Рогалёва, И. С. 7 страница

— Садитесь, будем чай пить, — бросилась та к плите. — Сергей про вас столько рассказывал! Мы уже пять лет как женаты. А малышне по четыре года, все чин по чину, — она говорила скороговоркой, явно смущаясь столичной гостьи. — Мы вас по телевизору в разных ток-шоу часто видим, а Сережа все, что про вас и вашего мужа пишут, в папочку собирает и всегда гостям показывает. К нам друзья уже почти не ходят, так он их достал этими вырезками. Может, и хорошо, что pieходят, а то живем-то мы скромно, а гостей угощать надо по-особому, а нам-то самимеле на жизнь хватает. Но вы не подумайте, что я жалуюсь, — искренне испугалась Варвара. — Вот и чайник вскипел. Саша, Лара, идите чай пить с сестрой. Что у нас к чаю-то? — Варвара открыла дверцу навесного шкафчика, купленного еще при Анне. — Варенье у нас к чаю! Дети, только ешьте варенье аккуратно, а то порошок стиральный закончился, стирать нечем.

«Ужас! Как они живут в такой нищете? — Анна пила чай словно во сне. — А я платья по десять тысяч долларов покупаю. Кто я? Я же человеком была, мать любила, отца жалела. Куда все делось? »

— А у нас скоро еще братик будет, — вдруг выпалила девочка, желая отвлечь гостью от грустных мыслей.

— Правда здорово?! Мы его вашим именем назовем, — добавил Санек невпопад.

Отец с Варварой рассмеялись, а Анна, не выдержав, зарыдала.

Дочка, не плачь, — бросился к ней отец, — детки — это же хорошо, деток Богдает, мы справимся. Нам помогать не надо. Ты о себе заботься.

— Папа, прости меня! Я просто свинья. Я ведь столько лет о тебе не вспоминала. Жила для себя. Если бы ты знал, как жила. Страшно сказать!

— И не надо говорить, не надо. Мы и так все понимаем. Богатым жить-то труднее, чем бедным, — ласково погладила ее Варвара по голове. — Держи полотенце, вытри глаза-то. Чистое полотенце.

Анна умыла лицо и взяла себя в руки. Напившись чая, она погладила шелковые детские головки, поцеловала отца, обняла Варвару и стала прощаться.

— Дочка, если тебе у нас тесно, так ты можешь в гостинице остановиться, — растерялся отец. — Пойдем, я тебя провожу.

— Не надо, папа, я помню, где гостиница. Я прогуляться хочу, детство вспомнить. Завтра увидимся.

Сняв с руки все кольца, кроме змеи, она незаметно сунула их в карман

Варвариного халата со всеми наличными деньгами.

— Все, ушла. Пока-пока!

Во дворах и парках Твери королевой царила золотая осень. Листая детские воспоминания, Анна медленно шла по городу. Остановившись у ограды детского сада, она послушала звонкое детское чириканье, прошла мимо школы, чтобы посмотреть на окна своего класса. Вот универмаг, где отец купил ей платье для первого конкурса красоты, вот кондитерская, где продавались ее любимые молочные ириски — девятнадцать копеек за сто грамм; кинотеатр, в котором она впервые поцеловалась с Ромкой из 9 «А». «Мы с Ромкой хотели пожениться сразу после выпускного. Он даже подрабатывал грузчиком на рынке — собирал деньги на свадьбу, — вспомнила Анна. — Но потом я победила на конкурсе, и мы поссорились. Почему мы поссорились? Он начал меняревновать ко всем мальчикам, те после конкурса ходили за мной табунами. А я назло ему кокетничала с ними, ходила на свидания, а потом рассказывала ему обо всем, что мне говорили. Зачем я это делала? Я же знала, что причиняю ему боль. Ромка из-за меня остался в армии, из-за меня напросился на войну и погиб тоже из-за меня. Кем я стала? Отец и тот считает меня меркантильной. “Не надо, — говорит, — дочка нам помогать. Не расстраивайся! ” Так ведь он прав! Я за все годы копейки ему не прислала, ни с одним праздником не поздравила! А он любит меня, все прощает и еще гордится. Знал бы он, кем гордится! Дочка приехала жизнь у него попросить. А он и так мне все отдал. И счастье свое он заслужил, и детишек, и Варвару эту».

Свернув на соседнюю улицу, Анна увидела рубленую часовенку. Прежде ее на этом месте не было.

«Может, зайти? — подумала она. — Свечку поставить? Прощения у Богапопросить? А вдруг Его нет? Зачем же тогда люди молятся? Получается, что полмира верит в Того, Кого нет. Так не бывает. Но мне теперь уже все равно. Пойду лучше в гостиницу. Денег на карточке хватит, чтобы заплатить за номер, и на стакан воды останется. А большего мне и не надо».

На следующее утро в гостинице «Центральная» горничная обнаружила труп жены известного продюсера. Рядом с телом лежал пустой бархатный футляр, в котором обычно держат драгоценности, но на девушке не было ни одной ценной вещи, кольцо-змейка, которое заметила администратор при заселении, исчезло. Милиция подозревала ограбление, но вора так и не нашли. В стакане, лежащем на полу, эксперты обнаружили следы цианида.

Хоронил Анну полностью поседевший отец. Денег, оставленных ею, как раз хватило на похороны.

Глава 15

Дорога в пустыньку оказалась неблизкой. Ехали несколько часов. Юрий узнал от Мишки, что пустынька — это небольшое поселение в глухом лесу. Живут там, в большинстве, бывшие алкоголики и наркоманы под окормлением отца Артемия. У каждого есть свое послушание. Литургию батюшка служит по возможности. Ежедневно братья читают акафисты и Псалтирь. С середины осени до середины весны в пустыньку можно проехать только на вездеходе, такое там бездорожье. Попадают туда только те, кому это действительно надо. «Значит, я на правильном пути», — подумал Юрий и закрыл глаза. Проснулся он, когда машина затряслась на глубоких ухабах. Огромные лапы вековых елей так и норовили погладить полированные бока джипа.

Неожиданно деревья расступились, и машина въехала на большую поляну, застроенную одноэтажными рублеными домиками. Посреди них возвышалась церковка с чешуйчатым деревянным куполом.

— Приехали! — Лена вдохнула всей грудью пьянящий свежестью воздух. — Раньше я думала, что рай бывает только на Карибах, а он оказался совсем рядом! Вот он! — обвела она рукой территорию пустыньки.

— Рай в человеческом сердце. И рай, и ад, — сказал подошедший отец Артемий. — С приездом, дорогие гости. Божие вам благословение! — он обнял Елену и трижды расцеловался с Михаилом.

— Батюшка, знакомьтесь, это Георгий, мой друг детства и отец нашего Антона.

«Нашего? » — удивился Юрий.

— Добро пожаловать! — улыбнулся ему священник. — Антон вас очень ждал.

— Откуда он мог знать, что я приеду? Я и сам еще вчера об этом не знал.

Здесь свои информационные каналы имеются, — засмеялся Михаил. —Потом поймешь. Пойдем, я тебя к сыну отведу, если батюшка благословит.

— Идите, — кивнул отец Артемий. — А я пока вашего водителя на постой определю. Позже можно и баньку истопить, если есть желание.

Водитель, пожилой мужчина, пошел со священником, а друзья вслед за Леной отправились к Антону.

Юрий услышал голос кукушки, доносившийся издалека. Омытые дождем ели источали дивный аромат.

«Сколько же я не был в лесу? — подумал он. — Со школы не был. А ведь мы с Мишкой частенько ходили в походы. Брали старую палатку, котелок, еду какую-то — и были счастливы. Куда все подевалось? »

Лена успела предупредить Антона о приезде отца, но тот все равно не смог скрыть волнения. Поздоровавшись с сыном кивком головы, Юрий оглядел небольшую комнату: две кровати, письменныйстол, книжные полки, уставленные христианской литературой, в углу на полке — старая темная икона, перед ней лампада, на окошках цветные занавески.

— В монахи готовишься? — хмыкнул Юрий. — Лучше уж в монахи, чем на тот свет.

Лена с укором посмотрела на мужа, но Антон не обиделся.

— Папа, ты имеешь полное право так говорить. Я причинил вам много горя. Прости меня за все. И ты, мама, прости.

— Каждый раз прощение просит, — шепнула Лена на ухо Михаилу.

— Видно, душа болит, — отозвался тот. — Пойдем, пусть они поговорят.

Они ушли. Юрий, собираясь с мыслями, обошел избу и присел за стол, Антон сел напротив, но разговор не складывался. Сын отвечал на вопросы односложно. Из его ответов Юрий лишь понял, что бизнесом Антон заниматься не намерен, на родительские деньги не рассчитывает, но и в монахи не собирается. Хочет жить в пустыньке, помогать отцу Артемию.

— Тебе в этой глуши, после твоей веселой жизни, быстро станет скучно, — уверенно сказал Юрий.

— Человеку с пустой душой везде скучно, а с Богом жизнь бесконечно интересна, — помолчав, ответил сын, у которого появилась привычка обдумывать каждое слово. Раньше Антон тараторил без пробелов.

— Это ты в книжках прочитал? — Юрий махнул рукой на книжную полку.

— Да. Эти книги, пап, надо каждому прочитать. Особенно Библию. Там есть все.

Юрий хотел спросить, что такое «все», но за окном раздались удары в било, зовущие на трапезу.

— Пойдем, у нас тут строго. Опоздал — остался голодным, — поднялся сын.

После молитвы сели за стол. Юрий огляделся — кроме них и священникаобедали человек десять, в основном молодые мужчины до тридцати лет. На алкоголиков и наркоманов они были не похожи: лица свежие, румяные, аппетит хороший. Быстро съев простой обед, ребята, благословившись, ушли. Вместе с ними и Антон.

— Эти ребятки у нас больше трех месяцев. Видели бы вы их, когда они сюда приехали, — сказал отец Артемий Юрию.

— Откуда вы знаете, что я об этом думал?

— Прочитал на вашем лице, — улыбнулся священник.

«Сколько же ему лет? — задумался Юрий. — На вид можно дать и пятьдесят. Это из-за седой бороды. Но глаза-то молодые. И сам крепкий, спина прямая. Ручищи вон какие здоровые! »

— Мне пятьдесят пять, — снова огорошил его ответом батюшка. — Сан я в сорок лет принял. Сорок лет — значимый возраст для каждого человека.

— А мне завтра исполняется как раз сорок. А с чем связано это число?

— Сорок лет водил Моисей еврейские племена по пустыне. Не потому, что ему было нечем заняться, и не потому, что евреям нравилось путешествовать. За этот срок сменилось не одно поколение иудеев, произошли изменения в их сознании, укрепилась вера, прошел ропот на Бога, и только тогда Господь подвел Свой народ к Обетованной земле. Сорок дней постился Иисус Христос в пустыне, где был искушаем самим диаволом, сорок раз во время молитвы мы просим Господа помиловать нас. Есть и другие события в духовном бытии, связанные с числом сорок...

— Очень интересно, — кивнул Юрий. — А кто вы по образованию?

— Я врач-нарколог. В прошлой жизни имел свою клинику в центре Москвы, хорошо зарабатывал. Жил в свое удовольствие, в достатке. Моя дочь была ровесницавашего Антона. Пока я в клинике дневал и ночевал, она попала в компанию такой же, как и она, обеспеченной скучающей молодежи. Все с высшим образованием. Кстати, кто может сказать, что такое образование?

— Совокупность знаний, полученных в процессе обучения, — ответила Елена.

— Правильно. Но знания эти, как правило, однобокие. А личность человека многогранна. Я бы сравнил молодого человека с нежным сортовым растением. Образование — это полив сверху. Но растения надо еще и удобрять, пропалывать, рыхлить землю вокруг него, защищать от вредителей. Если этого не делать, оно погибнет либо от плохой компании растущих рядом сорняков, либо от насекомых; в лучшем случае выродится в дичок. У меня зачатки веры были, но дочери я их не смог передать, а значит, и укрепить ее не смог.

— Так что же с ней случилось? — не выдержал Юрий.

— Она влюбилась в Максима. Юноша увлекался кокаином. Дочь надеялась, что ради нее он оставит гибельную страсть. Но, как обычно бывает, этого не случилось. Довольно скоро после их знакомства она сама стала употреблять кокаин. Потом они перешли на более тяжелые наркотики.

— Как же вы, врач-профессионал, этого не заметили? — возмутился Юрий.

— Дочь с Максимом жили за городом. Я был против внебрачного сожительства, но моя жена не возражала и даже была на их стороне.

— А что с вашей дочерью сейчас?

— Вика умерла от передозировки.

— А Максим, ее парень? Он ответил за это?

— Максима вы только что видели. Он сидел напротив вас.

— Вы простили его? — поразился Юрий.

— Конечно. После смерти дочери я пришел к вере. Передал клинику хорошемуврачу и уехал на Афон. Думал принять постриг, но мой духовник, которого я там обрел, благословил меня вернуться в Москву, поступить в семинарию и построить пустыньку.

— Где же вы взяли деньги?

— Продал клинику, — отец Артемий отвечал на вопросы ровно и доброжелательно. — Здесь, в лесу, с Божией помощью, конечно, исцелились от наркотической страсти гораздо больше молодых людей, чем в моей клинике за все время ее работы. Кстати, ваш Антон очень хороший парень.

— Оболтус и эгоист, — отозвался Юрий.

— Детей надо любить. Только любовью можно им помочь.

— Да что такое эта ваша любовь? — вскинулся Юрий. — Я вот сорок лет живу, а так и не понял.

— Не вы один, — вздохнул отец Артемий. — Люди часто за любовь принимают привязанность, увлечение или страсть. Страсти, как цепи, опутывают сердце, попробуй разруби. А любовь, она внутри сердца огонечком светится, все собой согревает, всех преображает. Дай Бог каждому человеку освятить ею свое сердце.

— Батюшка, можно мне и Юрию с вами наедине поговорить? — спросил Михаил, воспользовавшись паузой.

— Конечно. Чем смогу, с Божией помощью помогу, — отозвался священник. — Пойдемте в храм.

В небольшой деревянной церкви пахло сосновой смолой. На стенах кое-где поблескивали янтарные капли. Михаил приложился ко всем иконам, Юрий следовал за ним, оценивая их возраст. В основном иконы были нового письма, но одна привлекла его внимание.

— Это «Неупиваемая Чаша», наш чтимый образ. Не просто чтимый, а чудотворный. Сколько людей молились перед ней, всем Матерь Божия помогла победить страсть винопития и наркомании, — Михаил заметил интерес друга.

— Хорошее письмо. Конец девятнадцатого века, — сказал Юрий.

— Ты разбираешься в иконописи?

— Елена раньше увлекалась стариной, и я немного приобщился.

— Перед этим образом молят Богородицу о спасении души от пьянства.

— Именно перед этим? Перед другими нельзя?

— Можно, конечно, но с этим образом связана история одного пьяницы. Он был крестьянин, и уже погибал от страсти винопития, когда ему во сне явился старец и сказал, чтобы он отслужил молебен в монастыре перед иконой «Неупиваемая Чаша». Крестьянин на коленях приполз в монастырь и рассказал братии о чудесном видении. Но монахи не знали об иконе с таким именем. В храме один из монахов неожиданно направился к иконе с изображением чаши и на обратной стороне иконы обнаружил надпись, гласившую, что это и есть образ «Неупиваемая Чаша». После того как перед иконой отслужили молебен, страсть винопития навсегда покинула крестьянина, а к иконе потянулись прослышавшие об этом чуде страждущие недугом пьянства.

— Прямо сказка какая-то, — хмыкнул Юрий.

Вскоре из алтаря в облачении появился отец Артемий.

— Помолимся, а затем поговорим, — сказал он. — «Господи, помилуй» можете повторять вслед за мной, — обратился батюшка к Юрию.

«Надо же, переоделся священник, и голос у него изменился. Стал тверже, величественнее», — отметил он.

Отец Артемий неторопливо отслужил молебен перед чтимым образом. Он тщательно выговаривал слова, чтобы гостю все было понятно. Михаил подпевал батюшке, крестился, кланялся. Юрий стоял неподвижно. Он поймал себя на том, что завидует Мишке. Завидует, чтотот разбирается в чем-то лучше него. «Что я делаю в этой дыре? Может, это мои последние часы жизни? — пришли мысли. — Надо уезжать отсюда срочно! Если ничего не придумаю, таблетку сам съем. Лучше так, чем ждать смерти. Будь проклят этот Терафим! » Словно наперерез этим мыслям бросились другие: «Ия хочу так верить! Не хочу жить впотьмах! — горячим огнем вспыхнуло сердце. — Не хочу завидовать! Не хочу бояться смерти! Хочу научиться любить! Если Ты всем помогаешь, помоги и мне! » — обратился он мысленно к Богоматери.

«Помогу», — раздался в сердце тихий ответ.

Молебен закончился. Сладковатый запах ладана смешался с пряным ароматом смолы. Все сели на лавку. Выслушав Юрия, отец Артемий долго молчал.

— А где эта таблетка? — неожиданно спросил он.

— Здесь, — Юрий достал из кармана футляр.

— Дайте ее мне. Я ее сожгу. А то неизвестно, какие вам мысли в голову придут.

«Да он провидец», — поразился Юрий, послушно отдавая футляр.

— Я ему уже говорил, что надо покаяться, — сказал Михаил.

— Правильно, — поднялся отец Артемий. — Исповедую вас после ужина, а завтра на службе причаститесь.

— Так сразу? — растерялся Юрий. — Я не готов! Я не знаю, что говорить.

— Вы погуляйте, подумайте, с Михаилом посоветуйтесь. Он вам подскажет, что и как. И главное — попросите прощения у жены и сына.

— Прочитай эту книгу, — Мишка взял с подоконника «Опыт построения исповеди». — Книжка серьезная, читать ее надо вдумчиво.

— А кто автор?

— Был такой старец в Псково-Печерском монастыре, батюшка с любящим сердцем. Многое ему Господь открыл за праведную жизнь, многими дарами наградил. У меня ведь был период в жизни, когда я тебя возненавидел.

— Ты меня? За что?

Юрий с недоверием взглянул на друга. Такого он представить не мог.

— После того как ты дал деньги для моей матери на операцию. Во мне не только ненависть к тебе проснулась, но и зависть. С одной стороны, я всегда знал, что правильно поступил, когда не согласился душу продать, а с другой — нет-нет да и кольнет, что я мог бы жить не хуже тебя. В общем, меня от этих мыслей так скрутило, что я заболел. Сердце стало прихватывать, язва в желудке появилась. Но я тогда не понимал, в чем причина. Не знал, что тело с душой связано напрямую. Услышал про архимандрита Иоанна и поехал к нему в Печоры за советом. Он тогдаеще принимал страждущих. Три дня ждал, прежде чем смог попасть к старцу. Рисовал себе его величественным, важным, а когда вошел в келью, смотрю — сидит старичок в белом одежде. Встал я около него на колени, он меня благословил, да и ответил на все мои вопросы. Я даже рта не успел открыть, как старец все мои страсти прозрел.

«Давай, — говорит, — Мишенька, Божией Матери помолимся, чтобы гордыня от тебя отступила, а вместе с ней и болячки твои уйдут». Мишенькой меня назвал, так меня мама называла. Вышел я от него, словно заново на свет родился. На душе радостно, легко! После этой встречи я к истинной вере пришел и начал молиться за маму, Катерину, а потом и за тебя, за Лену, за Антона. Ладно, иди читай, а я к ребятам пойду, узнаю, чем помочь.

Выйдя из храма, Юрий сел на лавку и открыл книгу. «Прежде чем начать каяться, мы должны всем всё простить! Проститьбез промедления, сейчас же! Простить по-настоящему, а не так: “Я тебя простил, только видеть тебя не могу и говорить с тобой не хочу! ” Надо немедленно так всем и всё простить, как будто не было никаких обид, огорчений и неприязни! Только тогда мы можем надеяться получить прощение от Господа», — прочитал он и задумался.

Юрий не мог припомнить, чтобы когда-нибудь перед кем-нибудь искренне извинялся. Если только в детстве перед родителями, да и то потому, что так было надо.

«Теперь понятно, почему отец Артемий сказал, чтобы я попросил прощения у Лены и Антона. Но как это трудно сделать! Как с обрыва в пропасть шагнуть. Хотя чего мне бояться, я и так стою на краю пропасти».

Он решительно направился к домику сына. Там же оказалась и жена.

За окном было темно, когда Михаил позвал его на трапезу.

— Ну как? Все понятно? — кивнул он на книгу в руках Юрия.

— Понятно, что я редкая сволочь! — тяжело вздохнул тот. — Как теперь с этим жить?

— После исповеди станет легче.

Исповедь была долгой, а после нее

случилось чудо — кольцо-змея на пальце Юрия лопнуло, развалилось на две половинки, упало на землю и тут же затерялось.

На следующее утро, в день своего сорокалетия, Юрий впервые причастился Святых Христовых Таин. После причастия контракт, подписанный им в шестнадцать лет, навсегда исчез из кейса мистера Терафима.

Глава 16

Борис Быстров давно не бывал в Москве и был неприятно удивлен переменами в столице: огромные рекламные баннеры делали город похожим на гигантскийсупермаркет, ларьки в стиле а-ля рус резали глаз. Несуразные небоскребы с зеркальными стенами, возведенные в сердце столицы, словно мрачные великаны нависали над старинными, построенными со своеобразным купеческим шиком невысокими домами, пугая их своим видом. «Недолго вам, старичье, путаться у нас под ногами, — словно говорили они. — Скоро вас снесут. Земля под вами бесценна и должна приносить деньги». Борис против денег ничего не имел, но город было жалко.

— В Москве объявлено штормовое предупреждение, — сообщил водитель, ловко лавируя в потоке машин.

— Вот и хорошо, а то дышать совсем нечем, — Борис нашел пульт, нажал нужную кнопку, стекло плавно скользнуло вниз, и в машину ворвался поток воздуха. Неожиданно у Бориса закружилась голова.

— Останови, — приказал он водителю.

Машина остановилась напротив церкви. Три позолоченных креста над медными маковками жарко горели под солнечными лучами.

«Не может быть! Это же храм, куда я ходил с отцом, — застыл пораженный Борис. — Сколько же лет я здесь не был? Почти двадцать. Может, зайти? Вдруг отец Николай еще жив? » — «Да зачем тебе отец Николай? Что ты ему скажешь? А если он начнет тебя о жизни спрашивать? Как живешь? С кем живешь? » — тут же пришли другие мысли. «Может, рассказать ему все? Может, он мне что-нибудь посоветует, помолится за меня? » — «Ага, помолится. Забыл, с кем контракт подписал? Ты пропавший для Церкви человек. Езжай к Марату, не теряй времени». Не решившись войти, Борис вернулся в машину.

У Марата была аллергия на животных. Оставив терьера с водителем, Борис с огромным букетом чайных роз вошел в подъезд.

— Вы к Марату Ибрагимовичу? — улыбнулась пожилая консьержка. — Это его любимые цветы, я знаю.

— К нему, — кивнул Борис, вызывая лифт.

Когда дверцы лифта сомкнулись за спиной гостя, лицо женщины скривилось в брезгливую гримасу:

«И откуда берутся эти извращенцы? Чтоб им пусто было! Молодежь развратили донельзя! К примеру, взять Марата Ибрагимовича. Человек известный, состоятельный, вежливый. Всегда улыбнется, пошутит, поздоровается, конфеты дарит просто так, без повода, один раз даже цветы принес. Что ему нормальным мужчиной не жилось? Почему он в содомиты пошел? Наверняка его тоже какой-нибудь извращенец совратил. Содомия — замкнутая цепь зла. Недавно Вера позвонила, рыдает белугой — племянник ее вдруг поменял ориентацию. Был нормальный мальчик, встречался с девочками, и вдруг на тебе — начал краситься, каблуки нацепил. Это в двадцать-то пять лет! Мы все гадали, что с ним случилось, какой такой катаклизм? Оказалось, попал в одну компанию, напились, устроили оргию. И все — коготок увяз, всей птички пропасть. Что делать? Мать его в церковь бросилась. Вроде ей немного легче стало. Что-то ей там батюшка сказал, утешил как-то, но сын по-прежнему губы красит. Наш-то Марат Ибрагимович всегда в приличном виде из дома выходит. Хотя ему по-другому и никак. Он же в политики собирается. Видно, мало там грязи, надо еще добавить», — консьержка удрученно закачала головой.

Борис поднялся по знакомой лестнице и нажал кнопку звонка. Зазвучал вальс цветов из «Лебединого озера», намекая на профессию хозяина квартиры. Дверь распахнулась. Из-за огромного букета чайных роз лица гостя было не видно.

«Очередной поклонник. И где они узнают мой адрес? » — подумал Марат, протягивая руки к букету. Увидев Бориса, он застыл от изумления.

Марат и сам толком не знал, зачем столько лет писал Борису письма и посылал цветы. Чувств к бывшему любовнику у него не было. Скорее всего, старому танцовщику нравилось поддерживать романтический образ несчастного влюбленного, что давало возможность отказывать в общении особо навязчивым поклонникам из радужной партии, которую он сам и организовал на заре перестройки.

— Здравствуй, Марат. Сколько лет, сколько зим! — от волнения Борис заговорил штампами.

— Борис! Боренька! Дорогой! Любимый мой мальчик! — пришел в себя хозяин. — Заходи скорее!

За двенадцать лет, что они не виделись, Марат почти не изменился. Гладкое натянутое лицо, бугрящееся мышцами тело под тонкой шелковой рубашкой. Лишьв темных вьющихся волосах появились серебряные нити седины.

Хозяин освободил гостя от букета и крепко обнял.

— Прости, что без предупреждения, но мне надо тебе сказать что-то важное. Где мы можем поговорить?

— Идем, дорогой, — Марат прошел в гостиную в стиле хай-тек. — Присаживайся.

— Раньше ты предпочитал классику, — Борис неуверенно присел на изогнутый пластик, но кресло оказалось на удивление удобным.

Пока Марат варил кофе, Борис осмотрелся: повсюду картины в стиле авангард, в углу — дорогая барабанная установка. Эти предметы не соответствовали вкусам Марата.

В глубине квартиры раздались какие- то странные звуки. Борису показалось, что он слышит чей-то приглушенный недовольный голос. Наконец появился хозяин.

— Твой любимый напиток, — он поставил перед Борисом крохотную чашку из прозрачного китайского фарфора и хрустальный стакан с водой. — Мы не виделись двенадцать лет. Как ты жил все это время? Я слышал, что твои дела идут более чем успешно. Ты владеешь одним из самых крупных международных строительных консалтингов. Как тебе это удалось?

— Отец взял меня к себе на завод, а дальше — удачное стечение обстоятельств.

— Я бы сказал, что очень удачное, — рассмеялся Марат. — В любом случае рад за тебя.

— А как твои дела?

— Я ушел со сцены, сам понимаешь, возраст. Теперь преподаю. Увлекся политикой. Начал писать мемуары. Когда издам, обязательно пришлю тебе экземпляр книги. Боренька, — вдруг понизил голос Марат, — тебе никогда не бывает страшно? Иногда мне кажется, что я лечу в пропасть, где останусь навсегда. С тобой такого не бывает?

— В пропасть? Нет. — Борис глотнул кофе. «Если бы ты знал, в какую пропасть лечу я, дорогой Маратик! Если бы я мог рассказать тебе правду, то твои страхи показались бы тебе чушью», — подумал он и добавил: — Обычно я так занят, что мне не до глупостей.

— А что, по-твоему, не глупость? — обиделся Марат.

— Мои чувства к тебе, — Борис, наконец, смог перейти к интересующей его теме. — Я вдруг понял, что всегда любил только тебя и хочу прожить с тобой до конца жизни, — он долгим молящим взглядом посмотрел Марату в глаза.

— Дорогой мой мальчик, — тот нежно коснулся руки Бориса, — как бы я хотел ответить тебе взаимностью, но...

Марат не успел договорить. В комнату вбежал молодой человек, затянутый в черную кожу.

— Ты говорил, что любишь только меня! — пронзительно закричал он, по- балетному заламывая руки.

— Саша, Саша, успокойся. Это мой старый знакомый. Просто друг, — рассмеялся его горячности Марат. — Я как раз собирался вас познакомить.

Борису стало понятно, откуда взялись уродливые картины, барабаны. Было очевидно, что его план сорвался.

— Простите, мне надо идти. — Он поднялся и, не удержавшись, пнул прозрачный кусок пластмассы.

Марат пошел его провожать.

— Боренька, прости, но ты опоздал. Я не могу выгнать этого милого мальчика. Сашенька очень хороший, у него большой талант, как и у тебя был когда-то. А талант — это красота, без которой я не могу представить свою жизнь.

— Угу. Именно поэтому ты живешь среди кожи и пластмассы, — фыркнул Борис. — Этот мальчишка использует тебя, а потом удалит из программы своей жизни, как ненужный файл.

— Но ведь то же самое сделал и ты? — Марат посмотрел на бывшего любовника неожиданно тяжелым взглядом.

— Да пошел ты! — окончательно сорвался Борис.

Взяв терьера, он решил прогуляться, несмотря на усилившийся ветер. Хотелось успокоиться и привести в порядок мысли. «Что же делать? Что же делать? » — заезженной пластинкой крутился в голове вопрос. Задумавшись, Борис вышел на пешеходный переход. «Время перехода заканчивается», — предупредил светофор, но человек «на зебре» его не услышал.

Глава 17

Гроза начинала стихать. Убедившись в отсутствии погони, агент Рональдо сбросил скорость, свернул на тихую улочку, выключил двигатель и посмотрел на часы: было 15. 15. Это был хороший знак. Испанец любил парные числа, так как дата его дня рождения и месяца совпадали.

Отправив отчет Терафиму, он припарковал остывающий «порше» в первом же доступном дворе и, прикрываясь руками от дождя, поспешил в гостиницу. Надо было отдохнуть, а затем продумать план по ликвидации остальных контрактников. Испанец не любил «групповые задания», но отказаться от работы не мог.

Никто из друзей и родных всемирно известного испанского гонщика не догадывался, что милый, улыбчивый, всегда готовый прийти на помощь Рональдо — профессиональный убийца.

Рональдо был не просто страстным человеком, в его сердце клокотала лава страстей. Мать Рональдо, глубоко верующая католичка, с раннего детства заметила в сыне семя гордыни, которое быстропроросло и укрепилось. Рональдо сходил с ума от гонок, женщин, дорогих машин, красивых вещей, а однажды, зайдя в казино, потерял голову от рулетки. Страсть к игре гонщик тщательно скрывал. Его спонсоры не приветствовали увлечение азартными играми, которое могло привести к самым неприятным последствиям. Поэтому Рональдо летал играть в самые отдаленные от Испании места. Как-то проиграв в Тунисе все свое состояние, он был готов броситься с крыши отеля, как вдруг рядом с ним возник мистер Терафим.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒