ОТ РЕДАКЦИИ 7 страница

Я думал в тот час, что человек сей был чем-то гораздо большим, нежели обычный возмутитель спокойствия. Я приказал сделать не то, что мне хотелось бы, но я пошёл на это ради Рима. В некоторой степени.

Прошло время, мы уехали в Сирию, и с того дня моя жена превратилась в плакальщицу печали. Когда-нибудь она успокоится в своём саду. Сейчас же я вижу трагедию, которую отражает её профиль. Я много говорил с ней об Иисусе, а она разнесла другим римским бабам.

Когда-нибудь тот человек, посланный мною на казнь, вернётся из мира теней и войдет в мой одинокий дом.

И тогда я вновь и вновь буду спрашивать его о том, что есть истина и что не есть истина.

Возможно, тогда сирийцы покорятся нам в тихий час ночи?

Хотя навряд ли, навряд ли.

Ради Рима следует вновь восторжествовать над ночными химерами наших жён.

Говорит Сын Человеческий

«ИСТИНА»

В одну из пиршественных ночей во дворце героя появился некий человек, простёрся ниц он пред принцем, и все пирующие воззрились на него. И увидали, что нету глаз у человека и что пустые глазницы истекали кровью. А принц вопросил пришедшего: «Что приключилось с тобой, о смертный? » И отозвался человек тот: «О господин, я — вор, и этой ночью, поскольку не взошла луна на небо, решил пробраться я ограбить менялы лавку. И окном ошибся, проникнув в лавку ткача простого. И в темноте я натолкнулся на станок на ткацкий и повредил глаза. И теперь, о принц, взыскую справедливость я. Накажи ткача».

Тогда принц повелел послать за провинившимся ткачом, и когда пришел тот, велел выколоть ему глаза.

«О принц, — воскликнул ткач, — приказ твой справедлив. Но, увы! Оба глаза необходимы мне в работе, ибо должен видеть две стороны той ткани, что тку я. Но у меня сосед есть, сапожник, тоже зрячий он, возьми ж его: два глаза в деле его явно не нужны».

Тогда принц повелел звать сапожника. И тот пришёл. И палачи забрали Сапожниковы оба глаза.

И справедливость восторжествовала.

Свидетельские показания Варфоломея Ефесского

О РАБАХ И ИЗГНАННИКАХ

Противники Иисуса говорят, что он адресовал свои высказывания рабам и изгнанникам, желавшим выступать против господ своих. Они говорят, что по этой причине он был столь низко оценен. Но давайте рассмотрим более внимательно последователей Иисуса и его руководителей.

Вначале он выбирал себе в компаньоны немногочисленных людей из северных земель, и они были свободными гражданами страны своей. Они были сильны телом и храбры духом.

Думаешь, такие люди могли быть рабами или изгнанниками?

А ты думаешь, что гордые князья ливийские и армянские забыли место своё, признавая Иисуса пророком божьим?

Или ты думаешь, что высокорожденные мужи и жены Антиохии и Византии, Афин и Рима согласились бы присоединить голоса свои к голосам рабов?

Нет, Назареянин не был учителем рабов, никогда не был учителем рабов. И никогда никого не настраивал друг против друга.

Он был человеком среди людей, потоком синей песни страсти и души.

Если благородство сравнивать с защитой и бережным отношением к близким, то он был благороднейшим из всех людей. Если свободу соразмерять мыслями, словами и поступками, он был свободнейшим из всех людей. Если высокородное положение сравнить с любовью, нежностью и милосердием, он был самым высокорожденным из всех людей.

Не забывай, что только сила и быстрота должны покорять народы и обретать почести, а то, что Иисус был коронован любящими его, знали даже его противники.

Теперь он коронуется каждый день даже жрецами Артемиды в тайных местах их храмов.

Говорит Сын Человеческий

«НЕ СДАВАЙТЕСЬ! »

Не будьте похожи на тех, кто у огня сидит и ждёт, пока огонь не затухнет, умирая, а потом на пепел остывший дует, искру жизни пытаясь возродить.

Не отдавайте надежды и не отчаивайтесь из-за прошлого!

Неизбежно-неотвратимое оплакивать способен лишь слабый человек.

Свидетельские показания Матфея

ОБ ИИСУСЕ ЗА ТЮРЕМНОЙ СТЕНОЙ

В тот вечер Иисус попал в тюрьму, что располагалась в башне Давида. А мы побрели вслед за ним.

Внезапно он остановился, его поволокли, а он хватался за камни тюремной стены. И кричал:

«Братья моих старых дней, моё сердце бьется вместе с вашими сердцами в едином ритме. Оставайтесь свободны в свободе моей и ступайте со мной и моими товарищами.

Вы будете заточены, но помните, вы не одни. Многие из заточенных двинутся дорогой вашей. Их крылья не оперились ещё и не окрепли, но помните, павлины хоть и имеют красивые крылья летать не могут.

Братья моих проходящих дней, очень скоро я найду вас вновь в долинах ваших.

Братья дней сих, погруженные в дни мои, вы вновь поплывете по реке чувств ваших. Поверьте, я тоже поплыву той рекой.

Возможно, очень скоро я буду с вами вместе, разорвав цепь отношений с законом.

Братья дней, что не пройдут никогда, эти стены падут, и камни их развеет ветер, и вновь вы станете свободны в свободе моих новых дней».

Вот что говорил Иисус, а его тащили в узилище башни Давида.

Говорит Сын Человеческий

«ДВОРЕЦ НЕБЕСНЫЙ»

Вы не должны опускать ваши крылья, дабы пройти в двери домов. Вы не должны опускать ваши головы, лишь бы не удариться о потолок. Вы не должны боязливо задерживать ваше дыхание, дабы не обвалились стены и храма всё зданье. Вы не должны обитать в гробницах холодных, сделанных мертвецами для живых, но праздных.

Исполненный богатства и блеска дом ваш да оберегает вашу тайну, тоску по мирозданью и миропониманью. Ибо всё, что ещё осталось в вас безграничным, обитает во дворце небесном, врата от которого закрыты утренним туманом, а окна в нём из песен сотканы, прикрыты задвижками из тишины ночи.

Свидетельские показания Андрея

О ПРОСТИТУЦИИ

Горечь смерти куда меньше горечи жизни без него. Дни стали молчаливы, они сотворили тишину, когда умолк он. Только память моя, словно эхо повторяет слова его. Но не слышно его голоса.

Однажды я слышал, как сказал он: «Ступайте вперед в устремлениях ваших, ступайте в поля и садитесь там, и услышите вы, как холмы переговариваются с солнцем. Они не плетут тканей для одеяний, не взращивают деревьев и камней, не сбирают на строительство домов и храмов. Нет, холмы поют».

Он, создавший в ночи абсолютный свет, близок им, и роса его милости лежит на их лепестках.

Не вы ли тщитесь попасть под опеку его, того, что никогда не утомится и не успокоится.

А в другой раз я услышал, как он сказал: «Птицы небесные засчитаны в хранилищах Отца вашего, да и всякий волос на голове вашей тоже пронумерован там. Не должно птице стать пищей лучника, и не должно волосу пасть с главы вашей без Его на то ведома».

А однажды он сказал: «Я слышал шёпот сердец ваших: „Наш Бог должен быть более милосердным с нами, детьми Авраамовыми". Но вижу я средь вас хозяев виноградников, тех, что бранят тружеников праведных по утрам, и тех, что кричат на слуг усталых на закате солнца, отваживаясь на великую несправедливость и взывая о милосердии при этом.

Отец мой открывает врата своих владений при стуке вежливом и почтительном, а криков он не терпит. Его уши любовь услаждает пеньем мелодичным, для ненависти глух он».

Как-то я слышал, как сказал Иисус: «Помните: вором человек становится по великой беде и нужде, лжецом — в опасности; охотником за жизнями людскими становится тот, кто охотится на ваши ночи, это охотник самой Тьмы. Я же стану Сочувствующим всем вам».

А однажды я последовал за ним на площадь базарную Иерусалима, как следовали за ним покорно и все остальные товарищи его. И он рассказал нам притчу о сыне-моте и притчу о купце, который распродал все добро своё и купил жемчужину бесценную.

И вот во время его речи фарисеи привели толпой женщину, кою обвиняли в блудодействе. И обратились они к Иисусу: «Она осквернила клятву верности мужу и была взята на месте преступленья».

Он пристально всмотрелся в неё, а затем положил руку на чело её и заглянул в глаза.

Затем уж повернулся к тем людям, что привели её к нему, долго смотрел на них, наклонился к земле и пальцем начал что-то писать в пыли.

Он выписывал имя каждого из них и рядом с именем записывал какой-нибудь грех, свершенный тем или иным из фарисеев.

И пока писал он, разбегались обвинители по проулкам, в страхе и стыде пытаясь скрыться от него.

Когда закончил он писать, рядом с ним остались только та женщина да наше стадо.

Он вновь всмотрелся в ее глаза и сказал: «Ты любила чрезмерно. Они, приведшие тебя сюда, любили слишком мало. Но именно они угодили в ловушку.

А сейчас ступай с миром.

Никто из тех, кто находится здесь, не смеет судить тебя».

Я же поразился тому, что сказал он, ведь за ним-то никаких грехов не числилось.

Долго размышлял я над событиями дня того и понял, что только чистое сердце прощает жажду, разыгравшуюся у пригубивших мертвой воды греха.

И только оступившийся однажды может протянуть руку упавшему сейчас.

И вновь, и вновь я буду повторять, горше смерти горькой жизнь без него.

Говорит Сын Человеческий

«ОБРАЗЫ ЛЮБВИ»

Я пришёл в мир, чтобы жить в блеске любви и в свете красоты. Они есть отраженье Бога.

Когда мы любим, рождается любовь не нами, не для нас. Когда мы радуемся, рождается та радость не для нас — для Жизни. И когда страдаем мы, беда ворошит не только наши раны, но терзает сердце глубочайшее природы.

Любовь проходит мимо нас, в бархатное мужество одетая. Но в страхе мы бежим от нее, во мрак безлюбия скрываясь. А многие преследуют её, именем любви творя бесстыдство.

Огонь любви дарован небом, и пламя, освещающее сердца людские, сравнимо с факелом, что озаряет пути людей.

Молчанье ночи есть бесценное посланье двух сердец, ибо оно приносит весть любви благую и произносит псалмы нашего сердца. Когда же Бог превратил в узников плоти наши души, любовью сделал он меня, рабом языка и Слова.

Великая любовь любое горе в радость превратит, отчаяние— в счастье, а из одиночества рай небесный сотворит.

Жизнь без любви подобна деревьям без цветов и плодов, деревьям засохшим. А любовь без красоты сродни цветку без благоуханья или плодам без семени.

Жизнь, любовь и красота едины суть, им не дано раздельно друг от друга появляться.

Всё, что любовью рождено, есть откровенье божье. А Господь есть выраженье Разума Вселенной.

Любовь связует настоящее с прошедшим и будущим. А жизнь на два куска поделена, часть первая льдом вечным укрыта, вторая ж в пламени всесожигающем пребывает; обожженная жизни половина любовью называется.

Свидетельские показания богатого человека

ОБ ОБЛАДАНИИ

Он со злом говорил о богатых людях. И вот однажды я обратился к нему с вопросом; «Господин, что я должен сделать ради обретенья спокойствия душевного? »

И он всерьез предложил мне отдать всё имущество бедноте и следовать за ним.

Но у него-то у самого никогда ничего не было; по этой-то причине он не ведал уверенности и свободы, что дарует людям только богатство, неведомы ему были ни достоинство, ни самоуважение, давно уже утерянное им в дороге.

В доме моём живут невольники и прочая прислуга; некоторые из них работают в моих рощах и на виноградниках, а некоторые командуют моими кораблями на дальних островах морских.

И вот теперь я должен поверить ему, обязан отдать всё моё имущество голодранцам, и что же тогда произойдет с моими рабами и моими слугами, с жёнами их и детьми? Они тоже превратятся в нищих на улицах города или в попрошаек в галереях Храма.

Нет, добрый человек сей никак не постигает секрета обладания чем-либо или кем-либо. Потому-то он и его последователи живут щедротами людей достойных. И он думает, что все люди должны жить подобным образом.

Это, конечно, противоречиво и загадочно: богатые люди должны раздарить всё свое богатство бедноте, а голытьба должна обрести дома — полные чаши и бездельничать, богатея?

Что же получается, богатым людям придётся прислуживать своим же бывшим слугам, когда наступит на земле царство его босоногой милости?

Муравей, что запасает себе пропитание на зиму, куда мудрее, нежели кузнечик, что поет весь день напролет и голодает.

В прошлый саббат один из его последователей сказал на площади базарной: «Преддверия небес, куда Иисус может уйти свободно, порога небес, который легко перешагнут его сандалии, другой человек, богатый и именитый, уже не переступит».

Но я спрашиваю, порог какого дома честного труженика смогут сейчас перешагнуть сандалии этого скитальца? Он сам никогда не имел ни дома, ни порога, да и сандалий, в общем, тоже.

Говорит Сын Человеческий

«УЧИТЕСЬ ОТДАВАТЬ»

Вы отдаёте самое немногое, когда речь заходит о вашем имуществе. Но только если отдадите вы частицу самого себя, вы отдадите искренне.

Существуют те, что, обладая Многим, лишь мизер отдают ничтожный — и отдают лишь славы ради.

И есть на свете те, что обладая Малым, готовы поделиться всем. Это те, что свято верят в Жизнь и жизни полноту, и кошельки их никогда не опустеют.

Есть те, что даруют радость, и радость им награда. И есть на свете те, что дарят боль, и боль их крест.

Всё, что имеете, отдать придется однажды.

Вы ж часто говорите: «Я б всё отдал, но лишь тому, кто заслужил дар сей».

Деревья в вашем саду не говорят сего, и зерно на ваших нивах плодоносит без оговорок о заслугах.

Они дают, чтоб дальше жить.

Свидетельские показания Иоанна Патмосского

ИИСУС МИЛОСЕРДНЫЙ

Однажды я много разговаривал с ним.

Бог дал мне голос и обжёг губы невыговоренной мыслью.

И, недостойный, я наполнен словом, я вызываю моё сердце на дуэль с губами. Иисус любил меня, я сам не знаю почему.

А я любил его по той простой причине, что быстро проникал он в душу мне, поднимая её до высот заоблачных, заставляя её петь, арфе подобно.

Любовь есть священная мистерия.

Тот, кто любит, вечно бессловесен.

Тот же, кто обделён любовью, возможно, сердцем обделён.

Иисус призвал меня и брата моего, когда работали мы в поле.

Я был молод тогда, и только голос прошедшего звучит в душе моей с тех пор.

Его голос и звуки труб гласа его покончили с моей работой и породили страсть мою.

А затем брели мы к солнцу и поклонялись прелести часа.

Способен ли ты услышать в грезах твоих голос, что есть только восторг?

Он призвал меня, и следовал ему я. То, что я вернулся в дом моего отца, было лишь предлогом.

И сказал я матери моей: «Иисус из Назарета хочет взять меня с собой».

И ответила она: «Ступай его путем, сын мой, он станет тебе братом».

И я сопутствовал ему.

Его благоуханье призывало меня и руководило мной.

Любовь есть благословенное причастие, мираж и издевательство одновременно. Когда она приходит, наступает немота.

А когда призывает сердце вспомнить о любви, в человеке воцаряется божественная тишина.

Говорит Сын Человеческий

«СОВЕРШЕНСТВО»

Ты хочешь знать, о брат, когда совершенен делается человек. Так выслушай ответ мой!

Человек приближается к совершенству, когда постигает себя как безграничное пространство мировое и море бескрайнее, как огонь, вечным называемый, и свет, что горит всегда. Когда он чувствует себя как ветер, веет он иль нет; как облака, когда блистает, гремит и льется дождь. Как ручей, поет он иль вздыхает, как деревья, когда они весной в цветах стоят или по осени листвою отлетают, как к небесам вздымающиеся горы и низкие долины. И как нива, плодородна она иль суха.

Когда человек всё это воспринимает едино, он окажется где-то на середине пути к совершенству…

Свидетельские показания Петра

О СОСЕДЯХ

Как-то раз в Капернауме мой господин и учитель сказал:

«Сосед ваш — ваша душа вторая, пребывающая за стеной дома и забором сада. Осознающая, что стены могут рухнуть.

Тот мудр из вас, кто ведает, что сосед есть ваша лучшая душа, что носит чужое тело! Поймите, что ваша любовь должна распространяться и на соседа.

Он тоже есть манифестация Великого Духа, неведомого вам.

Сосед ваш есть зеркало, в котором вы отражаетесь.

Сосед ваш поле есть, на котором всходы надежд ваших зеленью прорастают и над которым веют ветра желаний ваших и снов.

Я желаю вам любить соседей ваших, как я люблю всех вас».

Тогда я спросил его: «Как я могу любить соседа, что меня не любит и домогается имущества моего? И желает украсть всё? »

И Иисус ответил: «Когда б ты был пахарем и слуга больной твой посеял зерно за тебя, остановился б ты и наблюдал спокойно и бросил бы его погибнуть на меже от боли? »

Как сказал мне это Иисус, я устыдился и умолк. Но я умолк не из боязни, он был со мною всегда ласков.

Говорит Сын Человеческий

«СОСЕДСТВО»

По осени я собираю все мои заботы и хороню в саду моём. Когда ж апрель вернётся и весна придёт на свадьбу с землёй, то прорастут в моём саду прекрасные цветы, что не сравнить со всеми остальными.

Придут тогда ко мне мои соседи на цветы полюбоваться.

Придут и скажут: «Не можешь ли по осени ты с нами поделиться семенами цветов сих дивных? Мы в саду своём взрастили их! »

Свидетельские показания сапожника Иерусалимского

О НЕЙТРАЛЬНОМ

Я не любил его, хотя ненавидеть не мог.

Я не прислушивался к словам его, не слышал песни его голоса; ибо голос тот раздражал мой слух.

Всё, что говорил он, было неясно разуму моему. Только музыка была ясна для слуха. Меня не интересовало, что говорили о его учении другие, сам-то я не знал всего того, что ведал он. В одном лишь я уверен, что он не был противником всей Иудеи.

Говорит Сын Человеческий

«МОЯ ДУША МЕНЯ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ»

Моя душа меня предупреждает и учит прислушиваться к голосам, что порождены чем-то несоизмеримо большим, чем просто губы и язык.

Но до того, как взялась душа за обученье моё, уши мои были глухи. Они слышали только шум и крики. И лишь теперь я начинаю вслушиваться в тишину. В ней я слышу хор, кантаты распевающий и гимны, как псалмы, гласящий, и тайны Вечности мне открывающий.

Моя душа меня предупреждает, учит, утверждает, чтоб не возносился я выше нищего и не уничижался ниже великих и сильных мира сего.

Но до того, как душа меня научила, делил людей я на две категории всего: на тех, что слабы и нуждаются в сочувствии моём или моём презрении, и на тех, кого называют сильными, которым следую я сам иль выступаю против которых. Но теперь узнал я, что я — лишь личность и крепёжный камень, из которого всё человечество затем уж создавалось. Моя душа — и их душа, мой образ мыслей — и их образ мыслей тоже. А моё предопределенье — их предопределенье на земле. Когда ошибку люди допускают — виновен я; когда вершат добро — я горд собой; когда возвышены они судьбой — взлетаю вместе с ними; а при падении я низвергаюсь в бездну вместе с ними.

Свидетельские показания Сусанны из Назарета, соседки Марии

О ЮНОСТИ И ЗРЕЛЫХ ГОДАХ ИИСУСА

Ты позабудешь тех, с кем веселилась, но никогда того, с кем ты рыдала.

Признание Сына Человеческого

Я знала Марию, мать Иисуса, ещё до того, как стала она женой Иосифа Плотника.

В те дни глазам Марии представали виденья, слышала она голоса, беседовала она о властителе небесном, навещавшем сны её.

И народ Назарета осторожничал в общении с нею, сторонились назаретяне общества её.

Я считала её старше, хотя была Мария молода, её весна ещё не отцвела.

В то время её и предназначили Иосифу Плотнику.

Когда вынашивала Мария Иисуса, часто бродила она меж холмов и возвращалась в сумерки со счастливым блеском в глазах.

А когда Иисус появился на свет, я слыхала, что сказала Мария матери своей: «Я только дерево чернослива. Вы видите теперь плод древа сего». Марфа-повитуха тоже слышала её слова. Через три дня я пришла к ней. В её глазах искрилось чудо, грудь её вздымалась, а руки обнимали первенца подобно раковине, что оберегает драгоценную жемчужину.

Мы все любили малыша Марии, мы ночей над ним не спали, ибо трепетным он был, казалось, это жизнь сама трепещет.

Прошёл год, он сделался смешливым мальчишкой, вершившим маленькие свои проказы. Никто из нас не знал, что будет он вечно первым в народе нашем.

Он играл с другими детьми с гораздо меньшим удовольствием, чем они с ним.

Когда исполнилось ему двенадцать, однажды повстречал он слепца и вывел его на путь прямой.

И в благодарность слепец спросил его: «Ты кто, малыш? »

И отрок ответил: «Я — не малыш. Я — Иисус».

Тогда слепец поинтересовался: «А кто отец твой? »

И мальчик ответил: «Бог — мне отец».

Слепец расхохотался и заметил: «Хорошо сказано, мой мальчик. А кто мать твоя? »

Иисус ответил: «Я не твой мальчик. А мать моя — земля».

Тогда слепец не выдержал и пошутил: «Ну, мне всё теперь понятно. Меня вывел на дорогу Сын Бога и Земли».

И Иисус ответил: «Я б хотел вести тебя туда, куда идешь ты, и глаза б мои сопутствовали ногам твоим».

Когда исполнилось ему уж девятнадцать, он сделался и миловиден, и силен, а глаза его казались медом, наполненные изумленьем чистым перед днем.

Он хотел бродить в полях один, а наши взоры следовали за Иисусом, глаза всех женщин Назарета. Но были далеки мы от него.

Любовь всегда есть вечная даль красоты.

В те годы проповедовал он в храмах и садах галилейских. И Мария следовала за ним, вслушиваясь в слова его, что подобны были песням её собственного сердца. Но когда он и те, что любили его, отправились в Иерусалим, она не пожелала сопровождать его.

Ведь мы, жители северных земель, часто подвергаемся издевательствам на улицах иерусалимских, когда несем нашу открытую душу в храм.

А Мария тоже была гордым плодом своей земли.

Иисус же частенько наведывался в другие страны к востоку и западу от нас. Мы не знали, в каких землях бродит он, однако наши сердца следовали за ним неустанно.

Но Мария всегда ждала его у порога, и каждый вечер глаза её впитывали путь, торопя его возвращение домой.

Когда он возвратился, она сказала нам: «Он так же безграничен, сын мой, как пути земные, и так же красноречив с моим молчащим сердцем. Так должна ли я что-то требовать от него? »

Верила ли она в то, что говорил он? Или это все казалось ей далеким, словно вершины гор?

Она знала природу людей, но он-то был её сыном, и по причине сей она не отваживалась познать его.

И в один из дней, когда Иисус отправился на озеро к рыбарям, она сказала мне: «Что за человек пожелал столь беспокойных метаний по земле, и кто сей человек, что стремится звезд достичь?

Мой сын и есть сие стремление. Он есть стремление всех нас добраться до звезды.

Как смею называть его я сыном? Возможно, Бог простит меня. Но в сердце моём я желаю быть его матерью».

Теперь, когда столь много говорят о Марии и сыне её Иисусе, ничто не дрогнет в вере моей, и я по-прежнему буду рассказывать обо всём, что видела и слышала.

Это было в юное время года, когда анемоны покрыли холмы цветастым одеялом. Тогда Иисус призвал своих учеников: «Пойдемте в Иерусалим со мной, пора нам стать очевидцами молвы об агнце для креста Случая».

В тот же самый день Мария пришла к дверям дома моего и сказала: «Он отправляется в Священный Город. Хочешь ли пойти с ним вместе и следовать за ним со мной и другими женщинами? »

И мы отправились с Марией в дальний путь, с Марией и её сыном достигли мы Иерусалима. И тогда компания мужей и жён встретила в воротах града нас, ибо шедший впереди Иисуса вестник оповещал всех любящих его о прибытии учителя.

Но спустя ночь Иисус с его мужами покинул Иерусалим.

Мы расположились в Вифании.

И Мария была с нами, когда вернулся он.

А в четверг он был схвачен и помещен в темницу.

И когда мы услышали, что он в узилище, Мария не проронила ни слова, но по её глазам мы прочитали всю степень отчаяния материнского. В её глазах умирала радость, что жила в Назарете.

Она не плакала. Она двигалась меж нами, подобно привидению матери, что оплакивает призрак сына своего.

Слышали ли вы пение дрозда, чьё гнездо погибло в бурю?

Видели ли вы женщину, чья израненная грудь не издает ни стона?

Две субботы моё сердце казалось камнем в груди.

А потом я пошла к Марии.

Когда вошла я в дом её, она сидела тихо за своим ткацким станком, но не ткала. Просто смотрела в небо над Назаретом.

И я сказала ей: «Здравствуй, Мария».

Она же протянула мне навстречу руки и промолвила: «Проходи же и садись рядом со мной, давай посмотрим, как проливает солнце кровь на холмы».

Я села подле на скамью, и мы всмотрелись в окно, наблюдая за превращениями, творящимися в западном небе.

Через какое-то мгновение Мария сказала; «Я удивляюсь, кто ж смог распять само солнце? »

Тут я отозвалась: «Я пришла к тебе удобства ради. Мой сын меня покинул во имя моря, и осталась в доме я моём одна».

Вздохнула Мария; «Хотела б я даровать тебе радость, да как смогу? »

И я призналась: «Если только ты захочешь поговорить со мной о сыне твоём, мне будет хорошо».

Мария улыбнулась мне, погладила меня рукою по плечу и сказала: «Я поговорю с тобою о нём».

Она говорили долго обо всём том, что в ней творилось.

А напоследок сказала мне: «Мой сын странник по морям. Почему ж не хочешь ты поверить сыну твоему, как верю я?

Женщина должна всегда баюкать жизнь. Мы — море. В этом наша радость».

Так говорила мне Мария.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 10 Следующая ⇒