Утраченная невинность. 3 страница

Я оборачиваюсь, выглядывая наружу, но за все это время за мной никто не следил. Какого хрена? Я замечаю, что все еще получаю сигнал, так как его сообщения приходят нормально, но когда смотрю на панель обслуживания, вижу, как сеть то появляется, то исчезает.

— Черт. — Все равно рискнув, набираю номер Картера. Бесполезно пытаться дозвониться до Татум: она, скорее всего, уже пьяная, и, насколько знаю, у Тилли вообще нет телефона. То есть, мы пишем ей смс, когда мы не с ней, но у нее никогда нет телефона, когда она с нами.

Картер берет трубку, но я слышу голоса девушек на заднем плане. Закатываю глаза.

— Картер?

— Алло? Мэди? Ты меня слышишь?

Нет, я не слышу тебя из-за огромного члена во рту.

— Да, Картер... — Линия разрывается, и я опускаю взгляд на свой телефон, чтобы увидеть, что сигнал исчез. — Черт! — Подхватив свою сумку с пассажирского сиденья, засовываю телефон в передний карман и беру пистолет.

Это больше не кажется отличной идеей. Еще в школе, когда я сказала, что сделаю это, это было потому, что я была при свете дня. Теперь я в темноте и ни хрена не вижу. Слегка дрожа, думаю о том, чтобы накинуть свитер, но мой отец всегда говорит, что холод — это то, что помогает оставаться начеку. С этой мыслью выскальзываю из машины, не обращая внимания на приступы паники, которые пронизывают всю мою плоть от того, что я нахожусь на холоде. Тихо открываю, а затем захлопываю дверь, пряча пистолет за спортивной сумкой, которая висит у меня на плече, но не настолько далеко, чтобы не могла вытащить его, когда он мне понадобится. Идя вперед к тропе в лесу — туда, куда Картер сказал идти, — я крепче сжимаю пистолет. Слишком тихо. Почему так тихо? Это сбивает меня с толку. Ни птицы, ни сверчки не стрекочут.

Я мысленно пинаю себя. Надо было купить наушники. Это сделало бы эту прогулку немного менее пугающей, и тогда, возможно, смогла бы бежать через лес, пока не доберусь до места. Хруст опавших листьев вибрирует под подошвами моих ног, а холодный густой воздух развевает волосы по лицу.

— Я хочу поиграть в игру, — шепчет голос позади меня, и я подпрыгиваю на два фута в воздух, разворачиваясь лицом к тому, кто там, с пистолетом наготове.

Но там никого нет.

— Кто ты, черт возьми, такой?

В ночи раздается гулкий смех, плывущий вместе с сильными порывами ветра.

— Вот еще загадка...

— Нет! Пошел ты!

Они все снова смеются мучительным смехом, созданным из моих собственных кошмаров.

— О, так и будет, — рычит другой голос у меня за спиной, так близко, что я чувствую его теплое дыхание на волосах на затылке.

Я разворачиваюсь, но снова встречаю пустой воздух.

— Слабачка, — насмехается другой голос.

— Слишком медленно! — смеется другой.

Втянув в себя воздух, резко разворачиваюсь, но меня встречает темный, чернильный лес, наполненный запахом сосны, хрустящими сухими листьями и лунным светом, отражающимся между сломанными ветвями деревьев. Мох покрывает толстый слой грязи вокруг моих ног, и я поднимаю руку, целясь из пистолета в пустоту.

— Кто ты, черт возьми, такой и какого хрена преследуешь меня?

Я чувствую его присутствие еще до того, как он заговорил, но когда он открывает рот, сразу же понимаю, кто это.

— Вот тебе загадка, Китти, — тихо шепчет он своим грубым, ленивым голосом. — Сколько секретов ты хранишь в своем скелете? Или мне нужно вскрыть тебя, пока твои тайны не растекутся кровью по всему дому? — Он делает шаг вперед, его твердая грудь касается мышц моей спины. Я закрываю глаза, крепче сжимая пистолет. Проводя губами по мочке моего уха, он стонет: — Ты не единственная, кто может оставлять царапины. — Затем толкает меня вперед, пока я не врезаюсь в большой ствол дерева. Вдох воздуха, который я сдерживала, вырывается из моих легких, когда он встает между моих ног, широко раздвигая их.

— Оставь меня в покое, Бишоп.

Он смеется и крепко сжимает мои запястья. Выхватывает у меня пистолет, а затем стягивает кабельные стяжки вокруг моего запястья. Черт! Паника снова начинает нарастать. Какого черта они так со мной поступают? Ничто не имеет смысла и ничто не имело смысла с тех пор, как я попала сюда.

— Мы с тобой оба знаем, что это не то, чего ты на самом деле хочешь.

Позади меня раздаются громкие шаги, и когда Бишоп, наконец, пихает меня, чтобы повернуть лицом к себе, его лицо первым привлекает мое внимание. Оно полностью скрыто гримом со спецэффектами скелета, и он одет в темные свободные джинсы, с темной толстовкой с капюшоном, закрывающим его голову. Его глаза смотрят в мои, но они закрыты белыми волчьими линзами.

— Ты, — он делает шаг вперед, — знаешь, о чем я говорю, Китти. Почему ты ведешь себя глупо?

Я сглатываю.

— Глупо? О чем, черт возьми, ты говоришь? — Я смотрю через его плечо и вижу еще больше фигур, со скелетообразными лицами, в темных толстовках и джинсах, раставленных вокруг, прислонившихся к деревьям. Я ищу Нейта, и Бишоп, должно быть, знает, что я делаю, потому что снова смеется, его рука взлетает к моему горлу. Он нежно сжимает его.

— Он не может и не хочет спасать тебя, Китти. — Его хватка крепнет, и мне становится тяжело глотать. Я смотрю ему в глаза, когда Бишоп снова прижимает меня к стволу дерева, и жгучий ожог режет мне спину. Снова шагнув между моих ног, он приникает ртом к моему уху и рычит: — Скажи мне, что ты знаешь.

— Что? — Что он имеет в виду?

— Неправильный ответ, Китти. Ты проиграла первый раунд.

— Первый раунд? — я усмехаюсь, дергая за кабельные стяжки, которые впиваются в мои запястья. — Какого хрена тебе надо? — Мой гнев разгорается с новой силой. Конечно, временами я могу быть робкой и тихой девушкой, но мой запал очень короток. Я не могу беспокоиться о том, чтобы убивать людей добротой; это дерьмо занимает слишком много времени. Он толкает меня назад, его хватка крепнет, пока у меня не заканчивается запас воздуха.

— Что ты знаешь о Королях, Китти?

Мои глаза закрываются, отчаяние набрать побольше воздуха усиливается с каждой минутой. Ноги! Я отвожу ногу назад и бью его прямо между ног.

— Черт! — рычит он, наклоняясь, но не отпуская моего горла. Остальные парни, наблюдающие за нами, рванулись вперед, но они слишком медлительны. Я снова пинаю его в то же место, и его хватка на моей шее ослабевает.

Быстро разворачиваюсь и бегу. Бегу по разбросанным листьям, по сломанным палкам, перепрыгивая через поваленные бревна, я бегу, пока в груди не начинает гореть, а зрение не затуманивается. Что-то не так. Тишина. Полная тишина. Замедляя бег, я тяжело вдыхаю, когда по моей плоти пробегают мурашки, а по позвоночнику ползут сотни крошечных змеек. Я не должна была останавливаться. Глупый поступок новичка. Слегка повернув голову через плечо, вижу тень кого-то, быстро приближающегося ко мне сзади. Как только я собираюсь бежать, кто-то толкает меня, и я падаю лицом вниз. Поскольку мои руки связаны, мне нечем остановить падение.

— Черт! — кричит Бишоп из-за моей спины, а затем тяжелое тело прижимается к моей спине. Он упирается коленом в центр моего позвоночника, еще глубже вдавливая мое и без того ушибленное лицо в грязь. Рука обхватывает мою шею сзади, когда он снова сжимает ее. Я отступаю назад, мои плечи поднимаются в попытке остановить его нападение. — Не надо. Бл*дь. Убегать, Китти. Хочешь знать, почему? — ворчит он, опускаясь к моему уху, и мои глаза жжет от непролитых слез.

— Почему? — хриплю я пересохшим горлом.

Он смеется, и я клянусь богом, что этого смеха достаточно, чтобы сразить любое демоническое существо.

— Потому что я всегда поймаю тебя, Китти, и, поверь мне, когда я говорю, — шепчет Бишоп мне на ухо, его теплое дыхание скользит по моей шее, — я всегда найду тебя. — Он встает с меня и переворачивает меня на спину.

— Тск, тск, сестренка. — Нейт идет ко мне, но я смотрю на небо. Ветки обрамляют мое зрение, как маленький круг, и я наклоняю голову, внимательно изучая их. Нейт наклоняется, но я не могу смотреть на него. Я всегда знала, что Бишоп немного ненавидит меня, и когда мы спали вместе, это было больше похоже на трах с ненавистью, но Нейт прямо предал меня. Сюрприз, сюрприз. Большинство людей так поступают, как я успела узнать. — Отвечай на вопрос.

— Пошел ты.

Он смеется, его рука опускается к моему горлу. Он смотрит на Бишопа, а затем улыбается через плечо. Я быстро перевожу взгляд на звезды, как только он снова обращает свое внимание на меня. Грубо схватив меня, рывком поднимает на ноги и прижимает спиной к стволу дерева. Моя голова ударяется о твердую кору, и я стону, закрывая глаза. Это чертовски больно.

— Би, давай, хватай ее за ноги, чтобы она не могла брыкаться… — Нейт изучает мое лицо, а затем и мое тело. Он усмехается. — Или поцарапать нас. — Я захлопываю рот, прежде чем открыть его снова.

— Нейт, какого хрена ты делаешь?

— Мне нужно знать правду, Китти. И мне нужно знать это сегодня вечером. — Я смотрю через его плечо и вижу пятерых других парней, стоящих в слабом тумане ночи. Воздух густой, и я знаю, что туман скоро станет намного хуже.

— Я не понимаю, какого хрена ты имеешь в виду! — кричу в ответ.

Бишоп делает шаг вперед, слегка подталкивая Нейта и хватая меня за ноги. Не успеваю я опомниться, как они обвиваются вокруг его узкой талии, и он прижимается своим пахом к моему центру, кора дерева снова впивается мне в спину. Надо было надеть эту чертову толстовку. Он снова толкает меня, используя свою талию, чтобы сдвинуть меня.

— Отвечай на гребаные вопросы, Китти.

Я не игнорирую и то, как его выпуклость прижимается ко мне, и, как бы я ни ненавидела его и ни ненавидела происходящее, у моего тела есть свой собственный разум.

— Я отвечаю на вопросы! Ты просто не слушаешь! — кричу я, злясь на них всех. Думаю ли я, что они причинят мне боль? Да. Но мой гнев превосходит мой страх, и это опасная черта, которую можно использовать против Бишопа и Нейта, потому что они любят страх. Я чувствую это, вижу это в их глазах. Когда они знают, что я боюсь, они получают удовольствие от этого.

Нейт оглядывается через плечо и бросает взгляд на других парней, прежде чем снова посмотреть на меня. Он отступает в сторону, давая Бишопу еще больше власти над моим телом. Медленно бедра Бишопа снова погружаются в меня, и мое горло сжимается. Я прищуриваюсь, глядя на него.

Он ухмыляется, прежде чем невинно простонать:

— Что?

— Ты знаешь что, и для протокола, это больше не повторится.

Нейт смеется позади него.

— Мы все знаем, что это чушь.

Бишоп снова ухмыляется.

— Неубедительно.

— Я ничего не знаю. А теперь отпусти меня, пока мои друзья не нашли меня.

— Я не верю, что ты ничего о нас не знаешь, Китти. На самом деле, я был бы готов поспорить на это. — Бишоп снова толкается в меня.

Ты что, издеваешься надо мной? Он проводит носом по моей челюсти, но я сопротивляюсь. И смотрю прямо на Нейта.

— Это то, что ты хотел? — я спрашиваю его, моя бровь изгибается. — Чтобы увидеть, как сильно Бишоп может трахнуть меня? Может, научишься чему-нибудь в следующий раз, когда будешь трахать меня ртом на диване?

Бишоп замирает. Каждый мускул его тела напрягается против моего, прежде чем он расслабляется. Не знаю, заметил ли он, что я это уловила, и волнует ли его то, что я знаю.

Нейт подходит ко мне сбоку и проводит пальцем по моей щеке. Я отталкиваюсь от него.

— Нет, сестренка, не веди себя так, будто ты не трахала меня в ответ. На самом деле, если я правильно помню, именно твой горячий маленький язычок первым проскользнул мне в рот.

Бишоп отрывается от моей шеи, его рука приближается к моим щекам, где он грубо сжимает их.

— Отвечай на гребаные вопросы, Китти, пока я не трахнул тебя прямо здесь и сейчас. И поверь мне, то, что ты испытала в первый раз, было нежным по сравнению с тем, как глубоко я бы трахнул тебя прямо сейчас.

— Бро? Что, если она говорит гребаную правду? — спрашивает кто-то позади Нейта, шагая к нам. Когда он подходит ближе, я вижу, что это Кэш. — Я имею в виду, возможно, что она…

— Заткнись на хрен, и нет, это не так. И нет, мы не можем рисковать. И нет, я, бл*дь, не поверю ей на слово, — огрызается Бишоп, оглядываясь через плечо. — Возвращайся туда, откуда ты, черт возьми, пришел, и больше не мешай.

Челюсть Кэша напрягается. Мне кажется, он нравится мне немного больше, чем раньше.

— Время игры, — говорит мне Бишоп. — Каждый раз, когда я думаю, что ты лжешь... — Он достает из заднего кармана швейцарский армейский нож и щелчком открывает его. — Ты теряешь часть одежды. — Он наклоняет голову. — А когда у тебя не останется одежды? — Он скользит лезвием по моей грудине к пупку. — Тогда нам придется применить творческий подход.

— Это чушь собачья! — Сплевываю я. — Я, бл*дь, сказала тебе, что ничего не знаю! — По моей коже пробегают мурашки, и он это видит. Ухмыляясь, Бишоп сжимает нож в руке, а затем снова хватает меня за бедро.

— Я бы на твоем месте был по-настоящему честен, Китти, потому что границы… — он насмехается. — Это вещи, которых у меня нет.

— Прекрасно! — шиплю я. — Я отвечу совершенно честно, но тогда ты меня отпустишь!

Бишоп смотрит мне в глаза, его яркие, мраморные волчьи глаза смотрят в мои. Почему, бл*дь, вся эта история со скелетом так действует на меня? И какого хрена я сейчас думаю о том, что мне нравится, а что нет?

— Я буду судить об этом. — Затем он наклоняется вперед и покусывает мою нижнюю губу, как будто она, черт возьми, принадлежит ему. Я рычу, вибрация отдается у него в груди. — О, это очень мило. Китти мурлычет.

— Пошел ты.

— Мы можем перейти к вопросам? — говорит Нейт, недоверчиво переводя взгляд с Бишопа на меня. — Боже, ненависть между вами раньше была горячей прелюдией, но теперь я серьезно думаю, что мне нужно будет спрятать ножи.

Я смеюсь, откидывая голову назад, а затем снова смотрю на Нейта.

— О, тебе придется прятать их от меня, брат, и с этого момента я буду спать с одним открытым глазом.

— Горячо. Придешь сосать мой член во сне?

— Скорее, откусить. — Я замолкаю и делаю вид, что обдумываю свои мысли. — О, но для этого нужно, чтобы я действительно смогла его найти. Хьюстон, у нас есть п…

Бишоп закрывает мне рот рукой.

— Заткнись на хрен!

Я киваю, и он отпускает меня, но мне все равно удается послать рычание в сторону Нейта.

— Что ты знаешь об Элитных Королях? — выстреливает Бишоп.

— Только то, что рассказала мне Татум. А это не так много.

Он делает паузу, ожидая, пока я продолжу.

— И что именно?

Мои глаза сужаются.

— Это буквально не так много, потому что я даже не могу вспомнить, что она сказала. Честно? Та маленькая гонка, что у тебя была, рассказала мне больше, чем могла бы рассказать Татум.

— И что это должно означать? — рявкает Нейт, скривив губы.

Я хихикаю. Гребаное хихиканье. Я могла бы дать себе пощечину, но это усилило эффект моего сарказма.

— Нейт, значит, вы все отправляетесь на небольшие гонки? Большое вау, мне на самом деле все равно. — Мои глаза расширяются в конце предложения.

Бишоп изучает меня, а затем медленно, но верно, его ухмылка превращается в полную клоунскую улыбку, демонстрируя жемчужно-белые зубы и ямочки на щеках. Но его глаза? Да, его глаза не улыбаются. Они темные, оттененные ненавистью, в них поселился гнев. Именно в этот момент я понимаю, что, возможно, я ошибаюсь. Мое лицо медленно опускается, что только заставляет Нейта начать ухмыляться.

— О, как мило, Китти. — Он подносит руку к моему платью, над грудью, и щелкает ножом, медленно разрезая его спереди. Теперь мое облегающее платье без бретелек имеет неровный разрез спереди, мой ярко-желтый кружевной бюстгальтер выставлен на всеобщее обозрение, но, к счастью, поскольку он облегающий, то не спадает с меня.

— Какого хрена? — кричу я ему. — Я ответила на твой вопрос. Это не входило в правила!

Бишоп улыбается.

— Я устанавливаю правила. Кто-нибудь еще говорил с тобой о нас? — спрашивает он.

— Что? — Теперь я просто покончила с этим, меня тошнит от этих игр и всего того дерьма, в которое они меня втягивают. Уже второй раз они затевают со мной какую-то хреновую игру в кошки-мышки, и с каждой минутой мое терпение истощается. — Никто ничего не говорил! Я не знаю, кто вы, бл*дь, такие, за что вы выступаете или не выступаете, и мне все равно! А теперь... — Я бросаю взгляд на Бишопа. — Дай. Мне. Уйти.

Он делает паузу, внимательно изучая меня.

— А если я, бл*дь, тебе не верю?

— Тогда твой детектор лжи — дерьмо. — Я стою на своем со своего шаткого положения.

Нейт подмигивает мне, а затем идет к Хантеру и Брэнтли, которые стоят у толстого дерева. Бишоп не двигается, его руки все еще крепко сжимают мои бедра.

— Ты трахаешься с ним?

Я хмурюсь.

— Что?

— Ты меня слышала. Отвечай на вопрос, — рычит он, снова прижимаясь ко мне.

— Подожди секунду. Вы, ребята, преследуете меня, гоняетесь за мной по лесу, пугаете меня до усрачки, связываете меня и разрезаете мое гребаное платье, а теперь ты спрашиваешь, трахалась ли я с Нейтом, как будто тебе не все равно?

— Я не говорил, что мне есть до этого дело, — Бишоп ухмыляется. Он приникает губами к моему уху, его рука проходит по бокам моих ребер. Бишоп сжимает грубо, слишком грубо. Достаточно жестко, чтобы оставить синяк. — Мне просто нужно знать, выиграл я пари или нет, — резко шипит он.

Я откидываю голову назад, сдерживая слезы. Конечно. Конечно, для этих парней это гребаная игра. Я такая долбаная идиотка.

— Ты проиграл! — Нейт смеется, возвращаясь. Он подходит к нам, наклоняет голову, глядя на меня, прежде чем резко говорит: — Она не открыла свою дырку для меня.

— Пошел ты, Нейт. Идите вы оба к черту.

Бишоп мгновенно отпускает меня, и я падаю на землю, грязь и листья цепляются за мои бедра и задницу. Бишоп наклоняется и перерезает кабельные стяжки посередине, освобождая мои запястья. Я растираю их, глядя на него снизу вверх.

— Я ненавижу тебя, — рычу я.

Он усмехается.

— И я все еще хочу трахнуть тебя, так, что мы что-нибудь придумаем.

Я захлопываю рот, поднимаясь на ноги. Бишоп стоит в дюйме от меня.

— Ни за что на свете ты больше не прикоснешься ко мне. — Я свирепо смотрю на него.

Он делает шаг вперед, прижимая меня к стволу.

— Отлично. Теперь попробуй еще раз, но на этот раз, — его руки прижимаются к дереву, заключая меня в клетку, — скажи это так, как будто ты это серьезно. — Затем наклоняется, втягивая мою нижнюю губу в рот.

Я борюсь со стоном от того, каково это — снова ощущать его рот на себе, и ничего не могу с собой поделать. Я чертовски ненавижу себя за то, что парню так легко, но он не должен знать, насколько хорошо мое тело реагирует на него.

Бишоп ухмыляется мне в рот, медленно отстраняясь, пока моя губа не отрывается от его. Затем неторопливо облизывает мой подбородок.

— Хочешь снова мне солгать?

— Я ненавижу тебя.

— Да, я знаю, но мы так хорошо трахаемся вместе.

— Бишоп! — кричит Кэш позади нас. — Отдай девчонке свою гребаную толстовку, чтобы мы могли вернуться в лагерь.

Бишоп ухмыляется, расстегивая толстовку, обнажая белую майку, которая светится в лунном свете. Он бросает ее мне, и я ловлю ее, просовывая руки в тепло и борясь с желанием понюхать воротник, где его сладкий, древесный одеколон сильнее всего. Между чистым мылом и мужественностью.

Нахмурившись, Нейт подходит к нам и берет меня за руку, но я отхожу от него.

— Пошел на хер. Я никуда за тобой не пойду.

Нейт пожимает плечами.

— Меня это устраивает.

Мудак.

Бишоп хихикает, но я поворачиваюсь, направляясь бог знает куда в лесу.

— О, и мне нужен мой пистолет обратно! — кричу я через плечо.

— Куда ты идешь, Китти? — спрашивает Нейт, когда они все следуют за мной.

— Ну, в лагерь, конечно.

— А откуда ты знаешь, что это в той стороне? — спрашивает Бишоп, его голос, позади меня.

— Потому что я просто знаю.

Мы добираемся до лагеря, и как только в поле зрения появляется костер, я расслабляюсь. Он находится посередине, и по всей территории разбросано около семи палаток, но достаточно далеко друг от друга, чтобы не знать, что происходит в той, что напротив вас.

— Мэди! — кричит Картер с бревна у костра. Он подбегает ко мне, и я вижу, как его взгляд скользит через мое плечо к парням позади меня, без сомнения, сотня вопросов кипит в его разуме. Сотня вопросов, на которые я не обязана ему отвечать. — Эй, у тебя получилось.

Я улыбаюсь.

— Именно.

Бишоп хмыкает у меня за спиной, и Нейт уходит, выхватывая бутылку виски у кого-то, кто уже потерял сознание. Картер оглядывает меня, его глаза стеклянные и ленивые. Очевидно, он пьян, и, очевидно, я ревную. Еще не совсем полночь, а мне нужно выпить.

— Давай я покажу тебе, где твоя палатка.

— Хорошо…

— Я все понял. Спасибо, парень. — Бишоп обнимает меня за талию, ведя к палатке позади, спрятанной немного глубже в лесу.

— Бишоп! Это было чертовски грубо. Он поставил нашу палатку.

— Так он, черт возьми, должен. Это то, что делают бездельники. Сейчас… — Мы входим встык палатки, где две спальни соединяются с двумя другими спальными местами. Он расстегивает молнию с одной стороны, толкая меня в темную комнату. — Переоденься во что-нибудь менее распутное.

— Что? — рявкаю я. Он тоже входит в комнату, но я его не вижу. Могу различить только образ его тела от мерцающего танца огня вечеринки. — Убирайся.

Он подходит ближе.

— Нет.

Я делаю шаг назад.

— Бишоп, я серьезно. Проваливай.

Он парирует мои действия, снова шагнув вперед.

— Нет, — шепчет он в чернильное, но удивительно теплое пространство палатки. Я ударяюсь спиной о слабую стенку и задыхаюсь, закрывая глаза. Черт. Я так сильно облажалась с ним. Чувствую его раньше, чем что-либо вижу: его большой палец танцует по моей нижней губе. — Боишься?

— Чего? — выдыхаю я, все еще не открывая глаз.

Его большой палец скользит по краю моей челюсти, медленно стекая по шее и яремной вене. Его теплые губы мягко скользят по моим.

— Меня, — шепчет он.

Я открываю глаза, белизна его маски-скелета светится, а белок глаз становится ярче.

— Да, — честно отвечаю я, потому, что так оно и есть. Я ему не доверяю, но мне понравилось заниматься с ним сексом. Может быть, он прав, может быть, мы можем просто заняться сексом.

— Хорошо.

— Это. — Я жестом указываю между нами. — Что это?

Бишоп издает гортанный смешок.

— Это ничего не значит. Просто секс. Ты, кажется, заставляешь мой член твердеть, так что я с этим согласен.

Проглатывая его слова, я думаю о том, что бы это значило для меня. Я всегда привязывалась к парням, с которыми спала. Это моя вина, и внутренний голос шепчет, что я сумасшедшая девчонка, но я переживаю слишком много эмоций за раз.

— Я никогда не делала этого раньше, — признаюсь я. — Вся эта история с друзьями и привилегиями.

Он смеется, на этот раз откидывая голову назад, и в моей голове пляшут мысли о том, каково было бы в этот самый момент ударить его по голове.

— Детка, мы не друзья, и мы определенно не друзья с привилегиями. Ты мой заклятый враг, которого я всегда оставляю без трусиков. Сейчас же, — бормочет он, хватаясь за перед моего платья и срывая его, — сбрось их.

Отодвинув свои мысли на задний план, выхожу из стрингов, отбрасывая их прочь. Бишоп делает шаг назад, и я вижу, как его голова склоняется в тени.

— Хорошо, — бормочу я. — Но никто не должен знать, и, кроме того, я не очень хороша в этом, потому, что я склон…

— Прекрати, мать твою, болтать. — Его рот врезается в мой. Я тихо стону, наклоняя голову, чтобы дать его языку больше доступа. Бишоп возится со своим ремнем, срывая его и бросая на землю со звоном. Поднеся руку к моему горлу, он грубо сжимает его, прежде чем медленно скользнуть вниз по мне, сжимая один из моих сосков между пальцами.

— Ммм, — стону я ему в рот.

— Чертовски скучал по этому рту, — бормочет Бишоп мне в губы, прежде чем упасть на колени.

Сжимая его волосы в кулак, я поднимаю его голову, чтобы он посмотрел на меня снизу.

— Во-первых, о нас никто не узнает, а во-вторых, ты больше никого не трахнешь. Понятно? — шиплю, мои брови изгибаются, хотя я знаю, что он меня не видит. Я снова дергаю его за волосы. — Если ты не можешь согласиться не спать с кем-то еще, пока мы трахаемся, Бишоп, ты можешь уйти прямо сейчас, и я позабочусь о себе на сегодня, — предупреждаю я.

Его скользкий язык прижимается к внутренней стороне моего бедра.

— Да, детка, уверен, что смогу это сделать, так как я не погружаю свой член в любую щель.

Я откидываю голову назад.

— Ненавижу тебя.

Он облизывает меня до самого соединения бедер, а затем прикусывает нежную плоть.

— То же самое, детка. — Он мягко щелкает мой клитор, и сердце начинает биться в груди, а колени почти подгибаются. — Не двигайся! — приказывает он, отстраняясь от меня. Бишоп возвращается ко мне и обхватывает своими восхитительными губами мой клитор, наклоняясь еще ниже, когда его язык скользит глубоко внутри меня.

— О, черт! — Тяжело дышу, снова хватая его за волосы и пытаясь бороться с желанием упасть на землю. Он проводит языком до моего клитора, снова кружа, прежде чем один из его пальцев скользит внутрь меня, а затем присоединяется другой. — Бишоп, — стону я, когда он ускоряет темп и его палец загибается, чтобы попасть в то место во мне, куда попадал только он.

Обычно я достигаю клиторального оргазма, но с Бишопом я узнала, насколько приятным может быть проникновение и трах с человеком, который знает, что, черт возьми, он делает. Я выгибаю спину, прижимаясь к его рту.

— Черт, — хнычу я.

— Да, детка, отпусти, — стонет он, прижимаясь к моему клитору. Его рука касается моих лодыжек, когда он ласкает себя, и с этой мыслью я взрываюсь на его языке, мое тело дрожит, а мой мозг плавает в глубокой, темной, туманной дымке эйфории.

В последний раз, облизав мою промежность, Бишоп встает, его палец снова погружается в меня. Он отстраняется и подносит палец к моему рту. Я открываю — неохотно, заметьте, — и он просовывает палец мне в рот. Кружу вокруг него, посасывая сладкий вкус своего удовольствия.

— Это... доказательство того, что ты солгала мне, Китти, — рычит Бишоп, вытаскивая пальцы из моего рта.

— И что ты собираешься с этим делать? — я насмехаюсь над ним, ухмыляясь.

Тишина.

Затем парень наматывает мои волосы на кулак и дергает меня за волосы так сильно, что, клянусь, я чувствую, как пряди срываются с моей головы. Притянув мою нижнюю губу к своему рту, он грубо прикусывает ее, пока я не чувствую привкус крови.

— Сейчас? Теперь я собираюсь поиграть с тобой.

Ухмыляюсь ему, и его хватка усиливается. Я шиплю.

— Я не игрушка, Бишоп.

— Неправильный ответ, Мэдисон, потому что ты моя игрушка, и последняя игрушка, которая у меня была, — его другая рука сжимает мое горло, как удавка, когда его рот снова скользит по моему, проплывая над отметиной от укуса, — сломалась.

Хейлс?

Слишком возбужденная, чтобы задавать вопросы, провожу рукой по его твердой груди, каждая клеточка вздрагивает под ладонью.

— Мне не нравится быть игрушкой.

— К черту дерьмо. — Он крутит меня за волосы, — и я повинуюсь, потому что у него мои гребаные волосы, — прежде чем толкнуть меня на матрас на полу. Мои руки вытягиваются, чтобы не упасть, и я выгибаю спину, прижимаясь к нему. Его пальцы впиваются в мои бедра, когда Бишоп проводит рукой вниз от шеи. — Бл*дь, у тебя чертовски сексуальный позвоночник.

— Что? — шепчу я, оглядываясь через плечо, но он надавливает на мою голову, пока мое лицо не зарывается в мягкое одеяло, а задница не поднимается высоко в воздух.

— Интересно, — шепчет он, вводя один палец внутрь меня, прежде чем его рот приближается к моей киске сзади, — каково это — разобрать его на части.

Я делаю паузу, мое дыхание замирает. Что, черт возьми, это значит? И почему мне все равно? Втираюсь ему в рот, игнорируя тот факт, что моя задница, вероятно, находится прямо перед его лицом, но он не возражает. Высунув язык, он облизывает мою киску, а затем подходит к колечку моей задницы, облизывая мой выход. Срань господня!

— Да, — бормочет он, поднимаясь. — Я бы тебя, бл*дь, отымел, Китти. — Затем его рука опускается на мою ягодицу с жалящим шлепком. Я кричу, потому что мне чертовски больно. — И я с нетерпением жду, когда ты сломаешься в моих руках. — Затем вдавливается в меня, пока не прорывается сквозь мой тугой вход, ободок его члена задевает каждый дюйм моих влажных стенок. Бишоп толкается один раз. А потом еще раз. Каждый раз головка его члена восхитительно трется о самую чувствительную часть моей киски.

— А что, если я позволю тебе? — шепчу я в одеяло, опьяненная его нападением, затуманенная от его желания. Парень делает еще один толчок, а затем выходит из меня, переворачивая меня на спину. Я смотрю на него, когда он ползет по моему телу, наклонив голову.

— Тогда я оказал тебе слишком много доверия, — бормочет он. Дерьмо. Он меня слышал? — Ты глупее, чем я думал.

Сползаю с матраса на пол, смахиваю потные волосы с липкого лба и оглядываюсь через плечо. Бишоп смотрит на меня со своего места, растянувшись на кровати, его тело выставлено на всеобщее обозрение. Каждый мускул под его красивой оливковой кожей четко очерчен, но не настолько, чтобы он был громоздким.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒