Annotation 16 страница

И хотя тебе порою тяжело было даже платить положенные налоги, ты не жалел времени в разгар дня для того, чтобы помочь кому-то из своих друзей собрать урожай или засеять свое поле, покрыть крышу, или заготовить сено, или, скажем, навестить больного. А потом тебе приходилось наверстывать потраченное время по ночам, при свете свечи, ибо ты был беден. Мы всё это видели и знали, потому что душа твоя с каждым днем становилась всё ярче. Нам с высоты виден весь мир и все живущие в нем люди, потому что свет высших сфер, проходя мимо нас, озаряет всю земную жизнь. Но он отражается только от человеческих добродетелей, не находя отклика в человеческих пороках. Поэтому души тех, кто живет праведно, светлы, а души грешников окутаны мраком.

Я мог бы еще многое рассказать тебе о том, что ты когда-то делал и что это на самом деле значило для тебя. Но пока тебе хватит и этого, чтобы понять, почему я пришел за тобой. В той сфере, о которой сказано в этой книге, тебя ждут люди. Они уже достаточно подготовлены и осведомлены. Их цель — спускаться в близкую к Земле сферу, чтобы встречать там недавно вознесшиеся и приведенные в эту сферу души. Они должны внимательно изучить новоприбывшие души, чтобы затем подыскать для каждого из них надлежащее место и отправить их туда в сопровождении специально подготовленных для этой цели помощников. Они готовы приступить хоть сейчас, но ждут человека, который бы их возглавил. Иди же за мной, мой друг, и я приведу тебя к людям, которые ждут тебя».

Тогда сапожник опустился на колени и, коснувшись челом земли у ног Ангела, заплакал и сказал:

«Если бы я был достоин, сэр, возложить на себя эту великую обязанность. Но, увы, я не достоин. К тому же я не знаю этих людей; не знаю, пойдут ли они за мной».

И Ангел-Господь ответил ему:

«Так пожелал Тот, Кто не может ошибиться в выборе человека. Не бойся, там ты не встретишь незнакомцев. Вспомни, как часто, когда твое усталое тело погружалось в сон, ты возвращался в ту самую сферу; ведь это случалось уже в твоей земной жизни. Так ты готовился к будущему служению; так ты учился сперва повиноваться, а затем — повелевать. Ты хорошо знаешь тех, кто тебя ждет, и они тоже знают тебя. Он придаст тебе силы; ты не должен сомневаться».

И Ангел, выведя сапожника из дома, повел его по улице и далее — вверх по горной дороге. И пока они шли, облачение сапожника становилось все легче и ярче, осанка — всё более величавой, а тело — всё светлее. Чем выше они поднимались, тем меньше в нем оставалось от сапожника и тем больше он походил на Князя и Наставника.

После долгого, но приятного путешествия, которое было таким долгим как раз для того, чтобы превращение оказалось как можно более плавным, они пришли наконец к тем, кто их ждал. Наш герой сразу узнал их, и они, узнав его, встали перед ним; и он понял, что сможет повести их за собой, ибо он увидел в их глазах свет любви.

ГЛАВА III: О нашем общении

Пятница, 16 ноября 1917 г.

Друг мой, я знаю, что многое из сказанного нами не может не казаться вам странным. И немудрено, ведь ваши уши не слышали, а ваши глаза не видели всего того, что имели удовольствие видеть и слышать мы. Но даже если вас что-то смущает, вам надлежит всегда помнить об одном: те облака тумана, в которых ныне блуждаете вы, были когда-то и нашим уделом. Поэтому нам понятны ваши сложности и сомнения, и ваша частая нерешительность нас не удивляет. И всё ж таки попробуйте записать всё то, что приходит вам на ум, а потом внимательно прочтите написанное, и, возможно, результат покажется вам стоящим затраченных трудов, невзирая на неизбежное несовершенство формы и содержания. Помните только, что содержание важнее формы, как тело важнее одежды, но душа важнее и того, и другого. Возьмитесь снова за перо, ибо всё полезное, что мы хотели бы сообщить вам, возможно передать только таким способом.

Вы говорите несколько устаревшим языком. Видимо, вам он лучше знаком, нежели современный английский. Я угадал? Часто бывало так, что, когда я собирался записать привычным мне языком какую-нибудь фразу, ее как будто вытесняла из моего сознания совершенно несвойственная мне причудливая речь.

Вы почти угадали, друг мой. Нам и в самом деле проще пользоваться теми словами, фразами и словооборотами, к которым мы успели привыкнуть в прошлом. Но, если вы хотите, мы постараемся использовать новомодный английский язык, запечатленный в вашем разуме. Только захотите, и мы попытаемся.

Ни в коем случае. Я просто заметил, что ваша речь чуть-чуть необычна. Но, к примеру, когда я проповедую, мой друг, который помогает мне при этом, никогда не заставляет меня использовать архаичную лексику.

Нет, ведь методика нашей с вами работы отличается от приведенной вами в пример множеством деталей. Несомненно, вашему другу было бы проще, хотя бы время от времени, использовать привычный ему язык, усвоенный за время жизни на вашем уровне. Но, благодаря практике, он научился пользоваться вашими собственными словами, дабы его необычная речь не возбудила в ваших слушателях подозрения в том, что вы говорите с чужих слов, и не заставила бы их думать, что архаичный слог звучит фальшиво в устах человека, проповедующего простоту и кротость. С другой стороны, мы, намереваясь продиктовать вам очередное послание, часто ловим себя на мысли, что многие слова и выражения покажутся вам странными. Это будет выводить вас из пассивного состояния, нам придется оказывать давление на ваш разум, а в результате и вы и мы собьемся с мысли и все наши старания окажутся тщетными.

Как же вы выходите их этого положения?

Пожалуй, нам вряд ли удастся во всех подробностях объяснить вам, как мы поступаем в данном случае. Но всё, что мы можем, мы сделаем. Начнем с того, что сегодня вечером мы собрались всемером; иногда нас бывает больше, иногда — меньше. Мы уже наметили, в общих чертах, о чем сегодня расскажем вам, но какими именно словами изложим свои мысли, будем решать только тогда, когда увидим вас и поймем, в каком вы сейчас расположении духа и какие мысли накопились в вашей голове за сегодняшний день. Сделав это, мы удаляемся на небольшое расстояние, чтобы наше воздействие, исходящее от нескольких человек сразу, не обрушилось на вас в виде раздельных фрагментов и не связанных друг с другом мысленных потоков, которые только смутили бы вас, вместо того чтобы просветить. «Поток» должен быть единым; поэтому мы и становимся чуть поодаль — в этом случае наши мысли как бы сливаются, фокусируются в единое целое, и к тому времени, когда они достигают вас, вы уже воспринимаете их как один диктующий голос, а не как хор голосов. И если вы вдруг сбиваетесь с мысли, начинаете задумываться над каким-то словом или фразой, то происходит это потому, что наши мысли в этом месте еще не успели окончательно соединиться в единую речь. Тогда вы останавливаетесь, наши мысли за это время, наконец, оформляются в конкретное слово или фразу, вам снова становится понятным, что мы хотим вам сказать, и работа продолжается. Вы ведь тоже замечали это, не так ли?

Замечал, но не знал, почему это происходит.

Разумеется. Но продолжим. Мы передаем вам свои мысли, и часто бывает так, что они содержат слова чересчур старомодные, как вы верно подметили, и потому требующие от вас напряжения при их восприятии. Этот недостаток мы устраняем, преобразуя свои мысли на современный лад. Об этом мы сейчас и поговорим.

Средством для такого преобразования нам служит ваш маленький друг Катлин, которая любезно согласилась стать посредником между нами и вами, чтобы делать наши мысли понятными для вас. Мы выбрали ее по нескольким причина. Во-первых, потому что она ближе к вам, чем мы, поскольку мы находимся здесь дольше и уже успели отвыкнуть от земных условностей и правил. Катлин же попала к нам сравнительно недавно и удалилась от Земли еще не настолько далеко, чтобы вы не могли ее слышать. Есть и еще одна причина — ее речь и словарный запас. Она всё еще мыслит на своем прежнем земном языке — гораздо более современном, нежели наш, хотя наш язык нам нравится больше, потому что он проще и гораздо точнее. Но не следует искать изъяны в том, что тоже прекрасно. Не думайте, что мы окончательно освободились от всех своих предрассудков и былой обособленности. Они оставались при нас всегда, но, когда мы спускаемся вниз, сюда к вам, мы снова вспоминаем все те свои особенности, от которых постепенно освобождались по мере продвижения вверх. Они приходят к нам вновь, когда мы возвращаемся сюда; и должны признать, что это вовсе не досаждает нам, но, напротив, доставляет своеобразное удовольствие. И всё же маленькая леди Катлин остается ближе к вам во всех отношениях, и поэтому мы направляем поток своих мыслей через нее. К тому же мы стоим несколько поодаль от вас, потому что наше близкое соседство подействовало бы на вас ошеломляюще. Нам не очень нравится слово «аура», но в данном случае нам, видимо, придется им воспользоваться. Так вот, совместное воздействие наших аур может оказаться таким, что вы реально ощутите наше присутствие. Пожалуй, это ощущение показалось бы вам приятным и даже могло бы привести вас в состояние благоговейного экстаза. Но в этом случае вы не смогли бы записывать то, что мы вам диктуем; а мы пришли к вам как раз для того, чтобы передать вам кое-что на словах, которые могли бы затем прочесть и вы, и все остальные — прочесть осмысленно и, возможно, с пользой для себя.

Суббота, 17 ноября 1917 г.

Из-за многих неизбежных сложностей и сопутствующих обстоятельств иногда случается так, что, когда мы перечитываем нами же продиктованные послания, оказывается, что что-то, о чем мы пытались сообщить вам, остается незаписанным, и, напротив, временами появляются слова и фразы, к которым мы не имеем никакого отношения. Всё это — естественные следствия воздействия плотной завесы, отделяющей сферу, из которой мы вам диктуем, от той, в которой живете и работаете вы. Атмосферы этих двух царств настолько различны по своим свойствам, что переход из одного в другое всегда сопровождается значительным уменьшением скорости. Эта перемена происходит так быстро и так резко, что для потока наших мыслей она является настоящим потрясением; поэтому в пограничной области в нем неизбежно возникают искажения. Всё это похоже на реку, которая переливается через край плотины на более низкий уровень, из-за чего ее поверхность внизу пенится и бурлит. Мы стараемся провести свои мысли под поверхностью, где вода не так беспокойна. В данном случае, у нашего послания есть шанс добраться до вас. Но это лишь одно из многих препятствий.

А вот еще одно. Человеческий мозг — очень совершенный инструмент, но он материален; и даже если поток наших мыслей достигнет вашего мозга, из-за плотности последнего проникновение оказывается затрудненным, а то и вовсе невозможным, поскольку исходящие от нас вибрации очень тонки и интенсивны, что препятствует их нормальному взаимодействию с человеческим мозгом — гораздо более грубым в сравнении с ними.

Опять же, здесь нам знакомо нечто, о чем невозможно рассказать словами ни одного земного языка. Здесь есть цвета, которые не различает человеческий глаз, хотя они и присутствуют в вашем спектре. Здесь есть также ноты и звуки, которые тоже слишком тонки для того, чтобы проявляться в земной атмосфере. Есть здесь и неведомые вам силы, о которых я тоже не могу вам рассказать, потому что вы никогда не чувствовали их воздействия. Эти силы, как у вас иногда говорят, составляют «четвертое измерение». Разумеется, это не совсем точное определение, но это всё же лучше, чем вообще обойти вниманием данный факт; хотя повторим, что к этому объяснению следует подходить осторожно. Всё это пронизывает нашу жизнь и составляет наше окружение. И когда мы говорим о нашей здешней жизни — то есть о действующих причинах, которые приходят к вам уже только в виде следствий, это не может не вызывать затруднений: нам постоянно приходится думать о том, как рассказать вам обо всем этом, чтобы вам было понятно, и в то же время чтобы не слишком отдалить от истины.

Как видите, диктовать из нашей сферы в вашу — уже сама по себе нелегкая задача. И всё же овчинка стоит выделки; со своей стороны, постараемся сделать всё, что в наших силах, сохраняя при этом первоначальный смысл.

Всё было бы много проще, если бы у людей было больше веры в наше присутствие и дружбу, нежели сейчас. Если бы их вера была более смелой и живой, а их сердца — более простыми и открытыми, духовна атмосфера Земли могла бы стать намного чище и совершеннее, что упростило бы нашу задачу и сделало бы наши усилия помочь вам намного приятнее.

Общаться с индусами проще, чем с вами, потому что они с большой готовностью впускают в себя духовные послания. Здесь у вас, на Западе, на первое место вышла наука об органических и неорганических вещах (как вы их называете, хотя это и неправильно) — то есть о материи, и наука о внешней организации — увлечение ваших государственных деятелей и политиков. С этой работой вы справляетесь прекрасно, и эта работа тоже необходима. Но в этом веке ваша задача уже практически выполнена, и мы ждем, когда ваш разум обратится наконец к духовной жизни и изберет путь к возвышению. И когда это произойдет, многие желающие говорить с людьми получат такую возможность и, будьте уверены, не упустят ее. Это время уже почти наступило, и потому каждый может искать помощи с надеждой на успех. Ибо мы видим, что самой тяжелой и самой важной для нас является битва с западным материализмом; но мы, как и вы, радуемся предстоящему сражению, только устаем мы не так быстро.

Четверг, 22 ноября 1917 г.

Дорогой друг, мы попытаемся продолжить свой рассказ о методах нашей работы и способах служения человечеству, чтобы вы смогли понять, что страна наша велика, и обитатели ее бесчисленны, и в разных местах они действуют по-разному, в зависимости от уровня развития. На сей раз мы будем говорить только о своей собственной работе, не касаясь других. Хотя и о других мы тоже могли бы рассказать, потому что каждому сообществу рекомендуется изучать чужой опыт — ради пополнения своих знаний и для организации совместных действий. Но сейчас мы ограничимся тем, что расскажем о себе.

Есть много всего, что мы должны сделать в помощь человечеству — это задание было дано нам в той сфере, из которой мы пришли. Наши обязанности разделены между отдельными группами исполнителей. Мы сами — всемером — составляем, как бы вы сказали, «подразделение» одной такой группы. Наша нынешняя задача — передать несколько посланий через вашего маленького друга Катлин и через вас, соответственно. Группа, к которой мы принадлежим, не имеет постоянного состава, потому что в нее время от времени принимают новых посвященных, а те, кто уже приобрел достаточный опыт, призываются в следующую, более высокую сферу. В настоящее время нас в группе тридцать шесть, мы действуем подразделениями, обычно по шесть человек, у каждого подразделения — свой наставник, но временами подразделения могут быть и больше, и меньше, в зависимости от того, какая работа им предстоит. Мы работаем группами не только для того, чтобы стать сильнее, но и для того еще, чтобы создать смешанный, сложный поток мыслей, действующий как единое целое. Мы уже объясняли вам, как это бывает. Для того чтобы нормально работать, этот смешанный поток должен гармонировать с характером и настроением человека, с которым нам предстоит сотрудничать; в противном случае нельзя ручаться за качество результата — возможны ошибки, более или менее значительные. Есть и другие виды деятельности, для которых это правило необязательно; но мы пока не будем о них говорить, ограничимся описанием своей нынешней работы.

Сейчас у нас только двое сотрудников — Катлин и вы. Мы говорим — двое, потому что наш переводчик (вы бы, наверное, назвали ее именно так) — одна из нас. За вами мы наблюдали много месяцев. Но сперва мы нашли вас. Мы узнали вас тогда, когда вы писали под диктовку знакомой нам дамы — вашей матушки — и ее друзей, а впоследствии — милорда Забдиэля.

Итак, мы наблюдали за вами, мы изучали и анализировали ваш разум— то, что вы собрали в нем за годы своей земной жизни. Мы изучали также вашу душу — ваше «духовное тело», как мы будем называть его в этих посланиях, — его здоровье и то, насколько оно нуждалось в дополнительном оздоровлении. А еще мы исследовали, по мере наших возможностей, сам дух — особенности и характер его проявления в вашей природе. Все эти составляющие мы подвергли особому спектральному анализу — не очень похожему на тот, о котором говорят ваши ученые, но применяемому нами по отношению к людям и их эманациям так же, как ваши ученые применяют его к солнечному лучу. Так вы, сами того не замечая, стали объектом наблюдения и изучения — пристального и скрупулезного. Мы составили самое подробное заключение о вас, которое затем сравнили с теми оценками, что были даны вам в то время, когда вам диктовал милорд Забдиэль, и с теми приблизительными, но всесторонними выводами, которые были сделаны, когда ваша матушка и ее друзья сделали первую попытку передать вам свои мысли.

Сравнение результатов этих трех исследований свидетельствует о вашем прогрессе в некоторых отношениях. Но пожелаете ли вы слушать наш рассказ о вас самом?

Да, конечно.

В чем-то вы продвинулись вперед, в чем-то, наоборот, немного сдали позиции, главным образом из-за того, что нынешняя война и вызванные ею новые заботы отнимают у вас много времени и внимания. В целом, как нам кажется, вы стали даже чуть менее совершенным орудием в сравнении с тем, каким вы были несколько лет назад. Но мы все считаем, что можем использовать ваш разум практически в такой же степени, что и наши предшественники. У вас притупились некоторые внутренние способности — те, которые рождают ощущение духовного полета и восторга, позволяя нам воздействовать на человеческое воображение, которое может быть названо также «внутренним ясновидением», и на ваш внутренний слух. Но всё же вы для нас — вполне подходящий работник, который к тому же может стать лучше благодаря практике. Поэтому мы весьма довольны тем, что работаем с вами.

Пятница, 23 ноября 1917 г.

Итак, друг, продолжим.

Цепь, соединяющая общий поток наших мыслей с карандашом и бумагой, при помощи которых вы передаете этот поток другим людям, уже практически готова. Изучая ваш разум и особенности вашего характера, мы старались найти то, что объединяет нас с вами — что способно воспринимать наши собранные воедино размышления, преломлять и в какой-то мере преобразовывать их. И всё же те элементы спектра, которые не воспринимаются человеческим глазом и не воздействуют на его сетчатку, отсеиваются, и вам передается оставшееся. Следовательно, вы получаете от нас только часть того, что мы вам изначально посылаем. Здесь можно провести аналогию со световым спектром, который вы тоже не видите полностью, но только ту его часть, которая доступна человеческому глазу; тогда как световые вибрации, выходящие за рамки этого диапазона, как с одной, так и с другой стороны, остаются невидимыми. Уже один этот факт объясняет многие сложности в нашем общении, хотя, с вашей стороны цепи, их причины, конечно же, не так очевидны. Наши и ваши законы если и не полностью совпадают, очень похожи друг на друга. Так и в данном случае. Ваш белый свет тоже не является единственным, но смешанным; так и у нас. Белый свет складывается из нескольких цветов, которые, сливаясь, создают поток одного, к тому же нейтрального цвета. Так и наши умы, соединяясь в своей деятельности, передают вам не разрозненные фрагменты мыслей, но единый, цельный поток, направленный как бы из одного источника. Эта иллюзия подкрепляется и тем, что мы направляем к вам этот поток через нашего замечательного маленького друга и посредника Катлин. Отметим также, что все элементы должны быть смешаны в надлежащей пропорции и в определенном количестве, иначе нужного результата не достичь. Если один цвет будет преобладать над другими, белого света мы не получим.

Итак, собрали всё необходимое, нашли вас, но этого не достаточно. Нужен еще один важный элемент, о котором мы до сих пор говорили очень мало. Мы нашли маленькую леди Катлин, и удалось нам это благодаря ее любви и дружбе с той, которая связана с вами кровным родством.

Вы говорите о Руби?

О ней, разумеется, о ком же еще? Ваша дочь Руби — подруга Катлин и ее наставница. Вот так. Мы испытывали ее примерно так же, как и вас, и в конце концов столкнулись с одной деликатной, но очень серьезной проблемой, от которой во многом зависел успех нашего служения и начатого дела. Мы — все шестеро — мужчины, а Катлин — женщина. Здесь у нас половая принадлежность так же влияет на науку, как и у вас. И нам гораздо проще было бы работать с мужским разумом, пусть даже подобным нашему. Но не будем более злоупотреблять вашим терпением, скажем только, что мы нашли человека, разум которого, с одной стороны, подобен нашему, а с другой — остается разумом женщины. Эта женщина служит нам переводчиком. Она живет в одной с нами сфере и принадлежит к нашей группе; таким образом, мы знаем ее давно и давно работаем с нею. С нами ее связывает принадлежность к одному отряду, а с Катлин — принадлежность к женскому полу. Это она обобщает и соединяет наши мысли и передает их затем вам через Катлин. Вы уже, наверное, заметили, что в наших посланиях преобладает мужской стиль мышления и изложения. Объясняется это тем, что в нашем подразделении господствует мужской элемент. Но иногда начинает проявляться и даже преобладать женский элемент. Так бывает в тех случаях, когда женщина лучше нас «правит повозкою» нашего разговора, тогда как нам, бедным мужчинам, остается только подталкивать ее вперед, чтобы она быстрее катилась. Даже Катлин иногда вмешивается со своими замечаниями. Не сомневаемся, что она очарует вас своим наивным добродушием так же, как очаровала нас.

Вы говорите так, как будто нам предстоит долгая совместная работа. Не хочу показаться невежливым, но в прошлый раз эта работа показалась мне совсем не легкой.

Нет друг. Вам не стоит беспокоиться. Не зря же мы трудились над подготовкой этого предприятия; да и не такое уж оно большое по своим масштабам. К тому же вы вольны прекратить свою работу, когда захотите. Но я не думаю, то вам наскучит работать для нашей компании. Вы ведь уже находите некоторую приятность в том, чтобы приходить к нам, быть рядом с нами и выслушивать наши послания. Я полагаю, наше сотрудничество продолжится. А ради вашего успокоения скажу, что мы вовсе не планируем передавать вам всё сказанное милордом Забдиэлем, но только то, что не покажется вам сложным, а, напротив, окажется, по нашему мнению, полезным.

Иногда вы говорите — «я», а иногда — «мы». Полагаю, это из-за того, что ваши послания имеют два аспекта: во-первых, это единый поток; а во-вторых, это различные элементы, данный поток составляющие. Поэтому вы иногда говорите о себе во множественном, а иногда — в единственном числе. Я угадал?

Неплохое предположение, друг, и отчасти верное; но только отчасти. Когда мы говорим — «я», мы говорим от имени Наставника всей нашей группы, состоящей на данный момент из тридцати шести человек. Когда же говорим — «мы», то говорим от имени работающего с вами подразделения из шести человек. Когда вы это простеете, полагаю, вам будет о чем подумать: а именно — о том, как единство и обособленность, индивидуальное и коллективное могут быть столь легко взаимозаменяемыми, что явствует из наших посланий.

Здесь сокрыта глубина, которую вы, друг, не в состоянии измерить, пока живете во плоти, как бы вы не старались; потому что это — внешнее кольцо внутреннего святилища, где хранится великая Тайна Трех в Одном.

ГЛАВА IV: Ангелы-хранители нижних сфер

Вторник, 27 ноября 1917 г.

Мы готовы диктовать вам, друг, и просим вас предоставить нам свой разум, чтобы мы смогли поведать вам об одном происшествии, недавно приключившемся в сфере, где м часто останавливаемся и наблюдаем за проявляющимися результатами нашей работы.

Речь пойдет о возведении здания наподобие храма, назначением которого, по завершению строительства, станет накопление и распределение энергий, с тем чтобы живущие на Земле могли с их помощью лучше воспринимать наши мысли, нежели раньше. Здание это возводилось долго и неспешно, но сейчас работа уже близка к завершению. По мере возможности мы постараемся рассказать: сначала — из какого материала возводится этот храм, а затем — какую именно пользу он сможет принести в будущем.

Строительный материал для храма — разных цветов и разной плотности. Он существует не в форме кирпичей или каменных блоков, как у вас на Земле, он как бы растет из первоначального фундамента. Когда проект храма был готов, мы отправились к заранее выбранному месту, где ему надлежало быть воздвигнутым. Это было плоскогорье между возвышенной и равнинной областями Пятой Сферы. Заметим, что в этих посланиях мы пользуемся классификацией сфер, предложенной Забдиэлем. Кто-то, как и мы, пользуется этой же самой классификацией; прочие предпочитают собственные. Но вы уже в какой-то мере знакомы с нашей классификацией, поэтому нам нет необходимости от нее отступать. Более того, эта система удобнее многих других, которые зачастую либо слишком сложны, либо наоборот — примитивны. Милорд Забдиэль называет эту классификацию «золотой серединой», так будем же следовать ей и впредь.

Итак, мы собрались и в молчании настроились на свершение общего дела: мы сконцентрировали свое творческое мышление на возведении храма и постепенно, очень медленно вознесли поток наших волевых усилий от земли вверх — всё выше и выше, пока он н достиг куполообразной крыши. Там он оставался, пока Ангел-Господь — наш наставник — вбирал в себя все наши энергии, после чего стал плавно закруглять их, изменяя их направление в пространстве. Мы же постепенно придавали плотность исходившим от каждого из нас импульсам.

Дальнейшее может показаться вам странным, друг. И вот почему: мы уже давно работаем вместе, и механизм совместных действий у нас отработан; и всё-таки на последнем этапе этого сложного строительства нам необходима помощь гораздо более могущественного существа, которое направляло бы приведенные нами в действие силы; в противном случае здание получилось бы перекошенным или вовсе бы рухнуло и все наши усилия пропали бы.

Есть и другая причина, которую еще сложнее объяснить, поскольку мы не уверены, что вы поймете наши слова. Но, возможно, впоследствии, размышляя об услышанном, вы сможете понять если не саму причину, то хотя бы предпосылки ее возникновения. Подумайте о том, как обрывается пуповина, или как рвется в момент смерти нить, одушевляющая тело; или о том, как перекрывают канал ворота шлюза; словом — о чем-либо подобном в природе; и тогда вы, вероятно, сможете почувствовать то, что мы хотим вам сказать, но не можем из-за недостатка нужных слов.

Итак, первый этап строительства заключается в возведении здания во всей его полноте; после чего мы, отдохнув немного, начинаем, как и прежде, — с фундамента — укреплять каждую колонну, ворота, башню и бельведер, пока снова не дойдем до купола. И так мы делаем много раз, пока сооружение — еще только внешняя, но уже законченная его форма — не будет готово. Единственное, чего ему пока не хватает, это расцветки и изящного орнамента вдоль стен; но когда и это будет готово, мы приступаем к укреплению всей конструкции, пока не убедимся, что ее прочности хватит теперь на века.

Мы возвращались к этому снова и снова, по мере восстановления своих затраченных на работу сил; и поистине, прекрасны и благословенны были плоды трудов красоты. По размерам, пропорциям и формам своим сооружение получилось величественным; и красота его росл по мере того, как каждый из нас вносил свою лепту в его совершенствование. В наших сферах строительство не всегда ведется подобным образом; есть и много других способов возведения сооружений. Но когда здания возводятся так, как описано, они становятся для строителей не столько плодами их трудов, сколько их возлюбленными детьми, потому что впитывают в себя их жизненную энергию и их собственные представления о красоте. К тому же такие строения могут оказывать помощь тем, кто впоследствии будет в них работать, поскольку эти Храмы, в определенном смысле, одушевлены; разумеется, трудно говорить о наличии у них сознательной жизни, но то, что они могут чувствовать, не вызывает сомнений. Мы можем сформулировать это так: пока существует такой дом, его жизнь связана с нами, его создателями, примерно так же, как человеческое тело связано с использующим его духом — как в состоянии бодрствования, так и в состоянии сна. Благодаря чувствительности дома, мы постоянно ощущаем, какого рода работа в нем происходит. И по каким бы сферам ни оказались разбросаны в будущем компаньоны, принимавшие участие в строительстве, этот дом всегда остается для них центром живого и реального общения и разделенной на всех радости, которую вы сможете постичь только тогда, когда сами начнете творить в этих сферах, если только ваше восхождение в Царство Божие пойдет эти путем.

Итак, внешняя часть Храма сооружена и закреплена. Но остается еще кропотливая работа по отделке интерьера: оформление комнат, коридоров и святилищ; расстановка колонн; создание непрерывной цепи фонтанов и других элементов декора. До сих пор мы стояли за пределами здания, концентрируя мысли на укреплении внешних стен и колонн; но, когда эта работа была закончена, мы вошли внутрь, чтобы полюбоваться на творение своих рук — как сказали бы вы, хотя наши руки здесь значили не так уж много, главными строителями были наши умы и сердца.

И вот мы взялись за отделку Храма изнутри; и, как бы вы сказали, изо дня в день ходили по его комнатам, залам и коридорам, понемногу украшая их в соответствии с первоначальным проектом, пока не добились желаемого результата.

А затем — какая это была радость для нас, когда наш Г лавный Распорядитель снизошел к нам снова из своего вышнего Царства, чтобы взглянуть на работу, и одобрил сделанное нами. Множество мелких деталей пришлось исправить. Большинство исправлений произвела его собственная творческая воля, но некоторые он поручил нам, дабы мы могли совершенствоваться в мастерстве.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒