Часть III 8 страница

Через несколько часов Клейборны покинули город, Дуглас оставил в нем свое сердце.

Глава 13

Большую часть времени Дуглас посвящал работе, стараясь, чтобы у него не оставалось ни минуты на раздумья об Изабель. Его дело процветало: даже из Ныо‑ Иорк‑ Сити приезжали в Блю‑ Белл посмотреть на замечательных лошадей, которых разводили братья Клейборны.

Дуглас купил земли, прилегавшие к главному ранчо. Дикие лошади, которых отлавливали Коул и Адам, паслись на зеленых пастбищах, их объезжали, а затем выставляли на продажу.

Конюшня в Блю‑ Белл была расширена, как и вторая, купленная Дугласом на окраине Хаммонда.

Он работал от зари до зари, но ни время, ни расстояние, ни тяжелый труд не смягчали боль при мысли об Изабель. Братья старались держаться от Дугласа подальше. Настроение у него все время было крайне мрачным, он рычал на всех, кроме мамы Роуз и сестры, и Адам даже окрестил его медведем. Все согласились, что прозвище очень подходящее. Дуглас редко улыбался и был угрюмым и раздражительным, но наотрез отказывался объяснить причину, по которой впал в подобное состояние.

Впрочем, последнего и не требовалось: Коул, Адам и Трэвис сами обо всем догадались. Познакомившись с Изабель Грант и проведя пять минут в одной комнате с ней и Дугласом, они сразу поняли, что брат влюбился в красивую вдову, и про себя одобрили его выбор. У Изабель ласковый голос, чудесный характер, она гораздо умнее Дугласа и более открытый человек – не пытается скрывать свои чувства. Дуглас ведет себя как последний осел. Если даже им ясно, что он любит Изабель, то уж ей‑ то это точно известно!

Но они терпеливо ждали, когда брат наконец опомнится и что‑ нибудь предпримет.

Коул предположил, что Дуглас возьмется за ум месяца через три, и поставил пять долларов. Трэвис тоже поставил пять долларов, но на срок в два месяца, а потом удвоил сумму. Адам возмутился и сказал, что заключать пари в подобных случаях отвратительно и бесчеловечно, но счел, что брату понадобится месяцев восемь, чтобы поехать за Изабель. Не выдержав, он забыл все свои упреки и поспорил с Трэвисом па двадцать долларов.

Дуглас ничего обо всем этом не знал. Полтора месяца назад он расстался с Изабель и Паркером, и не было дня, чтобы он не думал о них. Больше так продолжаться не могло, он вконец измучился и понятия не имел, сколько еще протянет, прежде чем сдастся и поедет к ним.

Дуглас собирался уехать из Хаммонда на аукцион в Риверз‑ Бенд, когда получил телеграмму от Адама, в которой тот просил его срочно вернуться домой.

Решив, что у сестры начались преждевременные роды, Дуглас спешно отправился в Роуз‑ Хилл. Мэри Роуз потребова всех братьев клятвенное обещание собраться дома, когда ей придет время рожать первенца. Она не боялась за себя и не нуждалась в их утешении и тем более помощи – Мэри Роуз волновалась за мужа. Так что братьям предстояло позаботиться о Харрисоне.

Дуглас подъехал к Роуз‑ Хиллу примерно в три часа дня. Солнце обжигало плечи, он два дня не брился, и единственное, о чем сейчас мечтал, – это ванна и стакан чего‑ нибудь холодного.

Спускаясь с последнего холма, Дуглас увидел Пегаса, который разминался в загоне, и удивился. «Должно быть, показалось», – подумал он. Прищурившись, Дуглас заметил Адама и Коула, сидящих на крыльце в любимой позе – уперев ноги в перекладину.

Проезжая мимо загона, он перевел жеребца на шаг. Нет, ему не показалось – в загоне был Пегас. Пока Дуглас слезал с лошади, открылась дверь сарая, и Трэвис вывел… Минерву.

– Погляди, какая красавица! – как ни в чем не бывало обратился он к Дугласу.

Тот онемел.

– Как они здесь оказались? – спросил он хриплым от волнения голосом.

Трэвис пожал плечами.

– Спроси у Адама. Может, он знает.

Дуглас вошел в дом, Адам тут же предложил ему холодного пива.

– Ну ты и поджарился!.. – заметил он.

– Похож на больного с высокой температурой, – сказал Коул.

– Как они тут оказались? – требовательно спросил Дуглас.

Кто? – вскинул брови Адам.

– Лошади.

– Наверное, сами пришли, – невозмутимо проговорил Коул.

– Или примчались галопом, – добавил Адам. Они обменялись загадочными улыбками, желая подразнить Дугласа.

Он прислонился к столбу, глядя через стеклянную дверь в холл. В его глазах была такая мука, что Адам почувствовал себя виноватым.

– Слушай, Коул, может, скажем ему?..

– Нет уж, пусть еще немного пострадает. Последние полтора месяца он был просто невыносим. И к тому же я проиграл. Или проиграю, стоит ему только ее увидеть.

– Она здесь? – встрепенувшись, отрывисто спросил Дуглас.

– Была, – сказал Адам.

– А где сейчас, черт побери?!

– Что ты орешь? Мы не глухие, – нарочито обиженным тоном ответил Адам.

– Изабель Грант – женщина противоречивая, – медленно произнес Коул. – Она выглядит такой невинной и милой, и характер у нее ангельский, но у нее есть и темные стороны, Дуглас, из‑ за которых, кстати, я к ней и неравнодушен. Ты должен знать, что тебе предстоит, прежде чем пойдешь искать ее.

– Да о чем вы говорите? Нет у Изабель никаких темных сторон. Она совершенство, черт побери! Она очень добрая и…

– Великодушная? – спросил Адам.

– Да, именно.

– Согласен, – сказал Адам. – И все же Коул прав – у всех женщин есть темные стороны. Эта, например, хочет подарить тебе арабскую лошадь в благодарность за помощь. Великодушно и благородно, правда, Коул?

– Конечно. Но… – Коул предостерегающе поднял вверх указательный палец, – она приехала сюда еще и затем, чтобы убить тебя. Она полна решимости. Может, мне не стоит заряжать ей ружье? Как ты думаешь, Адам?

– Да, пожалуй, не стоит.

– Она еще здесь? – нетерпеливо спросил Дуглас и направился к двери.

– Да, здесь, – с серьезным видом ответил Адам.

– Если Изабель тебя убьет, лошади наши! – крикнул Коул. – Она нам это обещала.

Дуглас даже не обернулся – он был уже в доме. Бросился наверх, заглянул в гостиную, в библиотеку, в столовую, потом на кухню… Мама Роуз стояла у плиты. Когда сын вошел, она повернулась, и он увидел у нее на руках Паркера.

Дуглас замер и уставился на ребенка.

– Право, никогда не видела младенца милее этого, – проворковала мама Роуз. – Он все время улыбается. Посмотри, посмотри на него, вот опять…

Дуглас потянулся, чтобы прикоснуться к ребенку, и кончиками пальцев нежно дотронулся до его макушки. Паркер посмотрел на него и улыбнулся.

– А где его мать? – сдавленным голосом спросил Дуглас.

– Пошла в сарай, – сказала мама Роуз. – На твоем месте я была бы поосторожней. Она на тебя очень сердита.

Дуглас вдруг улыбнулся:

– Я уже слышал.

Он вышел через заднюю дверь, завернул за угол дома и побежал к сараю. Коул издал заливистый свист. Дуглас обернулся и увидел Изабель. Она стояла па верхней ступеньке крыльца и смотрела на него.

У Дугласа внезапно ноги словно приросли к земле. Он все еще не мог поверить, что перед ним и в самом деле Изабель. До крайности взбешенная и такая красивая… Самая красивая женщина, какую он когда‑ либо видел… или любил…

К черту гордость! Прав он или нет, но ему не следовало ее покидать. Дуглас шагнул к Изабель, она приподняла подол юбки и стала спускаться по лестнице. Но Коул остановил ее.

– Изабель, не забудь ружье.

– О, спасибо, что напомнил.

Она подхватила дробовик, повернулась и двинулась дальше. Остановившись в пятнадцати шагах от Дугласа, Изабель предостерегающе подняла руку.

– Стой там, где стоишь, Дуглас Клейборн! Я должна тебе кое‑ что сказать, а ты – выслушать.

– Я соскучился по тебе, Изабель. Она покачала головой.

– Думаю, ты ничуть не соскучился. Я ждала, ждала, но ты так и не приехал. А я была уверена, что приедешь. Ты меня оскорбил, Дуглас. И мне пришлось явиться сюда самой, чтобы сказать, как жестоко ты поступил, оставив меня. Все, что ты мне сказал перед отъездом… Ты помнишь? Я помню каждое слово. Ты сказал мне, что в большом Мире я забуду тебя. Ну что ж, ты оказался не нрав. Я никогда тебя не забуду. А ты? Ты забудешь меня?

– Нет, я никогда не смогу тебя забыть. Я собирался…

– Ты никогда не говорил мне о любви, – прервала его Изабель – Но я знаю: ты меня любишь. А я призналась тебе в своих чувствах. Я любила тебя тогда, люблю сейчас и буду любить до конца своих дней. Да, и это мне тоже надо было тебе сказать. Надеюсь, ты так же несчастен, как и я. Ты, толстокожий упрямец, тупоголовый мул!

Он сделал еще один шаг вперед. Она отступила и снова подняла руку.

– Стой спокойно. Дай договорить. Я еще только начала. Я долго собиралась с мыслями, так что тебе придется выслушать все. Как ты осмелился сказать мне, что я приняла за любовь простое чувство благодарности?! Я была в бешенстве. Неужели ты и вправду так считал? Но потом я задумалась над твоими словами и чем больше думала, тем больше понимала, как ты прав.

Услышав такое признание, Дуглас растерялся.

– Нет, я был не прав, – промямлил он.

– Прав, Дуглас, прав. Я чувствовала себя обязанной тебе и поэтому легла с тобой в постель. Любовь не имеет к этому никакого отношения.

– Изабель… ты не можешь так думать… – прерывающимся голосом проговорил он.

– Прекрати меня перебивать! Я должна закончить. После твоего отъезда у меня было много времени, чтобы хорошенько обо всем подумать. И я поняла, что точно так же чувствую себя обязанной нашему дорогому доктору Симпсопу. Поэтому я переспала и с ним тоже. Труди ничего не имела против. Потом я сочла себя обязанной Уэнделлу Бордеру. Ведь в конце концов, он тоже пытался мне помочь. Ничего смешного я тут не вижу, Дуглас Клейборн, и перестань улыбаться.

– Ну и что, ты переспала с Уэнделлом?

– Разумеется. Его жена тоже поняла меня. Арабские скакуны твои. Их нельзя разделить. Паркер уже продал тебе Пегаса. Кроме того, мне их негде держать.

– Да тебе принадлежит половина Монтаны! – напомнил он ей.

– Половина Монтаны принадлежит приюту. Сестры с детьми переедут в большой дом Пэдди. Им хватит денег от доходов с аренды пастбищ. Я взяла с сестер обещание назвать их новый дом Пэдди‑ Плэйс. Сначала они хотели назвать его Сент‑ Патрик‑ Плэйс, но я настояла на своем.

– Ты все отдала? А как же твой сын? Как же ты?

– У нас все будет в полном порядке. Я собираюсь преподавать в школе, мне хватит денег на двоих.

– Изабель, я хочу тебя поцеловать.

– Нет, – сказала она, – я еще не закончила свою обвинительную речь. Я поняла, что обязана и твоим братьям. Они мне очень помогли, и, как ты догадываешься, в благодарность я должна переспать с каждым из них. Это будет честно. А когда я это сделаю, застрелю тебя за упрямство и уеду.

Изабель положила ружье на землю и повернулась, чтобы уйти.

– Коул, можешь уделить мне несколько минут? – томным голосом попросила она и покосилась на Дугласа.

Дуглас рассмеялся, схватил ее за руку и притянул к себе.

– Я люблю тебя, Изабель. Я любил тебя тогда, я люблю тебя сейчас и буду любить до конца своих дней. Мы – как твои арабские скакуны, моя родная. Нас нельзя разлучить. Я чувствовал себя таким несчастным без тебя и Паркера! Я хочу любить тебя всегда, я хочу быть единственным человеком, которому ты обязана! Дорогая, любимая моя, не плачь. Я собирался поехать за тобой. Я не мог больше бороться с собой. Быть вдали от тебя и Паркера – безумие, и я…

– На этот раз я уезжаю от тебя.

Он крепко обнял ее, наклонился и поцеловал.

– Нет, ты не уедешь. Мы принадлежим друг другу.

Она обняла его, позволила ему снова поцеловать себя.

– Ты больше не будешь таким дураком?

Дуглас снова рассмеялся.

– Не буду, – пообещал он.

– Мне надо вернуться в Суит‑ Крик. И тебе лучше поехать со мной. Если ты не поедешь, пеняй на себя. Ты будешь ухаживать за мной, ходить со мной на чаепития и танцы. И мне плевать, хочешь ты этого или нет.

– У меня есть идея получше. Выходи за меня замуж, дорогая…

Часть III

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒