Одиннадцать 7 страница

Он поцеловал меня так глубоко, что я ощутила это душой, его рот был со вкусом слез.

Он быстро отодвинулся.

– Но если я не открою проклятую дверь, я отымею тебя прямо здесь.

Я рассмеялась, он снова стал возиться с картой.

– Ты знаешь, что я все еще с внутриматочной спиралью. Мне нужно убрать ее, а потом мы начнем пытаться, – я вытащила ключ–карту из кармана и склонилась над ним, провела ею. Огонек стал зеленым, и дверь открылась.

– Тренировки не помешают, – он почти рычал.

Он широко распахнул дверь ногой, схватил меня и втащил внутрь.

Декс был как цунами.

Я не успела оглядеться, а он захлопнул дверь и прижал меня к ней, подавляя меня во всем. Его ладонь отчаянно и грубо срывала мою одежду, его рот открылся и поглощал мои плечи, шею, челюсть, губы.

Я попалась и едва могла успевать за ним, мои пальцы впились в его рубашку, пытались расстегнуть пуговицы, но дрожали. Я сорвала несколько последних, пуговицы разлетелись по ковру.

Декс хмыкнул мне на ухо, и пол пропал пол моими ногами. Декс потянул меня от двери, развернул, пытаясь направить к кровати.

Подошва моих ботинок зацепилась за ковер, и я полетела спиной вниз, крик застрял в горле. Он поймал меня за локти, остановив падение, а потом мы оба оказались на полу, его тело поверх моего.

Он накрыл мой рот своим, его поцелуй стал диким, словно спичка, горящая в нем, подожгла всю комнату. От этого поцелуя мое сердце сжималось, а тело пылало от того, как дико он обходился со мной.

Пока я была поймана его губами и языком, его ладони спускались по моим бедрам, задирая платье. Он застонал, обнаружив, что я была без трусиков. Та же ладонь стала быстро расстегивать его штаны, другая легла на мое горло, чуть придушила меня на миг, чтобы мои глаза закатились. А потом он порвал воротник моего платья и лифчик, открывая мои груди, мои соски тут же затвердели.

«Мне нужно больше, быстрее, намного быстрее».

Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня, его рот был влажным от поцелуя, огонь пылал в его глазах, и я знала, что он слышал мои мысли. В этот раз чтение мыслей пригодилось.

Его рот стал спускаться зубами и губами, прикусывая, по моей челюсти, шее, ключице. Боль была резкой и мучительно сладкой, он добрался до моей груди и поймал сосок губами.

Я закричала:

– Черт! – но слово было сдавленным, а Декс устроился между моих ног и резко вошел в меня.

Твою мать!

Нежности не было, только хищность.

Меня словно пронзили, вбивали в пол, он толкался так глубоко, что из моих легких вылетел воздух. Я хватала его ртом, грудь вздымалась, а потом я обвила ногами пояс Декса, мои ботинки впились в его поясницу, удерживая его внутри.

Он громко застонал в мою грудь, приподнялся и поднял мои руки над моей головой, чтобы они лежали на ковре надо мной. Он переплел пальцы с моими, удерживая мои ладони на полу, пока он двигался во мне сильнее и глубже, наполняя каждую часть меня.

Я даже не могла думать. Мозг выключился, и я погрузилась в этот миг так глубоко, что видела только это.

– Приятно? – спросил он, голос прерывался, он вонзился снова, его рот опустился на мою шею. – Скажи, что это приятно. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Да, – выдохнула я, его бедра двигались быстрее, бились об мои бедра, энергия двигалась во мне. Я крепко сжала его ладони, держала и смотрела, как мышцы его плеч напрягались, пока тело превращалось в неуемную машину, трахая меня сильно.

Так сильно.

И это было так приятно.

Но я хотела больше. Больше его веса на мне, его члена во мне. Я дико сжимала его, ботинки давили на его напряженные ягодицы, чтобы он проникал глубже.

– Боже, – он укусил меня за шею. – Ты пытаешься меня убить.

Я застонала, слова вылетели из головы, он стал в безумном ритме вонзаться в меня, двигаясь жестоко. Моя спина терлась об ковер, кожа пылала.

Декс выпрямился, убрал ладони из моих, его движения были быстрыми и не сдержанными, он прижал ладонь к моему горлу на миг, пока я не стала задыхаться, а потом скользнул рукой в мои волосы, собрал пряди и крепко сжал кулак.

Я восхищенно смотрела на него, на его тело над моим, на то, как дико он входил в меня, словно прибивал к полу, мои груди подпрыгивали от каждого бешеного толчка. А потом я поймала его взгляд, увидела в темных глазах сверкающие восторг, похоть и эмоции. Он глядел на меня так пристально, что я ощущала себя нагой, дикой и уязвимой.

Мои глаза закрылись, но он потянул меня за волосы, чтобы я открыла их.

– Смотри на меня, смотри на меня, – шептал он, дыхание срывалось, глаза были дикими.

Я смотрела на него, ощущая, как связь между нами искрится, горит, как солнце, наши души пылали.

– Я хочу дать тебе все, Перри, – шепнул он мне, приковывая меня к месту взглядом. – Я хочу дать тебе ребенка, дать каждый кусочек себя, дать тебе весь мир.

«Для нас становится только глубже, – его мысль проникла в мою голову. – Ты готова погрузиться глубже?».

Я открыла рот, чтобы сказать что–то – да, всегда да – но я снова задыхалась, его пальцы добрались до моего клитора и скользнули. Я была такой мокрой, что было сложно задеть, но этого хватило.

Он тихо зашипел, его пальцы умело терли меня, и потом все случилось быстро. Я сжалась вокруг него, словно это могло остановить меня от шага за край.

Погрузиться глубже.

Его кулак сжал мои волосы, посылая боль по телу, спина стерлась об ковер, но эта боль растаяла от невероятного облегчения в секунды перед оргазмом.

И он наступил.

Я кончила так сильно, что в голове словно случилось короткое замыкание, мое тело дрожало под его, растерзанное на кусочки чистого хаоса.

Я кричала, вопила, визжала, не могла остановиться, это не кончалось. Звуки просто летели и летели.

Я не могла думать. У меня не было мыслей.

Я не была уверена, что существовала. Я была вне тела, вне времени.

Все было сиреневым, нежным и мерцающим. Я смутно осознавала, что Декс все еще прижимал меня к полу, двигался быстрее, а потом и он закричал, звук наполнил комнату, его тело напряглось, пока он кончал в меня.

Я закрыла глаза, уносясь в другое место. Он был там со мной, его движения замедлились, пальцы запутались в моих волосах, пот капал мне на грудь. Я ощущала это, ощущала все.

И в то же время ничего не ощущала.

Я просто была.

И была с ним.

Мы с ним существовали вне времени.

Мир медленно перестал кружиться, и я опускалась на сиреневых волнах, смотрела, как мерцающие звезды таяли, пока не вернулась на пол в отеле.

– Перри, – прошептал Декс, голос дрожал. Теплая ладонь легла на мою щеку.

Я открыла глаза и посмотрела на него, было сложно сосредоточиться на его лице над моим, кончик его носа задевал мой.

Я едва могла сглотнуть, горло болело.

– Что только что произошло?

Он с дрожью улыбнулся.

– Не знаю, – хрипло прошептал он. – Не знаю. Думаю, я только что видел вселенную.

Я лениво улыбнулась, убрала прядь волос с его влажного лба.

– У меня даже нет слов. Но как–то так и было.

Он глубоко поцеловал меня, уткнулся головой в изгиб моей шеи, голова приклонилась к полу. Его грудь давила на мою, наша мокрая кожа липла друг к другу. Мы дышали, сердца бились удивительно синхронно, словно мы были одним человеком, а не двумя.

Я провела пальцами по волосам на его затылке, ритм баюкал.

– Моя маленькая секс–ведьма, – прошептал он в мою шею.

Я рассмеялась, сердце было переполнено.

Мы так и уснули на ковре, он остался во мне.

Мы уснули, улыбаясь.

* – «Все, что я когда–либо желал, все, в чем я когда–либо нуждался, здесь, в моих руках...»

** – «Слова совершенно необязательны»

Десять

Я проснулась слишком рано. Снаружи было еще темно, хотя небо по краям оживало, звезды тускнели.

Я лежала в кровати не меньше часа, слушала глубокое дыхание Декса рядом с собой, он крепко спал. Я обдумывала события прошлой ночи, как мы проснулись после полуночи на полу, перебрались в горячий бассейн, где снова занялись безумным сексом, хотя не таким потусторонним, как до этого.

Мы добрались до кровати посреди ночи, и я успела поспать немного, но больше ворочалась. Разум не умолкал, хоть я и была сонной после секса.

Я все еще была ошеломлена, а еще немного пострадала. Спина болела, и мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы понять, что я стерла спину об ковер, платье не защитило меня от беспощадности Декса. Я чуть не закричала, забравшись в горячую воду бассейна.

И все же я была переполнена теплом, словно сердце разлилось и заполнило каждый дюйм в груди.

Я сказала ему. Наконец–то, сказала.

И его реакция была лучше, чем я могла мечтать и надеяться.

Он хотел ребенка так же сильно, как я, хотел нашу семью, и это было самым лучшим подарком (хотя билеты на Гавайи тоже были хороши).

Конечно, мы не успели толком обсудить это, если не считать общение телами. Этого было много.

Но я гадала, ощущал ли он страх, который был во мне, насчет ребенка. Сейчас страх казался далеким. Будто его стерли прошлой ночью, когда я открыла рот и рассказала Дексу о своих желаниях. Даже другие проблемы – Ада, отец, Макс – казались проблемами другой жизни. Сейчас были только я и Декс, и это был весь мир.

Но я не могла лежать в кровати и смотреть на потолок вечно. Я ощущала зуд в затылке, желание двигаться, что–то делать. Мне нужно было в туалет и умыться, а потом как–то сделать кофе, не разбудив Декса. Ему, казалось, нужно было поспать несколько дней.

Я решила, что кофеварка будет слишком громкой, так что натянула штаны пижамы и длинную футболку, не надевая лифчик. Я обула кеды на босые ноги, накинула плащ, проверила, что со мной были кошелек и работающая ключ–карта, а потом вышла наружу.

Было еще рано, все было тихим. Даже волны стали слабее, цвета потертого металла, который сочетался с серо–коричневым небом.

Я направлялась к кофейне, которую заметила в основном здании, когда движение на пляже привлекло мой взгляд.

Это была женщина с длинными черными волосами, шла к волнам. Над ней стайки мелких черных птиц двигались синхронно, пикируя и взлетая.

Я смотрела на нее и не могла двигаться. Она была далеко, но мне почему–то хотелось подойти ближе. Разглядеть ее.

Я сошла с дорожки и устремилась по песку пляжа, холодный ветер бросал брызги моря мне в лицо, жалил глаза.

Женщина теперь была прямо впереди меня, шла в воду. Я поняла, что она была не в белом плаще, как я думала, а в длинной белой ночной рубашке, ее черные волосы ниспадали на спину.

Я должна была бояться ее. Покалывание в голове намекало, что я должна была ощущать страх, замереть, развернуться и уйти в отель.

Но я этого не чувствовала. Я онемела изнутри и шагала. Мне хотелось добраться до этой женщины.

Я должна была добраться до нее.

Тут было красиво. Серый бесконечный пляж, безграничный горизонт, глубина неба и грация птиц.

И она была красивой. Я даже не видела ее лица, но знала, что вся она была роскошной. Очаровательной. Я хотела быть такой.

«Иди ко мне, – сказала она, слова проникали в мой мозг, как песок. – Ощути, каково быть парой с миром».

– Ладно, – шепнула я, шагая в волны. Я даже не чувствовала, каким холодным был песок под босыми ногами, или какой холодной была вода.

Я была ближе. Я заметила пятна крови на боку ее ночной рубашки. Кровь, которую не смыть.

– Еще пару футов, – сказала она, ее голова стала поворачиваться ко мне.

– Перри! – крикнул слабый голос на фоне, голос из другого места.

– Еще пару футов, – сказала женщина.

Ее голова полностью повернулась, как у совы, и я оказалась в дюймах от нее. Ее глаза стали черными, она улыбнулась с разбитыми зубами, ее рот открывался все шире и шире, и…

– Перри! – ладонь сжала мой локоть, развернула меня так сильно, что я чуть не рухнула в воду. Декс поймал меня за талию и притянул к себе. – Что ты творишь? – с болью закричал он, глаза были дикими от паники, он разглядывал меня. Я не успела ничего сказать – а что говорить? – а оглянулась на женщину.

Она пропала.

Декс вывел меня из воды на берег, и только тогда я поняла, что сняла обувь и плащ и бросила их на песке.

Что я собиралась сделать?

Я знала, что Декс думал о том же, опустил ладони на мои плечи, вглядывался в меня, пытаясь успокоить дыхание, но это не работало.

– Что ты делала? Почему пыталась зайти в океан? Он ледяной.

Я смотрела на свои ноги. Они уже немного посинели, штаны пижамы промокли выше колен. Я резко ощутила холод воды и воздуха, и зубы застучали.

– Н–не знаю.

Он склонился, поднял мой плащ и укутал меня ими. А потом схватил мои кеды одной рукой, легко усадил меня на спину. Я была слишком ошеломлена, слишком замерла, чтобы протестовать, так что дала ему нести меня с пляжа в комнату.

В последний миг я посмотрела на волны, начался мелкий дождь.

Что–то длинное и черное плавало в воде.

Среди волн поднялось нечто, похожее на хвост.

Я зажмурилась, пытаясь объяснить это, но без толку. Мы вернулись в номер, и Декс отнес меня через раздвижные двери в личный дворик, опустил осторожно в горячий бассейн прямо в одежде.

Вода была поразительно горячей, тут же прогнала холод из меня. Я погрузилась чуть глубже, вода доставала по подбородок, пока я пыталась глубоко дышать.

Декс быстро разделся до трусов и устроился в бассейне со мной, сел в воде лицом ко мне, опустив ладонь на мою шею.

– Расскажи, что случилось.

– Даже не знаю, – тихо сказала я, пытаясь думать. Все это просто… ускользало. – Думаю, я видела кого–то там. В воде. Может, ей нужна была помощь.

– Ты видела женщину?

– Да, среди волн.

Я закрыла глаза, пыталась сосредоточиться, но это ощущалось как сон. Там никого не было. Мой разум хотел заставить меня подумать, что я видела женщину из ресторана в океане.

Но было ли это так?

– Может, я ходила во сне? – спросила я. Но я помнила, как взяла кошелек и ключ–карту. Я хотела кофе, да?

– Ты так раньше не делала, – он сделал паузу и медленно добавил. – По крайней мере, при мне.

Потому что я ходила во сне раньше. После выкидыша, когда была одержима.

Я отогнала мрачные мысли подальше.

– Но ты выглядишь утомленно, – сказал он, нежно потер пальцами мои скулы.

– Я плохо спала.

– А я спал как бревно. Я спал бы дальше, если бы не сон о тебе.

Я приподняла бровь. Сны к добру не вели.

– Что было во сне?

Страх мелькнул в его глазах.

– Что ты утонула, – сказал он после тяжелой паузы.

Страх проник в мои кости. Кошмар.

– В океане?

Он слабо тряхнул головой.

– Нет. Может. Не знаю. Было не четко, но я знал, что ты утонула. Я проснулся и не увидел тебя, запаниковал. Хорошо, что я вовремя попал на пляж. Ты была так далеко. Я бежал изо всех сил.

– Я не утонула, – попыталась сказать я и отвела взгляд от его глаз на воду, пузырьки поднимались со струями. – Я не пошла бы дальше… я не пыталась… я не сумасшедшая.

– Эй, – сказал он достаточно резко, чтобы я посмотрела на него. – Я знаю, что ты не сумасшедшая. Даже не думай так. Это было просто… наверное, ничего серьезного. Понадеемся, что ничего больше не будет.

Я сглотнула. Боже. Я надеялась, что он не передумает насчет ребенка. Потому я не хотела говорить ему о женщине. Я не хотела, чтобы он думал, что происходит или случится что–то плохое. Я хотела, чтобы все было нормальным.

Он склонился и нежно поцеловал меня.

– Думаю, ты просто запуталась. У нас было много секса прошлой ночью даже для нас, и от этого мой мозг улетел в другое измерение. И решение завести семью – это не пустяки. Это серьезное дело.

– Ты все еще этого хочешь? – мой голос был слабым.

– Больше всего на свете, – сказал он, снова целуя меня. – Кстати, когда мы уедем отсюда, чем хочешь заняться? У нас целый день. Можно проведать твоего дядю и близнецов.

Я покачала головой. Я ощущала себя мерзко за то, что не загляну, когда они так близко, но я хотела сохранить наш маленький мир на двоих.

– Лучше не надо.

– Ладно. Мы можем остаться в отеле. Есть, пить, заниматься сексом…

Я невольно улыбнулась, обвила руками его шею.

– Вот это по мне.

* * *

День прошел в ленивом темпе. После горячего бассейна мы медленно собрались (но отвлеклись на тренировку по зачатию ребенка в кровати). Мы пошли по улочкам мимо деревянных домов и обветренных бунгало, обрамленных кипарисами, которые остались кривыми от ветра. Мы выпили кофе с булочками с корицей в крутом кафе, а потом оказались в «Мо» ради клэм–чаудера. Да, люди звали это место ловушкой для туристов, но как гордая представительница Орегона я все еще считала, что это был лучший чаудер в штате. Я не знала, соглашался ли с этим Декс, потому что он добавил в миску около восьми пакетиков устричных крекеров и опасно много острого соуса.

После этого мы заглянули в пару пабов и прошлись вдоль реки Экола–Крик, рука об руку, немного пьяные. Мелкий дождь прошел, но мы почти не промокли, вернулись в домик и согрелись в горячем бассейне, а потом отправились в мексиканский ресторан за тако и маргаритами.

Я заметила, что мы активно избегали пляжа весь день. С Дексом было весело и беззаботно, но я все обдумывала события утра. Мне не нравилось, что это произошло и испортило наш день и поездку. Но было сложно отпустить, хоть я и старалась.

Но я должна была, ради нас обоих. Иначе это сведет меня с ума.

После ужина мы зашли в винный магазин, где Декс не только купил сигару, но и взял большую бутылку «Jack Daniels». Я думала, что мы выпьем в номере, может, в горячем бассейне, так что удивилась, когда он зашел в маленький хозяйственный магазин, чтобы купить хвороста и угольную зажигалку.

– Как можно быть на пляже в Орегоне и не развести костер? – сказал он, сунув сигару в рот и поднеся к ней зажигалку. Он редко курил, значит, был в праздничном настроении.

Мы прошли по короткой улице к пляжу. В полумраке вечера несколько костров уже горели на песке.

Мы ушли недалеко, нашли пару бревен у горки сгоревшего дерева. Я освещала место телефоном, пока Декс искал неподалеку доски, выброшенные на берег.

– Ты точно сможешь развести из этого костер? – я кивнула на дерево.

– Выброшенные на берег бревна – самое сухое дерево, – сказал он. – И я был бойскаутом, так что знаю, что делаю.

Я рассмеялась.

– О, не был.

Он подвинул доски, сунул в нескольких местах хворост и поджег зажигалкой в центре. Огонь тут же охватил дерево с жаром и шумом.

– Ладно, ты права, я не был бойскаутом, – сказал он. – Но только из–за того, что они не учили, как делать это.

Он стоял и смотрел минуту на огонь, и я разглядывала его, мне нравилось, как он выглядел в сиянии пламени, его лицо было смесью света и тени. Глаза Декса казались глубже, почти черными под темными бровями, тени под скулами стали выразительнее, и борода казалась гуще.

Я задумалась о том, какие его черты получит ребенок. Конечно, у ребенка будут черные волосы. У него будет его смуглая кожа, которая легко загорала? Или моя бледная (единственное, что я унаследовала от матери)? Я была низкой, но и Декс не особо высоким, так что в нашем будущем я не видела баскетболистов, но я надеялась, что ребенок будет спортивным, как он. Глаза будут голубыми или карими? Будет ли у ребенка мой маленький нос или сильная челюсть Декса?

Он поймал мой взгляд, в его глазах плясал огонь. Он криво улыбнулся мне, затянулся, конец сигары стал красным. Он сел на бревно рядом со мной, выпустил дым в другую сторону, вручил мне бутылку «Jack Daniels».

– Как в старые добрые времена, – сказал он.

– Мы действительно вернулись, – сказала я, открывая бутылку с приятным хлопком. Я поднесла ее к губам и сделала первый глоток. – Ах, приятно обжигает.

Я отдала ему бутылку, наши пальцы соприкоснулись, и было так странно, что даже малейшее прикосновение все еще вызывало бабочек в моем животе. Хотя, может, дело было во всем алкоголе, который я сегодня выпила.

– Кстати о возвращении, – он крутил бутылку в руках. – Помнишь, мы были в Сисайде, перед школой с демонами? И говорили о будущем и о том, где хотели оказаться? Ты думала об этом?

– О чем ты?

Он сделал глоток и вернул мне бутылку.

– У нас есть деньги. Мы сделаем, что сможем, чтобы исполнить обещание Гарри, но у нас есть деньги, и мы не отдадим их. Я знаю, что мы хотим продать квартиру. И переехать. Но куда? Что ты видишь для нас? Где ты нас видишь? Это изменится, если у нас будет семья?

Я потерла губы, обдумывая это.

– Не так много и изменится. Мне нравится Сиэтл. Я ощущаю с ним связь.

– Потому что в душе ты – девушка–гранж, – вмешался он.

– Да. И странная. Потому я люблю и Портлэнд. Он всегда будет моим домом, что бы ни думали некоторые люди. Думаю, лучше, чтобы я была подальше от семьи. Не слишком далеко, потому Сиэтл подходит. Но вряд ли я смогу расти, если буду жить ближе… хотя теперь я понимаю, почему Ада так злится на меня.

– У нее тяжелый период, – сказал он, уперся локтями в колени, сцепил ладони, задев мое плечо своим. – Просто дай ей место и время разобраться.

– Ничего личного, – продолжила я. – Это не связано с ней. Или с папой. Но вряд ли она понимает.

– Она поймет. Так ты хочешь остаться в Сиэтле. Ты не думала о Сан–Франциско?

– Я бы хотела там жить, но мы не сможем это позволить, сколько бы денег у нас ни было.

– Это так, – он сделал паузу. – Но мечты сбываются, детка. Если наш документальный фильм возьмет Нетфликс или Амазон, допустим. А до этого останемся в Сиэтле?

– Звучит как план.

– И мы попытаемся купить дом. С двором. И заведем маленького пухлого серого питбуля, которого назовем Жирный Бегемотик?

– Точно. У воды или глубоко в лесу.

– Уверена, мы сможем позволить только дом в лесу. И далеко от города.

Декс потянулся за бутылкой, и я отдала ее ему.

– Не узнаем, пока не начнем искать, – сказала я.

Он сделал глоток виски, а потом опустил бутылку на песок между своих ног. Он полез в карман куртки, вытащил телефон и быстро открыл приложение. А потом вручил его мне.

– Я уже поискал, – сказал он.

Я посмотрела на стражницу сайта недвижимости на его телефоне, быстро пролистала список.

– Я сохранил те, которые нам стоит посмотреть. Вариантов много, это хорошо, и мы можем хотя бы уменьшить список.

То, что он уже начал действовать, начал процесс покупки дома, чтобы начать новую главу в жизни, согревало меня больше алкоголя.

Я склонилась и нежно поцеловала его в щеку.

– Я тебя люблю, ты в курсе?

Он чуть повернул голову с мягкой улыбкой. Он сжал мою ладонь.

– Знаю. И это уже означает все для меня.

Он поцеловал меня, вручил мне бутылку и поднялся на ноги.

– Ладно, нарушу момент. Где тут можно отлить, чтобы меня не озарили фонариком?

Он вытащил свой телефон, направил фонарик на песок и пошел от костра во тьму. Я смотрела, как фонарик становился все меньше, надеясь, что он не уйдет далеко. Фонарик перестал двигаться, и я выдохнула.

Я повернулась к костру, разум ушел в другое место. Я не винила Декса за то, что он уже искал дом – я знала, как важно для него было ощущать, что мы были настоящей семьей, даже без ребенка. У него было трагичное детство, его бросали, и я знала, что он стремился к правильной семье. По крайней мере, когда понял, что заслуживал этого. Ему было сложно найти смысл жить, понять, что он заслуживал любви и семьи.

Порой все равно сказывалось его брошенное детство. Он не любил много тратить, всегда был независимым, привык заботиться только о себе. Эгоистично, но только потому, что ему нужно было выживать. Даже сейчас я время от времени убеждала его, что он был достоин любви. Было сложно преодолеть это, и он не просил такую поддержку, но я всегда помнила о том, что это нужно было делать, особенно, если я вела себя так, что это могло его расстроить. Время от времени такое случалось.

Он связывался с отцом, Кертисом, за последние несколько лет, но это помогло не так сильно, как я думала. Он был на свадьбе, тогда мы видели его в последний раз. Он старался звонить на день рождения Декса и Рождество, что было мило, и он с его женой Маргарет присылали открытки и подарки. Но их отношения были натянутыми, и Декс, наверное, все еще ждал, что отец загладит вину за то, что бросил его, даст любовь, которой ему не хватало.

Пока что этого не произошло. И вряд ли произойдет.

Шорох за мной отвлек меня от мыслей.

Я отвлеченно оглянулась.

Там была только тьма.

Я вглядывалась, напрягая глаза, пытаясь увидеть что–нибудь, но различила только песок поблизости, тускло освещенный огнем. Вдали была тьма, а потом огни отелей и домов.

Волоски встали дыбом на шее, я повернулась к огню. Фонарик Декса вдали пропал.

Что это такое?

– Декс? – позвала я, потирая ладонями руки, ощущая холод, несмотря на тепло огня.

Я его не слышала. Был только ритмичный шум волн.

И снова тот шорох, словно кто–то рисовал палкой линии на песке.

Блин.

Теперь тело гудело от тревоги, говорило развернуться, посмотреть в сторону шума. Посмотреть на тьму, на правду.

Жаркое дыхание задело мою шею.

Я вскрикнула, вскочила на ноги, попятилась и чуть не упала в костер.

Там ничего не было.

Просто бревно и пустой песок за ним, а потом непроглядный мрак.

– Перри?

Я повернулась в сторону и увидела, как Декс приближался, хрустя песком.

– Куда ты ходил? – спросила я, едва отыскав голос, пульс гремел в горле.

– Я был там, – сказал он. – Телефон разрядился. Хорошо, что я смог идти на костер. Ты ходила меня искать?

Я рассеянно кивнула и посмотрела на бревно.

Я подошла к нему, подняла бутылку виски. При этом я посмотрела за бревно. Длинные глубокие следы были вырезаны на нем сзади, словно пара когтей ударила по дереву.

Там, где я сидела.

Я посмотрела на песок за бревном, схожие следы когтей были и там, вели во тьму.

Это было там раньше? Я не помнила.

– Я немного замерзла, – сказала я, быстро улыбнувшись ему и отдав бутылку. – Давай выпьем и пойдем в номер. Думаю, нам пора в горячую воду.

– Звучит неплохо, – сказал он, сделал глоток и отдал мне бутылку, чтобы и я так сделала. Мы быстро забросали костер песком, превратив его в облако темного дыма.

Я убедилась, чтобы мы шли в отель по дорогам с фонарями и людьми.

Одиннадцать

Наш небольшой отпуск пошел на пользу. Несмотря на пару странных и жутких случаев, мы вернулись домой в Сиэтл расслабленными, свежими и удовлетворенными друг другом. Жирный Кролик, Ребекка и Люсинда встретили нас, и Ребекка подарила мне подарок в честь дня рождения (но она сказала открыть его позже и одной).

Путь от побережья Орегона был долгим, и мы решили полениться и заказать корейское барбекю через Убер. Я сделала чайник жасминового чая к этой еде (печени нужен был перерыв), приготовилась к тихой и спокойной ночи.

Но не могла перестать думать о доме на улице Сенеки. Мысли возвращались туда, к Максу, женщине в ванной, жуткой и манящей темной энергии места. Это будто была судьба.

Я только проглотила кусочек говядины из пулькоги, глядя, как Дэвид Аттенборо рассказывает о китах по телевизору, когда я сказала:

– Думаю, мы должны вернуться этой ночью в дом.

Декс сидел на диване рядом со мной, посмотрел на меня с шоком, вилка с рисом замерла.

– Что?

– Если ты не против.

Он нахмурился.

– Ты хочешь в дом? Этой ночью? Почему?

Я пожала плечами. Я не знала, почему этой ночью. Почему это не могло ждать. Наверное, я ощущала вину за то, что у меня были хорошие выходные, пока Макс был заперт в том доме, все еще мертвый. Я была готова сделать вид, что он мне привиделся, но теперь Джейкоб подтвердил, что это был он, в своем лимбо, и дело было срочным.

И я не могла держать это при себе. Мне нужно было, чтобы Декс увидел его. Я надеялась, что это произойдет.

– Я просто решила, что мы ничего не делаем, а на этой неделе много работы. Но я пойму, если ты слишком устал. Поездка была долгой.

Он моргнул и покачал головой.

– Нет. Я не слишком устал. Я напишу Атласу и узнаю, можно ли. Думаю, он вспылит, если мы заявимся внезапно, – он забавно посмотрел на меня и сунул рис в рот.

– Что? – спросила я.

Он сглотнул, хитро улыбнулся, и я уже знала, что означал его забавный взгляд.

– Слышать, как ты управляешь, хочешь пойти в тот дом, хоть там и страшно, это заводит.

– Я часто управляю, – напомнила я.

– Ты так себе говоришь, – он сделал паузу. – Когда ты уберешь внутриматочную спираль?

– Позвоню доктору первым делом утром, – сказала я, поднимаясь с дивана. – Надеюсь, получится сделать это как можно раньше.

Он сжал мое запястье и посмотрел на меня.

– Ты точно хочешь это? Не передумала? Я все думаю и боюсь, что… – он замолк и отвел взгляд.

Он почти выглядел уязвленно. Я села рядом с ним и опустила ладони поверх его ладони.

– Эй, – тихо сказала я, чтобы он посмотрел на меня. – Я не передумала. И не передумаю. Я еще ни в чем не была так уверена в жизни.

Он посмотрел мне в глаза. В его глазах было столько надежды и неуверенности, что было сложно не ощущать это физически внутри себя.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒