Один год спустя 2 страница

– Ну, вот и всё. Радуйся, что после тебя у меня свободное место. Иначе, тебе пришлось бы ждать, чтобы закончить тату, – сказала Хел, подняв бровь. – Так что, продолжим - расскажи мне, из-за чего была та вспышка?

Я покачала головой, отказываясь разговаривать об этом, но, когда девушка поджала губы, я поняла, что она не отступит.

– По дороге сюда у меня было два телефонных звонка, – объясняю, встав со стула, заняв себя тем, что вытащила Red Bull из холодильника.

– И они были..? – Подталкивает продолжить Хелена, а её лицо исказилось в гримасе обеспокоенности.

– Первый – отказ от участия в групповом танце, – отвечаю я, опустив плечи.

С тех пор, как я вылетела из танцевальной академии, со мной занимается тётя Соф. Она знала, чего я хотела, но никто из нас не был уверен, что мне удастся этого достичь. Татуировки сделали меня непригодной для множества ролей. И то, что на моём теле их огромное количество означает только то, что их не удастся перекрыть. Кроме того, свою роль сыграл и тот факт, что я так и не окончила школу и не получила рекомендаций – это огромная чёрная метка для меня. Женщина говорила, что я удивительная, лучше, чем кто-либо, но это то, что сказал бы каждый из моей семьи. Мы с тётей Соф стали очень близки, и я люблю её, словно свою маму.

Годом позже я устроилась в «ShadowBox». Я работала в карточном магазине, что было так же скучно, как и звучало. Худшим из всего было то, что из-за маленькой заработной платы, мне пришлось остаться в родительском доме. Между мной и близкими постоянно происходили стычки. Они удивительные, и я люблю их, но им всегда было сложно дать мне свободу. Моя жажда свободы означала то, что они только крепче пытались удержать меня, отчего я словно задыхалась. Один мой старый друг предложил подработать стриптизом, упомянув «ShadowBox». Хоть это и насторожило меня, но мне была нужна новая работа. Сознательность – это не про меня, да и к тому же я умела танцевать, так что в каком-то смысле его предложение идеально мне подходило. Встретившись с Аллегро – владельцем клуба – и согласовав всё нужное – зарплату и рабочие часы – она предложила мне работу. Пораскинув мозгами, я решила, что если уж собралась заняться стриптизом, то иметь босса – женщину – не так уж и плохо.

Спустя пару месяцев я уже спокойно раздевалась во время танца. Я получала большую ставку, мой бос был справедливым, и я сдружилась со многими девушками, с которыми мне приходилось работать. Это дало мне свободу самовыражения, при этом достаточно большую зарплату, чтобы позволить себе арендовать небольшую каморку в Лондоне. А потом Хелена попала в финансовую яму, когда её соседка собрала свои вещи и просто ушла в один день, даже не предупредив. Хоть Хел и не была танцовщицей, её преимуществами было то, что она была милой и умела двигаться. Я спросила её, что она думает о стриптизе, и спустя пару недель девушка тоже устроилась в клуб. После этого мы стали жить вместе. Это имело смысл и было удобным для нас двоих. И с тех пор мы неразлучны.

– Хорошо, ты понимала, что шансы получить эту работу – мизерные. Татуировки для них – табу, и ты знала об этом. Но ты не из-за этого попыталась сломать свою руку о мою стену. Рассказывай, – скомандовала девушка, от чего я закатила глаза.

– Тоби звонил, – хрипло сорвалось с моих губ.

Хел чуть напряглась, расширив глаза, и я понимала причину её волнения.

– Айзек возвращается домой.

Хелена кивнула. Она в курсе каждой грязной детали истории, произошедшей между нами.

– Ты знала, что он несколько месяцев работал в Испании. Да ладно, Лив, и что из этого? – осторожно спрашивает девушка, понимая, насколько это болезненно для меня. Я никогда не плачу, всегда заставляя себя сдерживать слёзы. Но есть только одна тема, из-за которой мне не удаётся сохранить контроль над эмоциями.

– Он возвращается не один, – шепчу я, и одинокая слеза бежит вниз по моей щеке.

– О, дерьмо, – испугавшись моих слов, Хел чуть не выплюнула на меня свой напиток. – Кто? Расскажи мне, что, чёрт возьми, случилось?

Короткий смешок срывается с моих губ, но я только качаю головой.

– Шелли. Он встретил её там. Судя по всему, она работала кем-то вроде бармена, и я думаю, что он… – Чуть помолчав, я продолжаю, цитируя: – Встречается с ней с тех пор.

– Дерьмо, Лив, должно быть, всё серьёзно, если Айзек везёт её домой, правильно? – неуверенно спрашивает девушка.

– Наверно. В смысле, мне не с чем сравнивать. У него было множество подружек в старшей школе и в колледже, но, когда он попал за решётку… – я потираю шею.

– Хэй, это не твоя вина, – вскакивает Хел.

– Я знаю.

Подруга вопросительно приподнимает брови, и я в ответ только поднимаю руки в жесте «не стреляй».

– Честно говоря, это заняло много времени, но мне хорошо известно, что это не моя вина. – В моих словах звучит печаль, и они сполна выдают мою слабость, увидеть которую я позволяла всего нескольким людям. – С тех пор, как он вышел, это первый человек, которого он приводит домой. Это значит, что всё серьёзно… В смысле, раньше у него были «отношения-на-одну-ночь».

Эмоции вновь вырываются из-под контроля, и, в попытке прийти в себя, я прикусываю губу.

– Я уверена, что она отвратительная, стервозная и горластая, – отвечает Хелена беззлобно, как и любой хороший друг.

Не могу сдержать хихиканье от этих слов.

– Хорошая попытка, Хел, но ты видела Айзека?

И теперь усмешка сияет на моих губах.

Девушка тоже улыбается, хоть и видела этого мужчину только на фото.

– Чёрт возьми, ты права. Он из тех, кто может выбрать любую женщину. И это уж точно не будет горластая и стервозная подружка.

Я смеюсь, но этот звук выходит скрипучим, срываясь с моих губ. Мой мозг пролистывает воображаемый альбом с фото. На одной из них Айзек с другими девушками.

Подойдя ко мне, Хелена обнимает меня за шею, притягивая к себе так, чтобы устроить свой подбородок на моей голове. И прежде чем отстраниться, она проводит рукой по моим коротким волосам. Это прогресс для неё. Она не выносит физического проявления эмоций, во всяком случае уж не эти слащавые вещи точно.

– Идём, хватит говорить о членоголовом…

– Членоголовом? – Перебиваю сорвавшимся с моих губ вопросом.

Девушка кивает.

– Ах-хах, членоголовом. Если он не видит, насколько ты прекрасна, то тогда, учитывая, что Айзек даже не поговорил с тобой… Членоголовый, – пожав плечами, объясняет брюнетка, скрещивая руки на груди.

И я не могу сдержать улыбку.

– Итак, пришло время для татуировки. Что ты выбрала?

Девушка взволнованно хлопает в ладоши. И вам бы и в голову не пришло, что она сделала мне уже двадцать семь татуировок.

Я отворачиваюсь от неё. Не хочу видеть её разочарование, когда скажу, какую тату хочу.

– Здесь, – говорю я, указывая на местечко на рёбрах под сердцем. А после, мягко добавляю: – Я хочу «Owning Worthless» («Никчёмное владение» – прим. перевод.), и клетку с заключённой в ней птицей рядом с надписью.

– Ты издеваешься, чёрт возьми? – Возмущается Хел.

– Не надо, хорошо? Это то, что я хочу. Просто сделай это, чёрт возьми, или я найду другого тату-мастера, который сделает это за тебя, – жёстко отвечаю. Мне не нравится спорить с Хеленой, но я найду кого-то другого, если потребуется, хоть мне и ненавистна сама мысль, что кто-то, кроме неё, будет татуировать мою кожу.

Вздохнув, девушка потёрла виски.

– Бога ради, почему? Почему ты хочешь татуировку, которая будет говорить, что ты ничего не стоишь? Ты не никчёмна, чёрт возьми, тупица!

– А-а-а! – Кричу я. – Я знала, что это плохая идея, обратиться к тебе. Мне нужно было пойти к кому-то другому.

Хелена выдохнула, расширив глаза и прикрыв ладонью свой рот, в неверии прошептав:

– Ты позволила бы кому-то другому раскрасить твою кожу?

Закатив глаза, я наблюдаю за разыгравшейся драмой. Однако, мне известно, что стоит мне на самом деле обратиться к кому-то другому – это ранит её.

– Пожалуйста, – с печалью шепчу я. – Мне это нужно.

– Можешь подождать день? Вернёшься завтра, а пока подумаешь, может, ты хотела бы что-то другое? Ради меня? – Хелена прикасается к моим рукам, глядя мне в глаза. – Я прошу тебя об этом, как друга. Не хочу, чтобы ты пошла к кому-то другому. Я сделаю для тебя эту татуировку, но действительно хочу, чтобы ты подождала день. Подумай об этом, посмотри, может, ты найдёшь что-то ещё, что переубедило бы тебя? Пожалуйста? – Умоляет она.

Вздохнув, я запрокидываю голову.

– Боже! Хорошо. Завтра я хочу, чтобы ты набила мне всё, что бы я не захотела, чёрт возьми, – отстранившись и скрестив на груди руки, ответила я.

Хелена кивнула.

– Конечно. Обещаю.

***

Посмотрев на время, я потираю ладони. Сейчас только девять вечера, но уже так чертовски холодно. Я жду, когда Хелена и Холли соберутся, пока я стою снаружи её квартиры. Холли всегда опаздывала, так что я решила подождать их здесь, зная, что это будет дополнительным стимулом для неё, чтобы поторопиться. Но, чёрт возьми, я замерзаю, даже несмотря на то, что надела самые тёплые джинсы, что были в моём гардеробе. Они с низкой посадкой и обнажают вершину тазобедренной кости, а короткая кофточка не прикрывает мой живот – я явно одета не для такого холода. Попытка закутаться в кожаную куртку не может обмануть мои затвердевшие соски. Застонав, я пнула камень своими чёрными сапогами на шестидюймовых (около 15 см, – прим. перевод.) каблуках.

– Хэй, извини.

Холли едва может перевести дыхание, когда они с Хеленой выбегают из входной двери дома. Хелена надела плотное красное платье с вырезом на боках и чёрные DM сапоги. Холли же облачилась в короткую тёмно-бордовую кожаную юбку, в тон ей высокие сапоги по колено, и топ в чёрно-белую полоску. Сегодня её волосы красные. Холли каждую неделю красит волосы в разные оттенки. И, думаю, у неё новое колечко в носу.

– Волосы смотрятся отлично, Холлс, – говорю ей, как только мы направляемся в путь.

– Спасибо, Лив. А ты всё с той же платиновой пикси (вид короткой стрижки, – прим. перевод.), что я видела тебя в последний раз, – отвечает девушка, указав на мои короткие волосы. – Тебе серьёзно пора задуматься об изменениях. Я говорила тебе, что обо всём позабочусь, просто скажи девушкам, с которыми работаешь, что я сделала это с тобой, – подмигнув, добавила она.

С тех пор, как я обрезала свои длинные волосы, она поощряла меня к экспериментам. Холли работает в салоне в городе, но она фрилансер, и надеется когда-то открыть собственный бизнес. Честно говоря, я серьёзно подумывала о том, чтобы отрастить обратно былую длину, потому что на самом деле скучаю по этому.

– Окей, Холлс. Я позвоню тебе завтра, и мы определимся со временем и местом, чтобы ты сделала это, – добавляю, когда она ударяет меня.

Десятью минутами позже мы вошли в «Jesters». Это клуб, который мы достаточно часто посещаем, потому вышибалы знают нас. Поприветствовав нас кивком и улыбнувшись, они без промедления пропустили нас внутрь. Я слышала, как возмущённо застонали люди позади, в ожидании своей очереди, но проигнорировала это, пройдя за дверь, направляясь прямо к Мэгги – даме, которая работала в гардеробной.

– Вечерние принцессы, – говорит пожилая женщина с ленивой улыбкой на её сильно загримированном лице.

– Хэй, Мэгги, только на эту ночь, пожалуйста, – отвечаю я, сняв кожаную куртку, и передавая ей с улыбкой на лице.

Она протягивает мне кусочек бумаги, и я быстро прячу его в бюстгальтер.

– Повеселитесь! – Кричит она, когда мы уходим.

Едва я ступила в первый зал клуба, услышав музыку, как моё тело стало само двигаться в ритм.

– Иди, – сказала Хелена, указав на танцпол. Но я лишь посмотрела на неё. – Давай… Мы с Холлс пропустим пару напитков в баре, и, возможно, подцепим парочку горячих парней.

Холли хихикнула над словами моей подруги.

Прикусив губу, я задалась вопросом, стоит ли мне оставлять своих друзей уже спустя тридцать секунд в клубе. А после трек сменяется на Sigma ‘Nobody to Love’, и я не могу сопротивляться. Я направляюсь на танцпол, и, прикрыв глаза, просто чувствую ритм. Моё тело движется интуитивно – словно музыка льётся из колонок прямо в меня. И в этот момент не существует ничего, кроме меня. Я – жизнь, любовь и свобода. Музыка и танец – вот, что позволяет мне вновь стать собой, позволив сбросить оковы отвратительных чувств и воспоминаний. Но это только сейчас. И как бы мне хотелось окунуться в это ощущение свободы каждый раз, когда я танцую.

И едва песня закончилась, как я почувствовала прикосновение к своему плечу. Открыв глаза, я увидела, как люди уставились на меня. Это совсем не удивляет – такое происходит часто, но только потому, что я танцор, и окружающие могут увидеть всё, на что я способна. Оглянувшись, я заметила позади Хелену.

– Эй, мы поднимемся наверх, чтобы занять столик. Ты с нами? – Спрашивает она.

– Да, – киваю в ответ головой. – Но я только поднимусь, чтобы посмотреть, где вы остановитесь, а после – спущусь в другой зал.

– Окей, – отвечает Хел, и я следую за ней через танцпол.

Одной из причин, почему мы всегда приходим в этот клуб, было то, что здесь много залов, и в каждом играет разная музыка. Если вы хотите рок – вы получите это. Танцуйте, они дадут вам это. Хип-хоп – ага, и это вы тоже здесь найдёте. Я люблю всю музыку, и могу танцевать под что угодно, потому что на самом деле люблю это место.

Я следую за ними наверх, где им повезло найти столик. Едва удостоверившись, что всё в порядке, я вновь спускаюсь вниз. И пропадаю на несколько часов, меняя зал за залом. После трех песен подряд, что не пришлись мне по вкусу, я решила вернуться к девочкам. По пути мне удалось прихватить из бара бутылочку воды.

Подойдя к столику, я увидела, что они уже обзавелись компанией – парочка парней сидит спиной ко мне. Меня одолели сомнения, но едва заметив, что Хелена чуть отвернулась от парней, словно чувствует себя не в своей тарелке – я решительно иду вперёд. Хел заметила меня, когда я была уже совсем рядом, её глаза расширились, и она отрицательно покачала головой. Мой пульс подскочил в волнении о том, что могло произойти. И едва я поняла, почему она так себя вела, как чуть не упала на пол, споткнувшись, чувствуя себя так, будто меня ударили в живот. Моё сердце болело, и, схватившись за горло, словно мне не хватает воздуха, я попыталась успокоиться. Но это было бесполезно. Мои ноги сами двигаются назад, и я спиной наталкиваюсь на кого-то. Мужчина. Придержав меня за бёдра, он что-то говорит, но я не понимаю его. Всё, что я могу видеть – лицо, по которому скучала годами – тот, кто не хотел встретиться со мной; тот, кого я безуспешно пыталась забыть.

– Виа, – слышу, как он произносит моё имя.

Я пытаюсь проигнорировать это, но он пожирает меня глазами, как и в ту ночь. Видеть его – всё, что я желала, но теперь, когда он здесь – я не могу справиться с шоком и смущением.

– Нет, – шепчу в ответ, под влиянием шока.

И в безрезультатных попытках остановиться, я разворачиваюсь и убегаю из клуба. Оставив свой жакет. Оставив своих друзей. Оставив Айзека.

ГЛАВА 3

АЙЗЕК

– Чёрт! – Процедил я сквозь зубы.

Это была она.

Спустя столько времени.

Словно мираж, она была совсем рядом со мной, и всё, что я смог сделать – смотреть, как она сбегает. Но, увидев её, я вновь могу дышать. Вие удалось разрушить те стены, что я возводил вокруг себя годами.

Моё сердце стучало в груди с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется на свободу. В моих ушах шумело, а адреналин с сумасшедшей скоростью нёсся по венам. В течение последних нескольких лет, единственной целью для меня было выбраться из передряги – мне постоянно приходилось сражаться, и, иногда казалось, что моё тело находится в извечном состоянии адреналинового возвышения, но это никогда не ощущалось так, как сейчас. Оливия МакКенна всегда действовала на меня, как никто другой. Из-за неё я чувствовал себя живым. Неважно, насколько сломанной была моя жизнь, неважно, с каким дерьмом мне пришлось столкнуться – она единственная, кто мог пробудить меня, подарить надежду и помочь увидеть вещи в другом свете. И, когда Виа была рядом – я становился лучше, чем был на самом деле. И именно потому я так долго держался в стороне от неё.

– Ты ждал чего-то другого? – Прорычала мне сидящая по ту сторону стола девушка с волосами цвета вороного крыла.

Мне хотелось улыбнуться. Она была милой, когда чертовски злилась. Но я сдержал этот порыв, потому что, на самом деле, это ничуть не смешно. Девушка защищала своего друга, моего друга… Мою Вию. Она защищала её, выполняя ту работу, которая должна была быть моей.

– Нет, – ответил я.

Мой обычный ответ, из которого ничего не вытянешь, как меня и учили.

– Позволь мне спросить кое-что, Айзек.

Она выплюнула моё имя, словно, произнося его, чувствовала отвратительный привкус во рту. Я холодно посмотрел на неё, в ответ на что девушка только закатила глаза.

– Почему ты пришёл сюда?

Молчание. Я не мог ответить на её вопрос только потому, что правда была в том, что я сам не знал, почему пришёл сюда. Нет, это ложь. Я пришёл сюда, потому что хотел увидеть Вию, но в тот момент, когда наши взгляды встретились – осознал, что ничего не изменилось. Мне никогда не стать тем, кого она хотела. Я – не лучший вариант для неё. Мне нужно просто быть мужиком и убраться из её жизни. Так же, как я делал на протяжении последних нескольких лет. Не говоря и слова, я просто развернулся и ушёл, игнорируя то, как ругала меня задира. Вместо этого я сам проклинал себя за то, что оказался слабовольной киской и вернулся сюда.

***

– Трахни меня, – простонал я, когда солнечный свет начал жечь мне глаза.

– Хм-м-м-м, вновь, детка?

Раздражающий голос напомнил мне, что вчерашним вечером я вернулся домой с женщиной. В понимании того, что, к сожалению, она не исчезнет, я прикрыл глаза. Но как только её рука касается моего утреннего стояка, начиная работать, двигаясь вверх-вниз по моему члену, крепче зажмурившись, я позволяю себе насладиться эти моментом. Не то чтобы я помнил её имя – это не имеет значения, потому что, закрыв глаза, передо мной появляется только одна женщина – Виа. Я пришёл в себя, только когда мой ствол оказался внутри её влажного рта – и вот теперь пришло время взять на себя ответственность. Сделай она так, что я кончу – женщина будет ждать, что я отплачу ей тем же. И, когда десять минут спустя она всё ещё будет здесь – мне придётся вызвать такси, и выставить её задницу за дверь, потому что последнее, что мне хочется делать, так это позволить ей оседлать моё лицо своей киской.

Нет. Я отстраняюсь. И прежде чем женщина успевает произнести хоть слово, одев презерватив, я перевернул её и резко вошёл сзади. Это моя любимая позиция, потому что так мне не придётся видеть её лицо. Заворчав, я дал женщине, чью промежность я просто использую, немного прийти в себя, прежде чем начал двигаться, задав свой ритм.

Мне кажется, что в один момент я просто позвоню Вие. Положительная сторона того, что я называю Оливию этим прозвищем в том, что только некоторые люди знают, что это имя, поэтому, когда я сорвусь и назову его – я могу преподнести это как что-то другое. Я был так близко к тому, чтобы кончить, и мне нужно, чтобы эта сучка разделила со мной этот миг. И быстро. Потянувшись к её груди, я чуть ущипнул сосок, и женщина вскрикнула. И вот тогда я почувствовал это – сладкое блаженство, когда её киска сжимается вокруг моего члена, пульсируя и подталкивая меня к освобождению. На миг я замираю, потому что мне нужно дать своему сердцу время возобновить ритм.

Когда до меня доходит осознание того, что женщина не двигается, поднявшись, я направился в ванную, чтобы выбросить резинку в мусор. Поймав в зеркале собственное отражение, я на мгновение застываю. Сейчас мои глаза пусты. Повернув кран, я плеснул водой в лицо, а после, схватив полотенце, вытираю со своей кожи капли тёплой воды. Вздохнув, я потянулся к запасным треникам, которые держу на стойке для полотенец, а после – возвращаюсь обратно. Женщина всё ещё лежит на кровати, развернувшись ко мне лицом, и я не мог представить её в своей жизни, даже если бы от этого зависело всё. Протянув ей полотенце, я понадеялся, что из-за этого буду выглядеть не таким большим мудаком.

– Спасибо, детка, – промурлыкала она.

– Без проблем. Слушай, мне нужно поработать, хочешь, чтобы я вызвал тебе такси?

Я видел вопрос в её глазах, и молился, чтобы она его не озвучила. Обычно я чувствую такой типаж женщин, и любой ценой пытаюсь держаться от них подальше, но едва ли прошлая ночь задержалась в моей памяти, поэтому сейчас просто понятия не имею, что ждёт меня впереди. Тем не менее, я всегда мог постучать в дверь Шелли, обратившись за нужной мне помощью.

– Не, всё в порядке. Я свалю отсюда, – улыбнулась она.

На меня свалилось сладкое облегчение, и, вытащив ноутбук, мне пришлось сделать вид, что я занят, пока она одевалась.

– Итак, мне было весело, – пожала плечами женщина. – Может, мы могли бы это повторить?

Подняв взгляд, я осознавал, что мог бы пойти одним из двух путей.

– Нет.

Она ухмыляется.

– Пока, детка.

А после уходит, и я сжимаю челюсть. Мне повезло, на этот раз женщина была похожа на меня, она не имела ничего против быстрого траха и не надеялась на какое-либо продолжение – такой типаж крайне редок, и мне приходится быть осторожным с этим. Всего тридцать секунд в присутствии Вии, и я опять всё разрушил.

ГЛАВА 4

ЛИВ

– Идём. Прошло два долбанных дня.

– Фу.

Накрыв подушкой голову, я попыталась блокировать голос Хелены.

– Как много алкоголя ты выпила с ночи субботы? – Спросила она с досадой.

– Оставь меня одну, – проскулила я.

– Жизнь отстой, – отвечает Хел.

Девушка много ругается, но, когда она зла, соотношение количества произносимой ею брани и нормальных слов резко искажается.

– Правда? Хочешь вытащить мою задницу из постели?

– Ага. Прекращай хандрить. Членоголовый не стоит того. В любом случае, на эту ночь у нас есть работа.

Я выбрала неподходящее время, чтобы выглянуть из-под своей подушки. Глядя в сторону окна, я вижу только спину Хелен, а после она резко раскрывает занавески, и свет наводит на меня ужас. Я мгновенно слепну.

– Боже, воняет так, словно скунсы затеяли здесь пьяную драку, – пожаловалась брюнетка, открывая все окна.

Накинув одеяло себе на плечи, я прижимаю к себе подушку, мысленно отсчитывая десять секунд, прежде чем она вытащит моё тело из этого кокона.

Неподвижно лёжа на кровати, я понимала, что больше не могу драться с ней. Она была хорошей, дав мне два дня – на два больше, чем Хел хотела мне дать. Я уверена в этом.

– Отлично, – пробормотала я, проведя рукой по лицу.

– Наконец-то, я достучалась до тебя. Жду в гостиной, по телевизору должно быть что-то адекватное. А ты – отправляйся в душ. Сейчас же, – скомандовала девушка.

Открыв один глаз, я наблюдаю из-под руки за тем, как она собирает моё одеяло.

– Что ты делаешь? – Не могу сдержать это ворчание.

Хел останавливается, нахмурившись.

– Детка, думаешь, я оставлю тебя наедине с этим? Эм, нет. А теперь, поторопись!

Таща за собой моё бедное одеяло, Хел выбегает из комнаты.

Когда она уходит, я сажусь и тянусь за своим телефоном. Не могу сдержать облегчённый вздох, когда нахожу его рядом со своим матрасом. Зажмурившись, я не могу сказать, хочу ли я смотреть на это. Я знаю, что отправила Айзеку сообщение, пока развлекалась вчера в своей кровати с JD (Jack Daniel's – вид американского виски, – прим. перевод.). Чуть опустив голову, я рассматриваю пол, и да, замечаю пустую бутылку – я выпила всё.

– Прости JD, это было хорошо, пока оно продолжалось… Мне кажется, – шепчу я прозрачной бутылке, потирая затылок.

Больше не могу оттягивать этот момент. Мне нужно увидеть, что я отправила ему, и что получила в ответ.

– Не слышу шум воды! – Прокричала через всю квартиру Хелена, от чего я усмехнулась.

– Я как раз на пути туда, так что заткнись, – ответила я.

На удивление, бурное похмелье обошло меня стороной. Из-за полной бутылки виски мои воспоминания были размыты, но я не чувствую себя плохо – всего лишь вымотанной.

Почистив зубы, я беру свой телефон, но, когда я проверяю его – батарея разряжена, и я не могу решить, расстроена я или чувствую облегчение. Со вздохом подключив мобильный к сети, чтобы немного зарядить его, я направляюсь в ванную. Звучит странно, но это не так. Это всё, что мне сейчас нужно, и, ожидая пока нагреется душ – включив свой iPod, я запускаю плеер. Под душ я встаю под песню Джанет Джексон «Again» – кажется, будто она рассказывает мою собственную историю.

Прикрыв глаза и позволяя воде омыть моё тело, я тихо напеваю мотив песни. Мне достался талант моей мамы, но об этом мало кто знает. Мама была великолепной, когда дело касалось пения. Я – не она, и никогда не хочу ею быть. Кажется, когда я была младше, мне хотелось как можно больше отдалиться от родителей из-за того, что они старались удержать меня, так что я никогда не пела для них. К счастью, они мало интересовались моим голосом. В любом случае, всё моё внимание было посвящено танцам – я часами пропадала в студии тёти Соф, оттачивая собственные навыки. Никого не интересовало, хороша ли я ещё в чём-то – видимо, для моей семьи было достаточно одного моего таланта. Интересно, чем сейчас занимается Айзек, потому что я точно знаю, что он невероятно одарён.

На этой ноте трек сменился на песню Джанет «Anytime, Anyplace», и я не могу сдержать стон. Не могу перестать думать об Айзеке – он годами был в моей голове, и его неожиданное появление пару дней назад только вновь подтолкнуло мужчину на первый план в моих мыслях. Хоть я и сбежала под наплывом эмоций, это не уменьшает того факта, что мои голодные глаза осмотрели каждый его кусочек.

Он всё ещё в моих мыслях, когда я скольжу рукой вниз по своему животу.

Прикрыв глаза, воскрешаю в памяти то, насколько широкими были его плечи, то, как выделялись мышцы под его джемпером. Его тёмные волосы – когда он вернулся из армии, они были короткими, а теперь же – отросли. А идеальная гладкость его лица сменилась сексуальной тёмной щетиной. У него были тёмно-синие глаза – их оттенок был почти сине-чёрным, как глубины океана. Независимо от того, какие щиты я пыталась возвести между нами – этим глазам удавалось находить малейшую брешь в моей защите, разрушая её на осколки. Как и всегда.

Прислонившись головой к плитке, я ласкаю свой клитор, представляя, как объезжаю своей киской его лицо, покрытое жёсткой щетиной. В тот единственный вечер, который у нас был – мы не делали подобного. Я была девственницей, и он знал это. Айзек был нежен, осторожен, и всё в той ночи было наполнено любовью. Думаю, вот почему он ушёл, а после и игнорировал меня так долго. Вот почему я стала такой. Всегда был лишённый всякого смысла секс – одна ночь, иногда две – но это всегда был только секс. Я занималась всеми грязными вещами, которые вы только можете представить – с безымянными, безликими людьми, и мне удавалось никогда не вспоминать об Айзеке до этого. Клянусь.

– Готово, – глупо говорю я, входя в гостиную, вытирая волосы полотенцем. – Ты смотришь Джереми Кайла?

Не могу сдержать смешок, когда вижу это телешоу, и то, как Хелена уставилась на экран.

Не отрывая взгляда от происходящего, она пробормотала:

– Ах-хах, этот парень переспал с подругой своей матери – можешь представить это дерьмо?

– Хм-м-м-м, думаю, вероятно, могу.

– Серьёзно, там была женщина, которая сказала, что её парень убил её хомяка. Это шоу просто чокнутое… и это мне нравится.

– Серьёзно?

Не могу сдержать зевок.

Хелена энергично кивает головой.

– Ага, после этого, чёрт возьми, я чувствую, что моя жизнь едва ли не идеальна.

Бросив взгляд на экран, я задаюсь вопросом, по меркам Джереми Кайла – какой бы мне подошёл хэштег?

«Мам, Пап, я влюблена в своего кузена. О, и он лишил меня девственности».

Или, может быть:

«Почему ты лишил меня девственности, а после игнорировал годами?»

Или динь-динь-динь! У нас есть победитель!

«Я лишил её девственности. А теперь она не хочет оставить меня в покое. Бывшая-Сталкер».

– Что за странное выражение лица? – Спросила Хелена, повернувшись ко мне телом.

– Какое выражение?

– Не знаю, – она задумчиво прикоснулась к подбородку. – Словно Санта Клаус застрял в моём камине, а моя собака помочилась на любимую пару обуви. Вот такое выражение.

Пожав плечами, не могу сдержать смех – словно бальзам, это позволяет мне почувствовать себя лучше.

– Позволь мне проверить мой телефон, – говорю я, помчавшись обратно в комнату.

Боковым зрением я замечаю, что Айзек ответил на моё сообщение, но намеренно не смотрю, что он написал, листая вверх. Мне нужно вспомнить, что я отправила ему, прежде чем прочту его ответ.

Я: Почему ты объявился вчера, когда прошло столько времени? Это было мне назло?

Хорошо, моё первое сообщение достаточно неплохо написано. Смутно припоминаю, как печатала его, если честно. Кажется, это было всего после пары бокалов JD.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒