Один год спустя 5 страница

Приблизившись к тёмному складу, я понимаю, что у меня будет только одна попытка. Уже поздно, и большая часть промышленной зоны вокруг нас закрыта. Тем не менее, мельница по соседству работает постоянно, создавая низкий гудящий шум. Этого достаточно, чтобы замаскировать мой байк, но они услышат меня всего через мгновение. Шелли едет рядом, и мы воспринимаемся как одно целое, потому как оба погасили фары. Едва приблизившись ко входу, я понимал, что они могут раскрыть меня в любую секунду, потому машу правой рукой. Шелли чуть отстаёт, и я вырываюсь вперёд на полной скорости.

Я практически ничего не слышу из-за гула моего байка и шлема на голове, но я вижу, что оба охранника подняли шум, они бегут на меня, держа оружие наготове.

Когда между нами остаётся восемьдесят футов (около 24 м, – прим. перевод), я использую это расстояние, чтобы затормозить, позволив задней части байка вырваться вперёд. Я наклоняюсь назад, пока мотоцикл попросту не вылетает из-под меня. Не видя многого из происходящего, падая на землю, я слышу, как он просто выбивает огромные деревянные двери здания. Когда адреналин начал стихать в моей крови, я тянусь к шлему, и стягиваю его со своей головы. Сейчас шум стрельбы отчётливо доносится до меня. Лёжа на спине, я вытаскиваю пистолет и целюсь в человека, который бежит по направлению ко мне. Позади меня раздается выстрел, и мужчина, целившийся в меня, падает на землю. Шелли снимает передо мной свою воображаемую шляпу.

Поднявшись, я бегу внутрь здания. Шелли должна вывести из строя своих двух охранников, в то время как впереди показались ещё двое моих. А третий остался позади. Мужчина считает, что я не знаю, что он притаился за моей спиной – и это его ошибка.

– Вы совершили ошибку, явившись сюда, – прокричал один из охранников.

Возведя курок, я стреляю ему в голову. Минус один. Оставшиеся охранники выглядят удивлёнными, и я даже не догадываюсь, на что рассчитывали эти бестолочи. Развернувшись корпусом, я стреляю себе за спину правой рукой, а левой – вытаскиваю нож и бросаю его в оставшегося парня. Лезвие податливо входит в его бедро, и он дважды стреляет из пистолета: первая пуля летит в никуда, а вот вторая явно предназначалась для моего лица, и ей даже удалось задеть щеку. Я выбрасываю ещё один нож, и на этот раз он остаётся в животе своей жертвы. И когда охранник падает, я поворачиваюсь к мужчине позади меня. Я знаю, что не убил его, и мне нужно исправить это упущение. Всего в четыре шага я достигаю его – он едва дышит, поскольку кровь наполнила его лёгкие. Не моргая, я пускаю пулю ему в голову и направляюсь в другую сторону, намереваясь сделать то же с его другом. Наклонившись, я вытаскиваю свои ножи из тела охранника, вытерев их о его рубашку, прежде чем убрать в тайник.

Оглянувшись, я вижу, что моя команда собралась в одном месте, а вокруг них лежит несколько мёртвых тел.

– Шелли, позвони Дену и Бренду. Нужно прибраться здесь.

Я осматриваю склад. Шелли кивает и уходит, попутно вытаскивая свой телефон.

– Задание? – Спрашиваю Дарвина.

– Здесь, – отвечает мужчина, показывая на семилетнего мальчишку рядом с собой.

Ребёнок выглядит испуганным. На нём несколько царапин, и он немного грязный, вероятно в течении четырёх недель эти ублюдки недостаточно хорошо кормили его, но, в целом, он выглядит неплохо.

– Доставь его на базу. Позвони Клинту и Виктору, скажи им, пусть заберут Крэйга и Николу. Ему будут нужны его родители. Но, думаю, ещё не стоит им говорить о том, что мы нашли его. Просто привези их туда, но держи отдельно от него, пока я не приеду.

Дарвин кивнул и ушёл вместе с Кингом и Арло, который разговаривал по своему телефону, передавая мои указания Клинту.

– Ты в порядке?

Шелли попросила взглянуть на мою кровоточащую рану на щеке, в то время как остальные уже ушли.

– Ага, всего лишь царапина, – отвечаю я, всё ещё осматриваясь вокруг.

– А всё остальное? Вряд ли ты отделался крошечным ушибом, когда слетел со своего байка, который, кстати, теперь не пригоден. Я знаю, что ты планировал сделать это, но все же…

Женщина замолкает, оставляя фразу недосказанной.

– Адреналин всё ещё в моей крови, но я буду в порядке. Мне просто нужно отдохнуть.

– Чокнутый ублюдок, – пробормотала женщина на пути к своему байку.

– Шелли.

Повернувшись, она ждёт, что я продолжу.

– Ключи, – требовательно произношу я, протянув руку.

Закатив глаза, Шелли бросает мне ключи от байка, которые я ловлю на ходу, направляясь к её Ducati. Это женский мотоцикл – но это только мое мнение, но я не могу отрицать, что, когда я взобрался на него, а Шелли устроилась позади меня, даже просто сидеть на нем – совсем не плохо. Я завожу мотор, выжимая газ, и мы мчимся вперёд – теперь, стоит признать, мне нравится его мощь. Возможно, когда в следующий раз буду покупать байк, я не буду так категоричен к Ducati.

Мы возвращаемся домой. Мне нужно вернуть Шелли её байк и пересесть на свой Kawasaki. Потому что теперь, когда со всем этим дерьмом покончено – мне нужно увидеться с братом.

ГЛАВА 12

ЛИВ

Проснувшись с головной болью, я едва успеваю проглотить ругательство, которое почти сорвалось с моего языка. Осознав, что нахожусь посреди выбеленных больничных стен, я сажусь в своей кровати. Во всех книгах и фильмах, когда человек приходит в себя в больнице – он просыпается в кругу семьи и друзей, которые набрасываются на него в порыве радости, что тот очнулся. Я же проснулась в пустой комнате.

– Выдумщики, – сорвалось с моих губ, пока я обратно устраивалась на кровати.

Открывшаяся дверь заставила меня подпрыгнуть, и я вижу, как Тоби проскальзывает внутрь.

– Лив, – бросается он ко мне. – Как типично, стоит мне на минуту выйти, чтобы отлить, как ты просыпаешься, – раздражённо пробормотал мужчина, присаживаясь рядом.

– Как я и думала, – невозмутимо отвечаю я, подняв бровь.

Тоби зажмурился, и я даю ему время прийти в себя – ему это нужно. Я хорошо знаю его. Мужчина хочет извиниться, но он пытается подобрать правильные слова.

– Я не могу найти себе оправдание, – сказал Тоби, глядя мне в глаза.

Я кивнула. Он прав, но это не значит, что я перестану любить его. Ему нужно было осознать собственное поведение – и Тоби сделал это.

– Мне жаль, Лив. Я всё ещё не уверен в том, что произошло, – мужчина вновь опустил голову. – Это просто взорвалось внутри меня в один миг. Кажется, просто было слишком много… прошлого, нынешнего и моего будущего в определённом виде.

– Каком виде?

– В тени Айзека.

Я нахмурилась. Не могу ничего сказать на этот счёт. Я удивлена и немного зла на него.

– Мне жаль.

– Ты уже говорил это, – огрызнулась я.

– Лив? – Подняв голову, мужчина встречается с моим рассерженным взглядом.

– Он твой брат и лучший друг, – прошипела я. – На протяжении многих лет он сидел за решёткой, а ты был в окружении своей семьи и друзей. Как ты мог, чёрт возьми, быть в его тени?

Я буквально бросаю ему эти слова.

Тоби потёр пальцами переносицу, а я вздохнула.

– Мне жаль, – повторяю его же слова.

– Думаю, я никогда не чувствовал, что достаточно хорош. Словно я был слабой копией своего старшего брата. Просто не очень удавшаяся копия.

Его голос звучал расстроено.

– Ты всегда был достаточно хорош, – ответила я ему, и его ответная улыбка позволила мне немного расслабиться.

Тоби сжал мою ладонь.

– Я знаю, Лив. Хоть мы с тобой и начали танцевать вместе только после того, как Айзек попал в тюрьму.

Я уже было открыла рот, чтобы начать спорить, но затем закрыла его. Он прав. Айзек был моим партнёром. Я начала танцевать с Тоби только тогда, когда его брата не оказалось рядом.

– Я не знала, что это тебя беспокоило.

– Это и не беспокоило.

Уголок его рта дернулся, сдерживая улыбку, за что я ударила его по бицепсу.

– Мудак.

Мужчина рассмеялся.

– Мы в порядке?

Тоби задал мучавший его вопрос, когда мы оба успокоились.

– Как и всегда, Тобиас, – тепло отвечаю я. – Больше никаких разбитых зеркал, договорились?

Кузен покраснел.

– Нет, больше никаких зеркал.

Некоторые обиды стоят внимания, ровно так же, как и некоторые действия влекут за собой более суровые последствия. Некоторые люди отнеслись бы к Тоби жестче. Хоть я всё ещё раздражена тем, что он сделал, но я чувствую, что мне следует быть более снисходительной к нему. Сколько раз за последние несколько лет он помогал мне. Между нами было то, о чём некоторые люди и понятия не имеют. И теперь пришло время мне проявить больше понимания по отношению к нему.

– Тебе понравилась Шелли, – констатировала я факт.

– Мне понравилась Шелли.

Тоби подтвердил мои слова, и я в шоке от того, насколько свободно он признал собственные чувства.

– Айзек знает?

Мужчина пожал плечами.

– Наверное, теперь знает.

Он не может сдержать ухмылку.

Я выдыхаю, просто не зная, что сказать. Тоби не выглядит слишком обеспокоенным этим, и я просто смотрю на него.

– Что ты не договариваешь, Тобиас? – Грубо произнесла я.

– Если я о чём-то тебе не рассказываю, это значит, что я не могу тебе это рассказать.

Закатив глаза, я сжимаю губы.

– Хорошая работа, хоть ты и не шпион, Тоби. Тебя не тошнит от этого?

Мужчина хихикает, на что я только качаю головой. Меня одолевает усталость, так что, прикрыв глаза, я позволяю себе сдаться во власть сна.

***

Проснувшись следующим утром, я действительно оказалась в одиночестве, вот только спустя уже десять минут пришли мои мама и папа, едва ли не с порога накинувшись на меня с объятьями.

– Вы пришли забрать меня домой?

– Так и есть, – суетясь вокруг, ответила мама.

– Я хочу вернуться к себе, – настояла я.

Мама открыла рот, чтобы что– то возразить, но папа опередил её:

– Хорошо, если ты этого хочешь.

Я кивнула в ответ.

– Ты же знаешь, что двери нашего дома всегда открыты для тебя, детка, – добавил он, и в моих глазах заблестели слёзы от нахлынувших на меня эмоций.

Но, моргнув, я только вновь кивнула в ответ.

– Спасибо, пап, – прошептала я.

Папа сжал мою руку, пока мама продолжила собирать вещи.

– Люблю вас двоих, – говорю им, и женщина, подойдя, заключает меня в свои объятия.

– Тоже люблю тебя, моя малышка, – пробормотала она мне в волосы, пока я читала по губам папы: «Я люблю тебя».

***

– Что произошло, чёрт возьми? – Прокричала Хелена, бросая сумку на кресло. – Я уехала всего на одни грёбаные выходные, и весь ад взорвался!

– Всё в порядке, всё в порядке, – успокаиваю я её, похлопав по месту рядом с собой.

Девушка присела рядом, повернувшись ко мне лицом и скрестив ноги, словно мы в начальной школе.

– Ну, ты выглядишь неплохо, – решила она, отводя взгляд.

– Я в порядке. Это продлится всего несколько дней, пока с моей руки не снимут повязку. Примерно дней через десять мне снимут швы. Но я чувствую себя хорошо.

– Что насчёт работы? – Спросила подруга, на что мне пришлось пожать плечами.

– Думаю, мне придётся использовать перчатки, – подмигнула я ей.

Хел не выглядит убеждённой, но в то же время она никак это не комментирует.

– Хорошо, итак, ты с этой хромой рукой…

– Моя рука не хромая!

– Не важно, – пожала плечами Хел. – Ты не сможешь готовить. Я сделаю пасту, будешь?

– Пожалуйста.

Я улыбнулась девушке, хлопая ресничками для пущего эффекта. Хел только покачала головой, поднимаясь на ноги, чтобы отправиться на кухню.

Подняв свой телефон, я играюсь с ним. Мне отчаянно хочется позвонить Айзеку, но что я ему скажу?

Привет, я в порядке.

В больнице было скучно.

Сейчас я собираюсь вернуться к работе.

Мы должны так во многом разобраться.

Что с тобой произошло за последние пять лет?

Ага, определённо последний вариант.

Вздохнув, я вновь переместилась в угол дивана, решив всё же не звонить ему. Моя жизнь была намного проще до того, как Айзек вернулся, но в то же время я не могу отрицать, что рада тому, что он здесь. От моих мыслей меня отвлёк стук в дверь.

– Оу, солнышко, не разлёживайся здесь. У нас появилась компания, – крикнула из зала Хелена, и Холли выглянула из-за двери.

– Хэй, Холлс, – поприветствовала я её.

Лицо девушки чуть покраснело, пока она убирала прядь волос с глаз.

– Что там у тебя?

Мой вопросительный взгляд задерживается на мини-чемоданчике в её ногах.

– Ты, стул и я займемся твоим перевоплощением, – отвечает она, указывая на меня пальцем.

Не могу сдержать улыбку. Мне нужно было ей позвонить и назначить встречу, но со всем этим произошедшим это просто отошло на второй план.

– Круто, – прошептала я, поднимаясь с дивана, чтобы взять стул.

***

– Что скажешь?

– Это выглядит чертовски потрясающе, – говорю я совсем по-детски, стоя перед зеркалом в полный рост.

Холли несколько часов работала над моей причёской. И теперь мои платиновые волосы доходят до талии, от чего тату выделяются ещё больше. Это выглядит невероятно, и я чувствую себя просто прекрасно. Я на седьмом небе от счастья.

– Я так чертовски хороша, – ответила Холли, чуть поклонившись.

Фыркнув на это, я улыбнулась, обнимая девушку за талию. Я сжимаю её, пытаясь приподнять, от чего Холли вскрикнула. Сейчас моя причёска выглядит просто потрясающе, и я даже не думаю о том, что Айзеку нравились бы мои длинные волосы.

Нисколько.

Ни капельки.

ГЛАВА 13

АЙЗЕК

– Не хочешь объясниться насчёт того дерьма с Вией?

Тоби только пожал плечами, пытаясь не встречаться со мной взглядом.

– Очень медленно, чтобы я понял, как твои грёбанные размышления привели к тому, что она оказалась в больнице.

Я наблюдаю за тем, как дёрнулась мышца на его челюсти. Хорошо. Я вывел его из себя, а значит есть шанс, что я всё же получу эту грёбаную правду.

– Я не рассчитывал, что это дерьмо произойдёт, – резко ответил Тоби, глядя на меня злым взглядом.

Наклонив голову, я чуть приподнимаю бровь.

– Пошёл ты, Айзек! – Выкрикнул он.

Я двигаюсь быстрее, чем он рассчитывал, и его испугало то, что мне удалось прижать его к стене своим предплечьем.

– Послушай, я не знаю, в какие чёртовы игры ты играешь с Вией, но она…

– Что? Она твоя?

Тоби задыхается, пытаясь оттолкнуть мою руку от своего горла. Отступив, я понимаю, что его слова задели меня больше, чем я ожидал.

– Когда она стала твоей? Когда ты в течение первого года был в тюрьме и игнорировал ее? Когда забил на неё ещё на четыре грёбаных года, после того, как вышел? Когда вновь и вновь лгал ей?

Тобиас толкает моё плечо, а его гнев всё сильнее и сильнее полыхает вокруг нас.

– Что насчёт того, как ты вернулся сюда, ткнув в её лицо Шелли?

– Это только прикрытие. И ты знаешь об этом, – рычу ему.

Тоби наклоняется ко мне, а его нос всего в дюйме (2,5 см – прим.перевод) от моего. И если бы он не был моим братом, то был бы уже мёртв.

– Но она не знает.

Мужчина отступает, и мы, тяжело дыша, смотрим друг на друга, пытаясь усмирить собственные эмоции. Это странно для меня, я не разбираюсь в чувствах. Меня не было несколько лет с тех пор, как я оставил Вию. Мои плечи поникли; Тоби говорит мне то, что я знаю и так – нет смысла спорить с правдой, но этому не отвлечь меня от его поведения.

– Ты прав, – соглашаюсь я, наблюдая, как брат нахмурился. – Но это не значит, что ты можешь поступать, как ублюдок, и ранить в процессе всего этого дерьма Вию.

Тоби отступает, закрывая лицо руками, пряча за ними тоску, которая сейчас так отчётливо мне видна. Мужчина садится на одну из моих тренировочных скамеек. И я, последовав за ним, присаживаюсь на такую же напротив него.

Когда я прислал ему сообщение, в котором приказал прийти и объясниться – Тоби нашёл меня в спортзале у меня дома. Но из всего произошедшего я так ничего и не понял.

– Всё просто вышло из-под контроля, – прошептал брат.

– Ты вышел из-под контроля, – поправил я его.

– Да, правильно, – сдался Тоби. – Я вышел из-под контроля.

– Почему? – Требую ответ.

Мгновение мужчина изучает меня.

– Почему?

Я молча киваю. Вздохнув, Тоби опустил голову. Его руки свободно свисали с коленей, из-за чего тень падала на его ноги, аккурат в том месте, где сталкивались солнечный свет и тьма.

– Два года назад я получил письмо из Социального Обеспечения. Они просили меня связаться с ними.

Наклонив скамейку назад, я прислоняюсь спиной к зеркалу, пытаясь расслабиться, но каждый мускул в моём теле напряжён в ожидании крушения.

И это происходит.

– Я встретился с дамой в их офисе. Видимо, они пытались связаться с тобой, но у них не получилось – и следующим на очереди был я.

– Очереди?

– Близкие родственники.

Встав, я возвышался над сгорбившимся братом.

– Родственники? – Гаркнул я.

Тоби поднял голову, встречаясь со мной взглядом.

– Родственники, – подтверждает он, и я медленно оседаю на скамейку.

У меня нет слов. Впервые в жизни я в шоке. И я не знаю, как справиться с этим. У меня возникли проблемы с тем, чтобы взять это чувство под контроль – существует очень мало вещей, которые могли бы меня шокировать.

– Видимо, та женщина знала о нас.

Я ждал. Мне нужно было всё узнать. Отойдя от минутного провала в самоконтроле, я был готов вернуться к своей привычной линии поведения.

– У неё были кое-какие вещи, которые принадлежали нашим родителям. Не уверен, почему она хранила их в течение стольких лет, – Тоби пожал плечами, словно отвечая на собственный вопрос. – Но она пожелала отдать это в отдел, а после отправить нам. Тебе.

– Почему мне?

Тоби покачал головой.

– Не знаю. Думаю, это потому, что ты старший.

– И что они отдали тебе?

– Фотографии, украшения, документы по типу оригиналов наших свидетельств о рождении.

– И? Там больше ничего не было?

Я давлю на него.

– Я не могу сделать это дерьмо, – Тоби поднимается на ноги.

– Сядь сейчас же, – прорычал я ему.

Он выглядит удивлённым, но всё же подчиняется моим указаниям. Моя семья никогда не видела ту вторую сторону меня – они никогда не видели Кэйна. Я могу утверждать это, даже несмотря на то, что Тоби был в курсе того, в кого превратился его брат за эти долгие годы – осознание этого постоянно забывается.

– Я сижу, чёрт возьми.

Тоби буквально выплёвывает в меня эти слова, но это только ради того, чтобы скрыть собственный страх, и мой желудок сжимается от этого. Я не хочу, чтобы моя семья боялась меня. Никогда не хотел этого.

– Дерьмо, мне жаль, – выдыхаю я, и мужчина незаметно расслабляется под моим взглядом.

– Это одна из тех запутанных ситуаций.

В его голосе звучит неуверенность, мука.

– Запутанность? Так вот, как ты это называешь? – Отвечаю ему с небольшой усмешкой.

Тоби смотрит на меня, и я вижу, как в его глазах появляется тень.

– Там были письма.

Подняв подбородок, я жду, что он продолжит.

– Скажи мне, Айзек, ты знаешь хоть что-то о наших родителях?

– Да.

Его глаза чуть расширились от моего безразличия. Мы никогда особо много не говорили о нашем происхождении. Мама и папа не многое рассказывали нам, только то, что наши родители умерли, и мы были на попечительстве около года, прежде чем нас усыновили.

Тоби чуть подался вперёд, открывая и закрывая рот, словно пытаясь поймать в воздухе свои же слова. Собравшись с мыслями, брат продолжил:

– Что ты знаешь и откуда?

В ответ на это я приподнимаю бровь. Не уверен, почему он спрашивает это, зная, что благодаря своей работе, я могу получить любую информацию, какую только захочу.

– Что ты знаешь?

Внутри меня борются некие противоречия, пока я решаю, сколько я могу ему рассказать.

– Ты действительно хочешь узнать, и неважно, каким будет ответ? – Тихо спрашиваю я.

Он оценивает меня взглядом, и проходит некоторое время, прежде чем он решается.

– Да.

– Ладно. Наш отец подсел на крэк (сильный синтетический наркотик, – прим.перевод). А потом в один день он пустил нашей матери пулю в лоб.

Тоби отшатывается, словно я ударил его.

– Говори прямо, старший брат.

Скрестив руки, я вновь откидываюсь назад. Что ещё я могу рассказать? Это то, что я знаю, и теперь это известно и Тоби.

– Они хотели тебя, не меня.

Его слова звучат грубо, словно вырвались из глубины.

– У меня есть письма. До появления Лоусона они думали о том, чтобы отправить меня на усыновление.

Нахмурившись, я наклоняюсь вперёд.

– Ты уверен?

– Я читал грёбаные письма, Айзек. Я знаю, что они сказали.

– Что именно?

Тоби запрокидывает назад голову, ударяясь об один из моих силовых тренажёров.

– Чушь!

Он выплёвывает это слово, и это намного больше, чем мгновенная боль. Это словно боевой клич без борьбы.

– Тоби.

– Хорошо, чёрт возьми! – Проворчал он, потирая голову. – Письма были написаны нашей мамой, но они никому не адресовались и никогда не были отправлены. Думаю, это что-то вроде дневника.

Я киваю, поощряя брата продолжить.

– Они начались с описания того, насколько прекрасен ты был, но потом она сказала, что снова беременна, и она понятия не имеет, как справиться с этим.

Пока он рассказывает это, я застываю в напряжении.

– В следующем письме мама признаётся, что обратилась в агентство по усыновлению, чтобы избавиться от меня.

Тоби смотрит на меня, и всё, что я вижу – это мой маленький пятилетний братишка. Грустный и испуганный. И мне хочется убить кого-то, кого угодно, только ради того, чтобы почувствовать себя лучше.

– Она вновь и вновь писала о том, какой идеальной была её жизнь до моего появления. И как они с отцом оказались на грани краха из-за меня.

Я чувствую, как меня накрывает волной гнева из-за моего брата.

– В общих чертах: она хотела тебя, но не меня. Когда я родился, мама была испугана, расстроена и зла. Я нашёл бланки на усыновление, Айзек. Она собиралась отдать меня, не тебя – меня.

Из его груди исходит рык, и Тоби поднимается на ноги.

– Но она не сделала этого, – подытоживаю я рассказ.

– Очевидно, – кричит мужчина. – Я не знаю, почему. После этого писем больше не было. – Выдыхает он в гневе. – Они собирались оставить Лоусона…

Имя нашего младшего брата повисло в воздухе, словно опора, которая так и ждёт, когда её разрушат.

– Очевидно, что они пытались разобраться со своей жизнью, а моё появление только уничтожило их, – бросил Тоби, ткнув пальцем себе в грудь.

Поднимаясь, я выпрямил руки, чувствуя, как сокращаются мышцы. Этот жест позволил мне выиграть миг для себя. Мне многое было известно о наших биологических родителях. Когда вы поступаете в секретную службу, много дерьма всплывает на поверхность, только чтобы потом вновь опуститься на дно. Однако я никогда не слышал об этих письмах. Никто не слышал. И только один Тоби жил с этими ядовитыми строками на этих листах. Но и это не объясняет его поведение двумя ночами ранее.

Подняв подбородок, он встретился со мной взглядом, и, хоть я и отсутствовал долгое время, Тоби – мой брат, мой лучший друг и он знает, что мне нужно.

– Дерьмо. Ладно, давай о той ночи.

Откинувшись назад, я вновь прислоняюсь к зеркальной стене, спрятав руки в карманы своих тренировочных брюк – изображая легкомысленный, расслабленный вид. Но сейчас это не обо мне.

– Это было глупо. Лив затащила меня в туалет.

Я сжал зубы. Должно быть, Тоби увидел напряжение на моём лице – распахнув глаза, он поднял руки вверх.

– Чёрт, не для этого. Она поймала меня на попытке пофлиртовать с твоей лже-девушкой.

Мой гнев чуть угас, от чего я дёрнул головой.

– Из-за этого внутри меня что-то вспыхнуло. Что-то неправильное и глупое, но я больше не смог контролировать своё разочарование. Это напомнило мне, что у тебя есть девушка.

– Шелли не принадлежит мне.

– Чёрт возьми, я знаю это, Айзек. Но, Шелли принадлежит тебе, даже если это фикция. Лив принадлежит тебе, даже если ты не принадлежишь ей…

Я обрываю его на полуслове.

– Ты издеваешься надо мной? Ты пытаешься сказать мне, что тебе нужна Виа?

Эти слова вырываются из меня низким рыком.

– Дослушай, чёрт возьми! – Выкрикнул Тоби, на что я поднял бровь в ответ. – Всегда так чертовски нетерпелив, – ворчит он себе под нос, и я не могу сдержать смешок, из-за чего напряжение между нами исчезает. Глядя на меня взглядом, который пылает его злобой, мужчина продолжает: – Я никогда не хотел Лив в этом плане. Хэй, я всё ещё этого не хочу! – Добавил брат, когда я посмотрел на него, прищурив глаза. – Сейчас она танцует со мной, ты знал об этом?

Его слова словно жалят меня. Это похоже на открытую рану, не имеющую шанса на исцеление – и сейчас Тоби просто посыпал её солью.

Я отрицательно качаю головой в ответ на его вопрос.

– Ну, это так. Она никогда этого не делала – её партнёром всегда был ты. Ты заполучил партнёра по танцам, ты заполучил девушку…

– У тебя не было проблем с женщинами, Тоби.

– Я знаю, но это всегда был ты. Наши настоящие родители хотели тебя. Думаю, в конце концов, это всё взорвалось во мне, и я среагировал не лучшим образом.

Медленно глубоко вдохнув через нос, я обдумывал его слова. Чувствуя, что мои лёгкие переполнены воздухом, я выдыхаю сквозь сжатые зубы. Услышав шипение, Тоби поднял голову, встречаясь со мной взглядом. Я надеюсь, что это в последний раз, когда мой брат видит меня таким.

– Я хочу сказать две вещи, – говорю ему, и Тоби отвечает мне настороженным взглядом. – Но перед этим, я скажу, что ты мой брат, и я люблю тебя. Всегда буду любить.

– Хорошо, – его голос дрогнул, прежде чем Тоби откашлялся, чтобы прийти в норму.

– Первое. Нашими настоящими родителями являются Сол и Софи Джеймс. Никогда не забывай об этом.

Опустив глаза, Тоби сглотнул, понимая смысл сказанного.

– Второе, – это прозвучало жёстко, от чего брат вновь поднял на меня взгляд. – Я люблю тебя, но если ты когда-либо ещё раз сделаешь Вие больно…

Покачав головой, я сжал зубы.

– Чёрт. Давай просто остановимся на том, что этого никогда не произойдёт.

– Никогда, – повторяет Тоби, и стыд наполняет его глаза.

Я не хочу видеть своего брата таким, но он поступил как мудак, и мне следовало проучить его. Никогда не позволяйте таким вещам оставаться безнаказанными, пусть даже и с вашей семьёй.

Независимо от того, кто я и как закончу, есть только один человек, который заявил на меня права, ещё даже до того, как я понял, что это значит. Оливия МакКенна должна была стать Оливией Джеймс. Она должна была стать моей. Но моя жизнь обернулась совсем иначе, заставив переоценить то, что я получил. И это впервые за пять лет, когда я задаюсь вопросом, не ошибся ли я. Увидев её на полу, истекающую кровью, я внезапно почувствовал настоящий страх. А после того, как мне удалось взять эмоции под контроль, я понял, что не хочу, чтобы эта ситуация когда-либо повторилась ещё. Даже если бы другой парень держал её за руку, шепча успокаивающие слова на ушко. Вия всегда была моей семьёй. И если я хочу остаться в их жизнях – мне нужно проглотить эту грёбаную грязную болезненную таблетку и наблюдать за тем, как кто-то другой будет любить её. Или ещё хуже – как она полюбит кого-то другого.

– Что случилось? Ты выглядишь… Напуганным, – прошептал Тоби, и его голос звучал так отдалённо.

Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.

Моргнув, я сосредоточился на своём брате.

– Я сделал кое-что, – пробормотал я. – И если она узнает…

– Она всё ещё любит тебя, чёрт возьми. Это та Лив, о которой мы говорим, – отрезал Тоби.

Сцепив пальцы в замок на шее, я посмотрел сквозь окно на небосвод.

– Дерьмо, это будет не легко.

ГЛАВА 14

ЛИВ

Иногда жизнь может отвесить вам пощёчину. К примеру, когда вы слишком счастливы – реальность подбросит вам голодную акулу, и, если вы не будете достаточно осторожны – она разорвёт вас на части. Вот как я почувствовала себя этим утром, когда мама сообщила мне о том, что у тёти Либби обнаружили рак. На каждом семейном празднике мои родители, тёти и дяди вновь и вновь делились историями, как познакомились друг с другом.

И, вероятно, история дяди Дейна и тёти Либби была самой грустной из всех. Потеряв близких и подвергшись насилию в приёмной семье, они нашли друг друга. Потом дяде Дейну поступило предложение попробовать себя в роли модели, и он уехал на фотосессию на несколько недель. А когда вернулся – тётя Либби исчезла. Прошло десять лет, прежде чем ему удалось найти её, но, когда он это сделал – едва не потерял возлюбленную снова. То, что происходило в то время, всегда было покрыто некой завесой тайны. Мне известно только то, что это было ужасно, и не обошлось без похищения тёти Либби. Дядя Дейн любит её со всей страстью, на которую способен. И я могу лишь надеяться, что однажды кто-то почувствует то же самое по отношению ко мне. Он называет её – Нова – его сверхновая звезда. Не знаю, что сейчас мне делать с этим осознанием, и я могу только представить, в какой агонии сейчас находится дядя Дейн.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒