Кейт Ринка 7 страница

Остановиться в этот раз... снова себе запретить... закрыть глаза... и стерпеть, выдыхая ноющий стон. Но, к сожалению, Лика никак не пыталась облегчить его муки, кладя теплую ладошку на его щеку и прижимаясь лбом к другой щеке.

И ее слеза опалила кожу...

‑ Убирайтесь, ‑ процедил он Ангелу и Демону, успевая отнять от Анжелики руку, в которой снова вспыхнуло пламя.

Но в этот раз огонь оказалось не затушить. Он требовал выхода, вырываясь из‑ под контроля. Единственное, что удалось Рэмиэлю, это удержать в себе его жар. Отскочив от Анжелики, он встал на ноги возле кровати и запылал холодным пламенем, которое затрещало на его пальцах, обещая вот‑ вот стать таким горячим, что могло бы спалить как Ангельские крылья, так и шкуру любого демона.

‑ Убирайтесь, ‑ повторил Рэмиэль, сжимая уже дымящиеся кулаки.

И Тьма растворилась, оставляя после себя все тот же смех.

И вспыхнул Свет, ослепляя на миг... и тут же померк, оставляя после себя тихие слова ушедшего Архангела:

‑ Мы не оставим ее, Рэмиэль...

Пытаясь совладать с собой, Рэмиэль ничего не ответил. Он задыхался, он горел. И упав на колени, он закричал, поднимая руки к небу, моля и проклиная. Но боль, непривычно ощутимая в теле, согнула его пополам, и онемевшие пальцы заскребли ногтями по полу, оставляя выжженные борозды...

***

‑ Ох... ‑ вырвалось у Анжелики вместе со сдавленным всхлипом.

Она смотрела на пылающего в огне Рэмиэля, и слезы катились из глаз. Видеть его мучения было невыносимо, но хуже всего было то, что она не знала, чем помочь. Что она может для него сделать? Что?!

Отбросив страхи и сомнения, Лика сползла с кровати и села перед Рэмиэлем. Она хотела к нему прикоснуться... обнять... успокоить... Сделать хоть что‑ нибудь! И ее рука неуверенно и осторожно потянулась к нему, кожей ощущая едва уловимое тепло, которое исходило от Ангела. Пусть он весь был в огне, словно живой факел, но Лика уже дотрагивалась до этого огня и знала все его секреты.

Заметив ее намерения, Рэмиэль резко выдохнул:

‑ Не трогай...

Он дернулся назад, подрываясь на ноги и налетая спиной на стену. Лика закрыла рот ладонью, с ужасом смотря на своего Ангела. Сейчас, когда в комнату через шторы пытались пробиться первые лучи солнца, тень капюшона почти не скрывал его прекрасного лица. Но вот глаза... глаза снова налились густой темнотой, которая обещала проникнуть в самую суть ее души, стоило лишь поддаться соблазну и нырнуть в эту тьму. И с головы до ног его лизали языки пламени, извиваясь на коже плаща и переливаясь всеми оттенками красного и оранжевого цвета. Анжелике еще не доводилось видеть чего‑ то подобного, но она была готова молиться, чтобы никогда больше не видеть снова.

Моргнув и стряхнув слезы, она тихо спросила:

‑ Что я могу сделать?

‑ Ничего, ‑ ответил он, опуская голову, чтобы спрятать от нее свои глаза. ‑ Я справлюсь с этим лучше, если мой прекрасный Ангел не будет меня так нещадно искушать.

‑ Но я же...

‑ Не стоит так волноваться, ‑ перебил он ее. ‑ Успокойся... и ляг в кровать.

У Лики едва не вырвалось новое возражение, но она вовремя себя остановила. С кем она собралась спорить? С Архангелом? И пусть она все равно с ним была не согласна, но решила его послушать. Встав с пола, она легла в кровать и заползла под одеяло, свернувшись калачиком так, чтобы ей было хорошо видно Рэмиэля.

Он сполз по стене на пол и сел, небрежно положив руки на согнутые колени. И его огонь стал медленно затухать, стягиваясь в ладони. Рэмиэль молчал, молчала и Лика, боясь нарушить эту тишину. Он был рядом и в то же время слишком далеко, заставляя испытывать в нем жуткую потребность. Она так хотела к нему прикоснуться так, что ныли ладони, которыми оставалось стискивать одеяло. Она так хотела ему помочь, что от отчаяния по щекам продолжали катиться слезы. Лика не могла понять, почему он ее отталкивает, если так нуждается. Ее не волновали ничьи слова, не волновало то, что может случиться с ней после, она просто слушала свое сердце и доверяла ему.

Любуясь игривыми язычками пламени, которые плясали на пальцах Архангела, Лика попыталась прокрутить в памяти последние события, чтобы их осознать. Ее жизнь за последние два дня сильно изменилась. Но удивления не было, был восторг и понимание того, что она ни в чем не ошиблась. Все, что до этого было от нее скрыто, оказалось именно таким, каким она себе и представляла. Но это не поддавалось тому осмысленному осознанию, которого она ждала, как и невозможно было описать те чувства, которые она испытывала во время недавнего визита... но кого? Кто же приходил к ним? Об этом Лика решила спросить Ремиэля, когда ему станет лучше.

Но кто бы ни приходил, Анжелика была уверена, что ощущала присутствие самих Света и Тьмы. Она испытывала нечто похоже на восторг и ужас, на страх и умиротворение. И в душе было такое смятение, что, казалось, стоит дать волю этим чувствам, и она начнет кричать и обливаться слезами.

И с этими тяжелыми мыслями она заснула беспокойным сном, ощущая сквозь дрему, как теплые пальцы стирают со щек влажные капли слез...

‑ Доброе утро, соня! ‑ прозвучал звонкий голос Бет, и Лике показалось, что он прозвучал сразу же, стоило ей сомкнуть глаза.

Зайдя в комнату, Бетси подошла к окну и широко распахнула шторы, впуская яркий свет. Обычно Лика предпочитала, чтобы света было много, но в последнее время пересмотрела свои предпочтения. И подумав о Рэмиэле, она села в кровати, распахивая еще сонные глаза, и поспешно крикнула:

‑ Нет, Бет, закрой...

Но ее голос оборвался, когда она увидела своего Ангела. Он стоял возле кровати, обнимая себя руками, и когда солнце упало на его фигуру, он просто от него отвернулся.

‑ Все в порядке, ‑ произнес он ей.

Бетси же с испугу даже дернулась и обернулась к Лике.

‑ Что случилось? ‑ не поняла девушка.

‑ Все в порядке, ‑ повторила Лика слова Рэмиэля.

‑ Тогда вставай, у нас сегодня масса дел. Мистер Свон ждет тебя к обеду, а нам еще нужно успеть пробежаться по бутикам. Сегодня пятница и день?..

‑ ... шопинга, ‑ ответила Анжелика. ‑ Я помню.

‑ У тебя пятнадцать минут, пока я делаю свой фирменный кофе.

‑ М‑ м‑ м, с корицей и карамелью? ‑ с улыбкой спросила Лика, чувствуя, как утро этого дня становится все светлее и лучше.

‑ Именно, ‑ согласилась Бет. ‑ Если, конечно, у тебя все это еще осталось?

‑ Кроме тебя я больше никому не доверяю свою корицу и карамель.

‑ Еще бы, ‑ хихикнула Бет, направляясь к двери. ‑ Я на кухне.

Проводив ее взглядом, Анжелика повернулась к Рэмиэлю.

‑ Отдохнула? ‑ спросил он.

‑ Немножко, а ты как? Тебе лучше?

‑ Лучше.

‑ А тебе... свет не причиняет боль?

‑ Терпимо.

Запахнув халат, Лика вылезла из‑ под одеяла, встала с кровати и подошла к Рэмиэлю.

‑ Посоветуй, как мне быть? Мне нужно уходить, а я очень хочу остаться с тобой.

Рэмиэль подошел к ней ближе и положил руку на щеку. От непривычного еще коктейля ощущений у Лики перехватило дыхание, и она едва не замурлыкала, когда нежные пальцы погладили кожу.

‑ Пусть все идет своим чередом. А я буду рядом.

‑ Даже днем?

‑ Даже днем.

Анжелика улыбнулась, обхватывая его ладонь двумя руками, и повернув голову, она легким касанием губ поцеловала эту ладонь, слыша в ответ шипящий вдох.

‑ Тебе больно? ‑ спросила она.

‑ Скорее приятно, хотя приятно до боли, так что ‑ да, больно. Больно, что не могу сделать с тобой все то, чего бы мне так хотелось.

Лика отпустила его руку и потупила взгляд, чувствуя, как начинает краснеть от одной мысли, что бы он мог с ней сделать, дай себе волю.

‑ А почему ты себя сдерживаешь?

‑ Не задавай мне этот вопрос. Я сам пока не могу на него ответить.

Аккуратно притянув к себе Анжелику, он поцеловал ее в висок. И в каждом его касании она чувствовала вибрирующее напряжение, будто под кожей Рэмиэля ревела мощь, которой не было выхода, и выход для которой он пока не искал. Он отпустил Анжелику и произнес:

‑ Иди.

Анжелика развернулась и пошла приводить себя в порядок после своей самой волнительной и сложной ночи. Кофе Бет, как и всегда, оказался восхитительным, и после короткого завтрака, они отправились за покупками. Лика хоть и не очень любила такое времяпровождение, но ради Бетси готова была раз в неделю на него согласиться.

Спустившись вниз, они сели в машину Бетси и отправились в центр. Рэмиэль сказал, что будет рядом, и Лика ему верила, хотя он и не держал ее за руку все время, да и вовсе пропал, когда они вышли на улицу. Только его отсутствие все равно заставляло ее нервничать и изнывать по его обществу. Отсутствие Рэмиэля все больше походило на отсутствие воздуха, и Лика становилась еще более рассеянной и задумчивой, чем была.

‑ Лика! ‑ чуть ли крикнула на нее Бет, стараясь привлечь внимание.

‑ Да.

‑ Мы с девушкой хотели бы все‑ таки узнать, нравится ли тебе это платье?

Упомянутая девушка была менеджером салона женской одежды, в который они заскочили. Посмотрев на себя в зеркало, Лика пожала плечами.

‑ Не знаю, вроде бы ничего.

Бетси разочарованно поникла, хлопая ладонью себя по ноге, но тут выпрямилась и махнула рукой, сказав девушке:

‑ Давайте, берем. ‑ А потом еще долго бубнила себе под нос. ‑ ... и как можно смотреть на платье от Валентино, как на кислый лимон...

А Лика только пожимала плечами. Она вообще не понимала, зачем нужно покупать такие дорогие платья, когда можно было эти деньги отослать в какой‑ нибудь детский дом. Но Бет всегда убеждала ее, что и так делает достаточно для благотворительных целей, а такой публичный человек как она должен выглядеть соответственно, и любая уважающая себя девушка хоть раз в месяц обязана себя чем‑ то баловать. И Лика соглашалась ‑ платье так платье.

После короткого похода по бутикам, они с Бет зашли в салон красоты. Бетси хотела подправить стрижку. И пока вокруг нее кружился мастер, Лика присела возле окошка с чашкой зеленого чая, которую ей любезно принесла администратор.

За окном стоял солнечный день, и вроде бы такой же, как и все прежние, но что‑ то оставляло в душе ощущение, что сегодня все изменилось и уже не будет прежним. Люди пробегали мимо, торопясь по своим делам, суетливые и ленивые, веселые и печальные. По дороге проезжали машины, шурша колесами по сухому асфальту. А через дорогу Лика увидела салон черной магии. Лика сделала такие выводы по общему внешнему виду этого салона, который, казалось бы, стоял в ряду прочих, но выделялся среди них. Высокие окна были задернуты плотными черными шторами, а между ними и стеклом яркими пятнами был развешан и расставлен всяческий антураж, начиная с гадальных карт и магических шаров, и заканчивая птичьими косточками и засушенными гадами. Но внимание Лики в первую очередь привлекло совсем не это. Над дверьми салона висел пентакль с каббалистическими символами, по бокам которого раскинулись маленькие черные крылья.

Пока Анжелика разглядывала салон, из него вышла девушка, и от одного взгляда на нее Лику передернуло. Но не внешний вид девушки вызвал такую реакцию. Она была испанкой, одетой в длинную цветастую юбку и черную блузку, которая узелком завязывалась под грудью. У нее даже было красивое личико и пышные вьющиеся локоны. Она прислонилась к стене салона, поднесла к губам сигарету и закурила, привлекая внимание к своим рукам, на которых было множество перстней и браслетов различных цветов и толщины. Лика точно не могла понять, кем является эта девушка ‑ гадалкой, потомственной цыганкой или простой аферисткой. Но ни это мучило её ‑ в этой девушке было что‑ то очень необычное. Но так была черна ее сущность, что Лике захотелось немедленно встать, подойти и стереть с нее эту черноту.

Анжелика увлеклась разглядыванием девушки, не заметив, как та обратила на нее свой взгляд. Их глаза встретились, и девушка вздрогнула, хмуря лицо. Лика поняла, что и она вызвала ее интерес. Но почти сразу этот интерес сменился на то же ленивое безразличие, с каким девушка вышла на улицу. Спокойно докурив сигарету, она выкинула ее в урну и направилась обратно в салон. Но перед тем, как зайти внутрь, она снова посмотрела на Анжелику и улыбнулась ей такой загадочной улыбкой, что Лика еще долго пыталась понять ее смысл... словно бы девушка знала что‑ то такое, что вызвало в ней эту улыбку.

Перестав задавать себе вопросы, Анжелика встала и вышла на улицу. Она перешла дорогу и остановилась перед салоном, где только что скрылась загадочная девушка. И сделав глубокий вдох, Анжелика вошла внутрь, окунувшись в полумрак темного помещения, по которому пробежал звон колокольчиков, оповещая о новом посетителе. От этого звона закружилась голова, и стало тяжелее дышать, будто воздух в помещении был намного плотнее, чем на улице. Лике пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с чувствами. Перед ней оказался небольшой коридор, который заканчивался высоким проемом, а в этом проеме висели длинные шторы из крупных черных бусин.

‑ Заходи, ‑ прозвучал женский голос, доносясь откуда‑ то из глубины комнаты.

Анжелика протерла лоб ладонью и нерешительно шагнула вперед. Она подошла к проему и аккуратно раздвинула " бусы", которые глухо застучали. И перед ней оказалась та самая девушка, которая улыбнулась ей той же улыбкой. Она сидела за круглым столом, лениво перемешивая колоду карт.

‑ Я знала, что ты зайдешь, ‑ произнесла девушка, протягивая вперед руку и указывая на пустой стул, который стоял напротив нее. ‑ Проходи, садись.

Уже не удивляясь, чему поспособствовали и последние события, Анжелика прошла в комнату и села за стол.

‑ Как твое имя? ‑ спросила она у девушки.

‑ Кармен‑ Палома Фернандес, к твоим услугам. Но можешь звать меня просто Палома. Назови мне свое имя и сними карты, ‑ попросила она, протягивая ей колоду Таро.

Лика уставилась на карты в руке девушки, и ей совсем не хотелось к ним прикасаться, потому что эти карты казались проклятыми, словно бы их касался сам дьявол.

‑ Меня зовут Анжелика, ‑ ответила она, поднимая глаза к девушке. ‑ Но я не за этим пришла, я...

‑ Знаю, ‑ перебила ее девушка. ‑ Но, поверь, мои карты не кусаются, и я ни с кем не разговариваю просто так. Я не возьму с тебя денег, потому что ты пришла сюда не за этим, но доставь мне хотя бы это маленькое удовольствие.

Лика снова посмотрела на протянутую ей колоду. Браслеты немного сползли с запястья Паломы, теперь позволяя видеть печать дьявола. И Лика не могла остаться к этому равнодушной. Она сглотнула, подняла свою руку и поднесла к картам, замирая возле них и ощущая, как начинают неметь пальцы. В Паломе теперь ощущалось напряжение, и девушка немного опустила голову, посмотрев на нее исподлобья, словно испытывая и наблюдая за ее действиями. Но едва рука Лики потянулась к ее запястью, как Палома резко бросила:

‑ Нет! Не нужно.

От такой реакции Анжелика вздрогнула, отдергивая руку, и вот теперь действительно начиная удивляться. Еще ни один человек не противился ее такому прикосновению, еще ни один человек не смог догадаться, что она хочет сделать своим прикосновением, и ни один человек не пытался этому противиться...

‑ Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогла? ‑ спросила она у девушки.

‑ Сними карты, и мы продолжим разговор. Только, одним пальцем и аккуратно.

Анжелика вздохнула и снова протянула руку, одним пальчиком сдвигая карты.

‑ Умница, ‑ произнесла Палома, забирая свою руку и начиная снова мешать колоду.

‑ Так почему ты против? ‑ повторила Лика свой вопрос.

‑ А с чего ты взяла, что мне нужна твоя помощь? Вот кому‑ кому, а из нас двоих помощь нужна тебе.

И снова Лика испытала удивление.

‑ Ты что‑ то знаешь?

‑ Я знаю очень многое, дорогая Анжелика.

‑ Тогда кто ты?

‑ Я такая же, как и ты, ‑ ответила девушка. ‑ Хотя в нас есть существенная разница.

Палома перестала мешать карты, а, сняв верхнюю из них, перевернула ее и положила на стол.

‑ Ты пришла не одна? ‑ спросила она, кладя рядом и вторую карту.

‑ В смысле? ‑ не поняла Анжелика, начиная оглядываться.

И действительно, позади нее стоял Рэмиэля, как безмолвная тень, и видны были лишь его подбородок, губы и шея, тогда как все остальное скрывал запахнутый плащ, края которого держали сложенные на груди руки. Лике хватило одного взгляда на него, чтобы у нее участился пульс и сбилось дыхание.

‑ Это Падший? ‑ вдруг резко и громко спросила девушка, будто только что сделала для себя удивительное открытие.

‑ Да, но... откуда ты знаешь? Ты тоже видишь его?

Палома ухмыльнулась и продолжила раскладывать карты.

‑ Нет, он не хочет мне себя показывать. Но я знаю, что это мужчина, и он Падший Архангел...

‑ Но откуда?

‑ Скажем так... я тоже здесь не одна, и наши невидимые друзья друг друга видят прекрасно.

Лика бросила украдкой взгляд за спину девушки, но кроме стены ничего не увидела. Да и чьего‑ то присутствия она не ощущала так явно, чувствуя дыхание тьмы во всех комнате.

‑ Он тоже Падший? ‑ лишь решила она спросить.

‑ Нет, он демон. И пока мы сидим, он нашептал мне о тебе много интересного.

‑ Ему что‑ то нужно от меня?

‑ Им всем сейчас что‑ то от тебя нужно, а точнее ‑ им нужна ты. Ведь так?

‑ Кажется.

‑ В таком случае я тебе не завидую, ‑ совершенно спокойно ответила девушка, кладя на стол очередную карту.

Но для Лики эти слова не несли ничего нового. Она и так прекрасно знала, в какой ситуации сейчас находится. Только пришла сюда все‑ таки не затем, чтобы обсуждать эту ситуацию.

‑ Позволь мне тебе помочь, ‑ попросила она Палому.

‑ Мне не нужна помощь.

‑ Но как ты можешь так говорить? На тебе ведь печать, и за тобой обязательно придут.

‑ Я знаю, ‑ безразлично ответила девушка, внимательно рассматривая те карты, которые лежали перед ней на столе. Но неожиданно, она резко подняла глаза и посмотрела куда‑ то за спину Анжелики, произнеся вопрос так странно, будто разговаривала не с ней. ‑ Неужели?

‑ Что? ‑ спросила Лика, пытаясь понять что‑ то в необъяснимом.

‑ Мой демон только что мне поведал, что именно твой Падший за мной и придет, ‑ Палома улыбнулась и откинулась спиной на спинку стула. ‑ Это интересно. А ты не могла бы его попросить показаться моим глазам? Уж очень хочется взглянуть своей смерти в лицо.

Анжелика повернулась к Рэмиэлю и спросила:

‑ Это правда? Именно ты придешь за ней?

‑ Да, ‑ ответил он. ‑ Именно я сейчас собираю такие души, как ее.

Лике стало еще печальнее, чем было до этого. И она толком не знала, отчего именно ‑ толи от того, что Рэмиэль занимается таким страшным делом, толи от того, что девушка отказывается принимать ее помощь.

‑ Так он покажется мне? ‑ спросила Палома.

‑ Нет, ‑ ответил на ее вопрос Рэмиэль, и это короткое слово каким‑ то образом долетело до слуха девушки.

‑ Ладно, нет так нет, ‑ пожала та плечами, возвращаясь к своим картам, а забирая в руку одну из них, она показала ее им. ‑ Но хочу предупредить, что смерть нависла не надо мной одной.

На карте Таро, которую держала Палома, был изображен скелет с косой. Анжелика похолодела, начиная ощущать внезапное головокружение. Но дело было не в словах девушки. Лика не боялась смерти как таковой, она доверяла себя Богу и была готова принять отведенный ей срок таким, какой был ей отмерен. Но... но как же Рэмиэль?

‑ Не пугайся так, ‑ решила теперь Палома ее подбодрить. ‑ Это не обязательно твоя смерть и не обязательно она случится.

‑ Это утешает, спасибо. Но зачем добровольно обрекать себя на такие муки?

Палома подняла к ней глаза и произнесла:

‑ Послушай меня, дорогая Анжелика. Если бы я хотела исповедаться, то пошла бы в церковь. Мне не нужно ни прощение, ни что‑ то вроде этого. Мне вообще уже ничего не нужно, понимаешь? Так что, пускай твой Падший приходит ко мне в любое время. И если уж на то пошло... ‑ Одним ловким движением собрав на столе все карты, Палома сложила их обратно в стопку и снова принялась мешать, ‑ ... то я уже заждалась. На этом все, я думаю, нам больше нечего сказать друг другу, извини.

‑ Да, наверное, ‑ с грустью ответила Лика, поднимаясь со стула. ‑ А смерть ‑ это все, что ты увидела?

‑ Остальное ‑ ничего интересного.

Дав ей этот короткий ответ, девушка продолжала невозмутимо мешать карты, а Анжелика уже сделала шаг в сторону выхода, где ее ожидал Рэмиэль, как вдруг, ей пришла в голову одна идея. Она залезла в свою сумку, достала оттуда визитку и положила ее на стол перед девушкой.

‑ Я художник, и, возможно, мои картины тебя бы заинтересовали. Приходи, и, если я буду там, то обязательно проведу тебе экскурсию.

‑ И что ты рисуешь? Дай угадаю ‑ Ангелов?

‑ Не только, но и их тоже.

‑ Хорошо, может быть, и зайду.

‑ Спасибо, ‑ ответила она девушке. ‑ Но если ты передумаешь...

‑ До встречи, Анжелика, ‑ с теплой улыбкой оборвала ее Палома. ‑ И удачи.

‑ До встречи.

***

Повертев в руках визитку, Палома выкинула ее в урну и поднялась со стула. Она больше не собиралась встречаться с Анжеликой, и у нее не было никакого желания куда‑ то идти, ни сегодня, ни завтра, никогда.

Она подошла к террариуму, который стоял в дальнем углу комнату, опустила в него руку и достала оттуда черную ехидну.

‑ Ты должна пойти к этой девушке, ‑ услышала она за спиной голос своего демона.

‑ Мы никуда не пойдем, правда, моя хорошая? ‑ ответила она Астароту, обращаясь при этом к своей змейке.

Погладив ехидну по голове, Палома поцеловала ее между глаз и позволила спокойно заползти ей в волосы. Высовывая свой скользкий и раздвоенный язык, ехидна проползла вокруг шеи, обвивая ее холодным тельцем, и улеглась головой на плече, свесив хвост на груди Паломы.

‑ Сходи к ней, ‑ повторил Астарот.

Палома развернулась, натыкаясь взглядом на демона, который стоял за ее спиной. За все годы их общения, а это был немалый срок, растянувшийся почти на тринадцать лет, она никогда не видела его истиной ипостаси. Он всегда приходил к ней в одном и том же образе кареглазого мужчины, совсем как настоящий, из плоти и крови, одетый в элегантные брюки и черную рубашку. И настолько он был красив, что первое время Палома терялась в его присутствии.

‑ Ты раньше меня никогда ни о чем не просил, ‑ заметила она, прищуривая глаза.

‑ Раньше не было повода, ‑ ответил он, взяв ее руку и вложив в нее кусочек бумаги, который она только что выкинула. ‑ И все, что мне от тебя было нужно, я и так получал сполна.

‑ Ты что‑ то от меня скрываешь, ‑ заметила Палома, ощущая это тем своим темным чувством, которое она променяла на душу.

Палома родилась в большой цыганской семье, и бабушка сразу заявила, что у них появилась на свет очень необычная девочка. Эта пожилая женщина научила внучку всему, что умела сама, и уже в пятнадцать лет Палома безошибочно определяла характеры, болезни и судьбы людей, стоило ей заглянуть человеку в глаза, либо рассмотреть его ладонь или раскинуть карты. Но Паломе оказалось этого мало. Она хотела знать больше, намного больше, и такой шанс однажды был ей дан. К ней пришел Астарот и от имени Дьявола предложил сделку ‑ ей будут доступны самые глубокие знания всего сущего в обмен на ее душу и плоть. Душа для Дьявола, плоть для него самого, потому как именно Астарот собирался быть ее проводником к этим знаниям.

Так Палома поддалась искушению, не ведая о том, какой же сделала выбор. Тьма поглотила ее целиком и все эти годы выедала сущность, как прожорливая тварь. От Паломы отвернулась семья, члены которой стали ее бояться так, что некоторые из них рядом с ней осеняли себя крестным знамением. А связь с демоном медленно и планомерно убивала в ней все чувства и ощущения, на месте которых уже давно поселилось безразличие ко всему.

Палома не ощущала себя живой, ее ничто не волновало, и вся жизнь казалась проходящей в серой дымке страшного сна, и словно бы спала она на постели, под которой кишели демоны, а сама постель находилась в Аду.

‑ Разве могу я от тебя что‑ то скрыть? ‑ спросил Астарот, ласково поглаживая голову змеи на плече Паломы. ‑ Тебе стоит всего лишь задать мне нужный вопрос, и ты получишь ответ.

‑ Хорошо, тогда скажи, зачем мне нужно идти к этой девушке.

Рука демона скользнула со змеи на кожу Паломы и погладила шею, сжимая пальцы. И притянув к себе, он лизнул ее в щеку, обошел, и без лишних слов подтолкнул к столу. Ответы демона никогда не доставались ей бесплатно, и оплачивала она их своим телом. Наклонившись, Палома достала из складок на поясе сигареты, облокотилась о стол и закурила, пока руки демона поднимали слои ее юбок. Змея соскользнула с плеча Паломы и поползла вниз по спине. Астарот никогда не спрашивал ее согласия, он не заботился о ее чувствах, он просто брал то, что хотел. Но ей было наплевать даже на это. Она просто ничего не чувствовала. Вот и сейчас очередное вторжение в ее тело ни затронула в ней ничего, ни эмоций, ни каких‑ то сильных ощущений.

‑ Ваша встреча не случайна. Ты важное звено в цепи событий, исход которых неведом никому, ‑ произнес демон, впиваясь пальцами в бедра Паломы. ‑ Рядом с ней ты найдешь ответы на те вопросы, которые никогда не задавала мне. И тебе лучше поспешить.

Палома сделала затяжку, раздумывая над словами демона, этого вездесущего исчадия ада. Но не так уж и сильно она хотела получить ответы на эти свои вопросы. И все‑ таки Астарот ей что‑ то не договаривал. Но если демон что‑ то не хочет говорить, то из него эти слова не вытянешь ничем. Он сам выбирал полноту своих ответов. Правда, обычно у Паломы не возникало с этим проблем. Тьма наделила ее достаточным количеством знаний, в которых она погрязла с головой, и от которых задыхалась, потому что эти знания давили непосильным грузом. Ни один нормальный человек не смог бы жить с этими знаниями, и лишь кровь Нефилима, текущая в ее жилах, и отстраненность от всего этого кошмара спасало Палому от сумасшествия.

Но срок Паломы подходил к концу. Дьявольская сделка имела свои временные рамки, которые для человека растягивались в тринадцать лет. И под конец жизни Палома могла себе позволить узнать еще и то, что для нее до сих пор так и оставалось загадкой.

***

Анжелика села на стул, который ей любезно предложил мистер Свон. Сегодня они обедали в ее любимом итальянском ресторанчике. Здесь было всего несколько столиков и очень уютная атмосфера с неизменными запахами национальных специй, таких как розмарин, базилик и тимьян. Мистер Свон сел напротив нее, и они сделали заказ у милой официантки. Сегодня они обедали вдвоем, потому что этот мужчина захотел с ней о чем‑ то поговорить с глазу на глаз.

‑ Как твое самочувствие? ‑ спросил он.

‑ Хорошо, только немножко не выспалась. Мистер Свон, я бы хотела извиниться за свое вчерашнее опоздание и такой внезапный уход...

‑ О, дорогая моя, не стоит, ‑ поспешил он ее успокоить, по‑ отцовски накрывая ладонью ее руку. ‑ Я прекрасно понимаю, как тебе тяжело присутствовать на таких мероприятиях. Ты очень чуткая и творческая натура, и твой талант от Бога, а он не раздаривает такие таланты недостойным, поэтому я никогда не сомневаюсь в твоих поступках. Я только хочу лишь узнать, все ли у тебя в порядке? И что бы ни было, знай ‑ ты можешь мне доверять.

У Лика внезапно возникло такое чувство, будто мистер Свон что‑ то знает. Она опустила глаза и посмотрела на его ладонь, от которой исходило приятное тепло. Она и так знала, что может ему доверять. Этот человек был добр и рассудителен, и он не был запятнан грехами. Но, тем не менее, у Лики не поворачивался язык все ему рассказать. Слишком многое пришлось бы объяснять, тогда как она и сама почти ничего не знала. Возможно, он бы понял ее и так, но это было совсем не тем, чем можно поделиться. Это касалось всех, но при этом каждого в отдельности. Это было слишком глубоким и личным, тем, что решалось внутри каждого человека, и во что никто не имел права вмешиваться, ибо любое вмешательство оставляло отпечатки и привносило свои изменения, будь то в мыслях, в поступках, или в решениях. И Лика полагала ‑ то, что сейчас касается ее, касается ее одной и никого более, и все ответы она должна искать в своей душе.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒