А я? Я была в спа весь день. 6 страница

Высокий, красивый мужчина с уверенной улыбкой и рыжевато-каштановыми волосами шагнул вперед впереди остальных, протягивая руку смотрителю, который встряхнул ее, прежде чем вывести остальные Красные Булавки.

— Как вы думаете, куда они? - Пробормотала Кей.

— Чтобы пересчитать свои деньги? Кто знает? Возможно это то, что мне было нужно, - сказал он.

Медсестра Эш посмотрела ему в глаза и улыбнулась, затем указала на середину комнаты, сигнализируя ему начать игру.

Он бросился к ней, наполовину захлебываясь облаком цветочных духов, парящих над гостями. — Смотрителя здесь даже нет, - прошептал Рик. — Разве мы не должны подождать?

— Он скоро вернется, я уверена. Дела немного отстают от графика, так почему бы тебе не начать?

Рик кивнул. Ему было все равно, пропустит ли смотритель их дурацкое маленькое шоу, но его раздражало, что человек попросил его управлять всем этим, а затем полностью пропускает это.

Он повернулся к своим актерам, все они выглядели совершенно незаинтересованными, но не Пэтти, которая извивалась в ожидании начала.

— Здесь ничего не происходит, - проговорил он.

– Прошу вашего внимания, - сказала сестра Эш, махнув рукой над толпой, чтобы попытаться успокоить их. — Смотритель Кроуфорд попросил своих самых лучших пациентов сыграть для вас короткую пьесу. Уверен, они будут признательны, если вы уделите им все свое внимание.

Рикки узнал взгляды, уставившиеся на него—выжидательные, слегка раздраженные взгляды родителей, вынужденных смотреть, как их неистовые дети поют в ежегодном Рождественском концерте или исполнении оркестра. Почти все их головы снисходительно склонили в сторону, губы поджали, слова " ну, разве ты не слишком очарователен" молча проецировались на них.

Он прочистил горло и занял свое место в пустом пространстве, которое они расчистили для пациентов. Держа кусок картона, который имитировал блокнот, он задумчиво сжал кулак под подбородком, доставляя свою первую строку.

— Работа врача никогда не заканчивается. Вылечить больного. Благосклонность к раненым и угнетенным. Но что про благосклонность к больному разуму?

Он сделал преувеличенную а-ха! и кивнул. — Тайны души и разума-величайшие тайны из всех.

Вежливые, мягкие аплодисменты гнались по комнате. Он повернулся направо, к задней части комнаты, разыскивая Кей, чтобы дать ей реплику.

— Мой первый пациент! - прокричал он, ненавидя каждое немое слово, которое выходило из его рта. — Как интересно! Первая тайна, которая будет рассмотрена!

Но Кей не слушала и даже не готовилась к своему появлению. Она была слишком занята, пытаясь вытащить Пэтти обратно к стене с остальными. Видимо, певице надоело ждать. С медсестрами, занятыми подносами и санитарами в других комнатах, Пэтти вырвалась в гущу толпы.

Гости рвались назад, давая ей дорогу. Несколько хихикнули и указали, и Рик отчетливо услышал, как мужчина сказал своей жене " О, забавно! Смотри, кажется они начинают свое маленькое шоу! "

Пэтти подняла руки, наполовину поя и наполовину произнося речь, ее голос, гремев с ясностью Шекспира, звучал со сводчатого потолка. Медсестра Эш побежала за ней, а другие медсестры бросились складывать подносы, не разливая ничего.

— Как восхитительны удовольствия воображения! В эти восхитительные моменты весь мир принадлежит нам; ни одно существо не сопротивляется нам! - проревела Пэтти, ее щеки покраснели от волнения. Внимания.

— Мы опустошаем мир, заселяем его новыми объектами, которые, в свою очередь, мы уничтожаем. Средства для каждого преступления наши, и мы используем их все, мы умножаем ужас во сто крат.

Когда она достигла своего перепева, две медсестры загнали ее в угол, без сомнения, стараясь изо всех сил уговорить ее и не вводить ее в тишину, пока так много глаз смотрели.

— Что мы делаем? - Кей ахнула, прикрывая рот.

— Мы позволяем ей продолжать, - сказал Рик, видя свой шанс. У дверей никого не осталось. — И мы поблагодарим ее позже за эффектное выступление.

Кей покачала головой, быстро, печально. Его немного ужалило, но он не успел замешкаться. Если он не уйдет сейчас, ему никогда не сбежать.

Глава 19

Рикки обогнул край суматохи, оставив Кей с другими пациентами. Он не винил ее за то, что она не пошла—шанс быть замеченной или пойманной был высоким, тем более если они шли вместе. Когда он приблизился к двери, он оглянулся на нее и увидел, как она пытается успокоить Денниса, который заволновался от шума и повернулся лицом к стене, прислонившись к ней лбом.

У Пэтти все было не так спокойно. Она отбивалась от медсестер, которые пытались усмирить ее посреди комнаты. Он подумал, возможно она взглянула на него и улыбнулась, но к тому времени он уже вышел за двери в зал и вздохнул с облегчением, что он совершенно пуст.

Двигаясь быстро, он последовал за коридором, который вёл в прихожую. Здесь он насторожился. Вход в вестибюль, единственная высокая дверь с металлическим сетчатым окном и тяжелым замком, никогда не оставалась без внимания. Дверь была закрыта, конечно, и заперта, но прихожая была слабо освещена и бесшумна, так как все гости уже были внутри. Насколько он мог судить, там никого из санитаров.

Он воспользовался своей удачей, потирая потные ладони о свои заимствованные брюки и проходя мимо входной двери. Было нетрудно найти кабинеты отсюда. Зал шел только в одну сторону, несмотря на большое количество дверей с обеих сторон, всё идёт к тяжелой двери, которая вела к зоне регистрации и затем вниз к уровню подвала. Рикки почувствовал холод на затылке и замедлился, вспоминая голос, который, казалось, следовал за ним по всей лечебнице. Это всегда сопровождалось неземным холодом. Сейчас он снова пропустил через себя этот холод, не обращая внимания на мурашки, поднимающиеся вдоль его рук, когда он остановился у кабинета смотрителя.

Внутри было темно. Темно, но дверь была не заперта. Он не знал, было ли это ошибкой со стороны персонала или высокомерным предположением, что торжество пройдет без малейшей задоринки. В любом случае, Рикки долго не раздумывал, чтобы зайти внутрь. Он зашел так далеко, исомневался, что наказание за проникновение в конкретный кабинет будет сильно отличаться от наказания за то, что он сбежал. И он напоминал себе, что не собирался попасться.

Он поспешил к аккуратному столу, щёлкнув свет и определив местонахождение часов смотрителя. Позволил себе три минуты. Даже это казалось риском. Но все, что он раскопал, придется вернуть обратно. Если бы он не выбрался сегодня, смотритель не узнал бы, что он шпионил.

Поэтому он лихорадочно работал, открывая ящики наугад, ища журнал, блокнот, всё что можно взять с собой.

В нижнем ящике письменного стола с правой стороны находился органайзер файлов с около пятидесяти коричневыми папками. Вкладки в верхней части отображаются фамилии, которые распределены обратно в алфавитном порядке. Он нашел " ДЕЗМОНД, Р" и вытащил его из ящика. Это было оно, и у него оставалось по крайней мере две минуты, чтобы привести все в порядок и уйти. Он постучал по папке, открыл и—

пусто.

Рикки уставился на место, где должны были быть десятки полезных заметок, но ничего не было. В панике он случайно выбрал другую папку. Этот, конечно, был практически переполнен диаграммами, записями, рукописными наблюдениями. . .

Он почувствовал, что странные, холодные миазмы снова обволакивают его и застывают. Либо ему это показалось, либо были шаги, доносящиеся из коридора. К счастью, он закрыл за собой дверь. Рик щелкнул настольной лампой и остановился в темноте, прислушиваясь, тяжело дыша. Шаги приближались.

Беги, бестелесный голос снова хрипло прошептал ему на ухо. Прячься.

Глава 20

Рикки закрыл ящик стола так тихо, как смог, и нырнул под стол, прижавшись к углу. Это был стол с плоской передней частью и большим, выдолбленным пространством с другой стороны для ног и стоп. Он спрятался в том пространстве, прижав колени к груди, сжимая две папки.

На мгновение он подумал, что, возможно, шаги были просто в его голове, но нет, дверь открылась, мягкий скрип выдавал ее. Он затаил дыхание, дрожа, беспомощный, ожидая, когда его обнаружат.

Три отдельные пары шагов вошли, и он почувствовал, что комната заполняется телами. Одна пара ног была на каблуках, он мог сказать, от преувеличенного щелчка. Все трое собрались перед столом, всего в нескольких дюймах деревянного барьера, отделяющего их от его головы.

— Немного слабовато с охраной, Кроуфорд. Ты даже не запираешь свою дверь в эти дни? - спросил мужчина.

У него был глубокий голос, немного ехидный и изможденный, как будто он регулярно курит.

— Не смеши, Роджер, здесь не происходит ничего такого, чего я не вижу.

Это был смотритель.

— Можем ли мы приступить к товарам? Там есть несколько канапе и милые медсестры с моим именем на них.

Рикки услышал вздох смотрителя и подошел к столу. Он крепче затаил дыхание, слушая, как мужчина перевёл вес на стол, наполовину сидя на нем. Дерево застонало, оглушая его, в то время как он старался не издавать ни звука, скрываясь в самом столе.

— Вторая фаза скоро начнется, Роджер, уверяю тебя. - сказал смотритель, звуча возбужденно.

— Когда скоро? Почему не завтра? Что за сомнения? Ты знаешь, сколько мне пришлось смазать ладоней, чтобы заставить эти центры выхаркнуть мне это имя? Я шесть раз отправлял брошюры Бруклина родителям ребенка. Шесть. И теперь каждый день впустую еще один день, я плачу за электричество в этом месте. Все это становится слишком дорогим.

— Смотритель Кроуфорд знает, что делает, - сказала женщина, отражая раздражение начальника. — Как там говорится? Поспешишь-людей насмешишь?

— Ну, он определенно поспешил с тобой, - отрезал Роджер.

— Этого достаточно, - вмешался смотритель. — Кэрри, я ценю твою поддержку, но я могу говорить за себя в этом вопросе. Второй этап был отложен из-за того, что на этот раз субъект необычайно сговорчив и послушен. Это хороший знак, естественно, нулевой пациент-это цель. Мои предыдущие попытки были по необходимости менее амбициозны; они были основой, а не всем проектом. Я просто хочу достаточно времени, чтобы наблюдать за ним, прежде чем двигаться вперед с лечением. Мы говорим о людях, Роджер, а не о лабораторных мышах. Они сложные. Разные. Что становится слишком дорогостоящим, так это дальнейшее приобретение подходящих образцов.

— Я скоро стану деканом, - сказал ему Роджер, в равной степени раздраженный. — Тогда сможешь выбирать. Я скоро стану деканом, не так ли?

— Смотритель штабелирует комиссию, но это требует времени, - ответила женщина Кэрри. — Вы не можете просто щелкнуть пальцами и получить такую власть.

— По крайней мере, не сейчас, - добавил Роджер с хриплым смешком. — Ты всегда позволяешь ей так с собой разговаривать?

— Я ценю ее нефильтрованный вклад.

— Что делает одного из нас. Хорошо. Замечательно. Просто поторопись, хорошо? Фаза два должна начаться раньше, чем позже, - рявкнул Роджер. — Я не хочу никаких сюрпризов в будущем. Я хочу, чтобы Ваша техника была совершенна. Такие деньги платят за совершенство, Кроуфорд, а не за небрежность.

Еда и кровати для Бруклина черт возьми, Рикки горько подумал. Он задался вопросом, знают ли все гости, что их средства действительно собирают, или только " главные спонсоры. "

Рики услышал шаги хлопающие к двери.

— Теперь, если вы извините меня, - сказал Роджер, - я посмотрю на эти канапе.

Дверь открылась и закрылась. Рик немного расслабился, забыв, что в комнате все еще находились два человека, один из которых сидел прямо над ним.

— Придурок, - он услышал как бормочет женщина.

- Да, - согласился смотритель Кроуфорд. — Но очень полезный придурок. Как ты себя чувствуешь? Головные боли? Кровь из носа?

— Я в порядке, - заверила она его. — Теперь расскажи мне больше об этой новой теме. Можно с ним познакомиться?

— В свое время, Кэрри. Заблаговременно. У тебя будет достаточно времени, чтобы увидеть его после начала трансформации.

Распахнувшаяся дверь звучала как выстрел. Рикки пошатнулся, надеясь что смотритель не услышит или не почувствует, как он подпрыгнул под столом.

— Сестра Эш? В чем дело? - Потребовал смотритель. Его вес упал со стола, и в следующее мгновение он топал по кабинету.

— У вас. . . это. . . Сэр, вам лучше прийти и посмотреть.

Кабинет опустел так же быстро, как и наполнился, и Рик, наконец, выдохнул. Он на мгновение закрыл глаза, едва веря в свою удачу. Затем он выполз из своего укрытия и осторожно положил папки, убедившись, что нашел правильное место в алфавитном порядке. Он молча подбежал к двери, которая была оставлена открытой, и заглянул в зал. Это звучало так, будто шум из кафетерия начал проливаться на остальную часть приюта.

Он выскользнул в коридор и побежал обратно в вестибюль, пытаясь протолкнуть мимо гостей, которые лились, скандалили. Они текли вокруг него, игнорируя его, и, наконец, Рик подкрался к стене кафетерия, наблюдая за развернувшимся хаосом и как смотритель пытался взять под контроль ситуацию. Деннис начал стучать кулаками по стене, негодуя, когда трое санитаров попытались заткнуть ему рот и затащить на землю. Он едва не отбился от них всех, обхватил руками одного из санитаров, так сильно ударив его по голове, что тот упал на пол. Пэтти наконец-то успокоили и заставили замолчать, но теперь Анджела была в истерике из-за того, что ее друга схватили.

Его глаза сканировали Кей, но сестра Эш нашла его первой. Он чувствовал, а не видел ее, как свирепая маленькая рука сжала его запястье.

— Где ты был? - Потребовала она.

Мимо них прошли два последних гостя, женщина рыдающая в платок мужа.

— Отчем ты говоришь? - Рикки изо всех сил пытался придумать хорошую историю.

— Г д е ты был? - Сестра Эш сказала еще раз. Он никогда не видел ее такой злой. — И на этот раз без лжи.

Глава 21

— Что такое Вторая фаза?

Сестра Эш только что толкнула его в комнату. Она замерла, когда потянулась, чтобы закрыть дверь. Ее голова немного опустилась, плечи сгорбились, как у животного, уловившего далекий, тревожный запах.

Наконец, она сказала:

— Я должна вернуться, чтобы узнать, нужна ли смотрителю помощь в изоляции других пациентов.

— Просто скажи мне, я справлюсь, - сказал Рик, все еще стоя. В коридоре он слышал, как стихает вечерний хаос, и голос смотрителя приюта, пытающийся успокоить последних задержавшихся гостей. — Что такое Вторая фаза? Со мной что-то случится?

Она собралась уходить, но, видимо, передумала, закрыв дверь, чтобы заглушить шум в коридоре. Ее взгляд не был дружелюбным, но сейчас она не казалась сердитой, просто настороженной.

— Хорошо, - осторожно сказала сестра Эш. Она выпрямилась, став менее похожей на испуганное животное, и скрестила руки на своем белом халате. — Хватит об этом. Я знаю, что ты ушёл с вечеринки сегодня. Куда ты направлялся?

Рикки покачал головой. Его ладони все еще были потными от нервов, и он чувствовал напряжение в груди. Это было то, что он всегда чувствовал, прежде чем потерял самообладание-прилив адреналина, внезапное желание ударить кулаком во что-нибудь. Это не могла быть она, он бы даже не подумал напасть на нее, но он чувствовал себя опасным. Взрывоопасным. — Я не отвечу на твои вопросы, если ты отказываешься отвечать на мои.

— Ты здесь пациент, Рик. Сколько раз тебе нужно напоминать? Это центр. Существуют правила. Куда ты направлялся? Ее глаза вспыхнули, но она не повысила голос. — Что видел?

Он знал это. Она не была ему другом. Всего навсего ещё один человек, который выдаст его в одно мгновение—одна из длинной очереди, которая включала его отца, его родителей, мальчишек в школе. Ему хотелось закричать. Теперь он понял, что получение какой-либо помощи или сочувствия было безнадежным делом. Смотритель планировал что-то с ним сделать, и он до сих пор понятия не имел, что. Второй Этап. Доза. . . чего-то. И его приятели тоже как-то замешаны. От этого становилось только хуже. Как его назвал смотритель? Образец?

Он тяжело опустился на свой никудышный матрас и уставился прямо перед собой. — Это не имеет значения, не так ли? То, что я видел или слышал. . . Моя мама не вернется за мной в этот раз. Я действительно облажался.

Это не было притворством. Его конечности дрожали. Поражение или смирение, что бы это ни было, ужасало. А теперь он попытался сбежать, его поймали, и всё ради чего? Чтобы он мог услышать планы еще одного человека. Планы, которые он не мог ни понять, ни остановить.

— Ты напал на отчима, - сказала сестра Эш, ее тон изменился. Теперь она казалась доброй. Она торговалась. Она подошла к нему и остановилась на краю кровати. Такая молодая. Как она стала медсестрой в таком молодом возрасте? Он мог сказать, что работа уже наложила свой отпечаток, линии у ее глаз и вокруг ее рта слишком глубоки для кого-то ее возраста. Каково это, размышлял он, работать в таком месте, смотреть, как люди твоего возраста страдают или просто тратят время, считая дни своей юности, которые они никогда не вернут?

— Ты причинил ему боль, - повторила она. - Это не шутка, Рик. Ты прошел через два лечебных центра до этого. У тебя серьезные проблемы с самообладанием, и твоя семья беспокоится о тебе. Побеги в любое время, пропуск занятий. . .

— Мальчишки, - пробормотал он.

— Твои родители привезли тебя сюда не просто так, - сказала она. — Неужели ты не можешь хотя бы попытаться это понять?

— Я пытаюсь, - сказал Рик, и он не шутил. — Ты права. У меня проблемы с самообладанием. Но я не чувствую, что мне пытаются помочь здесь. Что-то происходит. Ты можешь говорить мне все, что хочешь, но я знаю, это правда. Ты не можешь решить, на моей ты стороне или на стороне смотрителя. Я не знаю, кто его друзья и что такое Вторая фаза, но я знаю, когда мне лгут. Я не ребенок.

— Рик...

Сестра Эш резко повернула голову в сторону, услышав, что он творил, —громкий, мучительный крик из подвала под ними. При этом звуке ее щеки стали ярко-красными. Отлично. Она тоже это услышала. Это был прекрасный знак.

Он отвернулся и лег на матрас, лежа на спине. — Ты можешь дать мне дозу чего угодно, можешь попытаться заткнуть меня или изменить. Но я знаю, что смотритель что-то скрывает. Что вы все что-то скрываете. Я все равно найду выход отсюда и не забуду, кто мне помог, а кто нет.

У него все еще был клочок бумаги, который он сохранил вместе с ее пометками. Чудовище. Мясник. Нет, он не забудет. Теперь, благодаря смотрителю, в его голове крутились другие слова. Образец, доза, трансформация.

Рикки глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он боялся, очень боялся теперь, когда гнев прошел, но он не мог позволить ей увидеть это. — Я бы хотел побыть один.

Глава 22

Изоляция в комнате длилась два дня. В конце, Рик был почти рад снова видеть смотрителя, когда тот открыл дверь палаты. Мужчина долго стоял, наблюдая за пациентом и что-то прикидывая. Его очки мерцали в ярком свете коридора, стекло было таким отражающим, что Рикки не мог разглядеть глаза мужчины, только белые круги.

— Я думаю, все успокоились после этого несчастного случая, - холодно сказал смотритель. Он говорил как разочарованный родитель. — Почему бы тебе не пойти со мной, чтобы мы могли обсудить твою интерпретацию этих событий.

Рикки вылез из постели и зашаркал к двери. Он не мылся уже два дня, его волосы были взъерошенными и жирными. Брюки и рубашка пациента были новыми, но уже начали вонять потом. Молча, стиснув зубы, Рикки последовал за смотрителем из своей комнаты.

— Я так понимаю, ты сблизился с Китом Уотерстоном, - сказал мужчина.

Рик больше не воспринимал это как вежливый разговор. Он решил, что не будет воспринимать все, что говорит персонал, как простую беседу. Все это было с какой-то целью. Захватнически.

— Я легко завожу друзей, - сказал Рик без эмоций.

Они пробрались по коридорам, ведущим из комнаты отдыха в южном конце здания вниз по лестнице в вестибюль, а затем ушли, оставив после себя относительное спокойствие ожидающих стульев и журнальных столов в административном зале. Группа медсестер собравшиеся в амбулатории резко затихли, когда смотритель проходил мимо с Рикки на буксире.

— Это, безусловно, правда. Сестра Эш тоже тебя любит, - сказал смотритель.

— Понятия не имею, - ответил Рик, пожимая плечами, изображая безразличие. — По-моему она относится ко всем одинаково.

— Мм. Хотя она очень хорошо о тебе отзывается. Кооперативные пациенты-это благословение. Ты тоже примерно ее возраста и симпатичный. Юные леди замечают тебя, Рик. Наверняка ты их тоже замечаешь?

Значит ли это, что она никогда не стучала на Рикки за то, что он покинул зал? Он предполагал, что это причина его изоляции, но, возможно, все были изолированы в наказание за беспорядки. Смотритель не выглядел рассерженным, так что, возможно, она действительно не упоминала об их разговоре той ночью.

— Я здесь не для того, чтобы искать себе пару, - сказал Рик. — У меня есть. . . проблемы с самообладанием. Это выводит меня из себя. Я здесь для того, чтобы решить эту проблему.

— Очень зрело с твоей стороны.

Он казался действительно впечатленным, как будто купился на это.

— И ты, конечно, прав. Все, что нам нужно сделать, это получить контроль над твоими импульсами к гневу, и тогда можно тебя выписать.

Смотритель съел одну из своих мятных конфет, когда вел их через дверь кабинета. Он не проявлял никаких признаков замедления, что означало, они возвращались в подвал. Была ли это вторая фаза? Пришло время для дозы? Рик старался не паниковать, но в то же время чувствовал—как и во время их первого общения —странное воодушевление от слов смотрителя. Он прищурился на спину мужчины и попытался оценить его, основываясь на нескольких мгновениях, проведенных с ним. Может быть, сестра Эш тоже злилась. Может, работа в этом месте подействовала на нее, как на него.

Смотритель Кроуфорд не казался угрозой, но Рик знал, что опасно доверять любому взрослому, обещающему что-то, что звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, и держать его в психушке, не упоминая его " извращение", как любил называть это Бутч, было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Во всяком случае, он знал, что это была только полуправда-он сомневался, что " трансформация", о которой говорил смотритель на благотворительной вечеринке была такой же незначительной, как сейчас. Сокрушительная неразбериха нависла на плечах Рика.

Соответственно, он замедлил шаг.

— Почему мы возвращаемся туда? - спросил он.

— Вы нервничаете, Мистер Десмонд.

Тяжелые шаги смотрителя эхом отдавались на ступенях. Он не колебался и не стал ждать, пока Рикки поспеет за ним.

— Может быть, я нервничаю.

— Не волнуйся. Я изложил свои намерения, не так ли? Более доброе, мягкое будущее для медицины, помнишь? Тебе нечего бояться меня, - сказал он. Это был заботливый голос. Отчий голос, низкий и полный мудрости, плюс что-то похожее на приветствие. — Я просто отведу тебя к дружку-пациенту.

— К кому?

Это была Кей? Его разум бешено метался. Что, если, пока он находился в изоляции, ее притащили сюда для чего-то еще худшего, чем шоковая терапия? Он делал поспешные выводы, да, и паниковал тоже. Но он ничего не мог поделать.

Рики вздрогнул от неожиданного резкого смеха смотрителя и слегка споткнулся о ступеньки. Автоматически и быстро смотритель повернулся и схватил его за руку, удерживая. Он продолжал спускаться по лестнице без сучка и задоринки. — Просто сегодня много вопросов, не так ли? Где ваше чувство приключения, Мистер Десмонд? Твое чувство загадки.

В последнее время он мог думать только о чувстве тайны. Рикки держал рот на замке и последовал за ним. Он начал дрожать от холода, остро чувствуя, как давно не наслаждался настоящим солнечным светом. На этот раз путь вниз казался темнее, но он знал, чего ожидать, и больше не спотыкался. Он удивлялся, как здесь вообще выживают пациенты. Как они переживали ночи, когда он мерз через пять минут?

Они спускались все дальше и дальше. Он забыл, сколько времени это занимало в его видении. Казалось быстрее, или, по крайней мере, более срочным, когда это гулкое сердцебиение заманивало его вперед.

Как только они подошли к нижнему отделению, смотритель оттащил одного из санитаров в сторону и указал на дорогу, по которой они пришли. Защита. Он не хотел, чтобы их снова прерывали. Рик сомневался, что сестра Эш появится на этот раз. Он сжал губы, глядя на санитара, неуклюже проходящего мимо. Мужчина даже не взглянул на него, подошел к своему посту, изображая статую часового.

Они остановились у второй двери слева. На этот раз в палате было тихо, но взгляд Рика все равно устремился к последней двери справа. Она была там прямо сейчас, девушка из его сна? Он снова обратил внимание на смотрителя, боясь, что его поймают.

Дверь с визгом распахнулась, такая тяжелая, что даже крепко сложенный смотритель не смог ее открыть. Мятный вздох сорвался вниз к Рикки, когда мужчина вздохнул с напряжением, а затем Рикки заглянул внутрь, бессильный против прилива любопытства.

- О, превосходно, - протянул смотритель, показывая на палату. — Вот наша маленькая звезда. Ты, конечно, помнишь Пэтти. Я подумал, что тебе будет интересно узнать, как у нее дела после этого экстраординарного представления.

Глава 23

Камера выглядела совсем не так, как ожидал Рик. Она был яркой, на момент, с почти ослепительно белыми хирургическими лампами, установленными по обе стороны больничной каталки.

Пэтти лежала, пристегнутая ремнями к кровати, ее почти косые глаза метались во всех направлениях. Они остановились на Рикки, и ее рот раскрылся от удивления. Их выражения совпадали, предположил он, потому что он чувствовал, что попал—не только к Пэтти, но и на какую-то серьезную операцию. Медсестра Эш стояла рядом с пациентом, выглядя несчастной, ее руки ерзали с полным шприцем. Рядом с кроватью стоял металлический стол с несколькими хирургическими инструментами, разбросанными по чистой бумаге.

— Пэтти постоянно улучшалась, но это был медленный прогресс, - сказал смотритель — С таким медленным прогрессом всё очень легко может повернуться вспять. Иногда, как бы трудно это ни было, мы должны помочь пациенту сделать шаг вперед. Более мягкие подходы не всегда эффективны. Ты пытаешься, ты терпишь неудачу и приходишь к пониманию своих ограничений в отношении определенных дефектов разума.

Вся теплота и дружелюбие исчезли из его голоса. Он больше не звучал как разочарованный отец, холодный и отстраненный, как будто научился быть человеком из медицинского учебника. Его глаза были пустыми, когда он посмотрел на Пэтти. Она боролась на кровати, но только до тех пор, пока смотритель не поднял руку и не указал на медсестру, которая колебалась, прежде чем вставить иглу шприца в руку Пэтти.

Дверь за спиной Рика была открыта, но он почувствовал, как плотная масса санитара встала у него на пути, чтобы наблюдать. Рик был в ловушке.

— Что. . . Что вы с ней делаете? - спросил он. Его чувство самосохранения быстро поднялось, и он начал дрожать. Как могло быть это первой альтернативой доброму и нежному? Все, что смотритель лечебницы говорил о его ограничениях было так несправедливо. Пэтти была уязвимой. Рик невольно представил себя на той же каталке, пристегнутым ремнями. В этой больнице умирали пациенты. Он это знал. Он сам видел карточки пациентов.

— Эта процедура была изобретена в Португалии, но усовершенствована здесь. Когда-то это было гораздо более грязное дело, сверлить настоящие отверстия в черепе и тому подобное, - небрежно объяснил смотритель. Его голос был совершенно бесстрастным, в то время как он ждал, пока анестезия подействует, и он поднял длинный, тонкий предмет, похожий на огромный гвоздь.

Свет поймал его серебряную отделку, белая бусинка сползла вниз, как слеза.

— Уолтер Фримен усовершенствовал процедуру, отточил ее. Смотритель на мгновение восхитился инструментом для ногтей, а затем приблизился к Пэтти, ожидая до тех пор, пока сестра Эш не сделала глубокий вдох и, слегка наклонив лицо женщины, не закрыла его. Рик мог глядеть прямо в ее нос.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 Следующая ⇒