День третий.

Гермиона сидела за деревянным столом, старым и шатким, и черным от угольной пыли, и равнодушно поглощала пищу. Завтрак давно не был завтраком, а обед - обедом. Гермионе думалось, что она похожа на машину, в которую порой заливают бензин. Иначе она просто не будет двигаться. Вряд ли она ощущает вкус бензина. Так и Гермиона ела, потому что это было нужно, безразлично рассматривая разваренную картошку. Еда была безвкусной. Горячая вода, которая хоть ненадолго помогала согреться, чуть сладила.

И на миг оторвавшись от миски, Гермиона увидела, как мелькнул в полутьме и пропал знакомый силуэт. И даже Северус Снейп устал. Движения утратили ту стремительность и порывистость, что помнила Гермиона. Она улыбнулась горько. В конце концов, никогда не знаешь, к чему все вокруг происходит. Интересно, бывает такое, что стоишь у самого обрыва и все, что могло случиться плохого, уже произошло? И как чувствовать себя будешь? Сильным, потому что нечего терять или слабым, потому что не для чего жить?

К вечеру случились судороги у Кейт. Когда задрожало веко, она, испугавшись, принялась метаться по пещере, причитая. От того, что она беспокоилась, становилось только хуже – задергалась верхняя губа, потом скрутило судорогой кисть. С трудом они уложили ее на нары. Джас уселась на ноги, Гермиона держала одну руку, Лес – другую, Эмма положила ладони на виски, прижимая голову к полке. Кейт оказалась сильной и упрямой. И только когда Джас рявкнула на нее, припомнив выражения, которые Гермиона мимоходом запомнила, Кейт затихла, испуганно уставившись на Джас, подмигивая с невозможной для обычного человека частотой. Гермиона ухватилась обеими руками за запястье, и Кейт расслабилась, но под руками Гермионы сокращались тонкие, длинные мышцы предплечья и извивалась кисть.

- Надо дергать отсюда, - сказала Джас. – Иначе мы здесь навсегда останемся. Черт возьми, да тут даже хоронить не станут, просто сбросят в шурф.

- А то тебя это после смерти будет волновать, - откликнулась Гермиона, глупо пошутив от страха.

- Сколько еще ждать? - продолжила Джас, будто не слышала, что сказала Гермиона. – Кто следующий?

- В смысле, следующий? – испуганно спросила Эмма, нижняя губа ее задрожала, но это не было судорожным подергиванием. Это было тем, что у детей предшествует плачу.

- Не вздумай хныкать, - отрезала Джас. – С чего ты разнюнилась? Принеси воды.

И странное дело – Эмма тут же подскочила, будто ей дали невесть какое полезное задание, и принесла жестяную кружку с водой. Несла она ее так бережно, словно та была стеклянной и налитой доверху. «Почему когда кому-то плохо, неважно в чем – вода оказывается средством первой помощи? Просто панацея какая-то…» - подумала Гермиона. Но только Кейт, присев, выглотала полкружки, стуча зубами о край, и успокоилась.

Джас, облегченно улыбнувшись, присела на полку с одной стороны от Кейт, Лес с другой. Гермиона, дружески пихнув Лес, устроилась рядом, край твердой полки врезался в бедро. Эмма уселась на пол, с надеждой оглядывая Джас. Мэг, смешливая Мэг, не улыбавшаяся черт знает сколько дней, наконец засмеялась, прикрикнув вполголоса:

- Эй, расселись тут, как на празднике. - И, пыхтя, словно ежик, втиснулась между Кейт и Джас.

Ханна, уперев руки в боки, стала перед ними, потукивая мягко ногой по каменному полу. И Гермиона в очередной раз удивилась странной ее способности многозначительно вздергивать брови и в высшей точке совершать ими пару подрагиваний. Джейн стала у решетки, посматривая в коридор и прислушиваясь, готовая тут же взмахнуть рукой, если что. Тео и Джоан лежали на полках и созерцали в упоении то, что виделось лишь им. Но Тео, словно почувствовав Гермионин взгляд, обернулась и посмотрела на нее обреченно. Гермиона привстала чуть, готовая подойти к ней, если она позовет, но Тео тут же опустила глаза, а когда подняла их снова, то Гермиона не увидела там ничего, кроме оглупляющего, туманящего счастья. И проще было думать, что все это лишь почудилось. Полумрак. Усталость. И постоянное напряжение, от которого мутился рассудок.

И тихо-тихо сидели они рядом, чтобы не пропустить шум шагов в коридоре, чтобы успеть разбежаться по полкам и нацепить на лицо глупую улыбку или притвориться спящими. И в первый раз тихо зашептала Лес, принявшись рассказывать анекдоты, которые хоть и были одной, самой знакомой ей тематики - кто, где, чего и что потом увидел, но это все-таки были анекдоты, о существовании которых, как и всего внешнего мира, они давно позабыли. Гермиона прыскала в ладонь и тыкалась лбом в плечо Лес, а после третьего анекдота вытирала полой куртки слезы. Она в жизни потом не слышала историй смешнее. И только очередной обход охраны прервал это безумное веселье узников. Когда шаги в коридоре затихли, Кейт потянулась к Гермионе с полки – доски угрожающе заскрипели, и Гермиона тут же содрогнулась, представив, что будет, если доски не выдержат. Но Кейт осторожно перевалилась через край и протянула Гермионе руку.

- Держи краба, - прошептала она.

- Держу, - уцепилась Гермиона за холодную ладонь. – Держу.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒