Александр Сысоев 12 страница

После этой встречи я прошагал ещё часа три и окончательно вы-бился из сил. Вокруг была всё та же картина: бесконечные заводи, водные протоки и поломанные деревья, на обход которых уходило много сил и времени. Из-за усталости и ран на ногах почти каждые тридцать метров приходилось останавливаться и отдыхать присло-нившись к дереву, так как не находилось сухого места куда бы можно было присесть. Шёл я уже чисто интуитивно наугад и вполне вероят-но, что мог ходить по одному и тому же месту кругами. Подступило отчаяние и мне уже начало казаться, что из этого леса я никогда не выйду, найдя здесь свою смерть. Но слабости, переходящей в апатию и сон, которые обычно предшествуют предсмертному состоянию, я не испытывал. Просто было состояние близкое к панике. Собрав свою волю в кулак, я решил всё время идти в одном направлении, для этого держа солнце постоянно со стороны правого глаза. Ведь не возможно же было, чтобы лес никогда не кончился.

И действительно, не прошло и десяти минут как мне удалось выйти на совхозное поле. По нему я сразу определил место где нахо-жусь и в каком направлении следует идти дальше. По моим подсчётам до деревни оставалось не более двух часов хода, а так как всего было двенадцать часов дня, то времени до наступления темноты оставалось ещё достаточно. И примостившись на краю леса, я лёг спать на тёплом весеннем солнышке.

Надо сказать, что с момента побега от здания РУВД, я всё время находился в сильно подавленном состоянии. Со стороны не было ни-какой поддержки и временами казалось, что на меня ополчился весь белый свет, от которого я сейчас скрывался. Очень сильно давило на подсознание видимое нарушение мною заповеди " Не убий". И хотя под свои действия я давно подвёл теоретическое обоснование, испы-тание их практикой оказалось делом не простым.

Находясь уже совсем не далеко от своих родственников, я поче-му-то не сомневался, что смогу ночью незамеченным к ним пробрать-ся. Гораздо больше страха я испытывал от самой встречи из опасения быть осуждённым с их стороны. В таком тревожном состоянии я за-дремал, лёжа на солнцепёке.

И мне приснился сон, в котором присутствовал я и ещё Кто-то. В нашей с Ним дискуссии я говорил Ему, что вот как не хорошо всё по-лучилось и теперь все люди проклинают меня. Но с Его стороны я по-лучил очень сильное внутреннее убеждение что это не так, и что даже в среде милиции не мало сочувствующих мне людей, которые не хотят чтобы меня поймали.

Ободрённый такой поддержкой я проснулся и сразу отправился в путь, чтобы до наступления темноты иметь время для наблюдения за домом.

Деревня Дивинец находится на берегу одноимённого Дивинецко-го озера. В неё ведёт одна единственная дорога, по которой в деревню можно приехать и уехать. Со стороны противоположной озеру, её ок-ружают совхозные поля, перемежающиеся с девственными лесами и болотами. Дом моего тестя стоял на краю деревни и между ним и ле-сом простиралось поле размером примерно семь гектаров, которое тесть получил как пай при выходе из совхоза. На этом поле неболь-шими островками росли небольшие заросли деревьев. Перебегая от одной заросли к другому, я надеялся незаметно подобраться почти к самому дому.

Раны на ногах у меня стали настолько чувствительны к прикос-новению, что я уже не смог одеть сапоги. Связав их верёвкой, я пере-кинул их через плечо, и по песчаной тропке, шедшей посреди поля, пошёл босиком. Но даже босому мне идти было нелегко и, вглядыва-ясь в окружающий лес на предмет засады, я двигался крайне медлен-но. Через час показались знакомые мне высоковольтные опоры ЛЭП, а за ними я увидел и Дивинецкое озеро. Хоть эти места и были мне зна-комы, но точных входов и выходов к дому тестя я не знал. Поэтому пробираться пришлось на ощупь, часто с большими погрешностями в расстоянии.

На подходе к ЛЭП из опасения быть замеченным я сразу свернул в лес и, не одевая сапог, побрёл по раскисшему болоту, проваливаясь в некоторых местах по колено в грязь и воду. Ледяная вода приятно ос-тужала горящие раны и не причиняла им никакой боли.

Менты позже обнаружили следы моих ног. Но вычислить они меня тогда не сумели. Всякий раз их засады, которые маскировались под рыбачков и охотников, я обнаруживал ранее, чем они могли заме-тить меня.

Во всё время перехода меня постоянно мучила жажда. Поначалу я воду носил в полтора литровой пластиковой бутылке, которую на-шёл по дороге. Но в лесу было много талых протоков и ручьёв, и вы-бросив бутылку за ненадобностью, я частенько прикладывался к ним, чтобы напиться. Странным образом пустая вода из ручьёв не только утоляла мою жажду, но и придавала сил и энергии.

Обойдя зарослями дом финдиряевского фермера, который имел участок земли на берегу озера почти под проводами ЛЭП ( о нём я пи-сал в главе №6 ), я вскоре вышел на край поля своего тестя и перебеж-ками добрался до ближайших к дому зарослей, где залёг ведя наблю-дение за окружающей местностью.

Было всего пять часов вечера и до наступления темноты остава-лось ещё пять часов. Я лежал в семидесяти метрах от дома, спрятав-шись за кустами в небольшой яме. Ни листья, ни трава ещё не появи-лись и маскирующий эффект от растительности был незначительным.

Сначала я увидел Вадюху, десятилетнего парнишку, младшего брата своей жены. Потом во дворе показался тесть, который в руках держал какой-то инструмент, похожий на пистолет. Вместе с ним он по лестнице полез на чердак сарая, где хранилось сено. Во дворе, по-гавкивая, бегал их пёс по кличке Бой.

При виде родственников и из-за отсутствия видимой опасности у меня радостно заколотилось сердце, и появилось желание немедленно им дать знать о себе. Я привстал и помахал им рукой в надежде, что они меня увидят. Но занятые своими делами они не смотрели в мою сторону. Неожиданно неизвестно откуда пришедшая мне мысль о том, что раз решил дожидаться темноты, то так и надо поступать, остано-вила меня и я снова опустился в свою яму. Пролежав все пять часов и наблюдая за домом и окружающей местностью, я так и не заметил ничего подозрительного.

Наконец начало темнеть и в доме у тестя на кухне загорелся свет. Я находился под углом к окну и мне не было видно кто находится внутри. Пересиливая страх, я осторожно пошёл к дому. На кухне за столом спиной ко мне сидела тёща, а за углом у входной двери разда-вались голоса подвыпившего тестя и ещё какого-то мужика.

Протянув руку я тихонько постучал в окно. Тёща повернула го-лову и стала пристально всматриваться в меня. На её лице отобразился одновременно и испуг, и удивление. Узнав меня, она быстро вышла на улицу и заговорила:

- Саша, милиция только - только, час назад от нас уехала, тебя и Евгения везде ищут. Ты их не видел? Катю каждый день на допрос в город вызывают, Димку на десять дней арестовывали. Какая-то поис-ковая группа с Москвы приехала, детектор лжи привезла, всех на нём проверяют. А Евгений где, с тобой? -

- Мы разошлись с ним, - ответил я. - А кто у вас дома, кто там сейчас за домом разговаривает? -

- Да это Витя с соседом, каждый Божий день пьют. Не надо что-бы они тебя видели. -

- Ольга Витальевна, я уже десять дней ничего не ел, дайте что-нибудь поесть, и если можно сапоги резиновые принесите, а то все но-ги стёр пока добирался до вас. -

- Сейчас, подожди меня здесь, - она развернулась и пошла в дом.

Вместо неё из-за дома вышел тесть и подойдя ко мне сразу стал меня обнимать:

- Саня, - обхватил он меня за плечи, - следователь всего час назад от нас уехал. Допрашивал нас всех по очереди. Двое их было. Их ма-шина здесь возле дома стояла. Ты не видел как они уезжали? -

- Нет, я уже пять часов за домом наблюдаю, и никаких следова-телей не видел. Вас видел как вы по двору ходили, а их нет. -

- Ну как же, с такой трубой они ходили, - он показал руками длину трубы. - На сарай ещё с ней лазили, сено просвечивали, тебя под ним искали. Смотри не попадайся им. Они сказали что арестовы-вать тебя не будут, сразу при задержании разрывную пулю в голову и всё. -

- Я знаю, Вить. А разве это не ты с Вадюхой за сеном лазил? -

- Нет, это мент был в гражданку переодетый. Они вот только что уехали. - Теперь после его слов я понял какой опасности чисто интуитив-но мне удалось избежать. Поверни мент голову от своего инструмента в мою сторону и его угроза могла осуществиться. Бог спас меня от близкой смерти!

- Саня, - прослезился тесть, - как вы теперь с Катюхой - то жить будете? -

Мне и самому было жалко свою молодую жену.

Тёща в это время выпроводила соседа и собирала мне продукты и необходимую одежду. Минут через десять, пока мы с Виктором Кон-стантиновичем делились последними новостями, она вынесла в двух целлофановых пакетах варёную картошку, полтора литровую бутылку горячего сладкого кофе, хлеба, сухарей, печенья, кусок сливочного масла и сахарного песка в пакете. Потом принесла свитер, резиновые полусапожки, две пары шерстяных носок и пару моих, оставшихся с бани, штанов. Я сразу переобулся и почувствовал резкое облегчение в ногах от прикосновения мягкой и самое главное сухой шерсти.

- Саша, у тебя деньги-то есть? - спросила меня тёща.

- Нет, откуда, Ольга Витальевна. -

- На тебе пятьсот рублей, мне их как раз недавно Катя дала. - Она протянула мне бумажку одной ассигнацией. - Может быть тебе удаст-ся отсюда куда-нибудь уехать. - " Куда я сейчас уеду на эти деньги, если кругом всё милицией об-ложено", - подумалось мне. Я поблагодарил Ольгу Витальевну и убрал деньги в карман.

Неожиданно со стороны деревни послышался рёв сильно газую-щего автомобиля без глушителя. Машина быстро ехала по направле-ние к нашему дому. Из опасения быть замеченным я прижался к стене. Не останавливаясь на высоких скоростях она промчалась мимо нас с противоположной стороны дома и укатила в лес.

- Не бойся, - сказала тёща, - это Миша Феоктистов напился и с охотниками гоняет. -

Я и сам догадался, что это был он. Миша Феоктистов был един-ственным в нашем городе ювелиром и имел прозвище Мишка - золо-тая ручка. Но жил с семьёй он не далеко от посёлка Академический возле Детского дома. Миша имел хорошие связи с городским началь-ством, милицией и московскими бандитами, которые любили к нему ездить на пьяный отдых.

То что он гонял возле дома моего тестя было не с проста и вызва-ло у меня сильное подозрение.

Через некоторое время в лесу раздалось несколько выстрелов и машина на большой скорости пронеслась обратно.

- Саша, я Кате что ты к нам приходил говорить пока не буду, - продолжила разговор тёща. - А то её каждый день на допрос в город вызывают, вдруг не выдержит и расскажет. -

- Правильно, Ольга Витальевна, - одобрил я её решение, - пока ничего не говорите. - - Вить, - обратился я к тестю, - ты не замечаешь, наблюдение за вашим домом ведётся? -

- Сань, а кто его знает. Так-то я не вижу, а может где-нибудь в кустах и сидят. Так что тебе пока лучше здесь не появляться. Надо нам с тобой договориться где мне продукты в следующий раз для тебя ос-тавить. Пойдём место поищем. -

На прощание Ольга Витальевна мне сказала:

- Саша, знай, что бы с тобой не случилось, мы тебя любим. -

От её слов у меня радостно заколотилось сердце, они мне были как елей на душу. Поблагодарив её, мы с Виктором Константиновичем побежали в ночную темноту.

У одного из лесных островков на его поле он остановился и, по-казав рукой на место где спрячет сумку сказал:

- Давай хоть сюда положу. Я её чуть травой прикрою, чтобы со стороны заметно не было. Запомнил место? -

Я посмотрел по сторонам, чтобы сориентироваться, но в темноте все эти островки походили один на другой. - Запомнил, - ответил я, надеясь в случае чего отыскать её не с первой попытки.

- Когда? -

Я и сам не знал когда мне приходить.

- Ну давай через три дня, это будет четверг. -

- Давай в четверг. Только точно. -

- Точно приду, - пообещал я.

Он крепко обнял меня, прижавшись своей щекой к моему лицу.

- Сань, ну счастливо тебе. - - Спасибо вам, Вить, за всё. -

Попрощавшись, мы разбежались каждый в свою сторону: он до-мой, а я под спасительный покров леса.

После встречи с родственниками на душе стало спокойнее, но положение моё всё равно продолжало оставаться безвыходным. Сдаться я боялся из-за мести ментов, так как не без основания считал, что после короткого допроса они меня пристрелят. Но и вечно бегать от них я тоже не мог, иначе моя акция превратилась бы в чисто уго-ловное деяние. Был ещё и третий вариант, - это окопаться здесь в лесу, вырыв себе землянку. Но я считал трусливым и аморальным всё время сидеть на шее у родственников и навешивать на них обузу конспира-ции. Рано или поздно мне надо было держать ответ за свой поступок перед обществом.

Отсидевшись два дня в лесу, в четверг, это было как раз 22 апре-ля - день рождения Ленина, я отправился за продуктами, спрятанны-ми для меня тестем. Вышел я пораньше, чтобы иметь время для на-блюдения за местностью. Ориентировался я ещё достаточно плохо, мысленно выстраивая где что находится. Но по ошибке взял направле-ние чуть левее и обошёл дом метрах в пятидесяти от его видимости. Неожиданно на моём пути встала болотина, которую ни справа, ни слева обойти было не возможно. Пришлось мне преодолевать её пры-гая с кочки на кочку. Так я прыгал, прыгал пока не провалился в воду по низ живота. Теперь, думаю, мне бояться нечего, всё равно замочил-ся и надо идти дальше. Как раз, помню, день выдался облачный и вре-менами моросил дождь.

Чем дальше я шел, тем становилось глубже. Вода достигала мне уже почти до груди. Потом чувствую что земля под ногами заходила ходуном, посмотрел вниз, а я оказывается стою на колышущейся под водой траве. Я сделал ещё один шаг и чуть не ушёл под воду с голо-вой, но до дна ногой так и не достал. Тогда резко оттолкнувшись гру-дью от воды, я занял своё прежнее положение. Пригляделся и увидел, что внизу между травой чернело пространство в полтора метра шири-ной, которое мне надо было перепрыгнуть, чтобы не окунуться с голо-вой. Собравшись с силами, я удачно это сделал и ещё минут пять брёл до противоположного берега.

На том берегу сразу начались поля. Побродив по ним около часа, я наткнулся на край какой-то деревеньки. Постепенно сообразил, что нахожусь с тыльной стороны деревни Федово, которая стояла на доро-ге между Боровно и Дивинцом.

Я снял с себя мокрую одежду и развесил её на ветвях молодого дерева, чтобы она подсохла, а сам вёл наблюдение за редким движени-ем автотранспорта по дивинецкой дороге. Отсюда мне удобно было стартовать в Тубосс к Дубровину Николаю, но без еды я не решился этого сделать, так как не знал что меня там может ожидать. Надо было возвращаться, и когда заморосил дождь, я оделся и отправился в об-ратный путь.

Второпях с местом перехода я ошибся и зашёл в воду ближе к дороге. Ручей в том месте оказался шире и почти с самого начала мне пришлось идти по грудь в воде. Я посмотрел на лево и увидел сквозь редкие голые деревья что нахожусь практически рядом с дорогой. Ес-ли бы по ней сейчас кто-нибудь шёл или ехал, то он мог бы спокойно наблюдать за моим весенним заплывом. В небе в это время появился моторный самолёт, который на средней высоте медленно пролетал почти у меня над головой.

Я ускорил шаг и пошёл наискось, стараясь подальше удалиться от дороги. Иду десять минут, двадцать, под ногами всё та же колышу-щаяся трава, да глубокие ямины, в которые можно было провалиться. Чтобы этого не случилось, приходилось часто маневрировать, ища об-ходные пути. Но самым ужасным было то, что на горизонте никак не появлялся противоположный берег, и маячила всё та же гладь воды с торчащими из неё засохшими деревьями. Вдруг меня охватил страх, что от нехватки сил могу здесь утонуть. Надо было только перестать бороться, поджать ноги и идти на дно. От таких мыслей и представле-ний мне почему-то стало смешно. С одной стороны страх от видимого, с другой смех от представляемого. Делать нечего, - пока есть силы и идётся - надо идти.

Минут через двадцать пять я всё-таки добрался до противопо-ложного края болотины. Там я вылил из сапог воду, отжал носки со штанами, проверил лежащие в кармане документы. Они немного под-мокли, но чернильные росписи пострадали не сильно, так как во время переправы я старался держать их выше уровня воды.

Пройдя через лес за деревней, я укрылся на расстоянии семидеся-ти метров от дома тестя и стал вслушиваться в окружающие звуки. Во дворе у них, нагоняя на меня страх и сомнения, постоянно лаял Бой. Еда, что дала мне тёша, закончилась ещё утром, осталось лишь немно-го сливочного масла и сахарного песка. А насквозь промокшую одеж-ду поливал не прекращающийся моросящий дождь. Присесть мне тоже было некуда, так как под ногами чавкала болотная жижа. Из-за не-удачного перехода и пережитых в нём опасностей настроение в конец испортилось.

Дождавшись темноты, я осторожно вышел из своего укрытия и направился к лесным островкам, чтобы найти спрятанную тестем сум-ку с продуктами. Но обойдя их, я нигде не смог её найти. " Или я за-был, где она должна лежать, или из-за слежки тесть не решился её спрятать", - подумалось мне и я решил не подходить к дому из опасе-ния нарваться на засаду. Теперь к моей физической и душевной уста-лости вполне реально мог присоединиться и голод. Я и так сильно ос-лаб от предыдущей десятидневной голодовки и от незаживающих ран на ногах, которые мешали мне нормально передвигаться. Теперь надо было искать новое место, где бы мне можно было приобрести еду.

С такими невесёлыми мыслями я пошёл в лес по дороге, идущей вдоль озера. Из-за наступившей темноты я шёл прямиком, чувствуя себя в полной безопасности. Странным образом при ходьбе из-под мо-их ног не исходило ни одного звука, что меня в тот момент немного удивило.

Вдруг на подходе к лесу чуть в стороне от дороги я неожиданно для себя увидел маленький огонёк. Он находился примерно в пятна-дцати метрах впереди меня и между нами не было никакой преграды. Я остановился как вкопанный и присмотрелся. Огонёк был горящей сигаретой в руках мужчины. Рядом с ним возле крохотного костерка на корточках сидело ещё два человека. Один из них находился спиной ко мне и своим телом закрывал свет костра. Они тихо почти шёпотом беседовали, как будто чего-то боясь. В пяти метрах от них ближе к озеру бросали на меня отблески света лобовые стёкла УАЗика. " Мен-ты, косящие под рыбачков", - сразу пронеслась у меня мысль в голове.

После ареста на допросе ответственный за мои поиски полковник Петроченко Пётр Петрович поинтересовался: не видел ли я эту засаду. Но свой разговор с ним я опишу позже.

Да, я их видел прямо перед собой в пятнадцати метрах, но заня-тые своей беседой, они не видели меня. Если бы их внимание было обращено наружу, то я не мог бы остаться незамеченным. Складыва-лось впечатление что Бог, закрыв глаза моим преследователям, специ-ально привёл меня на них посмотреть.

Не делая резких движений, я, перетаптываясь на месте развер-нулся, и не оглядываясь, медленно пошёл в обратную сторону. Самое интересное, что в тот момент я сам не слышал своих шагов, как будто шёл по воздуху.

Отойдя чуть подальше, мне пришлось свернуть на старую доро-гу, которая шла через лес. Там в темноте я с неё сбился и забрёл на ка-кую-то болотину, где не было ни сухих дров, ни сухого места, чтобы присесть. Чтобы не заблудиться окончательно, я решил оставаться на месте.

Тем временем дождик прекратился, небо очистилось от облаков, засверкав звёздами и ударил крепкий морозец. Моя кожаная куртка, промокшая во время дневного плавания, сразу заиндевела, а тело от холода стала бить сильная дрожь.

Меня опять стали одолевать смертные мысли. К своей радости в темноте я наткнулся на старую поваленную берёзу, древесина кото-рой превратилась в труху, но на ней было большое количество легко отделяющейся бересты. С этой бересты я разжёг небольшой костёр-чик. Свет от него сделал видимым окружающий лес и я ещё дополни-тельно наломал сухих веток с близстоящих ёлок. У этого скудного костерка я и согревался до самого рассвета, подставляя под него то ру-ки, то спину. При приближении к огню от промокших штанов и курт-ки начинал идти пар, а по замёрзшему телу прокатывалась приятная расслабляющая дрожь.

В ту ночь абсолютную лесную тишину нарушал только рёв реак-тивных самолётов, находящихся на Хотиловском аэродроме. Хотя аэ-родром и отстоял от меня километров на двадцать, но разделяющий нас лес нисколько не уменьшал силы звука и казалось истребители, прогревающие на форсаже свои движки, находятся под самым моим ухом.

Это начавшееся пробуждение военных радовало меня. За время двухмесячного моего скитания по лесу учебные полёты проводились каждую неделю, а то и чаще. Конечно по сравнению с советскими го-дами, когда боевые эскадрильи бороздили небо ежедневно, это был мизер. Но всё-таки ВВС начали оживать после пятилетней могильной тишины демократического правления.

Некоторых хотиловских лётчиков я знал лично. Они частенько посещали мой вагончик и делали заказы когда я работал ещё за стой-кой барменом. В первые годы либеральных реформ их военный кол-лектив, впрочем как и вся страна, подвергся сильному морально-нравственному разложению. Поддавшись духу реформ многие офице-ры и прапорщики занялись коммерцией, а некоторые от безделья про-сто спивались. При чём коммерсантов было больше среди лётчиков украинцев и других национальных меньшинств, а среди русских - пьяниц. Особо хорошо наживались прапорщики, офицеры и даже про-стые солдаты, работающие со спиртом и ГСМ, среди которых выде-лялся еврей старший лейтенант Резин. Он частенько посещал мой трактир с молодой длинноногой русской красавицей, делал ей дорогие подарки и почти никогда при этом не брал сдачи.

Впрочем никого из военных я не осуждаю, так как и сам тогда был подвержен духу стяжательства, - время такое было.

С наступлением рассвета я сразу же вышел на потерянную мной впотьмах дорогу и направился в сторон ЛЭП. Теперь, после обнару-жения засады, у родственников мне делать было нечего и надо было искать другое место добывания продуктов.

Минут через двадцать я достиг просеки и тут со мной произошёл курьёзный случай. Только я взошёл на не большую горку, чтобы по-смотреть в даль в сторону Бологовского района, куда намеревался от-правиться, как сзади себя услышал отчётливые шаги, идущего по воде человека. " Всё, выследили меня", - промелькнула в голове мысль. Я замер в испуге, ожидая выстрела или команду стой. Простояв так се-кунд десять, я стал медленно поворачиваться, чтобы увидеть того, ко-му принадлежали эти шаги. Внизу, метрах в двадцати, не обращая на меня никого внимания, в болотине сидел огромный бобёр и лапками умывал свою морду.

Налюбовавшись картиной девственной природной жизни, я по-шел в глубь леса, чтобы отдохнуть после бессонной ночи. Там я раз-жёг костёр и стал сушить свои промокшие вещи и документы. С собой у меня был паспорт, военный и комсомольский билеты, права и четыре бумажные иконки: Христос Вседержитель, Николай Чудотворец, Ксе-ния Петербургская и Образ Пресвятой Богородицы Скоропослушни-цы, который мне подарили у старца Николая Гурьянова. От влаги лис-ты в документах немного покорёбились, но подписи в общем-то не по-страдали. Хотя это уже большого значения и не имело, так как с ними меня бы немедленно арестовали.

В тот день уснуть мне так и не удалось. Со вчерашнего утра я ни-чего не ел и голод толкал меня на поиски пищи, так как чувствовал, что из-за потери сил наступает предел моей активности. По ЛЭП я ре-шил уходить в Бологовский район в надежде отовариться на тёщины деньги в каком-нибудь сельском магазине.

Погода выдалась хорошей и весь день, останавливаясь лишь на короткие передышки, я прошагал по лесной просеке, с росшими на ней молодыми деревцами и кустарниками. Над моей головой угро-жающе потрескивали высоковольтные провода, а по сторонам дикая русская природа являла себя в первозданной силе и энергии. Один раз буквально у меня из-под ног вылетел огромный глухарь, который, ве-роятно, во мху клевал прошлогоднюю клюкву. И я заметил одну коч-ку, усеянную крупными налитыми красными ягодами. Конечно, они больше порадовали мои глаза, чем желудок, так как большой пита-тельной ценности горсть водянистых кисло-горьких ягод не имела.

Из опасения перед " охотниками" и засадами мне приходилось частенько останавливаться и прислушиваться к окружающим звукам.

К вечеру я вышел к колхозным полям и маленьким заброшенным деревенькам, которые обходил стороной. Сил уже почти не оставалось и я с трудом переставлял свои ноги. Причём усталость исходила не из натруженных мышц ног или спины, а из области живота. Теперь я на практике понял молитву, в которой под просьбой о даровании живота, то есть жизни, подразумевается именно дарование жизненных и телес-ных сил, которые взаимосвязаны.

До наступления темноты я еле успел присмотреть себе место для ночлега, выбранное мною на высокой горушке, поросшей лесом. Там на крутом склоне я разжёг костёр. В рядом стоящей деревеньке, слыша треск от ломаемых мною на дрова сучьев, всю ночь злобно заливалась чья-то собака.

Вытянувшись на земле вдоль костра, я, часто просыпаясь от хо-лода, уснул. Но сил на заготовку дров у меня уже не было, и когда костёр потух, я свернулся калачиком и в полудрёме провёл остаток ночи.

Как только рассвело я выбрался на просёлочную дорогу и сразу оказался в небольшой деревне, стоящей на берегу озера. В ней ещё все спали и на улице стояла тишина. Из подворотни одного из домов на-встречу мне вышел молодой парень лет тридцати, одетый по сельски в рабочую одежду. В руках он держал спиннинг и, вероятно, направлял-ся на рыбалку. Когда мы поравнялись я спросил его осипшим от сла-бости голосом:

- Скажи, дорогой, далеко здесь магазин находится? -

- Да, далеко. Надо идти до станции Бушевец, километров пять от-сюда, и он махнул рукой, показывая, куда мне надо идти дальше. - Но если тебе нужен самогон, то недалеко отсюда в соседней деревне у бабки купить можешь за пятнадцать рублей. -

Вероятно он меня принял за не опохмелившегося алкоголика.

- Слушай, - говорю я ему с плохо скрываемым волнением в голо-се, - а у тебя дома хлеба нету, а то жрать хочу, я бы у тебя купил. - - О-о-о, нет, - протянул он. - Осталось две буханки, но мы ещё коров не кормили. А новый привезут не скоро. -

Он пожал плечами в знак того, что ничем не может мне помочь и пошёл своей дорогой по направлению к озеру. Пошёл и я дальше в указанную им сторону. Сзади послышался шум приближающегося трактора. Я старался идти ровно и плавно, чтобы не было заметно, что у меня нет сил и болят ноги. Тракторист, обогнав меня, оглянулся, ве-роятно, заприметив в моём виде что-то необычное.

Вот стали заметны дома соседней деревни. Войдя в неё, я стал обращать внимание на наличие у домов телевизионных антенн, так как по телевидению уже наверняка показывали наши с Евгением портре-ты.

На выходе из деревни во дворе самого последнего дома я увидел бабку, работающую по хозяйству. Подойдя к калитке я спросил её:

- Бабуль, молока не продашь? - и без спроса вошёл к ней во двор. Она тут же зашла в дом и добродушно предложила:

- Заходи. -

В доме кроме неё находилась ещё одна старуха. На газовой плите в кастрюле с открытой крышкой варился суп. Впустив меня, бабка спросила:

- А у тебя банка есть? -

- Не, нету, - раздосадовался я, что могу лишиться пищи из-за такой мелочи.

- Ладно, я тебе свою дам, потом принесёшь. -

- Ну, конечно, куда я денусь. Бабуль, а вы хлеба не продадите, а то я купить не успел, - соврал я насчёт хлеба.

На столе у них лежало полбуханки чёрного хлеба и мне очень захотелось им завладеть.

- Ой, даже не знаю, у меня мало, - запричитала бабка. - Сегодня к нам на выходные должен сын с семьёй из Бологое приехать, нам са-мим мало будет. Да тут, сынок, автолавка ходит, или до станции иди, там магазин есть. -

И она объяснила мне по каким дням и во сколько к ним ездит ав-толавка. Но после своего объяснения она всё-таки отрезала мне полбу-ханки белого и полбуханки чёрного хлеба. - Спасибо, бабуль, - поблагодарил я её.

Она вынесла мне трёхлитровую банку молока и спросила:

- А самогону тебе не нужно? - вероятно приняв меня за приезже-го рыбачка.

Самогона мне было не нужно, но чтобы не вызвать в ней подоз-рение, я решил ей подыграть:

- Давай, а сколько стоит? -

- Пятнадцать рублей. -

Случайно я попал к той самой старухе, к которой мне порекомендовал обратиться рыбак из соседней деревни, - сразу догадался я.

После расчёта я отошёл от её дома метров на пятьдесят и сразу свернул в поле, торопясь чтобы меня не могли заметить случайно про-езжающие автомобилисты. В ближайшем лесочке я спрятался за де-ревьями и сразу приступил к трапезе.

Моё новое местонахождение оказалось удобным и для того, что-бы прятаться, и для того, чтобы вести наблюдение: к дороге примыка-ло поле, изрезанное многочисленными рощицами, а само поле упира-лось в лес, где было не мало сушняка, необходимого для разведения костра. Рядом же в посёлке находился и магазин, где можно было ку-пить продукты. Туда я решил отправиться на следующий день в вос-кресенье.

Добрался до него я благополучно, стараясь поменьше попадаться людям на глаза. Жители посёлка в этот выходной день в основном за-нимались возделыванием огородов после весеннего таяния снега.

Отстояв очередь, я отоварился сразу на сто пятьдесят рублей, стараясь набирать продуктов не дорогих, но калорийных: четыре бу-ханки чёрного хлеба, три белого, печенье, пряников, подсолнечного масла, сухого молока. Купленная мною еда еле помещалась в два стандартных целлофановых пакета с ручками.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒