Добыча тигра 3 страница

- Отец? - он попробовал еще раз, на этот раз громче. Последние две недели отец пил почти без перерыва. Возможно, он потерял сознание.

Отложив свечу в сторону, он полез в карман за перочинным ножом и открыл лезвие. Затем он осторожно вставил его в замочную скважину и повертел в руках, пока не услышал, как ключ упал на пол. Под старой дверью зияла щель в добрый дюйм. Он нашел хлыст для верховой езды, висевший на вешалке для шляп в углу коридора. Просунув его кончиком под дверь, он смог вытащить ключ.

Он отпер дверь и распахнул ее. Свеча раздвинула тени, когда он прошел через длинную комнату. Еще ребенком он помнил, как скользил по полированным половицам. Теперь они были шершавыми и потрескавшимися; их не полировали уже много лет. Вдоль стен стояли пустые книжные шкафы; книги были проданы, как и почти все остальное. Он видел тени на штукатурке там, где щиты и мечи когда-то украшали гордый герб и доспехи Кортни. Как и серебро, и граненое стекло, все это было продано.

В дальнем конце комнаты стоял старый дубовый стол, заваленный бумагами и открытой бутылкой вина. Ни стаканов, ни графина. Его отец лежал, сгорбившись, в кресле позади него, как будто заснул. Темно-красная лужа растеклась по бумагам.

Фрэнсис помолчал. Затем он в спешке подбежал к фигуре и толкнул ее обратно в кресло. Сильнее, чем он предполагал - кресло опрокинулось и упало. Его отец откинулся назад и рухнул на пол, протянув одну руку к лежащему рядом пистолету.

Фрэнсис с трудом подавил подступившую к горлу тошноту. - Отец? ’

Сэр Уолтер Лейтон когда-то был красив, пока его не погубили пагубные привычки. Даже после смерти его лицо все еще хранило следы той непреодолимой энергии, которую Фрэнсис так хорошо помнил - человека, который подбрасывал его в воздух мальчишкой и ловил, который ставил гинею за то, что он перепрыгнет через забор верхом на лошади или предложит внезапную поездку в Лондон. Теперь его безжизненные голубые глаза смотрели на Фрэнсиса, словно умоляя о прощении. Спереди он выглядел совершенно нетронутым. Только еще дальше виднелись края зазубренной кровавой раны в том месте, где пистолетное ядро вышибло ему мозг через затылок.

Позади него раздался короткий пронзительный крик. Он резко повернулся. Элис стояла там, прижав руки ко рту, и смотрела на распростертое на полу тело.

- ‘Я же сказал тебе подождать наверху’ - сказал Фрэнсис, ужаснувшись тому, что ей придется это увидеть. Он подбежал и обнял ее, прижав ее лицо к своему плечу, чтобы не видеть этого зрелища.

Она всхлипнула ему в рубашку. - Зачем он это сделал? ’

Фрэнсис подвел ее к одному из кожаных кресел с откидной спинкой и усадил туда, где стол скрывал от нее тело. Она поплотнее закуталась в шаль и даже не попыталась последовать за ним, когда он вернулся к столу.

Фрэнсис выхватил из стопки самую верхнюю бумагу и поднес ее к свету. Это было письмо от адвоката, фирмы в Лондоне, о которой он никогда не слышал. Он читал юридические высокопарные фразы, пытаясь понять их смысл. Один абзац сразу бросился ему в глаза.

" Если вы не расплатитесь с этими долгами до полуночи девятнадцатого октября, то у меня не будет иного выбора, кроме как послать судебных приставов, чтобы наложить арест на указанное имущество, включая все оборудование и мебель, в порядке удовлетворения этого требования.

‘Они говорят о Хай- Уэльде’ - догадался Фрэнсис. - ‘Это сегодня вечером. - Он посмотрел на часы на каминной полке. Было позже, чем он думал. Колокол на колокольне маленькой часовни на холме уже пробил одиннадцать, хотя он и не слышал его из-за грозы. Его охватил ужас. - Они будут здесь в течение часа. ’

Он снова посмотрел на труп своего отца. Гнев поднялся внутри него, вытесняя печаль, которую он чувствовал. Это было так давно, что он не мог вспомнить, когда впервые осознал, что его отец был заядлым игроком. То, как серебро исчезло из сундука без объяснения причин, а затем столь же таинственно появилось спустя несколько месяцев. Карточные вечеринки в гостиной, куда его никогда не пускали, продолжались так поздно, что он слышал, как они продолжались, когда проснулся на следующее утро. Перепады настроения отчима - то он был задумчивым и молчаливым по целым неделям, то радостным и веселым и приносил в дом подарки для Фрэнсиса и Элис. Странные люди, которые появлялись на пороге в любое время суток, наблюдали за Фрэнсисом из-за перил на лестничной площадке второго этажа. Последовали ссоры, Элис кричала на него из-за закрытой двери спальни.

Но он никогда не думал, что все так плохо. Снаружи раздался отчаянный стук, и на мгновение ему показалось, что судебные приставы уже прибыли. Но это опять были только ставни. Взглянув на часы, он понял, что у него осталось пятнадцать минут.

- ‘Мы должны идти, - воскликнул он. Он поднял мать на ноги и снова повел ее наверх, заперев входную дверь, когда они проходили мимо. Ее лицо было бледным, а рука холодной, как стекло. - Собери свои вещи, все, что мы сможем унести. ’

Она вяло подошла к платяному шкафу и достала оттуда несколько платьев и нижних юбок. Фрэнсис пошел в свою комнату и наполнил сумку своими немногочисленными пожитками. Он почти слышал, как тикают секунды. Он побежал обратно в комнату матери и увидел, что она сидит на кровати с балдахином, окруженная своей одеждой.

- Да ладно тебе, - яростно сказал он. - Они будут здесь с минуты на минуту. - Он начал запихивать ее одежду в сумку. - Если бы только мой отец...

- ‘Не называй его так, - прошептала она. - Сэр Уолтер не был твоим отцом. ’

- ‘Мне это известно. Но ты всегда говорила, что я должен звать его...

- ‘Я была неправа. Я вышла за него замуж, потому что была вдовой, а тебе нужен был отец. После смерти Уильяма моя семья отреклась от меня; они даже не присутствовали на его похоронах. Мой отец ненавидел меня за то, что я вышла замуж за простолюдина, даже из такой богатой семьи, как Кортни. Потом обстоятельства смерти Уильяма, скандал, связанный с этим... он так и не простил меня. ’

- ‘Ты мне никогда не говорила. ’

- Ты был невинным ребенком, который уже слишком много страдал. Сэр Уолтер Лейтон был любящим и обаятельным человеком, и он заставил меня смеяться. Я не узнала его истинного характера. Точно так же, как я не знала твоего отца, пока не стало слишком поздно. ’

- ‘Но ты всегда говорила, что мой отец - мой настоящий отец, Уильям Кортни, - был хорошим человеком. Добрый, благородный человек. ’

Ее лицо сморщилось. - О, Фрэнсис, все это было ложью. Я не вынесу, если ты будешь страдать, зная, что за человек этот Уильям Кортни. Черносердечный грубиян, который чуть не сплясал джигу, когда умер его собственный отец; который избил меня до полусмерти и избил бы тебя тоже, если бы был жив. Он чуть не убил своего собственного брата, Томаса. ’

У Фрэнсиса подкосились ноги. Он тяжело опустился на кровать. Злые слезы защипали ему глаза. - ‘Нет. Это Томас убил его. Ты же сама мне сказала, мама. Ты же сама мне сказала. ’

- ‘Да, это было правдой. Том действительно убил Уильяма’ - призналась она. - Но это была самозащита. ’

‘А ты там была? - требовательно спросил Фрэнсис. - ‘Ты его видела? ’

- Уильям уехал в Лондон и больше не вернулся. Ходили слухи, что Том убил его, но я знала, что если это правда, то его спровоцировали. Том не мог хладнокровно убить своего брата. ’

Фрэнсис с трудом перевел дыхание. - ‘Должно быть, так оно и было. ’

Внезапно снизу донесся громкий стук молотка, и на этот раз ошибиться было невозможно: тяжелый удар кулаком по тяжелой двери. Френсис услышал приглушенные крики и скрежет, с которым кто-то пытался повернуть ручку двери.

Элис крепко прижала его к себе. - ‘Ты уже почти совершеннолетний. Пришло время тебе узнать правду. ’

- ‘Ты все врешь. - Он стряхнул ее руку и схватил сумку. Еще один яростный стук раздался снизу. - Сегодня я уже потерял одного отца. Теперь ты пытаетешься уничтожить память о другом. ’

- Откройте, - раздался голос, достаточно громкий, чтобы перекричать бурю. - Откройте во имя закона. ’

Фрэнсис подошел к двери спальни. - ‘Нам надо идти. Если они найдут нас здесь, то заберут все. ’

- ‘Я останусь здесь. - Элис поплотнее закуталась в шаль. - Они не оставят бедную скорбящую вдову без помощи и крова. А теперь, когда Уолтер мертв, они не смогут так легко расплатиться с его долгами. Что же касается этого дома, то пусть он достанется им. Кроме тебя, мой дорогой, он не принес мне ничего, кроме горя и потерь. ’

Он пристально посмотрел на нее. Эмоции заглушали его мысли; он хотел что-то сказать, но слова не шли.

- Откройте, - снова раздался голос снизу.

Фрэнсис побежал. Он проскользнул вниз по черной лестнице, миновал тихие кухни и оказался во дворе конюшни. Все грумы и конюхи были уволены; чистокровные лошади, на которых он ездил мальчиком, давно уже были проданы новым владельцам. Осталась только одна лошадь - Гиперион, гнедой мерин, которого отчим подарил ему на тринадцатилетие. Оставшись один в своем стойле, он заржал, услышав приближение Фрэнсиса. Фрэнсис зажег лампу и быстро оседлал его. Очень скоро люди управляющего начнут обходить дом с тыльной стороны в поисках входа. Он снял с крючка на стене клеенчатую накидку и вывел Гипериона во двор. Там стояла какая-то фигура и ждала его.

- Мама? - Его гнев растаял при виде ее, серого призрака на конюшенном дворе. Промокшее платье прилипло к ее стройному телу, как у маленькой девочки, потерявшейся под дождем. В руках она держала маленький бархатный мешочек.

- ‘Я не могла расстаться с тобой, не попрощавшись. ’

Он обнял ее. - До свидания, мама. ’

- ‘Куда ты пойдешь? - Ей пришлось кричать ему прямо в ухо, чтобы ее было слышно сквозь шум дождя.

Он не думал об этом до этого момента, но в тот момент, когда он это сделал, он знал ответ.

- ‘Единственная семья, которая у меня осталась, - это мой дядя Гай, живущий в Бомбее. Я отправлюсь в Лондон, в Ост-Индскую компанию, и попрошу у них должность и место на одном из их кораблей. - Он оглянулся на огромный дом, так переполненный воспоминаниями. - Возможно, я разбогатею и однажды вернусь, чтобы вернуть себе Хай-Уэлд. ’

Она покрутила в пальцах шнурок маленького бархатного мешочка, пытаясь скрыть боль в сердце при мысли о том, что ее единственный сын уезжает так далеко.

- ‘Это хороший план. Но будь осторожен со своим дядей Гаем. Странно сказать, но в два года ты был самым крупным акционером Ост-Индской компании за пределами ее совета директоров. Твой дедушка Хэл накопил более двадцати тысяч акций, и когда Уильям умер так скоро после смерти своего отца, все они перешли к тебе. Они должны были находиться в доверительном управлении, но Гай посоветовал нам продать их. Я последовала его совету, но с тех пор всегда задавалась вопросом, честно ли он обращался с нами. Если бы мы держали эти акции в трасте, Уолтер никогда бы к ним не притронулся. Как только мы переведем их в наличные...

Она вздохнула. Каковы бы ни были недостатки Уильяма, он оставил ее одной из самых богатых вдов в Англии. За прошедшие с тех пор пятнадцать лет ее второй муж превратил это наследство в сплошные долги и сожаления. Как она могла попросить Фрэнсиса остаться? Здесь для него ничего не было. Сэр Уолтер позаботился об этом.

- ‘Возьми это. - Она протянула ему бархатный мешочек. Дождь намочил ткань, но он почувствовал внутри что-то твердое и тяжелое. Он открыл его. После нищеты последних месяцев это было похоже на видение небес. При свете фонаря на конюшне он увидел, что это большая золотая медаль с изображением льва с лохматой гривой. Он держал в своих лапах земной шар с алмазными звездами, сияющими в голубом эмалевом небе над ним.

- ‘Что это такое? ’

- Орден Святого Георгия и Святого Грааля. Кортни носили его больше поколений, чем я могу сосчитать. Теперь он принадлежит тебе. ’

- Но... - он изо всех сил старался взять себя в руки, как голодный человек перед банкетом. - Это, должно быть, стоит целое состояние. Одни только бриллианты... если бы мы их продали, то смогли бы сохранить Хай-Уэлд.

- ‘Нет. - Она выдержала его пристальный взгляд. - ‘Это честь семьи Кортни. Куда бы ты ни пошел, что бы ты ни делал, никогда не теряй его. ’

Крики раздавались ближе, из-за угла дома. Она обхватила его руками и поцеловала.

- ‘Иди. Человек, которого тебе нужно увидеть в Лондоне, - это сэр Николас Чайлдс. Он был другом твоего деда и до сих пор является влиятельным человеком в Ост-Индской компании. Если и есть на свете человек, который может тебе помочь, то это он. ’

Мальчиком Фрэнсис много раз бывал в Лондоне, но всегда вместе с родителями, путешествуя в хорошо пружинившем экипаже с кучером, который расчищал им дорогу щелчком кнута, и лакеями, которые обслуживали их на каждой остановке. Теперь путешествие заняло почти неделю, долгие медленные дни, борьба с заболоченными дорогами и безжалостной осенней погодой. Он спал в канавах, привязав Гипериона так, чтобы его не было видно за живой изгородью, и боялся, как бы кто-нибудь не наткнулся на него и не обнаружил под рубашкой красный бархатный мешочек. Однажды утром близ Солсбери его разбудила банда людей шерифа, которые обозвали его бродягой и конокрадом и гонялись за ним по нескольким полям, пока он наконец не сбежал. В Ричмонде он потратил последние монеты на мешок овса для Гипериона и маленькую кружку пива для себя. К тому времени, как они добрались до Лондона, лошадь почти хромала, а Фрэнсис был весь в грязи.

Город пугал лошадь - толпы и шум, телеги и экипажи, грохочущие по камням. Ему пришлось спешиться и вести Гипериона под уздцы, нашептывая ему на ухо утешения. На оживленных улицах большинство людей не обращали на него внимания, но он видел, как другие смотрели на него, потрепанного мальчика с такой прекрасной лошадью. Его щеки вспыхнули, когда он прочел подозрение на их лицах; он никогда еще не чувствовал себя таким одиноким. Наконец он нашел конюшню с ливреями. Конюх бросил на Фрэнсиса быстрый взгляд и объявил, что он должен заплатить вперед. Гонорар составит пять шиллингов.

Фрэнсис похлопал себя по карманам. - ‘У меня ничего нет. ’

- Тогда и у меня для тебя ничего нет. ’

- ‘Пожалуйста. " - Наступала ночь, и мысль о том, что придется еще долго бродить по этому враждебному городу, была невыносима. - Я могу найти деньги завтра. ’

На лице конюха появилось лукавое выражение, когда он оценил степень отчаяния Фрэнсиса. - Вы могли бы продать лошадь. ’

Фрэнсис вздрогнул от ужаса. Он открыл было рот, чтобы отвергнуть это предложение, но слова не шли. А чего он ожидал? Если он собирался начать новую жизнь в Индии, то никогда не смог бы взять с собой Гипериона. Слезы защипали ему глаза, но он не хотел плакать.

- Сколько? ’

- ‘Не для себя. Я найду покупателя. Он может остаться здесь, пока я этого не сделаю. ’

Фрэнсис обвил руками шею лошади и прижался лицом к ее гриве. Гиперион заржал, радуясь, что снова слышит знакомые запахи и звуки конюшенного двора.

- ‘Можно мне хотя бы переночевать? ’

Конюх оглядел его с ног до головы. - Ты можешь спать в конюшне. ’

Фрэнсис плохо спал и проснулся рано. Он умылся, как мог, водой из корыта и отряхнул грязь с одежды конской щеткой. Но это не очень помогло. Идя по Чипсайду, он поймал свое отражение в витрине магазина и поморщился. Его темные волосы торчали во все стороны, глаза были окружены фиолетовыми мешками, похожими на синяки, а на щеках темнела недельная подростковая щетина. Его одежда была изодрана в клочья, и хотя конская щетка смыла самую большую часть грязи, грязь оставила глубокие пятна по всей ткани. Его большой палец торчал из дыры в правом ботинке.

Он собирался навестить одного из самых богатых людей Лондона. Сэр Николас Чайлдс был тем человеком, который превратил Ост-Индскую компанию из небольшой компании купцов-авантюристов в гигантское чудовище, управляющее половиной мировой торговли. Фрэнсис знал это имя с тех пор, как себя помнил, хотя если он или его отчим упоминали его, мать всегда меняла тему разговора.

Казалось, половина Лондона знает этот дом на Леденхолл-стрит, и он с готовностью нашел дорогу туда. На уровне земли в нем не было ничего особенно примечательного. Деревянные ставни и пара тяжелых, обитых гвоздями дверей скрывали внутреннее убранство от случайных прохожих; единственным украшением были пара богато украшенных резьбой восточных колонн по бокам дверного проема и ливрейный портье. Но если вы поднимете глаза, то начнете замечать детали, которые наводят на мысль о чем-то более грандиозном. На втором этаже был деревянный балкон, выходящий на улицу, а за ним-стеклянные галереи; над ним на деревянном настиле третьего этажа возвышался большой и гордый королевский герб. А еще выше, так высоко, что приходилось вытягивать шею, карниз был расписан кричащей росписью - корабли под полными парусами плыли по яркому, усеянному волнами морю, окруженные дельфинами и увенчанные статуей честного елизаветинского моряка, осматривающего шпили и дымовые трубы Лондона.

Любой, кто не знал этого, мог бы принять его за двор бакалейщика, который неуместно разместился в городе. На самом деле это была штаб-квартира одного из самых могущественных людей на земле.

Фрэнсис заколебался, собираясь с духом. Он подошел к привратнику.

- Пожалуйста, сообщите сэру Николасу Чайлдсу, что Фрэнсис Кортни желает видеть его по срочному делу. - Тревога заставила эти слова прозвучать громче, чем обычно. Он хотел бы, чтобы его голос не звучал так по-детски.

Носильщик уставился на него сверху вниз. - Сэр Николас Чайлдс сегодня занят. А сэр Фрэнсис Кортни умер в царствование доброго короля Карла. ’

- ‘Я его правнук. И пожалуйста, мне нужно поговорить с сэром Николасом. - Он попытался протиснуться мимо, через огромную обитую гвоздями дверь. Крепкая рука преградила ему путь и вытолкнула обратно на улицу.

- Сэр Николас не принимает посетителей. - Привратник подчеркнул каждый слог, ткнув пальцем в грудь Фрэнсиса. - ‘А если вы и дальше будете мешать этой двери, я обвиню вас в бродяжничестве. ’

Фрэнсис отступил на другую сторону улицы, в тень кофейни. Через окна он мог видеть мужчин, сидящих вокруг столов в серьезных дебатах, изучающих газеты и потягивающих дымящиеся чашки кофе. Между ними не было ничего, кроме стекла, но это было похоже на другой мир.

Волна бессильной ярости захлестнула его, сотрясая до костей. За последние несколько лет у него бывали моменты, когда ему казалось, что у него ничего нет. Он никогда не понимал, как много у него есть. Теперь же он с горькой ясностью отчаяния увидел, насколько безнадежным он стал. Ничто не было возможно без денег. Их отсутствие убило отчима, разлучило с матерью и стоило ему дома, лошади - всего, кроме одежды на плечах и медали на шее.

Он снова посмотрел на людей в кофейне и представил себя среди них, угощающим своих товарищей-торговцев рассказами о возвращенных инвестициях, полученной прибыли и огромных состояниях, сделанных в Индии. Что бы ни требовалось для того, чтобы присоединиться к их компании, он это сделает. Он поплывет на другой конец света, будет терпеть любые трудности и рисковать любой опасностью. Даже убить человека или многих людей, если он должен был сделать это, чтобы добиться успеха, хотя эта мысль заставляла его дрожать. Он поклялся, что либо выиграет свое состояние, либо погибнет в этой попытке.

Он уселся и стал ждать. Каждый раз, когда дверь в кофейню открывалась, от запахов внутри у него текли слюнки. По мере того как утро подходило к концу, люди начали проходить мимо, неся дымящиеся мясные пироги и горячие пирожки. Он почувствовал слабость. Сумка, висевшая у него на шее, становилась все тяжелее и тяжелее - такая ценная вещь, но он и подумать не мог о том, чтобы продать ее. Он подумал о том, чтобы вернуться в гостиницу и посмотреть, не продал ли конюх Гипериона, но не хотел пропустить возможную встречу с сэром Николасом.

Он понятия не имел, как узнает его. Его мать сказала, что Чайлдс был другом его деда Хэла, так что сейчас он, должно быть, уже в преклонном возрасте. Он наблюдал за тем, что происходит в доме на Лиденхолл-стрит. Мужчины постарше в безупречных париках, более молодые люди сгорбились под тяжестью громоздких сумок с книгами и документами. Каждый раз, когда дверь открывалась, привратник выходил и свирепо смотрел на него, но он не переходил улицу. Однажды Фрэнсису показалось, что он видит человека, изучающего его из тени балкона второго этажа, но он отступил внутрь, прежде чем Фрэнсис успел хорошенько рассмотреть его.

Октябрьский день все тянулся и тянулся. Тени удлинились, кофейня опустела. Церковные колокола зазвонили к вечерней молитве. Фрэнсис уже начал подумывать, куда же он пойдет вечером и где сможет поесть. Он забыл свои полуденные мечты о богатстве и торговле. Все, чего он хотел, - это поесть. Он дотронулся до бархатного мешочка, который слегка выпирал из-под рубашки. Он видел ломбард неподалеку от гостиницы - там наверняка можно было получить хорошую цену. Только на несколько дней, пока он не получит деньги за Гипериона. Эта мысль заставила его устыдиться своей слабости.

Погруженный в свои мысли, Фрэнсис не заметил спешащего к нему привратника, пока тот не пересек половину улицы. Он нес горячий пирог, завернутый в салфетку.

- ‘Я наблюдал за тобой весь день. Ты же ничего не ел. ’

Фрэнсис чуть не выхватил пирог у него из рук. Он зарылся в него лицом, слишком голодный, чтобы ощутить сладкие ароматы сахара и миндаля, наполнявшие его рот.

Он был так занят едой, что не заметил двух мужчин, которые сопровождали привратника на другой стороне улицы. Первое, что он увидел, - это крепкие руки, схватившие его за плечи, другая рука зажала ему рот, а привратник держал палку поперек его горла. - Он поперхнулся. Недоеденная лепешка упала на землю и была растоптана коваными сапогами.

Он боролся изо всех сил, но у него не было ни единого шанса. Привратник и его люди втолкнули его через дорогу внутрь здания; он даже не мог закричать. Если кто-то из прохожих заметил, они знали достаточно хорошо, чтобы идти дальше

Внутри дом оказался гораздо больше, чем казалось с улицы. Мужчины потащили Фрэнсиса по длинному коридору, густо пахнущему гвоздикой и перцем, а затем вверх по многочисленным лестницам. Фрэнсис слышал смех и разговоры, но все двери были закрыты, и никто не выглядывал наружу. Мужчины подвели его к большой двери на верхнем этаже с медной ручкой в форме рычащего льва. Привратник почтительно постучал. Даже он, казалось, колебался, прежде чем открыть дверь, словно приближаясь к логову страшного зверя.

Внутри было темно, воздух горячий и влажный, как в теплице. В камине горел небольшой огонь, а на огромном письменном столе у задней стены горела свеча, но они почти не освещали занавешенную комнату. Стены, казалось, накренились, огромные картины с изображением кораблей и сражений висели от пола до потолка в богато украшенных позолоченных рамах. В воздухе пахло тухлятиной, как будто кусок мяса был оставлен на слишком долгое время и забыт. Френсис всмотрелся в полумрак, но никого не увидел - только большой холм за столом, похожий на кучу выброшенного белья.

Похитители отпустили его и сняли шапки. Потеряв равновесие, Фрэнсис споткнулся и чуть не упал. - Он потер горло.

За столом послышался влажный хриплый кашель. Куча начала двигаться. Это был человек, понял Фрэнсис, когда его глаза привыкли к темноте. Это был огромный пузатый мужчина с пледом на коленях и шелковым халатом, накинутым на плечи. Его шея исчезла под каскадом дрожащих подбородков. Его голова была выбрита, но плохо, так что белые волосы торчали, как шипы на чертополохе. На его обвисших щеках вздулись лопнувшие вены. Только его глаза, глубоко запавшие в складках плоти, оставались яркими и живыми.

- ‘Ты кто такой? - потребовал он ответа. Он даже не поднялся. На самом деле, подумал Фрэнсис, он, скорее всего, не способен этого сделать. Позже он узнал, что железные кольца, свисавшие с подлокотников его кресла, позволяли носить его на руках в тех редких случаях, когда он покидал этот кабинет. Они сказали, что когда он был на стуле, требовалось три человека, чтобы поднять его в уборную и вытереть ему зад, когда он закончит.

Один из охранников шагнул вперед и ударил Фрэнсиса кулаком в живот. - Отвечай, когда к тебе обращается сэр Николас, - рявкнул он.

Френсис попытался что-то сказать, но удар сильно выбил его из колеи, и он не мог вымолвить ни слова.

- Кто тебя послал? Неужели это Норрис и его люди из Даугейта? ’

- Кто это? - ахнул Фрэнсис. - ‘Я не знаю никого с таким именем. ’

- ‘Не валяй дурака со мной, мальчик. Сэр Николас дернул головой, и еще один удар сильно ударил Фрэнсиса в живот, заставив его согнуться пополам. - ‘Ты весь день наблюдал за этим домом. За кем ты шпионил? ’

- ‘Я вовсе не...

- ‘Это были те проклятые незваные гости? Они знают о последствиях, если попытаются украсть мою торговлю. Я сожгу их корабли и увижу, как они сгниют в индийской тюрьме, если поймаю их. ’

- Пожалуйста, - сказал Фрэнсис, когда еще один удар пришелся ему по почкам. - ‘Меня зовут Фрэнсис Кортни. Меня прислала моя мать. ’

Лицо сэра Николаса побагровело от гнева. - ‘Что это за наглость? Сэр Фрэнсис Кортни умер почти пятьдесят лет назад. ’

- ‘Мой прадед. - Фрэнсис нащупал под рубашкой бархатный мешочек. Охранник увидел его, хотя уже потянулся за оружием. Он выбил ноги Фрэнсиса из-под него, бросив его на пол, и нацелился пнуть его в ребра.

Фрэнсис вытащил мешочек. Охранник выхватил его у него из рук. Он рывком распустил шнурок, и золотая медаль льва, держащего в лапах глобус, выпала на пол. Охранник снова поднял кулак.

- Стой! - крикнул сэр Николас. - Дай мне это. ’

Двое мужчин держали Фрэнсиса, а привратник поднял золотого льва и положил его на стол. Сэр Николас поднял его, позволив свече сверкнуть на вставке из рубинов и бриллиантов.

- ‘Где ты это взял? - спросил он у Фрэнсиса

- Он принадлежит моей семье. Мой отец оставил его мне. ’

Сэр Николас повертел эмблему в пальцах. Он махнул своим людям, чтобы те отпустили Фрэнсиса.

- ‘Ты кто такой? - Повторил сэр Николас, но на этот раз более задумчиво.

Фрэнсис выпрямился, решив не обращать внимания на боль, пронзавшую его тело при каждом движении. Он репетировал эти слова весь день, хотя и не представлял себе, что произнесет их в таких обстоятельствах.

- ‘Я Фрэнсис Кортни, сын Уильяма Кортни и внук Хэла Кортни, барона Дартмута и Кавалера Ордена Святого Георгия и Святого Грааля. Двадцать лет назад мой дед отдал свою жизнь, защищая судоходство вашей компании от пиратов. Теперь все, о чем я прошу, - это некоторая привилегия, возможность присоединиться к службе компании и доказать свою ценность. ’

Чайлдс уставился на него, как на привидение.

- Оставьте нас, - приказал он своим людям.

Они удалились. Чайлдс внимательно посмотрел на мальчика. Вот уже несколько десятилетий он управлял Ост-Индской компанией как своим личным владением, протягивая свои щупальца от этого офиса на Лиденхолл-Стрит до самых дальних уголков земного шара. Короли и парламенты приходили и уходили, некоторые из них утверждали, что компания слишком могущественна, что ее монополия должна быть отменена. Он проводил их, сломил своих конкурентов и пережил их всех.

Кортни тоже приходили и уходили. Какое-то время они были полезными слугами и помогли ему сколотить состояние компании. Когда же это прекратилось, он расправился с ними так же легко, как и со своими врагами, без малейшего укола совести. Из своего дома в Бомбей-Хаусе он послал Тома Кортни на смерть к своему брату Уильяму. К его удивлению, Том захлопнул капкан и поменялся ролями с Уильямом, но Чайлдса это не смутило. Том сбежал, объявленный в розыск убийцей, и семь процентов акций Ост-Индской компании Уильяма перешли к его маленькому сыну. Чайлдс без особого труда убедил вдову продать ему акции на самых выгодных условиях, что еще больше укрепило его контроль. Он почти забыл юного Фрэнсиса Кортни.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒