Конец пролога. 6 страница

Он искренне надеялся, что ночью ему не присниться никаких странных снов. И Ди тоже.

По-всей вероятности, ему предстояла еще одна бессонная ночь. Хотя на этот раз он не будет спать по несколько иным причинам. Ди не мог решить, хорошо это или плохо.

Это было освежающе, в каком-то смысле, особенно по сравнению с другими… вещами… которые поглощали его мысли в последнее время, когда он был один, или ночью, когда весь мир, казалось, застывал. Эти мысли украли его сон, украли его спокойствие. И открытия сегодняшней ночи, которые всплыли во время этого изматывающего разговора с Леоном, должны были бы больше занимать его ум, на самом деле. Но вместо того, чтобы потонуть в своих… размышлениях… как обычно, сегодня Ди лежал абсолютно неподвижно на своей кровати, ощущая, как шелковистая пижама скользит по его коже, как бешено бьется его сердце, как горит его лицо и живот, и, особенности, тот факт, что если он только передвинет свои бедра даже на дюйм, результат будет отвратительным.

Он плотно сжал веки и начал делать медленные, тихие, решительные вдохи и выдохи. Это пройдет через пару минут. Должно пройти. Ди знал о человеческих мужчинах гораздо больше, чем кто-либо в его роду, и из его опыта выходило, что большинство из них могут справиться с этими их… нуждами… по крайней мере до той степени, что они могут спать, или ходить, или даже цивилизованно с кем-то беседовать. Он был с Леоном гораздо более груб, чем намеревался, во время обсуждения поездки в Чайнатаун; в конце концов, мужчина хотел как лучше, и идея иметь Леона все время поблизости вовсе не претила Ди, в особенности теперь, когда в его жизни царил хаос. Но только пару секунд назад он был рядом с Леоном, ощущал нежные пальцы, гладящие мучительно чувствительное местечко на его спине, вдыхал его запах, был достаточно близко к нему, чтобы лизнуть; а теперь он был один в постели и его, его человеческая часть обрела свой собственный разум.

Ди сильно прикусил губу, чтобы не застонать. Леон обнимал его, успокаивал, касался. Но, возможно, он совсем не хотел возбудить его. Детектив всегда нелепо нервно относился к притяжению между ними; хотя, теперь, когда Ди испытал реакции человеческого тела на себе, он полагал, что больше не может называть его поведение «нелепым». Возможно, в нем было больше от самосохранения, чем от чего-либо еще. Неужели все человеческие мужчины чувствуют такое? Потребность настолько сильная, что от нее больно, ноющая, отчаянная, оголенная, отнимающая способность думать? Как они вообще выжили? Если Леон ощущал подобный дискомфорт от бесконечных поддразниваний Ди, тогда теперь бывший ками получал по заслугам.

Он попытался прояснить свой разум, подумать о других вещах, вспомнить, что Леон лежит на полу не больше, чем в пяти футах от него, ради всего святого. Но, и своей душой, и новым человеческим телом, он хотел. Поэтому он и вернулся, так ведь? Осознавая только свою потребность, без малейшего намека на то, будет она удовлетворена или нет: потребность быть с Леоном, и потребность не быть одному. Но он практически не спал вот уже неделю, и он был таким усталым, таким напуганным, и даже не смотря на то, что Леон был в одной с ним комнате, Ди все еще был один, и все еще не был ни в чем уверен, и он не мог ничего сделать, чтобы остановить поток времени… и теперь, кроме всего прочего, его человеческое тело решило создать ему еще одну проблему. Как будто голода, и изнеможения, и стертых ног, и туалета было недостаточно.

Если быть честным, огонь в его животе не был таким уж неприятным. Или, скорее, он мог бы превратится во что-то приятное, если бы… только Леон пришел к нему, накрыл его своим большим, теплым телом, как одеяло, погладил его волосы, прижал бы его и…

… и прикоснулся… и поцеловал… все те места на его теле, которые горели и причиняли ему неудобство… на его груди, между ногами, все еще пульсирующее местечко на его спине, где Леон гладил его, да, почувствовать эти руки во всех этих местах, или… его рот… его язык…

Ди снова прикусил губу и впился ногтями в ладони, этой маленькой болью отвлекая себя, чтобы не излиться прямо в одолженную ему пижаму. Это было невероятно трудно: его свеже-сформированные инстинкты говорили ему, что ощущения будут приятными, больше, чем просто приятными; что тугой, жгущий комок в его животе отпустит; и, возможно, ему даже удастся наконец-то немного спокойно поспать. Но из своих предыдущих наблюдений он знал, что это будет… липко. И будет пахнуть. И улики будет невозможно спрятать. Семья Леона итак уже была достаточно неприятной; и Ди знал, что после такого унижения он больше никогда не сможет посмотреть им в лицо. Знание о его слабости будет отражаться в их презрительных глазах…

К его огромному облегчению, неожиданно, образа Фила Сэмпсона в его мозгу оказалось достаточно, чтобы отвлечь его и остудить это жжение. Его мужская часть на секунду прекратила свою пытку; Ди понял намек, как можно сильнее сконцентрировался на этом неприятном человеке и очень скоро обнаружил, что уже может дышать, двигаться и даже перевернуться без угрозы ужасной катастрофы. Он должен запомнить этот трюк. Хотя бы на что-то Сэмпсон сгодится.

Со стороны Леона послышался какой-то тихий звук. Ди медленно перевернулся и передвинулся на край кровати, чтобы можно было увидеть детектива, лежащего на полу, свернувшегося, как верный сторожевой пес между Ди и любой опасностью, которая может проникнуть через дверь. На этот раз теплом наполнилась его душа, а не чресла. Он действительно был слишком резким с Леоном. Он помириться с ним завтра: приготовит вкусный завтрак, если найдет для этого ингредиенты. По крайней мере, Эйлин Сэмпсон держит свою кухню в порядке.

Вид Леона также заставил его сердце заболеть. Он сошел с ума. Это должно было быть сумасшествием. Ничто другое не могло объяснить этого внезапного наплыва эмоций: нужды, и страха, и любви, и желания, и всего этого одновременно…

К своему ужасу, Ди обнаружил, что его мысли снова приобретают сексуальную окраску, но он не мог их остановить. Как будто появление в его крови человеческих гормонов открыли какой-то шлюз. Он смотрел на изгиб плеча Леона, на его волосы, рассыпавшиеся по подушке (с утра они будут стоять дыбом по всей голове), на широкую спину, которая поднималась и опускалась от глубокого, ровного дыхания. Это ведь так просто – соскользнуть с кровати, прокрасться по ковру, нырнуть под одеяло к детективу, разбудить его легкими поцелуями и прикосновениями, и умоляюще прошептать… Леон человек, конечно, он поймет его потребности, и сжалится, просто прикоснется….

Ди снова начал яростно, неумолимо думать о Филе Сэмпсоне, а потом о каждом неприятном покупателе, который когда-либо вызывал у него отвращение своей человеческой мелочностью, жестокостью или жадностью. Он думал об исчезающих лесах и вымирающих животных. И не мог поверить, что он дошел до такого: использовать самою большую трагедию своего бывшего рода, чтобы бороться с постыдной слабостью рода нынешнего.

Он, конечно, и раньше занимался с людьми любовью. Если «заниматься любовью» вообще подходящее выражение. Он был тогда молод, очень молод, и хмельной от свалившейся на него свободы от надзора отца и деда почти что на столетие. Он общался с людьми тогда более свободно, более доверчиво, еще не зная об их многочисленным недостатках – или менее заботясь о них. И он был красив, конечно, очень красив – той красотой бессметртных, которую он теперь потерял навсегда. Лорды и императоры падали к его ногам, давали в его часть пиры, предлагали бесценные дары, сочиняли стихи и рисовали его портреты. Иногда из-за их подарков, иногда из-за их красоты, но чаще всего из-за их отчаянья, он время от времени поддавался на уговоры. И очень быстро Ди понял, что на человеческом теле играть легче, чем на флейте, и что даже самые могущественные мужчины в мире такие же рабы своего желания, как крестьяне – своих хозяев. Иногда даже в большей степени. Некоторое время это его забавляло: лежать с ними, прикасаться к их телам и смотреть, как их самоконтроль рассыпается на части, как они извиваются и задыхаются на смятых простынях, тогда как он сам остается холодным и смеющимся. И, после, когда все заканчивалось, для него это был просто один забавный вечер, а его партнер, в свою очередь, мог сказать, что он делил постель с богом. Но через несколько веков игра ему наскучила, и отвращение Ди к человеческой жадности возросло до такой степени, что мысль о том, чтобы снизойти до смертного в этом смысле, стала вызывать у него уже не заинтересованность, а отторжение. Не важно, что они ему предлагали.

До тех пор, пока не появился Леон, которые не предлагал ничего, но требовал всего, даже этого не осознавая.

Они чувствовали тоже самое, что и он сейчас, его человеческие любовники? Некоторые из них, конечно, заявляли, что их любовь гораздо более горяча и истина, чем простое сексуальное желание. Было несколько самоубийств, с маленькими грустными записочками (обычно в стихах), которые клали всю вину на него. Молодого Ди это не очень беспокоило, хотя всегда немного печалило то, что эти люди так глупо желают получить что-то, что вне их досягаемости, и что он, пусть и ненамеренно, причинил им страдания. Но ведь это то, что люди делают – умирают – и казалось не слишком важным, пришла ли к ним смерть раньше или позже. И все это казалось немного нелепым, умереть из-за любви. Конечно, если бы они немного подождали, то встретили бы другого партнера, удовлетворяющего их требованиям?

Ди смотрел на Леона с кровати и сжимал простыни в смертельной хватке.

Ну, что еще он сделал? Своим отказом от бессмертия, сделавшим его смерть неизбежной, он очень эффективно совершил самоуйбийство. Из-за любви. Совершенно также, как те молодые люди, над которыми он и смеялся, которых и жалел. Теперь это было просто вопросом времени: проживет он еще неделю или шестьдесят лет? Длительность жизни людей зависела от множества факторов, но в данный момент Ди казалось, что она зависит только от Леона. Леон говорил о том, что хочет быть с Ди, быть с ним рядом неопределенный период времени. Этого должно было быть достаточно, чтобы удовлетворить Ди, по крайней мере, сейчас. Это было много больше, на что он мог рассчитывать, слепо прыгая с корабля. Это было, возможно, больше, чем он заслуживал. Почему же этого все-таки было недостаточно? Неужели грубые движения плоти действительно настолько важны, или это он еще просто не привык к этому надоедливому телу?

Ди раздраженно уткнулся в свою подушку, потому что это самое надоедливое тело опять попыталась заявить о своих потребностях. Он знал, естественно, что есть вещи, которые человеческие мужчины могут сделать, чтобы получить облегчение. Но сама идея его не привлекала; это было бы слишком грязно, и не дало бы ему того, чего он в действительности желал, и оставило бы его таким же одиноким и полным боли, как и раньше. И, в любом случае, он не смог бы сделать этого здесь. Ему бы пришлось идти в ванную, это ненавистное свидетельство человеческого несовершенства, и… и он не думал, что сейчас сможет сделать хоть один шаг.

Внезапно Леон задвигался и начал садиться. Ди немедленно закрыл глаза и притворился спящим, чувствуя, как на него упал взгляд Оркота. Как давно детектив не спал? Когда Ди стал настолько чувствительным к такого рода вещам? Но потом, Леон всегда умудрялся удивить его там, где это удавалось немногим людям…

К его удивлению, он услышал тихие звуки, свидетельствующие о том, что Леон поднялся на ноги и выскользнул из спальни, его шаги проследовали через дверь и дальше по коридору, безошибочно направляясь в сторону ванной. Он слегка прихрамывал.

Ди скрипнул зубами и снова уткнулся в подушку, на этот раз дрожа от ярости.

Это просто было нечестно.

Леон почувствовал запах вафель и кофе, доносившийся из-за двери, и рот его наполнился слюной прежде, чем он успел до конца проснуться.

Вчера он спал вполне неплохо, если учесть его маленькую отлучку в ванну. Это была настоящая пытка, лежать там и ждать, когда же Ди наконец заснёт. В конце - концов всё стихло, и Леон почувствовал, что у него есть шанс пройти незаметно. И Ди выглядел так мирно, с закрытыми глазами и пальцами, сжимающими подушку...

Он вновь чувствовал себя как долбаный подросток, уползающий, чтобы прикоснуться к себе. Как он всегда этого стыдился... Ну ладно, может он всегда немножко этого стыдился. Достаточно уже было и того, что он всё время держал глаза закрытыми, стараясь вообще ни о чём не думать, поглаживая себя так быстро и эффективно, словно он сгорал в огне. Он даже не смел как обычно воображать себе большегрудых малышек с фотографий на развороте журнала, из опасения, что они могут превратиться в... кого-то ещё. В кого-то, с кем ему придётся встречаться глазами завтра утром. Вот чёрт. По крайней мере, он был уже настолько обработан, что многого и не требовалось. И затем он уснул, намного лучше, чем в предыдущую ночь, или даже множество ночей до того.

Леон спустился по лестнице, протирая глаза, и надеясь, что Ди выспался так же хорошо. Граф выглядел настолько измотанным, что это уже казалось ненормальным. Только не для него.

Он зашёл в кухню и увидел Ди, одетого в купальный халат Эйлин, и накладывающего вафли на тарелку Крису. Внизу, из прихожей, слышался звук включенного душа. И он решил, что это, должно быть, Джойс, так как Саманта никогда не вставала раньше полудня без посторонней помощи. Вафель было так много, что казалось, будто Ди решил накормить ими целую армию. Кроме них на столе были составлены кленовый и шоколадный сиропы, свежесобранная земляника и даже баллончик Reddi-Whip (прим. пер.: марка взбитых сливок? ). Желудок Леона издал громкий бурчащий звук.

Ди взглянул на него. С лёгким уколом жалости Леон заметил, что тот выглядит таким уставшим, словно не спал вчера всю ночь. И ему это только казалось, или устремлённый на него взгляд Ди действительно являл собой сверхъестественную смесь приветственной улыбки и сверлящей враждебности? И как, чёрт возьми, этому парню такое вообще удавалось?

«Хорошо спалось, Детектив? » Вкрадчивым голосом поинтересовался Ди, продолжая подкладывать вафли Крису, и не сводя улыбчиво-сверлящих глаз с Леона.

«Да, неплохо», ответил Леон, решив проигнорировать странный взгляд Ди, и жадно оглядывая стол, «Э, а ты? »

«О, прекрасно, Детектив, прекрасно. Просто замечательно»

«Вот и хорошо», рассеянно сказал Леон, собираясь, для начала, налить себе кофе. Сегодня утром запах у него был великолепный. «Рад слышать это. Ух, это что ли ты всё сделал? »

«О, да»

«Эм, Граф... Я правда не думаю, что смогу всё это съесть... » робко заметил Крис. «Граф Ди...? »

«Хотя, похоже, что у нас осталось несколько лишних, поскольку миссис Сэмпсон заявила, что она следит за фигурой, а мистер Сампсон, кажется, всё равно не будет есть»

«Дядя Фил? Ты шутишь?! Он же любит вафли» Леон медленно и с наслаждением отхлебнул кофе. Восхитительно.

«Ну, очевидно, он не любит мои вафли» едко ответил Ди. «Хотя он весьма интересовался относительно расходов на кленовый сироп и землянику и долго рассуждал о том, почему люди не могут позволить себе есть столь замечательные вещи каждый день, и о том, что это кажется не относиться ко мне, так как не я за всё это плачу»

Тут Леон поперхнулся своим кофе. «Чего?! О, Господи. » Даже для Фила, это было чертовски грубо. «Значит, ты сделал для него завтрак, а он... »

«Граф...? » осторожно вставил Крис.

«Я сделал завтрак для Вас» сказал Ди, и голос его опасно зазвенел. «Поэтому, прошу Вас, садитесь есть»

«Я сяду» заверил его Леон, «Но ты же даёшь всё это Крису», указал он на своего младшего брата, который лишь едва виднелся из-за внушительной стопки вафель. Ди остановился в процессе возложения ещё одной на вершину этой шатающейся груды, и, кажется, слегка смутился.

«Мы же должны оставить ещё что-то и для Джойс» добавил Леон. «Подсластить ей. В прямом смысле. » Он сел за стол и выдал то, что, как он надеялся, было ободряющей улыбкой. «Сегодня важный день, верно? Чайнатаун. »

Ди отложил несколько вафель с тарелки Криса и дал Леону, который немедленно начал поглощать их с таким количеством дорогого кленового сиропа Фила, с каким только мог справиться. Тогда Ди достал ещё две тарелки: одну для себя, и другую, очевидно, для Джойс. «Действительно». Выглядел он при этом весьма задумчиво.

«Вы едете в Чайнатаун? » Взволнованно спросил Крис «А можно, я тоже поеду? »

«Лучше в другой раз, Крис» мягко ответил Ди. «Хотя если всё пройдёт удачно, а я надеюсь, что так оно и будет, я очень скоро возьму тебя туда». Он слегка улыбнулся Леону. «И если твой старший брат будет хорошим, то и его тоже». Он сел и стал нарезать свою вафлю.

В этот момент Леон ощутил острый приступ дежа вю. Это не имело значения, что сидели они на кухне Фила и Эйлин, а вокруг не было животных, и не доносился запах благовоний, - но Ди, такой добрый с Крисом и поддразнивающий Леона, все они, завтракающие вместе - всё это могло принадлежать прошлому, тем старым дням в магазинчике. Хотя тогда Ди постоянно жаловался на то, что Леон злоупотребляет его гостеприимством, но в действительности, было видно, что ему слишком нравится его общество, чтобы оно было навязанным. Нежеланный гость? Нет, это не было правдой. Как бы там ни было, но в данный момент, не зависимо от того, что ещё могло ждать их сегодня, Леон был счастлив, потому что он понял, что именно должен был ощущать в мгновения подобные этим.

И хорошо, что он успел это понять, потому как где-то через пять минут, когда Леон уже наполовину прикончил свою вторую вафлю, на кухню вошла Джойс в купальном халате и с волосами, замотанными полотенцем. Так, просто для дополнения семейной идиллии. По крайней мере, она выглядела довольной, с явным наслаждением принюхиваясь к аппетитным запахам. «Боже, я чувствовала всё это даже в ванной. Они ещё тёплые? »

«Должны быть» ответил Ди, одаряя её самой вежливой своей улыбкой. «Я искренне надеюсь, что Вы любите вафли, мисс Сэмпсон. Мы оставили Вам парочку»

«Так это Вы их сделали? » при этом вопросе голос её почти не изменился. Это было хорошим знаком. И ещё лучшим знаком стало то, что она взяла свою чашку с кофе, села за стол и, после основательного смазывания вафель взбитыми сливками с земляникой, приступила к завтраку. «М-м-м, Чёрт, они же совсем свежие, верно? Это явно не полуфабрикаты»

«Конечно же, нет» ответил Ди, удивлённый тем, что Джойс могла предположить такое. «У вашей матери есть отличная вафельница. И я воспользовался ей этим утром»

«М-м-м» снова протянула Джойс, делая хороший глоток кофе и блаженно прикрыв глаза. Леон использовал эту возможность, чтобы усмехнуться и подмигнуть Ди. Вот это уже был действительно хороший знак. Ди поднялся из-за стола, чтобы поставить свою тарелку в раковину. «Если вы уже закончили в ванной, мисс Сэмпсон, то, полагаю, я смогу сейчас принять душ»

«У нас же два душа» удивлённо заметила Джойс. «Вам не обязательно было ждать меня»

«Я не хотел лишний раз расходовать горячую воду» ответил Ди, выбрасывая не съеденную половину своей вафли в мусорку. Леон нахмурился; Ди стоило бы есть побольше, в конце концов, им сегодня предстоял очень важный день. Чем же он думал, собираясь отправляться на пустой желудок, да ещё и засыпая на ходу?! Хотя, возможно он просто нервничал так сильно, что даже не замечал голода. Даже если и странно было думать, что Ди вообще может нервничать.

«Сэм всегда растрачивает всю горячую воду» пробормотал Крис с набитым ртом. «Так что Вам повезло, что она ещё не встала»

Джойс фыркнула. «Ещё не встала? Сейчас же только полдевятого. Сэм проспит, по крайней мере, ещё часа два. Она же до часа ночи просидела за компом» Она потянулась. «О, не могу дождаться, когда же я вернусь к учёбе. Моя комната маленькая, но там у меня есть свой компьютер, и моё общежитие недавно было подключено к скоростному Интернету. Вот ведь красота»

«Прошу меня простить» вежливо извинился Ди, выскальзывая из кухни. Леон быстро заглотал кусок и прокричал ему в след: «Чудесные вафли, Ди! »

«Спасибо, Детектив» ответил тот с лестницы.

Как только он удалился, Леон повернулся к Джойс, с удовольствием уплетающей уже вторую вафлю. «Джойс» сказал он с самой очаровательной своей улыбкой. «Моя любимейшая кузина»

Она не насторожилась, но, вместо того, выдала ему удивленную улыбку. Что ж, ещё один хороший знак. «Что тебе надо? »

«Не могла бы ты подбросить меня и Ди до Чайнатауна сегодня утром? Только высадишь нас и всё. Тебе не надо будет нас ждать и бродить по окрестностям или ещё что-нибудь в этом роде. Мы, скорее всего, сможем поймать такси или сесть на поезд, чтобы вернуться» Леон предполагал, что хоть на это-то у него наличных хватит.

Джойс удивлённо моргнула. Уголок её рта был испачкан взбитыми сливками. «Чайнатаун? » переспросила она.

«Ага» подтвердил Леон, изо всех сил стараясь казаться беззаботным. Словно от успеха этого мероприятия и не зависела его дальнейшая жизнь. «Ди знает там кого-то, и он попробует воспользоваться своими связями, чтобы достать нам жильё. Может, это и не сработает, но всё равно, попробовать стоит» Он наигранно пожал плечами. «Тогда же я смогу заглянуть и в Департамент Полиции и узнать, дают ли мне работу» Леон был уверен, что его возьмут. Если повезёт, то он смог бы приступить уже через пару дней. Зарплата была бы хорошей, даже более чем. Даже не смотря на то, что перспектива изучения незнакомого города с риском для жизни его не прельщала. Возможно, это было бы не так страшно и гораздо более захватывающе пару лет назад. До того, как ему пришлось бы отвечать за кого-то ещё.

Но он был копом. Это было всем, чем он когда-либо был, и всем, чем он когда-либо хотел быть. И он не мог бросить это. Не для Ди, не для кого-либо ещё. Ну, не опять, по крайней мере.

«Что ж, хорошо, я вас подвезу» закусив губу, согласилась Джойс, к огромному облегчению Леона: было видно, что ей нелегко далось это решение. «Но, – каких людей он знает? Это не какая-нибудь мафиозная группировка? Это не так ведь, правда? »

«Да ладно тебе, Джойс» усмехнулся Леон, хотя сам он только что озадачился тем же самым вопросом.

«Я хочу сказать, что ты мог бы оставаться здесь и дальше, верно? Ты знаешь, что мог бы. Ты – член семьи» Она выглядела обеспокоенной.

«Да» почти шепотом вставил Крис, глядя на своего брата жалобными глазами.

Леон наклонился и потрепал мальчика по волосам. «Но он – нет» сказал он, кивая на лестницу, по которой ушёл Ди. «Нет, твой отец этого не позволит. И становиться только хуже. Джойс, мы должны уйти сами, пока нас отсюда не вышвырнули»

При этих словах на лице Криса появилось выражение невыразимого несчастья. Леон пожалел, что он не знает слов, которые могли бы его утешить. Проклятый Фил. Мог ли он заставить Криса делать выбор между двумя его «семьями»? Это было более чем вероятно. И не было никаких сомнений в результате: Фил и Эйлин могли позволить себе заботиться о Крисе и давать ему всё самое лучшее. Леон не мог бы сделать этого так же, как они, как бы он ни хотел.

Единственное, что он сейчас мог сделать, так это надеяться, что до такого никогда не дойдёт. Ситуация должна будет разрядиться сама собой сразу, как только Ди исчезнет с их глаз.

«Готова поспорить, что эта еда заставила папу смягчиться» попыталась улыбнуться Джойс.

Леон фыркнул. «Ты проиграла. Да ладно, ты же сама знаешь, он нена... » быстрый взгляд на Криса. «Ещё не достаточно тепло относиться к Ди. Это будет лучше для всех, если мы, как можно скорее, найдём себе другое место. Тогда ты сможешь нас навещать» Он улыбнулся Крису, который сидел, уставившись на свои колени, и, казалось, едва сдерживал слёзы.

«Эй, хватит, приятель, встряхнись» попытался подбодрить его Леон, внезапно желая, чтобы Ди оказался здесь. Он всегда лучше находил общий язык с Крисом, когда тот начинал капризничать. «Ты думаешь, что Ди позволит сделать так, чтобы вы меньше виделись? Да ни за что. Вот увидишь, это будет точно так же, как раньше, только ещё лучше. Согласен? »

«Думаю, да» прошептал Крис «Я бы хотел, чтобы ты остался здесь»

«Да, ну в общем, я тоже» Маленькая безобидная ложь ещё никому никогда не вредила. «Но ты же знаешь, что не всегда всё происходит так, как нам бы того хотелось. Это будет круто. Ты сам увидишь» Он взглянул на Джойс, с интересом наблюдающей за их беседой. «Но ты точно нас отвезёшь, так? »

«Хорошо, я высажу вас там. Я всё равно собиралась съездить в город за покупками. И я буду не прочь всё совместить. И если Сэм встанет вовремя, то тоже сможет поехать. И Крис» Она улыбнулась мальчику. «Ты же знаешь, что учёба начинается в понедельник. Мама хочет, чтобы мы получили всё, что необходимо тебе для школы » Девушка глянула на Леона «Мама хотела отправить его в этом году в частную школу на все деньги, но папа решил, что лучше будет поместить их в фонд колледжа. Я думаю, он прав»

«Все деньги? » Переспросил Леон «Фил, что, сделал хорошее вложение, или что-то в этом роде? »

Джойс удивленно моргнула. «Ты хочешь сказать, что мы тебе не сообщили? Ну, это и не удивительно – я сомневаюсь, чтобы мы, при всём желании, смогли бы тебя найти. Примерно спустя неделю после возвращения Криса, мы получили банковский счёт для…» Она оглянулась на Криса «Э-м-м много денег. Там было сказано, что это на его обучение. И никаких идей насчёт того, кто мог бы это послать. Но он явно настроен весьма доброжелательно» Она усмехнулась ему. «Хотелось бы, чтобы кто-нибудь сделал что-то подобное и для меня. Папа твёрдо уверен, что это была его двоюродная бабушка Сьюзен. Ты знаешь, в семье об этом не говорят, но она охренительно богата. Возможно, она наконец-то почувствовала себя виноватой за то, что не считалась с нами все эти годы, и ты знаешь, что она всегда считала вашу маму полным дерьмом, особенно после того, как Крис родился…» («Вне брака») – эти невысказанные слова на мгновение зависли в воздухе между ними. Да уж, двоюродная бабушка Сьюзен просто терпеть этого не могла.

«Было бы не плохо, если б она и вправду однажды изменила своё мнение» Оптимистично добавила Джойс.

«Двоюродная бабушка Сьюзен» повторил Леон «Ага». Примерно спустя неделю после возвращения Криса. Он знал, что это было глупо, он знал, что не должен был этого делать, но голова Леона сама повернулась, что бы вновь взглянуть на лестницу, по которой удалился Ди. Когда же он опомнился и поспешил вернуть её назад, то только для того, чтобы увидеть, как Джойс проследила за его пристальным взглядом, и глаза её расширились в удивлении.

«Крис, иди-ка, надевай свои ботинки» слабым голосом сказала она.

«Да вы же оба даже ещё не одеты» запротестовал Крис. Он всё ещё был в плохом настроении и гонял намокшие кусочки вафли по всей тарелке.

«Я скоро вернусь. Продолжайте. Я уберу посуду и пойду, разбужу Сэм, если она тоже собирается пройтись по магазинам» Крис поднялся и, ссутулившись, вышел из комнаты. Боже мой, но собственный брат иногда был для него загадкой. В одну минуту Леон думал, что тот был всей сладостью и светом мира, а в другую перед ним уже был просто сопливый мальчишка в пред-переходном возрасте.

Выждав, когда Крис уже не мог их услышать, Джойс перегнулась через стол и прошипела: «он этого не делал! »

Леон поднял руки вверх. «Будь я проклят, если знаю. Он никогда мне ни о чём подобном не говорил. Но я не стал бы его исключать»

«Но... но... »Джойс в растерянности схватилась за голову. «Я этого не понимаю! Это были десятки тысяч долларов, Леон! Как он мог иметь такие деньги и выбросить их на Криса, а затем прийти сюда и сказать, что у него нет ничего?! »

«Джойс, поверь мне, у него и правда ничего нет» ответил Леон, в то время как некая часть его сознания задавалась вопросом, почему же Ди не прислал банковский чек ему. Несколько тысяч долларов очень бы пригодились в прошедшие три месяца. Хорошо, возможно, Ди действительно уже перевёл всё до последнего гроша на Криса, предполагая, что, в любом случае, скоро покинет Землю. Это было бы очень на него похоже. Ди никогда не был выше таких мелодраматичных жестов.

«Он…он начал всё с чистого листа. Мы оба начали. Поверь мне, это не то, что ты думаешь. Он не был преступником, как я считал» Потому, как быть преступником означало нарушать законы, а, насколько Леону было известно, не существовало никаких законов, запрещающих быть неким духом, взявшимся мстить за всё зло человечества.

«Ты не поверишь мне, если я расскажу тебе, что случилось. Ещё нет. Но с ним…всё О`кей»

«Всё это похоже на плохое кино» пробормотала Джойс в чашку с кофе. «Он – крутой Лос-Анджелеский коп, затерянный на улицах Нью-Йорка. И его единственный друг – китаец–трансвестит с тёмным прошлым, пытающийся начать новую жизнь. А ещё, возможно, что они – геи»

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒