Глава вторая.

Дома меня ждали одиночество и бутылка кока-колы в холодильнике. Я сбросила рюкзак с плеч и потопала в свою комнату. Мысленно тут же одернула себя. Дурацкая привычка! Теперь, в этом доме живу только я и все комнаты, соответственно, мои. Могу я называть свою комнату просто спальней? Думаю, да. И даже после возвращения отца… не думаю, что он решиться задержаться. Ведь все здесь, включая меня, напоминает ему о маме. Я боюсь представить, как было тяжело нести это ношу потери в одиночку, если он все никак не совладает с собой и не решится вернуться домой. Но, сейчас я готова разделить эту ношу вместе с ним, только бы он вернулся.

Я осмотрела кровать, заваленную вещами, и фыркнула, уже понимая, что так и не доберусь до уборки. По крайней мере, сегодня. Гостей у меня не бывает, так что творческий беспорядок в комнатах никак не повлияет на мою повседневную жизнь. Я подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на свое отражение. Я всегда считала себя открытой книгой, будто бы кто угодно без затруднений мог прочесть меня, но слова Озборна доказали обратное. Значит, так? Во мне вспыхнуло какое-то нежное чувство, но его перебил подступающий смех. Я не смогла сдержаться и рассмеялась на всю комнату. Так, да? Наверное, со стороны я выглядела, как последняя психопатка. Меня даже сложило пополам от смеха, а из глаз брызнули слезы. Но, что за ирония? Мне удалось. Если даже в глазах Гарри Озборна я выгляжу совершенством, то что обо мне думают остальные? Я превратила поганые слухи и собственную историю в ореол света вокруг своего силуэта. Кто-то скажет, что это чистая победа, но я отвечу — это красивый проигрыш. Если все и вправду так, как сказал Озборн, то никто не имеет ни малейшего представления о том, что творилось в моей голове на протяжении этого года. Я актриса без Оскара.

Я сделала глубокий вдох, когда смех откатил. Мне даже как-то полегчало. Выпрямилась, швырнула куртку на кровать и подошла к столу. Озборну был нужен идеальный образ, и я подарила ему его. Надеюсь, мои слова как-то помогут ему, потому что меня это не спасло. Как-то отец сказал мне, что секрет совершенства в его не совершенности. Но, тогда я мало что понимала и его слова пролетели мимо моих ушей. Теперь, я столкнулась с их смыслом лбом ко лбу.

Озборн заставил меня вспомнить то, что я предпочла забыть. И пускай я давно разложила все по полочками и сделала правильные, как мне казалось, выводы, мне все равно хотелось задвинуть все воспоминания на задний ящик, куда-нибудь, откуда они бы не вылезли, и больше никогда не возвращаться в прошлое. Но, это не так-то просто.

Потянув за ручку, я выкатила выдвижной ящик. Внутри лежало несколько стеклянных баночек, заполненных разноцветными, как диски, таблетками. Я взяла одну из них, открыла крышку, и задумалась. Но, едва начала размышлять, взяла красную таблетку, положила глубоко на язык и проглотила. Бездумно закрыла баночку, вернула на место и задвинула ящик. Мне не хотелось думать, вообще. В противном случае, я бы начала осуждать себя за слабость. Но, разве это честно? Я просто хотела забыться. И порой приходится делать такие вещи, которые машинально переносят твою душу в режим самосуда. Иногда, кажется, что просто нет другого выхода, кроме как заполнить «таблетками счастья» всю пустоту, образовавшуюся за двадцать четыре часа бесцельного существования. И все ради нескольких часов радости тому, что появилась возможность спрятать гнусные мысли за семью печатями, чтобы ни в коем случае не думать о собственной беспомощности перед обыденными проблемами, с которыми, возможно, другие люди сталкиваются каждый день и успешно с ними справляются; не думать также об одиночестве, которое, возможно, встречает каждое утро моего соседа, но он точно знает, как с этим совладать; не думать и о том, что, по сути, моя жизнь жалкая, потому что с таким же успехом можно судить, что жизнь половины человечества также не имеет смысла. Особенно не хочется думать в такие моменты, когда все три случая сплелись, образовав общий клубок сверхбезумных хитросплетений, а на деле все просто. Ведь, не бывает такого, чтобы на человека свалились такие проблемы, из которых действительно нет выхода. Выход есть. Просто нужно перестать преувеличивать их значимость в собственной жизни. Но, вся эта философия, которая рождается в моей голове с завидной частотой, тоже является одной причин того, почему я решилась попробовать колеса. Именно эти мысли я хочу заглушить. Они мешают мне дышать.

И я не чувствую себя виноватой. Я просто человек.

Я стянула с себя футболку, надела пайту и заплела волосы в два тугих колоска. В прошлом году, после того, как мама ушла, отец заставил меня ходить к мозгоправу, потому что я была единственной, кто видел все от начала до конца. Вот тогда я и познала «дзен». Людям нужно говорить то, что они хотят услышать. Этот принцип позволил мне быстро распрощаться с мозгоправом и вернуться к нормальной жизни (нормальной, три ха-ха четыре раза! ). Наверное, тогда все и началось. Изменения, которые и повлекли за собой такие последствия. Но, даже понимание этого никак не влияет на меня. Ведь, курильщики продолжают пускать дым, не смотря на то, что на всех пачках сигаретах стоит грозное предупреждение о вреде курения здоровью. Я все-таки склоняюсь к тому, что в каждом человеке есть такой рычаг, который рано или поздно перемыкает. И мой, как видимо, перемкнуло.

Я умылась, взяла бутылку кока-колы, расселась за столом на кухне и принялась листать ленту новостей в соцсетях. Кухня у меня компактная, в стиле хай-тек с всевозможными техничными новинками, неоновой подсветкой, радиусным фасадом, а эмаль и акрил блестят сильнее пленки. К кухне примыкает малая столовая. Отец постарался, чтобы я ни в чем не нуждалась, когда делал апгрейд дома, — много света, воздуха и свободного пространства.

В соцсетях множество постов посвящено супергероям. У меня сто двадцать пять уведомлений в электронной почте, и только двадцать из них относится именно ко мне, а не к новоиспеченному герою Куинса. Люди посходили с ума. Кто-то кидает косплеи в инстаграм, а кто-то умудряется вести еженедельный влог в ютубе «Куинс уже не тот». И, угадайте, о ком большая часть видео-постов? Впрочем, теперь понятно, почему в школе столько слухов об этом Человеке-пауке. Его обсуждают на уровне Железного человека и Капитана Америки. Причем, в сетях уже появился его личный хештег, серия стикеров и новые эмоджи. Так мило.

Невероятно круто #человекпаук спас сегодня мою бабулю @виккилюбитдождь

Этим утром видела #человекпаук @отпетыймошенник

Еще множество фотографий и видеозаписей того, как супергерой прыгает от здания к зданию. Ну, разве не прелесть? За его жизнью следят похлеще, чем за суперздездами.

Так, все! Мне нужно кое-что повторить по экономике. Иначе на Олимпиаду мне будет светить так же, как фонариком из дома Озборна. Мы оба живем в богатом районе, просто он в начале улицы, а я в конце (жопе). Я принесла из спальни свои конспекты и принялась очень внимательно их перечитывать, делать заметки и зазубривать то, что в голове не хотело оставаться. В итоге, как выяснилось, в голове ничего не хотело оставаться. Я смогла запомнить только первые несколько тем, а потом вернулась к пролистыванию ленты новостей. Узнала, что у сестры сына мужа сестры моего отца родилась дочь. Здорово. И бедные мои дети. Для них этот цикл станет еще порочнее.

Одна из прелестей жизни в богатом районе — здесь живут слишком богатые и слишком ленивые люди, поэтому, когда куда-то уходишь можно двери оставлять хоть нараспашку. Я, конечно, прежде так не рисковала, но вот мои соседи и не раз. Правда, у них охрана круглосуточная и немецкие овчарки во дворе. Сегодня они тоже решили не сохранять конфиденциальность, оставив свой двор на обозрение всем прохожим. Беспечные, прямо, как мы когда-то. От этой мысли мне поплохело.

Я закрыла двери в дом на ключ и отправилась на остановку. По улице по-прежнему гулял теплый ветер, а солнечный диск наполовину скрылся за линией горизонта. Уже заметно стемнело, и все вокруг предстало в удивительных синих тонах. Питер, наверное, мог бы объяснить это явление с точки зрения науки. Он столько всего знает, что иногда это даже пугает, но в тоже время восхищает. Не представляю, как ему удается держать в себе такое огромное количество информации, но его упорство, настойчивость и выдержка поразительны. Кстати, об этом всезнайке. Я мысленно стукнула себя по голове. Вовремя вспомнила, что обещала зайти к Питеру! Еще бы ночью заявилась в стиле «вы меня не ждали, но это не важно, я все равно приперлась»! Где мои манеры? Хотя, тетя Мэй добрая женщина, впустила бы. Я снова мысленно осадила себя. Нельзя пользоваться добротой других людей, это нечестно. На остановке помимо меня было еще несколько человек, но не из моего района. И я поняла это не только по их внешнему виду. Впрочем, в моем квартале люди хоть и богатые, но стараются не привлекать лишнего внимания дорогими костюмами или швейцарскими часами. Но, совсем другое дело автомобили. У нас все ездят на навороченных тачках, я одна лохушка. Да и мне как-то все равно. Займусь этим в выпускном классе. Отец обещал лично научить меня вождению. Лично! Даже звучит круто! Жду не дождусь, когда он вернется.

Благо, ждать долго не пришлось (я не про отца). Автобус остановился, сошли дети и старики, и я ловко проскользнула одной из первой. Мне даже удалось занять одиночное место у окна. Питер живет в районе для бедных, в секторе частных домов. Я много раз думала о том, чтобы попросить отца помочь им выбраться, но боялась реакции Паркера. Он принципиальный, грозился выбраться из бедного квартала на одних лишь мозгах. Я пожелала ему удачи.

— Мама, мама! — послышалось с сидения напротив. — Смотри! Человек-паук!

И тут выполз! Ну, точно, паук он и в Африке паук!

Я раздосадовано выдохнула, но все равно пересела на свободное место на соседнем ряду. Придвинулась к окну и до боли в глазах вгляделась туда, куда так старательно тыкала пальцем маленькая девочка. Где-то наверху. И тут, случилось чудо, Человек-паук пронесся прямо напротив окон автобуса, как будто знал, как лучше произвести впечатление. Тогда, не только девочка взорвалась восторженными воплями, но и другие пассажиры автобуса, а я проследила за супергероем до предела возможностей моего месторасположения. Он скрылся за небоскребами, и тогда мой взгляд остановился, словно между мной и тем миром, что находится за окном появилась невидимая преграда. Я обозрела знакомое здание и все внутри меня сжалось в ответ. Меня передернуло еще до того, как я осознала, что это то самое здание, с которого всего год назад сиганула моя мама. Мой желудок скрутило в тугой узел. Воздух вхолостую выбросило из легких, и я вжалась в сидение. Я была готова сбежать сию же секунду. Только, тело припечатало к сидению, словно придавило чем-то тяжелым, невозможно было пошевелиться. Руки, вероятно, заметно сотряслись от дрожи, и, казалось, испуг и шок были заметны на моем лице. Остаток дороги я ехала в личном коконе отчуждения.

Я сошла с автобуса в полной растерянности, едва переставляя ноги. Мне чудом удалось сохранить здравый ум и вовремя узнать нужную остановку. И мне повезло, что выходила не одна. Свежий воздух улицы взбодрил, глаза защипало, и я поняла, что плачу. Вовремя опомнилась, утерла слезы и натянула на голову капюшон от пайты. Мне захотелось укрыться от всего мира, лишь бы никто не видел, что я дала слабину. Хотя, кого это вообще волнует? Я похлопала себя по щекам, сделала несколько глубоких вдохов и потопала в сторону знакомых многоэтажных зданий. К тому времени, как оказалась на нужной улице, я уже полностью взяла себя в руки.

Дом Паркеров третий от начала улицы, выделяющийся аккуратным фасадом и ухоженным двориком. Мне нравилось приходить сюда, особенно вечерами. Не знаю, особенность ли это бедного квартала, или самих людей, но улицы всегда многолюдны, а сами жители доброжелательны и просты. В квартале для богатых общение — это непозволительная роскошь, и пускай люди участливы, все равно относятся друг к другу с подозрением. Хотя, многие из них несколько лет назад ничем не отличались от тех людей, что обитают в бедном районе. Должно быть, где-то есть эта черта, за пределами которой люди необратимо меняются, после того как обретают платиновую карту стабильного будущего.

Двери мне открыла тетя Мэй. Я опомнилась и скинула с головы капюшон.

— Блейк? — удивилась женщина. — Заходи, я как раз заварила чай.

Наверное, любая женщина в этом мире хотела бы выглядеть также хорошо в свои пятьдесят, как миссис Паркер. У нее правильные черты лица, длинные ухоженные темные волосы и приятный голос, а особенно она хороша, когда улыбается. Ее красоту не портят даже морщинки в уголках темно-карих глаз и полных губ, а взгляд всегда полон доброты и тепла. Когда я смотрю на нее всегда представляю, как выглядела бы моя мама в ее возрасте. Думаю, также хорошо.

— Здравствуйте, миссис Паркер! — я постаралась, чтобы моя улыбка выглядела искренней. — Я пришла к Питеру.

— Сколько раз я просила не называть меня так? — строго спросила женщина.

— Да мне как-то неловко, — честно призналась я.

Она снисходительно мне улыбнулась, а после схватила за руку и затянула внутрь. Внутри дом выглядит несколько больше, чем снаружи. Это какая-то Паркеровская магия уюта и комфорта.

— Питер должен быть у себя в комнате, — сообщила мне тетя Мэй. — Чай будешь?

— Нет, спасибо, — улыбнулась я. — Я ненадолго.

— Правда? — нахмурилась женщина. — Ну, ладно.

Я поднялась на второй этаж и заглянула в комнату Питера. Она небольшая и типично мальчиковая, — бардак утопающий в темно-синих тонах. Стало понятно сразу две вещи: хозяин только вернулся, и этим утром он опаздывал. На столе завал из бумаг, вещи вываленные из шкафа разбросаны по полу, а на стенах несколько новых плакатов незнакомых мне групп. Я невольно провела параллель между нашими комнатами и поняла, что в душе я немного мальчик. Я едва слышно рассмеялась, но мысленно тут же одернула себя. Нельзя так думать. Может лучше, типа, в прошлой жизни была мальчиком. А вообще, я думаю, все девочки в душе немного мальчики. Как же глупо звучит. Оправдываюсь сама перед собой, как душевно больная.

Видимо, тетя Мэй не заходила в комнату племянника. Я решила немного помочь Питеру, и нервным клеткам миссис Паркер, аккуратно сложила вещи в шкаф, а после привела в порядок его стол. Столько разных бумаг, а я и не знала, что Питер увлекается рисованием. Впрочем, это скорее эскизы какого-то костюма. Паркер в душе дизайнер? Но, причем тут пауки? Во мне вспыхнуло какое-то странное предчувствие. Я оставила листы в стопке на краю стола, и твёрдо решила ни в коем случае не спрашивать об этих рисунках. Как бы сказал мой отец: меньше знаешь — крепче спишь!

Я присела на край кровати и вздохнула. За окном уже совсем темно, где Питера носит? Тетя Мэй сказала, что он должен быть в комнате. Причем она была в этом так уверена, что даже не стала задерживать меня на кухне. Неужели сбежал? Наш Питер-панда стал плохим мальчиком? От собственных мыслей мне стало смешно и плохо. Но, больше смешно. Я сегодня в ударе, шутки прямо на износ. Ну, а теперь, если серьезно, где Паркер? Я ведь не могу еще и ночевать у него из-за какого-то подарка? Со стороны это будет выглядеть, как минимум, некрасиво. Ведь, моя семья богата. Будет потом еще издеваться, мол, совсем зажралась. Я откинулась на кровать, раскинув руки в стороны. Мягонько-то как! Только тогда я заметила на потолке странное движение. Что-то большое, отдаленно напоминающее человека, ползло в сторону двери. Видимо, влезло через открытое окно. Меня словно облили ведром холодной воды. Я медленно приподнялась на локтях, чтобы получше рассмотреть ползущий по потолку феномен, а это существо… нет, я никогда не жаловалась на проблемы со зрением, это определенно человек! Разрази меня гром на этом самом месте! Человек ползет по потолку, прямо, как какой-то таракан. Или паук. От последней мысли меня передернуло. Где-то я уже видела похожий сине-красный костюм. Так, самое время вспомнить, сколько я приняла таблеток? Одну ведь, точно помню. Самоконтроль у меня жесткий. Я никогда не превышаю привычную дозу, чтобы не было вот таких вот странных последствий. От одной таблетки крыша не поедет. Или поедет? Мне стало тошно.

Он не издал ни звуку, легонько толкнул дверь рукой, а потом также бесшумно спрыгнул с потолка и приземлился на ноги. Я медленно села на кровати, жадно наблюдая за каждым движением представшего передо мной незваного гостя. Из коридора сквозь щель в комнату проникал свет. Я всмотрелась до боли в глазах. Не может быть. Не верю! Человек-паук! Я зажала рот обеими руками, чтобы не закричать. Тут, он выдохнул, словно от облегчения, и что-то невнятное пробормотав стянул маску. И повернулся ко мне лицом, а я обомлела. Руки безвольно рухнули на колени.

— Питер? — недоверчиво окликнула парня.

Тот замер, как облажавшийся на месте преступления воришка.

— Это не то, что ты думаешь! — поспешил опровергнуть все на свете мой друг.

Питер нажал какую-то кнопку на шее, видимо, встроенную в костюм, и тот потерял свою форму, а после и вовсе спал с парня, оставляя последнего в одном белье. Сказать, что я офигела — значит ничего не сказать! Второй раз за вечер я потеряла дар речи. Зрелище, нужно отдать ему должное, выдалось пленительным, потому что друг оказался в отличной физической форме. Когда он успел так накачаться? Грудные мышцы имели безупречную форму, а плечи поражали своей шириной. Такую убийственную мускулатуру можно было развить разве что постоянными тренировками. Впрочем, зная характер Питера, я не удивлюсь, если так оно и было. Если он чего-то захочет, то добьется этого вне зависимости от цены. Упорства ему не занимать. И даже в силу своего характера, я не устояла и просто-напросто залюбовалась отчетливыми кубиками, которых так и хотелось коснуться. Не поймите меня неправильно, просто такой брюшной пресс для семнадцатилетнего студента старшей школы с направлением в науку и технологии — просто мифический. Только, если ты не Гарри Озборн, конечно. Но, сейчас речь не о наследнике «Озкорпа», а о моем лучшем друге, у которого, как выяснилось, полно скелетов в шкафу. Я громко чертыхнулась и хлопнула себя по лбу. Теперь ясно, что это были за рисунки.

И почему-то из всего, что могло родиться в моем гениальном мозге, появилось и вырвалось самое непредсказуемо глупое. Вот теперь, я не сомневалась, что сработали таблетки.

— А, кто это у нас тут накачался? Питер Паркер накачался! — выдала я.

Судя по тому, как изменилось выражение его лица, он только сейчас понял, что костюм спал. Дверь за его спиной распахнулась и в комнату заглянула тетя Мэй. Ее лицо вытянулось при виде того, в каком пикантном виде ее племянник маячит перед мной. Не трудно представить, что могла подумать миссис Паркер. Вариантов не так уж и много.

— Питер! А ну оденься! — гаркнула женщина и швырнула в парня кухонную перчатку. — И, вообще, что это еще за «это не то, что ты думаешь»?! Что за опера без балета?

— Тетя Мэй, а вы знали, что ваш племянник записался в качалку? — поспешила на выручку другу. — Я вот, до последнего не верила, но Питер наглядно продемонстрировал успехи в тренировках.

Женщина округлила глаза.

— Ты в качалку ходишь?

— Ну, можно и так сказать, — занервничал Питер.

— В любом случае, прикройся! — она пустила в ход вторую кухонную перчатку и пригрозила племяннику кулаком. — Не совращай порядочных девушек!..

Я внимательно посмотрела на Питера, потом на тетю Мэй, и поняла, что ничего не хочу знать. Я ненавидела супергероев. И сейчас одним их них оказался мой лучший друг. Ну, что за ирония? Гребанная карма, следующая за мной по пятам и периодически мечущая в меня молнии. Видимо, все вокруг меня склонно к саморазрушению.

Питер громко выругался, и тогда я поняла, что мы снова остались наедине. Он уже надел футболку и джинсы, и теперь внимательно наблюдал за мной. Сейчас важно было сделать правильный шаг и найти нужные слова, чтобы не осложнить и без того напряженную ситуацию. Но, как на зло, мне было нечего сказать.

Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации.

— Значит, ты тот самый Человек-паук? — вопросила я.

— Да, — ответил тот, видимо решив больше не отпираться.

— Тетя Мэй не знает, так ведь?

Он кивнул.

— Никто не знает, кроме нас и мистера Старка.

Тут до меня дошло.

— Теперь ясно, в чем заключалась твоя стажировка, — хмыкнула я.

Он нервно провел рукой по волосам и отошел к окну, видимо, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Я надеялся, что мне удастся сохранить это в тайне.

— Не волнуйся, — наконец собралась с мыслями и твердо встала на ноги. — Мне нет дела до твоих супергеройских похождений. Давай, просто сделаем вид, будто бы ничего не было. Увидимся в школе, Питер.

Я посмотрела на него, кажется он был ошарашен и сбит с толку.

— И ты даже не спросишь, как все так обернулось?

На этот вопрос я только пожала плечами и еле заметно улыбнувшись, вышла из комнаты. Очень многое в один миг разрушилось в моих глазах и теперь я должна была сохранить то, что осталось. Почему все не может быть хоть чуточку проще? Почему я просто не могу принять правду такой, какая она есть? Ведь Питер мой друг. Друг ведь? Ну, а если посмотреть на это с другой стороны, то собирался ли он когда-нибудь вообще раскрыть свой секрет? Не уверена, он ведь чертовски принципиален. Я скомкано попрощалась с тетей Мэй и вышла из дома. Ветер на улице переменился, стал холодным и пронизывающим. Бодрит! Для начала, мне следовало разобраться в себе и в своих чувствах. Выставить перед собой приоритеты. Я уже поставила точку, еще днем, когда призналась, что ненавидела супергероев. И его это задело. Значит ли это, что нашей дружбе конец, или это только начало? Ничего уже не будет как прежде, да? Я накинула на голову капюшон и поспешила на остановку. Успела как раз к автобусу.

Домой вернулась без приключений, пронесло. Мыслей в голове было так много, что казалось, что еще чуть-чуть, совсем немного, и она взорвется. Мне хотелось просто вырубиться, и поскорее. Хотелось сбежать подальше от всех возникших вопросов. Тогда, я не думала о последствиях. Я взяла горсть «таблеток счастья» и проглотила. Завалилась на кровать, скинув с нее все вещи на пол, перевернулась на спину и бездумно уставилась в потолок, а после мир опрокинулся вверх дном.

Я проснулась от того, что задыхалась. Вернее, мне нечем было дышать. В глотку пробивалась вода и я давилась ею. В ужасе распахнув тяжелые веки, я тут же зажмурилась. Вода повсюду, отчего-то в глазах защипало. Кажется, или нет? Мне удалось зацепиться руками за край ванны и вынырнуть из толщи воды. Руки соскользнули, и я почти рухнула обратно в воду, если бы вовремя не опомнилась. Зацепилась дрожащими пальцами за кран, беспрестанно льющий воду. Я судорожно глотнула воздуха и откашлялась. Как я тут оказалась? Ничего не помню! Я пыталась утопиться в собственной ванне? Вода холодная и руки постепенно немеют, пришлось спохватиться, чтобы закрутить винт и хоть как-нибудь перевалиться через край. Все полы в комнате залились водой. Я все еще не могла надышаться. В голове вспышкой возникла жуткая боль, она разливалась подобно раскаленной лаве и била в виски. Я заметно слабела, поэтому поспешила выползти из ванны. Я окончательно перевалилась, больно ударившись бедром и плечом. Впервые в жизни я была рада, что ванная комната большая. Я лежала на полу, раскинув руки и восстанавливая дыхание, не торопясь вставать. Если бы не услышала, как издали звенит будильник, даже не попыталась бы шевельнуться. Поднимаясь на ноги, я зареклась пить колеса. По крайней мере, в таком количестве.

Ванная комната действительно огромная, в черно-белых тонах, с отдельной большой ванной на золотых ножках и душевой кабинкой. У стены раковина, над ней широкое зеркало с подсветкой и полочкой для косметики. И сейчас моя самая любимая комната превратилась в эпизод из фильма ужасов. Как же меня так угораздило? Все тело ломит, голова в огне, с трудом удалось встать на ноги. Тяжестью надавила на плечи усталость, и меня бы сложило пополам из-за внезапно возникшего головокружительного чувства беспомощности, если бы не отличные, как выяснилось, рефлексы. Позже я долго думала об этом, и решила, что все дело в адреналине. Я оперлась локтями о раковину и посмотрела на собственное отражение. Такого ужаса отродясь не видела. Бледная, щеки впалые и глубокие круги засели под глазами, будто бы я пролежала под водой неделю, не меньше. Немного подумав, я осторожно, придерживаясь стены, стала пробираться к выходу. Полы отделаны черной плиткой, — мой любимый цвет во все сезоны и выглядит дорого, — а плитка подобного рода в совокупности с водой дарит ощущение ледяного катка под ногами. Опасность грохнуться и сломать себе что-нибудь забирала все мои душевные силы. Если выживу, обязательно куплю какой-нибудь милый коврик, чтобы больше подобных ситуаций не возникало. Будильник трезвонил по второму кругу, когда я добралась до спальни и выключила его. Стянула с себя мокрые пайту и джинсы, отыскала среди завала вещей чистую одежду. Надела черную толстовку с какой-то неразборчивой надписью и потертые синие джинсы. Наспех высушила волосы, а косметичку швырнула в сумку и рванула в школу.

Наверное, хуже занятия, чем избегать лучшего друга, не придумаешь. Особенно, если учесть, что их всего у меня два-три, и один из них просто не явился в школу. И, если учесть, что тот самый друг, от которого я старательно ускользала между аудиториями и коридорами, был супер-парнем, о котором благодаря Ютуб не знает теперь разве что только слепоглухонемой. Я была почти уверена, что если бы он захотел, то давно бы расправился со мной. Но, в то же время я знала, что он не поступит так со мной. И еще я понимала, что Питер воспримет мое поведение совсем не так, как мне хотелось бы. Ведь, мне совершенно не хотелось быть той, кто положит конец нашей дружбе. Однако, это было лучше, чем если бы он узнал, что я гребаная наркоманка. Это уничтожит меня в его глазах. Ведь он, также, как и я, никогда не понимал, почему людям у которых есть всё вечно чего-то не хватает. И хоть я, чисто теоретически, отношусь именно к таким людям, все равно находилась в замешательстве. Как выяснилась, мне тоже чего-то не хватает. Поэтому, пускай лучше думает, что я все еще в шоке от того, что узнала, а завтра, когда ноги перестанут подкашиваться, а зрачки уменьшаться, я со всем разберусь.

Я сидела на последних партах, рассеянно водила ручкой по тетради и не могла заставить себя слушать то, что рассказывал учитель. Все уроки слились в единую неразборчивую смесь, и я едва доживала от звонка до звонка. Со стороны я, наверное, была похожа на зашуганного бомжа-вампира, и чувствовала себя не лучше. Однако, самый ужас наступил на последнем уроке, когда от тяжести на плечах и непрекращающегося звона в ушах, я растеклась на парте, как лужица. Учитель несколько раз обращался ко мне, а я даже не могла заставить себя поднять на него глаза, или хотя бы вспомнить его имя. И стало еще хуже, когда я словила на себе обеспокоенный взгляд Питера. Повезло, что это был единственный совместный класс за сегодня, и еще лучше, что последний. Паркер сидел впереди, и изредка поглядывал на меня, когда учитель поворачивался к нам спиной, чтобы записать очередное непростое уравнение на доске. Этого стало достаточно, чтобы понять, что после урока мне придется бежать от него, как от чумы. Так и получилось, когда прозвенел звонок я просто взяла рюкзак и пулей вылетела из класса. Я направилась в ближайший туалет, который к счастью, пустовал.

Там было пять кабинок. Я предусмотрительно заглянула под дверь каждой из них — ног нигде не наблюдалось. Возле одной стены стояли три раковины с зеркалами над ними, а другую занимало широкое зеркало с полочками для косметики, сумочек и прочего девичьего барахла. Я оставила рюкзак на полочке и внимательно вгляделась в свое отражение. Ну, сейчас я выглядела определенно лучше. Бледность почти сошла, но зрачки были так сильно расширены, что карие глаза казались почти черными. Я вдыхаю воздух полной грудью, от запаха освежителя для воздуха становится тошно. Я оперлась спиной о стену и сползла на пол, зачем-то прихватив с собой рюкзак. Вот тебе и красивый проигрыш. От этой мысли мне стало смешно, но в этот раз я сдержалась. Не хватало еще устроить здесь истерику. Я справлюсь со всем этим. Как-нибудь.

Я зарылась в глубины рюкзака, только вместо смартфона нащупала рукой что-то странное, гладкое, твердое и круглой формы, чего быть там точно не должно. Внутри вспыхнуло недоброе предчувствие. Нет, нет, нет! Похоже, мой персональный фильм ужасов никак не оставит меня в покое. Я ведь не настолько обезумела, чтобы притащить баночку с наркотой в школу? Или все-таки настолько? Я даже не помню, когда положила ее в рюкзак. Дрожащими пальцами я сжала стеклянную баночку и громко выругалась. Одна часть меня отчаянно хотела открыть ее, ссылаясь на то, что это единственный способ заглушить ломоту по всему телу, а другая из всех сил боролась, не позволяя совершить очередную глупость. Я зло швырнула банку в рюкзак, поднялась на ноги и твердо решила, что не собираюсь загубить свою жизнь вот таким вот образом. Я не повторю судьбу своей матери.

Я просидела в туалете до тех пор, пока не решила, что прошло уже достаточно времени, чтобы последние, даже самые упертые ученики Мидтаунской старшей школы, разбрелись по домам. Я еще раз посмотрелась в зеркало, напялила какие-то совершенно дурацкие очки, которые случайно обнаружила на одной из полочек, видимо оставшиеся после последней группки глупых девиц. Ну, в таких меня точно никто не узнает. Они нелепые и черные, но я все равно была рада подвернувшейся удаче. Вышла из туалета и направилась к выходу на школьную парковку. Там было совсем пусто, только какой-то пацан в уродских мешковатых штанах в стиле а-ля держите меня семеро, медленно плелся по парковке и клацал в телефон. Он держался одной рукой за штаны, видимо, страх потерять их при ходьбе поглощал все его мысли, так что ему точно не будет дела до меня. Я уже потянулась к дверной ручке, собираясь наконец свалить со школы, но так и зависла, когда увидела отражение на зеркальной поверхности широкой двери. Питер стоял за моей спиной, спрятав руки в карманы. И смотрел прямо на меня. Мне показалось, что наши взгляды пересеклись в отражении и я вздрогнула.

Паркер вытащил наушники из ушей.

— Это ты так делаешь вид, будто бы ничего не знаешь? — голос звучал непривычно серьезно и устало. — Избегаешь меня? Очень разумно с твоей стороны.

— Я тебя не избегаю, — машинально выпалила я.

— Да ну? Брось, Блейк, ты даже нацепила на себя эти ужасные очки, — разочарованно фыркнул он. — Поговори со мной. Я ничего не понимаю!

Паркер сделал ко мне всего один шаг, а я испуганно рывком распахнула двери, но так и не переступила порог школы. Сказать, что чувствовала себя омерзительно, значит ничего не сказать. Но, это лучше, чем навсегда остаться в его глазах подругой-наркошей. Я повторяла себе это снова и снова, пока слова не стали походить на мантру.

— Не подходи ко мне! — заорала я.

— Что происходит? — рассеянно спросил Питер.

И снова мой гениальный мозг выдал полную дичь.

— У меня страшная аллергия! — заявила я. — И еще, я не накрашена! Поверь, такое комбо лучше никому не видеть!

— Ты издеваешься? — искренне удивился тот. — Я видел тебя без макияжа сотни раз!

— Больше не увидишь! — ляпнула я и переступила порог школы, нарочито громко хлопнув дверью.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Аллергия? Не накрашена? А что-нибудь понормальнее придумать нельзя было? Проклятая башка! Теперь он точно заподозрит что-то неладное. И пиши пропало! В панике я не сразу заметила, что Питер так и не вышел со школы. Видимо, дал мне возможность скрыться из виду. Все-таки, он поразительно сообразительный человек. Чувствую, в ближайшее время светит мне допрос, потому что даже у Питера Паркера в определенный момент заканчивается терпение. Ну, ничего! Главное успеть к тому времени придумать убедительную отмазку!

Домой я возвращалась, старательно петляя по городу. В итоге полностью выбилась из сил. И в ту самую минуту, когда я уже было подумала, что ничего сегодня больше не случиться, на двери увидела кружево из паутины. От этой незамысловатой красоты у меня перехватило дыхание. Паутина была не грубой, но толстой, и она что-то придерживала собой. Я осторожно сорвала кружево. Письмо! Хотя, для обычного беспризорного клочка бумаги в клетку это слово было бы слишком громким.

Я зашла в дом, скинула с плеч рюкзак и неторопливо развернула лист.

«Ты сказала, что ненавидишь супергероев. И теперь, мне ничего не остается кроме как изменить твое мнение обо всех супергероях сразу».

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒