Пятнадцать

Пятнадцать

Шагать было не лучшей идеей. Стоило поехать, и когда мы добрались до кофейни в стене, ставшей закусочной, мои джинсы были в воде, я замерзла. Конечно, Атлас выглядел как утонувшая крыса, но это его не беспокоило.

В кофейне было тускло и почти пусто, кроме пожилой пары за столиком в углу и работника у стойки, говорящего с официанткой.

Мы сели у окна, и Атлас ушел в туалет.

– Лучше бы ему говорить, – прорычал Декс, когда Атлас ушел, хотя как только подошла официантка, он включил очарование. – Здравствуй, Фло, – сказал он, хотя ее бейджик гласил «Ким». – Что за пирог подают в этот красивый день?

Я пнула Декса под столом, но это не помогло.

Она мрачно посмотрела на него и постучала по своему бейджику.

– Яблочный.

– Что за сорт?

– Яблоки, – повторила Ким, глядя на него, как на тупого. – С дерева.

– Мы будем два кофе, – быстро сказала я ей, широко улыбаясь, пытаясь загладить вину Декса. – Сливки и сахар.

– Оки–доки, – сказала она и пошла прочь.

– Ты больше не даешь мне веселиться, – проскулил Декс. – Ты знаешь, как для меня важен пирог, – но он выпрямился, когда Атлас вернулся.

Атлас почему–то был почти сухим. Волосы были мокрыми только на концах.

– Как ты смог высохнуть? – спросила я.

Он сел напротив нас и странно посмотрел на меня.

– А?

– Ты был мокрым насквозь.

– О, – он пытался привлечь внимание официантки. – Я использовал сушилку для рук.

– За две минуты? – спросил Декс.

Атлас напряженно улыбнулся ему, это не затронуло его глаза. Их цвет точно отличался от того, какими они были раньше, уже не зеленые, как кедр, а серо–голубые, как ель в холодный день.

– Думаю, вы хотите перейти к делу.

Мы хотели. Но меня интересовало, как он так быстро высох, ведь это было невозможно.

Но официанта принесла кофе, который выглядел гуще моторного масла, и Атлас заказал зеленый чай.

– Что вы хотите знать? – наконец, спросил он, сцепив ладони перед собой. У него было много серебряных колец на пальцах, я не замечала этого раньше. Наверное, потому что еще не была так близко к нему в свете дня и общественном месте.

Я посмотрела на Декса, пытаясь понять, кто должен начать. Он кивнул мне. Видимо, это была в основном моя история.

– Атлас… – начала я. – Я не знаю, как это сказать, но, думаю, твоя мама преследует меня.

Конечно, официантка в этот миг принесла его зеленый чай, странно посмотрела на нас троих и быстро ушла. Вряд ли она будет рада принести нам что–то еще.

Он взял нитку пакетика с чаем, двигал его туда–сюда в горячей воде, ничего не говоря минуту. А потом:

– Откуда ты знаешь, что это моя мать?

– Что с ней случилось? – спросил Декс, вмешиваясь. Не долго я была у руля. – Ты соврал нам.

– Я вам не врал, – просто сказал он сухим тоном, который у него хорошо получался, глядя на чашку.

– Врал. Ты сказал, что она утонула. Ты не уточнил, что она утонула в луже своей крови. Она убила себя? Кто–то убил ее? Что случилось в том доме?

Нога Декса стала подпрыгивать, в нем гудел адреналин, и я опустила ладонь на его бедро, напоминая ему сохранять спокойствие. Он уже был на взводе.

Атлас поднял голову и посмотрел в глаза Декса.

– Гарри сказал, что она утонула, потому что не мог смириться с правдой того, что она делала, и чем она была. Он так и не смог. Потому убил себя.

– Думаешь, он убил себя? – прошептала я.

Он посмотрел на меня, но его глаза ничего не выдавали.

– А есть другие варианты? Что он пошел купаться?

– Что его завлекли туда, – предложила я.

Он слабо улыбнулся.

– Тогда ты знаешь о ней.

– Есть теории, – сказала я. – Но нам нужно услышать правду от тебя. Обо всем этом. Вы оба врали нам с самого начала, и нам нужно знать, почему.

Его глаза закрылись, ресницы были темными. Он вдохнул и резко выдохнул, словно вдруг погрузился в медитацию.

– Я все расскажу, – тихо сказал он, Дексу пришлось склониться, чтобы его слышать. – И когда я закончу, больше ничего не скажу. Не смогу. Поверьте мне в этом.

Я опустила тут же ладонь на ногу Декса, заглушая его, зная, что он хотел парировать.

– Ладно, – сказала я Атласу.

– Что бы я ни сказал, – его глаза все еще были закрытыми, – вам стоит мне верить, ради вас самих.

Его глаза открылись, и теперь они были не зелеными, а серыми. Тусклыми, как серый цвет Вуали. Моя ладонь на ноге Декса стала кулаком.

– Слушай, – прошептал Декс, – ты знаешь, что твои глаза только что поменяли цвет?

– Да? – спросил он, не выглядя изумленно. Он посмотрел на меня. – Я из длинного рода ведьм. Это качество мне передалось.

Ведьмы. Максимус был прав.

– Твоя мать была ведьмой, – сказал Декс.

– Все еще ведьма, – сказал он. – То, что она мертва, ничего не значит.

– Ты… ведьма? – спросила я. – Парень может быть ведьмой.

Он снова не повеселел. Его глаза были тусклыми.

– Тут важен не я. Дело в женщинах. Дело в роде. Я не врал, когда сказал, что я в родстве с Эдгаром Алланом По. У него был ребенок вне брака за два года до смерти. Женщина, Ясинда, была ведьмой, взяла его фамилию, хотя он не хотел ничего с ней делать. У нее родился сын, и он женился на ведьме. У них родился сын и женился на ведьме. И так далее. Кровь передавалась поколениями и смешивалась с силой.

– Так ты на самом деле сын ведьмы, – Декс потер ладонью челюсть.

– Да, – сухо сказал он. – И я такое уже слышал.

– Твоя мать, ведьма, вышла за потомка По. Не Гарри, – сказала я.

– Нет. Она вышла за моего отца, Виктора.

Мы с Дексом напряглись.

Атлас с тревогой посмотрел на нас.

– Вы видели его в доме?

Декс кашлянул.

– Эм, его часть.

Атлас кивнул.

– Ясно. Это был Виктор. Он был ужасным. Просто ужасным. Мучил меня, был жестоким с мамой. Ненавидел зверей, людей, особенно меня. Ненавидел все и обожал вредить другим. Он был психопатом, и, пока я рос там, я каждый миг боялся, что мы с мамой умрем от его рук.

– Боже, – тихо сказала я, Декс громко сделал глоток кофе, глядя на Атласа.

– Он хотел управлять ею, хотел ее силу. Она не была особо сильной ведьмой или пророчицей, но умела работать со стихиями. Вода, огонь, ветер. Особенно вода. Птицы были ее фамильярами. Но он ненавидел это, ненавидел то, что она могла то, чего не мог он, – он сделал глоток чая, выглядя спокойно. – Это была судьба, как видите. Ведьме суждено выйти за сына По. Так получается. И после многих поколений суждено выйти за мужчину с плохой кровью. У нее хотя бы был я, это ее успокаивало. И она терпела насилие, пока однажды ее терпение не лопнуло.

Он оглянулся на кофейню рассеянно, словно вспоминал, где был. Он заметно расслабился и сдержанно посмотрел на нас.

– Она убила его.

Черт.

Саманта По убила своего первого мужа. Я не была удивлена.

– Это была самозащита, – Атлас пожал плечами. – Но это было сделано ритуалом. Худшим. Черной магией. Она не должна была трогать такое. И его убийство нарушило шансы на продолжение рода, и я не… поддамся судьбе, как они сказали.

– Что за ритуал? – спросил Декс.

– Я пришел со школы и увидел отца на кухонном столе, как на алтаре, он был разрезан в нескольких местах.

Я чуть не подавилась кофе, ладонь дрожала, и я опустила чашку.

Твою мать.

Конечно, Атлас был таким странным.

– Я думал, что у меня было плохо, – присвистнул Декс.

– Тебе все еще было плохо, Декс, – сказал Атлас, и я не стала спрашивать, откуда он знал о Дексе. Похоже, он знал все о нас. – Не давай чьей–то ужасной истории перекрыть это. И у меня все еще была мама.

– Твоя мама попала в тюрьму? – спросила я.

Он терпеливо посмотрел на меня.

– Когда знаешь черную магию, когда заходишь так далеко, ты можешь все. Нет, она не попала в тюрьму. Она смогла скрыть все мороком, сказала людям то, что они хотели слышать. Никто не любил Виктора, и когда она сказала им, что он бросил нас, никто не стал проверять и искать его.

– Откуда взялся Гарри? – спросил Декс. – Потому что он выглядел так, словно боялся бы графа Чокулу*.

Он искренне хоть раз улыбнулся, хоть и не разжал губы.

– Она вышла за Гарри, потому что он любил ее, и он был самым безопасным и скучным человеком. Она так окутала его мороком, вертела им, могла делать все. И это помогало, ведь она была проклята. И все еще проклята.

– Проклята? – повторила я.

Он кивнул.

– Да. В этом и проблема.

Я посмотрела на Декса, он приподнял бровь.

Этого было много. Сначала Атлас с его меняющимися глазами рассказал нам, что его жестокого отца убили ритуалом черной магии (может, потому Декс и нашел его ногу на стене), и теперь его мать была проклята.

– Прошу, объясни, – сказала я Атласу, крутя чашку кофе в руках.

Было неприятно видеть предвкушение на его лице. Вряд ли Атласа было легко испугать, ведь мы сидели в этой закусочной.

– Это было ее наказание, – осторожно сказал он. – Не знаю, от кого. Я не знаю, бывает ли такое, когда переходишь черту, когда используешь темные силы. Но проклятие – не просто идея. Это существо.

– Какое существо? – Декс нахмурился.

– Демон, – тихо сказал он.

Мои вены наполнились ледяной водой. Я тут же посмотрела на свою грудь.

– Ты его видела? – спросил Атлас. О, он знал, что я его видела.

Я кивнула.

– Думаю, да, – мой голос прозвучал как писк.

– Жутко, да? – отметил он, потягивая чай. – С этим нам обоим приходилось жить. Он был привязан к ней поводком, не отпускал ее. Она была навеки прикована к нему.

– Так не она держит его на поводке.

Печальная ухмылка.

– Нет. Он держит ее на поводке.

– И Гарри… – сказал Декс.

– Не мог это видеть, – сказал Атлас. – Но я мог. И, конечно, мама могла. И она пыталась жить с этим, но не выдержала. Она убила себя в ванне лезвием бритвы, надеясь, что проклятие утонет с ней, но… – он вздохнул, опустил кружку, глядя на нее, будто что–то искал в воде. – Теперь она привязана к дому. Проклятием. Навеки.

Это почти звучало печально, если бы она не пыталась меня убить.

– И ты хотел, чтобы мы ее освободили, – сказал Декс. – Верно?

– Гарри хотел. Она манила его после смерти. Он был одержим ею. Это все делала она, управляла этим она. Она знала, что освободится, если вы это сделаете, так что заставила Гарри связаться с вами. Дать вам денег. Дать вам все.

– Но и ты хочешь, чтобы мы ее освободили, – сказала я.

Его улыбка была сдавленной, он посмотрел на меня, глаза колебались между серым и зеленым. Я вдруг осознала, как ему было больно.

– Да и нет. Хочу, потому что она моя мама, и я люблю ее, и меня влечет сделать это, но и не хочу, потому что она проклята, и она вредила людям, и я боюсь ее. Черная магия не покидает тебя. Она меняет тебя, портит, рушит.

– Она давит на тебя? – тихо спросил Декс после минуты.

Он закрыл глаза.

– Вряд ли я спал годами. Она всегда там, в моем разуме, говорит освободить ее. Порой она не только в разуме, но и передо мной. Кричит на меня.

Я едва могла сглотнуть.

– Она… тебя ранит? Она появляется перед тобой?

– Я не знаю, может ли она ранить физически, если ты об этом. Но она может проецировать себя. Она показывалась и тебе, если ты думаешь, что она преследует тебя.

– Мне просто нужно знать, в опасности ли я.

Он открыл глаза и пронзил меня взглядом.

– Она физически задевала тебя?

Я покачала головой.

– Нет. Но она как… в комнате. Она может открыть двери, включить душ, все такое.

Атлас смотрел на меня миг, размышляя.

– Думаю, ты должна знать уже, может ли она ранить тебя или коснуться. Ты в порядке. Это ужасает, но не опасно.

– Перри не может так жить, – сказал Декс. – Никто не может, даже ты. Как нам избавиться от нее?

Атлас вздрогнул, проливая чай. Он взял салфетку и вытер лужу, качая головой.

– В этом проблема. Я не знаю, как. Я не могу избавиться от нее, даже когда хочу. Но большую часть времени я бы не дал вам сделать это. Я хочу, чтобы вы освободили ее, хоть и знаю, что это плохая идея. Потому что порой она получает контроль и…

Атлас явно хотел помочь, но его мать заставляла его делать то, что она хотела.

– Если мы будем подальше от дома, – сказал Декс, – она может потерять интерес к Перри?

– Может быть. Попробовать стоит. Я не жду, что вы туда вернетесь. И это к лучшему.

– Да, но проблема в том, что нам нужно вытащить Макса.

Глаза Атласа расширились.

– Кто такой Макс?

– Ты не встречал Рыжего? – спросил Декс. А потом улыбнулся мне. – Хоть что–то он не знает.

– Максимус – наш друг, – сказала я Атласу. – Друг, которого затащило в ад в обмен на спасение наших жизней, и он теперь в доме.

Он покачал головой.

– Чертов портал, – выругался он. – Там все время Самайн.

– Мы хотим вытащить его, – продолжила я. – Когда мы сделаем это, тогда можно не возвращаться.

Атлас приподнял брови.

– Вы думаете, что можете его вытащить?

– Мы пытаемся понять это, – сказал Декс. – Хотя ты, видимо, думаешь, что мы можем вытащить твою мать.

– Другая история. Ваш друг – ведьма?

– Нет, он Джейкоб.

– Я его не знаю.

– Сверхъестественный опекун для одаренных? – сказала я. – Нейтральный хранитель врат? Паранормальная няня? Рыжеволосые?

Атлас пожал плечами.

– Есть много других созданий, с которыми я не знаком. Но если вы думаете, что сможете вытащить его, вы никак не сможете сделать это, не вернув и мою мать.

Его слова сыпались на нас как пепел, закусочная стала тихой, только ровно стучал дождь снаружи. Джейкоб тоже говорил это, но от Атласа это звучало хуже.

– Блин, – сказал Декс, отклонившись на спинку дивана.

– Точно, – сказал Атлас.

– Но нужно попытаться, – тихо сказала я. – Может, нам удастся сделать так, чтобы она не смогла выйти, – я хотела упомянуть, что Максимус считал, что был в безопасности в комнате в подвале, и что Роза или кто–то еще сможет открыть Вуаль там, и Саманта не узнает. Но я не сказала, ведь не доверяла Атласу. Он сам сказал, что им порой управляла его мама.

– Как хотите, – сказал Атлас. – Но помните об этом.

– И что теперь? – сказал Декс. – Самая большая проблема – твоя мама, Атлас. И то, что она что–то хочет от Перри.

Атлас разглядывал меня.

– Я не знаю, что она хочет от Перри, – сказал он. – Может, пытается манипулировать тобой, как мной. Может, пытается заморочить тебе голову или заманить.

Сердце колотилось в моей груди.

– Для чего?

– Чтобы ты ее освободила? – он слабо улыбнулся. – Если это тебя успокоит, она любит женщин. Она ненавидит мужчин. Я не думаю, что она хочет тебе навредить, женщине, которую она не знает. В этом нет смысла.

Но ее демон мог желать разрезать меня. И эта штука управляла.

– Во всем этом нет смысла, – сказал Декс, качая головой. Он взглянул на Атласа. – Но я должен поблагодарить тебя за встречу с нами и правду.

– Пусть это подарит нам свободу, – Атлас резко встал и вытащил из пальто черный кожаный кошелек. Он бросил купюру в пять долларов и кивнул нам. – Увидимся. Наверное.

– Ты будешь хотя бы отвечать на мои звонки? – крикнул Декс ему вслед, пока Атлас шагал к двери.

Атлас оглянулся через плечо, но не ответил. Открыл дверь и вышел под дождь, пропал из виду.

– Что ж, малыш, – сказал Декс, тяжко вздохнув, опуская ладонь на мою. – Все оказалось ужасно запутанным.

– И не говори.

– Мне почти жаль парня. Ты можешь представить детство в том доме? Видеть эти кошмары? Все еще быть игрушкой мертвой матери? Да, со мной такое немного было, так что не мне говорить, но все же. Конечно, он такой странный.

– Интересно, ведьма ли он? Колдун? Маг?

– Он – что–то, уверен, – он поднял другую руку, пытаясь привлечь внимание официантки. – Эй, Фло? Можно нам еще кофе и немного яблочного пирога?

– Декс, – возмутилась я.

– Что? – сказал он, шевеля бровями. – Думаю, нам нужен десерт после основного блюда с ведьмами и демонами, да?

Я так не думала, но с аппетитом Декса спорить нельзя было.

Значит, яблочный пирог.

* * *

Три часа утра.

Грустно вздохнув, я опустила телефон на тумбочку экраном вниз, проверив время.

Худшее время для пробуждения посреди ночи. В этот час все плохое происходило в фильмах ужасов… и в жизни. Я надеялась, что было хоть шесть утра, чтобы я могла встать и начать день, но не повезло.

Я лежала на спине, смотрела на потолок, пока фонари плясали за шторами. Снаружи все еще лил дождь, и хоть звук успокаивал, когда мы засыпали под него, теперь звук был жутким. Напоминал смех.

Я взглянула на Декса, спящего на животе рядом со мной. Он растянулся на кровати, одеяло наполовину съехало. Его волосы были темными и спутанными, спина осторожно приподнималась от глубокого дыхания. Я посмотрела на татуировку на его плече, слова, которые он нанес для меня. Что я – его свет.

Только сейчас я ощущала тьму. Густое ощущение давило на меня, как невидимый плащ.

Я протянула руку, ладонь замерла в дюймах над тату. Я ощущала жар его кожи у кончиков пальцев, словно они жаждали коснуться, ощутить связь. Энергия в нем желала связи с моей энергией. Я хотела провести по нему пальцами, одолжить немного его света, согреться внутри, потому что кровь текла ужасно холодной.

Но я не хотела его будить. Это было бы эгоистично, будить его из–за того, что я была напугана и не могла спать.

И я убрала руку и осторожно выбралась из кровати, запустила ноги в тапочки из овчины и схватила мягкий халат со стула. Было холодно, холоднее, чем должно быть.

Я прошла к термостату и заметила, что он не был включен. Я была рада, что этому было объяснение. Я включила его, услышала, как обогреватель щелкнул, а потом вышла в квартиру.

Тут тоже было холодно. Я прошла на кухню, слушая, как громко храпел Жирный Кролик на диване. Он спал какое–то время в лежанке, но мы признали, что квартира была его, а мы были его гостями. Было приятнее, когда он спал на диване, а не на нашей кровати.

Я вытащила стакан из шкафа и наполнила его водой из крана, жалея, что не было трюка или таблетки, которые помогли бы мне уснуть, не испортив весь следующий день.

Я повернулась, чтобы выпить, прислонилась к стойке. Если я чему и научилась в этой квартире, так это тому, что в три часа утра нельзя было расслабляться, а еще нельзя было оставаться спиной к комнате.

Медленно глотая воду, я не могла успокоиться. Густая чернильная тьма все еще душила меня, будто пыталась проникнуть в мои вены, и становилось невозможно стряхнуть ее. Каждый миг, который я стояла там, я ощущала, как ждала, что со мной что–то случится, и чем больше я думала об этом, тем больше ощущалось, что меня выманили из кровати, и я не управляла собой.

Хотела ли я пить?

Почему я была тут?

И тогда это произошло.

Мой взгляд упал на пространство перед ванной.

Тьма медленно растекалась из–под двери.

Кровавая вода.

Черт, нет.

Я опустила стакан на стойку, пока не уронила его, и это было последним, что я смогла сделать, потому что тело вдруг застыло. Я не могла двигаться, меня словно приклеило к полу, словно кто–то проник в мой разум с ножницами и разрезал надвое центр управления.

Я посмотрела на крепко спящего Жирного Кролика, а потом на ванную. Мой рот открылся, чтобы позвать Декса, но не вылетело ни звука. Голосовые связки будто тоже разрезали.

Дверь ванной с медленным скрипом открылась. Я не видела боком, кто это был, но было понятно, что это была она. Я просто не знала, как она собиралась выйти. Медленным шагом? Или выбежит на четвереньках? Или ее демон, проклятие, выйдет первым?

Появилась нога.

Узкая ступня, бледная, как луна, опустилась на паркет.

Саманта появилась следом.

Крик застрял в моем горле.

Но эта Саманта выглядела не так, как до этого.

Кровь все еще обильно текла из ее запястий, стекала струями на пол, но ее кожа была иной. Гладкой, без пятен. Ее белая ночная рубашка была чистой, свободно ниспадала с ее тела, как шелк. Она немного просвечивала, и я видела ее соски сквозь ткань, силуэт ее подтянутого тела. Она была телом как супермодель.

И выглядела так же.

Ее лицо было как гладкий фарфор, с большими темными глазами, длинными ресницами и полными красными губами.

Она была красивой, и вряд ли ей было больше тридцати пяти.

Я не должна была так думать. Да, я должна была бояться, но ничего не могла поделать. Саманта По, выглядела она так в смерти или нет, была роскошна.

Она восхищала.

Она медленно шагала ко мне, ставя одну ногу перед другой, уверенно подняв голову. Она смотрела мне в глаза, пока я не ощутила покалывание электричества на шее.

Жирный Кролик поднял голову, его большие глаза следили за ее движениями. Я думала, что он залает, но она подняла руку в его сторону, не глядя, и махнула. Он фыркнул, опустился на диван и закрыл глаза.

– Было так сложно поймать тебя одну, – сказала она, ее голос был хриплым и холодным, от него внутренности ощущались как желе. – Я пыталась.

«Ты напугала», – подумала я.

Она ухмыльнулась, ее глаза загорелись.

– Порой я не могу сдержаться, – сказала она. – Ты понимаешь, что со мной случилось, да?

Она шагала, была все ближе и ближе.

И ближе.

Она остановилась в футе от меня, достаточно близко, чтобы я ощущала ее энергию, как от ядерного реактора. Энергия была холодной, мое дыхание вырывалось паром, кожу покалывало, как от обморожения.

Я была в ужасе.

– Не бойся, – сказала она с улыбкой. Ее зубы были белыми и идеальными.

Она подвинулась ближе, разглядывала мое лицо.

– Я тебя не обижу, – добавила она. – Я просто хочу открыть твои глаза.

«Мои глаза открыты».

– Они смотрят на меня, но не видят правду, – прошептала она.

Она подняла ладонь и медленно потянулась к моему лицу.

Я не могла дышать.

Она не могла меня касаться.

Не должна смочь.

Но смогла.

Ее пальцы легли на мои скулы, и ток ударил меня, проник в мой череп, вызвал дрожь моих костей. Было почти больно.

– Я знаю, что ты говорила сегодня с моим сыном, – тихо сказала она. – Жаль, ты уже занята. Ты могла бы оказаться с ним. Судьба – красивая штука, когда позволяешь этому случиться.

«Я не ведьма».

Она сладко улыбнулась, убрала прядь волос мне за ухо.

– Нет. Не ведьма. Но ты могла бы быть. Перри, ты можешь быть, кем захочешь, – она склонилась к моему уху. Запах океана ударил по моему носу. – В тебе так много сил, – прошептала она, от ее дыхания мое ухо замерзало. – Ты даже не знаешь, что с ней делать. На что ты на самом деле способна.

Она отодвинулась, ее другая ладонь легла на мою щеку, удерживая меня.

– Я могла бы показать, если бы ты позволила. Я могла бы показать тебе все, чем ты можешь быть. Не хочешь узнать, как это? Когда мир у твоих пальцев? Заставлять людей любить тебя?

«Люди любят меня».

Она нахмурилась, а потом музыкально рассмеялась, прижала пальцы к моим скулам сильнее.

– Да. Я забыла об этом. Тебе уже так повезло. Даже обидно, что у такой, как ты, есть все.

Я сглотнула, нервы покалывало от холода.

«Так было не всегда».

– Не всегда, – она ухмыльнулась. – Не странно, что так было? Как ты из ничего получила все?

Я не хотела упоминать все, что я потеряла по пути, но она знала, что я об этом думала.

– Мы все теряем, Перри, – сказала она. – Но то, как ты справляешься с потерей, определяет, кто ты внутри. Люди, как я, как ты, мы можем использовать эту потерю, чтобы стать сильнее.

Печаль текла из ее глаз, ее пальцы опустились к моим губам, нежно надавили. Мои глаза округлились, я вдохнула холод.

– Может, еще не поздно для нас, – сказала она. – Может, еще есть время.

Время на что?

Она просто улыбнулась и склонилась.

Боже.

Она целовала меня.

Ее губы посылали волны шока по моей коже, жидкий азот наполнил мое тело, вот–вот мог расколоться льдом.

Саманта игриво отодвинулась, взглянула на меня сквозь темные ресницы.

– Не хочешь, чтобы твой ребенок был в безопасности? – улыбка медленно растянулась на ее лице.

А потом она растаяла в воздухе.

Я была растеряна и онемела так, что не могла шевелиться, издавать звуки. Я ощутила, как мозг очнулся, холод пропадал с кожи, мышцы подрагивали.

– Черт! Твою мать! – заорал Декс из спальни. Я не успела повернуться, раздался грохот, и он распахнул дверь и выбежал в трусах, держась за голову руками.

Я все еще была слишком потрясена, все было как под водой.

– Перри? – сказал он, поднял голову, и ворона вылетела из спальни к нам. – Блин, – выругался он, вовремя пригнувшись. – Там чертова птица!

Я смотрела огромными глазами на ворону, даже Жирный Кролик проснулся и стал лаять.

Не думая, я бросилась к дверям балкона и открыла их.

Ворон вылетел в дождливую ночь.

Я смотрела пару мгновений ему вслед, а потом закрыла окна.

Декс тревожно смотрел на меня.

– Ты знала? Я проснулся, тебя не было, а вместо тебя была птица, – сказал он. – Она смотрела на меня, а потом стала летать по комнате, пытаясь выклевать мне мозги.

– Я… – начала я, ощущая, как все утекало из меня, словно я теряла сон. – Я встала, чтобы попить, и… – я попыталась сглотнуть. – Думаю, Саманта была тут?

Он застыл.

– Ты серьезно?

Я кивнула, прижимая пальцы к губам.

Она поцеловала меня?

Декс подошел ко мне, сжал мою ладонь.

– Ты в порядке? Что случилось?

– Не знаю. Я… думаю, она пыталась со мной поговорить. Она не пыталась напугать меня. Она выглядела… моложе, – я закрыла глаза, но не могла сосредоточиться. Все пропадало, как пыль. – Она выглядела красиво.

Он прищурился от этого.

– Демон был с ней? – тихо спросил он.

– Нет. Не думаю. Было не так… страшно.

Он пристально разглядывал меня, пытаясь видеть сквозь ложь.

Я ответила пустой улыбкой.

– Я не пытаюсь уменьшить правду. Я просто знаю, что она не навредила мне. И не хотела мне вредить. И все.

Он тряхнул головой, опустил ладонь на мою шею.

– И все? Детка, это уже слишком. Сначала тренажерный зал, теперь она в нашей квартире, черт возьми? Это снова Эбби.

– Нет, это не как Эбби.

– Может, не в этот раз, но что будет в следующий?

– Думаю, Атлас может быть прав, что она не хочет мне навредить. Она просто чего–то от меня хочет.

Или чего–то для меня.

Но я не озвучила последнюю часть.

– Мне это не нравится, – он почти рычал, его хватка стала крепче. – Я должен был смочь защитить тебя. Ты должна была разбудить меня.

– Я не хотела.

– Но в следующий раз буди, ладно? Ты должна. Пообещай мне.

– Обещаю, – прошел миг, мою грудь сдавило. – Думаешь, будет следующий раз?

Он закрыл глаза и вздохнул, притянул меня к груди и обвил меня руками.

– Надеюсь, нет.

Той ночью я уснула в его руках. Он даже не дал мне отодвинуться ни на дюйм.

А я вспоминала последние слова Саманты.

«Не хочешь, чтобы твой ребенок был в безопасности?».

* – граф Чокула – персонаж с детских хлопьев со вкусом шоколада, шоколадный граф Дракула

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒