Миюки Миябэ 6 страница

– Принесла ключ? – спросил он.

– Можно сначала я закажу что‑ нибудь?

Цуцуи пил кофе. По крайней мере, Дзюнко решила, что угольно‑ черная жидкость в его чашке и есть кофе.

Пить ей не очень хотелось, но нужно было потянуть время, чтобы осмотреться и оценить обстановку в кафе. Она все еще надеялась получить от этого человека нужные ей сведения. Во всяком случае, ей больше всего хотелось избежать нежелательных осложнений. Много ли в кафе народу? Сколько тут может быть выходов?

К счастью, окна здесь были крошечные, к тому же покрытые ради пущей эстетики фотонаклейками наподобие витражей. Да еще пыльные шторы поверх всего. Если исхитриться не поджечь шторы, снаружи прохожие ни на что не обратят внимания.

– Я бы хотела кофе глясе.

Цуцуи помахал рукой женщине за стойкой:

– Кофе глясе сюда.

Та по‑ прежнему болтала с мужчиной и даже не позаботилась принять заказ. Мужчина, прикрываясь потрепанным журналом, снова окинул взглядом Дзюнко.

– И воды, пожалуйста! – попросила девушка у женщины за стойкой. – Где у вас туалет?

Женщину почему‑ то оскорбил вопрос Дзюнко, и она молча махнула рукой в сторону сетчатой перегородки. Видимо, раньше на ней висела табличка с надписью «Туалет», но от нее осталось только смутное очертание. Дзюнко поднялась и направилась туда. Проходя мимо стойки, она чувствовала, как на нее откровенно уставились две пары глаз. Девушка кинула цепкий взгляд за стойку. Позади женщины стоял большой холодильник, а в подсобное помещение вела раздвижная дверь. «Скверно, – подумала Дзюнко, – обычная дверь была бы удобнее».

Потом она умышленно повернулась к мужчине у стойки и вызывающе улыбнулась. Он так и пожирал ее глазами.

Туалет был ужасно грязный, и от вони Дзюнко чуть не стошнило. Мыть здесь руки – только пачкать, решила она и задумалась.

Этот мужчина явно не собирается уходить. Ей придется избавиться от него и от его подружки, но прежде всего надо перекрыть им путь к отступлению. Грязь и вонь в туалете мешали Дзюнко сосредоточиться, но она силой воли заставила себя отвлечься от них. Составив план действий, она вышла из туалета.

Открыв дверь, она увидела, что официантка, поставив стакан воды, отходит от их столика у окна и возвращается к стойке.

– Спасибо! – с улыбкой обратилась к ней Дзюнко. – Да, можно еще попросить спички?

Направившись к стойке, она ощущала, как Цуцуи буквально сверлит ее взглядом.

В тот самый миг, когда официантка нагнулась, чтобы вытащить спички, девушка, стиснув зубы, направила струю энергии в сторону входной двери. Тонкий и острый как кинжал луч ударил прямо в дверную ручку и намертво спаял ее с защелкой, заперев тем самым дверь.

От двери донесся резкий звук, когда давление от расплавленной защелки чуть не сорвало дверь с петель.

– Чё это там такое? – Мужчина у стойки повернулся к двери. – Ого, да оттуда дым идет!

Официантка перегнулась через стойку:

– Чего?

Черный дым клубился вокруг дверной ручки. Оттуда потянуло зловонием, но Дзюнко это не остановило. Когда назойливый посетитель повернулся к ней спиной, девушка выпустила следующий заряд прямо ему в голову. На сей раз энергия приняла форму кнута. Кнут взвился дугой вслед за движением головы Дзюнко и ударил как раз туда, куда она наметила.

Мужчина моментально рухнул с табуретки на пол.

– Эй, ты чего это? – взвизгнула женщина за стойкой.

Невидимый кнут описал полукруг и направился в сторону официантки. Прежде чем достичь ее, кнут со свистом задел подпорки бара, так что тот накренился, и потом одним ударом сбил с ног женщину.

Она ударилась спиной о заднюю дверь и замертво свалилась на пол. Дзюнко направила другой луч на боковую стенку холодильника, и та начала плавиться. Холодильник пошатнулся и навис над официанткой.

Едва холодильник обрушился на нее, Цуцуи кинулся к Дзюнко:

– Ты что это вытворяешь, а?

Она резко повернулась и ударила его в живот. Мужчина отлетел назад и с грохотом рухнул на пол, вытянув руку в попытке преградить ей дорогу. Дзюнко осторожно переступила через нее.

Ее сердце колотилось так сильно, что она не могла сосчитать удары. Подскочила температура, на лбу выступил пот. Но все это не потому, что она дала выход энергии. Она потратила не так уж много, чтобы это причинило ей физический вред. Это было возбуждение оттого, что она явила свою истинную природу в качестве заряженного оружия, показав, на чьей стороне сила. Удовольствие превосходило все мыслимые ощущения.

– Не стоило беспокоиться, господин.

Цуцуи беспомощно распростерся на спине, с трудом приподняв голову.

– Я не убью вас, если вы выслушаете меня и ответите на мои вопросы. Вот и все, что от вас требуется.

– Н‑ не! – В уголках рта у него пузырилась слюна. – Н‑ не убивайте меня!

– Вы что, не слышали, что я сказала? Я вас не убью. Те двое живы. Они просто без сознания.

Цуцуи был не в силах шевельнуться. Он отчаянно пытался отползти, но мог только ворочать головой. Дзюнко усмехнулась:

– Похоже, у вас перебит позвоночник. Сожалею, у меня не было таких намерений. Но, видите ли, вы сами виноваты. Ничего такого не случилось бы, если бы вы сразу сказали мне, где найти Асабу.

Девушка шагнула вперед, и он заскулил.

– Просто ответьте на мой вопрос. Где мне найти Асабу? Где он может находиться?

У мужчины задрожали губы, и слюна вперемешку с кровью закапала на пол.

– Ну же! – поторопила его Дзюнко. – Отвечайте! От этого зависит жизнь человека.

Она наклонилась к нему. Он замигал от страха, губы у него задергались еще больше, но он не мог отвести взгляд от Дзюнко.

– Са… Сакураи.

– Сакураи? Это имя?

– Это м‑ ма‑ агазин. – Он перевел дыхание и выпалил целую фразу: – Там они, Асаба с дружками, обычно отираются. Это все, что я знаю. Больше мне ничего не известно.

– Где находится этот магазин? Поторопись!

Цуцуи, казалось, пытался спрятаться сам в себя. Он закрыл глаза:

– Не убивай меня!

– Не убью, если будешь говорить. Ну, быстро, где это находится?

– В Уехаре, поблизости от станции Йойоги Уехара. Это винный магазин. Напротив станции есть указатель. Его невозможно пропустить.

Мужчина закашлялся. Тело его на полу изогнулось под неестественным углом. Он дергался, но ноги оставались неподвижными в том же положении, в каком он упал. Видимо, его парализовало.

Дзюнко похлопала его по плечу. Он вздрогнул и налитыми кровью глазами уставился на нее.

– Вы мне не солгали? – спросила она.

– Нет, честное слово!

– «Сакураи», винный магазин, и Асаба с дружками там ошиваются, так?

Он закивал так поспешно, что казалось, его голова дергается на пружине.

– Магазин принадлежит матери Асабы. Я был там всего один раз. Я не поверил, что у него есть такие деньги, которые он пообещал, и он направил меня к матери.

Дзюнко снова сощурилась:

– Деньги? Что за деньги? Какое отношение они имеют к этому ключу? – Она вытащила из кармана ключ, найденный в Сайходзи, и поднесла к его глазам.

– Да‑ да, правильно. – Он быстро закивал.

– Это ключ от камеры хранения? Где она находится?

– На станции Сибуя. Ряд ячеек у северного входа.

– Что там лежит?

Он затряс головой с умоляющим видом:

– Пожалуйста, не убивайте меня! Я не знаю! Не убивайте! Пожалуйста! Пожалуйста!

– Отвечайте на вопрос. – Дзюнко настойчиво трясла его за плечо. – Что лежит в ячейке? Если вы не в состоянии говорить, я буду говорить за вас. Это пистолет?

С трясущихся губ Цуцуи стекала слюна. Она глянула на его руку, распростертую на полу. Рука была большая и грубая, пальцы грязные, все в заусеницах. Похоже на машинное масло. Продолжая разглядывать его руку, она задала еще один вопрос:

– Вы ведь работаете на фабрике? И наверняка мастер в своем деле.

– Не надо, сестренка…

– Это производство оружия? Вы работаете там и продаете оружие на сторону?

– Я ничего не знаю!

– Да, все так и есть, как я говорю. Скажите мне правду, и я вас не убью. Не пытайтесь ничего утаить. Вы изготовляете пистолеты на черный рынок и снабжаете ими Асабу и его банду? Я права?

Цуцуи окончательно сломался и уронил голову на пол:

– Если об этом узнают, мне конец.

– Кто вас может убить? Асаба?

– Нет, не Асаба. Он всего лишь мелкая шпана. – Мужчина начал задыхаться. – Я ведь просто хотел немного подзаработать.

Дзюнко поняла, что он хотел сказать.

– Теперь я все понимаю. Ваши работодатели – поставщики оружия на черном рынке. И они не подозревают, что вы приторговываете на стороне. Так?

Молчание Цуцуи означало, что это правда.

– Понятно. – Дзюнко медленно поднялась.

Он умоляюще смотрел на нее и норовил схватить за лодыжку:

– Я ведь вам все рассказал, верно? Я не отмалчивался. Я рассказал все, что вы хотели узнать.

– Да, верно. Спасибо вам. – Слегка улыбаясь, Дзюнко отодвинула ногу, и рука Цуцуи, коснувшись ее кроссовки, упала на пол. – А теперь я открою вам один секрет.

– Пожалуйста, вызовите «скорую»! Я никому не расскажу про вас.

– Тот пистолет, что вы продали… прошлой ночью из него застрелили человека.

– Сестренка!

– Я присутствовала при этом. И знаете еще что? Из того же пистолета меня ранили.

Цуцуи уже не слушал ее. Он извивался, пытаясь дотянуться до ее ноги. Дзюнко он показался похожим на мерзкого червяка.

– Я обещала вам, что не убью вас, если вы честно признаетесь во всем, – сказала она.

Он с облегчением закивал, нелепо улыбаясь. Девушка передразнила его улыбку и посмотрела на него сверху вниз:

– Так вот, я солгала.

С этими словами Дзюнко дала волю энергии. Она нацелилась в его грязную, морщинистую шею, и вся ее мощь с ревом устремилась туда, мгновенно сломав ему позвонки. Остаточная энергия ушла в половицы. Волосы у него воспламенились, и девушка быстро отступила назад, чтобы огонь не перекинулся на ее одежду. Она снова повернулась к двери, пристально уставилась на запаянный замок, и он тут же начал плавиться. Ручка отвалилась и упала на пол. Дзюнко подошла к двери, слегка толкнула ее и вышла наружу. Запах гари вырвался на улицу, но дыма не было, и ничто не привлекало внимания прохожих.

Девушка осторожно прикрыла за собой дверь, убедившись, что та не слетела с петель. Если присмотреться, можно было заметить, что с замком не все ладно, но все остальное было в порядке. Затем она перевернула табличку с надписью «Открыто» другой стороной, и теперь на двери красовалась надпись «Закрыто». Дзюнко зашагала прочь.

На перекрестке Аото, ожидая зеленого сигнала светофора, она спросила у какой‑ то женщины, какая линия метро ведет в сторону Йойоги Уехара. Женщина уверенно снабдила ее нужной информацией, потом с извиняющейся улыбкой сказала:

– Извините, у вас на щеке пятно. Похоже на сажу.

Дзюнко дотронулась до щеки. На руке остались следы сажи.

– Спасибо, – сказала она и тоже улыбнулась. – Это я прочищала на кухне вентиляцию.

Дзюнко покидала кафе «Курант», а в это время детектив Тикако Исидзу беседовала с сержантом Кинугасой в одном из кабинетов отдела уголовного розыска ГПТ. Подразделение Кинугасы занималось расследованием ограбления с убийством, которое произошло в районе Акабана неделю назад. Большую часть времени он проводил в Северном отделении полиции в Акабане, и Тикако повезло, что она вообще застала его в Управлении ГПТ.

Кинугаса был невысокого роста, но крепко сбитый мужчина пятидесяти двух лет. Исполнительный и дотошный, он в то же время отличался известной теплотой и приветливостью в обращении. Тикако не была с ним знакома официально, но наслышана о его репутации – его сослуживцы дали ему ласковое прозвище Кину.

Сержант пил растворимый кофе, положив в чашку несколько ложек сахара. Тикако он показался усталым, и она заметила, как у него залоснился воротничок рубашки. Наверняка он толком не спал с начала расследования.

– Слыхал я об этом случае в Таяме, – сказал Кинугаса, потягивая кофе. – Правда, я увяз в собственном расследовании, поэтому мне известно о нем только в общих чертах – никаких подробностей я не знаю.

– Похоже на убийства в Аракава‑ парке, которые ваша бригада расследовала в позапрошлом году, – ответила Тикако. – Насколько я знаю, в полицейском отделении в Аракаве это дело осталось незавершенным. На случай, если преступник тот же самый, я хотела бы просить их содействия. Не подскажете, к кому там можно обратиться?

Она намеревалась поспрашивать его о том старом деле, но не решилась обременять его еще и этой заботой.

Кинугаса прищурился, с минуту размышлял, отпил еще глоток кофе и только потом отозвался:

– Есть там детектив по имени Макихара. Он еще молод, но свое дело знает. Наверняка сможет вам помочь. Я передам ему, что вы с ним свяжетесь.

– Было бы здорово, – улыбнулась довольная Тикако.

Сержант с любопытством взглянул на нее и добавил вполголоса:

– Насколько мне известно, ваше подразделение не работает по делу в Таяме.

– Верно, – сказала Тикако. – Мы привлечены в качестве наблюдателей.

Кинугаса рассмеялся:

– Да, нелегкая доля. Вообще‑ то, они должны передавать дела, связанные с огнем, в отдел расследования поджогов.

– В том‑ то все и дело, что они не уверены, действительно ли там имел место обычный поджог. Разве не так обстояло дело с убийствами в Аракава‑ парке?

Сержант задумчиво кивнул:

– Да, дело странное. Все четверо вроде бы обгорели до смерти. Ожоги и все такое, но…

Тикако и без того знала продолжение. Вскрытие показало, что у всех четырех жертв были сломаны шеи, и невозможно было определить, произошло это до или после того, как их сожгли. Специалистам по поджогам были известны раны на голове. Они встречались в убийствах, сопровождаемых поджогом, но обычно возникали в силу деформации черепа, вызванной воздействием высокой температуры.

Но перелом шейных позвонков – дело другое. Ничего не известно о случаях таких переломов, обусловленных действием нагрева. Иными словами, это означало, что жертвы на берегу Аракавы были сначала убиты, а потом сожжены. Однако этой версии противоречили данные о том, что жертвы сгорели заживо.

В докладе коронера по результатам вскрытия было вынесено заключение «смерть от огня», однако одновременно приводилось мнение медицинского эксперта о том, что смерть произошла от ударной волны такой силы, что она не только сломала жертвам шеи, но и обуглила их тела. Иными словами, огонь и ранение возникли одновременно.

И все же в волновой теории не все концы сходились с концами. Окна в машине, где находились тела трех жертв из четырех, были разбиты. Казалось бы, логично предположить, что окна были разбиты до того, как в машине сгорели жертвы. Это предположение основывалось на том, что осколки стекла на сиденье вокруг жертв расплавились от огня. Разброс осколков стекла и характер ожогов указывали на то, что источник «ударной волны» находился извне и справа от машины.

Что же это было за оружие?

Существует ли вообще оружие, достаточно маленькое, чтобы годилось для переноса, и в то же время достаточно мощное, чтобы с такой скоростью обуглить человеческое тело?

Была и другая проблема. Трое из погибших в Аракава‑ парке сгорели, находясь в машине. И только одна из жертв лежала на земле снаружи. Оружие – каким бы оно ни было – вывело жертвы из строя еще до того, как они осознали, чем был нанесен им такой удар. Ни один из тех, кто оказался в машине, не был пристегнут, и ничто не указывало на то, что их связали или удерживали иным способом. Ничто не мешало им бежать, когда один из них подвергся нападению, следовательно, все трое подверглись атаке одновременно. Дверцы машины были закрыты, и четвертая жертва явно выбралась из машины еще до нападения. Этот четвертый также погиб на месте.

– В этом деле в Аракава‑ парке все противоречит здравому смыслу. В Таяме тоже все шиворот‑ навыворот. Может, это и разные преступники, но, по всей вероятности, оружие употреблено одно и то же, – вслух размышляла Тикако.

Она рассказала Кинугасе о расплавленной полке стального стеллажа в заброшенном фабричном корпусе.

– Конечно, здание заброшено давным‑ давно, и трудно утверждать наверняка. Надо будет проверить, не подверглось ли разрушению или оплавлению что‑ нибудь из оборудования. На сей раз, насколько мне известно, разбитого стекла не было.

– Надо бы уточнить, не сломаны ли шеи у жертв на сей раз.

– Верно. Но знаете ли вы, что одна из жертв на сей раз убита из пистолета?

– Одна из жертв застрелена? – округлил глаза сержант.

– Вот именно. Молодой человек. Огнестрельная рана, безусловно смертельная. Все убиты в одном и том же помещении, но это тело не тронуто огнем. – Тикако вздохнула и внимательно посмотрела на Кинугасу. – Правда ведь, тоже совпадает с делом в Аракава‑ парке?

Сержант уставился куда‑ то поверх ее плеча:

– Да, там область действия огня была очень ограниченна.

– Именно! – отозвалась Тикако. – Тела в машине там, в Аракава‑ парке, были напрочь обуглены, а пристяжные ремни остались в целости и сохранности. Когда тела вынули из машины, оказалось, что сиденья почти не повреждены. Так ведь?

И это еще было не все. Кинугаса дополнил список тем, что тело жертвы на заднем сиденье было сожжено едва ли не дотла, а одежда уцелела. Слегка обгорели лишь воротничок рубашки и отвороты на брюках. Именно поэтому они и узнали, что жертвы не были связаны.

Тикако была поражена. Сержант посмотрел на нее.

– И тоже никаких следов горючего вещества? – спросил он.

– Нет, ничего подобного. Нет даже запаха.

– И это совпадает. – Кинугаса смял пустой стаканчик из‑ под кофе и поднялся.

Тикако тоже встала.

– Но на сей раз присутствует огнестрельное ранение… – пробормотал сержант и устало помотал головой. – Мы сейчас расследуем дело об ограблении, где жертвы были застрелены.

– Я слышала, там двое погибших.

– Двое служащих в зале игровых автоматов, которые обменивали шарики пачинко[2] на призы. Обоих застрелили во время работы. Трудно оставаться к этому равнодушным. Нам нужны законы построже в отношении огнестрельного оружия – вечно мы плетемся в хвосте событий и пытаемся хотя бы не отстать.

Тикако уже знала, что Кинугаса зашел в Управление ГПТ, чтобы представить доклад о преступлениях с применением огнестрельного оружия в Особый отдел.

– Так или иначе, свяжитесь с Макихарой. Раз вы всего лишь наблюдатель в этом деле, можете вести свою игру. По‑ моему, было бы неплохо взглянуть на обстоятельства дела непредвзято.

– Непредвзято? – Тикако выглядела озадаченной.

Сержант рассмеялся и пояснил:

– Я имею в виду, посмотрите на факты, не думая о том, как странно они выглядят. Удержитесь от готовых суждений и начните с нуля. О, да кто я такой, чтобы учить вас?

Тикако поблагодарила его за совет. Кинугаса направился к выходу, а она снова уселась и задумалась. Вопреки его словам, как ни смотри на это дело, а выглядит оно достаточно странно. Под любым углом. Вот именно – странно. И она вновь задумалась над тем, что Кинугаса имеет в виду под словом «непредвзято». Тикако решила, что он не все ей сказал. Он явно кое‑ что утаил.

Она нахмурилась и сосредоточилась. Вот почему она не заметила того пристального взгляда, который кинул на нее сержант, повернувшись, чтобы выбросить бумажный стаканчик в корзину, прежде чем покинуть кабинет.

Сияющий новизной рекламный указатель «Сакураи ликере» бросался в глаза сразу по выходе со станции Йойоги Уехара. Дзюнко подошла поближе, чтобы разглядеть его в подробностях. На указателе имелся адрес и простейшая карта – место находилось в десяти минутах ходьбы от станции. Девушка запомнила дорогу.

Значит, этот магазин принадлежит матери Асабы. Во всяком случае, так сказал Цуцуи. Именно там тусовались Асаба с дружками.

Судя по указателю, заведение «Сакураи ликере» процветает. Явно не чета злосчастной «Плазе». Если Цуцуи сказал правду, значит, потерпев неудачу с «Плазой», мать Асабы завела более прибыльное дело.

Погрузившись в размышления, Дзюнко двинулась по указанному адресу. Вряд ли мать Асабы смогла так быстро преуспеть, и вряд ли, будь она владелицей, магазин носил бы чужое имя – Сакураи. И вообще, почему винный магазин, а не бар, как раньше «Плаза»? Какое отношение имеет мать Асабы к этому магазину? Может, она работает в нем? Трудно представить, чтобы ее сын со своей шпаной болтался у нее на рабочем месте, если магазин принадлежит кому‑ то другому. Да и вообще, стала бы шайка малолетних хулиганов отираться хоть и в винном, но все же магазине? Бар явно лучше подходил для этого.

Дзюнко доводилось раньше сталкиваться с подобными типами, и она примерно представляла себе их образ мыслей. У этих недоумков не хватало мозгов даже на то, чтобы поселиться в мотеле, где они не бывали раньше, или угнать машину, которую не разыскивала бы полиция. Грубо говоря, хулиганье вроде тех, кого выслеживала сейчас Дзюнко, вообще не имело мозгов. Испачканные в чужой крови, они всегда тащили свои жертвы в обжитое логово. Нельзя сказать, что они не боялись быть пойманными, – им просто не приходило в голову, что они выбрали не самый удачный образ действий. Они не задумывались над тем, что их выходки могут обернуться для них настоящей опасностью. Особенно в тех случаях, когда дело доходило до убийства. Опьяненные кровавым исходом, они ощущали себя суперменами.

Но главным поводом для возвращения на уже освоенное место служило желание терзать свои жертвы в уютной обстановке. Именно поэтому Дзюнко и стала выслеживать их по домам.

Асаба с дружками наверняка уже знают, что события на фабрике в Таяме известны полиции, и должны сообразить, что опасно разъезжать в машине Фудзикавы с похищенной Нацуко. Они должны где‑ нибудь затаиться. Девять против десяти, что они укрылись там, где все привычно и удобно.

Она считала, что набрела на верный путь, но винный магазин? Внезапно она увидела на столбе указатель: «„Сакураи ликере“ – направо». Дзюнко повернула направо и остановилась перед трехэтажным зданием.

Не слишком большое, оно было выстроено разумно и отвечало своему назначению. На первом этаже над входом в магазин красовалась вывеска «Сакураи ликере». Рядом с входной дверью невысокая женщина в фартуке наполняла торговый автомат для продажи пива.

С места, где стояла Дзюнко, трудно было разглядеть лицо женщины. Явно немолодая, ярко‑ красный фартук поверх джинсов, коротко стриженные волосы выкрашены почти в цвет фартука.

Вокруг «Сакураи ликере» располагались частные владения. В основном это была жилая зона, но местами попадались и небольшие магазинчики, а также трех‑ и четырехэтажные многоквартирные дома. Дзюнко заметила поблизости прачечную и небольшой магазин одежды. Обычный квартал, каких полно в Токио.

Винный магазин выглядел новее других зданий. Стены все еще сохраняли свежий вид. Сразу за ним стоял дом примерно таких же размеров, но гораздо более старый, и от такого соседства «Сакураи» смотрелся еще чище и наряднее. Впечатление усиливали солнечные блики на стенах.

Сам магазин располагался на первом этаже, а второй и третий этажи явно служили жилыми помещениями. На балконе второго этажа сушилось белье. На третьем этаже балкон на две части разделяла перегородка. На окнах висели дешевые желтые шторы. Ей приходилось видеть похожие шторы во время поиска жилья: домовладельцы нередко закрывали ими окна в пустых квартирах, чтобы не выцветали обои и татами.

Заправляя торговый автомат пивом, женщина стояла спиной к улице. Дзюнко подошла поближе и решила, что на втором этаже должен жить владелец магазина, а квартиры на третьем этаже явно сдавались внаем. Девушка подумала, хотя и не видела этого со своего места, что на третий этаж должна вести отдельная лестница или лифт – для квартиросъемщиков.

Перегородка на балконе означала две отдельные квартиры, скорее всего рассчитанные на одного‑ двух жильцов, а желтые занавески подтверждали, что квартиры пока никем не заняты. Может, ими как раз и пользовались Асаба с дружками. Это укладывалось в схему, – скорее всего, этот дом и служил им логовом.

Но какую роль играла во всем этом мать Асабы?

«Он направил меня к матери».

Ясно, что Асаба имел разговор с матерью о покупке нелегального оружия. Значит, она знала, что такое оружие у него есть. Припоминая слова Цуцуи и приглядываясь к магазину, Дзюнко решила, что, по всей вероятности, именно сюда Асаба и мог привезти Нацуко. У нее учащенно забилось сердце.

Оставалось только спросить у мамаши. Если она не захочет отвечать, Дзюнко сумеет ее заставить. Стоит только найти Асабу – и дело почти сделано. Даже если его здесь нет, значит, она выяснит, где он. Девушка изобразила на лице приятную улыбку и направилась прямо к женщине в красном фартуке.

– Здравствуйте! – бодро произнесла она.

Женщина обернулась и оторопела, чуть ли не столкнувшись с Дзюнко лицом к лицу; она даже отшатнулась:

– Эй, что вам от меня надо?

Дзюнко по‑ прежнему улыбалась, но не отступила ни на шаг. Пятясь, женщина оступилась и чуть не упала на торговый автомат.

– Как вы меня напугали! Вы что‑ то ищете?

– Здравствуйте! – повторила Дзюнко. – Вы, случайно, не мама Кейити Асабы?

Женщина круглыми глазами уставилась на Дзюнко, оглядев ее с ног до головы. Она растерянно потерла щеку ладонью. Ногти у нее были длинные, покрытые ярко‑ красным лаком.

– Ну да, – неохотно признала она. – А вы кто такая?

Ура! Дзюнко улыбнулась еще приветливее.

Женщина вопросительно подняла выщипанные в ниточку брови, тоже выкрашенные в красновато‑ каштановый цвет:

– Так что вам надо? Кто вы такая?

– Мне надо кое‑ что обсудить с вами. – Девушка направилась прямиком к входу в магазин.

Внутри помещение выглядело тесным, возможно из‑ за неудачной планировки. Справа и слева тянулись витрины‑ холодильники, а напротив двери располагался прилавок. Рядом с прилавком полуоткрытая дверь вела во внутреннее помещение позади магазина. Там просматривался коридор, застланный циновками.

В магазине не было ни души: ни покупателей, ни продавцов, – по крайней мере, складывалось такое впечатление. Дзюнко быстро прошла прямо к прилавку, а женщина бежала за ней следом.

– Послушайте, что вам нужно? Кто вы такая?

Девушка развернулась к ней лицом к лицу. Женщине явно за сорок, но из‑ за обильного макияжа трудно судить. Крошечный носик, остренький подбородок, слегка обвислые губы, как у недокормленного кролика. В юности она, должно быть, отличалась миловидностью и до сих пор уверена, что все еще хороша собой. От нее сильно пахло духами.

– Значит, вы и есть мать Асабы? – протянула Дзюнко. – Я к вам по личному делу. Можно поговорить здесь или где‑ нибудь еще?

Женщина нахмурилась и покосилась в сторону выхода:

– Я здесь одна. Муж развозит заказы.

– Муж? Вот как! Значит, вы снова замужем?

Женщина насупилась еще больше. В уголках глаз обозначились глубокие морщины. Она ничего не ответила.

– Ну да ладно, это к делу не относится. Мне нужен Кейити Асаба. Где он сейчас? Он наверняка часто бывает здесь с друзьями. Может, он в одной из комнат наверху?

Услышав имя сына, женщина воинственно выпятила подбородок, и глаза ее недобро засверкали.

– Что за черт, кто вы такая? Чего вам надо? Что за дело у вас к Кейити?

Дзюнко безмятежно улыбалась:

– Так он здесь или нет?

Женщина схватила ее за руку и попыталась потащить к выходу. Девушка передернулась от боли.

– Эй, вы, повежливее! – воскликнула она. – Я ранена.

– Это вы ведете себя невежливо, – заявила женщина. – Надо же, ввалилась в магазин, мешает работать!

– Ой, больно! Да уберите же руку! – От боли Дзюнко перестала улыбаться. – Это ваш сын подстрелил меня!

Женщина выглядела так, словно ей дали пощечину. Девушка, глядя ей прямо в глаза, раздельно повторила:

– Он ранил меня из пистолета, приобретенного на черном рынке.

Женщина отпихнула руку Дзюнко с таким выражением лица, будто вляпалась в дерьмо, и быстро отступила на несколько шагов:

– О чем это вы тут толкуете? Я ничего не знаю ни про какой пистолет.

– Знаете‑ знаете. – Дзюнко подошла к ней поближе, не сводя с нее глаз и в то же время искоса поглядывая на улицу. Там никого не было видно. Никаких прохожих. – Еще как знаете. Разве Асаба не просил у вас денег на это оружие? Вы ведь встречались с мужиком, который продал ему пистолет. Он мне сам сказал об этом.

– Вы… – У женщины затряслись губы. – Кто вас прислал?

Девушка рассмеялась:

– Это вас не касается, просто ответьте на мой вопрос. Где сейчас Кейити Асаба, ваш придурок‑ сынуля? Вы прекрасно знаете, где он. Ну, быстро!

Женщина разъярилась. Она подвинулась к Дзюнко почти вплотную и выкрикнула:

– И думать забудь!

– Больше вам нечего сказать?

– Не знаю, что ты затеяла, но я в эти игры не играю. Убирайся!

– Неужели?

– Вот что, уходи, пока я в добром настроении!

– В добром настроении? Это ты‑ то добрая, ты, старая размалеванная стерва?

Лицо у женщины отвердело, словно накрахмаленное. Девушка не удержалась и хихикнула.

Женщина была просто вне себя – из‑ под слоя пудры на лице проступили красные пятна.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒