Часть III 4 страница

Стемнело, и Дуглас решил заняться загоном для лошадей. Едва выйдя за дверь, он почувствовал, как его снова охватывает гнев. Дом посреди болота! Просто уму непостижимо!

Похоже, Грант во всем был никудышным хозяином. Загон, который от соорудил, мог повалиться от первого же сильного порыва ветра. Да и как он его сколотил? Жалко и стыдно смотреть! Наверняка Пегас повредил себе ногу гвоздем, вон их сколько торчит из перекладины. А если так, то инфекция могла попасть в кровь, и теперь прекрасное животное может погибнуть. Правда, Дуглас смазал рану, но не нужно ли повторить процедуру?.

Едва рассвело, как Изабель с Паркером на руках вышла к Дугласу.

В камине весело потрескивал огонь, освещая комнату теплым светом. Дуглас встал и отодвинул Изабель стул, а когда она села, подал комковатую кашу и подгоревшие тосты.

Сегодня Изабель заплела длинную косу, и она змеилась по спине, переливаясь золотом и медью в отблесках пламени камина. Непокорные огненные локоны выбились из‑ под повязки на волосах, обрамляя лицо светящимся ореолом. Черт побери, какая она красивая! Ей явно идет материнство…

Заметив, что Дуглас ее разглядывает, Изабель засмущалась.

– Паркер не срыгнул, – поспешно сказала она единственное, что ей удалось придумать, чтобы отвлечь его внимание от себя.

Он накинул на плечо полотенце, взял у нее ребенка, а затем встал и осторожно похлопал малыша по спинке. Изабель, не желая обижать Дугласа, заставила себя съесть полтарелки каши, запивая варево большими глотками воды – ей хотелось молоко оставить на ужин.

– Выпей молоко, в следующий понедельник я привезу свежее.

– А ведь совсем недавно у нас были свои коровы, – задумчиво проговорила Изабель.

– И где же они? Что с ними случилось?

– Точно не знаю. Однажды утром мы проснулись, а их нет.

– Думаешь, их украл Бонд?

Она пожала плечами.

– Паркер не хотел это обсуждать. Думаю, он просто забыл закрыть двери в хлеву. Он вообще отличался рассеянностью.

– Ты хочешь сказать, что коровы сами ушли?

– Ну‑ у… если двери были открыты настежь… – потупившись, сказала она.

Дуглас отвернулся, не желая, чтобы Изабель заметила его удивление. Да, ее муж был совершенно пустым местом, прости Господи!

– Изабель, ведь этот дом строил не Паркер?

– Конечно, не он, – вырвалось у нее. – Как ты догадался?

Дуглас хотел ответить, что догадаться совсем нетрудно – уж слишком разумно спроектирован домишко, хоть и построен на болоте, но, опасаясь рассердить Изабель, промолчал.

– А Паркер не заложил другой дом, где‑ нибудь повыше? – спросил он немного погодя.

– Не‑ ет, – удивленно протянула Изабель. – Какой странный вопрос! Мы ведь переехали именно сюда, зачем же нам еще один дом?

Изабель хотела подняться из‑ за стола, но Дуглас положил ей руку на плечо.

– Доешь все, тебе нужны силы, – твердо сказал он. – А каким образом поранился Пегас? – поинтересовался он.

– Люди Бойла палили в воздух. Ну, Пегас испугался и встал на дыбы.

– И напоролся на гвоздь?

Она не успела ответить: ребенок вдруг совершенно неприлично рыгнул. По улыбке, осветившей лицо Изабель, было ясно, как она рада такому подвигу.

– Не могу съесть больше ни ложки. Оставлю на потом. – Она торопливо встала. – Сегодня я сама приготовлю ужин. Я люблю готовить, – предвидя его возражения, быстро добавила она. – Это успокаивает.

Но Дуглас не купился на ее обман и громко расхохотался.

– Противная каша, да?

В глазах его прыгали веселые искорки.

– Она похожа на замазку, – смешно сморщив нос, ответила Изабель.

– Они смотрели в глаза друг другу, никто не хотел отводить взгляд. Казалось, это длилось целую вечность…

– Тебе лучше прекратить.

От хрипловатого голоса Дугласа по телу Изабель пробежала теплая волна.

– Что прекратить? – еле слышно прошептала она.

– Хорошеть.

– О‑ о… – выдохнула Изабель.

К счастью, Дуглас заметил его раньше, чем она. Не отрывая глаз от ее веснушек, которые хотел рассмотреть как следует, он каким‑ то боковым зрением уловил движение за окном, в аллее, и застыл. По дорожке двигалась тень. Человек был еще далеко, и Дуглас не мог рассмотреть его лица, но сразу понял, кто это. Одинокий всадник наверняка Бойл. Доктор Симпсон предупреждал: отвратительный хищник любит кружить возле дома женщины, которую терроризирует.

Первым побуждением Дугласа было успокоить Изабель. Она не должна паниковать, иначе разбудит ребенка. Бойл поймёт, что Изабель уже родила, и пришлет сюда своих людей, Дуглас, продолжая наблюдать за человеком, тихо спросил:

– Изабель, как думаешь, ребенок долго проспит?

– Да. Он почти всю ночь не сомкнул глаз. Поэтому днем должен наверстать.

Она взяла Паркера и понесла его в спальню. Дуглас направился следом, подождал, пока она уложит и укроет ребенка, а потом спокойно, сообщил о незваном госте.

Как ни странно, Изабель и бровью не повела.

– Он еще далеко? У меня есть время? – деловито спросила она, бросив на кровать халат и расстегивая ночную рубашку,

– Что ты делаешь? – воскликнул оторопевший Дуглас.

– Сейчас оденусь и выйду на улицу.

– Черта с два! Ты останешься здесь.

– Дуглас, будь благоразумен. Как только Бойл удостоверится, что я на месте, он сразу же уедет. Я всегда появляюсь на крыльце с ружьем. А теперь необходимо убедить его, что я все еще беременна. Мне нужен пояс. Дай‑ ка ремень Паркера, он лежит в углу. Скорее, мы должны торопиться. Бойл не любит ждать.

– Ты никуда не…

Изабель подскочила к Дугласу и приложила палец к его губам.

– Ну как ты не понимаешь: если я не выйду, Бойл начнет палить в воздух и разбудит Паркера. Ты что, хочешь, чтобы он услышал его плач? Успокойся и помоги мне одеться. Чем скорее этот тип меня увидит, тем раньше он отсюда уберется. Ну пожалуйста, Дуглас!

Он осторожно отвел руку Изабель и строго посмотрел ей в глаза.

– Об этом не может быть и речи! Ты и шагу не сделаешь. Я выйду и пристрелю эту сволочь.

– Нет!

– Это будет честный поединок, – пообещал он.

Она яростно замотала головой.

– Не спорь, Дуглас. Ты не знаешь Бойла. Он трус и не пойдет ни на какой поединок. Сейчас нет времени препираться. Можешь подстраховать меня из окна. Если тебе покажется, что мне угрожает какая‑ то опасность, можешь выйти и заставить Бойла убраться. Но не убивай его. Понимаешь?

Дуглас молчал, на скулах его двигались желваки.

– Ну пожалуйста, сдержись. Ради меня. Хорошо? – В ее глазах читалась мольба.

– Один Бог знает, как бы я хотел…

Изабель мягко прикоснулась к его щеке.

– Но ты ведь не сделаешь этого, правда?

– Может быть, – с трудом произнес он.

– Ремень, Дай, пожалуйста, ремень, Дуглас. Скорее! Он снял свой и протянул ей.

– Но это же не тот! – Но поскольку брюки еле держались на бедрах Дугласа, Изабель не стала тратить время на споры. Быстро соорудив себе из нескольких полотенец соответствующий живот, она подошла к окну посмотреть, близко ли Бойл. Тот уже выехал к подножию холма. Изабель отпрянула от окна и подошла к Дугласу.

– Похоже на тот срок, который назвал доктор? –спросила она.

– Думаю, да.

Она коснулась его руки.

– Ты бы хоть сначала взглянул на меня, а потом говорил.

Он окинул Изабель быстрым взглядом и нахмурился.

В темной блузке и в темно‑ синем вязаном джемпере, приподнимающемся на «животе», она, по мнению Дугласа, была слишком хороша, чтобы выйти к этому негодяю. Неужели она пытается соблазнить его? Да нет, конечно же, нет. Как он мог такое подумать? Просто Изабель даже при всем желании не может сделаться дурнушкой или внезапно превратиться в ведьму. Разве что наденет на голову мешок.

– Застегни блузку, – строго произнес он.

– Она застегнута.

– А две верхние пуговицы? – сварливо сказал Дуглас, засовывая пистолет в кобуру. – Этот подонок не должен видеть больше, чем надо.

– Ничего плохого он мне не сделает, – прошептала Изабель.

Дуглас выразительно посмотрел на нее.

– Уж об этом я позабочусь, будь уверена. А если мне все же придется его убить, я сделаю это без малейшего колебания. И не хочу слушать никаких возражений Ты согласна?

– Да.

– Тогда иди. Он почти у крыльца.

Изабель потянулась к дверной ручке, глядя на Дугласа и ожидая, когда он встанет у окна.

– Я выхожу.

– Изабель!

– Да?

– Не смей ему улыбаться!

Глава 6

Бойл был страшен как смертный грех: изрытое оспой лицо, близко посаженные водянистые глаза, рот, похожий на щель… Фигура его смахивала на цыплячью. Дуглас ничуть не удивился столь отвратительному облику – приблизительно таким он и представлял Бойла: Да и как еще может выглядеть мужчина, который, преследуя и запугивая беспомощную женщину, пытается вынудить ее выйти за него замуж? По всему видно, что у этого негодяя серьезные проблемы в отношениях со слабым полом. Женщин наверняка тошнит от его омерзительной внешности и кроющейся за ней дьявольской похоти.

Как же Дугласу хотелось, чтобы Сэм Бойл потянулся к оружию! Но тот и не пытался положить руку на пистолет. Он не взглянул и в сторону окна. Бойл не отводил глаз от своей жертвы.

Изабель твердо выдержала его взгляд.

– Убирайся с моей земли. Немедленно! – ледяным тоном отчеканила она.

– Разве так разговаривают с будущим мужем? Знаешь, какой прием я собираюсь, устроить по случаю нашего бракосочетания? О!.. Слушай, Изабель, ты сегодня что‑ то слишком взволнована. Боишься рожать в одиночестве, а?

– У тебя десять секунд, чтобы убраться отсюда. Или я разряжу дробовик, – процедила сквозь зубы Изабель. – Никакой суд меня не осудит. Весь Суит‑ Крик ненавидит тебя точно так же, как и я. А теперь проваливай, – с презрением уронила она.

Он угрожающе ткнул пальцем в ее сторону.

– Но‑ но, советую выбирать выражения! A в тебе еще полно огня, как я погляжу. Вот уж я с тобой поиграю, когда мы поженимся! Скоро ты сама меня попросишь, чтобы я взял тебя в жены. Умолять будешь, попомни мои слова!

Изабель взвела курок, и Бойл тронул шпорами коня и развернулся.

– Я скоро приеду! – крикнул он и скрипуче рассмеялся.

Дуглас держал Бойла в поле зрения, пока тот не достиг середины поля, Изабель вошла в дом и, закрыв дверь, прислонилась к ней.

– До чего он противный! – пробормотал Дуглас.

– Недели три он здесь не появится.

– Возможно. Но надо быть готовыми ко всему. Доктор Симпсон сказал мне, что Бойл собирается в Дакоту, на семейное сборище.

– Так он уезжает? О Дуглас, как здорово!

– Симпсон говорит, что обычно Бойл проводит там месяца полтора. Но нам нельзя терять бдительность.

– Разумеется. Дуглас, я хочу кое о чем тебя спросить.

Он не отрывал взгляда от удаляющегося силуэта всадника.

– Может, ты повернешься ко мне?

– Нет, пока Бойл не скроется за холмом.

– Не понимаю, что на тебя нашло. Ты сказал, что тебе не следует показываться Бойлу на глаза, – пусть он думает, будто я здесь одна, и дожидается рождения ребенка, который уже появился на свет…

– Да, я так говорил. Пока не узнал, что тебе всякий раз приходится выходить на крыльцо и вести переговоры с этим мерзавцем.

– Но…

– Не нравится мне это.

Изабель вздохнула и возвела глаза к небу.

– Мне тоже. Но я выхожу, чтобы не нарываться на лишние неприятности.

– Мы обсудим это потом, Изабель. Доктор говорит, что тебе вредно нервничать.

– Да ради Бога! – вспылила она. – В конце концов, я не тяжелобольная. Ты и сам видишь: я с каждым часом чувствую себя лучше. И мой сын тоже.

– Он должен набирать вес шесть недель со дня появления на свет, – тоном опытного человека заявил он.

– Да, но…

– А точнее, восемь, – упрямо повторил Дуглас.

– А когда ты уезжаешь?

Он улыбнулся.

– Через восемь недель. Если у вас с Паркером не возникнет проблем. А может, пробуду и дольше. Да, кстати., Изабель: вы с сыном поедете со мной. Я вывезу вас отсюда.

– Нет‑ нет! Я не собираюсь убегать из своего дома. Как ты не понимаешь? Никто не сгонит меня с моей земли, – дрожащим голосом проговорила Изабель. На глаза у нее навернулись слезы.

Дуглас запоздало понял, что разволновал ее, и поспешил успокоить:

– Ради Бога, ни о чем не думай и не тревожься – по крайней мере, эти восемь недель.

– Но разве ты сможешь пробыть с нами так долго? Уверяю тебя, я гораздо раньше приду в себя. И Паркер тоже. Ничего с нами не случится. Правда, мы будем скучать… – Изабель осеклась и слегка покраснела. «И очень сильно», – добавила она про себя.

Неожиданно для себя Дуглас наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Дорогая, у тебя нелады с цифрами. Я не собираюсь уезжать отсюда восемь недель. Объяснить, сколько это будет дней, а?

Изабель поняла, что он шутит, но не знала, как реагировать. Ее муж был абсолютно лишен чувства юмора. Дуглас совсем иной – он надежный, веселый, остроумный, серьезный, но не зануда… Она отступила на шаг: ей было трудно дышать и трудно думать, когда он находился так близко.

– Но учти, ты решил это сам, – предупредила Изабель. – Поэтому меня не будут мучить угрызения совести. Если ты намерен остаться, то я… Я хочу сказать… мы… То есть… ты понимаешь, я имею в виду меня и ребенка… Для нас будет большой радостью знать, что ты рядом.

Изабель понимала, что говорит заикаясь и к тому же немного обманывает Дугласа: она не просто рада тому, что он остается, а совершенно в восторге от подобного поворота событий.

– А почему бы тебе сейчас не поспать или просто немного отдохнуть? – ласково предложил Дуглас.

Он говорил ей еще что‑ то, но Изабель не могла заставить себя вслушаться в его слова. Она пыталась понять, как такой потрясающий мужчина умудрился остаться неженатым! Должно быть, ему около тридцати… А что, если он не одинок? И какая‑ нибудь прелестная молодая женщина с нетерпением ожидает его возвращения? Да, скорее всего так и есть. Она наверняка утонченная, элегантная… Изабель представила себе красавицу с непокорными золотыми локонами.

– Почему ты поцеловал меня? – вырвалось у нее.

– Захотелось. А ты против?

– Нет. Не против, – срывающимся голосом ответила Изабель.

«Спустись с облаков и посмотри правде в глаза», – тут же приказала она себе. Да, она уже не наивная молоденькая девушка, полная надежд, мечтающая о страстной любви, а вдова с грудным ребенком на руках, и с этим ничего не поделаешь. Разумеется, ей нечего стыдиться прошлого и она не собирается зачеркивать его; но разве есть что‑ то дурное в ее робких мыслях о будущем, невероятном и прекрасном, но неосуществимом? Разве не естественно почувствовать себя женщиной, которую полюбил бы такой человек, как Дуглас? Да, в этом все дело: просто ей интересно, а смог бы он полюбить ее? Только и всего. Ничего другого. Он сильный, крепкий, чувственный. Никогда в жизни Изабель не знала никого похожего на Дугласа Клейборна. Пожалуй, сейчас она не испытывала плотских желаний, но чувствовала исходящую от него мужскую силу, некую притягательную ауру.

Он, наверное, искусный и требовательный любовник, и она не смогла бы его остановить…

Боже мой, да о чем она только думает? Изабель заставила себя немедленно выбросить из головы эти невероятные фантазии.

– Мне надо немного отдохнуть, – нерешительно проговорила она.

– Ну‑ ну, – усмехнувшись, ответил Дуглас.

Изабель резко повернулась и, споткнувшись обо что‑ то, почти бегом выскочила из комнаты. Дуглас пошел за ней.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Мне показалось, что ты чем‑ то расстроена.

– Нет, я немножко устала, Дуглас. После родов прошло слишком мало времени. Мне лучше поспать.

Он привалился к косяку и, когда Изабель попыталась закрыть дверь, придержал низ ногой.

– Я хочу переодеться, Дуглас. И отдать тебе ремень, – напряженно проговорила она.

– А он валяется на полу вместе с полотенцами, которые изображали твой живот.

Изабель недоверчиво коснулась талии. Господи, она даже не заметила, как они вывалились!

– Ты не хочешь мне сказать, о чем думала минуту назад?

Изабель почувствовала, что краснеет.

– О… да о разном.

– О чем же именно?

– О лошадях, – ответила она первое, что пришло в голову. – О Минерве и Пегасе. Да, об арабском жеребце Пегасе и его подружке Минерве. Я разве не говорила тебе, как их зовут?

– Я слышал только одно имя – Пегас.

Изабель действительно хотелось, чтобы сейчас Дуглас оставил ее одну. Под его пристальным взглядом она чувствовала себя по‑ детски беспомощной.

– А как ты их окликаешь?

– Как придется, – потупившись, ответила Изабель. Дуглас медленно провел по ее щеке тыльной стороной ладони.

– Думаю, тебе следует кое‑ что знать. У меня слабость к женщинам с веснушками. Твои веснушки сводят меня с ума. – Он наклонился и быстро поцеловал ее в губы. – И у меня в голове бродят совершенно невозможные мысли. О тебе, – прошептал он.

У Изабель перехватило дыхание. Видимо, Дуглас эта почувствовал: подмигнув ей, он открыл дверь. Изабель оцепенело смотрела ему вслед, пока он не исчез па кухне. Она захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Боже, он все понял! Как она теперь будет смотреть ему в глаза?

Изабель охватил неподдельный ужас. Ей надо спасаться. Спасаться от него и от себя. Но как? Она не знала, а спрашивать об этом Дугласа, разумеется, не собиралась. Нет, надо запретить себе думать о нем!..

Она со стоном бросилась на кровать. Голову сверлила одна‑ единственная мысль.

Ему нравятся веснушки.

Глава 7

А еще ему нравились разные игры. За ужином Дуглас спросил, нет ли у нее колоды карт. Изабель кивнула, и он предложил сыграть в покер.

– А ты когда‑ нибудь играла… – Он назвал хорошо знакомую игру.

– О да! И у меня здорово получалось.

Итак, вызов брошен. Они успели сыграли пять раз, прежде чем Паркер потребовал покормить его. Вообще‑ то Изабель давно было пора спать – от усталости у нее глаза слипались, – но она настояла, чтобы Дуглас подсчитал ее проигрыш. Потом встала и, зевнув, заявила:

– Я расплачусь с тобой завтра вечером. Или отыграю долг в шахматы.

– Ты и в шахматах разбираешься?

– Сам увидишь.

Шахматы были его любимой игрой, он доказал это на следующий вечер. Дуглас побил ее в считанные секунды, выиграв несколько партий подряд. К концу недели Изабель задолжала ему уже больше тысячи долларов.

Тогда Дуглас поменял правила. Он предложил играть не на деньги, а на вопросы. Победитель вправе спросить о чём угодно, даже об очень личном, а проигравший обязан ответить совершенно честно и без утайки.

Внезапно мастерство Изабель резко повысилось, и Дуглас догадался о ее хитрости.

– Ты специально поддавалась, да?

– Некоторые мужчины любят выигрывать.

– Большинство, но только честно. А теперь давай‑ ка сразимся всерьез. Согласна?

– ответила Изабель. – Может, начнем счет сначала? Я и вчера нарочно проигрывала тебе.

Он разорвал лист бумаги с цифрами, потом протянул ей колоду карт. Изабель перетасовала ее с ловкостью, с какой это делают в салуне. Дуглас расхохотался.

– Ах ты, маленькая обманщица!

– Я игрок с большим стажем, – призналась Изабель.

– Не смеши.

Она подтвердила свои слова делом через несколько минут и, прежде чем Дуглас показал ей два своих несчастных валета, задала ему вопрос:

– Помнишь, ты говорил мне, что был вором? Я хочу знать, где и когда.

– Мальчишкой, в Нью‑ Иорк‑ Сити. Я был дитя улицы.

– Тебя хоть раз поймали? – с невольным восхищением в голосе поинтересовалась она.

– Нет, никогда. Мне везло.

Изабель выиграла еще раз и попросила рассказать о его семье. Дуглас коротко объяснил, как они объединились с Коулом, Трэвисом и Адамом: найдя на мусорной свалке брошенную девочку, решили сообща вырастить ее.

Изабель, потрясенная рассказом Дугласа, засыпала его вопросами, и он проговорил больше часа. Она узнала о зяте Дугласа – Харрисоне, и об Эмили, молодой жене Трэвиса. Под конец Дуглас повел речь о маме Роуз, и в голосе его звучала неподдельная нежность.

– Знаешь, как ни странно, но я сейчас здесь именно из‑ за мамы Роуз. Это ведь она услышала об арабских скакунах и предложила мне поехать посмотреть их. Я тогда был очень занят и потому попросил отправиться на аукцион Трэвиса.

– Паркер собирался продать Пегаса с аукциона? Невероятно! Да этого просто быть не может! Единственный раз он уезжал из Суит‑ Крика в Риверз‑ Бенд, к адвокату. С ним ездил Пэдди. Я уверена, что оба они прямиком вернулись домой, никуда не заезжая.

Слишком поздно Дуглас понял, что затронул больную тему.

– Ну, может, они останавливались, чтобы дать отдых лошадям, – промямлил он и, чтобы сменить тему, быстро сказал: – Кстати, доктор Симпсон говорил мне о Пэдди. Этот ирландец и вправду был сумасшедший?

– Нет, но весь город так думал. Видишь ли, у Пэдди был, мягко говоря, весьма необычный характер. Но я‑ то знала, что он абсолютно нормальный человек. Он часто приходил к нам, ужинал у нас раза четыре в неделю. Вообще‑ то у них с Паркером были дела. Бывало, сядут, сдвинут лбы и проговорят ночь напролет. Их дружба многим казалась странной.

– А Паркер когда‑ нибудь рассказывал тебе, о чем они беседовали?

– Нет, никогда. Но я не приставала к нему с расспросами. Он объяснил мне, что обещал Пэдди держать их планы в секрете. Мне не хватает этого ирландца. У него было очень доброе сердце. Он приехал сюда еще до того, как Суит‑ Крик превратился в город.

– Я этого не знал. Скажи, а у Паркера были от тебя другие секреты?

– Если ты думаешь, что он собирался продать Пегаса у меня за спиной, то ошибаешься. Мы с Паркером вместе росли в приюте, недалеко от Чикаго, я знаю его как облупленного. Он никогда не сделал бы ничего подобного. Он понимал, что значат для меня эти лошади. Мне подарили их сестры из приюта, это – мое приданое.

– А откуда они у них?

– Их подарил приюту один человек, которого они подобрали. Он умирал в полном одиночестве, а они ухаживали за ним день и ночь. И он отблагодарил их.

Заметив, что Изабель погрустнела, Дуглас быстро сменил тему разговора:

– Ну как, я удовлетворил твое любопытство? Теперь ты знаешь о моей семье почти все.

Она перестала хмуриться и спросила:

– А как Трэвис познакомился с Эмили?

Дуглас рассказал. К тому времени когда он закончил, Изабель уже улыбалась и больше не думала о Пегасе, которого хотел продать Паркер.

– Эмили вам всем нравится, правда?

Дугласу послышалась в ее голосе печаль. Откуда она и почему?

– Да, она очень славная.

– Уверена, что мне она тоже пришлась бы по душе, – сказала Изабель и зевнула. – Может, на сегодня хватит, поиграем завтра вечером?

– Но после того, как я починю тебе стулья. Мне осталось еще три.

– Да не волнуйся, я их уже починила.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Честно, Дуглас, я не такая уж беспомощная. Я много чего умею. Посмотри сам.

Он не поверил, пока не убедился.

– Да ты сделала лучше меня!

– А я внимательно наблюдала за тобой.

– Слушай, у тебя глаза сами собой закрываются. Ты совсем спишь.

– Да, надо идти. Спокойной ночи, Дуглас.

– Спокойной ночи, дорогая.

Следующие четыре недели пролетели словно один день. Дуглас удивился быстротечности времени и тому, как уютно он чувствует себя в доме Изабель. У него возникло ощущение, что он глава семьи. С одной стороны, это его немного тревожило, но с другой – очень нравилось.

Он был занят делами с захода солнца до рассвета, а днем раз в неделю, сильно рискуя попасться на глаза наемникам Бойла, охотился за дичыо и ловил рыбу в ручье, который обнаружил в горах к западу от ранчо. Каждую ночь он прогуливал Брута, выезжая верхом в холмы, и проверял посты Бойла. Его заботило одно: на прежних, ли местах наблюдатели и не выросло ли их число. Вернувшись на ранчо, он рубил дрова, чистил стойло.

Его отношения с Изабель понемногу менялись. Если раньше он намеренно подшучивал над ней, чтобы заставить улыбаться, то теперь он делал это для себя – от ее улыбок у него поднималось настроение и на душе становилось теплее и радостнее. Дуглас не знал точно, когда это произошло, но он уже не думал о ней только как о молодой матери, требующей заботы и дружеской поддержки. Он видел перед собой прелестную чувственную женщину, с прекрасной фигурой и очаровательным лицом. Все в ней возбуждало Дугласа. Ему нравилось, как она говорит, как двигается, как смеется. Доктор Симпсон совершенно прав: Иэабель из тех женщин, в которых легко влюбиться. Дуглас прекрасно понимал, что его сердце в опасности, но не знал, как предотвратить неизбежное…

Словно семейная пара со стажем, они играли в карты до темноты. Несколько вечеров, Паркер был с ними, они по очереди держали его на руках. Изабель выигрывала чаще, чем он, пока наконец Дуглас не перестал пялиться на ее веснушки и не сосредоточился на том, что делает.

Бойл задерживался с очередным визитом, и Дуглас начал нервничать. Ему хотелось положить конец его наездам на ранчо Изабель.

– Почему ты хмуришься? Недоволен, что выиграл? – шутливо спросила она.

– Я думаю о Бойле. Что‑ то он давно тебя не проверял. Ты говорила, он появляется каждую неделю.

– Обычно он так и делал.

– Так почему его до сих пор нет? Первый вопрос, который я каждый понедельник задаю доктору Симпсону, – не уехал ли еще Бойл в Дакоту. Так вот, он все еще в Суит‑ Крике. Почему же тянет и не едет сюда?

– Не знаю. Не хочу о нем сейчас даже думать. Мы встретим его как полагается, когда он явится. Ну давай спрашивай меня, о чём хочешь, И начнем новую игру, пока Паркер не проголодался.

– Почему ты назвала своих лошадей Пегас и Минерва?

– Когда я училась в школе, мне очень нравилась мифология. Я все время рисовала Пегаса. По легенде он был красивой белой лошадью с волшебными крыльями. А Минерва – богиня мудрости у римлян. Сестры в приюте всегда говорили, что ее мудростью стоит воспользоваться. Но я в ту пору не отличалась здравым смыслом, – добавила Изабель. – И усвоила лишь одно: Минерва сумела заарканить Пегаса. Это казалось мне невероятно романтичным. Изабель прикрыла рот, чихнула и извинилась.

– Будь здорова. Скажи мне, а Паркер заарканил тебя так же, как Минерва Пегаса? Или ты его?

– Ну это совсем другое дело. Мы всю жизнь были с ним лучшими друзьями. Сестры в приюте называли его маленьким мечтателем. У Паркера было такое доброе сердце! Он хотел изменить весь мир, он со страстью относился к общественным обязанностям, он…

– А к тебе Паркер относился со страстью?

– Я уже и так ответила на много вопросов. Сдавай, Дуглас.

Он понял, что Изабель хочет уйти от ответа. Не стоит давить на нее, подумал Дуглас, но никак не мог удержаться. Она снова чихнула. Дуглас выиграл и сразу спросил:

– А как тебе жилось в приюте?

– О, очень хорошо! Сестры относились к нам как к родным детям. Они были любящие и строгие, но мне кажется, такими и должны быть родители.

– Ты чувствовала себя там одинокой?

– Нет. У меня был друг, Паркер; когда мы были детьми, я доверяла ему все свои секреты. Мне повезло, как и тебе – ты ведь нашел свою семью.

– Да, – согласился Дуглас.

Не прошло и часа, как он выиграл еще раз.

– Скажи, это трудно – выходить замуж за лучшего друга?

– Да нет. Мой муж во многих отношениях замечательный человек. Он мог сделать абсолютно все.

Господи, неужели она серьезно в это верит? Дуглас не стал спорить и уж тем более разубеждать ее, хотя, с его точки зрения, Паркер неспособен был сделать и пустяка.

– Святой Паркер! – пробормотал он.

Изабель вскинула подбородок.

– Он был моим самым дорогим другом!

– Это значит, что страсть в вашей постели отсутствовала. Так?

– Ты не имеешь права задавать мне такие интимные вопросы.

Она права, мысленно согласился Дуглас, однако желание выяснить еще что‑ нибудь оказалось сильнее.

– Чего ты боишься, Изабель? Быть честной в оценке своих отношении с мужем – отнюдь не предательство, ты ведь и сама знаешь, что заниматься любовью с лучшим другом довольно неловко.

– Разве ты не смог бы стать другом своей партнерши?

– Да нет, – ответил он. – Кроме дружеских чувств, должно быть то‑ то еще.

– Что же именно?

Он наклонился вперед.

– Волшебство.

Изабель покачала головой.

– Я не хочу больше говорить об этом. А с твоей стороны неприлично допытываться, каким был мой брак в смысле… Ну, ты понимаешь… Ты же никогда не знал Паркера.

– Я не допытываюсь. Я и так все знаю.

– Да что ты! Каким же это образом?

Прозвучавший в ее голосе сарказм вызвал у него раздражение.

– Легко догадаться, – ответил он. – Ты реагируешь на меня так… Для тебя ведь это внове? Ты действительно испугалась, когда почувствовала, что с тобой происходит?

Она стиснула кулаки.

– О! И что же со мной происходит? Уверена, тебе просто не терпится сообщить мне это.

Он перегнулся через стол и еле слышно прошептал:

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒