Annotation 7 страница

 — Анна-Карин Ниеминен? — произносит Александр Эреншёльд. Анна-Карин не в силах произнести ни слова. Язык не слушается ее. Вместо ответа она кивает. — Ты будешь привлечена к суду за свои преступления. С сегодняшнего дня ты не можешь покидать Энгельсфорс и должна быть доступна для проведения допросов. Мы собирались также взять тебя под арест, но Адриана заверила нас, что ты будешь сотрудничать со следствием. Александр отвел глаза, и Анна-Карин решилась вздохнуть. — Занятия магией прекращаются на время ведения следствия. Все остальные тоже будут вызваны на допрос. Я являюсь обвинителем, Виктор — моим ассистентом… — Извините, — прервала его Ванесса, но в голосе у нее не было и намека на извинение. — Но это полный бред. Когда нас пытались убить, вы даже не почесались нам помочь, а теперь, видите ли, являетесь сюда, чтобы судить Анну-Карин. До Анны-Карин понемногу доходил смысл сказанного Ванессой. Выходит, Мину права — девочки за нее. Она еще крепче сжала руку Мину, ее ладонь вспотела. Александр смерил Ванессу презрительным взглядом. — Кто она? — спросил он у Виктора. — Ванесса Даль, — быстро ответил Виктор. — «Она» может сама за себя ответить, — фыркнула Ванесса. — Мы прибыли сюда, чтобы вам помочь. Вы очень нужны нам, очень нужны всему миру, — проговорил Александр. «Он лжет, — подумала Анна-Карин. — Как будто издевается над нами и даже не пытается это скрыть». — Но суд необходим, так как было совершено грубейшее преступление против законов магии. — В каких, собственно, преступлениях вы обвиняете Анну-Карин? — спросила Мину. Александр повернулся к ней. — Мину Фальк Карими, — тут же подсказал Виктор. — А-а, — протянул Александр, и в его глазах промелькнул интерес. — Адриана настаивала, чтобы Анна-Карин прекратила использование магии в личных целях. Но Анна-Карин не послушалась и тем нарушила законы Совета. Александр снова перевел взгляд на Анну-Карин, и у той сразу перехватило дыхание. — Три простых правила. Нельзя использовать магию без разрешения Совета. Нельзя использовать магию для изменения немагических законов. Нельзя раскрывать непосвященным вашу магическую сущность. Анна-Карин нарушила по меньшей мере два из этих правил. А может быть, и все три. Анна-Карин хватала ртом воздух. Она была готова признать что угодно, лишь бы избавиться от взгляда этих холодных безжалостных глаз. — Но когда мы почувствовали в себе магические силы, — возразила Мину, — мы еще не знали о существовании Совета. Возможно, Анна-Карин нарушила законы магии, но как можно судить человека за то, что он нарушил законы, о существовании которых не знал? Анна-Карин искоса взглянула на Мину. Щеки ее пылали, и было видно, что она боится Александра не меньше, чем сама Анна-Карин. И все же осмеливается с ним спорить. — Конечно, ты права, — спокойно сказал Александр. — Я просто хотела услышать ваше мнение на этот счет, — сказала Мину. — Я гарантирую, что судебное разбирательство будет беспристрастным и справедливым, — продолжил Александр. — Затем Адриана продолжит ваше обучение. Директриса никак не отреагировала на его слова. Она стояла неподвижная, как восковая кукла. — И еще одно. До окончательного решения суда вам строжайше запрещается использовать свои магические способности. В школе за вами будет наблюдать Виктор, но и в свободное время мы тоже будем держать вас под контролем. Когда придет время, вас вызовут на допрос. Александр направился к лестнице. Но тут кто-то преградил ему дорогу. Линнея. Конечно, это была она. Сердце Анны-Карин подпрыгнуло и замерло. Ей хотелось крикнуть Линнее, чтобы она не вмешивалась. Александр очень опасен, неужели она этого не видит? — Надо думать, Линнея Валин? — поинтересовался Александр. — Тебя тоже что-то волнует? — Да так, пустячок. Апокалипсис. — Время еще есть. Мы успеем разобраться с этим делом и подготовить вас к грядущим битвам. — А почему мы вообще должны вас слушаться? Вы больше нуждаетесь в нас, чем мы в вас. На губах Александра заиграло подобие улыбки. — Неужели? Если ты так думаешь, действуй! Но не забудь, что за последствия будешь отвечать сама. Он внимательно смотрит на Линнею, и та с жалобным стоном хватается за голову. Ее темные очки падают на пол. — А еще я бы не советовал тебе повторять эту попытку, — сказал Александр. Сказав это, он направился к машине. Виктор и Адриана — за ним.  21
 

 Головная боль отпустила, только когда позади остались и щебневая дорожка, и переезд через шоссе. Линнея ругала себя за то, что поддалась на провокацию Александра. Конечно, он ждал, что она захочет прочитать его мысли, и, поймав этот момент, развернул ее силу против нее же. После ухода Александра девушки сразу разошлись. Им было о чем поговорить, но они боялись делать это открыто. Теперь им приходилось остерегаться не только демонов и их подручных, но и посланцев Совета. Мобильный Линнеи звякнул. Пришло сообщение от Мину: завтра вечером они встречаются на квартире Николауса. Нужно договориться, как себя вести на допросах. Линнея написала, что придет. Хотя ей ужасно хотелось забить на все и на всех. — Линнея! Линнея обернулась, услышав хорошо знакомый голос. За ней бежала Ванесса. Линнея запретила себе надеяться, но искушение было слишком велико. Ванесса хочет с ней поговорить. — Не помешаю? — спросила Ванесса. — Нет, конечно, — отозвалась Линнея как можно более равнодушно. Они довольно долго шли молча. Линнея не говорила ничего, боясь неловким словом отпугнуть Ванессу, которая все-таки решилась к ней подойти. «Какая она красивая», — думала Линнея. Из-за темных очков она смотрела на руки и ноги Ванессы. На ее коричневую от солнца кожу. Длинную шею, контуры стройного тела под обтягивающей футболкой. На фоне темных деревьев мелированные волосы Ванессы казались еще светлее. Ванесса, конечно, знает, что ее считают симпатичной. И воспринимает это как само собой разумеющееся. Но она не знает своей человеческой красоты. Внешний вид Ванессы поначалу ввел Линнею в заблуждение. Суперкороткие юбки, яркий блеск на губах. Новая девушка Вилле. Но прошло совсем немного времени, и Линнея поняла, что все это — предубеждение, уж ей-то следовало бы помнить, что внешность бывает обманчива. Ванесса мужественная. Умная. Честная. В ней есть инстинктивная доброта. Она настоящий герой. Ее единственная слабость — это Вилле. Вилле — ее криптонит^[10]. Подонок. Он ее недостоин. Линнее противно даже думать о том, что Ванесса занималась с Вилле сексом, но отогнать назойливые картинки не удается — ведь когда-то и сама Линнея была девушкой Вилле. Линнее становится больно при мысли о том, что Вилле обнимал и целовал Ванессу. Ей вспоминается вечеринка у Юнте, когда Ванесса вышла ей навстречу из ванной. И другой раз, когда они вместе сидели дома у Линнеи на диване и Линнее показалось, будто в мире наконец воцарилось равновесие. Может, ей нужно было тогда поцеловать Ванессу? Но Ванесса ничем не показывала Линнее, что ее чувства взаимны. И в мыслях у нее Линнея ничего такого не увидела. Правда, иногда Ванесса думает, что Линнея симпатичная, но ведь это ничего не значит. Линнея считает симпатичными многих людей, но они ей нисколько не дороги. Дорогой человек. Какие невыразительные слова. — Иногда мне хочется уметь читать твои мысли, — говорит Ванесса. Линнея возвращается к реальности. Ванесса смотрит на нее и улыбается. — Что ты имеешь в виду? — У тебя такой таинственный вид. — Ничего таинственного. Просто голова болит. Ванесса резко останавливается. Линнея тоже. — Прости, я была не права тогда у кладбища. Потом-то я поняла — ты просто заметила, что на пальце нет кольца и… — Я тоже наговорила лишнего, — перебивает ее Линнея и, собравшись с духом, продолжает: — Извини. Ванесса подбивает ногой пустую пивную банку, и она с грохотом отлетает в сторону. — Давай не будем выяснять отношения, ладно? — предлагает она. — Просто… будем опять вместе? Линнея чувствует такое облегчение, что, кажется, вот-вот взлетит. — Конечно, — кивает она. — Мне тебя очень не хватало, — говорит Ванесса. «И мне тебя, — хочется сказать Линнее. — Ты даже представить себе не можешь, как мне тебя не хватало». Но сказать «и мне тебя» очень трудно, слова кажутся фальшивыми. Линнея молчит слишком долго, и Ванесса смущенно отворачивается. Снова звякает мобильник. Линнея достает телефон. Эсэмэска от Оливии: Ты ваще будешь на звонки отвечать? Линнея делает вид, будто внимательно изучает сообщение. Все это время они молча двигаются по направлению к центру города. — Смотри, — прерывает молчание Ванесса, показывая вверх. На небе сгустились плотные, темно-синие, почти черные облака. — Наконец-то, — говорит Линнея. — Да, заждались, — кивает Ванесса, продолжая глядеть в небо. Они идут вместе и разговаривают о погоде. Линнее хочется предложить Ванессе подняться к ней в квартиру, сесть у окна и смотреть на молнии, но она боится показаться слишком настойчивой. Линнея не знает, как себя вести с любимым человеком. Раньше такого не случалось. Она спала с парнями и терпела их присутствие рядом с собой. Они входили в ее жизнь, и она позволяла им на время остаться, чтобы скрасить ее одиночество, вместе провести время, отвлечь от грустных мыслей. Вот и центральная часть города. Глаза Линнеи привычно шарят по скамейкам, на которых сидят алкаши. От напряжения она не сразу узнает отца. Бьёрн Валин стоит чуть в стороне, на тротуаре. На нем ярко-желтая футболка с надписью «ПЭ! ». Волосы причесаны. Глаза смотрят внимательно и трезво. И даже появились новые вставные зубы, отчего лицо сразу разгладилось и помолодело. В памяти Линнеи возникла картинка. Летние каникулы. Они с Элиасом во что-то играют. Во что, Линнея уже не помнит, помнит только, что они веселились как маленькие. И были счастливы. Это был замечательный день. До конца каникул оставалось еще много-много дней. Потом она возвращается домой. В квартире темно и очень плохо пахнет. Вонь стоит такая, что Линнея пугается, она всегда боялась, что от нее будет так пахнуть и все узнают, что она дочь алкаша. Она зовет отца. Слышит его голос в ванной. Отворяет дверь и замирает: отец лежит на полу, перепачканный блевотиной, и еле дышит, глаза безжизненно закатились. — Помоги мне! — сипит он. В тот день Линнея впервые повернулась к нему спиной. Она больше не могла это видеть. И вот теперь он стоит перед ней с пачкой листовок в руках. Бьёрн Валин видит дочь. Ей уже не спрятаться. — Линнея, — говорит отец и подходит ближе. Голос звучит хрипло, но четко и ясно. Бьёрн обнимает Линнею, и она чувствует запах лосьона. Никакого перегара, никакого запаха сигаретного дыма. Никакой вонючей одежды. Линнея стоит неподвижно, ее руки плетьми висят вдоль тела. — Девочка моя. — Он наклоняется к ней, она отодвигается. — Линнея?.. — Ванесса делает рукой жест, означающий: мне уходить или остаться? — Я тебе позвоню, — говорит Линнея. Ванесса кивает. В ее взгляде понимание и сочувствие. Опять это чертово сочувствие. Линнея резко сглатывает слюну и поворачивается к отцу. — Хорошо выглядишь, — говорит она сухо. «Но на сколько тебя хватит в этот раз? — хочется ей добавить. — Через сколько дней ты опять позвонишь мне в дверь и попросишь взаймы денег? » — Линнея, — повторяет отец и пытается взять ее за руку. Она убирает руку. — Я не просто хорошо выгляжу, — говорит отец. — Я стал другим человеком. Я говорил тебе это много раз. Но на этот раз я изменился кардинально. Он протягивает ей листовку, и она видит, что его ногти аккуратно подстрижены. — Хелена Мальмгрен и «Позитивный Энгельсфорс» спасли мою жизнь. Линнея берет листовку. На ней изображены две пары взрослых людей, которые, сидя на лугу, любуются закатом. Солнце золотит их лица. Одна женщина положила голову на грудь мужчине и мечтательно закрыла глаза. Ее губы улыбаются. Под картинкой надпись, приглашающая всех желающих в «Позитивный Энгельсфорс»: «Мужчины и женщины, молодые и старые, „Позитивный Энгельсфорс“ — это ваше счастливое будущее». — Я у них работаю, — сказал отец. — Сегодня открытие офиса. Отец кивнул куда-то через плечо, и Линнея увидела дальше по улице скопление людей. Дети бегали туда-сюда с желтыми гелиевыми шарами. С неба упала тяжелая капля и растеклась по глянцевой поверхности листовки. Линнея посмотрела вверх. Грозовые облака нависли прямо над ними. — Я получил квартиру. Ты должна меня навестить. — Я ничего не должна. Отец кивнул: — Понимаю. Но дай мне шанс доказать, что на меня можно положиться. — Хватит тебе уже шансов, — выпалила Линнея и испугалась. Вдруг он и вправду начал новую жизнь, а она своим недоверием толкает его обратно к пьянству? Но ведь она столько раз верила ему, а он ее обманывал. — Конечно, ты ничего мне не должна. Но ты должна себе самой. Разреши себе верить в то, что люди могут меняться к лучшему. Мне больше не нужно пить водку. Первый раз в жизни я уверен в том, что говорю. Я помогаю другим и получаю от этого гораздо больше кайфа, чем он выпивки. Линнея молча отдает отцу листовку. На нее падает несколько капель. Асфальт вокруг покрывается мокрыми пятнами. — Если что, ты знаешь, где меня найти, — говорит отец, опять кивая в сторону центра. — Пока, — говорит Линнея и уходит. Возле офиса «Позитивного Энгельсфорса» стоит группа женщин. Подняв руки вверх, они с довольным видом ловят капли дождя. — Кто бы мог подумать, что можно так радоваться дождю? — говорит одна из них со счастливой улыбкой. Остальные одобрительно смеются. Линнея идет дальше, чувствуя, как внутри у нее поднимается волна страха.  22
 

 Сначала раздается звук. Тихое гудение елей, шепот в верхушках сосен где-то высоко над головой, шуршание листьев друг о друга. Потом Анна-Карин чувствует движение воздуха. Ветер. Гром гремит пока еще тихо, но протяжно и грозно. Стало темно, как в сумерках. На лоб Анны-Карин упало несколько капель. Анна-Карин подумала, что природа вместе с ней смотрит в небо в ожидании дождя. Новый удар грома. Уже гораздо ближе. Он прокатывается по небу, сотрясает землю, проходит разрядом через тело Анны-Карин и еще больше усиливает страх, пульсирующий в ее душе. Почему она не перестала заниматься магией, ведь Адриана ее предостерегала? И девчонки говорили. Но она никого не слушала и продолжала обманывать саму себя. Она обманывала себя целый год. Убеждала в том, что все обойдется. Что Совет отнесется к ее нарушениям снисходительно. Поймет, что Анна-Карин и так слишком дорого заплатила за свои ошибки. Но почему они должны проявлять снисходительность? Анна-Карин вспоминает всех людей, которыми манипулировала благодаря своей магической силе. Юлию и Фелисию она против их воли сделала своими «подругами». Яри внушила, будто он в нее влюблен. Маму заставила беспрекословно выполнять свои желания. А дедушка потерял здоровье, спасая ее из горящего коровника. Анна-Карин с тоской думает, что, если бы они не раскопали эту проклятую могилу, Николаус сейчас был бы здесь. Он нужен ей как никогда. Небо опять заворчало. Будет приличная гроза, как сказал бы дедушка. А еще он бы сказал, что нужно бежать из леса домой, пока гроза не разразилась по-настоящему. Но Анна-Карин не уверена, что найдет дорогу домой. Полились теплые струи дождя. Ветер загудел в ветвях елей, стал раскачивать взад-вперед высокие сосны. Вдруг Анна-Карин почувствовала, будто кто-то показывает ей дорогу. Она побежала. Несколько раз она спотыкалась о камни, незаметные подо мхом, и чуть не падала. Мох покрывал здесь всю землю и так высох, что хрустел при каждом шаге Анны-Карин. Небо прорезала молния. Анна-Карин начала считать: «Тысяча один, тысяча…», дальше она сосчитать не успела. Раздался удар грома. В воздухе запахло электричеством. Анна-Карин не знала, где находится, знала только, что кто-то ее зовет и она должна идти. Ветер дул ей в лицо. Новая молния расколола небо надвое. Раскаты грома то удалялись, то приближались и звучали с новой силой как раз тогда, когда Анне-Карин казалось, что гроза начинает утихать. Анна-Карин бежала изо всех сил, но усталости не было, тело послушно двигалось на зов. И вот наконец это место. Странное дерево на фоне темного неба. В следующую секунду Анну-Карин ослепляет яркая вспышка, рассыпается сноп искр. Девочка падает на четвереньки, от неожиданности клацнув челюстями и едва не оставшись без зубов. Дерево загорается. Несмотря на дождь, сухая древесина вспыхивает мгновенно. Гроза бушует. Совершенно беззащитная Анна-Карин стоит на вершине холма. Гремит оглушительный гром, молнии взад и вперед мечутся по небу. Анна-Карин опускается на колени, убирает с лица мокрые волосы и видит краем глаза какое-то движение. И слышит тихий вой, заглушаемый раскатами грома. Это тот самый лис, она сразу узнала его. Он приближается, осторожно перебирая черными лапами. Подходит к ней, наклоняет голову набок и смотрит на нее янтарными глазами. Его шкура насквозь промокла. При каждой вспышке молнии в шерсти лиса сверкают тысячи мелких капелек. Вдруг он делает прыжок и впивается зубами в руку Анны-Карин, в то самое место у основания большого пальца, которое так похоже на ногу цыпленка. Анна-Карин вскрикивает, пытается оттолкнуть животное, но лис держит крепко, щерит мелкие острые зубы и прокусывает Анне-Карин кожу. Все время пристально глядя ей в глаза. * * *