Глава 25. Часть 1. 2 страница

— Их квартира, все их вещи, всё… Всё до сих пор так, как они оставили. Ничего не тронуто.

— После опознания, я потерял голову… не мог собраться. Был в шоке.

Рассказал лишь Вивьен, твоему деду не смог… это убило бы его. Он был стар и слаб.

Похороны прошли тихо и быстро. Сестру Селин так и не отыскали, не смогли сообщить. Но народу собралось много… абсолютно чужие, незнакомые лица, которые, похоже, знали их дольше и больше, чем я — его родной брат.

Всё, как в тумане… неделя забвения. Я был без сил, но я должен был сделать кое-что ещё. У них осталась дочь.

Я даже не думал, не о чем было, пойми — сразу сказал, что отказываюсь. Это не было моей проблемой. У девочки была фамилия матери, что меня ещё больше взбесило… Я не отбирал её у неё, они сами так решили. И это было мне лишь на руку … никто никогда не узнал бы, кто она.

Вивьен болела, у меня был ты, и дела… Я не мог просто привести её за руку в дом и сказать отцу, что она — дочь Джона. И не хотел… не хотел.

Он — этот чёртов проходимец, сначала появился в моей жизни из ниоткуда, стал другом, братом… Потом посмел предать, плюнул в душу, оставил свою семью и… забрал Селин. А затем… взял и умер.

Они ушли давно, но теперь насовсем. И это так трудно было осознать. Их… Её вдруг просто не стало.

Я стоял в коридоре в той самой детской больнице… ждал эту женщину, не помню, какая-то социальный работник. Она уже появилась на другом конце, несла в руках эти бумаги, которые я должен был подписать. А сбоку в стене было такое большое окно… игровая. Там на полу были игрушки, и сидела девочка. У неё были маленькие крылья за спиной и палочка с мишурой на конце, вроде как у фей…

Я засмотрелся… не понял сразу. Она смеялась, размахивала ею перед медсестрой. И потом та взяла её на руки и вынесла…

Когда я взглянул на неё ближе — я попросту застыл. Она была копия мать… копия.

Это было до невозможности странно и… страшно.

И я не смог. Ничего не подписал тогда.

Я был зол на Них обоих… Они ушли, но этот ребёнок… девочка была ни при чём.

Нура… Селин всегда обожала необычное, особенное. Уверен, что имя ей дала именно она.

Прайнсов я нашёл сам. Одинокая пара в возрасте, не имеющая детей, проживающая достаточно далеко. Они сразу приехали, сразу согласились, как только увидели девочку.

Ник — недоверчивый, хмурый, серьёзный — он вызвал у меня уважение. Его жена чуть более сумасшедшая… милая женщина.

Я не представился. Он беспокоился и я уверил их в том, что она круглая сирота. Но я немного оплошал спустя время…

Я знал, где они. Знал о них всё. И я не сдержался, спустя год прибыл в Остин. Наблюдал пару дней издалека, как они забирают её из крохотной школы. Девочка подросла, выглядела счастливой.

Ник увидел меня, узнал. Мы долго стояли друг против друга, но я так и не признался, а он не спрашивал. Догадался, наверное, что я не простой посторонний… хотя это и было, почти именно так.

Я дал слово, что больше не приеду. И затем уехал, уже насовсем.

Это всё.

— Ты ещё хочешь, чтобы я был с тобой? — смотрит Итан на отца. — Чтобы я был с тобой на фирме… Хочешь?

— Да. — после долгого молчания отвечает тот.

— Хорошо.

Наступает тишина. Механические часы на стене показывают около трёх.

— Почему ты никогда об этом мне не рассказывал?

— Я не мог…

— Не о Джоне. Я понимаю — это тайна. О деде, например, о своём детстве. Почему?

— У нас не выходило с тобой просто сесть и говорить по душам. Я знаю, что значит, когда на тебя наседают, я не требовал от тебя ничего такого. О тебе заботилась мама, пока могла, до конца, а потом… Ты был самостоятельным. И я был спокоен до определённого момента. А затем, мы не могли найти общего языка… никогда.

Итан кивнул.

Протянул отцу обратно фото.

— Что мы будем делать? — спросил еле слышно. — Я не знаю.

На лице сокрушение… сейчас он готов ему довериться.

— Я велю подготовить бумаги. Никакой прессы, полная конфиденциальность. Сделаем несколько вариантов… Всё будет хотя бы законно. Она выберет и… Я не знаю, что она выберет. Возьмет ли фамилию, деньги и… Я не представляю, что будет дальше, но у неё будет этот выбор. И она, наконец, узнает правду.

— Ладно, да. Когда мы ей расскажем?

— Когда захочешь.

— Я думал, привезти её сегодня…

— Сегодня? — немного удивлён Ричард.

— Конечно, она ведь там одна, — говорит Итан и отвлекается на гудящий в кармане айфон. — Я не оставлю её больше. Расскажем сегодня, и будь что будет…

Сообщение от «Малышка».

Сердце парня, спятив, начинает бешено колотиться.

«Я не хочу тебя не видеть, не слышать.

Ты эгоистичный, думающий только о собственных проблемах лжец.

Не приближайся ко мне и не пытайся оправдаться. Мне больше это не интересно.

Оставь меня в покое. Обещаю, я буду в порядке…

Я ничего больше не хочу».

Глава 24.

«Оставь меня в покое… Я ничего больше не хочу. Не хочу…»

— Нет, — начинает дрожать Итан. — О, нет…

— Что случилось? — растеряно спрашивает Ричард. — Сынок?

Но тот не отвечает ему… отворачивается, лихорадочно набирая номер, пытается дозвониться девушке, но безуспешно… Несколько раз.

— Ну же… Ну!

Звонок постоянно, сразу, странно срывается.

— Не-ет, — выпускает парень телефон из рук и тот падает на кушетку, — Она не хочет меня видеть, — вцепившись себе в волосы, оседает рядом, на пол. — Просит отвалить…

— Нура? — ошарашен отец. — Но, почему?

— Потому что я бросил её там одну! — кричит в слезах парень. — Бросил. Из-за своей тупости… кретин.

Он плачет, как ребёнок, а Ричард в шоке… застыл перед ним сначала, не зная, что и сказать, а когда тот вдруг вскакивает, чтобы поехать к девушке, хватает его за плечи и не без усилий усаживает обратно.

— Постой же ты, постой… Послушай! Она злится, просто злится… Она — женщина! Они все такие… Это им свойственно.

— Я поеду… она поймет, когда всё узнает.

— Да-да, конечно же, она поймёт, она — умница. Поймёт, что ты не хотел её обидеть. Тише, тише… Только может быть, не стоит ехать сейчас? Она же просто-напросто повторит тебе всё это в лицо… и всё станет только хуже. Тебе станет хуже. Давай, дадим ей время немного успокоиться… Вам обоим это нужно. Посмотри на меня! Ну, подумай сам, она сейчас просто не в настроении. Давай я дам тебе кое-что… лекарство. Мне помогает, и ты успокоишься и всё лучше обдумаешь… Мы вместе обдумаем.

Полчаса спустя, Ричард, как можно бесшумнее, вышел и прикрыл за собой дверь кабинета. В холле сразу же встретил встрепенувшуюся, подскочившую с кресла жену.

— Ну, как? — в нетерпении развела она руками. — Как он отреагировал? Вы не сильно кричали, значит всё хорошо… Он понял тебя?

— Ох, потише, тише… — поспешил угомонить жену он. — Да-да, он понял. Он спит.

— Спит?

— Да. Я, похоже, перепутал таблетки.

— Какие ещё таблетки?

— Вместо успокоительного, сунул ему снотворное.

— Господи, я же их все тебе подписала!

— Блин, ну простите, госпожа фармацевт, я не подумал об этом, не было времени. Он так внезапно распсиховался… Нура бросила его по смс.

— Что?!

— По смс… бросила его. Они так сейчас делают. Молодёжь.

— Да поняла я! Но, почему? Почему она его бросила?!

— Мм… обиделась. Наверное. Откуда я знаю, это ты у нас — женская особь. Расскажи.

Он одарил её неоднозначным взглядом, а она покачала головой.

— Какой кошмар… — простонала огорчённо. — Бедный Итан.

— Он хотел сделать э т о сегодня.

— Сегодня?

— Да. Привезти сюда. Его беспокоит, что он оставил её там одну.

— О, ну конечно, он прав… Она же переживает, бедняжка. А он здесь… спит.

Жена прискорбно вздохнула, а муж поник плечами.

— Ричард, — вдруг как-то странно-строго произнесла она его имя. — Ты должен её привести сам.

— Что? — округлил глаза он. — Нет, нет… не заставляй меня, пожалуйста! — воскликнул в ужасе, но опомнился, огляделся и зашептал. — Как я это сделаю? Просто приеду в кампус и велю ей ехать со мной? Это же… это похоже на похищение.

— Какое ещё похищение? Не выдумывай…

— Да лучше сразу тогда ей прямо там всё и рассказать. Она же… Она решит, что с Итаном что-то случилось. Я же напугаю её.

— Просто признайся, что не хочешь!

— Не-е-ет… Ладно, да-а! Не хочу. Я боюсь. Я нервничаю… Я старый и больной, и я не выдержу ещё одной исповеди сегодня. Так что… Лив?

— Что?

— Может, быть… лучше, это сделаешь ты?

— Я?

— Вы же подруги теперь. Калякаете свою мазню вместе, шепчетесь… Поговорили бы по душам… по дороге.

— Нет, Ричард! Даже не смотри на меня! Я тоже… боюсь.

— Разговор двух дураков. — раздаётся вдруг, в этот самый момент, задумчивое со стороны. У входа в гостиную стоит Грета.

— Извиняюсь. — поклАнялась она, когда эти двое с удивлением на неё обернулись, и, сделав невинное лицо, ушла, качая попой в тёмном платье, а Ричард посмотрел на жену и вскинул брови:

— Может, — и указал пальцем вслед удаляющейся домоправительницы. — А?

Оливия лишь закатила глаза, отмахнулась от любимого, но причудливого сейчас мужа, и направилась к лестнице.

Вечер. 19:20.

Нура перебрала свою одежду, приготовила кое-какую для стирки… захватила пару футболок Крестины, которая ещё не вернулась с ужина от родителей.

Поставив корзину у двери, подошла к столу — ноутбук открыт (почти разряжен, но это не важно), приготовленный для чтения учебник по физиологии (надо бы прочесть заданный параграф повнимательнее… «Надо бы»), ещё её телефон, лежащий экраном вниз (смотреть на него не могла), и несколько пустых бумажных стаканов из-под кофе, от которого уже в прямом смысле тошнило.

— Гхм, — кашлянули сбоку, и девушка подняла взгляд:

— Ты не обязан здесь сидеть, Бо. — обернулась к большому тихому парню, приютившемуся на краешке кровати соседки. — Я знаю, что ты никого не ждёшь. Это Мия тебя заставила меня охранять. Но мне это не нужно… Со мной всё в порядке, правда.

Он только виновато поджал губы.

— Можешь идти, я что-нибудь ей совру, не волнуйся.

— Хорошо, — поднялся с кровати Боригард. — Я бы остался, но меня ждут в клубе. «Красная лига», ну ты знаешь… Олимпиады на носу.

— Да-да. Это, конечно же, очень важно. Беги.

Он ушёл… нехотя и оглядываясь, но ушёл, и девушка была одна некоторое время, но вскоре в коридоре раздался разгневанный голос приближающейся Кристины.

— Как свалил? Давно? — говорила она, видимо с Мией, — Почему он тебя не слушается? Накажи его! — затем остановилась за дверью, загремев ключом в замочной скважине.

— Ладно, я на месте. Захвати пирог с бататом… Откуда мне знать, где ты его достанешь? Найди. Не картошка, дубина ты сивая, а батат… Ой! — даже подпрыгнула она, встретившись взглядом с Нурой, читающей на своей кровати. — Ты здесь?! То есть, блин, слава Богу, она здесь. — проговорила она в трубку, — Захвати еды… просто еды. Побольше. — и, опустив руку, широко улыбнулась. — Умираю от голода.

— Серьёзно? После ужина-то?

— Ага-а, — прищурилась она. — Как дела?

— Нормально. — прищурилась в ответ и Нура тоже.

— То-очно?

— Точно. Я читаю. Просто читаю. Не прыгаю с моста.

— А-ха, да-а, — хохотнула Кристина. — Умора просто.

— Ох, всё. — отложила Нура в сторону книгу. — Давай-ка обсудим это раз и навсегда. Присядь.

Крис выгнула бровь, постояла с пару секунд руки-в-боки, но всё же соизволила, опустится на стул.

— Слушай… Слушаешь?

— Нда.

— Я знаю, что вы обе переживаете за меня. Я ценю это, спасибо. Меня просто бросили. Бросили. И всего-то. Обычное дело… Мне восемнадцать, я — подросток и несчастная любовь — это нормально в этом возрасте. А ещё грустно, волнительно и очень лично, но… Не нужно меня оберегать и выдумывать всякую ерунду. А ещё насильно кормить и измываться над Бо. Перестаньте, хорошо? Я была в порядке до Него, и буду после. У меня всё нормально с головой. Я не собираюсь кончать с собой, понимаешь?

Крис, молча, недоверчиво смотрит, а Нура улыбнулась:

— И я попрошу тебя кое о чём… Вас с Мией. Поговори, пожалуйста, с ней об этом сама. Я не хочу… не могу о Нём говорить. Не будем больше, ладно? Умоляю. Я переживу. Хоть тут… хоть в этом, сейчас и здесь, поверь в меня.

***

3:45. Воскресенье.

— Только не спи…

— Доброе утро, Солнышко! — раздаётся хриплое в ответ. — Не сплю. Уже.

Итан набрал Рику.

Проснулся глубокой ночью в полумраке кабинета… растеряно взглянул на часы. Удивился, что уснул и так долго проспал. Но чувствовал он сейчас себя намного лучше.

Пошёл в кухню, нашёл в холодильнике заботливо оставленный Оливией кусок лазаньи. Подогрел, взял вилку, уселся за стол.

— Очнулся? — непринуждённо поинтересовался друг.

— Да, я хотел узнать у тебя… Ты должен знать… Как она?

— Она в ахере! — прямо и резко ответил Рик, и настала долгая тишина. Тишина во всём доме, во всём мире, в мыслях… и лишь гудение холодильника за спиной.

— Мы все. — добавил Рик, уже чуть менее пылко. — Оцени уровень нашего шока, Чувак… Скажи, это того стоило? Она того стоила?

— Кто? — сипло выдыхает Итан.

— Ну, та девка, из-за которой…

— Какая ещё дев… С чего ты взял? Я не изменял ей! Это Нура так решила?! Господи, она думает, что я…

— Ой, нет же, нет… успокойся! Дыши-дыши, а то ещё самоуничтожишься. Ничего такого она не решала… по-моему.

— А как ТЫ мог такое подумать?!

— А что ещё я должен был подумать?

— Блять, да что угодно! Я же… Я люблю её, я бы никогда так с ней не поступил.

— Правда? Ого… Ну, что сказать, все ошибаются.

— Что? Ты же… Чёрт! Ты же мой лучший друг.

— Волосатый гном по имени Джей — вот теперь, кто твой лучший друг.

— Ты что, серьёзно?

— Ревную? Есть чуточку. Ну не круто ли, а? Я скучаю…

— Мне не до шуток сейчас, Рик.

— Ну, как бы, и мне тоже. У меня репетиция через пару часов, где я должен буду примерить костюм, в котором буду выглядеть, как кусок обоев, так что… Давай-ка я просто быстренько скажу тебе кое-что, окей? Но это не то, что ты хочешь услышать.

— Давай, — устало потёр глаза Итан. — Лишь бы только нормальным языком.

Рик усмехнулся:

— Ты со мной знаком? Ла-адно, постараюсь. И так… я в замешательстве. Немыслимо, в каком сильном замешательстве. Вот представь, у меня есть ты… долгое время один лишь ты… и теперь есть она. Ты — мой друг и не нужно более слов. А она, всего-то, подруга Кристины, но она мне нравится.

Мы с тобой много распутства пережили вместе, отлично спелись с самого начала, ещё со школы… перепробовали всё это — лакомство жизни. Я знаю тебя. В и д е л. Ты был тем, кем выбрал быть. Мне это нравится даже сегодня, и я точно не тот человек, который осудит тебя. Я обожаю нас! Всегда обожал, чтобы ни было… чтобы ты не творил, мой друг.

Нура — она клёвая. Вы смотритесь. Эдакие… Белль[96] и твоё нутро Чудовища. Сказочное, невообразимое сочетание. Но это не сказка и это, похоже, сильнее тебя. Я удивлён и… если ты ТАК сильно помешан… Спроси меня, что делать тебе сейчас, я отвечу — езжай, проси прощения, за что бы там ни было. Выдумай что угодно, отбели себя… и наслаждайся, раз так этого хочешь… раз желаешь её. И продолжай мучить дальше, даже если не делаешь это специально.

Ну, а теперь другая сторона монетки — ОНА. Она… она понимающая и непредсказуемая… Она наивная, чистая, как доверчивый ребёнок, как ангел. Она стойкая и мудрая. И она не Кристалл. Она не бестия в цветах, как моя Крис… она и есть этот самый цветок. Совершенство.

Она самая настоящая награда. Я с ней знаком не так уж долго, но уже понял, что ты её не достоин. Никто из нас. О чём я ей и сказал, не обижайся. Я сказал правду. Если она хочет спокойствия, ей нужно держаться от тебя подальше. Это был мой совет, но не волнуйся, она всё равно не прислушалась.

— Что ты такое говоришь? — шепчет в шоке Итан. — Зачем ты это сделал?

— Ну, прости. Я предупреждал, что тебе не понравится.

— Прислушалась.

— Что?

— Она прислушалась. Она бросила меня. Заблокировала.

— О, как.

— Вот так.

— Не верю.

— Поверь.

— Итан, я был честен. Я всегда честен с людьми, которые этого заслуживают. Она лучше нас, ты это знаешь. Сделай так, как она просит.

— Не могу поверить… Не знаю даже, что тебе на это ответить.

— Ничего. Брось трубку, я пойму. Мы можем не разговаривать с пару недель, но я приеду и найду тебя. Возможно, к тому времени, мы подберём слова… те, что оправдают нас обоих.

***

Жаль, что одним нажатием какой-нибудь кнопки нельзя просто взять и отключить свои эмоции. Итан сейчас так хотел этого.

Не дослушал друга… (да и друг ли теперь, после этого)… отложил телефон в сторону и долго смотрел на тарелку с, так и не тронутым, куском лазаньи.

Рик не знал его настоящего, это было очевидно и досадно. Они действительно творили разное когда-то, проводили вместе время, но всё давным-давно поменялось… они сами поменялись, разъехались по разным городам, повзрослели и стали «лучше». «Лучше» — в этом Итан сейчас был уверен на сто процентов, но этот разговор его словно вновь опустошил.

Он пошёл в бассейн… не знал куда ещё. Поплавал немного, а потом встретил рассвет в саду, среди заснеженных деревьев и клумб. Стоял, курил и мёрз, накинув на голые плечи лишь пальто, но терпел.

А когда проснулась семья, нацепил улыбку, позавтракал вместе со всеми и уединился в гостиной, той самой… у того самого дивана, перед тем самым камином.

— Вот ты где спрятался, — отвлёк его от мыслей отец, — Давай, быстрее, по одной… Будешь? — подошёл и протянул одну из своих дорогущих кубинских сигар.

Итан не сразу взял… помедлил, прежде чем принять.

— Давай, давай… покури со мной, пока нас не спалили.

Ричард был весел. Уселся на пол рядом, раскурил свою, затем помог сыну. С неимоверным наслаждением втянул в себя запретный густой ароматный дым, словно вдохнул запах благовоний… и откинулся назад, вскинув голову вверх. Итан тоже, и закрыл глаза, ощутив трепет ностальгии… запах отца, его одежды, запах из детства — как букет вина: ноты ореха, почвы, копчений, кожи… древесины, сена и специй.

— Кла-асс. — почти простонал мужчина. — Лучше, чем выпивка.

— Правда?

— Нет.

Они улыбнулись.

— Ничего нет лучше горечи Dalmore[97] во рту.

Они немного помолчали, глядя на огонь.

— Ты передумал? — спросил Ричард осторожно. — Я о Нуре.

Итан тронул переносицу, часто заморгал, но кивнул:

— Пока… пока да. Не время сейчас, ты прав. Что насчёт бумаг?

— Завтра в офис приедет проверенный человек. Присоединишься?

— Нет. Не знаю.

— Это не обязательно. Не переживай.

— Хорошо. Спасибо.

Мужчина услышал это и притих. Застыл с сигарой в руке, вспомнив слова поганца Дивера.

Итан настолько был сломлен, что благодарил его. Благодарил. После всего, что случилось. После вранья, тайн, после всех этих лет недопонимания… как ни в чём не бывало и от сердца.

— Прости меня. — выдавил Ричард судорожно. — Я… я виноват. Знаешь, мы так боимся совершить большую ошибку, что совершаем мелкие, более трагичные.

Итан не смотрел на него. Смотрел перед собой… сидел и видел себя — того маленького девятилетнего мальчишку, играющего с конструктором у камина.

— Ты так сильно любил её, — только лишь задумчиво проговорил он. — Как ты с этим справился?

— Я и не справился. Держу это здесь… — тронул Ричард свою грудь. — Это просто нужно пережить.

— А как смог?

— Даже не знаю. Но было ужасно трудно. А потом появилась Оливия и… Кстати, — отец посмотрел на сына и грозно прищурился. — Ещё раз обидишь её, мы очень сильно поругаемся. Понял?

Итан взволнованно задышал и взглянул на него в ответ:

— Она рассказала тебе?

— Что она рассказала мне?

— Ээ, ну… что-то.

— Ничего она мне не рассказывала. Я просто прошу тебя.

— А-а… — с облегчением протянул Итан. — Хорошо. Да, больше никогда, обещаю.

— Так-то. — одобрительно кивнул Ричард и сунул в рот сигару. — Она любит нас — придурков, нужно это ценить. Она не мать тебе, но…

— Мать. — поспешил уверить его парень. — Мама. Вторая, самая настоящая.

— О, — удивлённо округлил глаза тот. — Можно я ей об этом скажу?

Итан прыснул… даже растрогался. И кивнул. А потом спросил, попросил рассказать о том, как они познакомились и Ричард поведал необычную, забавную историю своего покорения.

— Мы с тобой уже тогда остались вдвоём, без мамы. Пару месяцев… а может месяца три, точно не помню. Грустно было. И вот, я улетел на очередную встречу, вернулся уставшим, нервным. У нас в здании фирмы был небольшой косметический ремонт… мой кабинет тоже красили — пару стен. Был вечер… я голодный, злой, захожу, а там всё накрыто целлофаном, воняет краской и девушка на лестнице в респираторе, размахивает валиком на палке. Кругом брызги, банки, а на моём столе… Я в ужасе вижу всё это и смотрю на стол, на котором важные договора! Ёп…

Отец вцепился себе в волосы и изобразил ужас.

— Я так орал, ты бы меня слышал.

Итан засмеялся. Прекрасно представил.

— Она напугалась, даже чуть не упала с этой своей хлипкой стремянки. Я велел ей проваливать, возвращаться через час, а сам бегом проверять всё ли уцелело, и не заметил, как она спустилась и сбежала в испуге.

Короче, с бумагами всё оказалось в порядке. Я уехал. Вернулся на следующее утро, открываю двери и просто охереваю — на всю новёхонькую стену жирно, красной краской намалёвано «Козёл»!

— Да ладно! — смеялся Итан. — Офигеть…

— Да! «Козёл»! О, нет слов, что было после… Я уволил секретаршу. Потом принял обратно, конечно, извинился, но я уволил её и всех, кто попался тогда на глаза.

Я неделю сидел за столом и пялился на эту надпись. Не мог поверить… Это я-то?! Я?

Ну, в принципе, она, возможно, в чём-то и была права, но… Никто никогда мне не говорил это в лицо!

Признаюсь, мне стало стыдно. Я поехал в это самое агентство, хотел извиниться. Стал объяснять в приёмной, кто именно мне нужен, но барышня так и не поняла и позвала хозяйку. И представь, кого я увидел? Хозяйкой оказалась та сама девушка! Я узнал её по испуганным глазам. Она и сейчас испугалась, решила, что я приехал разбираться.

Не дала мне и слова сказать, стала прогонять… сказала, чтобы я не тратил время, а подал в суд, если хочу. Сказала, что ни за что на свете не станет больше работать со мной, ни за какие деньги, и ничего не будет исправлять.

И вот она кричит на меня, машет руками, а я стою и думаю, какая же она красивая…

«Не хотите кофе?» — спрашиваю, как полный идиот. Она удивлённо уставилась на меня. А потом послала к чёрту. — Ричард замолк… и улыбнулся. — Она меня до сих пор посылает. Никто не умеет делать это так, как делает она.

Я вышел тогда на улицу… помню чувство обиды. Она обидела меня… Меня! Я, правда, расстроился. И тут оглядываюсь по сторонам, смотрю, на углу «Макдоналдс»[98]. Ну, я пошёл и… — он усмехнулся и подмигнул сыну. — Я, может, и хам, конечно, но умею вовремя это правильно признать. Я вернулся с двумя стаканами. На одном было написано «самая сердечная в мире», на другом — «козёл». Она так смеялась. Сразу меня простила.

Я не ожидал, что она так мне понравится. Одинокая, с головой погружена в своё любимое, небольшое дело. Сначала наши встречи были короткими… мы беседовали, она говорила о живописи, а я смеялся над фамилиями и я много жаловался на тебя. Она была терпелива, давала советы, но у меня всё равно ничего не выходило. А потом это стало чем-то более важным, нужным нам обоим. Давно такого со мной не было. Рядом с ней… мне просто было хорошо рядом с ней. А когда вдруг… — Ричард запнулся, — В общем, беременность была неожиданной. — сказал и замолчал, а Итан смущённо хмыкнул:

— Нда… Умеешь ты делать детей.

— Это правда, — улыбнулся мужчина. — Надеюсь, ты не унаследовал от меня этого странного обстоятельства.

— О, ну-у… — сконфужено приподнял брови сын. — Обычно я осторожен.

— Мм… хорошо.

— Нура… она пьёт таблетки.

— Ох, ясно. Просто, если вдруг…

— Если вдруг, то я… Безусловно, я сделаю, всё правильно.

— А, ага. Да, нужно делать всё правильно. Я так и хотел. И сделал. Я не мог не предложить ей выйти за меня, понимаешь? Она стала частью моей жизни.

Итан понимал… Понял. Теперь он всё понял.

— Что это вы тут делаете, а?!!

— О, чёрт… — вытаращились они друг на друга, от неожиданного возгласа Греты, и быстро принялись тушить свои сигары.

— Вы что, курите в гостиной?!! Совсем очумели?!

— Она чудо, — шепнул Ричард Итану, — Но ей об этом не скажем.

— Ну, всё!!!

— Эй! — подскочил мужчина. — Куда это ты направилась?

— Я выброшу её!

— Нет, стой! Только не трогай коробку! — ринулся он следом за разгневанной домоправительницей, которая уже вовсю топала к его кабинету. — Я ведь вычту это из твоего жалования, странная женщина…

— Попробуй! Тебе даже курить нельзя…

— Тебя забыл спросить!

— Ещё и в гостиной!!!

— Курю, где хочу… Это мой дом!

— Пока я стираю твои носки, Мистер — он мой!

***

27 ноября. Понедельник.

Нура ушла ранним утром, ещё до того, как неисправимая соседка принялась за поиски своего одеяния на сегодня. Ушла, сбежала поскорее, пока та была в душе. Натянула худи с джинсами и отправилась в общий учебный корпус.

Сидела в холле у окна, до самого звонка, смотрела на двери, встречая взглядом входящих студентов. Улыбнулась Элле, пообещала догнать. Увидев Лэндена с Брайаном, замерла, но отвернулась — они были одни. А когда вошли Кристалл с девочками, просто спустилась с подоконника, на котором сидела, и побрела в кабинет.

Между занятий, она шла по коридорам, оглядывалась на толпы людей. Заметив пару раз группу Итана, останавливалась, глупо надеясь, что он всё же появится. В столовой не ела, не слушала, о чём болтают друзья. После физики осталась и, дождавшись, когда все выйдут, подошла к преподавателю:

— Мистер Бейкер?

— О, Нора! Зови меня Кевин. — приветливо улыбнулся средних лет, белый мужчина. — Что-то не ясно по теме?

— Амм, — смутилась девушка. — Нет, всё ясно. И… я Нура, вообще-то.

— Оу. — перестал собирать свой портфель он. — Ну, тогда я Джордж.

— Почему Джордж?

— Потому что я назвал тебя неправильно и будет честно, если ты назовёшь неправильно меня.

Он прыснул, а когда она улыбнулась, закивал:

— Ну вот, видишь, как всё просто. Прости, вас у меня очень много. Что ты хотела?

— Хотела узнать… У вас был перед нами третий курс. Итана не было? Вы не видели его?

— Знаменитого всезнайку Маккбрайда?

— Да.

— Нет, не видел. И это не хорошо. У них был предварительный тест. Поэтому, если увидишь его ТЫ, то передай, что если тест не будет сдан к пятнице, я не допущу его к экзамену.

***

Казалось бы, такая высота — люди, словно точки… Но вокруг уносятся ввысь ещё более высокие небоскрёбы, теряя свои пики где-то в серых снежных облаках… ужасают, переливаются, отражая друг друга и пролетающие самолёты.

На прохладное стекло ложиться ладонь — такая тонкая грань, буквально миллиметры. Там, внизу, повсюду кипит жизнь, а здесь — тишина.

Офис Ричарда. Он стоит у окна. Напротив его стола, в одном из кресел, закинув ногу на ногу, сидит красавец-аристократ — Бездушный Лорд.

— Да перестань, — уговаривает последний. — Не бойся.

— Боюсь? — сердито переспрашивает мужчина. — Да, ДарьЯн, я боюсь. Забудь об этом! Должен быть другой выход… у меня и без того проблем хватает. Мне срок светит, или ты запамятовал? Я под следствием, и это не шутки блять! По твоей вине, между прочим.

— Ум… блин, не напоминай. — скривил рот тот. — Непродуманный был план. Но мы разбираемся с этим. Уже почти всё позади, обещаю.

— Ну-ну. Без тебя обойдусь, не трудись.

— Не огрызайся. Давай, ты будешь впадать в уныние, когда в тебе будут нуждаться поменьше людей? Хотя бы, чтобы это был ни я. Рич, сделай что-нибудь!

— Делаю. Я игнорирую тебя! — бросил мужчина, и отошёл от окна, чтобы сесть за стол. — Зачем ты заявился?

— Просто в гости заскочил. — усмехнулся Дарьян и поднял руки. — Никакой угрозы.

— Ты всегда угроза! В последний раз, когда ты вот так «в гости заскочил», впутал меня в препоршивейшую историю.

— Мне на колени что ли встать? Прости! Я как лучше хотел… и напоминаю, ты был со мной согласен. Неплохой вышел навар, ну же, признай.

— И я теперь слишком дорого расплачиваюсь за это… пропади он пропадом.

— Ой, всё! Достал. Не об этом сейчас! Есть проблемка посерьёзнее. Я жрать не могу, не могу расслабиться… Спать не могу, во всех смыслах… Ни с кем! С ума скоро сойду… Голову сломал, куда и на кого скидывать счета. Вокруг одни враги! Только подумай, Рич, один… один клик — и наша проблема решена.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒