Мэг Кэбот 12 страница

Полу повезло меньше, чем мне и Нилу. Оказалось, что у него сломан нос, так что его забрали в больницу. Я увиделась с ним перед самым отъездом скорой, и он выглядел не слишком счастливым. Он уставился на меня поверх шины, которую ему наклеили на лицо и флегматично поинтересовался:

– Голова болит?

– Дико.

– Забыл тебя предупредить. Так всегда происходит после перемещения.

Пол скорчил гримасу, и я поняла, что он пытается улыбнуться.

– Я вернусь, – выдал он довольно жалкую имитацию Терминатора. Тут подошла фельдшер, и его увезли.

Когда Пол уехал, я огляделась в поисках Джесса. Я понятия не имела, что собиралась ему сказать… Возможно, намекнуть на то, что ему больше не стоит волноваться о Поле?

Вот только в итоге это оказалось совсем не важно, потому что я его нигде не нашла. Вместо этого я наткнулась на запыхавшегося Брэда, преградившего мне путь.

– Сьюз, ну же! – завопил он. – Какой‑ то идиот вызвал копов. Нам нужно спрятать пиво, пока они не приехали.

Я удивленно посмотрела на него.

– Да ни за что.

– Сьюз! – Брэд явно запаниковал. – Ну давай! Они же его конфискуют! Или еще хуже – всех арестуют!

Я огляделась по сторонам и увидела Ки‑ Ки возле машины Адама.

– Эй, Ки! – позвала я. – Можно поехать с вами и переночевать у тебя?

– Конечно, – отозвалась она. – Если ты расскажешь мне все‑ все об этом твоем Джессе.

– Да нечего рассказывать, – возразила я. Потому что рассказывать действительно было не о чем. Джесс исчез. И я, кажется, догадывалась, куда он ушел.

И ничегошеньки не могла с этим поделать.

Глава 18

– Смирись, Сьюз, – заявила Ки‑ Ки, проглотив одним махом свою половину канноли, которое мы с ней разделили на фестивале отца Серра. – Мужики – отстой.

– И не говори, – согласилась я.

– Я серьезно. Или ты их хочешь, а они тебя нет, или они тебя хотят, а ты их нет…

– Добро пожаловать в мой мир, – мрачно отозвалась я.

– Ой, да ладно тебе! – Похоже, Ки‑ Ки слегка опешила от моего тона. – Не может все быть настолько плохо.

Я была совершенно не в настроении с ней спорить. Во‑ первых, у меня только‑ только – и полсуток не прошло – перестала раскалываться голова после странствия. Во‑ вторых, все еще оставалась маленькая проблемка с Джессом. Я совершенно не горела желанием обсуждать последние события на этом фронте.

К тому же, мне хватало и других проблем. Взять, к примеру, моих маму и отчима. Они не так уж сильно и жаждали крови, когда вернулись из Сан‑ Франциско и обнаружили руины, которые когда‑ то были нашим домом… не говоря уж о повестке в суд. Брэд всего лишь был наказан пожизненно, а у Джейка – за то, что согласился на весь этот план с вечеринкой, не говоря уж об обеспечении ее алкоголем, – полностью конфисковали его сбережения на «камаро», которые собирались пустить на оплату всего, во что в итоге эта вечеринка выльется. От возможного убийства двух старшеньких Энди удержало лишь то, что Дэвид все это время находился в безопасности у Тодда. Но отчим явно всерьез раздумывал над этим… особенно после того, как мамуля увидела, что случилось с сервантом.

Не то чтобы Энди с мамой были в восторге от моего поведения – и дело даже не в том, что они узнали, по чьей вине пал смертью храбрых сервант, а в том, что я первым делом не сдала сводных братцев. Я бы намекнула, что в дело был пущен шантаж, но тогда бы они поняли, что Брэду известны обо мне определённые вещи, которыми можно шантажировать.

Так что я держала рот на замке, довольная, что в кои‑ то веки я была более‑ менее ни при чем. Ну, не считая серванта – хотя, к счастью, никто, кроме меня, об этом не знал. И все же я понимала, что полностью снять с себя вину не могу. Я даже не сомневалась, куда в ближайшем будущем будут уходить все мои деньги, полученные за работу няней.

Уверена, мама с Энди подумывали посадить под домашний арест и меня. Но они не могли не пустить меня на фестиваль отца Серра, учитывая, что, будучи членом ученического совета, я должна была дежурить на ярмарке, и меня ждала сестра Эрнестина. Вот так я и оказалась за прилавком с канноли вместе с Ки‑ Ки, которая также была обязана участвовать в мероприятии, как редактор школьной газеты. После вчерашней бурной ночки – ну знаете, грандиозной драки, путешествия в потусторонний мир и последовавшей затем болтовни с подругой всю ночь напролет в компании огромного количества попкорна и шоколада – мы с Ки‑ Ки были не в лучшей форме. Но посетители, которых было на удивление много, учитывая, что за каждую трубочку надо было отвалить по баксу, кажется, не замечали синяков у нас под глазами… возможно, потому что на нас были солнцезащитные очки.

– Хорошо, – сказала Ки‑ Ки. Со стороны сестры Эрнестины было довольно глупо поставить отвечать за прилавок со сладостями нас с Ки‑ Ки, так как большинство пирожных, которые мы должны были продавать, исчезали у нас во рту. – Пол Слейтер.

– А что с ним?

– Ты ему нравишься.

– Наверное, – согласилась я.

– И это все? Наверное?

– Я же тебе говорила. Мне нравится кое‑ кто другой.

– Точно, – кивнула Ки‑ Ки. – Джесс.

– Точно, – повторила я за ней. – Джесс.

– Которому ты не нравишься?

– Ну… да.

Мы посидели минутку, ничего не говоря. Отовсюду доносилась музыка мариачи. Около фонтана дети пытались разбить пиньяты. Статуя Хуниперо Серра был украшена цветами. Неподалеку стояли рядышком прилавки с тако и сосисками с перцем[1]. В церковной общине итальянцев было почти столько же, сколько латиноамериканцев.

Внезапно Ки‑ Ки повернулась и воззрилась на меня сквозь темные линзы очков.

– Джесс ведь призрак, так?

Я поперхнулась очередным пирожным.

– Ч‑ чего?

– Он призрак. Можешь даже не трудиться отрицать. Я была там вчера вечером, Сьюз. Я видела… ну, я видела вещи, которые по‑ другому никак не объяснишь. Ты говорила с ним, но рядом никого не было. И все же кто‑ то удерживал голову Пола под водой.

Я почувствовала, что краснею как рак.

– Ты с ума сошла.

– Нет, – покачала головой Ки‑ Ки. – Увы. Ты же знаешь, я ненавижу подобные штуки. Те, что нельзя объяснить с научной точки зрения. И всех эти идиотов на телевидении, утверждающих, что они могут разговаривать с мертвыми. Но…

К нам подошел турист, опьяненный ярким солнцем, свежим морским воздухом и слабоалкогольным пивом, которое стояло на немецком прилавке. Он протянул нам доллар. Ки‑ Ки подала ему канноли. Он попросил салфетку. Мы заметили, что салфетница пустует. Ки‑ Ки извинилась. Турист по‑ доброму рассмеялся, взял канноли и был таков.

– Но что? – нервно уточнила я.

– Но когда речь идет о тебе, я склонна верить. И однажды, – добавила она, взяв пустую салфетницу, – ты мне все объяснишь.

– Ки‑ Ки, – начала я, чувствуя, как сердце снова начинает биться в нормальном ритме, – поверь мне. Лучше тебе не знать.

– Не‑ а, – покачала она головой. – Нетушки. Ненавижу чего‑ то не знать. – С этими словами она помахала салфетницей. – Пойду наполню. Ты не против минутку побыть одна?

Я кивнула, и она ушла. Интересно, Ки‑ Ки хоть представляла, насколько сильно меня потрясла? Я сидела, размышляя, что же мне делать. Мой секрет был известен лишь одной живой душе на всем белом свете – лишь одной, кроме отца Дома и Пола, разумеется, – и даже ей, моей лучшей подруге Джине из Бруклина, было известно не все. Я никогда никому больше не рассказывала, потому что… ну, потому что кто бы во все это поверил?

Но Ки‑ Ки поверила. Ки‑ Ки сама обо всем догадалась и поверила. Может быть, подумала я. Возможно, все это не настолько безумно, как я всегда считала.

Я сидела и дрожала, несмотря на двадцатипятиградусную жару и солнечный день. И настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала, как ко мне обращаются через прилавок, пока меня трижды не позвали по имени – ну, почти.

Подняв голову, я увидела улыбающегося мне парня в светло‑ голубой форме.

– Сьюзен, верно? – спросил он.

Я перевела взгляд с него на старика, сидящего в инвалидном кресле, которое толкал перед собой парень. Это были дедушка Пола Слейтера и его медбрат‑ сиделка. Я мысленно встряхнулась и встала.

– Э‑ э, привет, – кивнула я. Сказать, что я была сбита с толку, значило ничего не сказать. – Что ты… что вы здесь делаете? Я думала… Я думала…

– Вы думали, он не выходит из дома? – широко улыбнулся медбрат. – Это не так. Нет, мистер Слейтер любит погулять. Правда же, мистер Слейтер? На самом деле он настаивал на том, чтобы приехать сюда сегодня. Я сомневался, целесообразно ли это, ну знаете, учитывая то, что произошло вчера с его внуком, но Пол дома, приходит в себя, и мистер С был непреклонен. Так ведь, мистер С?

Дедушка Пола вдруг сделал то, чего я никак от него не ожидала. Он поднял взгляд на медбрата и совершенно четко произнес:

– Принеси мне пива.

Медбрат нахмурился.

– Ну же, мистер С. Вы же знаете, ваш доктор говорит…

– Просто сделай это, – перебил его мистер Слейтер.

Медбрат посмотрел на меня веселым взглядом, будто говоря: «Ну вот что ты с ним сделаешь? » – и ушел к прилавку с пивом, оставив нас с мистером Слейтером наедине.

Я уставилась на старика. В последний раз, когда я его видела, он пускал слюни. Теперь об этом и речи не шло. Его голубые глаза слезились, это да. Но у меня сложилось ощущение, что они видели очень‑ очень многое, а не только повторы старых сериалов.

И я уверилась в этом, когда он сказал:

– Послушай меня. У нас мало времени. Я надеялся встретить тебя здесь.

Он говорил быстро и тихо. Мне даже пришлось наклониться к нему через прилавок, чтобы лучше слышать. Но несмотря на то, что голос его был слаб, артикуляция оставалась ясной и четкой.

– Ты одна из них, – продолжил мистер Слейтер. – Одна из этих странников. Поверь мне, я знаю. Я и сам странник.

Я потрясенно уставилась на него.

– Вы… вы тоже?

– Да, – подтвердил он. – И фамилия моя Сласки, а не Слейтер. Мой сынок‑ кретин ее сменил. Не хотел, чтобы люди узнали, что он связан со стариком‑ шарлатаном, болтающим направо и налево о людях со способностью гулять среди мертвых.

Я молчала, не сводя с него взгляда. Просто не знала, что сказать. Да и что я могла сказать? Его слова ошарашили меня еще сильнее, чем то, что вывалила на меня Ки‑ Ки.

– Я знаю, что мой внук тебе наплел, – продолжил мистер Слейтер… доктор Сласки. – Не слушай его. Он все не так понял. Разумеется, у тебя есть эта способность. Но она убьет тебя. Может, не сразу, но рано или поздно. – Его лицо напоминало посеревшую, испещренную коричневыми пятнами морщинистую маску, на которой выделялись лишь глаза. – Я знаю, о чем говорю. Как и этот идиот, мой внучок, я считал себя чуть ли не богом. Нет, я решил, что я и есть Господь Бог.

– Но…

– Не совершай моей ошибки, Сьюзен. Держись от этого подальше. Держись подальше от мира теней.

– Но…

Однако дед Пола увидел, что возвращается его медбрат, и мгновенно погрузился в полубессознательное состояние, не сказав больше ни слова.

– Вот, держите, мистер Слейтер, – медбрат осторожно поднес пластиковый стакан к губам старика. – Вкусное и холодное.

Не веря своим глазам, я пронаблюдала, как доктор Сласки позволил пиву потечь по подбородку и заляпать всю рубашку.

– Упс, мне очень жаль, – огорчился медбрат. – Что ж, нам лучше поехать и умыться. – Он подмигнул мне. – Рад был снова увидеть вас, Сьюзен. До свидания.

С этими словами он увез доктора Сласки к тиру.

Этот разговор стал последней каплей. Мне надо было уйти. Я больше ни минуты не могла провести за прилавком с канноли. Я понятия не имела, куда подевалась Ки‑ Ки, но ей придется ненадолго остаться с покупателями сладостей наедине. Мне нужно было немного уединения.

Я выскользнула из‑ за прилавка, прошагала, не разбирая пути, сквозь толпу, заполонившую внутренний двор, и нырнула в первую же дверь, которая попалась на глаза.

Оказалось, что это вход на кладбище миссии. Я не стала поворачивать назад. Кладбища меня не сильно пугали. То есть это, возможно, станет для вас сюрпризом, но призраки здесь редко тусуются. В смысле, около своих могил. Они чаще оказываются в тех местах, где любили зависать при жизни. На самом деле для медиатора кладбища являются синонимом мира и покоя.

Или для странника. Или кем там меня считает Пол Слейтер.

Пол Слейтер, который, как я начинала осознавать, был не просто бессовестным одиннадцатиклассником, клюнувшим – так уж вышло – на мою внешность. Нет, по словам своего деда, Пол Слейтер был… ну, дьяволом.

И я только что продала ему душу.

Все это было не так‑ то просто осознать. Мне нужно было подумать и решить, что делать дальше.

Я зашла на прохладный тенистый кладбищенский двор и свернула на узкую тропинку, которую к этому моменту неплохо изучила. Я частенько по ней гуляла. На самом деле иногда, отпрашиваясь с урока, я делала вид, что мне надо в туалет, а вместо этого шла сюда, на кладбище миссии, на эту самую тропинку. Потому что в конце ее находилось кое‑ что очень важное для меня. Кое‑ что дорогое моему сердцу.

Но на этот раз, когда я добралась до конца каменистой тропинки, то обнаружила, что я не одна. Джесс стоял здесь, смотря на свое надгробие.

Я знала слова, которые он читал, наизусть, потому что именно я вместо с отцом Домом проследила за их гравировкой.

«Здесь покоится Гектор «Джесс» де Сильва, любимый брат, сын и друг. Годы жизни 1830–1850 ».

Когда я подошла и встала рядом, Джесс поднял на меня взгляд. Он молча протянул мне руку через надгробие. Я вложила свою ладонь в его.

– Прости меня за все, – сказал он, не сводя с меня непроницаемого взгляда.

Я пожала плечами, не поднимая глаз с земли около надгробия – такой же черной, как его глаза.

– Я понимаю, наверное. – Хотя на самом деле я не понимала. – В том смысле, что ты же ничего не можешь поделать, если… ну, не испытываешь ко мне тех же чувств, что я к тебе.

Не знаю, что заставило меня так сказать. Как только слова вылетели у меня изо рта, мне тут же захотелось провалиться под землю.

Так что представьте себе мое удивление, когда я услышала переполненный сдерживаемыми эмоциями голос Джесса, который я едва узнала:

– Так вот что ты думала? Что я хотел уйти?

– А разве нет?

Я ошарашенно уставилась на него, потеряв дар речи. Я правда очень сильно старалась оставаться спокойной и отстраненной, чтобы сохранить остатки растоптанной гордости. И все же сердце, которое пару дней назад – я могла поклясться в этом – сдулось и окончательно скукожилось, неожиданно вернулось к жизни и снова зачастило, хотя я мысленно строго‑ настрого запретила ему это делать.

– Но как я мог остаться? – спросил Джесс. – После всего того, что между нами произошло, Сюзанна, как я мог остаться?

Я искренне не понимала, что он имеет в виду.

– Что между нами произошло? Ты о чем?

– Тот поцелуй. – Он отпустил мою ладонь так неожиданно, что я чуть не упала.

Но мне было плевать. Плевать, потому что я начала надеяться, что сейчас происходит нечто замечательное. Нечто восхитительное. И надежда во мне окрепла, когда я увидела, как Джесс нервно провел рукой по волосам, и я увидела, что они дрожат. В смысле, его пальцы. С чего бы им было так дрожать?

– Как я мог остаться? – повторил Джесс. – Отец Доминик был прав. Тебе нужен человек, которого твои семья и друзья смогут увидеть. Тебе нужен тот, кто сможет состариться вместе с тобой. Тебе нужен кто‑ то живой.

И вдруг все начало обретать смысл. Все эти недели неловкого молчания между нами. Отстраненность Джесса. Все это было не потому, что он меня не любил. Дело было совершенно не в этом.

Я покачала головой и почувствовала, как кровь вдруг снова побежала по венам. А ведь последние несколько дней мне уже стало казаться, что она замерзла. Я понадеялась, что не совершаю очередную ошибку. И что это не сон, от которого я скоро проснусь.

– Джесс, мне все это совершенно не важно, – сказала я, чувствуя себя пьяной от счастья. – Тот поцелуй… тот поцелуй был лучшим событием в моей жизни.

Я всего лишь констатировала факт. Вот и все. Я была уверена, что Джессу этот факт уже известен.

Однако, похоже, для него это стало сюрпризом, потому что не успела я опомниться, как он заключил меня в объятия и страстно поцеловал.

Ощущение было такое, как будто мир, который последние несколько недель постепенно сходил со своей оси, вдруг вернулся на место. Я находилась в объятиях Джесса, он целовал меня, и все было хорошо. Лучше, чем хорошо. Все было идеально. Потому что он меня любил.

И да, ладно, возможно, это означало, что ему пришлось переехать… и да, никуда не делась проблема с Полом. Я все еще сомневалась, что мне с ним делать.

Но какое все это имело значение? Джесс любил меня!

И на этот раз, когда он меня поцеловал, никто нас не прервал.

Примечания:

[1] Сосиски с перцем – блюдо итало‑ американской кухни, приготовленное с использованием итальянской колбасы и перца в качестве основных ингредиентов. Оно подается как блюдо само по себе, иногда с использованием дополнительных ингредиентов, таких как томатный соус, лук и макароны, а иногда и в виде бутерброда.

КОНЕЦ

____________________________________________________________________

Внимание! Электронная версия книги не предназначены для коммерческого использования. Скачивая книгу, Вы соглашаетесь использовать ее исключительно в целях ознакомления и никоим образом не нарушать прав автора и издателя. Электронный текст представлен без целей коммерческого использования. Права в отношении книги принадлежат их законным правообладателям. Любое распространение и/или коммерческое использование без разрешения законных правообладателей запрещено.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 9 10 1112