего не рассказывала Анне, верно? – Да. – Ага! Похоже, он старше тебя. Или ты такая уклончивая, потому что он – не он? Ты случайно не поменяла команды, Лиззи? Знаешь, мне это совершенно не важно. – Спасибо, но он – это он. И он старше, – изумленно пробормотала я. Возможно, Яма и родился давным-давно, но он не очень изменился после того, как покинул реальный мир. Если Минди до сих пор одиннадцать, Яма наверняка мой ровесник, – может, немного и старше. – Сексуальный молодой парамедик? – Нет, – улыбнулась я. Предположения Джейми никогда не приведут ее к правде, но почему-то мне было приятно от того, что она пытается угадать. Это вызывало ощущение нормальности. – Он просто тот, кто мне помог. И между нами есть… связь. – Мило, но «просто человек, который тебе помог»? Намекни-ка получше. – А зачем? Она умудрилась стукнуть меня кулаком. – Лиззи! Давай информацию сейчас же! – Ладно, – согласилась я. Но что мне ей сообщить, чтобы мои слова не показались бессмыслицей? – Он знает, как справляться с трагедиями. – Как психоаналитик? Пусть так. Джейми, можно сказать, подобралась к догадке, поэтому я не стала ничего отрицать и только кивнула. – Занятно. – Но вдруг она нахмурилась. – Может, я проявляю нетактичность? Набрасываюсь на человека, пережившего глубокую душевную травму? – Он не… – простонала я. – Он – не нестоящий психоаналитик, Джейми. – Ты же подтвердила, что психоаналитик. – Неофициально. – Наша беседа пестрела лишними деталями, и я решила напустить тумана. – Он дал мне то, в чем я нуждалась. Когда все потеряло смысл, он меня спас. Благодаря ему я прямо сейчас не разваливаюсь на части. Она кивнула. – Пока он мне нравится, – серьезно произнесла она. – Но он, должно быть, в Далласе, да? Знаешь, по большей части отношения на расстоянии ни к чему хорошему не приводят. – Иногда он здесь. Он много путешествует… по работе. – Лиззи, кто же он? Я открыла рот, но быстро его закрыла. Проводник душ? Психопомп? Хранитель мертвых? – Джейми, – пролепетала я. – Его работа – тайна. Мы надолго замолчали. Джейми обдумывала мои ответы, а я тем временем размышляла о том, в какой же невероятный угол себя загнала. Возможно, именно поэтому я и не звонила Джейми: она вечно вытягивает из меня больше, чем я намерена ей сообщить. – Подожди, – встрепенулась она. – Он что-то вроде шпиона? – Что? – Бинго! – Джейми начала считать на пальцах. – Секретная работа. Много путешествует. Наверное, находился в аэропорту при нападении террористов. Хорошо справляется с личными драмами и трагедиями. Неподходящий возраст. – Не совсем. Он выглядит очень молодо. – Ты замутила с правительственным агентом! – выпалила она. – И на сколько же он выглядит, раз ты так зациклилась? Я огляделась по сторонам. А найдется ли «У Эбби» хоть кто-то, не услышавший вопль Джейми? К счастью, знакомых в зале не было, но мамины друзья часто приходили сюда, и вдобавок история с террористами засветилась во всех новостных каналах. – Сбавь обороты, – прошептала я. – Значит, ты не можешь ничего ни подтвердить, ни опровергнуть, – Джейми проверила свой телефон. – А нам пора в школу. Я расплачусь. Чуть позже мы сидели в машине, наблюдая, как мимо проносятся деревья. Вот чем обернулась для меня моя искренность. Я запуталась во лжи, да еще и нелепой. Но если бы я стала отрицать, что мой загадочный бойфренд работает на правительство, Джейми попросту засыпала бы меня новыми вопросами. К сожалению, лишь версия про тайного агента прозвучала правдоподобно. А если так, что мне было действительно известно? О чем я могла ей рассказать, не сомневаясь в своих словах? Что я в самом деле знала о Яме? У меня имелись только догадки о том, сколько ему лет и откуда он родом. Ему еще не представилась возможность закончить историю о том, как он стал психопомпом. Он что-то говорил об осле, вот и все, что я помнила. У меня не было ответа ни на один из вероятных вопросов Джейми. Но надо же было поддерживать беседу в том же русле. – Тебе, конечно, моя история кажется странной. – Естественно, – ответила она, постукивая пальцами по рулю. – Часть меня хочет верить, что ты совершенно спятила. Например, придумала парня-спецагента, чтобы чувствовать себя в безопасности. – С чего тебе вдруг захотелось в такое верить? – Потому что тогда тебя некому использовать. Я изумленно уставилась на нее, чувствуя, что меня буквально подташнивает. – Он не такой. – Лиззи, ты не сомневаешься в обратном. Ведь в каждом боевике девушка западает на своего спасителя, как будто все в порядке вещей. Но в реальной жизни так влюбиться хуже некуда. Послушай, Лиззи, когда в тебя стреляют, эмоции скачут, как безумные. Кстати, не это ли называется стокгольмским синдромом? ^[65] – Я думаю, так происходит, когда влюбляешься в террориста, а не в хорошего парня. – Верно. Вот что самое худшее. Но не запала ли ты на парня просто потому, что была напугана? – напрямую спросила она, оторвавшись от дороги и пристально посмотрев на меня. Я отрицательно покачала головой. – Нет, Джейми. Он то и дело повторял, что было бы лучше, если бы я полностью забыла о нападении, пусть даже я позабуду и его. Но я не могу. С первой же секунды, как я его увидела, между нами установилась связь. Она снова сосредоточилась на дороге. – Значит, он секси. – Да, он такой, – проговорила я через минуту, хотя все во мне пело от мысли, что я опишу его вслух. – Карие глаза, бронзовая кожа, он высокий… рельефный. Я прекрасно помнила, как его мышцы перекатывались под шелковой рубашкой. – Рельефный? Он что, качается в спортзале? – Нет. Он похож на того, кто вырос на ферме. – Стоило мне это произнести, я поняла, что попала в точку. Тогда, тысячи лет назад использовали, в основном, ручной труд. – Рельефный, – протянула Джейми. Внезапно мне захотелось рассказать Джейми все, или, по крайней мере, почти все. – У него есть сестра-близнец, которой он очень дорожит. Они привязаны друг к другу. – Необычно, но круто. – Джейми вздохнула. – Значит, ты закадрила его в Далласе? Например, когда лежала в больнице? – Нет. Это произошло здесь, пару дней назад. Именно тогда мы впервые… в общем, познакомились. – Он был в Сан-Диего? Надеюсь, он тебя не преследовал. – Нет. Он случайно тут оказался. И я его позвала. Ведь между нами есть связь. Поверь мне, Джейми. Она опять пытливо взглянула на меня, и ее глаза вернулись к дороге лишь спустя некоторое время. – Ладно. Я тебе верю, Лиззи. И я рада, что кто-то оказал тебе поддержку. Но будь осторожна. – Хорошо, – солгала я. Я не собиралась убегать от того, что мне открылось. Яма мудро посоветовал мне выкинуть из головы тех маленьких девочек. Но я не могла поступить подобным образом. Бедная Минди до сих пор тряслась от ужаса: ей необходима уверенность, что убийца не будет ей угрожать. А мне самой надо точно знать, что остальным своим жертвам он тоже не причинит вреда. Я ласково накрыла ладонь Джейми своей рукой, желая сказать что-нибудь, что не было бы полуправдой. – Здорово, что мы опять нашли общий язык. Теперь моя история стала для меня еще более реальной: ведь я поделилась с тобой самым сокровенным. Она улыбнулась мне и взялась за руль, поворачивая машину на ученическую парковку. Там уже толпился народ, друзья собирались группками, бурно радуясь новой встрече или вместе унывая от того, что вернулись в школу. Все выглядело таким обыденным и земным, что у меня слегка защемило сердце. Неужто я теперь не принадлежу к этому миру? Забавно и странно, но я, светящаяся и полноцветная, в сером мире выглядела неуместно. Но школьная автостоянка тоже была мне чуждой – слишком полной жизни для психопомпа вроде меня. Меня тошнило от этого термина. Я начала искать в Сети что-нибудь получше помпа, но обнаружила только давнишние замены, типа «проводник душ» и «зловещий жнец», а также кучу сверхъестественных созданий с именами вроде Ойа, Шолотль, Пинга и Мут, плюс Яньло-ван – бог смерти из китайской мифологии с бычьей головой и лошадиным лицом. ^[66] По вполне понятным причинам я до сих пор находилась в поиске. Джейми аккуратно проехала скопление галдящих подростков и обнаружила свободное местечко. Я вышла из машины, и ученики начали украдкой поглядывать на меня, некоторые вытащили мобильники. Но здесь хотя бы не было телевидения или газетчиков. Зимние каникулы продлились ровно столько, чтобы моя слава уцелевшей пошла на убыль. Однако, направляясь с Джейми к школьному крыльцу, я заметила припаркованный на улице черный седан с одиноким водителем внутри. Спецагент наблюдал за проходящими гуськом учениками. – Подожди секунду, – сказала я Джейми и пересекла полоску газона между стоянкой и улицей. При моем приближении стекло в окне быстро опустилось. – Привет, спецагент. – Приятно вас снова увидеть, мисс Скоуфилд. – Как обычно Элиан Рейес был в черном костюме и солнечных очках, а сегодняшний галстук оказался ярко-красным. – Я тоже. Но, м-м… – замялась я. – С чего такая честь? – он просиял улыбкой, которая на миг сверкнула на солнце. – Мой босс беспокоился, как пройдет ваш первый день в школе. – Вы ничего от меня не утаиваете? Он пожал плечами. – Нет, мисс Скоуфилд, никаких свежих разведданных. Банальные предосторожности. – Как мило с вашей стороны, парни. Но моя подруга видела в новостях кое-что об этом культе смерти, мол, фэбээровцы собираются совершить налет на их штаб-квартиру или берлогу в горах. – Слухи, мисс Скоуфилд. – Ясно, – хмыкнула я. – А вы профессионал. – Мне нельзя выдавать вам секретные сведения. Здесь, в Южной Калифорнии, мы в основном имеем дело с незаконным оборотом наркотиков. Впрочем, нашумевшее дельце о терроризме всегда увлекательно. – Рада, что смогла оказаться полезной. – За спиной раздался звонок на первый урок. Я повернулась и увидела, как Джейми смотрит на нас круглыми от удивленья глазами. – Ну и влипла! – Одна из ваших подруг? – спросил агент Рейес. – Да, и теперь она, наверно… – я застонала от собственной глупости, – думает, что вы мой новый парень. Он приспустил очки, прищурив карие глаза. – Ваш новый парень? – Мой тайный бойфренд, о котором я ей только что рассказала. Длинная история, очень нелепая. – Согласен. Не стесняйтесь, мисс Скоуфилд, избавьте ее от этого заблуждения. – Будет сделано, – ответила я, начиная краснеть. – Ой, звонок! Я должна идти в школу. Он кивнул. – Дайте знать, если сегодня увидите что-либо необычное, мисс Скоуфилд. – Уже внесла ваш номер в телефон. – Я отсалютовала ему и развернулась. Возвращаясь к входной двери, я заметила, что за моим разговором с агентом Рейесом наблюдало куда больше учеников, чем просто Джейми. Потрясающе. Спустя пару секунд Джейми сказала с хитрой улыбкой: – И впрямь секси. Но ты же говорила, будто не практиковалась в испанском. – Брось! В смысле, может, он в своем роде и секси. Но он не… – Латиноамериканец? Я застонала. – Ты все неправильно поняла. Она взяла меня под руку и повела внутрь. – Ясно. Он сексапильный засекреченный парень в однозначно правительственной машине. И он следует за тобой повсюду, дорогая! – Да! Так оно и есть! – Отлично, лапуля. Когда мы миновали группу десятиклассниц, они уставились на меня, и я услышала, как шепчут мое имя. Джейми быстро заткнула им рты враждебным взглядом. – Дурехи, – пробормотала она. Я задумалась о новой попытке убедить Джейми в небойфрендовском статусе агента Рейеса. Увы, это было бессмысленно. Как ни крути, она увидела его собственными глазами, что в любом случае круче невидимого психопомпа. Зато она перестанет думать, будто я спятила и витаю в облаках. – Спасибо, Джейми. – За что? – За доверие. Она крепче сжала мой локоть. – Повторяю: будь осторожна. Я кивнула, не имея ничего против того, чтобы Джейми отвела меня на наш первый урок по актерскому мастерству. Странно. Наш разговор изобиловал полуправдами и недопониманием, но, поговорив с Джейми, я разобралась во всем, что случилось. Я никогда не понимала, почему Яма сначала так колебался, говоря, что мне лучше обо всем забыть. Вероятно, новоявленные призраки все время привязывались к нему, как утята, которые запечатлеваются на своей матери. ^[67] И он беспокоился, что те маленькие девочки запечатлеются на мне… Но я уверена, между нами все иначе. С первого мгновения нашей встречи Яма был таким красивым, таким необходимым. Не потому, что я перенесла душевную травму, а вопреки ужасу, который творился вокруг. С нашего первого поцелуя в аэропорту он стал частью меня. Я до сих пор ощущала его губы на своих, и он услышал мой зов. Наша связь была реальна, и разговор с Джейми сделал ее настоящей. И не важно, сколько раз мне пришлось солгать.
Глава 21

Всего через десять дней после первого настоящего поцелуя Дарси Патель получила долгожданное письмо от своего редактора. Ей показалось уместным обмениваться не только поцелуями, но и новостями. – Оно здесь! – прокричала она в телефон. – Не вешай трубку, – раздался сонный голос Имоджен, а потом звук того, как она чистила зубы и сплевывала. – Ты о письме от редактора? Давно пора. – Сама знаю, книга выходит через четыреста двадцать восемь дней! – С чего ты взяла? – Ниша прислала мне утром эсэмэс. Имоджен рассмеялась. – Удобно. Что говорится в редакторском письме Нэн? – Я его еще не читала. Ты нужна мне сейчас! – Произнеся эти слова, Дарси почувствовала себя жалкой и слегка рассердилась, что пришлось просить. – Зайдешь ко мне? – Вероятно, я смогу наскрести для тебя время, – процедила Имоджен, но затем добавила: – Перешли мне письмо. Увидимся через пять минут. Спустя четверть часа они сидели на крыше дома Дарси с мобильниками и кексами в руках. Дарси до сих пор была в пижамных штанах и футболке, а вот Имоджен пришла в классической белой рубашке и с полным комплектом колец на пальцах, свидетельствующих о том, что письма от редактора – дело серьезное. Она принесла два стаканчика кофе и кексы из китайско-итальянского кафе внизу. – Пока все хорошо, – Дарси просматривала вступительный абзац письма. – Она в восторге от первой главы. – Нэн всегда начинает с похвалы, – мазнув пальцем, Имоджен сдвинула содержимое экрана. – Эй! Тут моя похвала. Не перелистывай! – Прибереги комплименты до тех пор, пока они тебе не понадобятся. Десерт подается последним. Дарси закатила глаза. – И это говорит человек, который ест кексы на завтрак. Почему же мы читаем письмо на крыше? – Чтобы не лишиться перспективы, – сказала Имоджен, махнув рукой в сторону линии горизонта. Дарси даже не стала спрашивать, что это значит. Для ее глаз существовал лишь имейл. В следующем абзаце говорилось о второй и третьей главах, когда после нападения в аэропорту Лиззи оказалась в подземном мире Ямараджи. Там явно ощущался недостаток похвал. – Ой, ей не нравится! – Нет, неправда. – Она говорит, будто все это вступление! – В этом есть зерно истины. – Имоджен скомкала пустую обертку от кекса и положила ее рядом со стаканчиком кофе. – Но мне так нравится предыстория Ямараджи! Мстительные ослы, это что-то! – Спасибо, – поблагодарила ее Дарси. Осел был одной из немногих историй в книге, которую она придумала сама. Его ничто не связывало с Ямараджей из «Вед» или убитой подругой матери. Казалось, он появился откуда ни возьмись, как история из другой эпохи. Но Нэн была права. В огромном вступительном блоке – на целые две главы – Ямараджа и Ями находились в своем дворце и объясняли Лиззи правила загробного мира. А это как раз и запрещалось во всех руководствах по написанию книг. Почему же Дарси не заметила оплошности раньше? Она ощутила дрожь в ладонях и спазм в желудке, как будто надо решать – бежать или сражаться. Внезапно те две главы стали ей ненавистны. – Допустим, они объяснят порядки позже, – хрипло проговорила она. – Тогда Лиззи придется самостоятельно познавать обратную сторону. А это даже придаст Ямарадже загадочности. Имоджен кивнула. – Отличная идея. В конце концов, он же бог смерти. – Кстати, насчет Ямараджи… Дарси продолжила не сразу, задумавшись, когда именно она решила позаимствовать столь религиозный образ. Возможно, предания из «Вед» постоянно вертелись у нее в голове и все получилось вообще неосознанно. Но в какой-то миг Яма перемешался с другими историями, слился с болливудскими моделями, возлюбленными из манги, сексапильными героями паранормальных любовных романов и даже с красавцами-принцами из диснеевских фильмов. – Надо же! – воскликнула она. – Что? – спросила Имоджен. – Ямараджа отводит Лиззи в свой дворец. Я сглупила! Парни, которые являются хозяевами шикарных замков, – это типичный диснеевский прием! – Он раджа загробного мира, – сказала Имоджен. – Где еще ему жить, в бунгало? Несмотря на душевные муки, Дарси сделала для себя пометку, что ей нравится слово «бунгало», хотя она и не совсем уверена, что оно означает. – Ладно, у него действительно есть дворец, – согласилась она. – И целый город в придачу. Однако Лиззи не может просто тусоваться в его покоях и пить чай. Только не в самом начале романа. У нее и так полно серьезных проблем, и загробный мир пугает ее. Яма должен быть настоящим богом смерти. Имоджен оторвалась от мобильника. – Это связано с мнением Кирали? – Не только. Мой друг Саган буквально взорвал мне мозг. – Вряд ли стоило объяснять Имоджен такую чушь, как парадокс Анджелины Джоли, но можно попытаться. – Сделав из Ямараджи персонажа романа, я будто вычеркнула его из священных книг. Но если я от него избавлюсь, это тоже его убьет. В общем, ничего не попишешь, надо делать его еще более реальным. Он заслуживает своей истории. – Как и остальные персонажи, – пробормотала Имоджен. – Конечно! Вот ведь странность, в первый же день работы над книгой в ноябре прошлого года Дарси придумала прекрасный подземный дворец Ямараджи. Но она никогда в жизни не была в Индии и состряпала образ из фильмов, мультиков и веб-сайтов роскошных индийских отелей. – Мне нравилась та сцена во дворце. Но она слишком тупая, верно? – Убей своих милых, ^[68] – сказала Имоджен, потянувшись к Дарси, чтобы погладить ее по обнаженной руке. Дарси вздрогнула, испытав нечто вроде облегчения, и чувство, что она стала брошенной возлюбленной, начало понемногу ее отпускать. Наконец-то она успокоилась. Затем Дарси открыла опцию «Заметки» и быстро напечатала: «Вступление позже. Дворец страшней. Яма загадочней». Руки до сих пор тряслись, дыхание было неровным, но ощущение смертельной опасности отступило. Невероятно! Голова странно гудела от вспыхивающих идей и от того, что они с Имоджен находятся в том самом месте, где впервые поцеловались. На крыше воцарилась тишина. Внизу гулко урчала Канал-стрит, ^[69] и город вокруг Дарси казался огромным и неизменным. Она старалась, чтобы голос звучал ровно. – Хорошая мысль работать на крыше. Имоджен ответила, слегка прикоснувшись губами к шее Дарси. От нее пахло кофе, имбирем и крахмалом – от белоснежной рубашки. От поцелуя в животе Дарси запорхали бабочки, запутавшиеся в смеси беспокойства и кофеина. Она хотела повернуться и как следует поцеловать Имоджен в губы, но не могла растратить тот творческий порыв, который завладел мыслями и телом. – Значит, мне нужно придумать, куда Ямараджа ведет Лиззи. Куда бы им еще пойти, если не в подземный мир? Наверное, туда, где жутко и темно. Обе надолго замолчали. Дарси перебирала все места действия из книги: призрачную школу, продуваемый ветром остров, вершину горы в Персии. Что же из них самое унылое и страшное? Какой пейзаж подойдет для первого знакомства с богом смерти? Внезапно Имоджен нарушила паузу. – А зачем им куда-то идти? – То есть… – Дарси запнулась. Действительно, ведь всем понравилась сцена в аэропорту! – Но там продолжается атака террористов. – Если хочешь нагнать страху, то действуй именно так и не ошибешься. Лиззи силой мысли переместила себя на обратную сторону и сразу же превратилась в невидимку. Значит, шальные пули ее не заденут. Дарси прикрыла глаза, представляя себе аэропорт: Лиззи просыпается в окружении окровавленных тел, террористы непрерывно перестреливаются с агентами УТБ и отрядами спецназа. Она бы впала в панику и снова выскочила в реальный мир. И ее бы убили. Но на границе миров окажется Ямараджи, который спасет девушку. – Естественно, Лиззи должна узнать, что она очутилась на том свете, – продолжила Имоджен. – Иначе не будет перехода между жанрами. Дарси распахнула глаза. – Чего-чего? – Знаешь, в тот миг, когда Лиззи понимает, что она не в Канзасе, читатель об этом тоже догадывается. Твоя книга начинается как триллер, но затем Лиззи перемещается прямо в другой жанр. Как по мне, именно здесь впервые проявляется дух книги. Дарси расслабилась, обрадовавшись возвращению в лоно похвалы. – Дай мне секунду, – попросила она, зажмурилась и разрешила себе погрузиться в созданный для экспериментов театр – в особое место в мозгу, где сочиняла сцены для романа. Она опять увидела нападение в аэропорту, с Лиззи в самой гуще событий, но на сей раз в серых оттенках обратной стороны. Имоджен молчала куда дольше Ниши или Карлы, которые уже бы заговорили, предлагая советы. И мало-помалу непреложность написанного растворилась в тумане, у Дарси распахнулись глаза, и она воскликнула: – Слезоточивый газ! Имоджен пристально смотрела в одну точку. – Когда в аэропорт добирается полиция, она кидает баллончики со слезоточивым газом. Поэтому Лиззи просыпается в облаке. – Значит, она кашляет? – спросила вдумчивая Имоджен. Дарси покачала головой. – На обратной стороне – свой воздух. Поэтому Лиззи думает, что она на небесах, пока не замечает, как из мглы ее разглядывает Ями. – Жуткая младшая сестра в небесах. Мило. Дарси улыбнулась, мысленно проигрывая сцену. – Но потом Лиззи видит воплощенный ад… пол, где валяются мертвые тела, скрытые мглой… – И прежде чем она теряет голову, к ней на помощь приходит Ямараджа! – И он говорит то, что ей нужно. – Дарси отхлебнула кофе, чтобы вернуться в реальность. В голове звенело от возможностей. Однако то, что она нарисовала в воображении, было не поправкой, а целиком и полностью новой главой. – Ерунда получается! Нэн обращает внимание на неувязку одним абзацем, а мне приходится написать тысячи слов, чтобы ее исправить? Так нечестно! – В любви и искусстве все честно. – И в этом письме еще пять страниц! Теперь Имоджен смеялась. – Думаю, потому тебе и заплатили кучу баксов. Только спустя час они спустились с крыши и направились в квартиру Дарси, где продолжили «мозговой штурм». Дарси углубилась в содержание своего ноутбука. К счастью, большинство замечаний Нэн не требовали такой тщательной доработки. Оставались явные пустяки. – Я, что, правда слишком часто использую слово «вены»? – спросила Дарси. – Не без того. Дарси нахмурилась. – Где еще, скажите на милость, должен находиться адреналин Лиззи? В подмышках? И почему ты соглашаешься с Нэн? – Она хороший редактор, – Имоджен подняла руки в знак капитуляции. – Однако автор – именно ты. Сражайся. – Я как-то спрашивала Мокси, и та ответила, мол, главное – мирное осуществование. – Все зависит только от твоей храбрости, – пояснила Имоджен. – Если вы разойдетесь во взглядах на что-то важное, Нэн может начать угрожать, что не опубликует твое произведение. Пожалуй, она и впрямь способна не пустить его в печать. Но помни: не в ее силах заставить тебя написать другой роман. – Ты меня обнадежила. Более-менее. – Не волнуйся. Никто не собирается разрывать с тобой контракт из-за спорного вопроса с «венами». – Имоджен отстучала по клавишам ноутбука. – Поехали!.. Найдем и заменим «вены» «пингвинами». Взгляни-ка: число выполненных замен – сто восемьдесят семь. – Я использовала «вены» сто восемьдесят семь раз? Ты серьезно? Имоджен ухмыльнулась. – Думаю, что и у моего главного героя тоже прошлой ночью по венам растекался гнев! Подруга, ты забралась мне в голову! – Извини, я паршиво пишу, – пробурчала Дарси. – А почему ты заменила «вены» именно «пингвинами»? – Чтобы ты их не пропустила во время правки. – Имоджен стукнула по клавише, и раздался «свист» отправляемой почты. – Не стоит благодарности. Дарси потянулась через стол, чтобы взять ладонь Имоджен, почувствовав тепло ее кожи и прохладный металл колец. – Спасибо. Не за пингвинов, а за то, что навестила меня. Ты помогаешь мне пережить унижение из-за плохо написанного текста. Уныние просто сметает моих пингвинов. – Почти все! – Глаза Имоджен сверкнули. – Будет ли на ней последняя толика восхищения? Или редактор тебя окончательно добьет? Дарси, застонав, прокрутила последнюю страницу письма. Та была наполовину пуста и содержала один-единственный абзац, который выглядел настораживающе сжатым. – Лучше бы здесь была похвала, – сказала она и начала читать. Минутой позже Имоджен откинулась на спинку стула и вздохнула. – Я допускала подобную возможность! – Не смей говорить, что ты с ней согласна! – Нет, мне ненавистна ее идея. – Имоджен барабанила пальцами по столу. – Но я очень беспокоилась, Дарси. Дарси опять прочитала абзац. В нем было длинное и путаное объяснение, скорее о продажах и продолжениях, чем о том, как рассказывать истории. Но в тексте ощущалась некая твердость, уверенность Нэн в своих взглядах, и Дарси почувствовала себя совсем юной, пристыженной и беззащитной. Нэн хотела счастливую концовку. – Я влипла! А я-то решила, что великолепно справилась с последними главами. – Я тоже, – Имоджен уткнулась в свой ноутбук. – Тогда почему ты этого ожидала? – Счастливые концовки пользуются спросом. Разве ты не смотришь фильмы? – Но это же фильмы, – воскликнула Дарси. – Книги выше кинематографа! – Любой бизнес не чурается денег. – Но я даже не думала, что надо так возиться с финалом… Стой! Концовка у «Пиромантки» намного мрачнее, чем у моего романа. Нэн просила тебя ее изменить? – Нет. Она ей понравилась. – Ага! Наверняка все из-за того, что я младше тебя? Поэтому Нэн считает, будто мной можно помыкать? – Сомневаюсь. – Имоджен кивнула на экран своего ноутбука. – Цитирую: «С твоей книгой, Дарси, у нас связаны очень большие ожидания, но мы не сможем их реализовать, если не прислушаемся к пожеланиям отдела продаж». – Что это означает? – Они платят тебе триста тысяч долларов и теперь хотят свою счастливую концовку. Обе прилегли на матрас, и Имоджен обняла ее сзади. Теперь их тела идеально дополняли друг друга, будто два материка, которые разошлись в другую геологическую эру, а теперь воссоединились. Несмотря на то, что голова Дарси еще кружилась от письма редактора, она остро ощущала лежащую позади Имоджен: худобу ее рук, еле заметный трепет дыхания. Поза оказалась для Дарси настолько в новинку, что потрясающе отвлекала мысли. Но о том, чтобы уступить плоти, не могло быть и речи, ведь Дарси ощутила порыв вдохновения. У нее уже имелись возражения на требования Нэн, десятки возможных счастливых концовок, трагические речи на случай, если книгу забракуют. Кроме того, ее не отпускало беспокойство, что это все – ее вина. – Я заурядная писака, да? Имоджен пошевелилась, крепче обнимая Дарси. – Что ты сказала? – «Пиромантка» цепляет с самого начала. И по ходу повествования Ариэль просто становится еще более клевой и сложной, вплоть до финала. – Значит, ты ее прочитала? – Да! Прости! – выпалила Дарси, понимая, что от волнений сегодняшнего утра позабыла об этом упомянуть. – Дочитала ее, когда уехали Карла и Саган. Она оказалась потрясающей, смелой и правдивой. И никто не материализуется из воздуха, когда Ариэль попадает в неприятности! В особенности какой-нибудь тупой владыка смерти, который живет во дворце! Имоджен тихо рассмеялась. – Ты собираешься отредактировать дворец. – Поздно! Нэн смотрит на роман как на книгу с хеппи-эндом, и такой же ее видит отдел продаж. – Дарси завозилась, поглубже зарываясь в теплые объятия Имоджен. – Ты получила возможность сохранить свою неприглядную концовку, потому что твои персонажи неоднозначны, а еще ты не заимствуешь богов смерти и не делаешь из них болванов. Ты ведь настоящая писательница. – Что, опять за свое? – Ты знаешь, о чем я. Никто не ждет от «Пиромантки» грандиозного диснеевского финала с поцелуями и свадьбой. – Но никто не надеется, что она продастся миллионным тиражом, вне зависимости от того, как «Пиромантка» заканчивается. Отдел продаж не волнуют девицы-поджигательницы из рабочего класса, которые сохнут по своей учительнице физкультуры. – Тогда они глупцы. Твой роман станет бестселлером! – Тсс, – прошептала Имоджен, притягивая Дарси еще ближе. – Но твоя книга – потрясающая. – Спасибо, но тсс. Какое-то время они молчали. Дарси раздумывала, что делать дальше. Позвонить агенту? Драться до смерти? (До смерти ее контракта? Ее карьеры? ) Неужто и правда придется браться за написание счастливой концовки для Лиззи и Ямараджи? – Разве Нэн не понимает, что моя книга о смерти?! Затылка Дарси коснулся легкий вздох Имоджен. – Может, здесь и кроется основная причина. Ты начинаешь с такой огромной трагедии, и Нэн хочет получить благополучный финал. – Как глупо. – Все счастливые концовки глуповаты. – Имоджен оттянула вниз ворот футболки Дарси и поцеловала ее в затылок, вызвав в теле подруги волны дрожи. – Не считая тех, которые случаются в реальной жизни, где они чудесны. Дарси повернулась в объятиях Имоджен, и они оказались лицом к лицу. – А у нас будет счастливая концовка?.. – В смысле, у нас двоих? – Имоджен глубоко задумалась над вопросом. – Думаю, пожалуй, пока рано размышлять о финале. – А я как раз размышляла, – вырвалось у Дарси, и она на миг похолодела, хотя секунду назад это было абсолютной правдой. Но стоило ей начать, как ее понесло: – Что же такое счастливая концовка в реальности? В романах ты просто говоришь: «Они жили долго и счастливо». Но здесь люди вынуждены жить вместе день за днем, год за годом. Какова вероятность того, что она свяжет свою жизнь с первым же человеком, с которым по-настоящему целовалась? Дарси откатилась и обняла колени руками. – Поза зародыша? – произнесла Имоджен. – Ясно, я это тоже предусмотрела, поэтому приберегла для тебя пару хороших новостей. – Рада слышать, что я настолько предсказуема. Итак? – Когда «Пиромантка» выйдет, я буду в турне со Стэндерсоном. – Правда? – Дарси распрямилась и перекатилась, чтобы снова оказаться лицом к Имоджен. – Он собирается с тобой в турне? – Технически, именно я собираюсь в турне с ним, – широко улыбнулась Имоджен. – Не по всем двадцати городам, конечно. Но неделю мы будем блистать на одной и той же сцене каждый вечер. – Класс! – Дарси наклонилась, и впервые за день они поцеловались как следует. Нажим губ Имоджен, заигрывания ее языка по-настоящему расслабляли спазм в животе Дарси. Она недоумевала, почему они медлили. Когда их губы разъединились, Имоджен по-прежнему улыбалась. – Не верится! – удивилась Дарси. – И ты хранила это от меня в тайне столько времени? – Но я думала, что тебе это может понадобиться. Десерт подается последним. – Ты же понимаешь, что «десерт подается последним» и «счастливая концовка» противоречат друг другу? Имоджен пожала плечами. – Первое – стратегия. Второе – философия. В общем, полная гармония. – Ладно, – вздохнула Дарси. – Но ты и Стэндерсон! Все из-за моей вечеринки! – Рада, что тогда зашла, – сказала Имоджен. – Кстати, у меня есть и другие причины быть довольной. Когда Дарси рассмеялась, ей вспомнилась ускользнувшая подробность. Она была немножко пьяна, а в тот вечер столько всего произошло. Но последние три дня в ее сознании постоянно всплывало лишь мгновение новоселья. – Ты сказала в тот вечер кое-что странное. – Что я запала на тебя и твою книгу. – Ты заявила, что «Имоджен Грей» – твой псевдоним. Ты же просто шутила, верно? Улыбка Имоджен померкла. – Это правда. – Значит, Имоджен – твое ненастоящее имя? – Не то имя, под которым я родилась. Дарси насупилась. – Но это что-то близкое, верно? Например: Имоджен Грейсон? – Бесполезно гадать, – хмыкнула Имоджен. – Я никому не сообщаю свое имя. Дарси села. – С чего это вдруг? – Не важно. – Тогда скажи его мне! Имоджен издала тихий стон. – Пойми, Дарси. Когда-то в колледже я писала несусветную чушь для одного инди-блога. ^[70] По сути, это был мой интимный дневник, где было абсолютно все, вплоть то того, о чем я думала и с кем спала. После того как «Парадокс» купил мою книгу, мне задали вопрос, не хочу ли я использовать псевдоним. В ту ночь я себя погуглила, и знаешь, мне не понравился результат. Поэтому я решила отделить старый хлам от своих новых романов. – Ясно. Но и от меня тоже… отделить? – В ближайшем будущем, да. Дарси сидела, выпучив глаза, пока Имоджен не взяла ее за руку. – Сейчас я не такая, вот и все. – Но себя-то ты не изменила, – выдавила Дарси. – Ты лишь взяла псевдоним. – Верно. Но это шанс начать все сначала, не прибегая к помощи программы защиты свидетелей или чему-то подобному. Псевдоним дает мне новую личность: романистка Имоджен Грей. И теперь эта личность – я. Почему ты так смотришь? – Не знаю. – Дарси опустила взгляд на обивку матраса, но была вынуждена поднять глаза снова. Имоджен будто бы заявила, что она инопланетянка, оборотень или беспардонная самозванка. – Странно. Значит, я называла тебя не тем именем. – Мое имя Имоджен Грей. – Ты его официально сменила? Имоджен загадочно возразила: – Нет, но это мое имя! – Если я пообещаю не искать твое настоящее имя, ты мне когда-нибудь признаешься? – Нет. Мое теперешнее имя – такое же настоящее, – заупрямилась та. – А я-то думала, ты хочешь, чтобы я тебе доверяла! – Ты можешь мне доверять, даже если я не отвечу на твой вопрос. – Разве ты не слышишь, как это дико звучит, Имоджен? Или как там тебя зовут! – Эй, Дарси. – Имоджен вздохнула и мрачно произнесла: – Знаешь, как больно, когда умирает персонаж? Здесь чувствовался подвох, и Дарси на миг призадумалась. – Конечно. – Это потому, что персонажи реальны, истории реальны, даже если они и выдумки. А значит, и псевдонимы тоже реальны, поскольку романы превращают своих писателей в других людей. Выходит, что Имоджен Грей реальна. Это та, кем я стала. – Все равно, мне кажется, будто ты что-то скрываешь. – Не больше, чем ты. – Я? – Дарси рассмеялась. – Я даже никого до тебя не целовала, Джен. Мне нечего прятать! – Почему же ты никому не рассказала о своем возрасте, когда появилась в Нью-Йорке? Как понимать то, что ты не привезла никаких вещей? На вечеринке Джохари спросила, почему квартира такая пустая, и ты позволила ей думать, будто причина в том, что ты нечто вроде безумной писательницы-аскета. А настоящая причина в том, что ты хочешь начать все сначала! Дарси отвернулась, не выдержав напора Имоджен, и ее взгляд упал на безупречный ряд отобранных романов на полках. Там не было ни одной книги, которые ее заставляли читать в школе, ни единой серии манги, которые она отложила и забросила в угол. На стенах спальни отсутствовал наносной мусор детства – собственные старые фотографии и плакаты мальчишеских музыкальных групп. Входя в свой «кабинет» по утрам, Дарси вдыхала особую атмосферу. Она создала свой мирок, и даже не обратилась к чужим идеям и эмоциям. Так или иначе, но она – автор. Квартира 4Е была чистым листом. – Ты хотела себя переписать, – добавила Имоджен. Дарси уставилась вниз, на руки Имоджен. Пальцы сжимались и разжимались, как всегда, когда та с чувством говорила о писательском труде и рукописях. Было безумием ссориться с ней из-за псевдонима. Это сродни тому, как оспаривать чьи-то религиозные взгляды. – Ладно, убедила, – промямлила Дарси. – Но ведь однажды ты мне скажешь? – Разумеется, – произнесла Имоджен. – Но сейчас мне нужна моя тайна, поскольку все это – долгий процесс. Внутри меня появилось нечто такое, что меня создает. По-другому мне очень сложно объяснить… – Создает? – повторила Дарси. – Именно. – Щеки Имоджен окрасились легчайшим румянцем. – У меня новое имя только год. Я пока – незавершенное произведение. А сейчас ты стала его частью. Может, самой значительной частью. – Понятно. – Дарси взяла в ладони крепко стиснутый кулак Имоджен и гладила его, пока пальцы не расслабились. Она побывала в своем первом бою, и теперь, когда он завершился, ее душа до сих пор пребывала в смятении. Но она чувствовала и облегчение: оно наступило лишь в тот момент, когда закончились доводы. И теперь у Дарси мелькнула надежда, что их отношения будут более открытыми. – Ты тоже часть того, что меня создает, Джен. – Спасибо, – прошептала Имоджен и притянула ее к себе для глубокого, медленного, страстного поцелуя. Дарси ощутила, как что-то внутри ее вспыхивает в ответ, и впервые пожалела о том, что они решили не торопиться. Но ей не хотелось спорить дважды за один день, поэтому она оставила эту мысль при себе.
Глава 22

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒