День второй.

С утра Гермиона успела перемолвиться парой слов с Джас насчет Джинни, и та пообещала постараться, хоть и хмыкнула недовольно – Джинни была в другой камере, выручать ее окажется делом хлопотным.

До обеда Гермиона перебирала осточертевший уголь. Она заметила, что если не закрываться от излучения, становится легче – нет желания хаотично передвигаться с места на место. И если начнет подергиваться щека, то стоит только избавиться от раскаленного шара, как судорога проходит. Это было проще, чем представлять какие-то стрелы, одним напряжением воли успокаивая обезумевшие мышцы. И хотя это было легче, Гермиона знала - стоит поддаться один раз и забудешь, кто ты и кто рядом с тобой.

Лес и впрямь оказалась полезной. К вечеру Джинни уже знала, что делать, о чем Гермиона и сообщила припозднившейся Джас. Та выдохнула облегченно, потому что сегодня и близко не смогла подобраться к Джинни.

Ночью Гермиона не могла заснуть. Она уже привыкла к тому, что постоянно ныли ноги, иногда что-то пульсировало в висках, но это не мешало ей забываться полудремой-полусном. Но сегодня что-то случилось с глазами. Гермионе казалось, что свет лампы непрерывно мерцает, что скальный потолок дрожит, будто случилось землетрясение. Но в пещере было тихо. Слышалось только сопение и храп с верхней полки – там спала Кейт. Она все время храпела.

Гермиона закрыла глаза, но все равно чувствовала, как что-то дергает внутри - неостановимо, непрерывно, пугающе. Казалось, что глаза подвешены на пружинках и малейшее движение вызывает подергивание. Гермиона присела на нарах, притиснув колени к груди, и устало вздохнула. Джас с тревогой посмотрела на нее:

- Что случилось?

- Да кто бы знал. У меня глаза превратились в студень.

- Как это?

- Трясутся, как на пружинках подвешенные, это раздражает, знаешь ли, - сварливо откликнулась Гермиона, хотя, собственно говоря, Джас-то была ни при чем.

- Ты первая, - сказала Джас, задумавшись, - ты первая, кто начал закрываться. Потом я. Потом Кейт и Тео. Значит, я – следующая. Но ты попробуй, как я рассказывала.

- Хорошо, - согласилась Гермиона; она хотела спать, но раздражающее подергивание оказалось сильнее сна, и Гермиона сосредоточилась, представляя себе то мишень, то стрелу, то глазные мышцы, о которых она имела смутное представление.

И через пару минут и впрямь стало легче. Гермиона посмотрела на Джас – та крутила меж пальцев отмычку и что-то напевала вполголоса. И почти не дрожала перед глазами.

- Спокойной ночи, Джас.

- Спокойной ночи, Гермиона… - не отрывая взгляда от отмычки, летающей меж пальцев, ответила Джас.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒