Как дошла ты до жизни такой?» 8 страница

***

ВОСПОМИНАНИЯ О ПЕРИОДЕ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ 1930 ГОДА

1930 год, последние числа февраля и первые числа марта. Коллективизация в полном разгаре. Я и учительница школы №1 имени К.Маркса т.Грязнова едем на санях в Ульяновский район. Меня назначили в село Лаишевку, а т.Грязнову – по соседству в Шумовку. В то время Ульяновск входил в состав Куйбышевской области, и в Ульяновске был окружком партии, он-то и формировал бригады по проведению сплошной коллективизации. Нашу бригаду возглавил т.Шульгин, работник окружкома ВКП(б).
В состав бригады входили рабочий патронного завода т.Михайлов, член партии; комсомолец Воробьёв – студент строительного техникум;, какая-то женщина от окружной профсоюзной организации, тоже член партии; и я, беспартийный учитель – от Союза работников просвещения. Приехав в Лаишевку, я явился в сельсовет, где уже бригада была в полном сборе. Мы занялись изучением состава населения и выявлением кулаков. Было немало споров, так как т.Шульгин, человек молодой, действовал прямолинейно и бил, что называется в лоб. Начались бесконечные собрания граждан с.Лаишевки, продолжавшиеся далеко за полночь. Граждане с.Лаишевка туго шли в колхоз, даже бедняки. Об этих собраниях распространяться нет смысла: они очень хорошо описаны Шолоховым в «Поднятой целине». В основном то же самое происходило и в Лаишевке. На меня была возложена канцелярская работа: составление списков, протоколов, актов и т.п. И это было очень трудное дело, потому что всё надо было приготовить весьма срочно, а времени было мало. Попробуйте оформить протокол собрания глубокой ночью, в комнате, в которой темно от табачного дыма, и маленькая керосиновая лампочка едва-едва светит сквозь него. А ведь надо записывать всё весьма и весьма точно, чтобы не было никаких недоразумений.
Выселение кулаков было весьма тяжёлым делом. Правда, эту работу проводил не я, а специально назначенные лица, члены партии. Однако же в течение недели, которую я провёл в этом селе, мне ежедневно приходилось вместе с комиссией ходить по домам кулаков, выселяемых из области, в поисках спрятанного хлеба и имущества. Я присутствовал при раскулачивании и составлял акты на изъятое имущество, выслушивая угрозы, жалобы, вопли, причитания раскулачиваемых. Открытых нападений на членов комиссии в момент раскулачивания не было: они были вооружены, но враждебных выпадов, проклятий, мы слышали ежедневно немало. Нервы у всех нас тогда были натянуты до крайности, а вечером опять нужно было вести агитацию за вступление в колхоз, пробивать ледяное равнодушие крестьян. Я был очень доволен тем, что канцелярская работа меня избавляла от выступлений на общих собраниях граждан, да я и не мог бы их убедить, так как сам мало разбирался в вопросах коллективизации.
Под конец я едва держался на ногах: такое напряжение мне было не по силам. Наконец, все дела по раскулачиванию были закончены, и наступил день выселения кулаков, их было немного – семей 4-5. Приехали из Ульяновска работники милиции и ГПУ и кулаков погрузили со всеми семьями на подводы.
Надо было бы сразу их отправить, а отправление почему-то задерживалось. Толпа волновалась, у кулаков были друзья среди остающихся в селе. Один подкулачник всё-таки не выдержал, и стал ругаться, понося советскую власть. А когда милиционер на него прикрикнул, бросился на него и хотел его ударить колом, но был схвачен и вместе с кулаками отправлен в Ульяновск. Толпа заволновалась. Милиционер выстрелил в воздух, и сейчас же обоз тронулся. В тот же день и я вернулся домой.
Такое впечатление осталось у меня от этой командировки в связи с коллективизацией.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 Следующая ⇒