ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА 12 страница

– Он находился поблизости?

– Ничуть. На расстоянии более трех тысяч световых лет от ближайшей части Сичультианского Энаблемента, и в тот момент никаких кораблей или других сущностей, представляющих этот корабль или связанных с ним, не находилось ближе, чем приблизительно за девятьсот лет. И ни этот корабль, ни какой‑ либо из его известных младших коллег никогда не имел никаких зарегистрированных контактов с Сичультианским Энаблементом.

– Как таинственно.

– Есть, тем не менее, одно соединительное звено между этими внешне никак не связанными компонентами.

– Ага.

– Мы сейчас вернемся к этому. Тут важно указать, что госпожа И'брек, вероятно, находится на пути к Сичультианскому Энаблементу, она реконфигурирована в абсолютно новое тело – возможно, по форме сичультианское, хотя, насколько нам известно, мужского пола – и исполнена решимости совершить акт насилия, вероятно фатального свойства, над мистером Вепперсом в отместку за ее убийство.

– И что я должна делать? Остановить ее? Помочь ей?

– На данный момент просто найти ее и поддерживать с ней связь уже будет немалым достижением. Потом вы будете ожидать дальнейших распоряжений.

– Значит, она – наш предлог? – предположила Йайм.

– Что‑ что, госпожа Нсокий?

– Эта реконфигурированная девушка. Она – наш предлог для вмешательства в эту историю.

– Ее реконфигурация – одна из причин для вмешательства. Если мы будем называть это предлогом, то не думаю, что от этого будет много пользы. – В голосе корабля послышался холодок. – Кроме того, вся эта Конфликция связана с судьбой мертвых. А это уже целиком в сфере компетенции Покойни.

– А разве это больше не в сфере ОО? – предположила Йайм. – Да на мой взгляд, на всей этой истории просто печать Особых Обстоятельств. Разве нет?

Она ждала ответа, но такового не последовало. Тогда она продолжила:

– Похоже, тут придется взаимодействовать с другими Игроками нашего уровня с целью предотвратить полномасштабную войну с участием кораблей и всего прочего. Я даже и представить себе не могу другую ситуацию, более подходящую для ОО.

– Любопытное наблюдение.

– Так ОО в этом участвуют?

– Нам об этом не известно.

– Кого в данном контексте обозначает «мы»?

– Позвольте мне изменить последнее мое предложение: мне об этом не известно.

Это немного проясняло ситуацию. У Покойни была намеренно плоская организационная структура; теоретически это идеально проявлялось на уровне кораблей – все задействованные разумы имели одинаковую степень осведомленности и равный голос. На практике же существовали юридические/исполнительные, стратегические/тактические различия, некоторые Разумы и корабли осуществляли планирование, тогда как другие проводили эти планы в жизнь.

– Мы не должны информировать ОО?

– Я уверен, что этот вопрос рассматривается. Моя непосредственная задача ввести вас в курс дела и доставить на место. Ваша задача, госпожа Нсокий, выслушать меня и, если вы согласны, участвовать в исполнении этого задания.

– Ясно. – Йайм кивнула. Это уже было обращено напрямую к ней. – А второе осложнение?

Вернулась проекция коричневого, красного и желтого газового гиганта с его искусственным кольцом, изображение сичультианки исчезло.

– Приблизительно двести восемь тысяч лет назад часть законсервированной фабрикарии Цунгариального Диска претерпела инфекцию гоп‑ материи в виде вторжения остатков гегемонизирующего роя, который и обосновался в тех местах. По отношению к роильщикам были приняты должные меры, и их уничтожили совместными усилиями цивилизаций, ответственных за этот объем пространства. Предполагалось, что одновременно из компонентов Диска была вытеснена и инфекция гоп‑ материи. Однако с тех пор через нерегулярные промежутки времени наблюдались рецидивы. Поскольку Культура зарекомендовала себя как эффективный борец с этими спорадическими вспышками, ее небольшому специализированному подразделению было разрешено остаться там и после того, как Культура утратила Мандат на защиту Диска.

Йайм кивнула.

– Я знаю. Паразит‑ контроль.

– Специализированный контингент Культуры на Цунгариальном Диске является подразделением секции Рестория.

Рестория была частью Контакта, которой вменялась в обязанность борьба с прорывами гегемонизирующих роев, когда – то ли случайно, то ли по умыслу – целый ряд самоумножающихся сущностей вышел где‑ то из‑ под контроля и начал предпринимать попытки превратить всю массу галактической материи в копии самих себя. Эта проблема в галактике была старой, как сама жизнь, и предположительно роильщики таковой и были – еще одной вполне себе имеющей право на существование (хотя при этом слишком уж оголтелой) галактической жизнеформой.

Считалось, что даже самые изысканно утонченные, предупредительно чуткие и болезненно вежливые цивилизации представляли собой роильщиков, наделенных, однако, чувством меры. Равным образом те же самые утонченные цивилизации можно было рассматривать как некую меру, с помощью которой галактика поддерживает равновесие между грубостью и рафинированностью, между примитивностью и сложностью, а также обеспечивает как возможность появления и эволюции новой разумной жизни, так и наличия чего‑ то дикого, неисследованного и интересного, на что можно поглазеть, когда оно появится. Секция Рестория являлась в настоящее время специализированным вкладом Культуры в эту многовековую борьбу. Известная как Паразит‑ контроль, так и под своим официальным названием, Рестория состояла из специалистов по контролю над роильщиками, улучшению их свойств и – при необходимости – уничтожению.

Покойня и Рестория временами работали в тесном взаимодействии, и обе организации чувствовали, что делают это со взаимным уважением и на равных. Подход Рестории к поставленной задаче, а отсюда и общая дисциплина были менее скрупулезными, чем у Покойни, но ведь корабли, системы и люди в Паразит‑ контроле обычно на протяжении своих рабочих жизней носились от одной вспышки роильщиков к другой, а вовсе не общались с почтенными мертвецами, поэтому от них и следовало ожидать не благовоспитанности, а разгильдяйства.

– Миссия Рестории на Цунгариальном Диске поставлена в известность относительно того, что фабрикария может стать объектом игры, если конфликция выплеснется в Реал, и у них запрошена вся возможная помощь, если таковая может быть оказана без привлечения излишнего внешнего внимания к их миссии или Диску. С учетом того, что ситуация может развиваться очень быстро и стать критической, мы рады и счастливы предоставить имеющиеся под рукой средства, которые включают меня и вас, хотя и не ограничиваются этим. Обратилась ли Рестория с подобным запросом к Особым Обстоятельствам, нам не известно.

Следует отметить, что в течение последних десятилетий инфекционные вспышки гоп‑ материи на Диске шли на спад и имеется надежда, что так оно и будет продолжаться.

Гоп‑ материей называли разрозненные остатки роильщиков, после ликвидации (как ликвидируется любая насущная угроза) последних. Обычно они практически исчезали вскоре после самой вспышки и уничтожения. Если какие‑ то клочки и оставались, то, хотя их и нельзя было полностью игнорировать, опасаться их по‑ настоящему оснований не было. С другой стороны, подумала Йайм, проникновение их в систему нескольких сотен миллионов древних законсервированных мануфактур не могло не вызывать беспокойства. Да что там беспокойства – получив такую информацию, люди Рестории вскакивали посреди ночи, крича и обливаясь потом.

Изображение газового гиганта и его сверкающего искусственного диска медленно и безмолвно вращалось перед Йайм.

– Что это за возможная связь между компонентами, о которой вы говорили? – спросила она.

– Это возможная связь между ВСК «Здравомыслие среди безумия, разум среди глупости» и Сичультианским Энаблементом в форме этого корабля.

Окольцованный газовый гигант исчез, а на его месте появилась удлиненная, но мощная на вид форма Наступательного корабля ограниченного действия класса «Хулиган». Он был похож на длинный основательный болт с большим количеством отшлифованных шайб, гаек и более длинных муфт, навинченных на него.

– Это «Не тронь меня, я считаю», бывший НКОД, теперь находящийся в Отделении Культуры, – сообщил ей корабль. – Он был построен кораблем «Здравомыслие среди безумия, разум среди глупости» незадолго до Идиранской войны и считается, что время от времени выходит с ним на связь. Он сам себя объявил Странствующим Эксцентриком – бродячим, бездомным кораблем. Последний раз о нем было слышно с некоторой степенью достоверности восемь лет назад, когда он заявил, что собирается уйти на покой. Считается, что двумя годами ранее он был в Сичультианском Энаблементе, и таким образом и может являть собой упомянутую связь между Энаблементом и «Здравомыслием среди безумия, разумом среди глупости». Есть сведения о том, что он собирает изображения странных и экзотических существ или устройств и, возможно, пополнил свою коллекцию изображением Ледедже И'брек.

– Это, должно быть, вполне исчерпывающее изображение.

– Да.

– И на десять лет младше этой женщины в момент ее смерти. Она могла и не узнать, что была убита, если так оно и произошло.

– Возможно, ей просто сказали.

Йайм кивнула.

– Да, вполне возможно.

– Нам кажется, что мы с известной долей уверенности знаем, – сказал корабль, и Йайм услышала осторожную нотку в его голосе, – где находится «Не тронь меня, я считаю».

– Знаем?

– Он вполне может быть вместе с ВСК «Полное внутреннее отражение».

– И где же это?

– Это не известно. Это один из Забытых.

– Из каких?

– Ааа.

ГЛАВА 10

– Что?

– Гимен.

Ледедже решила, что дел у нее много, но, может быть, всего одна ночь на ВСК, чтобы все их переделать. Сексуальный контакт был не самым важным из этого списка, но и не самым последним.

Привлекательный молодой человек недоуменно посмотрел на нее.

– Откуда мне знать?

По крайней мере, ей показалось, что именно это он и сказал. Музыка играла очень громко. По пространству корабля были разбросаны зоны, называемые звуковыми полями, где музыка волшебным образом смолкала. Она видела туманное синеватое мерцание в воздухе, свидетельствовавшее о такой зоне в нескольких метрах от нее, и – как ей показалось, довольно бесстрашно – она ухватила мешковатый рукав молодого человека, отчасти побуждая, отчасти таща его в том направлении.

Может, это она неясно выражается, подумала Ледедже; она говорила на марейне, языке Культуры, и хотя она с необыкновенной легкостью пользовалась им, каждый раз задумываясь о том, как ей выразить свою мысль, она словно спотыкалась и останавливалась на месте. Иногда у нее даже с выбором слов возникали затруднения; в марейне, казалось, есть множество не вполне взаимозаменяемых синонимов.

Очень громкая, навязчиво ритмичная музыка (называлась она Чаг, хотя Ледедже так еще и не установила, то ли это название композиции, то ли – музыкального жанра, то ли имя исполните‑ ля/‑ лей, ) почти смолкла. Привлекательный молодой человек по‑ прежнему недоуменно смотрел на нее.

– У вас недоуменный вид, – сказала она. – Не можете вы просто найти это слово в своем невральном кружеве?

– У меня нет кружева, – сказал он, проводя рукой по щеке, а потом по длинным, темным, вьющимся волосам. – Сейчас при мне даже терминала нет. Я вышел поиграть. – Он поднял голову туда, откуда, видимо, начинался конус звукопонижающего поля – из потолка, теряющегося в темноте наверху. – Корабль, что такое гимн?

– Гимен, – поправила его она.

– Гимен – это тонкая мембрана, частично перекрывающая вход в вагину у некоторых млекопитающих, в особенности гуманоидов, – сказал корабль через длинное серебряное колечко у нее на пальце. – Имеется у приблизительно двадцати восьми процентов пангуманоидных метавидов, и его наличие часто рассматривается как свидетельство того, что данное лицо еще не имело сексуальных отношений с проникновением. Однако…

– Спасибо, – привлекательный молодой человек обвил пальцами колечко на ее руке, заглушая голос корабля и заставляя его замолчать.

Когда он убрал пальцы, Ледедже улыбнулась. Она почувствовала, что это было довольно интимное действие. Обещающее. Она чуть опустила голову к руке.

– А у меня есть гимен? – тихо спросила она.

– Нет, – ответило кольцо. – Пожалуйста, поднесите меня к уху.

– Извините, – сказала Ледедже привлекательному молодому человеку. Он пожал плечами, отхлебнул своего напитка и отвернулся.

– Ледедже, говорит Смыслия, – сказало кольцо. – Тот телесный шаблон, который я использовала, вообще не имел выраженных гениталий; он был запрограммирован на феминизирование. Одновременно в него были заложены базовые сичультианские свойства. По умолчанию установки не имеют гимена. А что? Вам он нужен?

Она поднесла колечко ко рту.

– Нет, – прошептала она, потом нахмурилась, увидев, как привлекательный молодой человек улыбнулся и кивнул кому‑ то поблизости.

Он, конечно, не был похож на сичультианца, но выглядел он… иначе, немного на тот же манер, на который выглядела иначе она. Когда несколько часов назад она сидела перед настенным экраном в своей комнате, после того как Смыслия оставила ее, у нее родился план действий, и она спросила, какие предполагаются сборища у той почти четверти миллиарда населения корабля, которая не похожа на типичного представителя Культуры. Ответ она получила быстро. На корабле с таким количеством людей на борту всегда наличествовало немало таких, кто не отвечал усредненным культурианским показателям.

Она решила, что лучше всего представлять себе жилое пространство корабля как гигантский город длиной в пятьдесят километров, шириной – в двадцать и приблизительно километр высотой. С идеальной, бесплатной и быстрой системой общественного транспорта, состоящей, как ей представлялось, из небольших, роскошных, сверхбыстрых подземных поездов, состоящих из одного вагона, сопрягаемых с кабинками лифтов. Ей было привычно представление о городе как о месте притяжения всех эксцентричных и странных людей, которые в сельской местности или маленьких городках подвергались бы остракизму или даже нападениям, если бы вели себя так, как хотели вести. Лишь в больших городах среди других эксцентричных и необычных становились они самими собой. Она знала, что где‑ нибудь найдет людей, на чей вкус она будет привлекательной.

Оставалась еще и другая проблема: найти то, что она про себя уже стала называть альтернативным кораблем, и эта проблема была первоочередной. Выбранное ею место – Предел Божественности – представляло собой нечто среднее между помещением для сборищ, местом для перформансов и наркобара.

У него была известная репутация. Когда она стала спрашивать у экрана об этом месте, появилась Смыслия – внезапно с экрана зазвучал голос аватары вместо более нейтрального голоса корабля, к которому она уже начала привыкать. Смыслия сообщила ей, что Предел Божественности – вовсе не то место, которое непременно должен посетить новичок в Культуре. Ледедже спрятала раздражение, поблагодарила Смыслию за совет и вежливо попросила ее больше не вмешиваться.

Итак: Предел Божественности. Известно было, что сюда захаживают аватары корабля.

– Вы снова вмешиваетесь, – прошептала она в кольцо, улыбнулась привлекательному молодому человеку, который хмурил лоб, заглядывая в свой теперь опустевший стакан.

– Я могла бы сделать вид, что я просто корабль, – резонно возразила Смыслия, чей голос раздражительно звучал без всякого раздражения. – Я решила, что вы хотите узнать подробности физического процесса, который завершился вашей нынешней инкарнацией. Извините, милая девушка. Если вы думаете, что ваше тело подверглось какому‑ то сексуальному вмешательству, пока вы находились в баке инкубатора, то могу вас заверить, ничего такого не было.

Привлекательный молодой человек потянулся к проплывающему мимо подносу, поставил на него пустой стакан, взял с него дымящуюся наркочашу, поднес к лицу и сделал глубокий вдох.

– Не беспокойтесь об этом, – сказала Ледедже. – Смыслия?

– Что?

– Пожалуйста, уходите теперь.

– Как прикажете. Только один совет: вы не думаете, что пора бы спросить, как его зовут?

– До свидания.

– Поговорим позже.

Ледедже, улыбаясь, подняла глаза. Молодой человек подошел к ней, протягивая наркочашу. Она хотела было взять ее правой рукой, но он отвел чашу, показывая на ее левую руку. Она взяла чашу левой рукой и осторожно поднесла к лицу.

Привлекательный молодой человек взял ее правую руку и снова обвил пальцы вокруг кольца. Она вдыхала ароматный серый дымок, поднимающийся из чаши, а он тем временем стащил колечко‑ терминал с ее пальца и забросил его назад через свое плечо.

– Оно было мое! – возразила она, глядя в ту сторону, куда полетело кольцо, но оно, видимо, приземлилось метрах в десяти за группой людей, и, судя по всему, никто из них не поймал его и ей нечего было рассчитывать на возвращение терминала. – Зачем вы это сделали?

Он пожал плечами.

– Так мне захотелось.

– Вы всегда делаете то, что вам хочется?

Он снова пожал плечами.

– Почти всегда.

– И как же мне теперь говорить с кораблем?

Он с еще большим недоумением посмотрел на нее, вдохнул из наркочаши. Она даже не заметила, как он взял чашу назад.

– Закричать? – сказал он. – Говорить в воздух? Спросить у кого‑ нибудь еще? – Он покачал головой, смерил ее критическим взглядом. – Вы, как я понимаю, не местная?

Ледедже задумалась.

– Да, – ответила она. Она не была уверена, что ей нравятся люди, которые полагают, будто могут позволять себе грубости, брать то, что им не принадлежит, и забрасывать как нечто бесполезное.

Его звали Адмайл.

Она сказала, что ее зовут Лед, решив, что Ледедже будет сложновато.

– Я ищу аватару какого‑ нибудь корабля, – сказала она ему.

– Да? А я думал ты тут… ну, фланируешь.

– Фланирую?

– В поисках секса.

– Возможно, и это тоже, – сказала она. – Да, определенно, но… – Она хотела было сказать: «определенно да, но, вероятно, не с ним», но потом решила, что это будет грубовато.

– Ты хочешь заняться сексом с аватарой корабля?

– Не обязательно. Это два раздельных желания.

– Гмм‑ м, – промычал Адмайл. – Иди за мной.

Она нахмурилась, но пошла за ним. Тут было многолюдно, почти все собравшиеся принадлежали к пангуманоидным видам, хотя и различались формой тел. За пределами звукового поля грохотал Чаг – она стала подозревать, что так называется просто разновидность музыки, а не какая‑ то конкретная музыкальная пьеса. На их пути попадались группки людей, и они проталкивались через них. Пространство заволакивали ароматные клубы дыма. Они миновали маленькое скопление, внутри которого двое обнаженных мужчин, чьи ноги были связаны в голенях короткими веревками, дрались на кулачках, в другом кружке мужчина и женщина в одних масках сражались на длинных кривых мечах.

Они подошли к некоему подобию глубокого, широкого алькова, где среди множества подушек, валиков и разнообразных предметов мягкой мебели удивительно разнообразное собрание людей в количестве человек двадцати увлеченно занимались сексом. По периметру стоял полукруг наблюдателей, которые смеялись, аплодировали, выкрикивали комментарии и давали советы. Одна пара наблюдателей начала раздеваться, явно собираясь принять участие в развлечении.

Ледедже не была потрясена – он видела такие оргии в Сичульте и была обязана участвовать в них. В жизни Вепперса был этап, когда ему нравились такие вещи. Она не получала удовольствия от такого времяпрепровождения, хотя и подозревала, что это скорее объясняется невозможностью выбора, а не избыточным количеством участников. Она надеялась, что Адмайл не собирается предлагать им обоим – или даже ей одной – поучаствовать в групповом сексе. Ей казалось, что для первого ее сексуального опыта в новом теле нужна более романтическая обстановка.

– Вот он, – сказал Адмайл. Она не поняла – наверно, опять из‑ за шума.

Она последовала за ним к краю полукруга, где в окружении по большей части молодых людей стоял невысокий толстый человечек. На нем было что‑ то вроде яркого, цветастого халата. Она смерила его взглядом: жидкие прямые волосы, покрытое потом лицо. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять: такого толстого человека она на корабле еще не видела.

Маленький толстяк постоянно подбрасывал в воздух монетку и ловил ее. Каждый раз монетка приземлялась на его пухлой ладони, сверкая своей верхней красной стороной.

– Это умение, – говорил он окружавшим его людям, которые кричали, обращаясь к нему. – Это умение и больше ничего. Смотрите – теперь она будет зеленой. – Теперь монетка, упав на его ладонь, засветилась не красным, а зеленым светом. – Видите? Умение. Управление мышцами, концентрация: умение. Ничего больше. – Он огляделся. – Адмайл, скажи этим людям, что это умение и ничего больше.

– От этого ничего не зависит? – спросил Адмайл. – Ставки принимались?

– Ничего! – сказал толстяк, снова подбрасывая монетку. Красное.

– Хорошо, – сказал Адмайл. – Это только умение, – сказал он людям.

– Видите? – сказал толстяк. Красное.

– Это несправедливо, – добавил Адмайл.

– От тебя никакой пользы, – пробормотал толстяк. Снова красное.

– Лед, это Джоликси. Он аватара. Ты ведь аватара, правда, Джоликси?

– Я аватара. – Красное. – Доброго корабля «Путешественник в кресле». – Красное. – Весьма склонный к бродяжничеству Экспедиционный корабль Контакта… – Красное. – Класса «Гора»… – Красное. – Аватара, которая – могу поклясться – не использует ничего, кроме мышечного умения, чтобы получить красное. – Красное. – Сколько бы… раз… – Красное. – Ни кидал! – Зеленое. – Вот черт!

Послышались издевательские смешки. Он поклонился. Саркастически, как подумала Ледедже, если такое возможно. Он подбросил монетку в последний раз, посмотрел, как она крутится в воздухе, потом оттянул нагрудный карман своего экстравагантно цветастого халата. Монетка упала в карман. Он вытащил оттуда носовой платок и протер лицо, а часть людей, окружавших его, тем временем стала рассеиваться.

– Лед, – сказал он, кивая ей. – Рад познакомиться. – Он оглядел ее с ног до головы. Поначалу она оделась довольно строго, но потом передумала и выбрала короткое платье без рукавов, решив насладиться возможностью покрасоваться, не рискуя при этом свободой и при этом не демонстрируя свои одобренные законом, придуманные Вепперсом татуировки. Джоликси покачал головой. – У меня тут таких, как вы, еще нет, – сказал он. – Извините, сейчас проконсультируюсь со своей лучшей половиной. Ах, так вы сичультианка, верно?

– Да, – ответила она.

– Она хочет иметь секс с аватарой корабля, – сказал ему Адмайл.

Джоликси посмотрел на нее удивленными глазами.

– Правда? – спросил он.

– Нет, – ответила она. – Я ищу корабль с сомнительной репутацией.

– Сомнительной? – Глаза Джоликси расширились от удивления еще больше.

– Думаю – да.

– Думаете?

Наверно, подумала она, аватара или нет – он принадлежит к той категории людей, которые считают верхом остроумия постоянно задавать вопросы, когда в этом нет нужды.

– Вам известен такой корабль?

– Множество. А зачем вам корабль с сомнительной репутацией?

– Затем, что мне кажется, что «Здравомыслие среди безумия, разум среди глупости» хочет отослать меня на слишком уж благовоспитанном корабле.

Джоликси выпучил один глаз, словно этот ответ поразил его, как удар железным прутом.

Она у себя в комнате просматривала разные документы и презентации, какие ей удалось найти на экране, пытаясь понять, что знает и думает об Энаблементе Культура, когда раздался голос корабля.

– Ледедже, я нашел для вас корабль, – прозвучал прямо с экрана нейтральный голос корабля.

– Спасибо.

На экране появилось изображение того, что, видимо, было кораблем Культуры, и стало двигаться перед ней. Он напоминал ничем не примечательный небоскреб, лежащий на боку.

– Он называется «Обычный, но этимологически неудовлетворительный».

– Да?

– Пусть название вас не беспокоит. Самое главное, что он направляется туда, куда вам нужно, и готов взять вас. Он стартует завтра во второй половине дня.

– И он доставит меня до Сичульта?

– Почти. Он высадит вас в месте, которое называется Бохме, пересадочная станция и портовый комплекс у самого Энаблемента. Я организую вашу транспортировку оттуда, пока вы будете в пути.

– Мне не нужно будет денег, чтобы расплатиться?

– Предоставьте это мне. Хотите поговорить с этим кораблем? Договориться о посадке?

– Давайте.

Она поговорила с кораблем «Обычный, но этимологически неудовлетворительный». Тот разговаривал веселым голосом, но утомил ее. Она поблагодарила его, еще раз поблагодарила ВСК, а потом нахмурилась, глядя на экран, как только управление им снова оказалось в ее руках.

Она принялась просматривать документы, касающиеся космических кораблей Культуры. Им, казалось, нет числа – миллионы и миллионы кораблей, и у каждого вроде бы свой собственный журнал в общем пользовании и собственный фан‑ клуб – а нередко и не один – и еще она нашла бессчетное количество документов/презентаций по различным типам и классам кораблей или кораблей, построенных определенным изготовителем или другими кораблями. У нее голова шла кругом. Она теперь понимала, почему люди Культуры обращались к местному искусственному интеллекту или Разуму за нужной им информацией; пытаться самой продраться через эти горы информации было невозможно.

Может быть, ей имеет смысл просто задать вопрос. Кажется, так и поступают в Культуре. В Сичульте ты должен прежде подумать, какие вопросы и с какими людьми обсуждать безопасно, но здесь дела явно обстояли иначе. С другой стороны, ей казалось, что если она сделает это сама, это будет надежнее.

Она уже умела делать такие вещи, потому что система не очень отличалась от того, что имелось в Энаблементе для обеспечения доступа к информации, которой власть готова была поделиться с обществом, а кроме того, она получила некоторый опыт, пока находилась в виртуальной среде корабля до ее реконфигурации в это тело.

Здесь, в Реале, пользуясь экраном, она знала, как управлять уровнем интеллекта машины, с которой она общалась. Полоска у кромки экрана изменяла длину в зависимости от того, кто был на связи с Ледедже (или чем она пользовалась) – абсолютно тупая программа с продвинутым, но безмозглым набором алгоритмов, один из трех уровней искусственного интеллекта, разумная сущность или же непосредственно основная персонификация ВСК. Полоска вытянулась до максимальной длины, когда перед этим возникла Смыслия с ее предупреждением касательно Предела Божественности.

Она попросила искусственный интеллект первого уровня найти сайты с описанием кораблей и скоро обнаружила один, ведущийся небольшой фан‑ группой, где описывались оба – как «Здравомыслие среди безумия, разум среди глупости», так и «Не тронь меня, я считаю» – она решила, что приведенные там характеристики вполне справедливые. Она спросила про «Обычный, но этимологически неудовлетворительный». Скучный, послушный. Благочинный. Возможно, имеет амбиции быть призванным для исполнения более экзотических обязанностей, хотя, если надеется когда‑ либо оказаться в ОО, то это чистый самообман. Она не знала, что такое ОО – может, вернется к этому позже.

Она вызвала список кораблей, находящихся в настоящее время на ВСК, тряхнула головой. В настоящее время на борту находилось почти десять тысяч разных судов, имеющих имена, включая два ВСК малого класса, на борту которых, в свою очередь, находились другие корабли. Точное количество изменялось у нее на глазах, окончательная цифра колебалась то вниз, то вверх, предположительно потому, что корабли прибывали и убывали в реальном времени.

Она все еще считала, что находится под тем или иным наблюдением, и обратила внимание, что, чем сложнее заданный вопрос, тем ближе полоска интеллектуального уровня подходит к максимуму – персонификации корабля. Она не хотела общаться с кораблем, а потому, вместо того, чтобы спросить: «Какие есть самые хулиганские корабли? », прибегала к обходным маневрам, что позволяло ей отбирать корабли по уровню сомнительности репутации.

Несколько кораблей на борту работали в каких‑ то Особых Обстоятельствах или, видимо, были связаны с этой организацией. Она обратила внимание, что они не публиковали своих корабельных журналов или расписания и пунктов назначения. Опять ОО. Что бы ни скрывалось за названием Особые Обстоятельства, ей представлялось, что они имели непосредственное отношение к тем качествам, которые ей были нужны.

Она нашла информацию по Особым Обстоятельствам. Военная разведка, шпионаж, вмешательство во внутренние дела, грязные трюки. Она решила, что это звучит многообещающе. Казалось, что этой организацией интересуются чуть ли не столько же людей, – многие из них были настроены в высшей степени критически, – сколько и всеми вместе взятыми кораблями. Она внимательнее посмотрела некоторые анти‑ ОО сайты. В высшей степени критические; скажи что‑ нибудь такое о подобных организациях в Энаблементе, и они к тебе постучат в дверь, уведут с собой, и, возможно, о тебе больше никто никогда не услышит.

Ни с одним из нескольких кораблей, с которыми она хотела бы побеседовать, невозможно было связаться. Она узнала, как отправлять им послания, и написала им письма.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒