ЧАСТЬ 3. КАНЬОН. 8 страница

Брайс ощущала каждый шаг вниз, каждый шорох крыльев Ханта всего в нескольких шагах позади нее. Каждый кусочек воздуха, который он заполнял своим дыханием, своей силой, своей волей.
Кроме Джесибы, Сиринкс и Лехабы, только Даника была здесь с ней раньше.
Сиринкс достаточно проснулась, чтобы увидеть, что у них гость—и ее маленький львиный хвост застучал по бархатному дивану.
— Сири говорит, что теперь ты можешь почесать ее, - сказала Лехаба Ханту.
— Хант занят, - сказала Брайс, направляясь к столу, где она оставила книгу открытой.
— Сири говорит, что нет?
— Это она так считает, - пробормотала Брайс, оглядывая стол в поисках... да, она положила список на стол Лехабы. Она направилась к нему, глубоко погрузив пятки в ковер.
— Здесь, должно быть, тысячи книг, - сказал Хант, оглядывая высокие полки.
— О да, - сказала Лехаба. — Но половина из этого-также частная коллекция Джесибы. Некоторые из этих книг датируются самым ранним периодом...
— Кхм... - сказала Брайс.
Лехаба высунула язык и заговорщицким шепотом сказала Ханту:
— БиБи капризничает, потому что она не смогла составить свой список.
— Я злюсь, потому что проголодалась, а ты все утро была занозой в заднице.
Лехаба слетела с пальца Ханта и бросилась к своему столику, где плюхнулась на кукольный диванчик и сказала Ангелу, который, казалось, пытался сдержаться от смеха:
— Биби притворяется злой, но она очень мягкая. Она купила Сири, потому что Джесиба собиралась подарить ее клиенту-военачальнику в горах Фаркаан...
— Лехаба...
— Это правда.
Хант осмотрел различные резервуары по всей комнате и ассортимент рептилий в них, затем пустые воды массивного аквариума.
— А я думал, что он какой-нибудь дизайнерский питомец.
— О, да, - сказала Лехаба. — Сиринкс была украдена у ее матери, когда она была еще детенышем, потом десять лет перепродавалась по всему миру, а затем Джесиба купила ее, чтобы она стала ее домашним животным, а затем Брайс выкупила ее—я имею в виду ее свободу. У нее даже были заверенные доказательства ее свободы. Никто никогда не сможет купить ее снова. - Она указала на химеру. — Когда она так лежит, этого не видно, но у нее на правой передней лапе клеймо свободы. Официальная буква " С".
Хант отвернулся от темной воды и оглядел Брайс.
Она скрестила руки на груди.
— Что?
Его глаза блеснули. Что бы это ни значило.
Однако она старалась не смотреть на его запястье, на котором стоял штамп SPQM. Она задавалась вопросом, сопротивлялся ли он тому же побуждению, размышлял ли он о том, получит ли он когда-нибудь эту букву " С".
Но потом Лехаба спросила Ханта:
— Сколько ты стоишь, Ати?
— Леле, это невежливо, - вмешалась Брайс. — И не называй его Ати.
Она выпустила облачко дыма.
— Мы с ним из одного дома и оба рабы. Моя прабабушка воевала в его 18-м Легионе во время их восстания. Мне позволено спросить.
Лицо Ханта полностью закрылось при упоминании о восстании, но он подошел к кушетке, позволил Сиринкс понюхать его пальцы, а затем почесал зверя за бархатистыми ушами. Сиринкс издала низкое рычание от удовольствия, ее львиный хвост обмяк.
Брайс старалась не обращать внимания на то, как сжимается ее грудь при виде этого зрелища.
Крылья Ханта зашуршали.
— Меня продали Мике за восемьдесят пять миллионов золотых марок.
Брайс зацепилась каблуком за ковер, когда она подошла к маленькому посту Лехабы и схватила планшет. Лехаба снова подплыла к ангелу.
— Я стоила девяносто тысяч золотых марок, - призналась Лехаба. — Сири стоила двести тридцать три тысячи золотых марок.
Хант перевел взгляд на Брайс.
— Это ты заплатила?
Брайс села за рабочий стол и указала на пустой стул рядом с ней. Хант послушно последовал к нему.
— Я получила 15% скидку являясь сотрудником. И мы пришли к соглашению.
Пусть так и будет.
До тех пор, пока Лехаба не заявила:
— Джесиба берет немного от каждой зарплаты. - Брайс прорычала, сдерживая инстинктивное желание придушить эльфа подушкой. — Би-би будет расплачиваться, пока ей не исполнится триста. Если только она сама не сделает это. Тогда она умрет первой.
Хант опустился на свое место, его крыло коснулось ее руки. Мягче, чем бархат, мягче, чем шелк. Он крепко сжал его, словно не мог вынести этого прикосновения.
— Но почему?
— Потому что этот военачальник хотел издеваться над ней, пока она не стала бы боевым зверем, а Сиринкс-мой друг, и я устала терять друзей.
— А я думал, что ты при деньгах.
— Нет. - Сказала она и сглотнула.
Хант нахмурил брови.
— Но твоя квартира...
— Квартира принадлежит Данике. - Брайс не могла встретиться с ним взглядом. — Она купила ее в качестве инвестиции. Ее собственность была записана на наши имена. Я даже не знала о ее существовании, пока она не умерла. И я бы просто продала ее, но у нее была первоклассная защита и чары класса А...
— Я понял, - повторил он, и она съежилась от доброты в его глазах. Жалость.
Даника умерла, и она была одна, и... Брайс нечем было дышать.
Она отказалась посещать психолога. Ее мать назначала прием за приемом в течение первого года, и Брайс бросала их всех. Она покупала себе ароматизаторы, читала о технике дыхания, и все.
Она знала, что должна была ходить на приемы. Терапия помогла стольким людям-спасла столько жизней. Джунипер ходила к психотерапевту с подросткового возраста и рассказывала всем, кто ее слушал, о том, как это жизненно важно и блестяще.
Но Брайс не ходила—не потому, что она не верила, что это сработает. Нет, она знала, что это сработает, поможет и, возможно, заставит ее почувствовать себя лучше. Или, по крайней мере, даст ей инструменты, чтобы попытаться сделать это.
Именно поэтому она и не ходила туда.
По тому, как Хант пристально смотрел на нее, она подумала, знает ли он об этом, и глубоко вздохнула.
Смотри туда, где больнее всего.
Тварь. Королева гадюк могла бы пойти к Хель со своими профессиональными советами.
Она включила электронный планшет Лехабы. На экране появились вампир и волк, переплетенные друг с другом, стонущие, обнаженные.
Брайс рассмеялась.
— Ты остановила на середине этого, чтобы досадить мне, Леле?
Воздух в комнате прояснился, как будто печаль Брайс дала трещину при виде волка, набрасывающегося на стонущую вампиршу.
Лехаба побагровела.
— Я хотела встретиться с Ати, - пробормотала она, возвращаясь на диван.
Хант, как бы невольно, усмехнулся.
— Ты следишь за клыками и челкой?
Лехаба вскочила.
— Это не так называется! Ты просила его сказать это, Брайс?
Брайс прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и вместо этого схватила свой ноутбук, выводя на экран электронную почту с Терцианом.
— Нет, не говорила.
Хант поднял бровь, с этим настороженным весельем.
— Я вздремну с Сири, - заявила Лехаба, ни к кому конкретно не обращаясь. Едва она это произнесла, как что-то тяжелое стукнуло по антресолям.
Рука Ханта потянулась к боку, вероятно, за пистолетом, но Лехаба прошипела в сторону перил:
— Не будите меня.
Тяжелое скольжение наполнило библиотеку, сопровождаемое глухим стуком и шорохом. Он исходил не из резервуара мисс Поппи.
Лехаба сказала Ханту:
— Не позволяй книгам уговаривать тебя забрать их домой.
Он одарил ее полуулыбкой.
— Ты прекрасно справишься с тем, чтобы этого не случилось.
Лехаба просияла, свернувшись калачиком рядом с Сиринкс. Она замурлыкала от удовольствия, наслаждаясь теплом.
— Они сделают все, чтобы выбраться отсюда: залезут в твою сумку, в карман пальто, даже взлетят по лестнице. Они отчаянно хотят снова попасть в этот мир. - Она направилась к дальним полкам позади них, где на ступеньки упала книга.
— Плохо! - вскипела она.
Рука Ханта скользнула в пределах досягаемости ножа у его бедра, когда книга, словно несомая невидимыми руками, поплыла вверх по ступенькам, к полке и снова заняла свое место, блеснув один раз золотистым светом—как будто от досады.
Лехаба бросила на нее предостерегающий взгляд, а затем обернула хвост Сиринкс вокруг себя, как меховую шаль.
Брайс покачала головой, но по косому взгляду поняла, что Хант пристально смотрит на нее. Не так, как мужчины обычно на нее пялятся. Он сказал:
— Что происходит со всеми этими маленькими тварями?
— Это бывшие любовники и соперники Джесибы, -прошептала Лехаба из-под мехового одеяла.
Крылья Ханта зашуршали.
— До меня доходили слухи.

— Я никогда не видела, чтобы она превращала кого-то в животное, - сказала Брайс, — но я стараюсь вести себя с ней хорошо. Я бы предпочла, не превращаться в свинью, если Джесиба разозлится на меня за то, что я провалила сделку.
Губы Ханта дернулись вверх, как будто он разрывался между весельем и ужасом.
Лехаба открыла рот, вероятно, чтобы рассказать Ханту все имена, которые она дала существам в библиотеке, но Брайс прервала ее, сказав Ханту:
— Я позвала тебя, потому что начала составлять список всех передвижений Даники в ее последние дни. - Она похлопала по странице, на которой начала писать.
— Да? - Его темные глаза не отрывались от ее лица.
Брайс откашлялась и призналась:
— Это, гм, тяжело. Чтобы заставить себя вспомнить все. Я подумала... может быть, ты мог бы задать мне несколько вопросов. Помочь... воспоминаниям течь рекой.
— Ах. Окей. - Тишина снова затянулась, пока она ждала, что он напомнит ей, что время не на их стороне, что у него есть гребаная работа, и она не должна быть такой слабачкой и бла-бла-бла.
Но Хант разглядывал книги, резервуары, дверь в ванную в глубине помещения, огни высоко наверху, замаскированные под звезды, нарисованные на потолке. А потом, вместо того чтобы спросить ее о Данике, он спросил:
— Ты изучала антиквариат в школе?
— Да, я посещала несколько занятий. Мне нравилось узнавать о старом дерьме. Я специализировалась на классической литературе. - Она добавила: — Я выучила древний язык Фейри, когда была ребенком. - Она научилась этому сама, потому что ей вдруг захотелось узнать побольше о своем наследии. Когда год спустя она впервые в жизни приехала в дом отца, то надеялась произвести на него впечатление. После того, как все пошло прахом, она отказалась учить другой язык. Ребячество, но ей было все равно.
Хотя знание самого древнего из языков Фейри, по крайней мере, было полезно для этой работы. Для тех немногих древностей фейри, которые не хранились в их сверкающих сокровищницах.
Хант снова оглядел пространство.
— Как ты получила эту работу?
— После окончания университета я нигде не могла найти работу. Музеи не хотели меня видеть, потому что у меня не было достаточного опыта, а другими художественными галереями в городе управляли мерзавцы, которые считали меня... аппетитной. - Его глаза потемнели, и она заставила себя не обращать внимания на гнев, который увидела в них. — Но моя подруга Фьюри... - Хант слегка напрягся при этом имени—он явно знал ее репутацию.
— Ну, она и Джесиба когда-то работали вместе в Пангере. И когда Джесиба упомянула, что ей нужен новый ассистент, Фьюри буквально запихнула мое резюме ей в глотку. - Брайс фыркнула при этом воспоминании. — Джесиба предложила мне эту работу, потому что ей не нужен был чопорный принц. Работа слишком грязная, клиенты слишком сомнительные. Ей нужен был кто-то с социальными навыками, а также с небольшим опытом в древнем искусстве. И на этом все закончилось.
Хант раздумывал, затем спросил:
— Как ты познакомилась с Фьюри Акстар?
— Она в Пангере. Делает то, что умеет лучше всего. - На самом деле это был не ответ.
— Акстар когда-нибудь рассказывала тебе, чем она там занимается?
— Нет. И мне нравится, чтобы так и оставалось. Мой отец рассказывал достаточно историй. Мне не нравится представлять, что Фьюри видит и с чем имеет дело. - Кровь, грязь и смерть, наука против магии, машины против Ванира, бомбы из химикатов и первосвета, пули и клыки.
Собственная служба Рэндалла была обязательной, условием жизни любого не ниже среднего класса гражданина: все люди должны были служить в армии в течение трех лет. Рэндалл никогда об этом не рассказывал, но она всегда знала, что годы, проведенные на фронте, оставили глубокие шрамы, которые не были видны на нем. Быть вынужденным убивать себе подобных-задача не из легких. Но угроза Астери оставалась: если кто-то откажется, их жизни будут окончены. А потом и жизни их семей. Все оставшиеся в живых превратятся в рабов, их запястья навсегда будут испещрены теми же буквами, что и кожа Ханта.
— Нет ни малейшего шанса, что убийца Даники мог быть связан с кем-то еще...
— Нет. - Прорычала Брайс. Она и Фьюри, возможно, сейчас были в полной заднице, но она знала это. — Враги Фьюри не были врагами Даники. Как только Бриггс оказался за решеткой, она сбежала. - С тех пор Брайс ее не видела.
Ища новую тему для разговора, Брайс спросила:
— Сколько тебе лет?
— Двести тридцать три.
Она подсчитала, нахмурившись.
— Ты был молод, когда произошло восстание? И уже командовал легионом? -Неудавшееся восстание ангелов произошло двести лет назад; он был бы невероятно молод—по меркам Ванов-чтобы возглавить его.
— Мои способности сделали меня бесценным для людей. - Он поднял руку, и молния сверкнула вокруг его пальцев. — Слишком хорошо умею убивать. - Она хмыкнула в знак согласия. Хант посмотрел на нее.
— Ты когда-нибудь убивала раньше?
— Да.
В его глазах вспыхнуло удивление. Но она не хотела вдаваться в подробности о том, что случилось с Даникой в выпускном классе, из-за чего они обе оказались в больнице, ее рука была сломана, а украденный мотоцикл превратился в металлолом.
— БиБи, перестань быть загадочной, - вмешалась Лехаба с другого конца библиотеки. — Я уже много лет хочу узнать, Ати, но она никогда не рассказывает об этом.
— Оставь это, Лехаба. - Воспоминания о той поездке ошеломили ее. Улыбающееся лицо Даники на больничной койке рядом с ней. Как Торн нес Данику вверх по лестнице их общежития, когда они вернулись домой, несмотря на ее протесты. Как стая суетилась вокруг них целую неделю, как Натали и Зельда однажды ночью выгнали мужчин, чтобы устроить кинофестиваль только для девочек. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло между ней и Даникой во время той поездки. Последний барьер, который пал, истина была обнажена.
Я люблю тебя, Брайс. Мне очень жаль.
Закрой глаза, Даника.
В ее груди открылась дыра, зияющая и воющая.
Лехаба все еще ворчала. Но Хант не сводил глаз с лица Брайс.
— Какое счастливое воспоминание осталось у тебя о Данике от последней недели ее жизни?
Кровь застучала по всему ее телу.
— Я... у меня их много с той недели.
— Выбери одно, и мы начнем с него.
— Так вот как ты заставляешь свидетелей говорить?
Он откинулся на спинку сиденья, расправив крылья.
— Именно так мы с тобой и составим этот список.
Она взвешивала его взгляд, его твердое, волнующее присутствие. Она судорожно сглотнула.
— Татуировка на моей спине... мы с ней сделали ее на той неделе. Как-то вечером мы напились в хлам, и я была настолько не в себе, что даже не знала, что за хрень она нарисовала у меня на спине, пока не оправилась от похмелья.
Его губы дрогнули.
— По крайней мере, я надеюсь, что это было что-то приличное.
Ее грудь заболела, но она улыбнулась.
— Так оно и есть.
Хант подался вперед и постучал пальцем по бумаге.
— Запиши его.
Она так и сделала.
— Что Даника делала в тот день, прежде чем ты сделала татуировку?
Вопрос прозвучал спокойно, но он взвешивал каждое ее движение. Как будто он читал что-то, оценивая что-то, чего она не могла видеть.
Желая избежать этого слишком внимательного взгляда, Брайс взяла ручку и начала писать, одно воспоминание за другим. Она продолжала писать свои воспоминания о местонахождении Даники на той неделе: то глупое желание у старых квадратных ворот, пицца, которую они с Даникой съели, стоя у прилавка магазина, потягивая пиво из бутылок и болтая о всякой ерунде; парикмахерская, где Брайс листала журналы сплетен, пока Даника подкрашивала свои фиолетовые, синие и розовые пряди; продуктовый магазин в двух кварталах отсюда, где они с Торном нашли Данику, набивавшую рот чипсами, за которые она еще не заплатила, и дразнившую ее в течение нескольких часов после этого; поле для игры в солнечный мяч, где они с Даникой глазели на горячих игроков команды Итана во время тренировки и называли их чурками... она продолжала писать и писать, пока стены снова не сжались.
Ее колено неумолимо подпрыгивало под столом.
— Я думаю, мы можем остановиться на сегодня.
Хант открыл было рот, чтобы взглянуть на список, но тут зазвонил ее телефон.
Поблагодарив Урд за своевременное вмешательство, Брайс взглянула на сообщение на экране и нахмурилась. Выражение ее лица было достаточно интригующим, от чего Хант заглянул ей через плечо.
Рун написал:
Встретимся в храме Луны через тридцать минут.
— Думаешь, это как-то связано с прошлой ночью?
Брайс промолчала, печатая ответ,
Зачем?
Рун ответил.
Потому что это одно из немногих мест в этом городе, где нет камер.
— Интересно, - пробормотала она. — Ты думаешь, я должна предупредить его, что ты тоже приедешь?
Ухмылка Ханта была чистой злобой.
— Нет.
Брайс не смогла удержаться от ответной улыбки.

Глава 21

Рун Данаан прислонился к одной из мраморных колонн внутри святилища Храма Луны ожидая сестру. Туристы проплывали мимо, щелкая фотографии, но никто не заметил его присутствия, благодаря теневой завесе, которую он натянул вокруг себя.
Комната была длинной, с высоким потолком. Так и должно было быть, чтобы вместить статую, восседающую на троне позади.
Тридцатифутовая Луна восседала на резном золотом троне, богиня была с любовью изображена в мерцающем Лунном камне. Серебряная диадема полной луны, которую держали два полумесяца, украшала ее взъерошенные вьющиеся волосы. У ее ног, обутых в сандалии, лежали два волка-близнеца, их злобные глаза вызывали любого подойти ближе. На спинке ее трона висел лук из чистого золота, а колчан был полон серебряных стрел. Складки ее длинного, до бедер, халата ниспадали на колени, скрывая тонкие пальцы, лежащие там.
И волки, и Фейри объявили Луну своей богиней-покровительницей-они вступили в войну из-за того, кому она покровительствовала в далеком прошлом. И хотя связь волков с ней была изложена в статуе с ошеломляющими подробностями, символ Фэйри отсутствовал уже два года. Может быть, Осенний король имел в виду вернуть Фейри славу. Не в том высокомерном, насмешливом смысле, как намеревался его отец, но... отсутствие наследства Фейри на статуе действовало Руну на нервы.
Во дворе за дверями святилища послышались шаги, сопровождаемые возбужденным шепотом и щелканьем фотоаппаратов.
— Сам двор построен по образцу того, что находится в Вечном городе, - говорил женский голос, когда новая группа туристов вошла в храм, следуя за своим гидом, как утята.
А в хвосте группы замелькала винно-рыжая шевелюра.
И слишком узнаваемая пара серых крыльев.
Рун стиснул зубы, прячась в тени. По крайней мере, она пришла.
Группа туристов остановилась в центре святилища, гид громко говорила, когда все рассредоточились, камеры сверкали во мраке, как молнии Аталара.
— А вот и она, ребята: статуя самой Луны. Богиня-покровительница Лунатиона была сделана из цельного куска мрамора, высеченного в знаменитых Калиприйских каменоломнях у реки Мелантос на севере. Этот храм был первым построенным зданием при основании города пятьсот лет назад; местоположение этого города было выбрано именно из-за реки Истры протекающей по земле. Кто-нибудь может сказать мне, какую форму принимает река?
— Полумесяц! - крикнул кто-то, и слова эхом отразились от мраморных колонн, пробиваясь сквозь клубящийся дым от чаши с благовониями, поставленной между волками у ног богини.
Рун видел, как Брайс и Хант осматривают святилище в поисках его, и позволил теням отодвинуться достаточно далеко, чтобы они могли определить его местоположение. Лицо Брайс ничего не выражало. Аталар только усмехался.
Просто " супер".
Поскольку все туристы были сосредоточены на своем гиде, никто не заметил необычную пару, пересекающую пространство. Рун держал тени на расстоянии, пока Брайс и Хант не добрались до него, а затем пожелал, чтобы они тоже окружили их.
Хант просто сказал:
— Необычный трюк.
Брайс ничего не ответила. Рун старалась не вспоминать, как она радовалась, когда он показывал, как работают его тени и звездный свет-обе половины его силы звучали как одно целое.
Рун сказал ей:
— Я просил прийти тебя. Не с ним.
Брайс взяла под руку Аталара, портрет, который они олицетворяли, был смехотворен: Брайс в своем причудливом рабочем платье и туфлях на каблуках, и ангел в своем черном боевом костюме.
— К несчастью для тебя, теперь мы неразлучны. Лучшие, лучшие друзья.
— Самые лучшие, - повторил Хант, все еще улыбаясь.
Луна застрелила его насмерть. Это плохо кончится.
Брайс кивнула на группу туристов, все еще следовавшей за своим лидером через храм.
— Здесь, может, и нет камер, но есть они.
— Они сосредоточены на своем гиде, - сказала Рун. — И шум, который они производят, скроет любой наш разговор. - Тени могли скрыть его только от глаз, но не от звуков.
Сквозь тонкую рябь в тенях они смогли разглядеть молодую пару, окружавшую статую, настолько занятую фотографированием, что они не заметили более плотного сгустка темноты в дальнем углу. Но Рун замолчал, и Брайс с Аталаром последовали его примеру.
Они ждали, пока пара пройдет мимо и экскурсовод продолжил:
— Через минуту мы погрузимся в архитектурные чудеса святилища, Но давайте обратим наше внимание на статую. Колчан, конечно, из настоящего золота, стрелы из чистого серебра с алмазными наконечниками.
Кто-то одобрительно присвистнул.
— Действительно, - согласился гид. — Они были пожертвованы Архангелом Микой, который является меценатом и инвестором в различные благотворительные организации, фондах и инновационных компаний. К сожалению, два года назад из этого храма была украдена третья часть сокровищ Луны, - продолжал гид. — Кто-нибудь может мне сказать, что это было?
— Рог, - сказал кто-то. — Это было во всех новостях.
— Это была ужасная кража. Артефакт, который не может быть заменен.
Парочка двинулась дальше, и Рун разжал руки.
— Хорошо, Данаан, - сказал Хант — Переходи к делу. Зачем ты позвал Брайс?
Рун указал туда, где туристы фотографировали руку богини. В частности, на пальцы, которые теперь сжимали воздух, в которых когда-то лежал треснувший охотничий рог из слоновой кости.
— Потому что Осенний король поручил мне найти лунный Рог.
Аталар наклонил голову, но Брайс фыркнула.
— Так вот почему вчера вечером ты спросил меня об этом?
— Если вы последуете за мной, нам будет предоставлено специальное разрешение осмотреть помещение, где приготовят жертвоприношения оленей, сжигая их в честь Луны. - Сквозь темные тени Брайс разглядел маленькую дверцу в стене.
Хант спросил, прищурившись:
— Что из себя представляет Рог?
— Куча сказочного вздора, - пробормотала Брайс. — Ты действительно притащил меня сюда ради этого? Чтобы помочь тебе произвести впечатление на твоего папочку?
Зарычав, Рун вытащил свой телефон, убедившись, что тени все еще вокруг них, и поднял фотографии, которые он сделал в архивах Фейри прошлой ночью.
Но он не передаст их, не сейчас. Рун сказал Аталару,
— Лунный Рог был оружием в руках Пелия, первого Звездорожденного принца, во время Первой войны. Фейри выковали его в своем родном мире, назвали в честь богини в своем новом, и использовали его для борьбы с ордами демонов, как только они пересекли границу. Пелиас держал Рог до конца своей жизни. - Рун положил руку ему на грудь. — Он предок, чья сила течет в моих жилах. Я не знаю, как он работал, как Пелиас использовал его со своей магией, но Рог представлял опасность для князей демонов и они сделали все возможное, чтобы забрать его у него.
Рун протянул ему телефон, изображение освещенной рукописи было ослепительно ярким в густых тенях. Изображение резного рога, поднесенного к губам мужчины-Фейри в шлеме, было таким же нетронутым, как и тысячи лет назад. Над фигурой мерцала восьмиконечная звезда-эмблема Звездорожденных.
Брайс замерла на месте. С неподвижностью Фэйри, словно олень, остановившийся в лесу.
— Сам Пожиратель звезд породил новый ужас только для того, чтобы охотиться за рогом, используя немного крови, которую он умудрился получить из принца Пелиаса на поле боя, и свою собственную ужасную сущность. Зверь ушел от столкновения света и тьмы. - Рун провел пальцем по своему телефону, и на экране появилась следующая иллюстрация. Причина, по которой он заставил ее прийти сюда, —это риск.
Брайс отшатнулась от гротескного бледного тела, оскалив в реве зубы.
— Ты узнаешь его, - мягко сказала Рун.
Брайс встряхнулась, словно пытаясь вернуться к реальности, и рассеянно потерла бедро.
— Это тот самый демон, который напал на ангела в переулке той ночью.
Хант бросил на нее острый взгляд.
— Тот, что напал и на тебя тоже?
Брайс слегка утвердительно кивнула.
— В чем дело?
— Он обитает в самых темных глубинах ямы, - ответил Рун. — Настолько темных, что Пожиратель звезд назвал его Кристаллом за прозрачную кровь и зубы.
— Никогда о таком не слышал, - сказал Аталар.
Брайс задумчиво рассматривала рисунок.
— Это... в исследованиях, которые я проводила по Рогу, никогда не упоминалось о гребаном демоне. - Она встретилась с ним взглядом. — И никто не додумался об этом за два года?
— Я думаю, что потребовалось два года, чтобы собрать все воедино, - осторожно сказал Рун.
— Этот том был глубоко спрятан в архивах Фейри, с материалами, которые нельзя сканировать. Ни одно из ваших исследований никогда бы этого не обнаружило. Вся эта чертовщина была написана на древнем языке Фейри. - Он почти всю ночь потратил на перевод. Бросание в затянувшийся туман от травки не помогало.
Брови Брайс нахмурились.
— Но Рог был сломан... он в основном превратился в труху, верно?

— Верно, - сказал Рун. — Во время последней битвы первой войны принц Пелиас и принц Бездны столкнулись лицом к лицу. Они сражались целых три гребаных дня, пока Пожиратель звезд не нанес смертельный удар. Но не раньше, чем Пелиас смог собрать всю силу Рога и изгнать принца Бездны, его братьев и их армию обратно в Хель. Он запечатал Северный разлом навсегда—так что только небольшие трещины в нем или призывы с солью могут вызвать их сейчас.
Аталар нахмурился.
— Так ты хочешь сказать, что этот смертоносный артефакт, из-за которого принц Бездны буквально вывел на охоту новый вид демонов, просто лежал здесь? В этом храме? И никто из этого мира или ада не пытался забрать его до этого? Почему?
Брайс встретила недоверчивый взгляд Ханта.
— Рог разломился надвое, когда Пелиас запечатал Северный разлом. Его сила была сломлена. Фейри и Астери годами пытались восстановить его с помощью магии, заклинаний и всего такого дерьма, но безуспешно. Ему было отведено почетное место в архивах Астери, но когда несколько тысячелетий спустя они основали Лунатион, то посвятили его здешнему храму.
Рун покачал головой.
— То, что Фейри позволили отдать артефакт, говорит о том, что они отвергли его ценность—что даже мой отец мог забыть о его важности. - Пока его не украли и он не вбил себе в голову, что это будет объединяющим символом власти во время возможной войны.
Брайс добавила:
— Я думала, что это просто копия, пока Джесиба не заставила меня начать его искать. - Она повернулась к Руну. — Значит, ты думаешь, что кто-то вызвал этого демона, чтобы тот охотился за Рогом? Но почему, когда у него больше нет никакой силы? И как это объясняет любую из смертей? Вы думаете, что жертвы каким-то образом... контактировали с Рогом, и он привел Кристалла прямо к ним? - Она продолжила, прежде чем кто-либо из них успел ответить, — и почему с перерывом в два года?
— Возможно, убийца подождал, пока все успокоится настолько, чтобы возобновить поиски, - задумчиво произнес Хант.
— Твоя догадка так же хороша, как и моя, - признал Рун. — Не похоже на совпадение, что Рог пропал прямо перед тем, как появился этот демон, и что убийства начались снова...
— Это может означать, что кто-то снова охотится за Рогом, - закончила Брайс, нахмурившись.
— Присутствие Кристалла в Лунатионе наводит на мысль, что Рог все еще находится внутри городских стен.
Брайс пригвоздила Руна взглядом.
— Почему Осенний король вдруг захотел его?
Рун тщательно подбирал слова.
— Назови это самолюбованием. Он хочет вернуть его Фэйри. И хочет, чтобы я незаметно нашел его.
Аталар спросил его:
— Но зачем просить тебя искать Рог?
Тени, скрывавшие их, заколыхались.
— Потому что сила принца Пелиаса, рожденного звездами, была вплетена в сам Рог. И это у меня в крови. Мой отец думает, что у меня есть какой-то сверхъестественный дар, чтобы найти его. Вчера вечером, когда я просматривал архивы, эта книга... бросилась мне в глаза.
— Буквально? - Спросила Брайс, высоко подняв брови.
— Мне просто показалось, что она... замерцала. Ни хрена не знаю. Все, что знаю, это то, что я был там в течение нескольких часов, а затем почувствовал книгу, и когда я увидел ту иллюстрацию Рога... вот она. И дерьмо, которое я перевел, подтвердило это.
— Значит, Кристалл может отследить Рог, - сказала Брайс, сверкая глазами. — Но и ты тоже можешь.
Рот Аталара изогнулся в кривой усмешке, уловив намек Брайс.
— Мы найдем демона и того, кто стоит за всем этим. А если у нас будет Рог …
Рун поморщился.
— Кристалл прибежит к нам.
Брайс взглянула на статую с пустыми руками позади них.
— Лучше займись делом, Рун.

***

Хант прислонился к колоннам входа на ступеньках, ведущих в Храм Луны, прижав телефон к уху. Он оставил Квинлан внутри с ее кузеном, чтобы позвонить, прежде чем они решат, что делать дальше. Он бы позвонил прямо от туда, но в тот момент, когда он вытащил свой телефон, то услышал, что думает Брайс о переговорах по мобильным телефонам в священных местах.
Ктона пощади его. Отказавшись послать ее к черту, он решил избавить их от публичной сцены и прошествовал через усаженный кипарисами двор к парадной лестнице.
Пятеро служительниц храма вышли из раскинувшейся виллы позади самого храма, неся метлы и шланги, чтобы очистить ступени храма и каменные плиты за ним.
— В этом нет необходимости, - хотел он сказать молодым женщинам. С туманным дождем, который снова украсил город, шланги были лишними.
Стиснув зубы, он слушал гудки.
— Иди к черту, - пробормотал он.
Темнокожая черноволосая служительница храма, одетая в белое, не старше двенадцати лет—уставилась на него, когда проходила мимо, прижимая к груди метлу. Он чуть не поморщился, осознав, какой портрет гнева он сейчас представляет и поменял выражение лица.
Девушка-Фейри все еще держалась позади, золотой полумесяц свисал с тонкой цепочки на ее лбу, поблескивая в сером свете. Растущая Луна-пока она не станет полноценной жрицей по достижении зрелости, когда она обменяет полумесяц на полный круг луны. И всякий раз, когда ее бессмертное тело начинало стареть и увядать, ее цикл исчезал вместе с ним, она снова меняла очарование, на этот раз на убывающий полумесяц.
У всех жриц были свои причины предложить себя Луне. За то, что они оставляли свои жизни за пределами храма и принимали вечную девственность богини. Так же как у Луны не было ни партнера, ни любовника, так и они были одиноки.
Хант всегда считал безбрачие скучным занятием. Пока Шахар не предала его ради кого-то другого.
Хант подарил съежившейся послушнице свою лучшую натянутую улыбку. К его удивлению, девушка-Фейри немного улыбнулась в ответ. У девушки хватило мужества.
Юстиниан Гелос ответил после шестого гудка.
— Как там, няня?
Хант выпрямился.
— Не спрашивай с такой радостью.
Юстиниан фыркнул от смеха.
— Ты уверен, что Мика не наказывает тебя?
Хант много размышлял над этим вопросом в последние два дня. На другой стороне пустынной улицы пальмы, усеявшие мягкую от дождя траву парка Оракула, сияли в сером свете, куполообразное ониксовое здание храма Оракула было скрыто туманом, накатившим на реку.
Даже в полдень парк Оракула был почти пуст, если не считать сгорбленных, дремлющих фигур отчаявшихся ванов и людей, которые бродили по дорожкам и садам, ожидая своей очереди войти в наполненные благовониями коридоры.
И если ответы, которые они искали, не были теми, на которые они надеялись... что ж, храм из белого камня, на ступенях которого сейчас стоял Хант, мог принести некоторое утешение.
Хант оглянулся через плечо на тусклый интерьер храма, едва видимый сквозь высокие бронзовые двери. В первых лучах света от ряда мерцающих жаровен он едва мог различить блеск рыжих волос в тихом полумраке внутреннего святилища, сияющих, как расплавленный металл, когда Брайс оживленно разговаривала с Руном.
— Нет, - наконец сказал Хант. — Я не думаю, что это назначение было наказанием. У него не было выбора, и он знал, что я принесу больше неприятностей, если он поставит меня охранять Сандриэль. - И Поллукса.
Он не упомянул о сделке, которую заключил с Микой. Не тогда, когда Юстиниан также носил нимб, и Мика никогда не проявлял к нему особого интереса, кроме его популярности среди пехоты 33-го полка. Если и была какая-то сделка, чтобы заслужить его свободу, Юстиниан никогда не говорил ни слова.
Юстиниан глубоко вздохнул.
— Да, здесь дерьмо начинает попахивать сильнее. Люди на взводе, а она еще даже не приехала. Тебе лучше оставаться там, где ты есть.
Мужчина-Фейри с остекленевшими глазами, спотыкаясь, прошел мимо ступеней храма, разглядел, кто преграждает вход в сам храм, и шатаясь направился на улицу ведущую к парку Оракула и куполообразному зданию в его сердце. Еще одна потерянная душа ищет ответы в дыму и шепоте.
— Я в этом не уверен, - сказал Хант. — Мне нужно, чтобы ты кое-что нашел для меня. Демона старого образца. Кристалл. Просто поищи в базах данных и посмотри, не всплывет ли что-нибудь. - Он бы спросил Вику, но она уже просматривала записи алиби Королевы гадюк.
— Я займусь этим, - сказал Юстиниан. — Я сообщу тебе о любых результатах. - И добавил: — Удачи.
— Она мне понадобится, - признался Хант. В сотне гребаных моментах.
Юстиниан лукаво добавил:
— Хотя это не повредит, учитывая, что твой партнер привлекает внимание.
— Мне пора идти.
— Ты же знаешь, никто не получает медаль за то, что страдает больше всех, - настаивал
Юстиниан, и в его голосе зазвучала несвойственная ему серьезность.
— Прошло уже два столетия с тех пор, как умерла Шахар, Хант.
— Все. - Он не хотел разговаривать об этом. Ни с Юстинианом, ни с кем-либо еще.
— Это замечательно, что ты все еще держишься за нее, но давай будем реалистами...
Хант повесил трубку. Раздумывая, швырнуть телефон о колонну.
Он должен был позвонить Исайе и Мике насчет Рога. Черт. Когда он пропал два года назад, главные инспекторы из 33-го и Аикс прочесали этот храм. Они ничего не нашли. А поскольку в стенах храма не было камер, то не было и намека на то, кто мог это сделать. Все утверждали, что это была не более чем глупая шутка.
Все, но не Осенний король.
Хант не обратил особого внимания на кражу Рога и уж точно не слушал на уроках истории, когда был мальчишкой, о первых войнах. А после убийства Даники и стаи Дьяволов у них были более серьезные дела.
Он не мог сказать, что было хуже: Рог, который был жизненно важной частью этого дела, или тот факт, что теперь ему придется работать вместе с Руном Данааном, чтобы найти его.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒