Один год спустя 8 страница

Кивнув, я провожу рукой по лицу. Вчера было тяжело. Подняв взгляд на Вию, я не почувствовал гнев, когда увидел в её глазах то, что она встречалась с тем смазливым мальчишкой из танцевальной студии – я чувствовал боль. И, хуже того, это была боль, смешанная со страхом. Я не откажусь от неё. Пока на её пальце не окажется кольцо, и у неё не будет юридических документов, что она взяла чью-то фамилию… Даже тогда я не уверен, что перестану сражаться.

– Спасибо, – ответил я.

Шелли кивнула, прежде чем выйти из моей комнаты. Встав с постели, с голой задницей я направляюсь в ванную, нуждаясь в душе, чтобы проснуться окончательно, прежде чем перезвоню маме. И, вставая под струи воды, не могу не признать, что утренний стояк был просто каменным. Застонав и обхватив член ладонью, я представляю Вию, стоящей передо мной на коленях, обхватив губами мой ствол, а её стоны посылают вибрацию по всей моей твёрдой длине. И видя эту картину в своей голове, я кончил быстрее, чем тинэйджер, натянувший на свой стояк носок, пока смотрит порно. Но, несмотря на это, выключая воду, я не чувствую удовлетворения.

***

– Мам, – срывается с моих губ, как только женщина отвечает на звонок.

– Айзек.

Мне чертовски тяжело слышать боль в её голосе, но я ничего не могу сделать с этим.

– Шелли сказала, что ты звонила мне. Всё в порядке? – Спрашиваю я, сидя у окна в своей спальне, рассеяно глядя на улицу.

– Мы… Ну, всё в порядке, насколько это возможно.

Я киваю, не то чтобы она могла увидеть это.

– Это из-за твоего дяди Дейна.

Я вздыхаю. Я предполагал, что это может быть как-то связано с ним.

– Он не справляется, – констатирую я.

– Нет. Он закрылся в себе. Думаю, он пьёт, но я не уверена. Мы не можем навестить его дома.

– Мам, сколько прошло? Он три дня назад потерял тётю Либби. Что именно вы ждёте от него? – Хрипло спрашиваю в ответ.

– Айзек Джеймс! – Резко произнесла женщина, на что я закатил глаза. К счастью, мама не может меня увидеть. – Будь это один из нас, оставил бы нас дядя Дейн? Позволил бы он нам утонуть в боли?

Сжав переносицу, я пропускаю её слова сквозь своё тело, чувствуя, как поникли мои плечи. Мама права, дядя Дейн не оставил бы нас в одиночестве, не позволил бы ни одному из нас закрыться в себе. Никогда.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– А как ты думаешь? Навести его. Ты единственный человек, которого он не сможет выставить вон. В любом случае, не физически. И, кроме того, у тебя всегда была связь с ним – та, которую не могут понять даже его дети, ты можешь то, чего не смогут они.

– Конечно, мам. Я навещу его завтра.

– Спасибо, малыш, – ответила она, а после повесила трубку.

Я с улыбкой покачал головой. Я люблю свою маму, но она всё ещё видит во мне того беспомощного юного ребёнка, за которым нужно присматривать. Чёрт, возможно, она права.

***

– Дядя Дейн, – прокричал я, входя в тёмную гостиную его дома.

Едкий запах приветствует меня, но от самого мужчины ответа так и не последовало. Он даже не поднял глаза, чтобы посмотреть на меня. Единственная причина, по которой я понимаю, что он жив – дядя Дейн одним движением допил остатки своего напитка. Бутылка скотча (шотландский виски, – прим. перевод) на кофейном столике. Ага, ну, конечно же, скотч – я понимаю это, когда мужчина хватает бутылку за горлышко и вновь наполняет свой бокал.

Обогнув стол, чтобы встать перед его лицом, я понял, что не могу помочь, и единственное, что мне остаётся – смотреть. Прошло всего несколько дней со смерти тёти Либби, но она месяцы сражалась за жизнь с болезнью – и всё это время очень ударило по моему дяде. Дядя Дейн отощал, слишком много потеряв в весе. Его отросшие волосы сейчас длиннее, чем когда-либо – они жирные и неопрятные. Мой дядя выглядит неряшливо, а его одежда походит на ту, что носят бездомные. Его глаза казались впавшими на бледном лице, и если бы не тот факт, что мне известно, насколько по нему ударила смерть моей тёти – я уже только по виду мужчины предположил бы, что его тоже сразила неизлечимая болезнь.

– Дядя, – резко произношу я, выдергиваю бутылку из его слабой хватки.

Я мучительно наблюдаю за тем, как он пытается сосредоточиться сквозь вязкую дымку опьянения, глядя в мои глаза, подняв взгляд с моего огромного торса.

– Айзек? – выплюнул он, нахмурившись.

– Хэй, – отвечаю я, смягчив голос.

Поставив бутылку обратно на стол, я присаживаюсь на стул рядом с мужчиной. Постоянно моргая, он изо всех сил пытается уследить за моими движениями.

– Её больше нет, – словно раненое животное, в совершенной растерянности, произносит дядя Ден.

– Знаю, – с грустью отвечаю ему.

– Я н-не могу… зд-десь…

Запутавшись в собственных мыслях, его речь становится несвязной, когда рыдания сотрясли его тело, от чего широкие плечи мужчины начали содрогаться. Обняв дядю одной рукой, я чуть притягиваю его к себе, позволяя тихо плакать на моём плече.

Дядя Дейн один из немногих людей, благодаря которым я стал тем, кем я сейчас являюсь. Работая с лучшими, он помог мне получить мою работу. Этот огромный, сильный мужчина, который мог, закрыв глаза, убить любого одной рукой, завязанной за спиной, даже в его нынешнем возрасте – сейчас он рассыпался на осколки в моих руках. Отчаяние, исходившее от него, начинало душить меня, и чем сильнее я стискивал зубы, пытаясь сдержать собственное дерьмо, тем с большим грохотом эти эмоции рушили что-то во мне. Прошло двадцать две минуты, прежде чем дядя Дейн отстранился от меня, взяв себя в руки. И, не в силах подобрать слов, чтобы облегчить его боль, я просто жду, пока он разберётся со своим дерьмом.

Утерев лицо и убрав волосы с глаз, мужчина потянулся к своему стакану, и, наполнив свой бокал, залпом опрокинул его в себя. Дядя Дейн зашипел сквозь зубы, от того, как алкоголь жжёт его горло.

– В самом начале, когда я потерял Нову, я жил полужизнью, словно робот, охладев ко всему и став расчётливым. После того, как мне удалось вернуть её – она освободила меня, Айзек. Она не заставила меня хотеть стать лучше, она сделала меня лучше, просто потому, что это была она.

Мужчина словно мысленно перенёсся в совершенно другое место, а его глаза казались дикими, когда он, отказавшись от бокала, отпил скотч прямо из бутылки.

– Правда в том, Айзек, что я не знаю, как существовать без неё… Больше не знаю. И, честно... – Дядя Дейн, поставив бутылку на кофейный столик, посмотрел прямо на меня. Теперь его взгляд был ясным – холодный, осознанный и сосредоточенный. – Я и не хочу.

Мужчина поднялся на ноги и, пошатываясь, подойдя к лестнице, принялся подниматься наверх, пока я, не имея ни единого грёбанного намёка, что делать, остался сидеть на своём месте. Дядя Дейн остановился на полпути.

– Спасибо, что пришёл, Айзек, – сказал он, наклонившись через перила. – Ты сделал всё, что мог. Но без неё… Это словно моё сердце вырвали из тела.

Поднявшись, я иду по коридору, не отводя взгляда от мужчины.

Дядя Дейн со всей серьёзностью смотрит на меня в ответ.

– Надеюсь, ты никогда не почувствуешь этой боли – как бы мне описать это?

Схватившись за перила, я жду, когда он закончит.

– Представь, если бы твоя мама пришла сегодня ночью к тебе домой и сообщила о смерти Вии.

И с этими словами мужчина продолжил подниматься по лестнице, а я, ослабив хватку, сжимаю свой живот, пока мой мозг подбрасывает одну за другой картину смерти Вии.

Я многое пережил за последние пять лет, но даже боль от пыток, длившихся несколько дней, не может сравниться с той агонией, что накрыла меня в этот момент.

И, наконец, я понимаю, что мой дядя не может справиться. Это так же заставляет меня понять, что ни один из нас не сможет ничего для него сделать. Дядя Дейн никогда не найдёт покоя, не сейчас, когда тётя Либби умерла. И теперь я знаю, что и сам никогда не обрету покой в мире без Вии.

ГЛАВА 21

ЛИВ

– Это было жестоко, ты в порядке? – Спрашивает у меня Тоби, обняв рукой за плечи.

Я киваю. Сейчас я не могу говорить – мой язык прилип к нёбу во рту, и я всё ещё пытаюсь справиться с эмоциями, чтобы не превратиться в желе, всхлипывая, как ребёнок. Мы идём с похорон тёти Либби, и Тоби ведёт меня к дому мамы с папой.

Сами похороны были прекрасны со всем огромным количеством белых и розовых лилий по всей церкви. Папа и тётя Соф говорили речь, а моя кузина Лотти, сквозь слёзы, прочитала стих. Ничто из этого не изменило того факта, что наша сплочённая семья потеряла своего ключевого игрока. Моя тётя была полна любви и света, а теперь всё, что я вижу, глядя на дядю Дейна, это темнота. Это грустно… И страшно.

Пытаясь не смотреть в сторону Айзека, несколько раз я всё же бросала на него взгляд, отмечая, что он не отводит от меня глаз. Он сидел рядом с дядей Дейном, поддерживая его, приняв на себя роль опоры мужчины, но, несмотря на это, он постоянно смотрел на меня. Я заставляла себя игнорировать его, но больше это мне не под силу. Мне нужно встретиться с этим лицом к лицу. Встретиться с ним. С нами. Как только горе чуть рассеется над нами.

Единственное, что я не могла не заметить сегодня – отсутствие Шелли. Знаю, Айзек сказал, что они расстались, но он так же сказал, что между ними на самом деле ничего и не было. Кто знает, что из этого правда?

– Почему Шелли здесь нет?

Задав Тоби этот вопрос, я почувствовала, как он мгновенно напрягся.

– Не знаю, – пожал он плечами.

– Они всё ещё вместе, не так ли?

Он не знает, что сказал мне Айзек, потому я могу не беспокоиться о том, что кто-то подумает об этом. И, кроме того, Тоби прекрасно понимает мои чувства к его брату.

Печально улыбнувшись, мужчина ответил:

– Ага, она всё ещё живёт с ним, так что… Думаю, да. Они вместе.

По моей коже прошёлся озноб от осознания, что Айзек солгал мне.

– Идём, давай закончим этот день, – перевожу я тему, подталкивая Тоби поспешить к его автомобилю.

***

– Ты пьяна.

– Почему тебя заботит моя пьяная привязанность к увеселительному бренди? – Невнятно пробормотала я в ответ на очевидное обвинение Айзека.

– Идём, я отвезу тебя домой, – отняв мой стакан, произнёс мужчина.

В какой-то момент до меня дошло, что Айзек пытается отнять у меня мой напиток, и я внезапно решаю выхватить стакан из его вытянутой руки. Как итог - липкий бренди оказался на моём лице, груди, частично на волосах и даже немного на моём ухе.

– Я никогда бы не подумала, что в такие стаканы может поместиться так много алко.. а-алко.. алкоголя.

Усмехнувшись Айзеку, я высунула язык в попытке слизать с подбородка напиток. Мужчина лишь снисходительно улыбается на мои безуспешные попытки сделать это. В ответ, схватив Айзека за подбородок большим и указательным пальцем, я притягиваю его лицо к своему.

– Ты так сексуален… Хочу почувствовать прикосновение твоих пальцев здесь, – говорю я, лаская второй рукой своё тело, опускаясь всё ниже, замечая, как темнеют от желания его глаза.

– Давай просто уложим тебя в кровать.

Я уже было открыла рот, чтобы ответить, но Айзек перебил меня:

– Одну.

Надувшись, я слышу, как он смеётся над моей реакцией.

– Отвезешь её домой, сынок? – слышу голос дяди Сола рядом, но он звучит словно сквозь толщу ваты.

– Чш-ш-ш, – срывается с моих губ, когда я пытаюсь повернуться, но, потеряв равновесие, оступаюсь.

Айзек быстро подхватил меня, и, на миг оказавшись в воздухе, в следующую секунду я чувствую, как две сильные руки прижимают меня к его телу. Моргнув, я поднимаю глаза, рассматривая лицо мужчины.

Я хочу оседлать его лицо.

Хихикнув себе под нос, я наблюдаю за тем, как Айзек в ответ на это вопросительно приподнимает бровь.

– Где Тоби? – Спрашивает мужчина, а в его голосе слышится резкость.

– Он ушёл. Вы вдвоём решили между собой все спорные вопросы? Никто из вас не дорос до того, чтобы забыть о том, что я ваш чёртов отец, и мне наплевать на твои грёбанные суперспособности, потому что ты всё ещё остаёшься моим сыном.

– Пап, чёрт тебя подери, замолчи, – ответил Айзек, удобнее устроив меня на своих руках.

– Дерьмо, прости. Просто… у вас с Тоби всё в порядке?

– Ага, я просто удивлён, что он оставил её.

– Мы её семья, Айзек. Не то чтобы она была в опасности без него.

Айзек хмыкнул. Должно быть, на этом моменте мои глаза закрылись, потому что следующей вещью, которую я помню, в то время как мысли в моей голове чуть прояснились, было то, как Айзек укладывает меня на свою кровать.

– Это твоя кровать.

Мужчина мягко провёл костяшками пальцев своей руки по моему лицу.

– Ага.

– Я никогда не позволю тебе уйти, – срывается с моих губ.

– Я знаю, – шепчет в ответ Айзек.

– Но мне нужно отпустить тебя.

– Этого никогда не произойдёт, Виа. А теперь спи.

Изучая его лицо, несмотря на то, что я всё ещё пьяна, и туман в моей голове так и не рассеялся, я не могу не заметить любовь, которая сияет в его глазах.

***

– Доброе утро, солнышко.

Что, чёрт возьми, происходит, и кто пустил табун диких лошадей в мой череп? Давай же, мозг, работай, собери воедино вчерашние события… сейчас это было бы кстати!

Головоломка в моей голове начинает складываться. Хоть мои глаза всё ещё закрыты, но, чувствуя, как прогнулась кровать, я понимаю, что Айзек сейчас сидит рядом со мной. Боль разрывает мой мозг, и я натягиваю одеяло поверх головы.

– Вот, возьми. Должно помочь.

Айзек стянул с меня одеяло, но похмелье настолько ослабило меня, что я не в силах сопротивляться – не то чтобы я могла его одолеть.

Моргнув и пытаясь адаптироваться от резкого перехода темноты к полумраку, царившему в комнате, я вижу перед собой улыбающееся лицо Айзека. Даже несмотря на то, что я чувствую, словно духовой оркестр поселился в моей голове, а моё тело недавно побывало в сражении с рестлером – мне всё ещё хочется приподняться и поцеловать его. Меня остановило только моё утреннее дыхание, и даже не тот факт, что у него есть девушка, или что он лгал мне. Осознание подтверждения того, что Айзек состоит в отношениях, ударило по мне, чертовски жаля.

– Где Шелли? – Хрипло произношу я.

Мужчина тепло улыбается, и от этого становится только больнее.

– Как ты себя чувствуешь? – Отвечает он, игнорируя мой вопрос.

– Я в порядке, – автоматически отвечаю я, но, задумавшись на секунду, понимаю, что это не так. Больше не так. – Ответь на мой вопрос, Айзек, – требовательно настаиваю я.

Отведя взгляд, мужчина потёр затылок.

– Забудь об этом, – выдыхаю я, на мгновение прикрыв глаза.

– Я же сказал тебе, что мы расстались.

Посмотрев на Айзека, я замечаю, как он исследует взглядом моё лицо, словно пытаясь запомнить его.

– Ну, во-первых, это всё ещё не ответ на мой вопрос. А во-вторых, я знаю, что ты лжёшь, – пробормотала я, прикрыв глаза, зная, что они выдают мою ложь.

– Почему ты говоришь, что я лгу?

– Тоби сказал мне, что она всё ещё живёт здесь, и это значит, что вы всё ещё вместе.

Айзек промолчал, поэтому, приоткрыв один глаз, я прищурилась, наблюдая, как двигая челюстью, мужчина смотрит вдаль. Вновь прикрыв глаза, я даю ему минутку.

– Мне нужно многое рассказать тебе. Обещаю, что буду абсолютно честен с тобой, но я не смогу сделать всё это сразу. Есть кое-что, что я, возможно, никогда не смогу открыть тебе, но это крошечная доля правды, среди прочего, если ты никогда не согласишься с тем, что некоторые вещи должны остаться тайной.

Пожалуй, это самое запутанное не-объяснение, которое он давал мне раньше.

Сжав зубы, я вскрикиваю, когда от напряжения заболела моя голова. Его огромная ладонь накрывает мою щеку, и её тепло так хорошо облегчает мою боль.

Держа глаза закрытыми, я прошептала ему то, что мне следовало сказать:

– Я не приму в качестве тайны отношения с Шелли. Почему ты не разговаривал со мной так долго, или что ты на самом деле чувствуешь ко мне.

Я чувствую его тёплое дыхание, когда мужчина касается губами моих век.

– В отношении этих вещей я могу быть совершенно откровенен.

От его голоса моя кожа покрылась мурашками.

С этими словами от стены внутри меня откололось несколько кирпичей, и одинокая слезинка становится кратким освобождением эмоций, скользя из уголка моего глаза, по скуле, вниз к уху.

Вытерев её большим пальцем, Айзек со всей нежностью мира поцеловал меня в губы. Без языка, просто мягкое прикосновение к губам, прежде чем отстраниться и аккуратно вытащить меня из кровати, только для того, чтобы в следующую секунду заключить в объятия своих сильных рук.

Наконец открыв глаза, я посмотрела в лицо реальности.

– Где она? – Повторила я свой предыдущий вопрос.

Мужчина укрыл меня своим телом.

– Она всё ещё здесь, в доме.

Я попыталась вырваться, но Айзек только крепче прижал меня к себе.

– Мы никогда не были вместе… Это всё было прикрытием, Виа. Притворством. Из-за моей работы. Мама, папа и Тоби знали о Шелли, обо мне и о том, чем я занимаюсь, – признаётся Айзек. Мой разум затуманивается под наплывом вопросов и замешательства. – Виа, давай пока отложим это. У тебя похмелье, и я бы посоветовал тебе отдохнуть. Нам нужно о многом поговорить, но это не тот разговор, который стоит вести, пока ты дерьмово чувствуешь себя из-за прошлой ночи.

Я киваю в ответ, потому что, хоть мне и не терпится всё узнать и выяснить наши взаимоотношения с Айзеком, как и то, можем ли мы сделать с этим что-то или нет, – я измучена, и мои мозг и тело по-прежнему ощущаются так, словно побывали под прессом.

– Интересно, как сейчас дядя Дейн? – Пробормотала я, меняя тему.

– Наверное, чувствует себя так, словно ему вскрыли вены, – отвечает Айзек, и я дёргаюсь от его слов.

Мужчина укладывает меня обратно на кровать.

– Мне жаль, Виа, – добавляет он, видя эмоции, отразившиеся на моём лице.

– Всё в порядке, – прошептала я.

– Нет, это не так, детка, – ответил Айзек, прикоснувшись пальцами к моему лбу. Такое ощущение, словно он не может сидеть рядом, не касаясь меня. – Ты должна понять, я видел его на днях и знаю, насколько он разбит.

– Он так сильно любил её. Она стала для него целым миром, – тихо проронила я.

Ладонь мужчины всё ещё покоится на моём лице.

– Мне известно, каково это, – пробормотал Айзек, чуть наклонившись и поцеловав меня в лоб. – Поспи, малышка, – проговорил он, а после быстро встал на ноги и вышел из комнаты.

Айзек Джеймс только что сказал мне, что я стала для него целым миром?

Совершенно неважно, правда это или нет – я наслаждаюсь этим моментом.

ГЛАВА 22

ЛИВ

Я сбежала от Айзека.

Ну, это не совсем правда, я не сбегала. Я просто сказала ему, что мне нужно время – и это не было ложью. Из-за смерти тёти Либби мне нужно провести некоторое время с моими родителями, и, честно говоря, та малая кроха информации, которой со мной поделился Айзек – она всё ещё не давала мне покоя.

Сколько ещё?

Что ещё он мне расскажет?

Но… В чём настоящая причина того, что мне нужно время? Я всё ещё пытаюсь выбросить его из своей головы.

Что если секрет, который он мне расскажет, заставит меня по-другому посмотреть на мужчину?

Мне страшно.

Часть меня думает, что, если он признается в чём-то ужасном, в чём-то, что заставит мою любовь к нему испариться – так будет лучше. Тогда я смогу двигаться дальше, и буду свободна от своих чувств к Айзеку.

Но настоящая я – та маленькая девочка-подросток внутри меня, которую я стараюсь держать взаперти, – эта часть боится узнать правду, если это заставит меня посмотреть на мужчину по-другому. Я не уверена, что смогу справиться со своей фантазией.

– Как ты себя чувствуешь? – Спросила Хелена, заглянув в мою спальню.

– Я в порядке. Переживу, – ответила я с натянутой улыбкой.

Войдя в комнату, девушка присела на мою кровать.

– Лив, я не уверена, что будет правильно это говорить, особенно потому, что мне никогда не нравился Айзек... Ну, в смысле, я никогда не встречалась с ним, – Хел пожала плечами. – Но, исходя из того, что ты говорила мне, и насколько грустной ты всегда была, упоминая его – я возненавидела его. Правило ЛДН (ЛДН – лучшие друзья навеки, – прим.перевод.), правильно? – С сарказмом произнесла она последнее предложение, от чего я хихикнула.

Из всех своих знакомых, меньше всего употребление таких слов, как ЛДН, я ждала от Хелены, даже несмотря на то, что она – моя лучшая подруга. И, надеюсь, так останется навсегда.

– Да, Хел. Правило ЛДН, – с невозмутимым видом выгнула я брови.

– Неважно, я отвлеклась. Как я уже сказала, думаю, что пришло время тебе дать ему шанс. Проведи с ним немного времени, если это возможно из-за траура по твоей тёте. Просто… побереги немного своё сердце, ладно? Будь осторожна.

– Спасибо, Хел.

Обняв подругу, я обдумываю её слова. Полагаю, мне не удастся прятаться от Айзека вечность, но мне нужен ещё один день. Прошла неделя, и еще один день погоды не сыграет.

– Хочешь пойти сегодня в «Casper»? – Спрашиваю я, откидываясь на свою подушку, прислонившись к стене. Мои пальцы отбивают ритм на бедре, и мне отчаянно хочется потанцевать.

Улыбка девушки увядает.

– Не могу. Вот вторая причина, по которой я здесь. Я улетаю на пару дней.

Я подалась вперёд.

– Что случилось?

– Моей бабушке всё ещё нездоровится. Она вновь вернулась в больницу.

– Чёрт, – проронила я.

Бабушка Хелены боролась с болезнью в течение нескольких недель. Она попала в больницу с гриппом, когда мы были заняты похоронами тёти Либби, но, поправившись, пожилая женщина неделей раньше вернулась домой. Кажется, она поправилась недостаточно, как они думали.

– Уверена, с ней всё будет в порядке, она жёсткая бывалая птица, – вздохнула Хелена, но в её голосе проскользнула нотка беспокойства.

– Я здесь, если буду нужна тебе. Просто позвони мне, – говорю я ей, на что Хел только кивнула. – Когда ты уезжаешь?

– Примерно через двадцать минут я уезжаю на станцию. Дедушка позвонил мне только прошлой ночью, так что я купила билет в последнюю минуту. Ты уже была в постели, и я не хотела тебя будить, – объяснила девушка.

– Послушай, – требовательно схватила я её за руку. – Если что-то подобное произойдёт вновь – ты сразу же разбудишь меня, поняла?

Хелена улыбнулась, а после вывернулась из моей хватки.

– Ты сумасшедшая – знаешь это, да? Но я люблю тебя, детка.

– Так же, как и я тебя, – подмигнула я ей. – Хорошо, дай мне только набросить на себя какую-нибудь одежду, а после мы прогуляемся до вокзала, я провожу тебя.

– Ты не обязана делать это, – запротестовала брюнетка.

– Знаю, но я хочу.

Хелена сморщила нос.

– Забыла о душе?

– Болтливая корова! – Возразила я с улыбкой. – Я потом поеду в студию. После танцев – приму душ. С этим всё в порядке, мамочка?

Подруга закатила глаза в ответ на моё нахальство.

– Тогда собирай свою задницу.

Хелена с улыбкой встала с кровати, а после – вышла из комнаты.

– Ты уже знаешь, как надолго уедешь? – Спрашиваю я её спустя десять минут, как мы направились к станции.

Меня обеспокоило то, что вместо своего чемоданчика, куда влезал двухдневный набор одежды, девушка прихватила огромный чемодан, куда влез бы и двухнедельный гардероб. Это говорит мне о том, что я могу потерять её на некоторое время.

– Не знаю. Аллегро дала мне бессрочный отпуск в «ShadowBox», и Сэм сказал, что придержит мое место в «Eternal», – объяснила Хел, использовав прозвище для тату-салона «Eternal Sin In», в котором она работает.

– Надеюсь, что он выполнит своё обещание, – ответила я.

Брюнетка в ответ лишь пожала плечами.

Я уже было открыла рот, чтобы заговорить о татуировке, которую собиралась сделать, когда меня прервали:

– Лив, – услышала я глубокий голос на той стороне улицы. Мы с Хеленой остановились, посмотрев через дорогу.

– О, привет, Ноа, – поздоровалась я с высоким сексуальным мужчиной, когда он приблизился к нам.

Каждый раз, как я вижу этого парня, меня не покидает желание ущипнуть себя, потому что такой как он просто не может быть настоящим. Никто не выглядит как великолепная кинозвезда в реальной жизни. Но да, Ноа Мэйтленд, школьный учитель, танцор, и, казалось бы, вполне неплохой парень – чертовски горяч. Однако есть одна вещь, в которой он уступает Айзеку – опасность. Айзек таит в себе темноту. А мужчина, стоящий передо мной – светлый, и он не может оторвать взгляд от моей лучшей подруги.

– Ноа Мэйтленд, Хелена Тодд, – представила я их друг другу.

– Привет, – одновременно пробормотали они, глядя друг на друга с крайне очевидным интересом.

– Хел, ты опоздаешь на поезд, – подтолкнула я девушку, пока они продолжили свой обмен взглядами.

– О, чёрт, точно, – Заглянув в карман, девушка достала свой телефон. – До поезда десять минут. Чёрт! – вскрикнула она, принявшись бежать, таща за собой следом чемодан, размером со слона.

– Хрен тебе! – Выкрикнула я, побежав за ней.

Пока мы бежали по тротуару, Ноа, легко опередив меня, вытащил из руки Хел её чемодан.

Девушка колебалась секунду, но я услышала, как он сказал, словно шёл прогулочным шагом рядом с Хел – без одышки, не взъерошенный:

– Я разберусь с этим.

Ноа танцор, поэтому со здоровьем у него все в порядке, но, несмотря на то, что я занимаюсь тем же – моё дыхание тяжёлое и хриплое. Когда мы добрались до станции, у нас еще было время отдышаться, пока поезд Хел не прибыл. Притянув девушку к себе, я обняла её.

– Люблю тебя, – сорвалось шёпотом с моих губ.

– Я тоже люблю тебя.

Чуть отстранившись, брюнетка оглядывается через плечо, прежде чем вновь вернуть своё внимание ко мне.

– Это тот парень, с которым ты ходила в кафе? Он свободен? – Усмехнулась Хел.

– Да и да, – ответила я.

– Держи меня в курсе и замолви за меня словечко, – подмигнула подруга.

– Сделаю. Обними за меня своих дедушку и бабушку.

Подарив мне улыбку, девушка кивнула, а после направилась к поезду. Я ждала, пока тот отъедет со станции, прежде чем позволила своему сердце сдуться. Она вернётся.

Она вернётся.

– Итак…

Обернувшись на голос Ноа, я уже и забыла, что мужчина стоял рядом со мной. Я так испугалась, что моё сердце сумасшедше забилось в груди, словно мне пришлось пробежать кросс.

– Итак, – повторила я за ним. – Тебе понравилась моя подруга? – Спросила я, подняв бровь, пытаясь сдержать смех.

Мужчина расширил глаза.

– Я знаю, что мы вместе пили кофе, но я, ладно…

Хихикая, я перебила его.

– Всё в порядке. Боже, не могу смотреть на то, как ты пытаешься оправдываться. Ты хороший парень, Ноа, знаешь это?

А мне нужен плохиш, и я не могу выбросить эту мысль из головы.

– Думаю, ты ей тоже понравился, – продолжила я, глядя на то, как его лицо засветилось.

– Что я могу сказать, я падкий на татуировки, – застенчиво сказал он мне.

– Хочешь её номер?

– Ага, думаешь, она будет не против?

– Не думаю, что она будет возражать.

Мы оба, развернувшись, направляемся на выход с вокзала.

– Куда ты сейчас? – Спросила я у Ноа.

– В танцевальную студию, а ты?

– Тоже.

В тишине мы шли бок о бок. Так спокойно, мне было комфортно и легко молчать рядом с ним.

– Хочешь потанцевать со мной? – Спросил Ноа, когда до студии осталось всего несколько минут ходьбы.

От его слов я почти что споткнулась, но мужчина быстро поймал меня.

– Ты не обязана, – тихо хихикнул оппонент.

– Нет, дело не в этом. Прости, – смеясь над собой, выдохнула я, выбираясь из его объятий. – Ты просто удивил меня.

Ноа улыбнулся, и мы продолжили свой путь.

– Какого типа танцы ты предпочитаешь? – Спросила я.

Не останавливаясь, мужчина обернулся ко мне.

– Многие. Джаз, латина, современный стиль, свинг, уличный. Но, тем не менее, я неравнодушен к бальным танцам.

Я киваю, когда мы свернули за угол.

– Встретимся в зале через пять минут?

– Звучит неплохо, – ответил Ноа, прежде чем отправиться в сторону мужских раздевалок.

Войдя в женскую раздевалку, я держу путь прямо к шкафчику тридцать восемь. Он принадлежит мне, и я всегда держу в нём пару комплектов одежды для танца и полотенца, на случай, если неожиданно загляну в зал. Сменив наряд, я схватила туфли на высоких каблуках, а после – посмотрела в зеркало.

– Готова танцевать, – сказала себе.

– Как насчёт танго? – Спросила я у Ноа, входя в студию.

Отвлёкшись от копания в сумке, мужчина приподнял голову, судя по всему, обдумывая моё предложение.

– Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз танцевал танго. Возможно, я немного заржавел, но я в игре, если ты не возражаешь? – Предложил Ноа, и я не могу сдержать огромную улыбку на своих губах.

Я люблю этот танец, но я не танцую его. Ни с кем. Даже с Тоби. Я всегда хотела танцевать его с Айзеком, но у нас никогда не выпадало шанса для этого. Мне известно, что он, как и я, умеет танцевать танго. Но удовольствия ради? Да, я не могу говорить за Айзека, но это будет впервые, когда я танцую ради удовольствия. Это чертовски сексуальный танец. По крайней мере, я отношусь к нему, как к таковому. В глубине души я понимаю, что именно Айзек должен был стать моим партнёром, но я не уверена, что предложила этот танец Ноа, потому что небольшая часть меня хочет восстать против этой потребности.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒