Гобелен судьбы

Я не была готова умирать. Мне было суждено стать ужином для космической паучихи. Не так я себе это представляла. Но я представляла тысячи странных способов умереть, когда узнала, какой была. Что со мной случилось. Смерть от паучихи не была худшим вариантом.

Ананси подошли ближе и провела острым клыком по паутине, связывающей мою ногу, освобождая меня.

«Можешь пойти по своей воле, - сказала она. – Я покажу тебе путь к твоему гобелену. Это недалеко. Если не брезгуешь, можешь поехать на моей спине. О, и не думай трогать меня своими коготками. Они сломаются о мою кожу. Я живу дольше твоего солнца, я прочнее».

- Думаю, я лучше поеду на твоей спине.

«Мудрое решение. Можешь забраться по моей лапе. За головой можно удобно устроиться».

Я неловко поднялась на ноги. Моя раненая нога опухла и плохо двигалась, но силы рук еще хватало, чтобы забраться по ноге паучихи. Я хваталась за волоски, а потом устроилась на спине Ананси, и она отправилась в путь.

Паучиха быстро двигалась среди деревьев, ее тело плавно поворачивалось на сильной паутине. Она добралась до края паутины и прыгнула в воздухе, ее большое тело почти парило как воздушный змей, она тянула за собой новую нить. Она опустилась на ветку, прыгнула на другую. Паучиха поднялась, я прижималась к ее спине.

Она направилась к большому дереву. Самому крупному в джунглях. Она полезла по стволу. Я начала замечать маленькие коконы на паутине. Наверное, она ела не только людей, хотя большая часть зверей джунглей были слишком маленькими, чтобы прокормить Ананси. Наконец, на вершине дерева, чуть покачивающегося под ее весом, она повернулась и показала мне свою работу.

«Вот, - сказала она почти с благоговением. – Скажи, он точный? ».

Я тихо охнула. В свете луны мерцала самая сложная паутина из всех, что я видела. Роса блестела на нитях, они сияли, и ткань была чуть зеленоватой. Мои глаза со временем привыкли, и я увидела глубину, разобрала силуэты. Когда я смогла увидеть все, я поняла, что творение трехмерное, и я вижу только поверхность.

- Сияет? – спросила я рассеяно из-за пульсирующего света паутины.

Паучиха ответила:

«Немного. Я управляла раньше всеми цветами космоса, но теперь могу только этот».

- Красиво, - сказала я в потрясении от ее творения.

«Да, да, но точный ли он? ».

- Я… я не знаю, о чем ты.

«Приглядись, Лили. Что ты видишь? ».

Паучиха спустилась ниже по стволу дерева, ее длинные лапы цеплялись за ветки, и с этого угла паутина превратилась в серию картин, как сцен шедевральной мозаики. Силуэты появлялись перед моими глазами. Я видела Нью-Йорк. Прекрасный закат отбрасывал длинные тени. Центральный парк был изображен в мельчайших деталях. Даже кареты с лошадьми блестели в свете луны. Я видела пирамиды и вспышки света, похожие на крохотные фейерверки.

Ананси пошла по длинной ветке, и я восхищалась размером ее паутины. Я думала, что паутина была меж двух деревьев, но она повернулась, и открылась еще одна секция, там была ферма бабушки. Я помнила ее немного другой. На кладбище была не одна могила, а три. Я хотела приблизиться и увидеть имена, но угол не давал нам четко увидеть это.

Мы спускались по другому дереву, и с каждым уровнем менялась сцена. То я видела маленькую церковь, невеста и жених стояли у двери, он нес ее по ступенькам, пока несколько гостей радовались. На другой картине была просторная пустыня и долина, полная растений, что пульсировали светом.

Там был чудовищный крокодил, окруженный демоническими существами, и женщина с ужасными птицами на ее плечах. Я увидела старика в кресле-качалке, группа детей окружала его, он откинул голову, смеясь. А потом мужчина и женщина изучали иероглифы в гробнице.

На другой секции я увидела мертвого мужчину на плите, в его груди торчал нож. Женщина плакала над ним, египетский бог стоял на страже. Девушка стояла рядом с единорогом, сжимала в ладони его рог, пока он держал голову опущенной. Рог сиял. Та же девушка, но уже с крыльями, летела к умирающему солнцу и оживляла его. Старик опускал старушку в саркофаг, египетский бог следил, его собака подняла голову, воя. Люди стояли и смотрели. Женщина была еще жива.

Я поежилась.

Паучиха прыгнула на другое дерево, и стало видно еще одну паутину.

Здесь дракон нависал над убитым рыцарем, огонь и дым лились из его пасти, девушка была на коленях рядом с рыцарем. Паучиха повернулась, и я увидела, как отстраивают огромный город. Я не видела еще подобный город. Здания были соединены мостами. На следующей картине девушка летела верхом на единороге, ведя армию таких же всадников. Ее оружие было знакомым, ее лицо пылало решимостью.

Я указала на нее, паучиха остановилась.

- Это не я, - сказала я. – Если такой была моя жизнь или судьба, то ты немного ошиблась. Я не могу вспомнить всего, но не все изображения мои.

«Запомни, - сказала паучиха, - на гобелене не только твое прошлое, но и будущее. Эти сцены изображают, что ты сделаешь в своей жизни».

- Понимаю, но как я это сделаю в будущем, если ты меня съешь?

«Ах, многие это не понимают. От тебя много ожидать и не стоило, хоть ты и особенная. Ты должна понимать, что, хотя я могу сплести твою судьбу, нужно было знать свою судьбу, ступая на Остров потерянных. Теперь твой путь сломан. Я дала тебе посмотреть на то, что могло быть. Думаю, это доброта. Ты увидела свою жизнь такой перед тем, как она оборвется».

- Это спорно. И все же ты ошибаешься.

«О? Как это? ».

- Например, это, - я указала на крылатую девушку, летящую к умирающей звезде. – Такого быть не может. Я так не могу. У меня нет крыльев. Я не богиня».

«Уверена? – спросила паучиха. – Ты не можешь развернуть их? ».

- Нет. Может, это Эшли. Она была феей в другой жизни».

«Нет. Нет. Я подавила остальных».

- Да, но они – часть меня. Я не вижу здесь львицы или африканского прайда. Ты выпустила большой кусок моей жизни.

«Это не важный кусок».

- Важный. Я не помню, как там было, но на меня это сильно повлияло. Это нельзя выпускать. Нужно добавить их, если хочешь, чтобы гобелен был верным. Если тебе важна точность. Я думала, что такое сильное создание, как ты, понимает такие детали. Может, ты не так хорошо прядешь, как думаешь.

«Да. Видишь ли, я не могу просто добавить то, как они повлияли на твою жизнь. Мне придется плести гобелен для каждого. Это будет очень сложно. Их паутина во многих местах должна пересекаться с твоей. Только так будет точно».

- Ясно. Раз это слишком сложно, придется принять незавершенный гобелен. Хотя стыдно. Не пойми превратно. Это красивое произведение. И я переживу огрехи, хоть протяну и недолго. Конечно, тебе, как бессмертной, придется мириться с огрехами дольше. Может, ты не можешь достигнуть этой точки».

«Что ты хочешь сказать? ».

«Я о том, что ты уже не так юна. Не стыдно признаться, что не хватает практики. Смотри, на что ты способна, пробыв столько на острове, - сказала я, взмахнув рукой. Я не знала, видят ли меня ее блестящие глаза, но старалась выражать эмоции лицом.

Паучиха потерла передние лапы, пока размышляла над вопросом, что желать. Я прислушивалась, ожидая Ахмоса, но слышала только шелест листьев в ночи.

«Может, практики мне не хватает, - сказала Ананси, - но у меня хватает навыков, чтобы создать множество гобеленов. Как-то я плела гобелены для всех в мире. Три девочки – не проблема, как бы запутанно они не были связаны, - паучиха щелкнула клыками. – Хорошо, - сказала она. – Мне нужен доступ к мыслям двух других в твоем разуме, чтобы понять, как они повлияли на твою судьбу».

- Думаю, это к лучшему, - сказала я. – Одна Тиа уже станет очень интересным произведением. У нее довольно сложный жизненный путь. Думаю, тебе понравится ее гобелен.

«Тогда решено».

Давление, о котором я до этого не догадывалась, пропало из моей головы, и я услышала знакомые и растерянные голоса Тии и Эшли. Я сказала вслух:

- Тиа, Эшли, знакомьтесь с Ананси. Она сплетет ваши гобелены. Не шумите, пока она работает.

Девушки тут же притихли.

Ананси побежала по нити, быстро прыгала с дерева на дерево. Когда она оказалась довольно далеко от моего гобелена, она остановилась. Я слезла и села на выступ на дереве.

- Хочешь снова привязать мою ногу? – спросила я невинно. – Я не против. Как долго ты будешь это делать? Я так хочу, чтобы девочки увидели эти шедевры.

«Да, - отвлеченно сказала Ананси. – То есть, нет. Ты достаточно высоко, а яд уже ослабил тебя, так что сама ты слезть не сможешь. У меня на это уйдет дня два. Конечно, придется плести и днем и ночью».

- Отлично, - сказала я. – Мы просто подождем здесь.

Паучиха развернулась, схватилась на паутину выше и поднял тело. Она быстро полезла по нити и добавила, словно себе под нос:

«Придется поглотить парня первым, чтобы хватило энергии на задание. Я никогда еще не делала такой сложный гобелен».

- Нет! – закричала Эшли моим голосом. Я зажала ладонями рот, паучиха побежала ко мне быстро, как молния. Ананси опустилась ко мне, ее задние лапы упирались в новую нить, на которой она висла. Повернув голову, чтобы клыки были близко ко мне, она коснулась меня усиками.

«Что это было? » - сказала паучиха опасным тоном.

- Просто, пока вы его не съели, вам стоит знать, что Ахмос тоже занимает большое место на моем гобелене.

Ананси склонила голову.

«Ничего не поделать, - сказала она. – Я не могу создать что-то огромное без энергии. Думаешь, мое тело создает нити из воздуха? ».

- Нет?

«Верно. Я заглянула в разумы твоих спутниц, потенциал их судеб огромен. Может, гобеленов хватит на весь остров».

- Но…

Она перебила:

«Уверяю, задача мне по силам, но для этого нужно много энергии, а у меня ее нет. Прости, если тебе важен твой мужчина, но мне придется съесть его».

- Хорошо, - ответила я ей. – Мы понимаем. Да, девочки?

«Конечно», - отозвалась Тиа.

Эшли ответила не сразу. Я почти ощущала ее горечь.

«Делай, что должна, бестия», - выдавила она.

Этого хватило, чтобы паучиха ушла в ту часть джунглей, где оставила Ахмоса в коконе. Решив, что она ушла достаточно далеко, я мысленно скомандовала:

«Сейчас! ».

Мы сосредоточились, соединили наши разумы в Уасрет. Я знала, что страх был барьером для меня. Нужно было отпустить его и полностью довериться спутницам.

- Скорее! – закричала я. Я слышала шум и шорох на деревьях, паучиха спешила к нам на большой скорости. На разум снова давило, Ананси пыталась заблокировать нас, но слишком поздно. Мы впервые объединились полностью, нас сплотило отчаянное желание спасти Ахмоса, и мы ощутили силу.

Я спокойно открыла глаза и подняла руки. Свет звезд щекотал мою кожу. Я посмотрела на опухшую ногу и потянула энергию из деревьев и зверей, из самого космоса, и улыбнулась, когда рана закрылась, а яд покинул тело. Паучиха со стуком упала на мою ветку, щелкая жвалами, с клыков капал яд.

«Что ты наделала? » - осведомилась она.

Я не слушала ее и повернула ладонями. Тело стало невесомым, как лунный свет. Оно медленно поднялось. Когда ноги показались сильными, я опустила стопы на ветку. Часть меня, фея, знала, как держать равновесие. Часть меня, львица, знала, что мне нужна вода, и я позвала воду. Она пришла из воздуха и реки. Когда я сложила ладони чашей, она налилась в них. Я пила, пока львица не успокоилась.

«Лили, ты перегибаешь…» - начала паучиха.

- Нет, Ананси, - сказала я, голос был тихим, как раскаты далекого грома. – Это ты перегибаешь.

Паучиха попятилась, в воздухе трепетали усики. Я знала, что она хочет коснуться меня. Знала, что усиками она считывала разум добычи. Я опустила руки, и ее усики повторили движение и стали бесполезными.

- Но ты же не Ананси, да? – сказала я. – Это имя дали тебе смертные.

«Откуда ты знаешь? – спросила паучиха. – Почему ты так со мной разговариваешь? ».

- Я знаю многое, павшая. Знаю, что ты была сияющей и прекрасной. Ты родилась мегаранией, космическим прядильщиком, тебе доверили важное задание, создавать равновесие и документировать историю. Но ты хотела власть, ты нарушила основные законы и погубила свой род. Когда космос не смог больше терпеть твое преступление, тебя настигла расплата, но ты скрылась от этого. Как скрылась от истинного имени.

«Ты не знаешь, о чем говоришь».

- Конечно, знаю. О, не с этим именем ты начинала. Нет, это имя ты себе создала. Это твое истинное имя. Оно выжжено у тебя на сердце. Не так ли, Жалкий Антропофаг?

Паучиха закричала в моей голове. Ее длинные лапы дрожали, она свалилась с ветки и повисла внизу, нить поддерживала ее содрогающееся тело. Человек во мне думал, что паучиха выглядит так, словно на нее брызнули средством от насекомых.

Я склонилась с ветки, глядя на нее.

- Слышишь, как имя разносится эхом в океане пустоты, в котором ты живешь? Несмотря на твой голод, - продолжала я, - ты откажешься от еды, - человек во мне просил верно подбирать слова. – И когда тебя настигнет расплата, - я склонилась, глядя в ее глаза-камешки, - а она настигнет тебя, уверяю, ты примешь свою судьбу с распростертыми… лапами.

Я шагнула ближе, паучиха отпрянула, усики свисали с ее головы.

- А пока предлагаю тебе потратить время на размышления о своих эгоистичных поступках, совершенных за слишком долгую жизнь. А потом сплети свой гобелен. И не забудь включить свой конец. Если тебя это успокоит, это будет твоя величайшая работа».

Паучиха дрожала, отвечая:

«Да, госпожа».

- Хорошо. А теперь отведи меня к моему спутнику и освободи его из паутины. У нас еще много работы.

«Как пожелаете», - Ананси слабо выровнялась и пошла на дрожащих лапах, замирая и проверяя, иду ли я следом.

Она вела меня по извилистой тропе среди деревьев, создавая новую паутину там, где она ослабла. Я следовала за ней, шагая легко и уверенно, в идеальном равновесии разума и духа. Но когда мы подошли к Ахмосу, и паучиха занесла клык над его коконом, я ощутила, как Уасрет ускользает.

Фея во мне пыталась вырваться, но у меня оставалось достаточно сил, чтобы прижать ладонь к его щеке и направить лунный свет в его тело. С ним было что-то не так, и я не могла исправить это быстро, а времени было мало. Но я смогла убрать яд. Он глубоко вдохнул и открыл глаза.

- Лили? – сказал он.

Я покачала головой.

- Сейчас ты говоришь с Уасрет, сын Египта.

Если бы я хотела использовать на нем силу, то сделала бы это, но мысль мне претила. Я не хотела управлять им, да и Ахмос еще не достиг момента, когда потребуется его имя. Его истинное имя раскроется позже. Я закрыла глаза. Что-то большее было связано с ним и его братьями, а еще с моим будущим. Я подумывала обратить силу на себя, раскрыть свое истинное имя. Имя Уасрет дал мне космос, но я была больше, чем это. Я ощущала это внутри.

Паучиха сплела судьбу Лиллианы Янг, отчасти. Я не знала, что она увидела бы, если бы могла сплести мою судьбу. Но я знала, что никто в космосе, даже последняя мегарания, не могла понять, что будет со мной. Я должна была ждать и узнавать сама.

Фея продолжала бороться, разбивать связь, пока Ахмос высвобождался из кокона паутины. Тревожась за силу и решимость феи, как и за то, что мне не хватало сил остановить ее, я приказала паучихе покинуть нас, а Ахмосу сказала следовать за нами. Я легко спрыгнула на землю. Несмотря на расстояние, тело легко поглотило удар столкновения.

Ахмос шел за мной, пока я направлялась к поляне. Там я оглянулась на территорию паучихи. Закрыв глаза, я ощутила, что она следит за нами, но пока я была Уасрет, она не станет действовать против меня. Я ведь использовала ее истинное имя.

- Идем, - сказала я Ахмосу. – Мы должны скорее вернуться в деревню. Твои братья ждут.

Фея вырывалась, Ахмос взял меня за руку.

- Ты в порядке? – спросил он тревогой. Он вытащил лист из моих волос и положил ладонь на мою шею. – Я видел, как паучиха укусила тебя.

- Да, - ответила я. – Укусила. Но я себя исцелила.

- Ты можешь исцелять? – спросил он.

- Это просто, - ответила я, склонив голову. – Ты сам так умеешь.

- Да. Я не знал, что и Уасрет так умеет.

Я кивнула, готовая двигаться дальше, но замерла, обхватила голову Ахмоса и притянула его к своим губам. Он прижал меня к своему телу, провел руками по моей спине, а потом обвил мою талию.

После долгого поцелуя он поднял голову.

- Что это было? – спросил он с тенью улыбки в уголках рта.

- Пытаюсь успокоить фею. Она хочет разорвать связь, но мы должны продержаться еще немного. Мои связи с твоим царством все еще хрупкие. Идем, Ахмос.

Я взяла его за руку и повела за собой. Он сжал мою ладонь, поменял положение рук, чтобы идти рядом. Фея угомонилась, и я знала, что такой спутник, как он, важная часть головоломки, которая могла определить, кем я была и кем стану. Мы вошли в деревню, стражи были потрясены. Они не ожидали, что мы вернемся.

Подняв руку, когда собралась толпа, я сказала:

- Больше вам не нужно приносить жертву паучихе. Ее время на острове почти вышло. Но я бы не советовала ходить в ее угодья. Если попадетесь в паутину, яд все еще навредит вам.

Если они и были удивлены тому, что я вдруг заговорила на их языке, они не показали это.

- Что ты сделала? – осведомился крохотный король, толпа расступилась, пропуская его. – Если ты разозлила Ананси… - он грозил мне пальцем.

- Коварный император, неси горлянки немедленно. Если бы выбирала я, ты бы корчился у моих ног, но времени мало. Мы выполнили твои задания. Слушайся, пока не пострадал.

Мужчины суетились, а король уставился на меня. Я знала, что он искал лазейку. Как-то наказать меня, чтобы усилить страх у подданных. Чтобы показать, что он главный. Мои пальцы подрагивали от желания стукнуть его, но в этом не было необходимости. Король отпрянул на шаг и поклонился, не искренне, но при всех. Его солдаты последовали примеру, трое мужчин прошли вперед с горлянками.

Я улыбнулась, глядя на короля. Я разгадала его игру. Он не собирался давать нам то, что мы искали. В одной горлянке была змея. Ядовитая и убийственная. В следующей был гнилой фрукт с мелкими насекомыми. Один их укус вызывал жуткое состояние. В третьей горлянке должна была лежать карта. Она была там, но Ахмос не знал, что карта нарисована на паутине Ананси. Она отравит любого коснувшегося и тоже принесет смерть.

- Ты умный король, - сказала я. – Я бы хотела предложить тебе сделку.

- Сделку? – спросил он, пальцы жадно подрагивали.

- Да. Если мы выберем карту, ты принесешь ее нам и лично отведешь нас.

Его глаза стали узкими щелками.

- А если вы выберете другое?

- Тогда Ахмос отдаст тебе силу вызывать дождь. И, - добавила я, - вы сможете оставить себе мое оружие.

Король нахмурился. Я знала, что он все это время хотел забрать мое оружие, но он потер челюсть, обдумывая шанс получить силу Ахмоса.

Толпа радостно вопила. Это король не мог отрицать. Они не боялись потерять короля, значит, не знали, что он сделал. Я не знала, как он этого достиг. Он договорился с Ананси, пока мы пытались понять, как срубить дерево с помощью муравьев? Я знала, что способность Ахмоса им понравилась, так что это могло заставить его поступить так, как нам нужно.

Он с неохотой согласился, наверное, думая, что мы выберем не ту горлянку. Не желая тратить время, я разыграла представление по выбору горлянки, чтобы порадовать народ, а не короля. Я видела, как его глаза загорелись, когда я коснулась горлянки со змеей. Я прошептала ее истинное имя, и змея улеглась и уснула. Я замерла у горлянки с болезнью. А потом подошла к той, с картой, посмотрела на одну горлянку, на другую, а потом опустила ладонь на горлянку с опасной картой.

Я полезла внутрь и достала карту, торжествуя, подняла ее в воздух. Люди радовались. С улыбкой я протянула карту королю. Он сморщил нос и попытался вызвать лучшую ищейку для моего сопровождения.

- Нет, великий король, - возразила я. – Ты обещал отвести нас сам.

Я толкнула карту к его голой груди, он отскочил, словно я бросила пылающий факел. Карта уже коснулась его кожи, но он осторожно поднял карту краями цветной юбки, крикнул народу расступиться. Я напомнила ему о своем оружии, и воин быстро принес все, и я быстро пристегнула оружие к спине.

Король перестал вести себя важно, как только нас окружили деревья.

- Я могу вас исцелить, - сказала я, следуя за ним. – Если отведешь нас на место и быстро, я выведу яд из твоего тела.

- Откуда ты знала? – спросил он.

Я пожала плечами.

- Так получилось.

Воодушевившись предложенным даром, король отбросил карту и повел нас напрямик к нужному месту. Когда мы оказались у каменного колодца с чаще деревьев, он сказал:

- Вот. Я привел вас. Делай, как обещала.

- Ты же нас не обманул? Я от тебя другого и не жду.

- Нет. Это Колодец душ. Если туда попасть, уже не выйдешь, насколько я знаю. Так что исцели меня, пока не спустилась.

Я подошла к краю колодца и заглянула. Не было веревки и ведра, чтобы собирать воду. Проем ощущался… пустым. Как будто глубины колодца существовали за пределами космоса. Даже со своими способностями я ничего не слышала и не видела. Ахмос поднял камешек и бросил. Звука не было. Но место ощущалось верным. Король потел и потирал руки.

- Хорошо, - сказала я и закрыла глаза. Я решила оставить ему немного яда. С таким количеством он будет умирать годы, но эти годы будут долгими и мучительными. Приняв решение, я за мгновение убрала яд паучихи из его тела. – Готово, - сказала я. – Веди свой народ мудростью, а не страхом.

- Я рад избавиться от вас двоих, - сказал он и пошел от колодца, а потом пропал за деревьями.

Я вскочила на край, фея во мне радовалась тому, как двигалось мое тело. Львица побаивалась прыгать в неизвестность, как и человек, но я не обращала внимания. Я собиралась прыгнуть в колодец, но Ахмос схватил его за руку.

- Не стоит ли нам сделать веревку? – спросил он. – Как мы выберемся?

- Взлетим, наверное, - сказала я, улыбнулась ему и шагнула вперед.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒