А я? Я была в спа весь день. 8 страница

Кей права—мой отец может быть где-то там. Тогда мы могли бы исчезнуть вместе.

Будь сильным.

Рик безмятежно улыбнулся смотрителю, с ужасом наблюдая, как он собирает инструменты в ящик в своем кабинете. Мог ли он услышать их разговор с Кей снаружи?

— Вы хотели меня видеть? - Подсказал Рик, его кожа покалывала от беспокойства.

— Да. Теперь, когда лечебница вернулась к своим привычным делам, пришло время начать наше сотрудничество всерьез, - сказал смотритель.

Сегодня он был серьезен. Суровый. Зажав чемоданчик под мышкой, он поспешил вокруг стола и подошел к двери, задержавшись только для того, чтобы убрать лепесток цветка с волос Рика.

— Тяжело работается в саду, как я вижу.

— Немного забавно, — отстоял он вяло.

— Опять болтаешься с Китом?

— Кей, - поправил он молча, пытаясь сдержать свой вспыльчивый характер. — Как я уже сказал, просто немного веселья. Трудно поддерживать здесь боевой дух, понимаете? После Пэтти. . . Ну, я имею в виду, все заметили, что с ней что-то не так. Она больше не поет.

— Хм, - протянул надзиратель, как будто это было скучно и неуместно.

Точно. Надзиратель ясно дал понять, что считает себя вправе воткнуть нож для колки льда в глаз Пэтти и расшевелить ее мозг. Почему бы его волновали чувства его пациентов на эту тему?

— Дружба Кита тебе больше не понадобится. Или Пэтти. Этот проект потребует от тебя и от меня полной сосредоточенности. Мы развиваем твой потенциал, испытываем границы человеческого духа и разума. Это волнующе, Рик, но очень утомительно. Теперь, мы должны идти в твоё новое жилье.

— Новое что? — выпалил он. Сзади на него упала тень, и он обернулся, чтобы увидеть одного из санитаров позади себя. — П-Подождите, куда я иду?

— Наверх, Мистер Десмонд, – весело сказал смотритель, засовывая мятную конфету в рот. — Я же сказал, мы начинаем всерьез. Стало ясно, что я ошибался насчет твоей тесной дружбы с другими пациентами. Это не помогает тебе получить соответствующую перспективу. Пэтти ясно показала мне, что я был неправ, заставляя тебя проводить так много времени с другими.

Его тон помрачнел, и Рик услышал подразумеваемую угрозу—согласиться на условия надзирателя, или быть привязанным к хитроумной штуковине через зал и терпеть отвратительную терапию остаток его пребывания. Или, что еще хуже, игла в голову.

Рик не ответил, что, по-видимому, было так же хорошо, как утвердительный ответ. Санитар, как он понял, был там на случай, если он передумает.

— Сестра Эш убрала твою комнату и приготовила тебе новое место.

— Разве я не могу попрощаться? - Спросил Рик, чувствуя, как рука санитара сжимает его бицепсы. Его вытаскивали из кабинета. Не похоже на лицеприятие, подумал он, его пульс учащенно бился, это похоже на изгнание.

— Могу я просто поговорить с Кей, прежде чем вы меня переведете?

— Конечно, нет, мистер Десмонд. Разве ты не слышишь мои слова? Надзиратель цокнул языком, проходя мимо с запрокинутой головой и улыбкой на губах. — Поверь мне, скоро Кит станет для тебя последним в твоём разуме.

Номер 3808 был теплее, но все еще спартанский, обставленный почти так же, как его последняя камера, за исключением еще нескольких удобств. Окна все еще были закрыты решетками, но на кровати был матрас потолще и подушка больше, чем зефир. Жалюзи были открыты, солнечный свет в комнате почти ослеплял, болезненно отражаясь от каждой белой поверхности.

Рик прикрыл глаза и опустил руку, заметив странное окно, врезавшееся в стену с правой стороны комнаты, рядом с дверью. Оно было около полутора футов в ширину и примерно такое же в длину, с белой деревянной рамой, очерченной контуром, и одной выдвижной планкой, опущенной за нижний край. Ручка выглядела так, будто ее можно потянуть вверх к потолку, открывая вид к чему-то...

— Твоя новая комната на сейчас, Мистер Десмонд, - пояснил надзиратель, входя вслед за ним. — Сестра Эш замечательно всё прибрала. Отлично.

Его пульс не замедлялся с тех пор, как они покинули первый этаж, но теперь он ускорился панически. Если сестра Эш убрала его прежнюю комнату, значит, она нашла записи в дневнике, которые он вырывал и хранил. Карта пациента загадочного Десмонда перед ним. Идиот. Он ненавидел тот факт, что она была носительницей всех его секретов. Может, она и не сдала его в ночь концерта, но она все еще была марионеткой смотрителя.

— Теперь, я думаю, пришло время для твоего первого упражнения, - сказал смотритель, подходя к кровати и садясь. Он положил одну лодыжку на противоположное колено и щёлкнув открыл докторский футляр. Кроуфорд потянулся, вытаскивая ярко-красный камень на серебряной цепочке, которая извивалась и выскользнула из футляра, тихо шелестя, высвобождаясь.

Санитар, который сопровождал их, вошел внутрь и принес стул. Он опустил стул и молча ждал. Он напоминал Рику Ларча из Семейки Аддамс. Рик присел без приглашения.

— Что это?

Он не мог оторвать глаз от Красного Камня на ладони надзирателя. Казалось, что он мерцает своим внутренним светом, паучьи вены более глубокого красного цвета вылетают из его ядра неправильной формы.

— Всего лишь один из моих многочисленных методов, - спокойно ответил смотритель. Он откашлялся и сел на самый край кровати. Затем поднял цепь, позволив камню качнуться на конце, сверкая сердцем маятника.

— Я хочу, чтобы ты проследил за камнем глазами, Рик. Глубокий вдох. Расслабься. Вот так, замечательно. Стул удобный?

Достаточно трудно было отвести взгляд от камня, когда он был неподвижен, но теперь его взгляд автоматически следовал по его траектории.

– Да, удобный, — рассеянно сказал он. Стул был рядом с ним. Он не мог этого почувствовать. Он чувствовал, как бьется его пульс, с почти тревожащей ясностью ощущал биение сердца и тепло—скорость крови, текущей по телу.

Его не тянуло ко сну, как говорили те глупые гипнотизеры в телешоу, но он не мог оторваться от камня. Туда и обратно. Его дыхание стало поступать и высвобождаться в такт качанию. Лицо надзирателя исчезло за маятником. Был только камень и голос, глубокий, теплый голос, который держал его на якоре и настороже.

— Продолжай наблюдать. Продолжай следовать. Завораживает, не правда ли? Почти. . . утешительно. Хорошо. Я знал, что ты согласишься. Теперь, Рик, я хочу, чтобы ты послушал мой голос и сконцентрировался как можно сильнее. Мой голос защитит тебя. Мой голос поможет тебе.

Да. Это прозвучало правильно. Туда и обратно. Он почувствовал себя спокойно и свободно. Это напомнило ему, как он прогуливал школу и глотал украденную бутылку бренди с Мартином на пирсе. Бутч закатывал истерику, когда узнавал, что бутылка пропала из его винного шкафа, но в тот момент, на пирсе, когда чайки кричали вдалеке, а волны плескались у их ног, Рик чувствовал себя совершенно спокойно.

— Когда придет сестра Эш, ты примешь лекарство, которое она тебе принесет, - мягко сказал ему смотритель.

Это тоже прозвучало как хороший совет. Он лежал в больнице. Когда ты был в больнице, ты принимал лекарство. Доза. Первая доза.

— Ты его проглотишь. Принимая лекарство, ты будешь в безопасности. Здесь ты в безопасности, Рик. Здесь твое место. Ты не хочешь уходить, правда? Зачем тебе уходить, когда ты в полной безопасности.

Глава 28

Сон без сновидений. Прекрасный, мирный, спокойный сон. . . Спать спокойно было таким облегчением, но длилось это недолго. Он проснулся и вышел из блаженного оцепенения в панике, чувствуя сильную хватку на запястьях. Наручники? Когда на него надели наручники? Его голова была в тумане. Он ничего не помнил до того, как пришел в свою новую комнату. Его перевели в палату 3808, а потом смотритель вынул Алый Камень на цепочке, и после этого ему показалось, что кто-то залез в его мозг ластиком и начисто вытер половину содержимого.

— Ш-шш!

Это был женский голос. В комнате было темно, но, прищурившись, Рик разглядел сестру Эш, стоявшую на коленях рядом с его койкой.

— Что ты делаешь? Почему ты. . . Зачем ты надеваешь на меня наручники?

Это было уже слишком. Он проснулся от неведомого сна чтобы увидеть это? Сердце его заныло. Размахивая руками, он попытался сбросить ее с кровати, но сестра Эш крепко схватила его и снова шикнула.

— Тише. Я снимаю наручники, Рик. Я высвобождаю тебя.

— О. . . Чертовщина!. Почему я не могу ясно думать? И почему они связали меня?

— Я же говорила - прошептала она, качая головой.

Несколько слабых лунных лучей прорвались сквозь жалюзи и осветили пол. На прикроватном столике стоял поднос с едой, но он почти не чувствовал голода.

— Нельзя доверять смотрителю. Ты даже мне не должен доверять.

— Теперь это совершенно очевидно! Думаю, я понял это ещё тогда, когда увидел, как вы вдвоем воткнули иглу в лицо Пэтти.

Она выдернула ключи, и Рик оказался на свободе. Наручники со звоном упали на пол, и он попытался сесть, потирая натертые запястья.

— Он не просто так заставил меня это сделать, - тихо сказала она, вставая. - Именно это он и делает. Он не хочет, чтобы ты мне доверял. Не хочет, чтобы ты думал, что я хорошая, и он хочет, чтобы мы были соучастниками в его делах. Держит нас в страхе, что нас увидят. Мне все равно, кому из нас ты веришь. Это не имеет значения. Важно лишь то, что ты доверяешь себе.

— Сказала сумасшедшая сумасшедшему.

— Я не сумасшедшая, и ты тоже, - настаивала она.

Голубая вязаная шаль была на

кинута на плечи, и без бумажной шапочки она выглядела гораздо более по-человечески. Нормальной. — Хотела бы я рассказать тебе все. . . Она крепко зажмурилась и захныкала, пот блестел на ее лице. - Всякий раз, когда я пытаюсь это сделать, мне кажется, что там позади парит чья-то рука, готовая ударить меня.

— Теперь ты действительно говоришь как сумасшедшая.

- Я не хотела, чтобы все так вышло, - сказала сестра Эш, снова опускаясь на колени. Она потянулась к его руке, но Рик вырвал ее. — Я сама не своя, Рик, и не была с тех пор, как начала здесь работать. Он пробирается под кожу. Контролирует. С помощью медицины, гипноза. . . Разве ты не видишь, что он делает? Он изолирует тебя. Все - враги. Он надеялся, что несколько недель общения с другими пациентами заставят тебя сделать что угодно, чтобы уйти от них, но теперь, когда это обернулось против него, он оградил тебя от Кей и больше не позволит мне помогать тебе.

Он все еще пытался всё это понять, его мозг замедлился после наркотического сна. Она выглядела искренней, но это казалось безумием. Зачем надзирателю утруждать себя всеми этими хлопотами только для того, чтобы оградить его от всех, когда он мог приказать это с самого начала?

— Забавно, ты говоришь, что он не позволит тебе помочь мне, и все же ты здесь. Помогаешь мне.

— Не так, как он хотел бы, - поспешила сказать она. - Я пытаюсь помочь тебе бороться с лекарствами. Это лучшее, что я могу сделать. Здесь.

Сестра Эш сунула руку в карман платья, вытащила пригоршню таблеток и бросила их на матрас рядом с ним. — Я должна отдать тебе это.

Рик уставился на таблетки и почувствовал, как рот наполнился слюной. Очередная доза. Какого черта с ним случилось? Он ненавидел таблетки. От них его почти всегда тошнило. И вот он здесь, тянется к ним.

«Это мое лекарство, - услышал он свой странный детский голос. - Я должен принять лекарство».

— Нет! Медсестра рванулась вперед, выбивая их у него из рук. Они тихо рассыпались по потрескавшемуся кафельному полу. — Не бери их. С этого момента я буду приносить тебе подделки. Аспирин. Он может следить за мной... подсматривать. Боже, было бы намного проще, если бы я могла просто... - она вздрогнула, схватилась за голову обеими руками и сжала ее, глаза зажмурились так плотно, что по бокам потекли слезы. — Вот как он это делает, - процедила она сквозь зубы. - Проверяет меня. Проверяет тебя. Настраивает. Против. . . Ах.

Она привалилась к койке, ухватившись за раму, чтобы не упасть.

— Господи, да что с тобой? "

— Ты должен выслушать меня, - прошипела она, шлепнув себя по виску с силой, которую Рик счел слишком сильной, для психически здоровой. — Ты должен выслушать меня, пока я не забыла.

Сейчас было неподходящее время для разговора, но он не знал, что делать. Она выглядела такой отчаявшейся. . . Трясущийся. . .

— Ладно, ладно, хватит себя бить! Что ты пытаешься вспомнить?

— Джослин, - сказала она. — Зови меня так. Это помогает мне вспомнить.

— Что ты пытаешься вспомнить, Джослин?

— Мэдж. - Она вскрикнула, как будто произнеся это имя, нож вонзился ей в спину. — Она покончила с собой, Рик. Это место подтолкнуло ее к этому. Это свело ее с ума. Смотритель давал ей лекарство. Тайно давал ей дозы. Она стала такой странной, такой другой. Не знаю, зачем он это сделал, может, чтобы помучить меня, но он довел ее до самоубийства. Таннер видел это. Он был там и это сломало его, так же как чуть не сломало меня. Мэдж не могла убить себя. Она бы не стала.

— Он что, загипнотизировал ее, чтобы она покончила с собой? Не знаю, смогу ли. . . Если это так. . . Боже, я не знаю, верю ли я тебе, - сказал он, медленно отходя от нее к стене. — Это кажется невозможным.

— Хорошо. Сестра Эш вздохнула и наконец отпустила голову. Она моргнула, собираясь с мыслями, потом встала, отыскала разбросанные таблетки и положила их обратно в карман. Закончив, она вернулась на койку. Рик не двинулся с места, чувствуя себя в безопасности в углу, подальше от нее и от наручников на подушке.

- Будь скептичен. Не доверяй тому, что слышишь здесь. Смотритель думает, что он держит меня на коротком поводке, - сказала сестра Эш. Она смущенно опустила глаза. - У меня на уме более жесткий поводок. Он думает, что ты привязан к кровати, но ночью тебя здесь не будет. Дверь не будет заперта.

Побег.

— Официально я буду приходить дважды в день, с завтраком, лекарствами, ужином и лекарствами. Не могу гарантировать, что в какой-то момент не будет уборки комнаты, но смотритель будет думать, что ты за двумя крепкими замками.

— Почему? - Пробормотал Рик. Это было всё, что он мог сказать. — Зачем ты это делаешь?

Сестра Эш сделала несколько шагов к двери, заправляя за уши растрепанные рыжие волосы. Она взглянула на него с грустной улыбкой. - Возвращайся в кладовую на первом этаже. Я пыталась найти твои файлы, но они пропали. Они все пропали. Есть что-то, что смотритель не хочет, чтобы я видела. Я не знаю, есть ли способ узнать, что это, но ты должен посмотреть.

— Почему ты не можешь этого сделать? Ты медсестра.

— Потому что я должна вернуться к своим ночным обходам. Кто-нибудь заметит.

— Что мне искать? - раздраженно спросил он. Она казалась сумасшедшей, не просто сумасшедшей, а безумной.

— Это касается только тебя, - рассеянно сказала Джослин, качая головой. — Он прячет тебя от нас, прячет файлы. . .

Ее каблуки мягко стучали по плиткам. Рик стоял, прислонившись к стене, и смотрел, как она достает несколько сложенных квадратов знакомой бумаги и кладет их на кровать.

— В следующий раз спрячь получше, - сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти. — Я вернусь после обхода, чтобы запереть тебя. Если ты все еще будешь здесь.

Глава 29

Свобода.

Он чувствовал себя свободным. Или, по крайней мере, когда минутная эйфория начала спадать, свободнее, чем когда только прибыл в это Богом забытом месте. Когда эйфория полностью прошла, он почувствовал себя парализованным, таким же, как в ту первую ночь, как будто кто-то стоит по другую сторону двери и подслушивает.

Но никто не ворвался в комнату, когда он встал, и его шаги стали увереннее, когда он подошел к окну и коснулся прутьев. Затем он обошел комнату по кругу, просто чтобы убедиться. В первой комнате ему оставили дешевые башмаки, чтобы выходя он мог надевать их, но теперь они исчезли, и ноги замерзли. Рик задумался над этим.

Они думали, он больше никогда не выйдет отсюда.

До Бруклина, концепция сделки с дьяволом всегда казалась ему сделкой, где ничего не нужно отдавать взамен, но теперь он понял, что значит променять один ад на другой. Сделка с дьяволом означала иллюзию выбора, а не реальность. Рик на цыпочках подошел к странной оконной раме в дальней стене. Она была напротив кровати, ближе всего к двери. Он остановился, потянулся к ручке и проверил ее.

Если он потянет вверх, она откроется. Она не была ни тяжелой, ни запертой.

Рик отпустил ручку. Ему просто повезло, что планка закрывала двустороннее зеркало или окно в коридор, а санитары не поняли, что он бродит по комнате, не привязанный. Он бы потерял свой первый шанс, который ему выпал после концерта. Возможно, он больше не получит другого. Вместо этого он на цыпочках подошел к двери, все еще ожидая, что она шокирует его, когда он коснется ручки. Но ничего не произошло. Он повернул ее медленно, для пробы, и она поддалась.

Рик дернул изо всех сил и увидел, как дверь распахнулась внутрь. Он не мог в это поверить. В этом был подвох. Он представил себе, как смотритель прячется за углом и делает пометку в своем блокноте—объект ждет четыре минуты десять секунд, прежде чем открыть дверь. Все зависело от того, кому он доверял, а это было непросто, ведь даже сестра Эш сказала, что он не должен ей доверять. Но она вернула страницы дневника. Она отказала ему в" лекарстве", которое он должен был принять. (Седативные, без сомнения, что-нибудь, чтобы вырубить Рика, чтобы он был податливым и тихим, пока он снова не понадобится смотрителю. Отвратительно. )

В какой-то момент он должен был перестать пытаться выяснить мотивы каждого и просто рискнуть. Ведь он лучше всех знал, что даже его собственные мотивы могли быть для него тайной.

Это был его шанс сбежать. Уйти. Что бы ни сказала сестра Эш, он не собирался тратить время на поиски файлов или улик. Он собирался убраться отсюда. Там будет время для вопросов.

Коридор за дверью номера 3808 был пуст и тих. Почему-то здесь было тише из-за холода, так же как самые шумные районы Бостона зимой замолкали под толстым слоем снега. Он прошелся по коридору, насколько осмелился. Похоже, никто не патрулировал этот этаж, но кто знает, сколько людей будет дежурить на нижних этажах в такой поздний час. Персонал должен был где-то остановиться, и ему не хотелось случайно постучаться в дверь спальни сестры Крамер.

Он медленно осматривался, убегая в свою комнату при малейшем намеке на шум. Большинство дверей в этом коридоре были идентичны, тяжелые и надежные, но комнаты были пусты или же пациенты были в отключке. Звуки доносились сверху или снизу.

Он ждал под голой лампочкой, свисавшей с потолка, пытаясь разобрать слова, которые звучали как пустая болтовня, несколько медсестер или санитаров, за которыми последовал смех. Было бы почти утешительно знать, что персонал способен смеяться, если бы он не был так напуган. Лучшая часть этого смеха заключалась в том, что они определенно не ожидали побега. Смех становился все громче, и Рик осмелился открыть дверь на лестницу. Он чуть не закричал от восторга, когда она поддалась, и обнаружил, что кувыркается вниз по первым ступенькам.

Но добравшись до второго этажа, он выпрямился и снова прислушался, прижимаясь к стене. Хихиканье доносилось все дальше, и когда он случайно выглянул из-за угла, то увидел, что две медсестры, которых он слышал, теперь стояли в противоположном конце коридора, склонив друг к другу головы. Эта палата была освещена ровными кругами света, и молчаливый санитар задержался на полпути. К облегчению Рика, он уткнулся носом в журнал, и Рик бросился к следующей двери, которая должна была привести его вниз по еще одной лестнице.

Он приблизился к первому этажу и к вестибюлю, который, как он знал, будет самым опасным местом.

Он понятия не имел, что ждет его в вестибюле, как он пройдет через закрытую дверь и выйдет через главный вход, но он должен был попытаться. Тогда ему пришло в голову, что сестра Эш—если она действительно на его стороне против смотрителя—может попасть в серьезные неприятности из-за этой попытки побега, как только она будет обнаружена, будь то когда его поймают или после того, как он проделает весь этот путь. На мгновение он почувствовал укол сожаления, но безопасность была превыше всего. Если Джослин умна, она тоже проведет сегодняшний вечер вдали от этого места.

Где-то на первом этаже захлопнулась дверь, и он замер, пытаясь расслышать, что ждет его по ту сторону двери, ведущей на лестницу. Раздался звук, похожий на отдаленный зов, а затем крик. Он не знал, отступать ему или идти вперёд и окаменел.

Как только он решил попытаться еще раз толкнуть дверь в вестибюль, она распахнулась, и бледная долговязая фигура застала его врасплох. Рик задохнулся, когда его затылок ударился о кафель, и на мгновение у него закружилась голова. Он подавил стон боли, вспомнив санитара с журналом над головой.

Затем посмотрел на Слоуна, который протиснулся в дверь. Полуодетый, с широко раскрытыми глазами, старик задрожал при виде Рика. Неизвестно, куда он направился и как выбрался из камеры, но теперь он в ужасе попятился, распахнув плечом дверь и выставив перед собой руки, словно защищаясь от нападения.

Яркий шрам на шее, казалось, бешено пульсировал.

— Н-Нет! Это ты! Ты умер, я видел! Я не позволю тебе прикончить меня, слышишь? Я тебе не позволю!

Рик вскочил на ноги, услышав, как двое санитаров на первом этаже бросились догонять их на лестнице. Слоун, должно быть, потерял их в какой-то момент, возможно, около вестибюля. Теперь его невозможно было не заметить.

— Ш-ш-ш! Рик попытался его утихомирить, лихорадочно оглядывая коридор, потом снова поднялся по лестнице. — Они найдут тебя! "

— Ты был мне как брат! Как ты мог? Как ты мог так поступить со мной?

Слоун разрыдался, прижался к двери и схватился за шею. Санитары были уже почти у лестницы, Рик слышал их тяжелые шаги и, развернувшись, побежал вверх по лестнице на третий этаж, даже не оглянувшись.

Санитары его не поймают. Рик осторожно проскользнул в свою комнату и как можно тише закрыл за собой дверь, надеясь, что никто не придет проверить этот этаж, прежде чем сестра Эш успеет снова запереть ее. Горячий гром ударил ему в уши, когда его ужас утих. В данный момент он был слишком напуган и испытывал облегчение, чтобы злиться на Слоуна, и не мог не пожалеть старика. Рик задумался, что он имел в виду, когда говорил о брате. Может, это была какая-то травма от войны или что-то в этом роде. Это объяснило бы такую странную вспышку, и почему он вообще оказался здесь. Рик, вероятно, просто напоминал солдата, с которым он служил.

Рик вздохнул и потер затылок, чувствуя боль в том месте, где ударился. Какой полный провал. Он остановился на пути к кровати, его взгляд снова застыл на закрытом отверстии в стене. Сегодня он полон решимости ответить хотя бы на один вопрос. Сделать что-нибудь опрометчивое, чтобы напомнить себе, что он все еще в ответе за себя.

Рик наклонился, лихорадочно дыша, согревая костяшки пальцев, от любопытства и беспокойства его пальцы задрожали, когда он взялся за ручку и потянул. Сначала она застряла, доставляя ему неприятности, и он дернул сильнее, вложив в это усилие мускулы. Планка взлетела вверх и освободилась от его хватки, открыв незапятнанное стекло, которое позволяло ему ясно видеть соседнюю комнату. Комната, конечно же, была занята. Рик задохнулся, застыв на месте, как и на лестнице, его дыхание затуманило стекло, закрыв вид того, что ждало его с другой стороны.

Девочка, маленькая девочка смотрела прямо на него в окно, волосы и глаза, все темное. Эти темные, темные глаза, глаза из его видений, там, по другую сторону стены, смотрели обратно.

Она и глазом не моргнула и не закричала. Просто поднесла палец к губам и прижала его, успокаивая их обоих.

Глава 30

Дневник Рикки Десмонда

[едва разборчиво, кровью написано на обороте его предыдущей записи] конец июня

Значит, я ее видел. Она настоящая. Девушка из моих кошмаров здесь и по ту сторону стены. Я не мог уснуть сегодня. Господи, не знаю, засну ли я когда-нибудь снова.

Рикки проснулся в наручниках. Его первым побуждением было бороться, но он замер, как только голова прояснилась и глаза сфокусировались. Как и было обещано, сестра Эш стояла рядом, держа на ладони чашечку с его лекарством. А прямо за ней восседал смотритель, нависая над ними с плотно сжатыми губами.

— Мне нужно снять с него наручники, иначе ему будет трудно глотать. Будет легче, если он сядет, - сказала она.

— Сними, - ответил смотритель.

Потом отступил на шаг, нетерпеливо ерзая, пока сестра Эш доставала из кармана связку ключей и сняла наручники. Когда они открылись, Рик высвободил руки и со стоном сел. Он ворочался с боку на бок всю ночь, и его указательный палец горел там, где он уколол его о металлический зубец наручника, чтобы написать текст на одной из страниц дневника.

В этом месте ничто не казалось реальным или постоянным, и было очень важно написать про маленькую девочку, чтобы убедиться, что это происходило на самом деле. Она может исчезнуть следующей ночью. Часть его надеялась, что так и будет. Большая его часть.

Итак, это был второй этап. Лекарства и наручники. Гипноз и изоляция. Он должен был бояться этого больше. Должен был стараться сбежать изо всех сил, когда его держали на первом этаже. Но откуда ему было знать, что всё станет хуже чем было?

Сестра Эш протянула ему чашечку с водой и таблетками. Любопытно, они выглядели как те, что были разбросаны по полу накануне. С другой стороны, было очень темно, и трудно сказать наверняка. . . Но они казались более или менее одинаковыми. Она солгала? Неужели это всего лишь аспирин, как она утверждала? У него не было выбора, не сейчас, когда они оба стояли там. Глотнув воды, он проглотил таблетки. Это удовлетворило смотрителя, который кивнул, сделал пометку в своем блокноте и повернулся к наружному окну, отпирая решетку клетки, чтобы поднять жалюзи. Рик едва не пропустил мягкую царапину бумаги на ладони, но нет, вот она—сестра Эш сунула ему крошечную бумажку, пока смотритель стоял к нему спиной, и сунула в ладонь, пока забирала воду.

— А теперь ешь свой завтрак, Рик, - строго сказала она. Ее голос не соответствовал выражению лица, и Рик мог поклясться, что она подмигнула ему, прежде чем выбежать из комнаты. — Не стоит принимать лекарство на пустой желудок, - бросила она через плечо.

Когда она ушла, плечи смотрителя расслабились. Он подошел к кровати, утреннее солнце блестело на его золотых часах и очках. — У тебя усталый вид, Рик. Ты не спал?

Черт. Ему нужно было солгать, и быстро.

— Это просто новый матрас, - пробормотал он, откусывая кусочек яйца, чтобы не смотреть смотрителю в глаза. – Я к нему не привык.

— Лечение должно помочь, - сухо заметил смотритель. — Скоро ты не заметишь ни нового матраса, ни наручников, я позабочусь об этом, мой мальчик. Ты будешь сильным. Неодолимым. Невосприимчив к неудобствам и боли.

Он подошел ближе, наклонился, чтобы рассмотреть глаза Рику, а затем и все его лицо. — А как ты себя чувствуешь?

Рик обхватил себя руками, стараясь скрыть записку. Как он чувствовал себя за день до лечения? Это может быть достаточно хорошим ответом. Может быть, еще слишком рано говорить, подействовало ли" лечение", но пока он не чувствовал никакой разницы и не знал, безопаснее ли говорить правду или сказать смотрителю то, что, как ему казалось, он хотел услышать.

— Спокойствие, - сказал он.

Играй в игру. Сохрани его доверие.

— Готов почувствовать себя ещё лучше.

— Какой прогресс! И так быстро!

Потом мягче: — Я так и знал. Рожден для этого. Я просто знал это.

В тебе есть что-то особенное.

— Что вы знали?

— Чего я не знаю? - сказал смотритель, отмахиваясь от него шуткой. Рик улыбнулся как можно ярче.

— В любом случае, я готов, - повторил он, глубоко вздохнув, когда смотритель широко улыбнулся. — Но я хотел вас кое о чем попросить, - добавил он.

Улыбка исчезла.

— Я. . . хочу гарантий. Поёрзав, Рик посмотрел на свои руки, ковыряясь ногтями. Размышления о сделках с дьяволом прошлой ночью навели его на эту мысль. Люди, которые перехитрили дьявола, всегда были теми, кто ничего не просил взамен. — Кей. Оставьте ее в покое. Пожалуйста, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам, просто оставьте ее в покое.

Смотритель взвесил просьбу, переминаясь с ноги на ногу и убрал руки за спину. Рик подумал, что, возможно, он просчитался. Он полагал, что Кроуфорд сделает все, чтобы добиться полного сотрудничества Рика, а Кей, казалось, не имела для него никакого значения.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 Следующая ⇒