Эпизод 23

Глеб прошёл уже немало и нагнулся подтянуть ремешок обувки и тогда впереди услышал шорох шагов по камням, которыми, как он узнал от Борды-Ройо, начали мостить тропинку. А кругом, бурно радуясь лету, густо поднимались кусты, через которые поднявшийся Глеб силился разглядеть встречного. Но тропинка изрядно петляла, а кустарник разросся весьма. «Кто бы ни был, это рарог, а стало быть беспокоиться понапрасну не стоит. Но на всякий случай клык всегда под рукой». Глеб провёл рукой по рукояти кинжала и выпил ещё воды из фляги, продолжая смотреть вперёд. Но тут кусты раздались, и перед ним возник Квада-Гё, неожиданно серьёзный и слегка понурый.

— Ясен день тебе в дорогу, Квада-Гё!

— А, и тебе небо без огня, родич. Отец мой, старейшина рода, прибыл разделить нашу победу. Уже хочет видеть нового родовича... Чтобы высоким словом утвердить приём. Другого ждать не к месту. А я спешу к воинству молодшему, пока придётся распустить их по логовам. Столько войска мы кормить не сдюжим. Однако сотню щитовых ударных я смогу оставить здесь. Станешь ли учить их биться косорубом на манер тебя? — и Квада-Гё поднял руку, указывая, что не договорил. — Я-то знаю, что умение такое скоро не придёт. Но заложить основы надо. Поможешь ли?

— Отчего не помочь нужному делу. Только должен тебя предупредить. Хочу сыскать я побратима, Анд-Рея.

— Ну, это воля твоя. Только дай знать, когда отбыть захочешь. Ну всё, Глеба-Гё, я поспешаю, и ты шагай. Скоро встретимся.

— Идущему — дорога, Квада-Гё, — и Глеб пропустил воеводу.

«Ну теперь осталось совсем недалеко». И дальше тропинка пошла мощёной диким окатанным камнем. Такие камни собирали в старом русле реки и на окрестных распадках, которых было немало. Чем выше было, тем больше горы исторгали их из себя, только породу прочнее гранита и базальта. А мягкий и податливый камень вроде известняка пришлось увидеть только в Алфении. Там ещё многое стоило бы посмотреть…

«Однако уже пришёл». Логово Большого Сбора выглядело запущенным. Со всех сторон его обступали кустарники и деревья.

— Назовись, — услышал Глеб совсем юный и приглушённый голос.

— Глеба-Гё по прозванию Крангригге, — спокойно и не оборачиваясь ответил Глеб.

— Обойди логово, Глеба-Гё. Там, под деревьями…

Обойти логово было недолго. Глеб аккуратно пролез через кусты. Позади логова на диком камне, прислонившись спиной к стволу, сидел дед. Дед как дед. Лицо всё покрыто тонкой сетью морщин, нос с упрямой горбинкой, седая борода лопатой и неожиданная короткая воинская стрижка. Дед был одет в длинную рубаху из гайла и безрукавку-душегрейку из козьей шкуры. Широкие замшевые штаны заправлены в онучи из шкур невиданного зверя. Но дедовы башмаки изрядно изумили Глеба невероятно толстой и мягкой кожей. Рукою дед опирался на походный дротик-посох. Вдоль изукрашенного медными заклёпками ременного пояса торчала белая костяная рукоять кинжала. И пока Глеб не приблизился, дед не открывал глаз. А когда открыл и взглянул на Глеба, тому отчего-то захотелось съёжиться. Но Глеб доброжелательно произнёс:

— Мир и покой тебе, владыко. Пусть сыновья твои, храбрые и достойные, ничего кроме гордости тебе не приносят.

— Добрые слова, родич названный, и дела твои, мне известные, заставляют меня гордиться и родом, и племенем, и нашими горами, что родят таких удальцов. Стало быть, шагаешь из центра ущелья, где молодшее войско лагерем стоит. А ничего особенного не заметил ли?

— По тропинке повстречал я только Кваду-Гё, воеводу нашего, твоего младшего сына. А чего-то особенного? Вот ущелье совсем кустами заросло, может, пришла пора его проредить. Если Квада-Гё молодшее войско распустит, свободные руки появятся.

— Да, верно говоришь и считаешь верно. А может, о чём-то хочешь меня спросить?

— Спросить хочу. Поведай мне, Лода-Гё, о Предках. Чего они от нас, рарогов, хотят?

Лода-Гё был удивлён вопросом, но особо не выказал своего удивления. Только сильно прищурился, глядя на «Глебу», и блёклой бирюзы старческий взор стал совсем пронзительным.

— Ты ведь воин и, как сказывал мой сын, воин не простой. Вот не знаю, зачем такому воину думать про Предков. Они про тебя скорее подумают. Только ты умения своего не растеряй. Не забудь главного…

— Нет, забывать — это не про меня. Я дал согласие твоему сыну, воеводе нашему, готовить ударную сотню.

— Это ладно, это хорошо. Имеешь ли в чём-либо нужду? Может, задолжал кому-то крупно?

— Нет, владыко. Такого за мной отродясь не водилось. Всем обеспечен по мере нужды.

— Ну а стол разделить со стариком тебе не трудно? Я понимаю, время ещё не вечернее. Но перехватим, что Предки для нас уронили.

— Отчего ж не перехватить. С радостью, — ответил Глеб.

А Лода-Гё неожиданно легко поднялся и повлёк Глеба сквозь кусты ко входу в логово. По пути остановившись, он бросил куда-то в сторону:

— Тайра, снимай караул. До вечера свободен.

Удивлённый Глеб только покачал головой.

— Что, Глеба-Гё, славно сидит мой защитник? Это потому что Тайра — охотницкий сын. Сызмальства в лесомыках.

И Лода-Гё толкнул тяжёлую дверь. Вошли. Сквозь проделанные в крыше оконца пробивались лучи светила, создавая на глиняном полу причудливый узор. Посреди широкой комнаты стоял странный стол на корневых ногах. То есть ножек у странного стола было много, и сделаны они были из корней деревьев. Что это могло значить, Глеб даже не думал, и с Лодой-Гё они присели на расставленные вокруг стола пни. Глеб попробовал приподнять свой пень. Он был совсем не тяжёлый, но очень устойчивый. На столе лежала скатерть из гайла, а на скатерти в разной посуде стояли различные дары местных лесов. Главным образом — ягоды.

— Ну давай, Глеба-Гё, побалуем брюхо, чтоб до вечера дотянуть. Напомни-ка, как тебя теперь прозывают?

— Крангригге.

— Ишь ты, Крангригге, свирепо звучит. Боевые прозвища мы даём древним языком. Значит ты теперь Отважный, а сын мой — Молния. Давай, Отважный, выбирай ягоду покраше да испробуй. Какую выберешь?

Глеб выбрал крупную синеватую ягоду на блюде, что ближе к краю. Попробовал. Вкус был странный, но ягода оказалась сочной и с явной кислинкой в конце.

— Что, не доводилось пробовать раньше? Это широколапник — пожалуй, самая полезная в наших лесах. И ты неспроста её выбрал. Вот ты меня спрашивал о Предках. Вот они твою руку и направили. Да, так всегда… Твоя отвага — то качество редкое. Мы верим, что таковых идунов Предки и ведут.

— Идунов?

— Ну да, ты ж не змей ползущий, не птаха летящая, не козерог бегущий. Ты идун, как и все твои родичи.

Глеб улыбнулся. Пожалуй, это нужно сказать Андрею, только бы его теперь найти.

— Давай, другие ягоды спробуй. Сила в них природная, от самой глубины. Зачем-то ж они в наших лесах растут, чтобы идуну и зверю дикому было чем голод утолить. Но я хотел тебя спросить не о том.

— Так о чём же? Спрашивай, владыко.

— Так вот, когда ты щит оставил да на тлегалпов ринулся, думал ли о чём? Что могут вдруг тебя обойти да кистенём звякнуть, и мы могли тебя потерять. Тесный бой — штука страшная.

Глеб опустил глаза и посмотрел на глиняный пол. Малый зелёный жучок бежал куда-то по своим делам по полу. И ничего такого Глебу не вспоминалось.

— Нет, Лода-Гё, ни о чём я не думал. Как-то блеснуло в голове: «Надо идти вперёд! » Я и пошёл. Знал, однако, что косорубом сечься умею. Стало быть, знал, что делаю. А побратим мой вышел за мной. Спину прикрыть. И прикрыл ведь. Только ранили его, но, хвала Предкам, не тяжко.

— Как биш побратима-то зовут?

— Борда-Ройо. Квада-Гё знает его. Он из тангодров.

— Так, ладно. Я вот что думаю. Всякая отвага хороша, если её умело подкрепить. А чем подкрепить, как не бронью надёжной. Ты свою бронь осматривал после? Как она, вся небось, исколота?

— Да нет, не вся. Лишь одна дыра от дротика, но не сквозная. В крови только вся.

— А где дыра? На каком боку?

— На левом. Поближе к спине.

— Я вот что думаю, боец непреклонный. Ты нашу рару-крылана видел ли когда?

— Нет. Только на хоругви.

— Как бы тебе уместнее поведать…

И Лода-Гё откинул скатерть и начал чертить кинжалом на столе. И сам продолжал говорить самому себе:

— Так, шибко утяжелять тоже не стоит. Ан да в четыре бычьих кожи. Без стали, без меди. Вот где-то так.

Глеб взглянул. На столе схематично красовался воин в окрыльях. Такой тип брони ему доводилось видеть в музее, где-то на дальнем северо-востоке Евразии, на Земле.

— Эдак можно не беспокоиться, что могут тебя обойти. На тебе бронь со сталью, да позади такая штука крепится на руках. Да можно привязать к твоей броне ремнями. Ты понял ли, Глеба-Гё?

— Я понял, — сказал Глеб, улыбаясь. — Сейчас бы алфенской фруктовой настойки не помешало бы.

— Это зачем себе голову дурманить? — удивлённо спросил Лода-Гё.

— Да это я шуткую. Я вообще её не пью.

— И не пей. Вот ешь лучше ягоды, пока есть. А не то я все съем, — засмеялся Лода-Гё. И смех его был будто каменный обвал на распадке. Потом Лода-Гё вытер рот рукавом и сказал серьёзно:

— За доблесть твою получай награду. Два быка да четыре коровы. Да две коровы побратиму твоему отдадим. Таковые воины, как вы, должны вообще без нужды жить. Где и когда награду получать хочешь?

Глеб опешил и только развёл руками. Потом собрался и сказал:

— Борде-Ройо бы надо поспешно коров доставить. А мне… Поскольку я член рода Гё, можно не спешить. Пускай покуда на ваших выпасах и гуляют.

— На наших выпасах, — поправил Лода-Гё.

— Ну да, теперь на наших. А нет тут где-нибудь орехов? Люблю я орехи, аж спать не могу.

Лода-Гё снова засмеялся и указал:

— Да вот же они. А ты их за ягоды принял. Ничего, обвыкнешься.

⇐ Предыдущая 53 54 55 56 575859 60 61 62 Следующая ⇒