Хлоя Нейл 11 страница

«Спасибо тебе», ‑ тихо сказала я.

«Но это не значит, что я не злюсь на тебя за то, что ты меня игнорировала в воскресенье».

Я закусила губу.

«Знаешь, я так сожалею, что... »

Джейсон тряхнул головой.

«Понимаю, ты увидела метку, тебе нужно было время, чтобы все обдумать. Мы все через это прошли. Конечно, ты могла бы выбрать компанию и получше, но я думаю это скорее попытка отвлечься, сбежать».

Джейсон смотрел в сторону, брови нахмурены от сосредоточенности.

«Когда я узнал, кто я, а точнее что я, я сбежал из дома. Сел на автобус и поехал к бабушке в Алабаму. Я гостил там три недели тем летом. Мне тогда было тринадцать», ‑ признался Джейсон, снова переводя взгляд на меня. Глаза из бирюзовых стали зеленовато‑ желтыми, в их выражении появилось что‑ то животное.

«Ты... волк? » ‑ сказала я почти утвердительно. Неожиданно у меня пропали все сомнения и страхи по поводу того, что он еще более пугающий, чем Скаут и остальные Адепты.

«Да», ‑ голос его стал немного ниже, чем секунду назад. У меня руки покрылись мурашками, а по спине пробежал холодок. Интересно, это стандартная реакция, синдром Красной шапочки?

Я смотрела на него, не отрываясь, а он на меня. Я так увлеклась, что вздрогнула, когда на башне зазвонил колокол, возвещая конец обеденного перерыва.

«Тебе пора», ‑ сказал он. Я кивнула, а он подошел и пожал мне на прощание руку. По позвоночнику прошел электрический разряд.

«До свидания, Лили Паркер».

«До свидания, Джейсон Шеферд», ‑ ответила я, но он уже пошел.

Джейсон пришел в Св. Софию, чтобы увидеться со мной, поговорить со мной. Он хотел объяснить, почему не хочет видеть меня на собраниях Адептов, не смотря на то, что у меня тоже есть метка.

Потому что он беспокоится обо мне.

Потому что он не хочет, чтобы я пострадала.

Те мгновения, что я провела с Джейсоном, были потрясающими, а вселенная требует компенсации. Что может уравновесить карму старшеклассницы?

Два слова: контрольная работа.

Есть ли в мире магия или нет, но я все еще в старшей школе, да еще в школе, которая претендует вступить в Лигу плюща. Петерс, наш учитель по истории Европы, решил убедиться, что мы читали заданную главу о племени Пиктов и о Викингах. Для этого он подготовил нам тест на пятнадцать вопросов.

Я читала эту главу ‑ я задалась целью полностью подготовить домашнее задание, невзирая на всякие магические обстоятельства. Но когда Петерс проходил по рядам, раздавая копии теста, мой желудок все равно болезненно сжался.

«У вас есть двадцать минут», ‑ сказал он, ‑ «А это значит, что у вас чуть больше минуты на каждый вопрос. Это задание повлияет на ваши дальнейшие оценки, поэтому советую тщательнее подбирать ответы».

Когда все получили свои тесты, он вернулся за свой стол и сел, не поднимая на нас глаз.

«Можете приступать», ‑ сказал Петерс, и карандаши заскребли по бумаге.

Я уставилась в свой лист ‑ от волнения буквы прыгали перед глазами ‑ и не только от волнения, но и от того, что синеглазый парень беспокоился обо мне, что он держал меня за руку.

Двадцать минут спустя я отложила карандаш. Я ответила на все вопросы, и надеюсь хоть на некоторые из них правильно. Но я уже не переживала по этому поводу. Влюбленность притупила умственную деятельность.

Глава 16

Скаут с нетерпением ждала ужина, чтобы выпытать у меня все подробности визита Джейсона в школу. Был понедельник, поэтому нам полагалась совершенно новая и свежая еда. Так как я не ем курицу, меня ожидал рис с овощами, но даже такая простая еда лучше остатков «использованного» риса или тушеных овощей с прошлой недели. По крайней мере, я так думаю.

«Что сказал Шеферд? » ‑ спросила Скаут, отделяя вилкой кусок курицы‑ гриль, ‑ «Он взял с тебя клятву? Вручил тебе кулон сообщества или значок? »

«О чем ты? »

«Ну, не знаю. Я думала какие‑ нибудь штучки, типа принял тебя в братство».

«Да, ладно... Этого не было. Мы просто поговорили о вчерашнем собрании. О его враждебном отношении. Он извинялся».

Скаут удивленно уставилась на меня.

«Шеферд извинялся? Очуметь, Паркер! А ты шустрее, чем я думала. Я тебя недооценила. Он же упрямый, как осел».

«Он сказал, что беспокоится обо мне. Он боится, что если я ввяжусь в борьбу Жнецов против Адептов, у меня не будет возможно защитить себя, особенно если тебя с твоей магической силой не будет рядом».

«Да уж, впечатляющая у меня магия», ‑ проворчала Скаут. Она открыло было рот, чтобы сказать что‑ то, но остановилась.

«Послушай», ‑ наконец сказала она, ‑ «Мне бы не хотелось лишать тебя многообещающего романа, но тебе следует быть осторожнее с Джейсоном. Я не уверена, что с ним стоит встречаться».

«Я не собираюсь с ним встречаться», ‑ запротестовала я, ‑ «Стой. А почему я не могу встречаться с ним? »

«Он просто… ‑ не знаю, как сказать. Он другой».

«Тот факт, что он оборотень, делает его особенным? »

Скаут изумленно посмотрела на меня.

«Ты знаешь? »

«Да, знаю»

«Как ты догадалась? »

«Я слышала, как он рычал, когда меня ударило заклинанием. Вчера это подтвердилось».

«Он признался, что он волк? Тебе? »

«Он показал, как его глаза меняют цвет. Он уже делал так в больнице, когда мы разговаривали».

«Это когда ты нас выпроводила? »

Я утвердительно кивнула. Скаут присвистнула.

«За одну неделю ты превратилась из новичка в подружку оборотня. Быстрая же ты, Паркер».

«Не думаю, что он за мной увивается. Да, и я ничего не делаю, это просто природное обаяние».

«Не сомневаюсь, что обаяния у тебя хоть отбавляй, но, все же, советую быть поаккуратнее».

«Что я слышу! Откуда этот наставнический тон? »

«Просто хочу тебе напомнить, что он значительно отличается от остальных из нас. Он из совершенно другой категории Посвященных. Тебе не обязательно прислушиваться к моему мнению. Просто говорю, что думаю. К тому же за время нашего недолгого, но насыщенного событиями знакомства, разве я давала тебе плохие советы? »

«Мне напомнить про удар заклинанием или начать с того, что я стала врагом пожирателей душ? »

«Ты сейчас Жнецов или наших «звезд» имеешь в виду? »

Я уловила намек и улыбнулась.

«Хорошо, мы в расчете»

«Еще одна деталь. Скажи‑ ка откуда у тебя эти сногсшибательные балетки? »

Я посмотрела на кричаще‑ желтые балетки с темно‑ синей отделкой, которые Скаут одолжила мне сегодня утром, когда мы так поспешно собирались.

«Ладно», ‑ согласилась я, ‑ «Мода превыше зла и грубых подростков. Ты победила».

«Я всегда побеждаю. Ешь, давай».

Мы наелись, помахали на прощание Коллет и Лесли, когда ужин закончился, и отправились в свои комнаты, так как до занятий еще оставался час отдыха. «Звездная» компания обосновалась в гостиной, когда мы вошли, то увидели их склоненные над чем‑ то светлые головы украшенные дорогими аксессуарами.

Вероника сидела на диване, скрестив ноги, взгляд ее был устремлен в открытую папку на коленях, а М. К. и Эми сидели у ее ног, как преданные прислужницы.

«Здесь также говорится», ‑ говорила Вероника, смотря в папку, ‑ «что ее родители упекли ее сюда, а сами укатили в Мюнхен», ‑ она подняла голову, прядь светлых волос упала ей на плечи, и она выразительно посмотрела на меня.

Неужели они читают мое личное дело? Могла ли М. К. взять его из кабинета Фолли, во время своего положенного обхода коридоров?

«Интересно, правда? Ее родители оставили ее, они не захотели взять ее с собой. Но ведь в Германии есть англоязычные школы. А она ведь даже не из Чикаго».

«Где вы это взяли? » ‑ выпалила я. Все взгляды устремились на меня. ‑ «Откуда у вас мое досье? »

Вероника закрыла темно‑ синюю папку с символикой Св. Софии на обложке и приподняла ее двумя пальцами.

«Ты об этом? Мы нашли ее в кабинете Фолли, разумеется. У нас есть свои методы».

Я шагнула вперед, от злости потемнело в глазах.

«Вы не имеете права копаться в моих данных. Что вы о себе возомнили? »

Снаружи прогремел гром, стальное серое небо, наконец, было готово разразиться дождем. В комнате моргнул свет.

«Не обращай на них внимания», ‑ успокаивала меня Скаут.

Вероника презрительно скривила брови и собралась уходить в свою комнату. М. К. и Эми подвинулись, чтобы дать ей место. Она встала с папкой в руках, и, проходя мимо нас, бросила на Скаут надменный взгляд.

«Ты считаешь себя королевой школы из‑ за того, что ты тут с двенадцати лет? Брошенные родителями – вы два сапога пара. Да, Грин? »

Скаут, на удивление спокойно отреагировала на этот выпад. Лицо ее не выражало ничего кроме скуки.

«Ты надеешься задеть меня этим, Вероника? Если мне не изменяет память, ты здесь так же долго, как и я».

«Это к делу не относится», ‑ заявила Вероника, ‑ «Мы сейчас говорим о тебе», ‑ она смерила меня взглядом, ‑ «И о твоей новой подружке. Вам следует помнить, кто здесь главный»

Скаут язвительно усмехнулась.

«Неужели ты? »

Вероника похлопала по папке.

«Побеждает тот, кто лучше информирован. Зарубите это себе на носу».

М. К. захихикала, а Эми залилась краской и опустила глаза в пол, не осмеливаясь заступиться.

«Отдай ее мне! » ‑ сказала я, протянув руку, пальцы тряслись от гнева.

«Это? » ‑ спросила Вероника, хлопая ресницами, и помахала папкой в воздухе.

«Давай», ‑ подтвердила Скаут, она вытянула руку и угрожающе сделала шаг вперед. Когда она снова заговорила, голос ее стал приглушенным и вкрадчивым.

«Не забывай, Ливли, за годы, что мы проучились вместе, мне тоже стали известны некоторые интересные факты. Я полагаю, было бы лучше, если бы эти подробности остались между нами. Ты же не хочешь, чтобы о них узнали наши ученицы».

Воцарилось молчание, это было противостояние чудачки и доморощенной королевы, в борьбу за превосходство были пущены слухи и сплетни.

«О чем бы ты ни говорила, меня это не касается. У нас есть все, что нам надо», ‑ наконец, произнесла Вероника. Она держала папку двумя пальцами и скривила губы так, будто бумага была испачканной или заразной.

Скаут выдернула папку у Вероники из ее идеально ухоженных рук.

«Я рада, что мы пришли к соглашению. И совет тебе на будущее: будь внимательнее, где добываешь информацию и с кем ею делишься, поняла? Так как информация, попавшая в ненадежные руки, может дорого обойтись».

Снова раздался раскат грома, на этот раз грохот его усилился. Гроза приближалась.

«Подумаешь... », ‑ Вероника закатила глаза. Она резко развернулась, юбка ее взметнулась как у танцующего дервиша, и снова села на диван, со своей свитой у ног ‑ королева вернулась на трон.

«Пойдем», ‑ Скаут потянула меня за запястье в свою комнату. Я замешкалась, мне не сразу удалось отвести взгляд от самодовольной улыбки Вероники.

«Лили», ‑ позвала Скаут, оглянувшись, ‑ «Пошли», ‑ повторила она, дергая мою руку.

Мы вошли и захлопнули дверь. Держа папку в руках, Скаут указала на кровать и сказала: «Садись».

«Я в порядке».

«Сядь».

Я села. Снова прогремел гром, комнату почти в то же мгновение озарила молния. Начался дождь, стук капель заполнил комнату шумом, как от помех на радио.

Зажав папку в скрещенных руках, Скаут прошлась по комнате из конца в конец, опустив глаза в пол.

«Нам надо вернуть папку на место», ‑ она подняла голову, ‑ «Она из кабинета Фолли. Мы отбили ее из их рук, но теперь нам следует положить ее на место. Задача не из легких».

«Великолепно. Еще одной проблемой больше. Но пока мы выдумываем, как бы пробраться в кабинет Фолли и подложить ей мое досье, чтобы она не узнала об этом, можно мне на него взглянуть? »

«Нет».

На мгновение я растерялась.

«Что, прости? »

«Нет», ‑ Скаут перестала бродить по комнате и посмотрела на меня, ‑ «Мне правда кажется, что тебе это не поможет. Если там написано что‑ нибудь необычное ‑ о твоих родителях, например, это станет лишним поводом для расстройства».

«Разве будет лучше, если только Вероника и М. К. осведомлены об этом? »

Молчание.

«Ладно, убедила», ‑ согласилась Скаут, протягивая мне папку, ‑ «Ты читаешь, а я разработаю план».

Я открыла папку дрожащими руками. Внутри я наткнулась на свое фото, сделанное в Северной школе Сагамора, на снимке я с темными волосами, постриженными под каре. Также внутри находился листок с общей информацией, я его просмотрела – там все основные данные. К листку были приколоты несколько листочков ‑ справки о состоянии здоровья и прививках. Письмо от совета попечителей о моем зачислении.

Последний документ отличался от других. Это было письмо на бумаге кремового цвета, адресованное Фолли.

«О, Боже», ‑ воскликнула я. Когда я увидела его, все расплылось перед глазами, взгляд сфокусировался только на письме.

«Лили? Что это? »

«Это письмо», ‑ я зачитала вслух, ‑ «Марселин, как тебе известно, совет попечителей согласился принять Лили в Св. Софию. Мы полагаем, что ваша школа ‑ это лучший вариант для продолжения обучения Лили. Также мы верим, что ты присмотришь за ее учебой с таким же рвением, какое ты проявляешь к другим студенткам».

«Пока все, как положено», ‑ прокомментировала Скаут.

«Слушай дальше. «Мы надеемся», ‑ продолжила я, ‑ «что вы проявите особую бдительность в отношении всего, что вы говорите Лили касательно нашей работы, невзирая на то, что вы думаете по этому поводу» и подпись «Искренне ваши Марк и Сьюзен Паркер».

«Твои родители? » ‑ тихо уточнила Скаут.

Я кивнула.

«Вполне нормально, Лил ‑ они просто просят Фолли не беспокоить тебя вопросами об их отъезде».

«Скаут, мои родители говорили мне, что они преподают философию в Гарнетт Колледже. В Сагаморе, штат Нью‑ Йорк. Но в этом письме они просят Фолли не упоминать при мне об их работе. И это еще не все».

Я развернула папку к Скаут, чтобы она могла рассмотреть письмо, бумагу и почтовый штамп.

«Письмо написано на почтовой бумаге Научно‑ исследовательского института Стерлинг».

Глаза Скаут широко раскрылись от удивления. Она взяла у меня из рук папку, пробежала пальцами по логотипу на бланке.

«НИИС? Это здание на соседней улице. Там ведутся медицинские исследования. И что тут странного? »

«Медицинские исследования», ‑ повторила я, ‑ «Это ведь похоже на генетические исследования? »

«Как раз то, что говорила Фолли о занятии твоих родителей».

Я кивнула, закусив губу.

«Это вовсе не то, что рассказывали мне они. Они мне лгали».

Скаут опустилась на кровать рядом со мной и положила руку мне на колено.

«Может они не совсем тебе лгали. Просто не говорили всей правды? »

Всей правды! Все шестнадцать лет жизни я даже не догадывалась, чем заняты мои родители.

«Если они не рассказывали о своей работе, что еще они могут скрывать? »

В это мгновение мне захотелось схватить телефон, набрать их номер, наорать на них, выплеснуть все свое негодование и спросить, почему они мне врали или, если они только хотели упустить некоторые факты, то зачем.

Но это слишком долгий разговор. Мне следует успокоиться, собраться с мыслями, прежде чем позвонить. Теперь я впервые задумалась, может у них есть основательные причины, настолько пугающие, что о них лучше молчать.

Может им есть, что скрывать не только от меня. Может они не говорили ничего, потому что правда опасна. С тех пор, как я увидела мир с другой стороны, эта мысль не кажется такой дикой, как могло быть год назад.

Нет, не стоит торопиться. Нужно все тщательно взвесить, перед разговором начистоту.

«Мне жаль, Лили», ‑ нарушила, наконец, тишину Скаут, ‑ «Что я могу для тебя сделать? »

Мне потребовалось пару секунд на размышление.

«Отведи меня в кабинет Фолли».

Пятнадцать минут спустя, после того как «звездная» компания вышла из гостиной в неизвестном направлении, мы шли в административное крыло. Папку мы запихали в сумку Скаут. Сердце мое гулко билось, пока мы проходили через учебный зал, стараясь не привлекать внимание. У нас было две цели ‑ первая и самая главная ‑ положить папку на место. Если Фолли обнаружит пропажу, у нее будет только один подозреваемый ‑ это я. Хотелось бы избежать объяснения с ней. И вторая цель, теперь, когда стало известно, что Фолли знает об исследованиях моих родителей, я надеюсь, найти у нее в кабинете дополнительную информацию о Научно‑ исследовательском институте Стерлинг. Посмотрим, что там есть.

Только закончился ужин, до начала подготовки домашних заданий оставалось пара минут, значит, Фолли все еще поблизости. Если она все еще там, то мы просто все разведаем. Но если она ушла, мы проникнем в кабинет и выясним больше подробностей о жизни Лили Паркер.

Глава 17

Репетиция хора послужила нам предлогом, чтобы свободно пройти через Большой Зал к главному корпусу, в то время как другие девочки раскладывали учебники и ноутбуки на партах, готовясь к обязательным двухчасовым занятиям. Разумеется, когда мы дошли до главного корпуса, историю пришлось изменить.

" Просто провожу ознакомительную экскурсию", ‑ широко улыбаясь, пояснила Скаут, когда мы проходили мимо двух девушек из хора. Миновав их, она с облегчением вздохнула, а затем втолкнула меня в коридор, ведущий в административное крыло.

Я была не уверена, радоваться или нет тому факту, что в административном корпусе оказалось темно и тихо. С одной стороны это означало, что путь в кабинет Фолли открыт, и ничто не мешает нам проникнуть туда, но с другой стороны, если нас поймают ‑ а это вполне вероятно, то сурового наказания нам не избежать.

" Если не вернешь папку Фолли", ‑ сказала Скаут, словно почуяв мой страх, ‑ " мы будем вынуждены отдать ее «звездам». Или придется в открытую заявиться к Фолли, а это значительно усугубит нашу вражду с тусовщицами. Если честно, Лили, врагов мне и так хватает".

Усталость в ее голосе придала мне храбрости.

" Давай покончим с этим, пока у меня не сдали нервы".

Она кивнула, и мы украдкой двинулись в административное крыло, прижимаясь всем телом к стене. Оглядываясь назад, я понимаю, что это был не лучший способ незаметно пройти по коридору, но откуда ж нам было знать?

Добравшись до кабинета, мы обнаружили, что из‑ под двери не видно полоски света. Скаут постучала, своевременный раскат грома заглушил звук. Спустя несколько секунд, когда ответа не последовало, Скаут повела плечами, взялась за дверную ручку и повернула ее.

Дверь со скрипом приоткрылась. Мы постояли с минуту в проходе, не решаясь войти.

" Все оказалось проще, чем я думала", ‑ прошептала Скаут и заглянула внутрь, ‑ " Здесь пусто", ‑ она толкнула дверь.

Бросив последний взгляд в коридор и убедившись, что там никого, я последовала за Скаут и прикрыла за нами дверь.

В кабинете было темно. Скаут достала из сумки фонарик и обвела лучом все вокруг. На столе Фолли ничего не было. В кабинете не оказалось картотеки с личными делами, там был лишь книжный шкаф и несколько кожаных стульев с большими латунными заклепками. Скаут обошла рабочий стол и стала выдвигать ящики.

" Резинки для денег", ‑ докладывала она, задвигая один ящик и открывая следующий, ‑ " Скрепки и зажимы для бумаг", ‑ Скаут закрыла еще один ящик и перешла к левой части стола.

" Ручки и карандаши. Конверты и почтовая бумага. Обалдеть, какие у нее запасы канцелярских принадлежностей! " ‑ она закрыла последний ящик и выпрямилась, ‑ " Кроме как в столе, здесь нет больше ящиков".

Это не совсем так, подумала я.

" Могу поспорить, нужный нам шкаф есть за секретной панелью".

" За какой секретной панелью? "

Подойдя к книжной полке, из‑ за которой, как я видела, выходила Фолли, я подвигала книги, постучала. Звук получился гулким.

" Это выдвижная книжная полка, как во второсортном ужастике. Панель была открыта, когда Фолли вызывала меня во время занятий. Она закрыла ее, когда вышла, но я не знаю как".

Скаут осветила полку фонариком.

" В фильмах обычно надо потянуть за книгу и проход откроется".

" Не думаю, что все так просто".

" Я говорила то же самое про дверь. Проверим, надеюсь, удача нас не покинула".

Скаут дернула экземпляр Портрета Дориана Грея в кожаном переплете... и отскочила, так как одна часть книжной полки начала двигаться на нас. Когда панель наполовину отодвинулась, она остановилась, освободив достаточно пространства, чтобы пройти.

" Хорошо придумано, Паркер".

" Умею, когда захочу", ‑ ответила я, ‑ " Посвети внутрь".

Сердце заколотилось в груди, когда Скаут направила луч фонаря в открывшееся пространство. Это было похоже на хранилище.

" Ух, ты! " ‑ прошептала Скаут, ‑ " Впечатляет! "

Помещение, отделанное кафелем, было достаточно большим, чтобы вместить два ряда металлических шкафов с документами. Я взяла из рук Скаут фонарик и направилась внутрь. На шкафах были таблички с алфавитным указателем.

Сначала разберемся с первым пунктом, решила я.

" Подержи, пожалуйста", ‑ попросила я, протягивая фонарик. Когда Скаут осветила шкафы, я обследовала первый ряд, затем второй, пока не добралась до буквы «П». Я дернула дверцу ‑ шкаф, к счастью, не был заперт ‑ и поместила свою папку между Парком и Патерсоном. С души словно камень свалился, когда я закрыла дверцу, часть миссии выполнена.

Я оглядела комнату. Немногое из этого обилия информации могло оказаться интересным для меня.

" Присмотри за дверью", ‑ попросила я.

" Вперед, Шерлок Холмс", ‑ сказала Скаут и отвернулась, предоставив поиски мне.

Я уперла руки в бок и внимательно осмотрела помещение. В ящиках больше не было никого по фамилии Паркер, а это значит, что на родителей тут данных нет, по крайней мере, под их настоящей фамилией.

" Может удача снова улыбнется нам", ‑ подумала я и зажала фонарик подбородком. Я просмотрела полку с буквой «С», пропустила Стак, Стеббингс, Стенхоуп.

«Стерлинг, н. и. и., недостаточно индивидуальной информации»

" Хитро", ‑ пробормотала я, ‑ " но не слишком".

Я достала папку. Внутри лежал только конверт.

Облизнув губы, я вдруг ощутила, как задрожали руки. Положив файл поверх других папок на полке, я взяла конверт.

" Ты что‑ то нашла? "

" Информацию о Стерлинг", ‑ ответила я, ‑ " Здесь конверт".

Конверт был кремового оттенка, распечатанный. На обороте значился адрес получателя: Св. София и штамп датированный 21сентября.

" Только бы ноги не подкосились", ‑ прошептала я, затем раскрыла конверт и достала сложенный лист бумаги. Я развернула его, вверху страницы красовалась печать Научно‑ Исследовательского Института Стерлинга, но не тисненая, как обычно. Это была копия письма.

В приложении к копии, была прикреплена записка, написанная рукой моего отца.

«Марселин,

Понимаю, что мы не виделись лично, но это поможет тебе понять. М. П. »

М. П. – инициалы моего отца.

Руки задрожали сильнее, я приподняла записку, чтобы прочитать под ней письмо. Оно оказалось коротким, и было адресовано отцу.

«Марк,

По поводу нашего разговора о твоей дочери: мы согласны, что было бы неразумно взять ее с собой в Германию, как и поведать ей об истинной природе вашей деятельности. Это подвергало бы всех опасности. То, что вы находитесь в творческом отпуске вряд ли можно назвать ложью, и это в нужной мере объясняет ей текущее положение дел. Мы также согласны, что Св. София будет лучшим местом для Лили на время вашего отсутствия. За ней будет надлежащий присмотр. Мы предупредим Марселин».

Подпись без фамилии ‑ Уильям.

Вот и все. Вот доказательство лжи моих родителей.

Об их работе.

Об их поездке.

В чем бы они ни были замешаны, Научно‑ Исследовательский Институт Стерлинга диктует им, как вести себя со мной.

" Они мне врали, Скаут", ‑ наконец, выдавила из себя я, неотрывно глядя на письмо. Руки мои дрожали от страха и гнева. ‑ «Они врали мне обо всем. О школе, о работе. Они может даже не в Германии. Одному Богу известно, где они могут быть».

Что еще могло быть не правдой? Мои визиты в их колледж? Их кабинеты? Их коллеги? Их званые вечера с сотрудниками у нас дома в Сагаморе, за которыми я наблюдала с лестницы второго этажа, все эти профессора с напитками в руках?

И все это было подделкой, чтобы одурачить кого‑ то?

Но кого? Меня или кого‑ то еще?

Я повертела конверт в руках и посмотрела на штамп о получении.

Части головоломки встали на свои места.

«Когда у нас было двадцать первое? »

«Что? »

«Двадцать первое сентября. Когда это было? »

«Ммм. Сегодня двадцать пятое, значит, это было в прошлую пятницу».

«В этот день Фолли получила письмо", ‑ сказала я, прикидывая, ‑ " Фолли получила копию письма в день, когда меня ударило заклинание. За день до того, как я попала в больницу, и до того как она пришла навестить меня, чтобы сказать, что она ошиблась. Значит, я была права на счет исследований. Возможно письмо, адресованное ей, тоже здесь", ‑ поспешно добавила я, обводя взглядом комнату.

" Фолли говорила о работах по генетике, когда приглашала тебя в кабинет", ‑ заключила Скаут, ‑ " А потом она получила письмо и поняла, что не стоило тебе этого говорить. Поэтому она пошла к тебе в клинику. Вот почему она переменила свое мнение".

Я снова пробежала письмо глазами и разразилась целой серией ругательств.

" Кто‑ нибудь может мне сказать правду? Или теперь у всех есть тридцать три тайных причины, чтобы молчать? "

" О, Боже, Лили! "

Я не сразу поняла, что она ко мне обращается. Я метнула взгляд на Скаут. Глаза ее расширились от ужаса. Я подумала, что нас застукали или, что она увидела позади меня что‑ то или кого‑ то и сердце мое забилось сильнее.

" Что? " ‑ осторожно спросила я.

Глаза ее еще больше вытаращились, если это вообще возможно.

" Разве ты не видишь? " ‑ она взмахнула рукой, затрудняясь подобрать слова, ‑ " Вот", ‑ наконец, нашлась она, ‑ " Посмотри вокруг, Лили. Свет горит".

Я посмотрела на фонарик у нее в руках.

" Скаут, я тут вообще‑ то переживаю личную драму, а ты говоришь мне о том, что включила свет".

Было заметно, как в ней нарастает раздражение.

" Я не зажигала свет, Лили".

" И что? "

Скаут уперла руки в бок.

" Если свет горит, но его включила не я, в комнате остается только один человек, который мог это сделать".

Я подняла голову, рассматривая лампу из молочно‑ белого стекла у нас над головами. Лампа ярко светилась, но свет, казалось, то вспыхивал, то тускнел ‑ тудум, тудум, тудум – словно сердцебиение.

Пульсация гипнотизировала, казалось, что свет становится ярче, когда я смотрю, но него, но ритм оставался не изменен. Тудум, тудум, тудум

" Подумай о родителях", ‑ подсказала Скаут, и я перевела взгляд с лампы на нее.

" Что? "

" Сделай, что я прошу. Без вопросов. Просто сделай".

Нервно сглотнув, я кивнула.

" Подумай о родителях, о том, как они дурачили тебя. Как разыгрывали перед тобой фальшивую жизнь, не настоящую карьеру. О том, что они связаны с НИИ Стерлинг, о том, что происходит, за твоей спиной. Научно‑ Исследовательская организация контролирует твоих родителей и их отношения с тобой".

Гнев и чувство предательства жгли меня изнутри, от нахлынувших эмоций сдавило горло, я пыталась сдержать навернувшиеся слезы.

" Теперь смотри", ‑ осторожно сказала Скаут и подняла глаза к потолку.

Лампа разгорелась ярче и пульсация ускорилась. Сейчас она стала похожа на взволнованное сердцебиение.

Мое сердцебиение.

" О, Господи! " ‑ произнесла я, а пульсация ускорялась, по мере того как рос мой страх.

" Да уж", ‑ отозвалась Скаут, ‑ " Эмоции зашкаливают, я полагаю. Ты разволновалась, и зажегся свет. И чем больше ты волнуешься, тем ярче он становится. Ты замечаешь, свет то тускнеет, то разгорается? "

" Как стук моего сердца", ‑ констатировала я.

" Ладно", ‑ сказала она, поворачиваясь к двери, ‑ " Похоже, у тебя, наконец, появилась магия", ‑ она оглянулась с довольной улыбкой, ‑ " Поздравляю! "

Настроение у нас было не подходящее для занятий, поэтому мы нашли укромный уголок в главном здании ‑ подальше от административного крыла и злополучных папок ‑ и затаились там до конца занятий. Мы мало разговаривали. Я сидела на полу, скрестив ноги, прислонившись к холодной стене, и смотрела в потолок украшенный мозаикой. Я размышляла. Повторяла про себя одно слово снова и снова. Это слово ‑ и только оно ‑ мигом выгнало из головы все мысли о тайной жизни моих родителей.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒