Лиза Джейн Смит 8 страница

— А кто сказал, что надо быть телепатом? Все дело в энергии, моя красавица. Нам всем нужна энергия. Всем, кто подружился с кристаллом.

Кристалл. С его помощью мистер Зет держал их в узде. Кристалл превратил их всех в энергетических вампиров. Он утолял их жажду, снабжал энергией... Только Шакал Мак хотел получить кое-что в придачу.

«Ему нужно, чтобы я его боялась, — подумала Кейт, — Это доставляет ему удовольствие. Он бы предпочел, чтобы я кричала от страха, пока он высасывает из меня энергию. Такой небольшой дополнительный кайф».

«Я ненавижу тебя, Габриель. Ненавижу».

Но эмоции не помешали Кейт сказать то, что требовалось в данных обстоятельствах.

— И ты считаешь, Габриель одобрит, что ты трешься возле меня? — спросила она. — Так вот, ему совсем не понравится, что ты залез на его территорию.

Мак, казалось, даже обиделся.

— Я бы и пальцем не тронул женщину Габриеля, — ответил он, — Но теперь его женщина — Фрост. Это он сказал, что мне следует заняться тобой.

Белые зубы Мака сверкнули в темноте.

На мгновение Кейтлин оцепенела. Габриель бросил ее Шакалу Маку, как кость. Как ей жить с этим дальше?

Но потом инстинкт самосохранения одержал верх, и Кейтлин осознала, что ей не придется жить с этим, если она немедленно что-нибудь не предпримет.

Шакал Мак протянул к ней руки. Кейт уже имела опыт в подобных делах. Существует несколько способов обмена энергией, но лучше всего третий глаз к третьему глазу или губами к шее. Она готова была поспорить, что Мак присматривается именно к ее шее.

«Расслабься. Расслабься и позволь ему обойти тебя со спины. Притворись, что ты готова на это».

Какая-то часть сознания Кейт настаивала на том, чтобы закричать, позвать на помощь. Крика в голос никто бы не услышал из-за громкой ритмичной музыки, но вот ментальный крик услышать могли. В последний раз Габриель пришел ей па помощь. Если он подумает, что Мак угрожает ей...

«Но я не стану кричать», — подумала Кейтлин.

Она как будто стояла под ледяным водопадом.

«Я не закричу, даже если Мак действительно будет меня убивать. Я не позволю Габриелю спасти мне жизнь».

Габриель натравил на нее это животное. Пусть это останется на его совести. И котом, он может услышать крики и только улыбнуться.

— Давай же, — сказала Кейт, прекрасно понимая, что вряд ли ее голос звучит обольстительно в этот момент, — Я не возражаю. Только позволь, я уберу волосы.

Руки Мака с мерзкими обкусанными ногтями зависли в воздухе. Кейт шагнула к нему, обходя сбоку, и начала убирать волосы с шеи. Она видела, с какой жадностью он наблюдает за каждым ее движением.

— Прекрасно, а теперь позволь мне сделать... это.

Пока Мак глазел на ее голые плечи, Кейтлин вонзила каблук в его голень. От неожиданности и боли Мак издал низкий хрюкающий звук, который больше подошел бы не шакалу, а свинье. Он метнулся к ней...

... но Кейтлин пнула в его сторону моток электрического кабеля, и Мак запутался в нем. Кейтлин не стала ждать, пока он восстановит равновесие. Она убегала.

Кейт врезалась в толпу танцующих и упала в чьи-то объятия. Это оказался молодой человек богемного вида в блузе с жабо и широкими рукавами.

— Эй...

Кейтлин отпрянула и крутанулась вокруг оси. Где Джойс? В клубе никто, кроме Джойс, не мог защитить ее от Мака...

Наконец-то. Джойс и Лидия. Кейтлин стремительно пробралась к ним через толпу.

— Джойс...

Больше она ничего не успела сказать. За ее спиной раздался страшный рев. Мак раздвигал танцующих, как Моисей Красное море. Но в отличие от Моисея он действовал кулаками и локтями, и Красное море заштормило.

— Можешь ничего не объяснять, — сквозь зубы сказала Джойс.

Мак налетел на низенькую женщину с прилизанными волосами и отшвырнул ее в сторону. Мужчина в цепях попытался его схватить.

— А вот и Ренни, — заметила Лидия.

Ренни появился с бутылкой в руке. Кейт не поняла, собирается он нападать на Мака или защищать его. Тут в воздухе начали летать бокалы, а люди стали размахивать кулаками. Шакал Мак схватил стул и поднял над головой.

Крики и вопли смешались с грохочущей музыкой. Со всех сторон к танцполу бежали крепкие мужчины в костюмах.

— Девочки, уходите, — приказала Джойс.

Кейтлин чувствовала, что она готова расплакаться от злости и негодования. Вот она, Джойс, в розовом, украшенном искусственными бриллиантами платье от «Сент-Джона», собралась отметить важное событие, а Мак все испортил. Возможно, Кейтлин даже посочувствовала бы Джойс, если бы не знала, что именно та собралась отмечать.

А так Кейт схватила Лидию за руку и потащила к выходу. Лидия подала голос, только когда они оказались в машине.

— Что произошло?

Кейтлин покачала головой и прислонилась виском к холодному окну. Ей было тошно и больно, и не из-за нападения Мака. От осознания того, что Мака подтолкнул на это Габриель. И оттого, что в мире больше пет Лишаня.

«Это грязный мир, — размышляла она, — но я выполню свою часть работы, чтобы сделать его чище. И я больше никогда даже не взгляну в сторону Габриеля. Я уйду как можно дальше, меня с ними не будет».

Было уже очень поздно, когда Кейтлин услышала, что Джойс привезла домой остальных. Они громко топали вверх-вниз по лестнице, громко стучали в двери, громко смеялись и переругивались.

— Они меня пугают, — тихо сказала Лидия с соседней кровати. — Меня пугает, какие они, на что они способны.

Кейтлин они тоже пугали. Ей хотелось успокоить Лидию, сказать, что скоро все будет по- другому, но она не осмелилась. Лидия не на стороне зла, но она слаба... Кроме того, нельзя никому доверять. Никому.

— Подумай о чем-нибудь другом, — предложила Кейтлин. — Ты здесь не находила будильник-корову?

— Нет. А что?

— Будильник в форме коровы. Он принадлежал Льюису. Каждое утро он сначала звонил, как колокольчик, а потом раздавался голос: «Вставай, жизнь проспишь! » И будильник начинал мычать.

Лидия негромко рассмеялась.

— Жаль, я не видела. Это так... похоже на Льюиса.

— Вообще-то это было похоже на корову.

Какое-то время Кейтлин слышала, как Лидия тихо хихикает, а потом наступила тишина. Тогда она укрылась с головой одеялом и заснула.

На следующий день она столкнулась с проблемой: после посещения клуба все были вялыми и апатичными, и Джойс пришлось отменить тесты. У Кейт оказался в распоряжении целый день, но она не могла придумать, как связаться с Робом.

Позвонить в дом Диасов? Только не из Института, слишком рискованно. И причин, чтобы уйти одной из Института, у нее тоже не было. Кейт не хотела совершать поступки, которые могут показаться подозрительными.

Но ей необходимо переговорить с Робом, сказать, чтобы он принес осколок кристалла в понедельник. Кейт больше не хотела терять время впустую.

Она сидела за столом в комнате, стучала карандашом по столешнице и подумывала рискнуть и одолжить у Лидии машину. Шум за окном заставил ее обернуться.

Котенок. Уже большой, почти кот. Он царапал когтями сетку от комаров.

Кейт была не в настроении, ко все же улыбнулась.

«Смешной малыш, как ты сюда забрался? » — обратилась она к котенку и открыла окно.

Кейтлин чесала котенка между ушей, а он бодался и вылизывал пальцы Кейтлин похожим на розовый лепесток языком. «Какой забавный ошейник. Слишком уж широкий. Тебе, наверное, неудобно... »

Оказалось, что к нейлоновому ошейнику прочно прикреплен лейкопластырем листок бумаги.

Записка.

У Кейт участился пульс. Она выглянула на задний двор, но там никого не было. Потом она посмотрела через плечо на закрытую дверь в комнату.

Не спуская глаз с двери, Кейт ногтями отодрала лейкопластырь и развернула записку.

Человек из аэропорта и женщина с граблями мертвы. Становится слишком жарко. Встретимся на старом месте, и тарелка уйдет вместе с ложкой. Выбери время и дай знать. Пришли письмо в бутылке.

Ни адреса, ни подписи. Роб, очевидно, посчитал, что так менее рискованно, но Кейтлин все поняла.

Миринианг тоже мертва. Лишань пристал к ней в аэропорту, а когда они впервые увидели Мирин, она разгребала навоз. Роб решил, что Кейт грозит опасность, и хотел встретиться с ней возле спортзала, чтобы увезти ее подальше от Института. Она должна найти время улизнуть из дома и послать ответ.

Кейтлин с минуту вертела карандаш между пальцами, а потом распрямила плечи и вырвала листок из альбома. Записку она писала твердым почерком с нажимом.

Чем жарче погода, тем лучше для ведьмы. Сегодня никаких встреч. Завтра в то же время, в том же месте. Принеси волшебный нож. Я сделала домашнее задание и знаю цифры

Кейтлин надеялась, что Роб вспомнит слова Тони: «Я вижу, вы раздобыли волшебный нож для Марисоль». И еще надеялась, что он поймет ее: сегодня она не может уйти из Института, но узнала, где кристалл, и разгадала комбинацию.

Котенок продолжал ластиться и просить, чтобы его погладили. Кейтлин почесала его за ухом и лейкопластырем прикрепила к ошейнику свою записку. После этого она открыла окно и перевела дух.

Котенок тут же убежал. Анна явно хорошо им управляла.

«А теперь, — подумала Кейтлин, — будем ждать завтра. И надеяться, что Роб придет на встречу».

— Я не позволю тебе пойти туда одной, — сказал Роб.

— Но разве ты не понимаешь? Это наш единственный шанс.

— Нет, — отрезал Роб.

Был полдень понедельника. Ребята укрылись в спортзале, потому что так им показалось безопаснее, чем встречаться у входа.

Кейт посмотрела на Анну и Льюиса в поисках поддержки, но они выглядели совершенно беспомощно. Как будто были не в состоянии оценить ситуацию. Один Роб принял решение и не собирался отступать.

— Одна ты в Институт не вернешься. Я пойду с тобой. Я прокрадусь за тобой в любое место.

Он просто не представлял, о чем говорит.

— А если нас застукают, когда мы будем пробираться в дом?

— А если тебя поймают с кристаллом? Это что, лучше?

— Не поймают, — Кейтлин изо всех сил старалась говорить спокойно, — Кристалл я спрячу. Во всяком случае, если я услышу, что кто- то приближается, у меня будет шанс его спрятать. Но тебя-то я спрятать не смогу. Что мне тебя, подушкой диванной прикрывать?

Роб тоже пытался сохранять спокойствие, Кейтлин видела и чувствовала это, но он явно проигрывал.

— Это... просто... слишком... опасно, — медленно сказал он, делая ударение на каждом слове, — Ты действительно думаешь, что я стану спокойно сидеть, пока ты рискуешь жизнью? Кем я буду после этого?

— Умным парнем. Роб, я надеюсь, что сумею добраться до кристалла сегодня, но не факт. Джойс иногда оставляет открытой дверь в лабораторию; в гостиной может кто-то сидеть, а оттуда видна секретная панель. Не исключено, что мне придется ждать несколько дней. Тебе не удастся провести со мной все это время... И рядом с домом тоже, — добавила Кейтлин, опередив следующее предложение Роба. — Габриель почувствует твое присутствие, как почувствовал в прошлый раз. И тогда конец. Теперь он наш настоящий враг.

Кейтлин все тщательно продумала и не собиралась сдавать позиции. И она видела, что Роб понимает это. Лицо его вдруг изменилось: он сжал челюсти, рот стал жестким, а в глазах засверкали золотые искры.

«Он похож на хорошего парня, которого довели до предела», — подумала Кейтлин.

Без лишних слов Роб шагнул к ней и обхватил за талию. Кейтлин почувствовала, как ее ноги оторвались от пола.

— Прости, но я слушал достаточно, — сказал Роб, — Ты идешь в машину.

Несколько дней назад это могло показаться Кейтлин забавным. Но не теперь...

«Опусти меня! »

Сила мысленного послания была так велика, что Роб от неожиданности ослабил хватку. Неприкрытая ярость в глазах Кейтлин лишила его дара речи, и Роб не смог произнести ни слова, когда она вырвалась от него.

Анна и Льюис тоже были потрясены и... напуганы. Кейтлин знала, что они ощущают, как от нее волнами распространяется злость. Она чувствовала себя королевой: величественной и внушающей трепет. Каждое ее слово напоминало раскаленный добела осколок стали.

— Я человек, а не какой-нибудь неодушевленный предмет, который можно переносить с места на место или передавать по кругу. Габриель так обо мне и думал. Он ошибся. Вы оба ошиблись, — сказала она Робу.

Взлохмаченный, с широко раскрытыми от шока глазами, он вдруг стал похож на маленького мальчика. В спортзале наступила гробовая тишина.

— Только я определяю, что мне делать, — очень тихо продолжила Кейтлин, — И никто другой. Я сама. И я приняла решение. Я вернусь и постараюсь любыми путями остановить их. Отдавать мне осколок или нет, решай сам, но я вернусь в любом случае.

Никогда прежде Кейт не говорила с Робом таким тоном, и теперь она видела, что он растерялся. Ему было больно. Кейтлин старалась говорить мягче, но в голосе все равно звучали стальные нотки.

— Роб, неужели ты не видишь? Это важнее, чем я и ты. Ты научил меня понимать, что в жизни есть что-то важнее людей. Благодаря тебе я захотела изменить мир к лучшему. А теперь у меня появился шанс. Тимон умер, Лишань умер, Миринианг умерла. Если кто-то не остановит то, что происходит в Институте, погибнет еще больше людей. Я должна попытаться.

Роб кивнул.

— Я понимаю. Но если с тобой что-то случится...

— Если со мной что-то случится, я хотя бы буду знать, что это мой выбор. Я возвращаюсь, потому что я так решила. И ты ничего не поделаешь... Понимаешь?

Анна плакала. У Льюиса слезы стояли в глазах.

А Роб, казалось, был не в силах сопротивляться. В поисках поддержки он посмотрел на Анну.

Анна смахнула слезы. Она сочувствовала Робу, лицо ее казалось грустным... и спокойным.

Слишком спокойным, чтобы это можно было принять за простое смирение.

— Кейт права, — сказала Анна, — Если она говорит, что вернется в Институт, значит, вернется. Ты не можешь решать за нее. Никто не может решать за другого.

Когда Роб снова перевел взгляд на Кейтлин, она почувствовала, что он впервые смотрит на нее как на равную. И не только по умственным и экстрасенсорным способностям, но во всех отношениях, включая то, что она имеет право рисковать собственной жизнью.

Кейтлин была равной ему и существовала отдельно от него. В этот момент они как будто разделились и стали независимыми личностями. Если Роб и допустил ошибку в их отношениях, это случилось, когда он решил, что должен ее защищать. И Кейтлин его поощряла, потому что сама думала, будто нуждается в защите. И теперь они оба внезапно осознали, что это не так.

Как только Кейтлин это поняла, она сразу почувствовала, что выросла в глазах Роба. Он стал больше ее уважать и даже любить больше, чем прежде...

Но Робу все еще было тяжело смириться с тем, что он действительно остается в стороне, а Кейт уходит и берет весь риск на себя. Поэтому он предпринял последнюю попытку, но уже не принуждал, а просил.

— Знаешь, я подумал, может, нам еще немного придержать осколок у себя? Он действительно излечил Марисоль. Ты не видела, Кейт, но это было чудо. А в больнице много других больных. Я надеялся, что... — Роб пожал плечами.

Кейтлин была тронута, но не успела ответить, ее опередила Анна.

— Нет, Роб, — печально, но уверенно сказала она, — Нельзя ждать. Осколок не наш, нам его одолжили. Тимон передал его нам, чтобы мы уничтожили большой кристалл. Мы не имеем права распоряжаться силой, которая нам не принадлежит. Может случиться непоправимое.

Анна с нежностью коснулась его плеча.

— Роб, у тебя самого есть дар, и его достаточно, чтобы помогать людям. Его у тебя не отнять.

Роб смотрел на нее некоторое время, потом согласно кивнул. Затем он перевел взгляд на Кейтлин, и она по сети уловила обрывок его мыслей. Он был смущен, немного напуган и не понимал, как они стали такими мудрыми, а он ничуть не поумнел.

И еще у него не осталось аргументов в споре.

— Значит, решено, — тихо проговорила Кейтлин. — Я беру осколок и возвращаюсь в Институт, а вы — в квартиру друга Тони.

— Там нас ждет Тэмсин, — сказала Анна, — Мы передадим ей, на что ты решилась. Она будет болеть за тебя, и Марисоль тоже.

Кейтлин чувствовала, что в любую секунду готова расплакаться, и поспешила сменить тему.

— Марисоль действительно стало лучше?

— Она все еще в больнице, так ослабла, что придется заново учиться ходить. Но Тони говорит, что через несколько дней она восстановится. О Кейт, жаль, ты не видела его, когда он к нам пришел! А его родители постоянно нам звонили и все благодарили, благодарили.

— Тони пообещал, что поставит за тебя свечку, — добавил Льюис. — Ну, знаешь, в церкви, потому что Роб сказал, что ты в опасности.

У Кейтлин сжалось горло, на глаза навернулись слезы.

— Я лучше заберу осколок и пойду.

Роб опустился на колени, достал из сумки осколок кристалла и переложил в рюкзак Кейтлин. Кейт понимала, что таким образом он демонстрирует согласие с ее решением. И еще она чувствовала, что каждое движение дается ему с большим трудом.

Роб встал и протянул Кейтлин рюкзак. Он был очень бледен.

— Позвони, когда все будет кончено. Или если поймешь, что не успеешь до завтра. И еще...

— Что?

— Если ты не позвонишь до завтра, я пойду в Институт. Это не обсуждается, Кейт, я принял решение. Если ты не звонишь, значит, что-то пошло не так и все наши договоренности отменяются.

Кейтлин нечем было крыть. Она обняла на прощание Льюиса.

«Удачи, — мысленно пожелал он. — Я буду думать о тебе».

«Осторожно там, — попросила Анна, — Будь мудрой, как ворон, и постарайся уцелеть».

Она добавила что-то на языке суквомишей. Перевод Кейтлин не требовался, она знала — это благословение.

Последним она обняла Роба. После урока, который она ему преподала, в его глазах все еще отражалась боль. Он крепко прижал Кейт к себе.

«Пожалуйста, возвращайся ко мне. Я буду ждать».

Сколько раз женщины произносили эти слова, провожая мужчин на войну?

Кейтлин стала задыхаться.

«Я вас всех люблю», — сказала она, повернулась и пошла к выходу из спортзала.

Кейтлин чувствовала, что ребята провожают ее взглядом. И знала, что они будут стоять и молча смотреть, как она выходит из спортзала на гравиевую дорожку, а потом идет по бейсбольному полю и дальше, пока не исчезнет из вида.

Кейтлин отправилась прямиком в Институт. Он был в миле от школы.

Робу Кейт сказала, что, вероятно, ей придется выждать несколько дней, прежде чем она доберется до кристалла, но сама она знала, что действовать надо прямо сейчас. Такого шанса больше могло не представиться: Бри, Ренни и Лидия — в школе, Габриель тоже, по идее, с ними. Таким образом, в доме кроме Джойс оставались только Шакал Мак и Фрост.

«Надо незаметно пробраться в дом, — думала Кейтлин, — А там они уйдут в дальнюю лабораторию или еще куда-нибудь, и я открою секретную панель».

Прогулка была очень даже приятной. Кейтлин обнаружила, что любуется синим небом с редкими пушистыми облачками. Теплое солнце согревало ей плечи, а живая изгородь вдоль тротуара пестрела желтыми, похожими на маленькие звезды цветами.

«Весна», — подумала Кейтлин.

Странно, как радует окружающий мир, когда понимаешь, что скоро можешь покинуть его навсегда.

Даже Институт показался Кейтлин красивым и необычным: гигантский монумент цвета красного винограда.

А теперь самое сложное: незаметно проникнуть в дом и не выглядеть так, будто она старается сделать это скрытно. Тогда, если ее все-таки заметят, она скажет, что ушла из школы, потому что у нее разболелась голова.

Немного подумав, Кейт решила войти через кухню. Кухня располагалась рядом с ближней лабораторией, но оттуда ее не могли увидеть до тех пор, пока она не пройдет мимо двери.

В лаборатории играла музыка. Очень хорошо, музыка заглушит посторонние звуки. Кейтлин расправила плечи и гордо миновала лабораторию. Ей даже удалось заставить себя как бы между делом заглянуть внутрь.

Там Кейтлин успела заметить Фрост, перебиравшую разложенные на подносе наручные часы и ключи. Рядом с ней — Джойс с ноутбуком на коленях. Фрост сидела лицом к дальней лаборатории, а Джойс напротив нее, но она не поднимала голову от компьютера. Отлично.

Шакала Мака нигде не было видно. Кейт молилась, чтобы он находился в изоляционном резервуаре.

Стараясь идти уверенно, а не красться, как воришка, Кейтлин прошла через гостиную к лестнице. Выглянув за угол, она увидела небольшой коридор, который вел ко второй двери в лабораторию.

«Как выглядеть естественно? Надо здесь переждать... Может, у меня шнурок развязался? »

Не отрывая глаз от Фрост и Джойс, Кейтлин опустилась на одно колено и распустила шнурки на кроссовке. Так она и сидела со шнурками в руках, наблюдая за Джойс.

«Пока она не отвернется или не уйдет в дальнюю лабораторию, мне в коридор не попасть. Панель можно открыть за считаные секунды, но стоит ей поднять голову, и она меня увидит».

Время тянулось мучительно медленно, с каждой секундой рюкзак становился тяжелее и начал давить на плечи.

«Ну, давай, Джойс, шевелись. Возьми книжку из шкафа или еще что-нибудь. Поменяй диск. Что угодно, только уйди оттуда».

Джойс не двигалась с места. Когда Кейт показалось, что прошел целый час и ей придется рискнуть и выйти из укрытия, Джойс наконец встала.

У Кейтлин от напряжения двоилось в глазах. Лицо Джойс стало похоже на желто-коричневое пятно. Она повернулась и пошла в дальнюю лабораторию.

«О, спасибо! Спасибо! »

Через мгновение расплывчатая фигура Джойс исчезла, и Кейтлин шагнула в коридор. У нее не было времени соблюдать осторожность, и смысла выглядеть непринужденно тоже не было. Главное — действовать быстро.

Кейтлин надавила на деревянную панель в двух местах. Щелчок показался ей оглушительным. Она быстро оглянулась: Фрост все еще сидела спиной к двери.

Панель отъехала вбок, Кейтлин шагнула в образовавшийся проход.

Вниз по лестнице. Быстрее. Быстрее.

Она так и не узнала, как закрывается панель изнутри. Но это было неважно. Главное — добраться до кристалла, а поймают ее после этого или нет, Кейтлин не интересовало.

Дойдя до последней ступеньки, Кейт сбросила рюкзак и достала фонарик, который еще утром прихватила с кухни.

Поторопись. Быстрее. Узкий луч фонарика освещал дорогу.

«Так, я у цели».

На стене рядом с дверью мягко поблескивал, как прибор из фантастического сериала, цифровой замок.

«Вход в " Энтерпрайз" »[12].

Несмотря на то что кровь пульсировала в самых неожиданных частях тела: в ушах, горле, кончиках пальцев, Кейтлин была спокойна. Всю ночь накануне она мысленно отрабатывала каждое действие.

Рюкзак — на пол. Фонарик — в зубы. Достать листок с вероятными комбинациями цифр. Каждое движение просчитано.

Свободной рукой Кейтлин набирала цифры, и они высвечивались на светодиодном дисплее.

1... 4... 1... 2... 2... 5... 9... 2... «Ввод».

Ничего. Дисплей погас.

Ладно. Дальше!

1... 4... 2... 5... 1... 2... 9... 2...

И снова ничего. Легкие паучки паники начали разбегаться по телу Кейт. Ничего страшного, есть еще шесть комбинаций, но две наиболее вероятные она уже использовала. А что, если мистер Зетис изменил пароль? Надо было на всякий случай еще порисовать вечером. О господи, ей это даже в голову не пришло...

«Стоп. Я не нажала " Ввод" ».

Кейтлин надавила на нужную кнопку и сразу услышала приятное гудение, как будто заработал банкомат.

Раздался тихий щелчок, и дверь открылась.

«У меня получилось! Сработало! О, спасибо тебе, Колумб! Я буду любить тебя вечно! »

Теперь сердце колотилось повсюду, даже кожа Кейтлин пульсировала. Возбуждение и страх захлестнули ее. Чтобы сохранить ясность мысли, Кейт пришлось сделать несколько глубоких вдохов.

«Хорошо, теперь поторопись. Свет могут увидеть наверху, так что доставай осколок».

Пока Кейтлин рылась в рюкзаке, фонарик выскользнул у нее из-под подбородка, листок с цифровыми комбинациями упал на пол. Кейт не обращала на это внимания.

Она держала осколок двумя руками. Еще никогда он не казался ей таким приятным на ощупь. Холодный, тяжелый и острый, как оружие, он придавал ей сил. Осколок как будто говорил ей: «С этого момента тебе не о чем волноваться. Осталось только поднести меня к кристаллу. Дальше я сам обо всем позабочусь».

«Да, — подумала Кейтлин. — Пора».

Все оказалось просто. И почему Роб так волновался?

Кейтлин толкнула дверь и с осколком наперевес вошла в тайную комнату Зетиса. Внутри было темно, а фонарик она потеряла в коридоре. Кейтлин нащупала на стене выключатель и приготовилась броситься в атаку на кристалл, как только загорится свет. Боевой клич, наследие ирландских предков, уже стоял у нее в горле.

«Сейчас... »

Кейтлин включила свет и... оцепенела.

Атака захлебнулась. Да, кристалл, такой же большой и омерзительный, каким она его помнила, стоял в комнате. Но перед ним было еще два... объекта.

Когда Кейт их увидела, у нее глаза полезли на лоб, а рот открылся, но не для боевого клича, а для вопля смертельного ужаса.

Сначала Кейт не испытывала ничего, кроме омерзения и ужаса, и ничего не понимала. Похожие ощущения она переживала маленькой девочкой, когда отец в саду переворачивал лопату земли и там оказывалось нечто мягкое и скользкое или, наоборот, твердое и хитиновое.

Сейчас перед ней было нечто подобное, только увеличенное в сотни или даже в тысячи раз.

Кейт догадалась, что эти два существа были людьми. Когда-то были. Но они выглядели настолько покалеченно и уродливо, что у Кейт тошнота подкатила к горлу. Так же ее чуть не вырвало, когда она впервые увидела колорадского жука, это огромное, неестественное насекомое с клешнями как у краба. Или при первом знакомстве с работами Иеронима Босха, художника, который рисовал свое видение ада: людей с клешнями вместо рук и окнами в животах.

Она поняла: это сторожевые псы мистера Зетиса и они охраняют кристалл.

Саша и Парт Кинг.

Кейтлин узнала их по описанию Бри, хотя для этого потребовалось подключить все воображение. У Саши была белая как мел кожа, словно он никогда не видел солнца: почти прозрачная, с голубыми прожилками. А глаза красные, как у мыши-альбиноса или слепой придонной рыбы.

Волосы светлые, как и говорила Бри. И не просто не расчесаны, в них застрял всякий мусор и клочки бумаги, в изобилии разбросанные по полу.

Саша был похож на слизня: белый, дряблый, малоподвижный.

А второй — Парт Кинг, что бы там ни значило его имя. Бри рассказывала, что он тощий. Сейчас он казался дистрофиком, исхудавшим настолько, что вот-вот умрет. Кости выпирали из-под кожи, словно экзоскелет. Каштановые волосы слиплись в пряди, сквозь них проглядывал череп.

Он напоминал сверчка: казалось, тряхни его и он затрещит.

И оба они были живы, пусть даже и выглядели так, словно им недолго осталось. Вместе с очередным приступом страха Кейтлин поняла, что они живут здесь, в одиночестве, лишенные разума, прикованные к полу цепями. Кусают приходящих за щиколотки и тупо скалятся.

Кейт показалось, что ее вот-вот вырвет.

— Мах-мах-мах, — произнес Саша.

Слюни потекли у него по подбородку, и он, как червяк, пополз к Кейтлин.

«Надо бежать», — хладнокровно подумала Кейт, но мысль умерла, так и не перейдя в действие.

Она стояла и наблюдала, как в ее сторону по полу ползет жирная белая личинка. Казалось, Саша прямо в процессе мутирует в нечто иное. В куколку.

Они не собирались подпускать ее к кристаллу. Кейтлин чувствовала, как сила их сознания занавесом перекрывает комнату. Защита была такой мощной, что чуть не сбила Кейтлин с ног. А соприкосновение с их сознанием напомнило ей о гнили, жуках, гное.

У Парта Кинга что-то защелкало в глотке, он сел. Оба были в полотняных рубахах, руки связаны за спиной множеством ремней.

Смирительные рубашки.

Под рубахами виднелись мешки для мусора. Кейтлин не могла понять зачем, а потом догадалась — это подгузники.

«Беги, глупая, прошу, убегай».

Парт Кинг завалился на спину и начал медленно болтать в воздухе тонкими ногами.

— Тс-тс-тс, — зацокал он языком, продолжая радостно скалиться.

«Так вот что произошло с первыми студентами мистера Зета. Это и с тобой могло случиться. Стоит побыть подольше возле кристалла... »

«Эй, но они по-прежнему мощнейшие медиумы! »

«Пожалуйста, беги».

Наконец Кейтлин смогла пробиться к своему сознанию. Она развернулась, чтобы убежать, сделала один нетвердый шаг к открытой двери...

... и натолкнулась на невидимую стену. Воздух стал плотным и холодным. А возможно, дело было не в воздухе, а в ее мышцах.

Кейтлин не могла сделать и шага. Они поймали ее, лишили воли. Кейт не давали покинуть комнату. Возможно, она догадывалась об этом с самого начала.

Саша смеялся и пускал пузыри, как грудной младенец.

— Бедняги, — прошептала Кейтлин.

Но сочувствие ни на гран не уменьшило ее отвращение к этим существам. Кейт сама не знала почему, но была уверена, что их уже не излечить. Им навредили куда сильнее, чем Марисоль.

Даже если бы они позволили Кейтлин прикоснуться к ним осколком кристалла, даже если бы она была целителем, как Роб, ничего бы не вышло. Кейтлин знала.

У нее подкосились ноги, она не стала бороться, а просто села на пол и смотрела, как к ней ползут Саша и Парт. Больше заняться было нечем.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 789 10 11 Следующая ⇒