Восемнадцать

Восемнадцать

В три часа утра Саманта навестила меня.

Я проснулась, потому что она прижала пальцы к моим векам, холодные, как сосульки, и физически открыла мои глаза. Я уставилась на ее жуткое лицо в дюймах от меня.

– У тебя был шанс, – сказала она низким металлическим голосом, ее рот был бездонной ямой зла, там двигался миллион черных языков. – Тебе стоило его использовать, Перри.

Ее пальцы скользнули к моей щеке, нежно погладили, ее глаза стали белыми, черными и снова белыми. Я не могла шевелиться, дышать, говорить. Она словно сунула руку в мою грудь, сжала мои легкие ледяной ладонью, держала их и мое сердце в заложниках.

– Я пыталась тебе помочь, – сказала она, от ее хриплого голоса меня мутило от страха. – Я пыталась показать тебе твой потенциал. Твою силу. Если бы ты послушала меня, не была бы в таком положении.

«Каком положении?».

Она помрачнела.

– Ты не знаешь? Ты – жертвенный агнец, – она улыбнулась. – Я пыталась дать тебе уйти. Ты могла присоединиться ко мне. Мы могли победить вместе. Ты могла все это остановить. Но не стала, потому что ты слабая. Ты жалкая. Ты влюблена, а любовь даже не существует.

Она провела пальцем по моим губам, и казалось, что она замораживала их.

– Когда я увижу тебя в следующий раз, он будет последним, – сказала она. – Но я не буду одна. Я старалась показать тебе твой потенциал, но у меня больше нет сил на попытки. Ты – гиблое дело. И всегда была такой.

«Что значит, ты не будешь одна?».

Она улыбнулась мне печально и жутко.

– Ты знаешь, о чем я. Ты знаешь, что я проклята, и я буду такой, пока ты не освободишь меня. Но ты уже не хочешь это делать, я вижу. Не важно. Я найду способ. Но ты… ты потеряла свой путь. Когда теряешь путь, тебя легко увести. Поверь мне.

Она встала и стала пятиться, пока не растаяла в тенях комнаты. Она пропала.

Только тогда я смогла дышать.

* * *

Я проснулась с похмельем, тело страдало от выпивки и ночи.

Разум тоже страдал. Не только из–за произошедшего с отцом, и что у нас с Дексом случилась худшая ссора в наших жизнях, и даже секс не смог воссоединить нас. Но и из–за визита Саманты посреди ночи.

Последний раз она пришла одна.

Мне не нужно было гадать, что она имела в виду. Может, Саманта почему–то все это время пыталась спасти меня? Или она хотела, чтобы я так думала. Так или иначе, она вернется со своим проклятием, демоном, и я знала в сердце, что это меня погубит. Что они вдвоем затянут меня в место, откуда я не вернусь.

Декса рядом не было, но я слышала его на кухне, пахло беконом, шипящим на плите. Обычно я была рада, когда он готовил завтрак, давая мне поспать, но аппетит пропал. Вряд ли я смогла бы съесть даже сухой тост.

Я встала и вышла из спальни, во рту пересохло, я ощущала себя ужасно хрупкой, словно все кости могли сломаться от неверного шага.

– Доброе утро, – сказал он, быстро улыбнувшись мне поверх плеча, стоя у плиты. – Как ты себя чувствуешь?

Я смотрела на него, не спешила говорить. Я тряхнула головой, осторожно прошла вперед и прислонилась к острову.

– Даже не знаю.

– Похмелье? – спросил он почти с надеждой.

– Ага, – я просто смотрела на свои ладони на стойке. Но было не только это. Я ощущала себя хрупкой не из–за алкоголя. Я ощущала хрупкость, потому что знала, как близка была к тому, чтобы все потерять. – Я видела Саманту прошлой ночью, – я взглянула на Декса.

Он замер. Повернулся ко мне, хмурясь с тревогой.

– Ты не разбудила меня.

– Я уснула.

– Что случилось? Она что–то с тобой сделала?

Я сжала губы.

– Не совсем. Но сказала, что в следующий раз придет не одна.

Я смотрела, как он осознавал это. Его кадык покачнулся, когда он сглотнул.

– Перри…

– Знаю, – я посмотрела на свои ладони. Они уже не казались моими. – Она вернется и приведет с собой проклятие. Я не знаю, что делать.

– Берд, – сказал он через миг. – Я могу связаться с Бердом. С Романом.

– Я не одержима.

– Пока что.

Я тряхнула головой и выпрямилась.

– Я в тренажерный зал.

Он раскрыл рот, чуть не выронил лопатку.

– С ума сошла?

Я с горечью рассмеялась.

– Да. Явно так. Я чокнутая, Декс. Не понимаешь? Я уже даже не знаю, что настоящее, а что нет! Я не знаю, была это Саманта или воплощение депрессии или моего гнева или чего–то еще, – я всплеснула руками. – Просто посмотри на меня. Я даже не знаю. Кто я! Так что я пойду на занятие, потому что это нормальное дело, и я могу там перестать думать и беспокоиться, и, может, эндорфины помогут мне хоть ненадолго притвориться, что все в порядке.

Декс смотрел на меня миг, а потом опустил лопатку.

– Тебе стоит сначала поесть, – сказал он, указав на бекон.

– Не голодна.

– Пожалуйста, – сказал он. – Ты теряешь вес.

Я подавила желание закатить глаза, ведь я была не такой и тощей, но я послушалась его. Я видела, что он переживал. Сильно переживал.

– Ладно, – сказала я, чтобы успокоить его. – Я поем сначала. Немного времени есть.

Бекон пах хорошо, на вкус был хорош, как и яичница, но я смогла съесть лишь пару кусочков, потом скормила остатки бекона собаке и отправилась переодеваться в спортивную одежду.

Декс проводил меня к залу, был моей тенью, решил потягать гантели, пока я была на занятии. Я не смогла отдаться занятию, как обычно, но это было не важно. Я просто хотела, чтобы разум на время опустел. Эндорфины появились, и этого хватило, чтобы немного успокоить меня. Я слезла с велотренажера потной и подавленной.

Конечно, я не собиралась принимать тут душ.

И я ждала, шагая на беговой дорожке, пока Декс не поднял миллион пудов, как он обычно делал, впечатляя и раздражая любителей стероидов, которые потрясенно смотрели на него. Потом мы ушли.

На обратном пути я ощущала себя лишь немного лучше. Погода стала пасмурной и туманной, пока мы были там, и я будто ощущала, как она двигалась в моих легких, становясь черным дымом. Ушли все силы, чтобы удержать те эндорфины, которые быстро таяли.

Декс держал меня за руку всю дорогу, давая знать, что он был рядом, не отпускал меня. Это помогало. Я оглядывалась, думая, что увижу Саманту и ее демона, но их не было. Мир вокруг нас казался нормальным, хотя я знала, что это было не так.

А потом мы прошли молодую пару с коляской, воркующих и улыбающихся ребенку по пути.

Потребовались все силы, чтобы не разрыдаться. Я ощущала, как пустота во мне вернулась, выскребла из меня все. Я прикусила губу до крови, чтобы сдержаться.

И я посмотрела на Декса.

Он не смотрел на пару, коляску или ребенка.

Он глядел вперед с самым решительным видом, от которого мне стало не по себе, и пустоту во мне наполнил страх, который я не могла отогнать.

Мы добрались до квартиры, и я знала, что нужно было взяться за проблему.

Я повесила куртку и смотрела, как Декс идет на кухню и начинает мыть сковороду.

Я глубоко вдохнула.

– Так мы будем сегодня искать дома? – спросила я, пытаясь звучать бодро.

Я смотрела осторожно, как он замер на миг и продолжил тереть сковороду.

– Не уверен, что это хорошая идея.

Мое сердце словно сжал кулак, угрожая раздавить его.

– Почему нет? – я подошла к нему.

Он зажмурился на миг, глубоко вдохнул носом. Сглотнул.

– Перри…

– Почему нет?

Он посмотрел в мои глаза, и я видела, как тяжело ему было сохранять терпение со мной.

– Нам нужно поставить это на паузу. Ты это понимаешь. Я знаю.

Я тряхнула головой и с дрожью улыбнулась ему.

– Но ты сказал вчера, что хотел продать эту квартиру и…

– Я знаю, что я сказал, – быстро ответил он, глаза сверкнули. – То было вчера. А это сегодня.

– Но ничего не изменилось.

Его взгляд мог убить.

– Ты не помнишь прошлую ночь? Свои слова?

– Это был ответ на твой поступок! – вдруг закричала я, слова вырвались из меня. Жирный Кролик спрыгнул с дивана и убежал в кабинет. – Я знала, что это не кончилось! Я ощущала это!

– До конца еще далеко. Ты не в порядке, Перри, – тихо сказал он, разглядывая мое лицо. – Ты теряешь себя, и за тобой вдобавок ходит ведьма вместе с демоном. Поиск дома – наименьшая из моих тревог сейчас. Этому придется подождать.

– Но перемены могут пойти на пользу. Это может все исправить.

– Это ничего не исправит, – его тон был сталью. – Ты это знаешь. Нам нужно сосредоточиться на тебе, а не на будущем или чем–то еще, кроме тебя, пока тебе не станет лучше, пока мы не убедимся, что ты не навредишь себе, и что она не навредит тебе.

Я покачала головой, не понимая.

– С чего ты взял, что я могу вредить себе? – тихо спросила я.

Он молчал мгновение, и я знала, что он думал о том, как видел, как мертвая версия меня пыталась затянуть меня в ванну. Это был мой призрак из будущего? Я, которая убила себя? Или это была Саманта в облике меня? Или это было мое ожившее подсознание?

А если Декс был прав, и я была опасна для себя так же, как Саманта?

– Я очень переживаю за тебя, – продолжил он. – Я не знаю, что творится в твоей голове, ты закрылась. Я вижу, что ты тонешь в этом. Ты напугана, и я тоже боюсь, ясно? Я ужасно боюсь. Я не знаю, что будет дальше. Я не знаю, могу ли я спасти себя, спасти нас. С каждой минутой кажется, что я все ближе к тому, чтобы потерять тебя.

– Может, мы можем просто… уехать куда–то, – вяло сказала я.

– Мы никуда не уедем. И мы не переезжаем.

– Но дело может быть в квартире.

– И ты знаешь, что это не так! Ты знаешь, что это происходит с тобой, с нами, куда бы мы ни пошли. Нам не нужно было ходить в тот проклятый дом! – он взял сковороду и в приступе гнева ударил ею по стойке, посередине появилась трещина.

Я охнула. Поразилась его силе и гневу. Я еще не видела, чтобы он такое делал раньше.

Он склонился над рукомойником, мышцы рук были напряжены, грудь вздымалась.

– Прости, – прошептал он, и он звучал разбито. – Прости, просто я так… злюсь. Не на тебя, а на себя. За то, что не слушал своих инстинктов. Я просто не хотел слушать, не мог…

Во рту пересохло.

– Каких инстинктов? – прошептала я.

– Которые говорили мне, что это была плохая идея.

– Что плохая идея? Переезд?

Он скованно покачал головой.

– Нет. Не переезд.

– Что? – я подошла к нему и сжала его руку. – Что, Декс?

Он повернул голову ко мне, медленно посмотрел в мои глаза. Я видела в них все, ощущала все. Весь гнев и столько боли. Я знала, о чем он говорил.

– Ты больше не хочешь ребенка? – мой голос был едва громче шепота, сердце истекало кровью в горле.

«Прошу, только не это. Только не это. Пожалуйста».

Но я знала, что это не поможет.

Особенно, когда Декс будто рушился на моих глазах.

– Прости, – выдавил он, в глазах появились слезы.

Меня словно ударили в живот, так сильно, что я прижала ладони туда, давила так, словно потеряла бы все, если бы убрала руки.

Но я уже теряла все.

– Перри, – сказал он, потянулся ко мне, но я отпрянула, чтобы он держался подальше.

– Нет, – прошептала я, все еще сжимаясь, пытаясь дышать. – Нет. Прошу, не делай этого, Декс. Ты не можешь передумать. Не делай этого с нами.

– Я должен, – тихо завопил он. – Не видишь? Я должен настоять. Я должен сказать нет… мы не можем это сделать. Ребенок… я хочу ребенка сильно, хочу семью. Я хочу это все, но мы не можем. Просто не можем.

Боль усиливалась, миллион ножей резал мое сердце, лишая меня крови, и пустота все росла.

– Сейчас? Или вообще?

– Мы не можем завести ребенка, Перри, – тихо сказал он.

– Сейчас или это навсегда?! – закричала я, не выдержав, все во мне было потрясено.

– Я не знаю! – заорал он, слеза покатилась из уголка его глаза. – Я не знаю, ясно?! – он провел руками по лицу, качая головой. – Не думаешь, что так будет каждый раз? – сказал он в ладони. – Может, это знак. Может, все были правы.

– Ты говорил мне, что хотел этого больше всего! – всхлипнула я.

Он убрал руки с лица, его щеки были красными.

– И хочу! – с болью закричал он. – Хочу, но не больше, чем тебя! Я не буду делать это ценой жизни своей жены! Я не хочу потерять тебя, и точка.

– И точка? – повторила я. – Но это дополнит нас.

– Нет, – он сжал мои плечи, пальцы впились в мою кожу, он дико вглядывался в мои глаза. – Нет. Моя жизнь не может быть полной без тебя, Перри, – он сглотнул, еще слеза покатилась по его лицу, и это вызвало у меня слезы. – Прости, – прошептал он. – Мне очень–очень жаль, но я не буду рисковать тобой в этом.

Я не могла дышать. Я просто не могла дышать.

Я попятилась, Декс потянулся ко мне, но я ускользнула и устремилась к ванной.

– Оставь меня, – выдавила я, всхлипнув, закрыла за собой дверь. Я стала срывать одежду из спортзала, слезы мешали видеть. Я знала, что была одна в ванной и закрылась от Декса, так что была уязвимой, но мне было плевать. Серьезно. Саманта могла получить меня сейчас, если хотела, могла захватить меня. Я почти желала этого. Я была сейчас такой бесполезной, что не могла больше ничего предложить этому миру.

Но, когда я включила душ и забралась в ванну, я поняла, что она не придет. Не сейчас. Была только я. Одна. Только я и тьма, давящая сверху, давящая, пока свет во мне не погаснет.

Кому нужны демоны, когда ты мог уничтожить себя изнутри?

Я рухнула на дно ванны, охваченная горем, тьмой, желающей победить. Я горевала по ребенку, который у меня чуть не родился, который был нашим и был отнят у меня, а теперь и по потере следующего, который даже не смог появиться.

В этом безумии не было света, во тьме не было света.

– Перри? – голос Декса пробился через мои всхлипы, сотрясающие тело, отражающиеся от плиток. Вода лилась по моему боку, я сжалась в позе зародыша, пальцы скользили по дну ванны.

Я слышала, как дверь закрылась, и он подбежал.

– Черт, – шепнул он.

А потом он забрался в ванну ко мне, в одежде, вода лилась на нас обоих. Он сел, прижал мою спину к своей груди. Он крепко обвил меня руками, сжимал так, словно держался за жизнь, его рот был у моего уха.

– Прости, – прошептал он, тоже плакал. Он прижал ладонь к моей голове, удерживал меня, нежно покачивая нас туда–сюда под водой. – Прошу, не ненавидь меня. Не ненавидь меня, – он поцеловал мое ухо. – Не оставляй меня.

Я продолжала рыдать, всхлипы били по ребрам, и я уже почти причала. Было уродливо, грязно, и я рыдала из–за всего, что потеряла и потеряю.

Включая Декса.

Включая себя.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒