Оглавление 9 страница

Шутил, но мне было не слишком-то и весело.

Нортон был прав — нам стоило поспешить в Бажен, раз уж появилась ниточка, которая, если за нее правильно потянуть, могла привести к целому клубку. И еще он был прав в том, что нам стоит успеть до того, как этот след оборвется — вернее, пока кто-то не разрушил его решительной и грубой рукой.

Выехали мы через полчаса. Правда, на лошадь из-за недавнего ранения сесть мне не позволили. Вместо этого мы с Лизой тряслись в черной герцогской карете, украшенной гербовым знаком Вестегардов — нахохлившимся орлом. Нортон ехал рядом со мной, и я, высунувшись в окошко, слушала его истории.

Вернее, рассказы о происходящем в столице, к которому, как он теперь думал, были причастны те самые Вороны.

От некоторых его историй у меня шевелились волосы на затылке, потому что говорил герцог о череде убийств и покушений на столичную знать. О том, как совсем недавно погиб кузен короля — затонул с семьей затонул на яхте при невыясненных обстоятельствах. Но до этого в течение последних полутора лет похожая участь настигла нескольких претендентов на престол — кто-то сгорел в своем особняке, на кого-то напали разбойники на проселочной дороге, не оставив свидетелей, кто-то был попросту зарезан по дороге домой при попытке ограбления.

Еще были дуэли со смертельным исходом, драки за карточным столом, несчастные случаи и нераскрытые убийства… Все это выкашивало столичную знать — как приближенных к королю, так и сенаторов.

— Но как же так? — растерянно отзывалась я. — А как же следствие?.. Ты ведь думаешь, что все это связано?

И Нортон подтвердил, что думает… Вернее, что теперь он думает именно так.

Но следствие до сих пор топталось на месте, не сумев связать происходящее воедино. Впрочем, люди с татуировками воронов на запястьях фигурировали всего лишь в паре дел. Да и подозреваемые — вот же напасть! — долго не прожили, так ничего и не успев рассказать.

Раньше Нортон считал эти случаи лишь совпадением, но последние события заставили его взглянуть на все другими глазами.

— О Боги! — выдохнула я, внезапно пораженная масштабом происходящего. — Выходит, они действуют уже давно и при этом крайне планомерно!.. Уничтожают неугодных, способных по какой-то причине помешать их планам. Причем, не только в столице, но и по всей Марсии. — Потому что кузен короля погиб на рыбалке в своем загородном имении, расположенном в герцогстве Вержуйском. — Но зачем?..

— Думаю, цель их довольно проста. Это заговор, Рисаль! Заговор против короля и его семьи. Здесь действует серьезная организация, которая не оставляет за собой следов. Но пока еще я не могу понять, кто за всем этим стоит.

— И этим людям зачем-то понадобилась Агнесс!.. — выдохнула я.

— Да, им нужна девочка, — согласился Нортон. — Они будут пытаться снова и снова, пока до нее не доберутся. Поэтому я должен добраться до них как можно скорее. Надеюсь, Видаль еще жив, и сможет многое рассказать.

Кивнула. Живой свидетель нам бы очень не помешал. Но станет ли он говорить? Расскажет ли, для каких целей им понадобилась маленькая девочка?

Впрочем, это и так было очевидно.

— Им нужна провидица, — сказала я Нортону, — потому что они хотят очень высоко взлететь. Ее похищение было спланировано заранее. Помнишь, староста Малых Дубцов говорил, что к Агнесс приезжали люди из столицы? Паромщик тоже упоминал, что нас приняли за заезжих из Валдора… Значит, к ней давно уже присматривались. Потом приняли решение и явились за девочкой, а тут ты… Ты встал у них на пути!

Задумалась, вспоминая слова мага, из-за которого погибло в огне мое письмо. Выходило, они явились не только за Агнесс, но и заранее собирались сжечь постоялый двор! Но если они знали, что Агнесс забрал герцог Аранский, то… Получалось, они хотели его убить. Специально для этого пришли!

Рассказала о своих догадках Нортону, но тот лишь пожал плечами. Доказательств у нас не было, мы привычно блуждали во тьме, оперируя лишь догадками.

— Мне страшно, — сказала ему, — за Агнесс! — И за него тоже. — Потому что мы не понимаем, с чем имеем дело.

— Еще не понимаем, — согласился Нортон, — но обязательно разберемся. Они тоже люди и совершают ошибки. У них есть слабые места, и мы обязательно их найдем. — Затем добавил: — Я приставил своих людей следить за Максин Леклер и ее семьей. Насколько мне известно, они отправились в столицу.

Кивнула.

— Еще не мешало бы проследить за Натаном Воргом, — добавила я. — Понимаю, что он не виноват в произошедшем в Вестегарде, но уж очень он удачно упустил Агнесс в Бажене.

Оказалось, за ним тоже следят — за каждым его шагом. Натан остался в Вестегарде — Нортон его с собой не взял, — но о всех его передвижениях и контактах ему обязательно доложат.

— Меня не оставляет ощущение, что мы бродим вокруг стен неприступного замка, скрытого за густым туманом, — добавил герцог. — Но однажды он развеется, и я пойму, кто за всем стоит. И тогда ему не будет пощады.

Впрочем, вскоре вдалеке появились стены Бажена — тоже стояли в полуденной дымке, — где мы собирались получить первые ответы. Вернее, надеялись, что магистр Видаль заговорит. Расскажет, откуда на его запястье взялся черный ворон, и что за цели преследует его организация, пролив свет на череду столичных убийств.

Правда, где-то в глубине души я в это нисколько не верила. Не думала, что все будет так просто!..

И оказалось совершенно права, потому что, когда мы добрались до Цитадели, магистр Видаль уже был мертв. Вот так, повесился в своей камере, испытав такое же безудержное желание свести счеты с жизнью, как и остальные пойманные ранее Вороны.

Конечно же, никаких сведений добыть от него не удалось. Ничего!.. Высший Маг упрямо молчал во время вчерашних допросов, а потом взял и не дожил до утра. Еще одна ниточка оборвалась, так и не приведя нас к главному клубку.

И можно было бы отправляться к Агнесс в Бримен, но в Бажене у меня оставалось еще одно важное дело.

Прождав Нортона около часа в компании любезного коменданта баженского гарнизона, который потчевал «будущую герцогиню Аранскую» и ее горничную вкусным чаем, а еще рассказами об ужасах тюрьмы для магов, — потому что я наотрез отказалась ждать его в доме излишне приветливой леди Корнак, — мы все-таки отправились к монастырю Всех Богов.

На этот раз у меня появился шанс проникнуть за его стены, потому что Нортон любезно вызвался меня сопровождать. Выслушав рассказ о не слишком вежливом обращении, заявил, что поедет вместе со мной. И никто не посмеет закрывать двери перед леди Рисаль Берталан, будущей герцогиней Аранской!

Его слова прозвучали настолько спокойно и уверенно, словно это было правдой, а не нашей с ним фиктивной помолвкой, в которой каждый преследовал собственные цели. На это я лишь нервно пожала плечами, давно уже не понимая, что и думать.

Вскоре черная карета и наше вооруженное сопровождение миновали бедные кварталы Бажена, и я снова оказалась подле обитых железом ворот баженского монастыря, над которыми возвышались позолоченные купола его храмов.

Но на этот раз наш приезд не остался незамеченным. Не пришлось даже стучать — ворота приветливо распахнулись, и навстречу нам поспешили две монашки с самыми приветливыми выражениями на лицах. И этот прием был не чета первому, когда со мной никто особо не стал разговаривать.

Узнав, что к ним пожаловал сам герцог Аранский и его невеста, и они — мы! — желаем поговорить с матушкой-настоятельницей, причем, речь пойдет о дотациях на благо монастыря, они тут же рассыпались в благодарностях. После чего, оставив охрану и горничную снаружи, мы с Нортоном проследовали на монастырский двор, и ворота, скрипнув, закрылись за нашими спинами.

От этого звука мне почему-то стало не по себе. Впрочем, Нортон крепко держал меня за руку, а над головой кружил Раден. Каркнул встревоженно, и… мне стало не по себе еще больше.

Но я старалась не выказывать волнения. И пусть с каждым шагом все быстрее билось сердце — вернее, стучало так, словно собиралось вот-вот выпрыгнуть из груди, — я вполне уверенно шагала по выметенной дорожке по направлению к серому каменному зданию, где находилась канцелярия монастыря и одновременно проживала матушка-настоятельница.

Краем глаза видела, как Нортон не спускал с меня внимательного взгляда, но и сама тоже смотрела…

Смотрела на хозяйственный двор со скудной растительностью, на две хлипкие монастырские теплицы и привязанных поодаль коз, объедавших весеннюю листву с кустов смородины. А еще на маленькую часовенку, из распахнутых дверей которой выходили постоянные обитательницы монастыря в белоснежных апостольниках на головах, а с ними послушницы и те, кто готовился к постригу — на них были темные одежды и простые платки.

Судя по всему, служба только что закончилась, и они спешили к уродливому деревянному зданию, Сестринскому Корпусу, в котором и располагались монастырские кельи.

И я откуда-то все это знала… Попыталась понять, но вместо ответов слышала привычный перестук молотков в голове. Правда, сейчас он казался мне слишком слабым… Его не хватало, чтобы разрушить стену в моей памяти, потому что надо было громче!

Но, стоило мне кинуть взгляд на Сестринский Корпус, как молотки начинали стучать еще сильнее. Это означало лишь то, что мне нужно обязательно отправиться к кельям, оставив Нортона под благовидным предлогом с матушкой-настоятельницей.

Потому что, скорее всего, я уже бывала здесь раньше. Возможно, жила в этом монастыре. Ходила в ту самую часовню несколько раз на день, чтобы возблагодарить Богов за их милость, а по большим праздникам двери открывал и Парадный Храм.

Только вот ни сбежать, ни оставить герцога под благовидным предлогом мне пока не удавалось — сопровождающие нас монахини почему-то не спускали с меня, как мне казалось, удивленных взглядов. Но хранили гробовое молчание.

Все так же молча мы подошли к знанию канцелярии, после чего поднялись по хлипкой лестнице на второй этаж и прошли по деревянной галерее, пока не остановились возле коричневых, с облезшей краской дверей. После стука раздался мягкий женский голос, разрешавший нам войти, и очень скоро мы очутились в святая святых настоятельницы женского монастыря Всех Богов.

Она уже шла нам навстречу — невысокая пожилая женщина в монашеской одежде, с золотой цепью, украшенной спиралью бесконечности — символом веры. Ее темные глаза лучились добротой.

В этот момент молотки в моей голове ударили все разом, потому что я ее узнала!..

Не только ее, но и эту самую комнату.

Уверена, мы много раз встречались раньше. Много разговаривали… Здесь, в ее кабинете, и я сидела в потертом кресле возле окна, доверяя ей свои тайны, на что она таким же мягким голосом, наполненным состраданием, отвечала, что ничего не может поделать.

Она не в силах мне помочь. Все в руках Богов, заявляла матушка Долорес в ответ на мои просьбы, потому что мы Их дети, и Они обязательно о нас позаботятся.

— Над смириться, Рисаль! — говорила мне. — Отдать себя Их воле… Перестать беспокоиться о земной жизни, отпустить свой гнев, простить боль, которую причиняют тебе и твоим близким другие люди, и тогда ты познаешь радость Истинной Веры.

И я… Я все это помнила!

Молотки в моей голове продолжали стучать — и делали это слишком громко, — но падать в обморок я больше не собиралась. Вместо этого смотрела на нее, а она смотрела на меня.

И взгляд настоятельницы, которым она окинула меня с ног до головы — в моем новом дорожном наряде, с высокой прической, о которой так старательно заботилась Лиза, словно это было главное сокровище Марсии… Так вот, ее взгляд был крайне изумленным, словно матушка Долорес никак не могла взять в толк, откуда я взялась в ее покоях в таком виде.

Затем она уставилась на Нортона Вестегарда, с собственническим видом державшего меня за руку, и ее рот изумленно открылся.

Похоже, удивление лишило настоятельницу дара речи, поэтому первым заговорил он. Представившись, рассказал о цели нашего визита. Она была вполне благовидной — герцог Аранский собирался дать монастырю денег. Но матушка-настоятельница то ли его не услышала, то ли никак не могла поверить своим глазам…

— Рисаль?! — наконец, выдохнула изумленно. — Но как?! Откуда?!

— Матушка… — выдавила я из себя, так и не придумав, что ей ответить.

Рот ее снова округлился, словно она в очередной раз попыталась понять, но так и не смогла. Вот и я тоже… Вспомнила, как смотрела на барона Хойера и никак не могла взять в толк, почем он меня не узнал.

Внезапно раздался стук в дверь, на что матушка Долорес выдавила из себя согласный возглас. Дверь отворилась, и в кабинет вошла молодая девушка. Похоже, она всего лишь проживала на территории монастыря и еще не приняла постриг — на ней было темно-серое платье с глухим воротником, без каких-либо украшений. Длинная коса лежала на груди, но светлые непокорные локоны выбивались из-под платка.

— Вы звали меня, матушка? — произнесла она… моим голосом.

Глаза настоятельницы округлились точно также, как и ее рот. И я, повернувшись, тоже не смогла сдержать изумленного вздоха. Потому что обнаружила, что смотрю на саму себя — во сбившемся чуть на бок головном уборе. У девушки были такого же цвета глаза, как и у меня, такой же чуть вздернутый нос и упрямые губы.

Никаких сомнений у меня не оставалось — в покои настоятельницы вошла… я сама!

А дальше действовала я уже инстинктивно. Что-то всколыхнулось в глубине памяти, предупреждая, что так нельзя… Нельзя, чтобы та, другая, увидела и узнала меня, иначе это приведет к непредсказуемым последствиям.

Вполне возможно, обернется страшной катастрофой.

Какой именно, я не знала, но раньше, чем девушка успела хоть что-то осознать, кинула в нее заклинанием.

Била сильно. Убивать не собиралась, но хотела оглушить. К тому же, я чувствовала, что мне придется преодолеть серьезную защиту — та, другая, оказалась сильным магом, — поэтому удар вышел довольно внушительным.

Девушка отлетела к двери и сползла на пол.

Затем я повернулась к матушке-настоятельнице, и с моих рук сорвалось еще одно заклинание, лишив ее сознания.

— Рисаль, объяснись! — раздался напряженный голос Нортона Вестегарда, который я с трудом расслышала из-за оглушительного грохота в моей голове.

Он не понимал происходящего, но герцогу Аранскому это нисколько не нравилось. Я видела, как его рука непроизвольно потянулась к мечу.

Но он все же его не достал.

Только вот… Надолго ли?! Да и поверит ли он мне, если моим действиям не было никакого объяснения, лишь подсознательное ощущение, что я поступаю правильно… Потому что я и сама с трудом верила в происходящее!

И сможет ли он мне довериться, потому что я пока еще не знала, как все ему объяснить?!

— Пока что не могу, — прошелестела в ответ. — Не могу ничего тебе сказать, но знаю, что так правильно. Так нужно! Она не должна меня увидеть, иначе всем будет плохо!

Он окинул меня испытующим взглядом.

— Кому будет плохо?

— Не знаю, — дернула я плечами. — Всем будет плохо… Просто попытайся мне поверить на слово.

Пока что это было единственное, что я могла ему предложить.

— Кто это? — Нортон, все еще поглядывая на меня непроницаемым взглядом, склонился над той, второй девушкой.

Я тоже подошла. Остановилась, взглянула на нее, лежавшую на полу, сверху вниз, подумав о том, как же странно смотреть на себя со стороны.

Тонкая кожа и нежный румянец… Подрагивающие длинные ресницы и светлые локоны, выбивавшиеся из-под платка.

Не выдержав, отвернулась.

— Похоже, это я сама, — сказала ему, кусая губы. — Но это… какая-то другая я! Одежда… Платье, ее платок… Она живет здесь, но не монахиня. И вот еще, посмотри, — показала на знакомый браслет на запястье девушки, — он тоже у нее есть.

Но на этот раз артефакт был активирован, и я чувствовала идущие от него тяжелые вибрации.

- Вы похожи как две капли воды, — констатировал Нортон, продолжая разглядывать незнакомку. — Выходит, твоя сестра-близнец? Но дед говорил, что в семье ты одна.

— Не знаю, — я вновь покачала головой, — но чувствую, что ответы где-то рядом. Они здесь, в монастыре… — Они оказались в Бажене, как и было написано в том свитке! — Мне остается только их найти. Скорее всего, мне нужно отправиться в Сестринский Корпус и разыскать ее келью. Что же касается браслета… Похоже, именно поэтому она не могла покинуть стены монастыря. Поэтому и написала мне, что ей удалось сделать так, чтобы все исправить. Вернее, чтобы я все исправила.

Нортон стоял радом со мной, дожидаясь продолжения, но его не последовало.

— Нам надо ее куда-нибудь переложить, — сказала ему глухо. — Вдруг кто-то войдет… Хотя будет лучше, если ты сюда никого не впустишь! Дай мне десять минут. Я надену… — отправилась в дальний угол, безошибочно выловив из гардеробной светлую рясу. — Вот, надену это, чтобы не привлекать внимания. Схожу в ее келью…

— Хорошо, — отозвался он глухо. — Я пойду с тобой.

— Нет, — покачала головой. — Тебе лучше остаться здесь… Вряд ли тебе будут рады, если ты станешь разгуливать по территории женского монастыря. Я… Я скоро вернусь. Еще было бы неплохо, если бы ты стер последние минуты из памяти матушки-настоятельницы.

Затем вспомнила, что во времена учебы Нортон куда больше увлекался фехтованием, чем магическими науками, и украдкой вздохнула.

— Сама сотру, — сказала ему, заметив промелькнувшее на лице герцога скептическое выражение.

— Ты уверена?

Кивнула.

— Уверена. Ответы где-то близко. Остается лишь протянуть руку и их взять.

И я их взяла.

* * *

Разговаривали мы на знакомом мне холме с видом на проплывающие по реке рыбацкие лодки и груженые баржи. Именно сюда я привела Нортона после того, как мы покинули стены монастыря.

Теперь мы сидели, и он терпеливо молчал, давая мне время собраться с мыслями и начать свой рассказ. Я тоже хранила молчание, при этом судорожно пытаясь подобрать слова. Придумать, как рассказать ему то, о чем я узнала. Изложить то, что было написано в свитке, который я сжимала в онемевших пальцах.

Но у меня никак не получалось. Сковавшее меня онемение не позволяло произнести ни слова.

И хранила я молчание уже довольно долго.

Молчала, когда вернулась из кельи. Молчала, когда привела в себя матушку настоятельницу, стерев из ее памяти последние минуты до обморока. Молчала, когда… внушила самой себе мысль сейчас же вернуться к своим делам, навсегда забыв о том, что здесь произошло.

Молчала, когда Нортон Вестегард оставил на столе у настоятельницы солидный мешок с золотыми монетами, заявив, что его посыльные привезут еще. Молчала, когда та рассыпалась в благодарностях, потом провожала нас до ворот — но на этот раз она меня не узнала, потому что я заблаговременно изменила свою внешность.

Сняла с себя иллюзорное заклинание уже за воротами. Остановилась, потому что Нортон тоже хранил молчание, давая мне время прийти в себя. Набрала в легкие воздух, собираясь ему все рассказать, но…

Так и не смогла.

Все в том же молчании мы дошли до кареты. Один из нашего сопровождения распахнул передо мной дверь, но я поняла, что не смогу… Не могу сесть в темное бархатное нутро, где меня дожидалась Лиза, потому что правда разъедала меня изнутри. Рвалась наружу, но при этом я не могла вымолвить ни слова.

— Ну же, Рисаль! — произнес Нортон. — Садись. По дороге все расскажешь!

Но я покачала головой.

Открыла рот, собираясь сказать ему, что не хочу в карету, но… Снова не смогла. Замычала, покачала головой, а из глаз хлынули слезы.

Тогда он попытался меня растормошить. Взял меня за плечи и хорошенько встряхнул. Не помогло — то, что я узнала в монастыре, все также не укладывалось у меня в голове.

В следующий миг он притянул меня к себе и поцеловал. И целовал так долго, пока я не пришла в себя. Заморгала, а потом сдавленным шепотом попросила его отправится со мной на холм, подумав, что вид на реку и плывущие по ней лодки придаст мне уверенности.

Уверенности в том, что я не сошла с ума. Потому что узнанное очень тянуло на горячечный бред человека, страдающего от скорбной болезни разума.

— Ты ведь уже знаешь, что мой отец всю жизнь занимался портальной магией, — сказала ему. — Посвятил себя исследованиям и зашел в них так далеко, как никто другой в Марсии. Когда он погиб, то я… Я продолжила его дело, потому что с ранних лет помогала ему в лаборатории. Ассистировала, вела записи, а потом, когда мой магический резерв и способности достигли нужного уровня, включилась во все процессы.

— Что именно за исследования, Рисаль? — спросил у меня Нортон, потому что я снова замолчала.

Смотрела в его непроницаемое лицо, хранившее выражение вежливого любопытства, пытаясь разобраться. Нортон казался мне таким же, как всегда. Не закрылся, не отстранился, а… Неужели он искренне старался понять?

Но я не знала, поверил ли он мне.

— Портальная магия? — переспросил он, потому что я молчала.

— Да, — наконец, сказала ему. — Портальная магия, но совсем иного порядка чем та, к которой мы привыкли. Это прозвучит довольно странно, но… Папа с раннего детства вынашивал одну идею…

— Кажется, я начинаю догадываться.

Кивнула.

— Он частенько говорил мне… — замерла, понимая, что подошла к крайне важному, вернее, основополагающему моменту всей этой истории. — Рисаль, говорил он, посмотри, нам подвластно пространство, которое мы с легкостью научились разрывать заклинаниями портальных переходов. Так почему бы нам с тобой не покорить время?

Сказала и замолчала, дожидаясь его реакции.

— И вам удалось, не так ли? — спросил Нортон.

В его голосе было не только изумление, но и восхищение.

— Удалось, — отозвалась я с явным облегчением. — Пусть не сразу, но нам удалось. Перед папиной смертью у нас стали выходить первые временные переходы. Правда, еще нестабильные, да и шагнуть удавалось разве что на пару дней назад. Но потом он умер… Погиб под стенами Глодара, отправившись на войну с Убрией, и о его достижениях так никто и не узнал.

— Никто, кроме тебя.

Снова кивнула.

— Меня и моего старого учителя по магии, магистра Фабье, потому что мама никогда не интересовалась подобными вещами, а мы вели крайне уединенную жизнь. — И тут же стала объяснять: — Мой учитель, он наполовину марсиец, наполовину убриец, поэтому я знакома с Темными заклинаниями. К тому же, во временных переходах используются все типы магии… — Помощилась: — Нет, не совсем так… Все равно, какой магией ты обладаешь. Для стабильного перехода важен постоянный источник, а Темная магия по своей сути значительно мощнее, чем Светлая, потому что напрямую связана с идущими из земли природными потоками.

Кажется, он так меня не понял.

— Это неважно! — сказала ему. — Мой учитель мог бы объяснить все куда лучше, но он тоже умер. Вернулся в Берталан с той самой войны, привез папино тело, чтобы мы его похоронили, но сам так и не оправился от ран. — Они все, все умерли! — И я… Через какое-то время я продолжила папины эксперименты. Никому о них не рассказывала, потому что мне и некому было рассказывать…

— Друзья? — удивлся Нортон.

Покачала головой.

— Говорю же, мы жили крайне уединенно. Иногда принимали у себя гостей, но после папиной смерти мне стало не до приемов.

— Ты не заканчивала Академию?

— Нет, я нигде не училась. Отец считал, что мне не стоит просиживать долгие годы на ученических скамьях. Время — вот что он целил больше всего! То, с чем он пытался совладать, и я стала его верной помощницей. Поэтому, чтобы не терять этого самого времени, он обучил меня всему, что я могла бы освоить в Академии. А потом он умер… Погиб на поле боя под Глодаром. Там же, где и твой отец.

После его смерти настали сложные времена.

Я все-таки продолжила заниматься исследованиями, потому что он этого бы хотел. Да и я тоже… Тоже хотела закончить. При этом мне пришлось взять на себя управление Берталаном, потому что мама потеряла интерес к жизни и месяцами не поднималась с постели.

— Сколько тебе было лет, когда это произошло?

Пожала плечами:

— Тринадцать или четырнадцать, уже и не помню… Зато я помню, как радовалась тому, что мама стала постепенно возвращаться к жизни. Но слишком долго моя радость не продлилась, потому что, как оказалось, тому была особая причина. Она пала жертвой чар не слишком хорошего человека. Его зовут Стиг Мортен, и сейчас он новый лорд Берталан. Мой отчим. — Я пару раз вздохнула, пытаясь прийти в себя от ненависти, полыхнувшей в груди. — Он долго ее добивался и в конце концов получил желаемое… Да, их свадьба стала мезальянсом, но она все-таки вышла за него замуж. К тому времени у меня стали получаться стабильные временные порталы… Правда, я все еще не могла уйти в прошлое слишком далеко.

— А потом, Рисаль? Что пошло не так?

— Вся моя жизнь пошла не так, — сказала ему, — потому что я столкнулась с Братством Ворона.

Он нахмурился.

— С Братством Ворона? Тем самым?!

— Да, тем самым, — сказала ему. — Они называют себя Братьями и еще Воронами. Именно они захватили власть в Марсии.

Его лицо вытянулось.

— Захватили власть? — переспросил у меня. — Ты ничего не путаешь?

— Я ничего не путаю, Нортон! — на миг закрыла глаза. — Но ты должен понимать, что это произошло не сейчас. Это произошло уже в моем времени, а я живу… Я живу через полтора года после этого самого момента. Но все развивалось слишком быстро!..

— Выходит, ты…

— Да, мне все же удалось. Я все-таки пробила временной портал. Вернулась в свое прошлое, чтобы все исправить. Вернее, попытаться хоть что-то изменить. Только вот у подобных переходов есть одна неприятная особенность. Мы с папой пробовали и так и этак, но, к сожалению, нам ничего не удалось сделать.

- То есть…

— Память после перехода полностью исчезает. Можно сказать, человек обнуляется… — Покивала собственным мыслям. — Да, именно так. Ты попадаешь в прошлое и начинаешь все с нуля. Словно младенец, не помня ничего из своей прошлой жизни. Потом она, конечно, возвращается, но в первое время получается такая вот своеобразная расплата за переход! Но письмо, которое я взяла с собой, должно было помочь мне во всем разобраться.

Только вот оно сгорело, и разобралась я только сейчас.

— Расскажи мне, Рисаль!

И я рассказала.

О том, что после маминого замужества замок Берталан очень скоро стал пристанищем адептов Братства Воронов. В глуши герцогства Савийского они чувствовали себя как дома, и моя мать не могла ничего с этим поделать. Новый муж полностью ее подавлял — сначала морально, затем и физически.

Не прошло и трех месяцев, как из счастливой новобрачной она превратилась в безвольную тень самой себя, безропотно выполнявшую все его приказания, стараясь угодить его прихотям.

И я ничего не могла с этим поделать — потому что однажды проснулась с тем самым браслетом на руке. Вернее, той страшной ночью отчим ворвался в мою комнату с несколькими своими людьми, сняв магическую защиту. Навалился… Я подумала, что он собирается меня изнасиловать, но вместо этого он с торжествующим видом защелкнул на моем запястье проклятый артефакт подчинения.

После чего заявил, что убьет меня, если я вздумаю сбежать или же попытаюсь открыть рот. То же самое он сделает и с моей матерью. С этого момента он будет полностью контролировать не только нас, но и все, что происходит в Берталане.

Мне запретили покидать пределы замка, оборвав тем самым все связи с внешним миром. Но при этом он все-таки оставил меня в живых, хотя мог с легкостью убить. Вместо этого продолжал издеваться, демонстрируя свою полную над нами власть, теша чувство собственной важности. Моим единственным убежищем стала папина лаборатория, куда Стиг не заходил, потому что не имел к магии никакого отношения.

Но затем стало еще хуже, потому что я приглянулась одному из них. Одному из проклятого Братства Воронов!..

— Кому? — холодно произнес Нортон.

— Позже, — сказала ему, закрывая глаза, пытаясь хоть как-то сжиться с тяжелыми воспоминаниями. — Мы доберемся до этого чуть позже. Я хотела сбежать, Нортон! Поверь, придумывала различные способы… Размышляла, как передать записку герцогу Савийскому, потому что до короля было слишком далеко. К тому же он уволил всех старых слуг, наняв новых из Братства или тех, кто боялся его до ужаса. Хотела убить отчима, но похожий браслет был и на руке мамы, и я знала, что, причини я ему вред — любое заклинание в его сторону! — это будет последний день в ее жизни. Стиг сдержит свое слово — браслеты подчинения убьют и меня, и ее…

И мне пришлось оставить все мысли о мести или же очевидном побеге.

Но я продолжила искала выход. Работала днями и ночами в лаборатории над временными порталами. Думала сбежать в прошлое и там его убить. Чем не решение наших проблем?! Но затем передумала, потому что к тому времени, когда у меня все было готово, Братство Ворона захватило власть в Марсии, и это привело к ужасающим последствиям.

Поэтому я задержалась и попыталась все о них разузнать.

- И ты разузнала?

— О да, — усмехнулась в ответ. — Да, я многое о них узнала!.. Например, что Братство создали три Великих Магистра, и это произошло еще во времена войны с Убрией. Они всем и заправляют, и одного из них я даже знаю… Ты тоже его знаешь, Нортон! Но в моем времени он собирался на мне жениться. Приехал в Берталан, чтобы переговорить со Стигом Мортеном, одним из двенадцати их магистримов, первых посвященных, и заприметил меня. На этом, к моему величайшему сожалению, все не закончилось, потому что он положил на меня глаз.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒