Лиза Джейн Смит 5 страница

Неважно. Теперь Габриель ее ненавидит. И это очень хорошо, потому что она не собирается обманывать Роба. Хорошо, за исключением одного: Габриель может выдать ее мистеру Зетису и тогда ей конец.

Кейтлин заплакала и, отвернув лицо от воды, сделала глубокий судорожный вдох. По этой причине она не заметила, как кто-то отдернул занавеску.

Этот кто-то грубо схватил ее за мокрую руку.

— Что ты себе позволяешь? Вали отсюда! — орала Бри.

Дальше последовала длинная тирада, сплошь из ругани. Бри тянула Кейтлин за руку, и, чтобы не свалиться, ей пришлось самой вылезти из ванны. Голая, ничего не понимающая, она откинула волосы и ошарашенно посмотрела на Бри.

— Думаешь снова всю горячую воду на себя потратить? Как вчера вечером?

Так можно было сформулировать суть того, что не устраивало Бри. В реальности же каждое второе ее слово звучало нецензурно. Потрясенная Кейтлин стояла на мокром кафельном полу, онемев от шока.

— Думаешь, ты лучше других? — заливалась Бри, — Маленькая мисс Ответственность, училкина любимица. Хочешь всю воду на себя потратить? Привыкла, что все легко дается?

Предложения никак не вязались друг с другом, и у Кейтлин снова возникло ощущение, будто у Бри в голове что-то разладилось. Она словно не могла сосредоточиться на том, что ее злило. Но ярость Бри, ее обида были очевидны.

Бри приставила указательный палец к подбородку и закивала, бездарно пародируя Ширли Темпл[5].

— Всеобщая любимица. Такая миленькая...

Внутри Кейтлин что-то щелкнуло. У нее всегда был взрывной темперамент, и теперь она вспыхнула, как ракетный двигатель на старте. Как есть, голышом, она схватила Бри и припечатала к стене. Потом притянула к себе и припечатала еще раз. У Бри отвисла челюсть, глаза вылезли из орбит. Она пыталась сопротивляться, но разъяренную Кейтлин было не остановить.

— Считаешь, мне все легко дается? — кричала она в лицо Бри. — Ты не знаешь, каково мне приходилось дома в Огайо. Мало того что я не такая, как все, меня считали ведьмой. Ты думаешь, я не знаю, каково это, когда люди крестятся, если ты смотришь им в глаза? Когда мне было пять, водитель отказался сажать меня в школьный автобус, сказал, что мама должна меня крестить. А потом мама умерла...

По щекам Кейтлин потекли слезы, злость стала уходить. Она еще разок припечатала Бри к стене, и злость вернулась.

— Ребята в школе спорили, кто самый смелый рискнет дотронуться до меня. А взрослые нервничали, когда говорили со мной, у мистера Ракелхауза вообще начинался тик. Я росла с ощущением, что мое место в зоопарке. Так что не смей утверждать, будто я не знаю, каково это!

Кейтлин постепенно остывала и начала дышать ровнее. Взгляд Бри тоже прояснился.

— Ты красишь волосы в синий цвет, мажешь лицо, чтобы пугать людей, но ты делаешь это специально. Я не могу изменить свои глаза. Я не могу стать другой.

Кейтлин вдруг смутилась, отпустила Бри и огляделась в поисках полотенца.

— Ты нормальная чувиха, — сказала Бри.

Кейтлин еще не приходилось слышать, чтобы она говорила таким голосом. Так не ведут себя крутые жесткие девчонки. Кейтлин удивленно обернулась.

— Да, ты нормальная. Я думала, ты пай-девочка, а ты ничего. По-моему, у тебя клевые глаза.

Бри выглядела гораздо здоровее, чем обычно.

— Э-э... спасибо, — Кейтлин не знала, надо ли ей извиняться, и вместо этого предложила: — Можешь принять душ.

Бри дружелюбно кивнула.

«Странно», — рассуждала Кейт, пока Джойс везла ее в школу.

Бри, Лидия и Ренни поехали в машине Лидии.

Странно, что она заговорила почти как Марисоль. Что сказала Марисоль в их первый вечер в Институте? «Вы, ребята, думаете, что очень умные... Думаете, что выше других людей».

«Но мы так не думали. У Марисоль была паранойя. — Кейтлин мельком взглянула на Джойс. — И Джойс такая же, сердится, что не получает заслуженного».

«Они считают, все против них. Они особенные, лучше других, а другие их не ценят. Мог кристалл сотворить с ними такое? »

«Если мог, то неудивительно, что они ополчились на весь мир».

В школе Джойс все устроила так, что Кейтлин посещала те же уроки, что и прежде. Учителя приняли ее отсутствие за каникулы, и это удивляло. Лекция по британской литературе со всеми этими ребятами, чья жизнь была тихой, скучной и совершенно неопасной, представлялась Кейтлин сюрреалистической. С ребятами ничего не произошло за последние несколько недель, они абсолютно не изменились. Кейтлин чувствовала себя как во сне.

«Осторожнее, девочка. Не подхвати паранойю».

Во время ланча несколько ребят пригласили ее в кафетерий. И это была не одна компания, а две разные. Когда-то Кейтлин только мечтала о таком, а теперь это казалось ей скучным. Она искала Лидию, ей хотелось переговорить с ней.

Лидии нигде не было. Бри и Ренни сидели в углу, измывались над учениками и, очевидно, вымогали карманные деньги. Кейтлин не представляла, как с ними справляются учителя.

«Надо посмотреть возле теннисных кортов, — подумала Кейтлин, — Может, Лидия решила там перекусить».

Проходя мимо спортзала, она заметила возле мужской раздевалки троих ребят. Они выглядывали из-за невысокой стенки, ограждавшей шкафчики от посторонних глаз, и, похоже, были готовы скрыться в любой момент. Странным казалось, что среди них девушка. Девушка с длинными черными косами...

А у высокого парня волосы блестели на солнце, как мед. Сердце Кейт подскочило к горлу, ей стало трудно дышать. Она побежала.

— Роб... вы не должны находиться здесь, — выдохнула Кейт, оказавшись за стеной.

А потом крепко обняла его. Он был таким славным, таким близким и честным, таким верным и надежным. Кейтлин легко считывала его чувства, он не прятался за неприступными стенами, не обжигал холодом, как лед. Кейт знала, как сильно он за нее волнуется, как он рад, что она жива и невредима.

— Со мной все в порядке, — сказала Кейт и на шаг отступила от Роба, — Правда. Простите, что я сбежала не предупредив... И я не понимаю, почему ты не злишься.

Льюис и Анна подошли ближе, они улыбались и похлопывали Кейтлин по плечу, как будто хотели убедиться, что она настоящая. Они все были такими славными, такими хорошими и великодушными.

— Мы волновались, — призналась Анна.

— Вчера мы ночевали под открытым небом возле Института. Мы надеялись, что ты покажешься, — добавил Льюис, — Но ты так и не показалась.

— Да... Больше так не делайте, — запинаясь, проговорила Кейтлин. — Габриель вас заметил. Не думаю, что заметили другие, слава богу, но и одного Габриеля достаточно.

— Больше не будем, — с улыбкой ответил Роб. — Потому что теперь ты с нами. Мы забираем тебя, хотя еще сами не знаем, куда податься. Тони над этим работает.

Кейтлин подумала, что никогда еще Роб не казался таким красивым. Его янтарные глаза были ясными и полными света, как летнее небо. Счастливый, исполненный надежды, он излучал любовь.

— Роб... я не могу.

Кейтлин почувствовала себя человеком, ударившим невинного ребенка, такое у Роба стало лицо.

— Можешь.

Кейтлин покачала головой.

— Почему?

— Во-первых, если я исчезну, они решат, что я их предала, и сделают что-нибудь с отцом. Я знаю, что сделают, я почувствовала это в Джойс. А во-вторых... Роб, у меня получается. Я запудрила им мозги. Они верят, что я вернулась к ним, и мне уже удалось осмотреться в доме.

Кейтлин не рискнула рассказать ему о том, что из этого вышло. У нее было предчувствие, что если Роб узнает, он просто закинет ее на плечо и унесет в Сан-Карлос.

— Но что ты хочешь найти? Кейт, зачем ты вернулась? — спросила Анна.

— А вы не догадываетесь? Я ищу кристалл.

Роб кивнул.

— Я подозревал что-то в этом роде. Но тебе необязательно жить там, Кейт. Мы подгадаем время и проникнем в Институт, мы найдем способ.

— У вас не получится. Роб, там пять медиумов плюс Лидия и Джойс, и все они сумасшедшие параноики. В буквальном смысле слова. Нам нужен кто-то внутри Института. Кто-то, кто свободно передвигается по дому и знает, что там происходит. Потому что я хочу не только найти кристалл, я хочу его уничтожить. Чтобы вычислить, когда можно будет проникнуть туда с нашим осколком, надо знать распорядок дня каждого, кто там живет. Нам не удастся просто ворваться внутрь, размахивая осколком. Они разорвут нас на куски.

— Мы будем драться — Роб упрямо выставил вперед подбородок.

— И они нас убьют. Они — психи. Вы не видели, во что они превратили дом...

Кейтлин спохватилась: подробное описание могло привести к тому, что она окажется на плече у Роба. Кейт поспешила сменить тему.

— Но они мне доверяют. Сегодня утром одна из девушек сказала, что я нормальная. И Джойс хочет, чтобы я была поблизости, потому что остальные постоянно танцуют на грани безумия. Поэтому я думаю, что все получится. Если только вы не будете меня останавливать.

Роб сделал долгий глубокий вдох.

— Кейтлин, я не могу. Это слишком опасно. Я бы предпочел сам пойти туда и силой выбить ответ из Габриеля...

— Я знаю...

«Только ты этого не сделаешь».

— Но там не только Габриель. Ты не видел остальных. Там есть парень по кличке Шакал Мак, он футов восемь ростом и сложен как горилла. А я даже не в курсе, какими сверхъестественными способностями он обладает. Но я знаю, что все они подпитываются от кристалла. Он делает их сильнее — и безумнее.

— Поэтому я не хочу, чтобы ты оставалась с ними.

— Я должна. Кто-то должен. Как ты не понимаешь?

Кейтлин почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы — последнее время они что-то зачастили, — и, преодолев стыд, решила их использовать. Кейт дала слезам волю.

— Ты мне не доверяешь? — спросила она Роба.

Она видела, что вопрос причинил Робу боль. Его глаза тоже предательски заблестели, но он сдержался.

— Ты же знаешь, что доверяю.

— Тогда почему ты не даешь мне это сделать? Ты считаешь, я не справлюсь?

Это было совсем несправедливо и жестоко к тому же. Но это сработало. Робу ничего не оставалось, как признать, что он считает ее очень способной. Единственной, кому под силу такая задача. В конце концов он даже согласился, что это необходимо сделать.

— Так почему ты против того, чтобы я это сделала?

Роб сдался.

— В понедельник мы вернемся и проверим, как ты.

— Это слишком опасно, даже в школе...

— Не дави, Кейт, — попросил Роб, — Либо ты согласна, что мы будем постоянно проверять, как у тебя дела, либо ты вообще туда не вернешься. Мы будем здесь в понедельник во время ланча. Если не покажешься, мы придем за тобой.

Кейтлин вздохнула. Ока понимала, что Роб не уступит.

— Ладно. Я позвоню, когда найду кристалл и узнаю, как к нему подобраться. Да, Льюис, как я не догадалась спросить раньше — как ты отодвигаешь секретную панель?

Миндалевидные глаза Льюиса округлились от неожиданности.

— Что? Кейт... я не знаю!

— Знаешь. Что-то внутри тебя знает, потому что ты умеешь это.

— Но я не могу описать словами. И потом, ты не владеешь психокинезом.

— Мистер Зет и Джойс тоже не владеют, но пользуются этой панелью. Если не можешь описать словами, подумай о том, как ты это делал. Просто думай и дай мне увидеть.

Льюис сомневался в успехе, но все же поморщился и принялся размышлять.

— Я просто как будто проникаю пальцами, то есть разумом, внутрь деревянной панели. Вот так. И там я ощущаю что-то металлическое. А потом, когда я дотрагиваюсь до этого...

— Панель открывается! Значит, пружины находятся в этих точках. У тебя отличное визуальное мышление, я поняла, о каких точках ты говоришь. — Кейтлин зафиксировала увиденные картинки в сознании и обняла Льюиса. — Спасибо.

«И я передам Лидии привет от тебя», — без слов добавила Кейт, потому что образ девушки постоянно присутствовал в мыслях Лыоиса.

Кейтлин почувствовала, что он засмущался, как будто мысленно покраснел.

«Спасибо, Кейт».

Потом она обняла Роба.

«Будь осторожна».

Кейтлин не хотела от него отрываться, он был таким хорошим, с ним она чувствовала себя в безопасности, и он так много для нее значил.

Напоследок она обняла Анну и послала ей личное сообщение: «Приглядывай за ним, пожалуйста».

Анна кивнула и закусила губу, чтобы не расплакаться.

Кейтлин удалилась не оглядываясь.

— Остаток дня в школе прошел без происшествий, но Кейтлин чувствовала себя измотанной. Она как раз возилась с замком от своего шкафчика, когда к ней, растолкав локтями толпу ребят, подбежала Бри.

— Шевелись! — сказала она по-мальчишески лихо, — Давай, Джойс ждет. Она послала меня за тобой.

— Что за спешка? — раздраженно спросила Кейтлин.

Темные глаза Бри блестели, щеки раскраснелись от возбуждения.

— «Черная молния» атакует! Мистер Зетис нашел нам работу.

Пока Кейтлин шла к машине Джойс, у нее от волнения скрутило живот. Она не представляла, какую работу заставляет мистер Зетис выполнять ребят, но знала, что ей это вряд ли понравится.

Однако оказалось, что Джойс торопила их не на работу, а за покупками.

В команде были Габриель, Ренни, Фрост и Кейтлин. Бри они высадили возле Института. Она осталась стоять на тротуаре и орала как полоумная.

— Бри ни в чем не виновата, просто ее внешность не подходит для роли, — спокойно сказала Джойс, выруливая на автостраду, — Я говорила ей не красить волосы в синий цвет.

Кейтлин сидела на тесном заднем сиденье между Фрост и Ренни и чувствовала себя так, будто потеряла лучшую подругу. И не потому, что могла положиться на Бри или доверять ей после того, как «положила ее на лопатки». Просто оставшиеся трое были настроены откровенно враждебно. Габриель с ней не разговаривал, Ренни беспрестанно нашептывал ей на ухо всякие пошлости, а Фрост злобно щипала, когда думала, что Джойс не заметит.

— Для какой роли не подходит? — упавшим голосом спросила Кейтлин.

— Увидишь.

Джойс заехала в торговый комплекс и высадила их напротив универмага «Мейси». Там она отправила Габриеля и Ренни в отдел мужской одежды, а сама повела Кейтлин и Фрост в отдел женской. Они прошли мимо «Лиз Клайборн» и оказались в «Анна Кляйн».

— А теперь подберем каждой из вас по костюму. Я думаю, из твида. Лучше пусть будет коричневый, самый консервативный, с маленьким разрезом на юбке.

Кейтлин не знала, смеяться или плакать. У нее никогда не было костюма, так что перспектива приобрести его казалась заманчивой... Но твидовый?

Когда она примерила костюм, выяснилось, что все не так плохо. Джойс затянула ей волосы в хвост, и Кейтлин задумчиво разглядывала себя в зеркале. Очень стройная и серьезная девушка. Библиотекарша из кино, которая, по сюжету, начинает в роговых очках и с кичкой на голове, а в финале расцветает и превращается в красавицу.

Превращение Фрост было еще удивительнее. Ее обычный стиль Кейтлин называла про себя «сланж», что-то среднее между «слиз» и «гранж». Но в двубортном коричневом костюме из шерсти Фрост тоже выглядела библиотекаршей... до мозга костей.

— Когда приедем домой, сотрешь помаду. Всю. Оставишь только немного туши, — сказала ей Джойс, — А это крысиное гнездо на голове уберешь в пучок. И еще — никакой жвачки.

Ребята тоже выглядели совсем по-другому в тройках от «Армани» и кожаных туфлях. Джойс расплатилась и погнала их из универмага.

— Когда ты расскажешь нам, что делать? — спросил Габриель уже в машине.

— Детали узнаете дома. В двух словах — это ограбление.

У Кейтлин снова скрутило живот.

— И что теперь? — спросила Анна.

Они сидели в «Тако-бэл» в Дейли-сити. Тони обещал подыскать им квартиру, где они смогут остановиться. У кого-нибудь из своих друзей в Сан-Франциско. Но пока не нашел. А Роб считал, что продолжать жить у Тони рискованно. Так что большую часть времени они проводили на улице, где их было не так просто вычислить.

Впервые после исчезновения Кейтлин у Роба появился аппетит.

Но ему бы и в дурном сне не приснилось, что он оставит Кейт в Институте. Маленькая ведьма. Роб так и не понял, как ей удалось его переубедить. Конечно, она способная, но даже способного человека в таком месте ждет мучительная гибель.

Она просила его поверить ей, вот в чем дело. Хорошо, видит бог, он ей верил. Отпустить ее было нелегко, и вряд ли кто-нибудь представлял, насколько нелегко. Он бы с радостью отправился туда сам. Но...

«Я верю в тебя, Кейтлин Фэйрчайлд, — думал Роб, — Только, умоляю, будь осторожна».

Он настолько глубоко погрузился в свои мысли, что Анна была вынуждена подтолкнуть его локтем.

«Я спросила: что дальше, Роб? » — без слов повторила она.

— А? О, прости — Он отставил стакан с колой и сказал: — Что ж, мы были слишком заняты поисками Кейтлин и забыли о Марисоль.

Думаю, пора позаботиться о ней. Тони говорил, их родители приедут в больницу только к вечеру, так что сейчас самое время.

— Возьмем с собой Тони? — спросил Льюис.

Роб задумался.

— Нет, я считаю, не надо. Если ничего не получится, ему будет очень тяжело наблюдать за этим. Мы найдем способ туда пробраться.

Тони предупредил ребят, что к Марисоль, кроме родных, никого не пускают.

Они поехали в больницу Святого Луки в Сан-Франциско. Роб достал осколок кристалла из бардачка. Конечно, было безумием держать его там, но ребятам хотелось всегда иметь осколок при себе, куда бы они ни направлялись. Роб засунул осколок в рукав свитера — он примерно соответствовал по длине его предплечью, — и они вошли в больницу.

— Мэм? Можно вас спросить? — обратился Роб к медсестре на третьем этаже.

И пока он любезно общался с ней, Анна и Льюис проскользнули в палату Марисоль. А потом на сестринском столе зазвонили все телефоны разом, и Роб присоединился к ребятам. Телефонные звонки устроил Льюис благодаря психокинезу. Роб посчитал это хорошим ходом.

В палате он увидел, что Анна в шоке. Девушка мужественно пыталась это скрыть, но Роб все равно увидел. Он обнял Анну, и она благодарно улыбнулась. А потом Анна перестала улыбаться и так внезапно высвободилась, что Роб даже испугался.

Вероятно, очень расстроилась. Марисоль плохо выглядела. В памяти Роба она осталась энергичной симпатичной девушкой с гривой красно-коричневых волос и пухлыми губами. Но сейчас...

Марисоль была болезненно-худой, к ней тянулось множество проводов и трубок, ее состояние фиксировалось на нескольких мониторах. Правая рука Марисоль лежала поверх одеяла, кисть вывернулась внутрь под неестественным углом. Девушка шевелилась, вытягивала шею, вращала головой, ее полуоткрытые карие глаза смотрели слепо. Ужасал звук ее дыхания. Она как будто всасывала воздух сквозь сжатые зубы, и лицо ее сводила судорога.

«Я считал, что люди в коме лежат спокойно», — подумал потрясенный Лыоис.

Но Роб знал, что к чему. После встречи с горой на скорости пятьдесят миль в час он сам побывал в коме. Роб парил на дельтаплане над скалой Рейвен-руст, когда внезапно подул боковой ветер, и он, потеряв скорость, пикировал вниз. Роб сломал обе руки, обе ноги, челюсть, достаточно ребер, чтобы проколоть легкие, и... шею. Перелом висельника, так его называют, потому что в этом месте ломается шея у повешенного. Никто не надеялся, что Роб выживет, но, пробыв в коме долгое время, он очнулся и обнаружил, что лежит на раме Стрикера[6], а рядом сидит дедушка и плачет.

Долгие месяцы Роб провел в кровати. Тогда он и открыл в себе сверхъестественные способности. Возможно, они были у него всегда, просто у Роба никогда не хватало времени спокойно посидеть и заглянуть в себя. Или, возможно, Господь пожалел врезавшегося в гору сельского паренька и подарил ему эти способности. В любом случае, жизнь Роба изменилась. Он понял, что был тупым, эгоистичным, близоруким сосунком. Раньше он стремился стать защитником «Блудевилс» в университете Дьюка. Теперь он стремился помогать людям.

Его захлестнула волна стыда, он был готов провалиться сквозь землю. Как он мог оставить Марисоль в таком состоянии на день дольше, чем нужно? Ему не следовало откладывать, пусть даже ради Кейтлин. Никаких оправданий, он как был тупым эгоистичным кретином, так им и остался. Черта с два он помог Марисоль.

Теперь Анна приобняла его за плечо.

«Никто из нас не понимал, что все так плохо, — сказала она. — Мы даже сейчас не знаем, удастся ли ей помочь. Но давай попытаемся».

Роб кивнул, спокойная практичность Анны придала ему сил. Взглянув на Мадонну с младенцем над кроватью Марисоль, он достал из рукава осколок кристалла. Осколок был холодным на ощупь и довольно тяжелым. Роб не знал точно, куда его надо приложить, Лишань ничего об этом не говорил. Немного подумав, он аккуратно прижал осколок кристалла ко лбу Марисоль, к точке, где находится третий глаз, центр энергии.

И ничего не произошло.

Роб ждал. Марисоль не переставала мотать головой. Ее жизненная энергия оставалась на прежнем уровне.

— Не действует, — прошептал Льюис.

Страх ужалил Роба, как шершень. Он виноват. Нельзя было тянуть так долго.

А потом ему пришло в голову, что, возможно, кристаллу надо помочь.

Роб закрыл глаза, набрал побольше воздуха и сконцентрировался.

Он никогда не мог объяснить словами, как исцеляет людей и откуда знает, что именно надо делать. Но чудесным образом он чувствовал, что с человеком не так. Он видел, как по телу больного протекают, словно разноцветные реки, разные энергетические потоки. Порой эти реки темнели и останавливались. Потоки энергии Марисоль остановились практически все. Между ее мозгом и телом не было энергетического обмена.

Как это исправить? Наверное, надо начать с третьего глаза, посылать энергию через кристалл, пока она не пробьет затор и не высвободит энергию Марисоль.

Золотистая энергия устремилась в осколок кристалла. Кристалл закручивал ее в спираль и усиливал с каждым витком.

«Работает! »

«Больше энергии. Еще. Продолжай отдавать».

Роб видел, как его энергия перетекает в Марисоль, или по меньшей мере пытается перетечь. Третий глаз Марисоль не действовал, как будто кто-то заткнул его пробкой. Энергия скапливалась перед этой пробкой и с каждой секундой становилась все горячее. Пот струился по лбу Роба и щипал глаза.

«Не обращай внимания. Посылай энергию. Еще. Еще».

Роб тяжело дышал. Его немного пугало то, что происходило между ним и Марисоль. Энергия превратилась в вихрь, такой горячий и плотный, что он едва умещался в пределах кристалла. Это было все равно что пытаться удержать в руках пожарный шланг, а свое стремление отдать больше энергии Роб мысленно сравнивал с попыткой накачать и без того перекачанное велосипедное колесо. Что-то должно было произойти.

И произошло. Затычка в третьем глазу Марисоль вылетела, как пробка из бутылки. Роб и опомниться не успел, как скопившаяся энергия с невероятной скоростью прогнала ее по телу Марисоль и вышибла через ступни.

Все тело Марисоль залил золотистый свет. Энергия, набирая скорость, циркулировала по венам и капиллярам. Это был внутренний энергетический вихрь.

«Боже, это убьет ее. Никто не выдержит такого напора энергии».

Роб оторвал кристалл от лба Марисоль.

Пока энергия проходила сквозь Марисоль, тело ее напряглось, спина выгнулась дугой. Теперь, впервые с тех пор, как они вошли в палату, Марисоль тихо и спокойно лежала на кровати. Глаза ее были закрыты. Роб вдруг понял, что один из мониторов верещит, посылая сигнал тревоги.

И тут Марисоль пошевелила правой рукой. Сведенный судорогой кулак разжался, кисть расслабилась.

— О господи, — прошептал Лыоис, — Вы только посмотрите.

Роб не мог говорить. Монитор продолжал верещать. Марисоль открыла глаза.

Не приоткрыла, а именно открыла. Роб увидел ее осмысленный взгляд. Он потянулся к Марисоль и коснулся ее щеки, она испуганно моргнула.

— Все хорошо, — громко, перекрикивая сигнал тревоги, сказал Роб. — Теперь все будет хорошо. Понимаешь?

Марисоль неуверенно кивнула.

За дверью послышались торопливые шаги. В палату ворвалась крепко сложенная медсестра и, не добежав до кровати Марисоль, затормозила перед Робом.

— А вы что здесь делаете? Вы к чему-то притрагивались? — требовательно спросила она, уперев руки в бока.

А потом внимательно посмотрела на Марисоль.

— Мэм, мне кажется, ей стало лучше, —Уголки губ Роба поползли вверх — он просто не смог удержаться.

Сестра перевела взгляд с Марисоль на монитор, потом широко улыбнулась и выключила тревогу. Она взяла руку Марисоль и проверила пульс.

— Как ты себя чувствуешь, милая? — Глаза медсестры блестели от слез, — Подожди минутку, я позову доктора Хирату. Твоя мама будет так счастлива.

Даже не отругав Роба, сестра выбежала из палаты.

— Мне кажется, лучше уйти, пока не явился доктор Хирата, — шепнул Льюис. — Он начнет задавать неудобные вопросы.

— Ты прав, — Роб улыбнулся Марисоль и снова коснулся ее щеки, — Я скажу твоему брату, что ты пришла в себя. Он сразу приедет. И родители тоже...

«Роб», — настойчиво позвал Льюис.

Ребятам удалось незаметно пройти к запасному выходу. На втором этаже они остановились и торжествующе ударили по рукам.

— Получилось! — шепотом сказал Роб, и его голос эхом отозвался на лестничной клетке, — Мы сделали это!

— Ты сделал, — поправила Анна.

Роб так не думал, он считал, что все произошло благодаря кристаллу, но похвала Анны согрела его и придала сил.

Счастливый Роб обнял Льюиса, потом Анну. Странно, когда он обнял Анну, его захлестнуло чувство, совсем не похожее на то, что он ощущал, обнимая Льюиса. Оно было гораздо сильнее... глубже.

Роб смутился. Нечто подобное он испытал лишь однажды... когда нашел Кейтлин живой в подвале мистера Зета. По накалу чувство равнялось с болью, но не было ею.

Роб отступил на шаг, цепенея от шока. Как он смел отнестись так к кому-то, кроме Кейтлин? Как он мог даже на долю секунды позволить себе такое?

Еще он знал, что Анна прочитала его мысли и это ее расстроило. Она отгородилась от него и старалась не встречаться глазами. Он ей противен, что неудивительно.

Что ж, в одном можно не сомневаться — это не повторится. Никогда.

Ребята спустились к выходу из больницы, и всю дорогу болтал один Льюис.

— Отлично, мы на месте, — сказал Габриель.

Они стояли перед внушительным зданием на улице с односторонним движением в деловом районе Сан-Франциско. За стеклянными дверями в небольшой кабинке Кейтлин видела охранника.

— Джойс говорила, с проходом проблем не будет. Запишемся под именами, что она дала. Адвокатская контора «Дигби, Гамильтон и Майлс», шестнадцатый этаж.

Говоря, Габриель ни разу не взглянул на Кейт, как не взглянул и когда они вошли в здание. Казалось, она перестала для него существовать. Но Джойс сказала, что они должны работать парами, и по плану Кейтлин предстояло идти с Габриелем. Кейт напустила на себя безразличный вид.

Одетый в красный пиджак охранник разговаривал по сотовому. Он только мельком взглянул в их сторону, пока Габриель листал бумаги и записывался. Дальше была очередь Кейтлин. Она заполнила соответствующие графы. Имя: Эйлин Кален; «Дигби, Гамильтон и Майлс»; 16-й этаж; время — 11. 17.

Затем записались Фрост и Ренни, и все направились к лифтам. Уборщик в джинсовом комбинезоне натирал медные панели, а Кейт упорно разглядывала свои новенькие коричневые туфли «Амальфи» и думала, что лифт, наверное, застрял где-то навсегда.

В кабине Габриель нажал большую черную кнопку с цифрой 16, и лифт с шипением пополз вверх.

Ренни давился от смеха, Фрост хихикала как умалишенная.

— Знаете, как я записался? — спросил Ренни, колошматя кулаком по двери лифта. — Джимми Хендрикс. А компанию указал «Дьюи[7], Читум[8] и Хоу». Врубаетесь? Адвокатская контора «Дьюи, Читум и Хоу»!

— А я написала: Има Псевдоним, — хихикнула Фрост.

Сердце Кейтлин тяжело ухнуло, она в ужасе смотрела на этих придурков. Сейчас они выглядели вполне нормально: у Фрост волосы аккуратно убраны назад, а в ушах только по одной сережке; Ренни может сойти за младшего бухгалтера. Но внутри они по-прежнему оставались психами.

— Вы сдурели? — прошипела Кейтлин. — Если охранник заглянет в бумаги... О господи, если следующий посетитель прочтет это, нам конец. Конец. Как вы могли?

Ренни ослаб от смеха и только отмахнулся от Кейтлин. Фрост презрительно усмехнулась.

Кейт рефлекторно повернулась к Габриелю в расчете на поддержку. Ей следовало догадаться, что надеяться не на что. Габриель, даже если и был напуган секунду назад, только лениво пожал плечами и с издевкой улыбнулся.

— Хорошо придумано, — сказал он Ренни.

— Я знала, что у тебя есть чувство юмора, — промурлыкала Фрост и пробежала серебряным ногтем по рукаву Габриеля.

Она добралась до накрахмаленного белого воротничка и поиграла с черной прядью у него за ухом.

Кейтлин испепелила Фрост взглядом, отвернулась и зло уставилась на кнопки лифта. Ей не нравилась эта работа. Она до сих пор не знала, что они тут делают. Что можно выкрасть из адвокатской конторы? Она даже не знала, что умеют Ренни и Фрост. И она постоянно волновалась, какой еще фортель выкинут эти двое.

Двери лифта открылись.

— Ну и дыра, — сказал Ренни и выскользнул в холл.

Габриель оценивающе осмотрелся. Стены были обшиты панелями из великолепного красно-коричневого дерева, а пол выложен темно- зеленым мрамором. За стеклянными дверьми Кейтлин увидела помещение, похожее на конференц-зал.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒