Глава восемнадцатая.

— Мистер Уайтрейн, — Кингсли приподнимает уголки губ в подобии улыбки. — Думаю, Вы догадались к чему эта встреча?

— Не понимаю, о чем речь. — Джереми держится непринужденно, скептически наблюдая за тем, как Родерик отпивает из хрустального фужера шампанское, а после, саркастически подмечает, изящно изогнув одну бровь: — Не рано для выпивки, мистер Кингсли? — фамилию он буквально выплёвывает и улыбается одним уголком губ.

Родерик усмехнулся.

— Я праздную! — многозначительно подчеркнул модельер, поднимая фужер высоко над головой, словно зазывал людей поддержать его. Хотя, каких людей? Зал был пуст, собственно, как и душа человека, сидящего напротив Джереми.

Два собеседника, два охранника. Таковы были условия. Уайтрейн уже и не помнил, что именно с подвигло его согласиться на встречу.

— Уже нет смысла скрывать, — тем временем продолжал Родерик, сложив руки на столе. — Ведь, Вам все известно обо мне, я прав?

Джереми выдержал тяжелый взгляд собеседника, вальяжно откинувшись на спинку стула.

— Что Вы празднуете? — вопрос повис в воздухе.

— Победа, — после недолгой паузы, пояснил Кингсли.

Вилка противно скрипит о тарелку, когда Родерик принимается за стейк. Джереми склонил голову на бок.

— Победа? — недоумевал Уайтрейн.

— Именно, — громко выделил мужчина. — Должно быть, врачи уже сообщили Вам? — Кингсли получал удовольствие от каждого сказанного им слова и довольно растягивая губы в мерзкой улыбке, протянул: — Яд.

Охрана, из двух крупных мужчин, стоящих по обе стороны от Джереми, дёрнулись, стоило Кингсли придвинуть стул ближе к столу.

— Врачи ничего не говорили об яде, — отвечает Джереми.

В зале воцарилась тишина, когда Родерик перестал громко жевать.

— Тогда, я раскрою Вам завесу, мистер Уайтрейн. В крови Вашей дочери яд. Мои люди позаботились об этом. И противоядие… — мужчина потянулся к внутреннему карману пиджака и вытащил пузырек с прозрачной бесцветной жидкостью: — Есть только у меня. Вы ведь не хотите потерять ещё и дочь?

Желваки заиграли на скулах Джереми. Спокойствие постепенно обращалось ледяной сдержанностью.

— Я предлагаю сделку, — продолжил Родерик. — Вы разблокируете все мои счета, карточки и визы, оставите все попытки преследования, а я отдам противоядие. Мне кажется, это выгодно. — Закончил испытывающим взглядом.

Джереми молчит несколько долгих секунд, а потом встаёт из-за стола, окидывает Кингсли скучающим взглядом и говорит:

— Благодарю за беседу, мистер Кингсли.

— Советую не откладывать решение! — кинул в спину Родерик.

Джереми остановился в дверях, обернулся через плечо и припечатал:

— Советую не давать лишних советов.

***

Питер ничего не слышал, кроме своего сердцебиения. Оглушающий стук отдавался в висках. Это была не боль, а что-то засевшее между ней и страхом, как шрапнель. Они перекрывали друг друга. Ему казалось, что каждый его шаг пронизывается электричеством. И это помогало справиться с тем, что покрылось слоем пыли внутри него, то, от чего парень старательно сбегал, начиная с утра или прошлого вечера, Питер не знал. Эмоции перемешались, но ему удавалось сохранять спокойствие. Он не понимал. То ли это злость, на которой он решил сосредоточить все внимание, то ли понимание того, что в этой больнице полно беззащитных людей, которые нуждались в его помощи. Однако появилось что-то в нем самом, новое и неизведанное, какая-то дивная неизвестность, которая пугала и завораживала одновременно. И, пожалуй, сентиментальность, от которой Питеру хотелось избавиться в первую очередь. Мысли о Блейк больше не перекрывали кислород, а напротив, помогали осознать собственную значимость и найти в себе силы противостоять тому, чему он должен был дать отпор по закону жанра.

Парень влетел в кабинет мистера Коннерса, словно кто-то втолкнул его в помещение порывом воздуха. Однако, тут же обомлел, едва успел переступить порог: лжедоктора на месте не оказалось. Недоброе предчувствие обдало неприятным холодящим чувством. Куда он мог успеть уйти? Секундный ступор, лишил Питера возможности вовремя определить местонахождение двойника мистера Коннерса. Он посмотрел сначала налево, потом направо, а затем послышалось рычание, пронзившее парня новой волной электричества. Питер, резко обернувшись, словил грубый удар в челюсть, не успевая выставить достаточно прочный блок. Тело протащило по помещению и врезалось во что-то твердое спиной. Откуда столько силы? Парень тут же упал на пол, ощутив странную слабость и чувство головокружения. Послевкусие металлическое, обсохло вокруг горла стальным кольцом. Питера тут же поднимают за ворот рубашки и больно впечатывают в стену, окидывая оценивающим взглядом. Ему почудилось, будто в лицо ему смотрит хищный зверь с длинными острыми клыками и пугающими оранжевыми глазами. Боль лишила его ориентира. Внутри что-то сломалось. Питеру потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить зрение и посмотреть лжедоктору в лицо. Это был не зверь и не мистер Коннерс. Жесткие черты лица и глубоко посаженные почти черные глаза, от которых по щекам шли длинные кровавые порезы внушали ужас. Сквозь стиснутые зубы прорвалось рычание, мужчина склонил голову на бок и выдохнул Питеру в лицо:

— Зря ты в это влез, мальчишка!

Питер нашелся не сразу, его по-прежнему одолевала слабость. Вцепившись мужчине в руки, он тут же ощутил странное покалывание подушечками пальцев, словно ток пробежался по коже нападавшего. Питер с удивлением заметил, что руки у того не металлические, как ему показалось при первой встрече. Попытавшись отодрать от себя цепкую хватку лжедоктора, парень столкнулся с непреодолимым барьером силы. Питера оторвали от стены, как тряпичную куклу, а после впечатали вновь. Он ощутил каждую косточку в теле, таким сильным был удар. Подогнув под себя ноги, Питер, стиснув зубы, нанес удар коленом в живот мужчине, заставляя последнего удивленно отшатнуться и выпустить парня из стальной хватки. Однако, ненадолго. Великан замахнулся рукой, моментально покрывшейся металлическими пластинами. Питер резко сполз по стене вниз. Смириться с собственным бессилием перед противником парень не мог. Все внутри него взревело, когда он поднял пылающий взор на мужчину. Последний не успел осознать, что добыча ловко улизнула от него, врезал по стене, оставив внушительный след. Тут, Питер резко осадил себя. Добыча? Нет-нет. Паук не может стать жертвой пустой грубой силы. Оценив ситуацию, Паркер воспользовался секундным замешательством противника, чтобы, крутанувшись на полу, ударить лжедоктора под колено. Увидев, что удар достиг цели, парень тут же ударил ногой в переднюю часть колена. Послышался хруст, а после Гулливер повалился на пол. Тяжелое дыхание сотрясает грудь великана, в то время как Питер вскочил на ноги.

— Что это вообще такое? — Паркер смотрит на руки противника, с которых пластами сходили металлические ленты, как вторая кожа. Остались только серебренные перчатки.

— Сувенир! — последовал грубый ответ.

Гулливер вскочил на ноги и бросился на Питера широко расставив руки в разные стороны. Парень успел пригнуться, когда над головой раздался хлопок и его впечатало в пол жуткой тяжестью, будто взбесившейся гравитацией. Стиснув зубы так, что на лице заходили желваки, Питер сумел приподняться на согнутых локтях, а после ногами оттолкнуться от пола и сбить всей массой злостного великана. Повалив последнего на стол, который тут же развалился, не выдержав громадный груз, парень нанес несколько жестких ударов по корпусу. Великан скривился, словно от сильной боли и Питер ощутил прилив уверенности. Парень схватил Гулливера за горловину бронеобразного жилета одной рукой, моментально приподняв противника над грудой деревянных обломком, а потом свободной рукой припечатал хуком челюсть. Великан махнул рукой наугад, защищаясь, заставляя Питера моментально отшатнуться. Пришлось осторожно пятиться назад. Мужчина откашлялся, поднимаясь на ноги. Теперь он смотрел на Питера не сверху-вниз, а с опаской. Парню это понравилось. Его тут же прожгло от желания закрепить произведенный эффект. Только, великан не спешил сокращать расстояние. Видимо, решил изменить тактику. Питеру пришлось самому медленно подбираться к противнику, пропуская мощные удары. Обойдя очередной выпад, парень поднимает руку, сжатую в кулак дугообразно вверх от корпуса и целиться в корпус противника, одновременно удерживая выброшенный удар другой рукой. Великан кашляет кровью, буквально «надеваясь» на кулак Питера, однако, все равно пытается достать парня. Последний оказался отброшенным в сторону по собственной инициативе, ему следовало отскочить на безопасное расстояние, и он позволил себя отпихнуть. Питер снова оказался на полу, но от мысли, что Гулливеру в этот момент в сто крат хуже, парень чувствовал себя хорошо. Нужно было заканчивать бой. Осмотревшись по сторонам, Паркер огорченно выдохнул, не обнаружив ни одного достаточно прочного предмета, чтобы воспользоваться им, как оружием. Взгляд бездумно скользил по кабинету, и остановился, столкнувшись с креслом за спиной поднимающегося великана. Питер осмотрел противника и обнаружил, что последний стоял под лампой дневного света, растянувшейся на половину потолка.

Гулливер сильно встряхнул головой, а после посмотрел на Паркера испепеляющим взглядом и рванулся на парня, рыча, как бешеный зверь. Хватило двух выстрелов паутиной, чтобы одной рукой зацепить лампу, а другой кресло. Резкий рывок обеими руками и великана практически сбивает удар креслом в спину, а после сорвавшаяся с потолка лампа врезает по голове. Однако, великан просто согнулся пополам, отшатнулся и замер, словно пытаясь восстановиться. Питер рванулся с места, мгновенно сократив разделявшее их расстояние. Противник округлил глаза, заметив знакомое движение, но среагировать не успел. Парень вновь дугообразно поднимает руку вверх, однако в этот раз целится в челюсть. Апперкот валит великана, как тараном, опрокидывая на спину.

Питер наконец-то позволил себе передышку, привалившись к стене спиной. Всего несколько крошечных секунд, потраченных на размеренное дыхание, позволили ему восстановиться. Парень лихорадочно осматривал то, во что превратился кабинет доктора. Кошмар. Они переломали абсолютно всю технику и оставили в стенах дыры, как дикари.

Великан лежал неподвижно, только и было слышно его глубокое дыхание. Питер измерил расстояние от стены до Гулливера в парочку твердых шагов, и навис тенью над распластавшимся врагом. Ему хотелось рассмотреть чудные рукавицы и серебристые латы, в которые был одет мужчина, ближе. Со стороны великан напоминал древнего викинга. Громадная туча мышц, обтянутая кожей и тяжёлой броней. Питер осторожно пихнул мужчину в бок носком кроссовок. Тот не среагировал. Питер опустился на согнутых коленях и потянулся рукой, намереваясь стянуть металлические перчатки с рук громилы. Однако, не успел парень заподозрить неладное, как Гулливер дернулся, отшвырнув Питера одним махом. Парень сделал переворот через голову с опорой на руки. Великан бросился бежать в коридор.

Послышались крики и грохот. Из коридора в кабинет проник мигающий красный свет. Поднялась тревога.

Питер вытер кровь с разбитой губы и усмехнулся. Кажется, он услышал, как кто-то позвал Человека-паука.

***

— Алло, Джереми.

— «Я намерен заключить сделку с Кингсли», — моментально, словно снег на голову, вываливает на Сиеру.

Она резко теряет равновесие, падая на диван и выпаливает громко в трубку:

— Какого черта?

Джереми выжидает паузу, словно давая таким образом девушке остыть, а после продолжает все тем же размеренным тоном, каким обычно обращается к сотрудникам своей компании:

— «Кингсли подтвердил догадку врачей. В крови Блейк яд. Он готов отдать противоядие на определенных условиях. »

Новость оседает в голове Сиеры с тяжестью, и девушка находится не сразу.

— И ты готов ему поверить? Дай угадаю. Условие заключается в том, что ты откроешь все его счета и позволишь удрать?

— «Именно. »

— Но, какой смысл? — взвилась Сиера.

— «Моя дочь умирает! Я должен спасти ей жизнь! » — припечатывает Джереми.

— Ты прекрасно знаешь, что есть другой выход. Мы должны быть уверенными наверняка. Вдруг это не яд вовсе?

Джереми молчит с минуту, Сиере кажется, что ее сердце пропустило удар прежде, чем она услышала сухой ответ:

— «Я не могу так рисковать. »

— Есть другой выход, — настойчиво повторила Сиера. — Ты знаешь об этом не хуже меня. Нужно заставить Блейк исцелиться самостоятельно.

— «Моя жена погибла, чтобы Блейк не узнала о том, кто она на самом деле. »

Смешок непроизвольно сорвался с губ Сиеры. Она устало прикрыла тяжёлые веки.

— Точно. — Ее голос постепенно набирался сил: — И кто она, Джереми? Скажи. Кем была твоя жена? Кто я?

Джереми тихо чертыхнулся.

— «Я не это имел в виду. Ты знаешь, что я отношусь к вам с уважением. »

— Ещё бы, — горько отозвалась Сиера.

— «Просто, пойми. Если что-то пойдет не так, мы не просто проиграем. Блейк погибнет. »

— Не погибнет! — с нажимом сказала Бладдерс. — Поверь мне, Джереми. В ее жилах течет не только твоя кровь, но и кровь Сирены. Я уверена…

— «Уверена? » — тихо спрашивает Джереми внезапно севшим голосом. — «Сирена хотела, чтобы Блейк не чувствовала себя чужой. Мы хотели обеспечить ее защиту, чтобы она жила жизнью обыкновенной девушки. »

— Как ты не понимаешь? Она не сможет. Никто из нас не смог. В отличие от меня, Сирена унаследовала лучшую сторону нашего рода. Рано или поздно, природа возьмёт верх и Блейк узнает о своем происхождении. Также, как когда-то узнала Сирена. Также, как когда-то узнала я. Это неизбежно. И лучше, чтобы она узнала об этом от близких и приняла все правильно.

— «Я знаю», — согласился Джереми. — «Только, даже, если гены Бладдерсов в ней пробудятся, ты прекрасно знаешь цену исцеления. Проще достать противоядие. »

— Слушай, мне нужно немного времени. Если это то, что я думаю, то Кингсли пытается тебя одурачить и противоядие тут не поможет! — ей кажется, что вместе со словами от нее уходит нечто более важное.

— «Я должен сделать хоть что-то. Ты не представляешь, какая это мука видеть, как твой ребенок постепенно умирает. »

— Она моя племянница. Я не меньше тебя хочу помочь ей. Однако, если противоядие окажется ложью и Кингсли уйдет, мы потеряем все.

— «Сиера... » — кажется ему уже нечего ответить, и все слова закончились. Еще немного и ей удастся отговорить его.

Сиера чувствует прилив сил:

— Просто, дай мне время. Я найду способ все исправить. В крайнем случае, я даже готова стать сосудом. Только, не принимай поспешных решений!

— «Сирена не согласилась на это тогда, а Блейк не согласится сейчас. »

— Дай мне время! — четко выговаривая каждое слово практически кричит в трубку Сиера.

— «Именно времени у меня нет. Не волнуйся, я сделал запись нашей беседы на диктофон. Ты сможешь прищучить этого гада. А я спасу свою дочь. »

Повисла тишина, а вслед за ней пришли проклятые короткие гудки и извещение скучающим механическим голосе о завершении вызова.

Сиера: Собирай свои манатки и садись на ближайший рейс до Нью-Йорка.

Кей Джей: Не понял.

Кей Джей: Я тебе не собачка.

Кей Джей: И не надо называть мои исследования «манатками»!

Сиера: Я ничего не писала о твоих исследованиях.

Сиера: Но, захвати и их. Пригодится.

Кей Джей: И вообще, к чему такая спешка?

Кей Джей: У тебя проблемы, а я должен все бросить и пересечь океан? Я не романтик.

Сиера: Хочешь отдельную лабораторию?

Кей Джей:

Кей Джей: Ненавижу тебя.

Кей Джей: Отдельную лабораторию и пусть повысят мне зарплату!

Сиера: Хорошо. Ты прилетишь?

Кей Джей: Да.

Дэмиен: Ты не имеешь права срывать с работы моего судмедэксперта, сестренка.

Сиера: Сначала назначь его судмедэкспертом, а уже потом предъявляй претензии, братишка.

В гостиной громко вещает телевизор. Сиера скептически оглядывает охающую в ответ новостям хозяйку квартиры.

— Такой переполох, такой переполох! — твердила бабуля.

— О чем передают? — чисто из приличия поинтересовалась Сиера.

— Нападение в больнице. Кажется, в Куинсе, — ответила женщина и снова громко охнула. — Бедный паучок! Как ему только удается вовремя приходить людям на помощь!

— Не представляю, — Сиера постояла несколько минут даже не всматриваясь в экран телевизора. Она продумывала план действий.

— Мне нужно уехать на время, — не долго подумав, сообщила Сиера.

Бабуля удивленно обернулась, словно подумала, что ей послышалось.

— Что? Куда?

Несмотря на то, что Сиера называла миссис Хофманн бабулей, сама женщина в свои неполные шестьдесят лет выглядела прекрасно: морщинки лишь слегка коснулись ее лба и уголков глаз, а тонкой талии могла позавидовать любая двадцатилетняя, красивые длинные волосы, всегда собранные в аккуратную прическу, почти не тронутые сединой, сила воли и дух били ключом. Возможно, это взыграли немецкие корни, а может быть непоседливый образ жизни, но Сиера восхищалась этой чудесной женщиной. Она по-прежнему цепко держала в своих руках не только все семейные сбережения, но и всех своих детей, младшему из которых недавно исполнилось двенадцать. Миссис Хофманн интересная, так подумала Сиера, когда впервые увидела ее. И мнение ее не изменилось. В особенности, когда бабуля материлась на немецком. В такие моменты, даже Сиере становилось не по себе.

— В Куинс, — Сиера кивнула головой в сторону телевизора. — Скоро вернусь, обещаю.

Чувствуя спиной провожающий взгляд, Бладдерс остановилась, услышав:

— Удачи.

И зачем-то ответила:

— Спасибо. Она мне пригодится.

На улице собирался дождь. Сиера спрятала пистолет под длинной кожаной курткой. Она быстро шла вдоль улицы, считая повороты. Бладдерс уже приметила машину, в которой сидели люди Кингсли, теперь оставалось только выманить их и разобраться. Причем, сделать это необходимо очень и очень быстро. Она и так потеряла слишком много времени, действуя по выставленным перед ней правилам. Пришло время все изменить.

Сиера достала из кармана серебряный куб. С виду он напоминал обыкновенный кубик Рубика, однако, чтобы заставить его стороны двигаться необходимо было приложить усилие и пройти биометрическую систему идентификации по отпечатку пальца. Сиера повернула одну сторону трижды, по часовой стрелке, и тонкие линии на кубе засияли белым светом. Замахнувшись рукой, она швырнула его на дорогу. Куб кружился в воздухе, как по волшебству, его стороны раскручивались, увеличиваясь и преображаясь. На это ушло не больше трех секунд. Вместо куба перед Сиерой стояла спортивная машина: серебристая, с фантастически-обтекаемыми формами, с плавными, изящными линиями кузова, с короткой кормой, узкими задними дверьми, а вместо номерного знака лишь " MI6|Whiterain_Industries".

Серия таких машин была разработана Джереми специально для английской разведки — первая сделка. Уникальная технология, позволяющая переносить транспорт в виде обыкновенной игрушки для проверки интеллектуальных способностей детей. Помимо этого, в машину залита программа, искусственный интеллект, который отзывается только на голос владельца машины. В данном случае, на голос Сиеры. На самом деле Бладдерс считала это излишеством, но на этом настояли в совете. Безопасность превыше всего. Такая машина изредка мелькает на камерах дорожного движения, благодаря отражающей технологии вшитой в ее покрытие, однако привлекает много лишнего внимания, если ее просто оставить на стоянке.

Сиера забралась в салон автомобиля, чувствуя привычный запах свежей кожи: внутри салон отделан белой кожей. Бросила пистолет в бардачок и выдохнула, словно от облегчения.

— С возвращением, агент Бладдерс! — послышался знакомый механический мужской голос, а после загорелась панель управления и неоновая подсветка на руле.

— Привет, Джо, — привычно отозвалась Сиера.

— Куда построить маршрут?

— Пока никакого маршрута. Нужно сбросить хвост.

— Вас понял.

Звук ревущего мотора раздался на весь салон, Сиера усмехнулась. Ей казалось, что она не слышала этот звук целую вечность, играя в добропорядочную жительницу Бруклина. Она вдарила по педали газа, и машина послушно сорвалась с места, вырулила из поворота и вылетела на главную дорогу. Сиере не нравилась идея маневрирования между бесконечными линиями машин при свете все еще не опустившегося за линию горизонта солнца. Слишком много свидетелей, ей не хотелось привлекать лишнее внимание, однако, даже напустившаяся хандра не могла сбить Бладдерс с намеченного пути. Преследователи уже сели на хвост.

— Найди мне пустую дорогу, Джо, — попросила Сиера.

— Запускаю анализ. Соединяюсь со спутниками... — раздражающе тараторил голос Джо.

— Необязательно проговаривать каждое свое действие! — нервничала Сиера.

В зеркале бокового вида она могла с легкостью наблюдать за тем, как следом, точно повторяя плавные движение автомобиля, неслась новенькая " тойота". Сиера уже видела эту машину, прежде по обыкновению стоящую неподалеку от дома миссис Хофманн. Люди Кингсли следили за агентессой не особо заботясь прикрытиями, не предпринимая никаких действий и даже не подозревая о том, что Бладдерс точно таким же образом наблюдала за ними. Единственной их задачей было не позволить Сиере вырваться за пределы Бруклина.

— Через пять километров поверните направо, — заговорил механический голос Джо, — там будет приблизительно десять километров перекрытой на ремонтные работы дороги.

— Идеально.

Стрелка спидометра дернулась вверх, прорывая барьер ста километров в час. Машина неслась мимо высоких зданий, плавно опускающихся в окнах, быстро пересчитывая километры. На повороте машина грациозно дрейфует, а после моментально выравнивается, оставляя на мокром асфальте угольно-черные следы. Еще несколько секунд бешеного заезда, и Сиера разворачивает автомобиль лицом к несущейся на встречу " тойоте".

Начался дождь. Тяжелые капли стучали по крыше машины.

Сиера вытаскивает и бардачка пистолет, а потом вновь жмет педаль газа, и машина срывается с места.

— Вы собираетесь воспользоваться оружием?

— Я слышу сарказм от робота? — почему-то ей показалось это забавным.

— Нет, обычно Вы не используете оружие.

— Обычно, у меня есть время, а сейчас необходимо покончить с ними быстро и эффективно, — пояснила Сиера.

— Вы ненавидите оружие потому, что оно, цитирую, возносит Хаос на пьедестал.

Сиера возмущенно закатила глаза. Когда она докатилась до того, чтобы спорить с машиной?

— Иногда полезно посмотреть Хаосу в глаза, — буркнула Бладдерс.

Сиера ненавидела такие моменты. Очень сильно ненавидела. Прибегать к оружию и убийствам, чтобы поспешно завершить часть миссии без возможности найти иной выход. Сиера предпочитала бой на равных, даже если это предполагало наличие оружия у противника. Ей не нравилась сама мысль того, что она отбирает чьи-то жизни. Даже, если эти жизни наполнены злобой. Сиера не хотела бы тратить на таких людей время. Не хотела пачкать руки в их крови. Бладдерс полагала, что взяться за оружие — это крайняя мера.

— Джо, нужно выставить щиты!

— Убрать лобовое стекло?

— После столкновения.

Мысленно, она считает секунды, тарабаня пальцами по рулю и напевая слова из любимой песни.

— Желаете включить музыку?

— Да, — недолго подумав, ответила Сиера.

В динамиках раздались первые аккорды «Young and Menace» — Fall Out Boy и тарабанить пальцами по рулю становится весело. Защитное поле укрывшее поверхность автомобиля отдавало синевой, заметив это Сиера сделала глубокий вдох.

Три… два… один…

Машины врезаются друг в друга и теряют скорость. Сиера тут же принимается выжимать газ, тараня " тойоту". Первые несколько выстрелов разбивают лобовое стекло, а последующие попадают точно в цели холодной расчетливостью. «Тойота» теряет скорость с диким визгом тормозов, отдает влево и переворачивается, сметая собой все оградительные знаки. Сиера отбрасывает пистолет на соседнее сидение, чтобы вцепиться в руль обеими руками и выровнять автомобиль.

— Путь на автошоссе «Бруклин-Куинс-Экспессвэй» проложен, — сообщил Джо.

— Погнали!

***

Когда Питер надевал маску Человека-паука, весь его мир преображался. Исчезала необходимость прятаться в тени парня, каким он был изначально. Исчезала его малозначительность. Что на самом деле было его маской: реальная жизнь или жизнь Человека-паука? По логике вещей, второй вариант, однако, Питер мог поклясться, что именно под личиной супергероя чувствовал себя по-настоящему живым и необходимым людям. Да, точно. Люди нуждались в нем. Питер доказал свою им преданность. Он положил перед ними весь свой мир, пытаясь добиться их полного доверия. Точно также, как Питер Паркер положил весь свой мир на колени перед Блейк.

И это было странное чувство.

Человек-паук терял собственную необходимость в человеческом доверии. Какая к черту разница? Он герой. Нет, сейчас он именно что проигравший. С маской или без, парень делил один мир и весь этот мир смотрел на него широко распахнув глаза, наблюдал за тем, как выбивался из сил днем за днем взамен обещая вселенскую благодарность. Весь его мир обрел имя. Весь его мир — это Блейк.

Сложно объяснить, как все хитросплетения его мыслей привели именно к такому выводу. Ведь, это не мысли. Это чувства. Питер знал, что теперь его битва заимела цену. Цену, которую он отказывается платить.

— Человек-паук! — слышал Питер краем уха благодарные возгласы.

Великан проделал брешь в стене и сиганул с четвертого этажа, вместе с выстрелом паутины, который Питер отправил за ним. Белые волокна сплетались в кружево, врезаясь в металлический нагрудник Гулливера. Питер пустил по паутине маленького паучка. Пришлось задержаться у бреши, чтобы дождаться, когда крошечный механический подручный обоснуется под металлическим каркасом. На это ушло не больше пяти секунд. Человек-паук выпрыгнул следом, зацепившись паутиной за стену, однако, его взор тут же привлекла старушку на коляске, которая оказалась в центре каменного дождя: обломки от стены грозились раздавить женщину, а она обомлела не в силах пошевелиться от страха. Человек-паук посмотрел сначала на Великана, победно смеющегося и убегающего от расправы, а после перевел взгляд на старушку. Время растянулось, как резиновое, когда он выпустил волокно паутины. Кружено распустилось на земле, и Паучок притянул себя к земле, как раз вовремя, чтобы словить каменные обломки. Он стоял так еще какое-то время, справляясь с тяжестью и прикрывая пойманным камнем женщину от остальных каменных осадков.

Парень с выдохом отбросил камни в сторону, а потом посмотрел на старушку.

— Вы в порядке?

В ответ женщина молча кивнула.

Удивительно, но Питер не чувствовал себя проигравшим. Великан сбежал, даже не подозревая, что Человек-паук успел прикрепить к нему крошечного прослушивающего паучка-жучка. Питер решил, что с остальным разберется позже и этого на данный момент достаточно. От размышления его отвлекли люди. Они громко хлопали в ладоши, тем самым выказывая свое восхищение.

В душе у Питера зародилась надежда, что все обязательно будет хорошо.

Гарри: Нужно поговорить.

Питер: Когда?

Гарри: Приходи завтра в Озкорп после уроков.

В больницу парень вернулся через ту же брешь, в сопровождении вспышек фотокамер. Люди тут же ринулись ко входу в больницу, видимо, намереваясь поймать любимого супергероя, в то время как сам Паучок принялся лихорадочно искать одежду, ползая по потолку и мысленно благодаря всех богов имена которых сумел вспомнить за то, что весь этаж был эвакуирован из-за их разборок. Одежду Питер, к своему удивлению, нашел. Переоделся и спрятался в каморке, ожидая, когда ничего не понимающие поклонники исследовали разгромленный этаж и искали своего героя. Стоило им пройти мимо, парень вынырнул из тесной комнаты и ринулся к лестнице.

В палату к Блейк парень бежал спотыкаясь. Остальные этажи работали в прежнем режиме. Приехавшие полицейские опрашивали свидетелей. Очень вовремя, подумал Питер, окидывая людей в форме скептическим взглядом. Всегда знают, когда нужно приезжать. Вообще, парень считал, что давно пора часть зарплаты полицейских выдавать Человеку-пауку. Он выполняет за них их работу! Питер бы не отказался от лишних карманных. Вернее, им с тетей Мэй не помешало бы.

Впрочем, Паучок мог бы еще, ко всему прочему, потребовать моральную компенсацию за то, что его периодически обвиняют во всех бедах Куинса. Почему бы и нет?

Питер поправил рубашку и зашел в палату. Его появление не осталось незамеченным. Мистер Уилсон осмотрел парня очень внимательным взглядом, словно проверяя, из-за чего парень заметно занервничал. В чем дело?

— Можешь зайти к ней, — внезапно разрешил Крейд.

Питер сначала удивился, а потом решил не искушать судьбу и направился к приоткрытой двери. Во внутренней палате помимо нескольких медсестер были мистер Коннерс и отец Блейк. Питер не стал даже пытаться подслушать то, о чем говорили последние. Боялся того, что мог узнать. Его взор моментально оказался прикованным к Блейк. Она лежала на высокой и узкой больничной кровати, не подавая признаком жизни. Как мертвая. Питер тут же встряхнул головой, желая избавиться от дурацкой мысли. Взглянув на медицинское оборудование, парень вздрогнул. Ему казалось, что раньше трубочек было меньше. Капельница была понятна, однако, другие устройства и трубочки, издающие странные пикающие звуки, вселяли ужас.

Взяв в свои руки безжизненную руку Блейк, Питер заговорил севшим голосом:

— Жаль я не могу забрать хотя бы половину твоей боли.

Рука Блейк оставалась такой же неподвижной. Не было ответного пожатия, не было подрагивания век. Не было абсолютно ничего.

— Неужели это действительно дочь Сирены? — белокурая женщина в белом халате поправила подушку под головой девушки. — Я вижу сходство, но до сих пор не могу поверить, что такое произошло. Бедная девочка.

Питер нахмурился, последние слова резанули его слух.

— Вы знали Сирену Уайтрейн? — обратился он к женщине.

Та посмотрела на него немного удивленно, словно думала, что ее никто не слышал.

— Да, — женщина невесело улыбнулась. — Сирена была чудесной. Она часто приходила к нам в больницу. После ее прихода больным всегда становилось лучше, и они начинали идти на поправку. Даже те, кто считались безнадежными. А некоторые и вовсе полностью исцелялись от недуга. Кстати, меня зовут Клэр Остин. Я нейрохирург, меня позвали, чтобы проконсультироваться.

Питер поджал губы и отвел взгляд, а когда вновь посмотрел на доктора Остин его лицо было омрачено тревогой, болью и печалью, которые, казалось, застыли на нем навсегда.

— Я боюсь того, что могу услышать, однако, спросить должен. Что с ней? — его голос заметно дрогнул.

— Ваша девушка находится в коматозном состоянии. Вы понимаете, что это означает?

— Я просто друг, — поправил женщину Питер, однако, тут же мысленно осадил себя осознав, как сильно облажался и поспешил перевести стрелки: — Я понимаю, о чем речь. Однако, в чем причина?

Доктор Остин усмехнулась так, словно прочитала его мысли.

— Просто друг? А ты более скромный, чем другой парень, — не удержалась Клэр.

Питер хмыкнул, не зная, воспринимать ее слова как похвалу или нет, и вопросительно поднял бровь:

— Другой парень? — Паркер зацепился за услышанное, как клешней, выметая остальные мысли.

— Да. Приходил один, сидел возле Блейк все утро.

— Он назвался?

— Кажется, Гарри, — недолго подумав, ответила доктор.

Питер хмыкнул, мысленно подметив, что кого-кого, а этого могли бы и не впускать.

— Он тоже просто друг, — поспешил заверить докторшу, парень.

— Главное, чтобы он это понимал, — как бы невзначай заметила женщина, а потом наконец-таки соизволила дать ответ на второй вопрос, который на данный момент волновал Питера куда больше, чем появление Озборна. Парень решил, что с последним разберется позже, и внимательно вслушался в речь доктора Остин:

— В ее крови скопились токсические вещества неизвестного происхождения. Причем, скопились они в нижней полой и портальной венах. Если они дойдут до ее сердца раньше, чем мы успеем определить токсическое вещество и ввести антидот, ваша подруга погибнет. На самом деле то, что они еще не дошли до сердца настоящее чудо. Блейк жива на честном слове.

Питер нахмурился. Интересно, откуда она знала, что он все поймет? Будь на его месте человек совершенно не разбирающийся в биологии и химии ее слова превратились бы в воду.

— Почему Вы еще не определили, что это за вещества?

— Дело в том, что скорее всего в момент поступления в организм это было одно вещество, которое в последствии раздробилось, образовав скопление. Возможно, знай мы какую структурную формулу имело вещество до распада, смогли бы определить быстрее. Однако, те вещества, которые показал ее анализ крови в базе данных, известных нам, мы не обнаружили.

— Если все дело в крови, зачем нужна консультация нейрохирурга? — недолго подумав, вопросил Питер.

Клэр позабавила сообразительность паренька.

— Хороший вопрос, — заметила она. — Все потому, что девушка в коме. Гематологи построили гипотезу о том, что вещества не могут добраться до сердца, потому что что-то их сдерживает. Это вроде иммунного ответа, только на более тонком уровне.

— Что-то их поглотило, но уничтожить не смогло. Однако, раз Блейк в коме часть веществ все-таки забросилось с кровью в головной мозг, — понял Питер.

Доктор Остин была приятно удивлена:

— Все так, — кивнула женщина. — Это первая часть предположения. Вторая заключается в том, что вещества продолжают распадаться. Из-за этого их будет в двое тяжелее вывести.

Питер задумался.

— Выходит, либо вещества дробно попадут в головной мозг, либо скопом врежутся в сердце, она все равно умрет, — его голос сел. Парень опустил голову и чертыхнулся.

— Мы сделаем все возможное, чтобы помочь ей, — попыталась заверить его доктор Остин.

Питер нарочито бойко фыркнул.

— Однажды я уже слышал что-то подобное.

— Блейк занимаются лучшие специалисты больницы…

— Да, да, да! — раздраженно оборвал парень речь доктора Остин.

Питер запустил пальцы в свои темно-каштановые волосы и подошел к окну, глядя в стекло ничего не видящим взглядом. Внезапно он повернулся, и Клэр поразили усталость и печаль на его лице. В ее глазах Питер был всего лишь мальчиком, однако, он выглядел так, словно Вселенная здорово на нем отыгралась.

— Вы делаете все возможное! — процедил он сквозь зубы.

Больше всего на свете Питер ненавидел эту фразу. Потому, что только в ней врачи могут быть максимально искренними и в тоже время максимально лживыми. Доктор Остин больше не говорит ни слова. Парень слишком глубоко погрузился в свои мысли. Он искал новую точку опоры, чтобы оттолкнуться от самых жутких мыслей и картинок, которые то и дело появлялись перед его глазами.

Питер не заметил, когда он и мистер Уайтрейн остались вдвоем, подле мертвенно-бледной, застывшей в пугающей неподвижности Блейк.

Джереми несколько долгих секунд смотрел на Питера. Парень выглядел таким измученным, что мужчине казалось, словно он смотрел в отражение своего собственного прошлого. Ему даже захотелось приободрить Питера, однако, он тут же осадил себя понимая, что не знает, как именно это сделать. Сказать, что все будет хорошо слишком просто. Джереми и сам в это не верил.

Теперь решение Уайтрейна было очевидным — сделка состоится, Кингсли победил.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 171819 20 21 Следующая ⇒