Глава 25. Часть 1. 1 страница

Глава 23.

Суббота, 25 ноября. 7:30 утра.

Это была длинная ночь.

Минутная полудрёма, сменяющаяся бесконечными часами полными поганого, удушающего чувства ожидания с неизвестностью.

Девушка вспоминает свой сон — медленный тёплый ливень и она одна в пустоте… Но вскоре видит свет фар сквозь дождь и появившуюся фигуру — Итан. Он не подходит, он очень далеко, слишком… просто стоит и смотрит, а шепчущая падающая вода вокруг, давит своим презрением.

«Он не может так… не может с ней так поступать».

Но Итан до сих пор молчит, и от этих мыслей становится ещё хуже, и она начинает паниковать.

«С ним что-то случилось! Что-то страшное! Что-то, что даже Оливия боится сказать…»

— Мне нужно ехать… — мечется по комнате Нура.

— Куда? — разводит руками Кристина.

— К ним! Я должна узнать…

— Узнать что?

Она смотрит с сожалением, но и с удивлением тоже — это странно. Она будто не понимает её.

— А? — всё ещё ждёт она ответ на свой странный вопрос, — Его нет всего одну ночь. И он взрослый, серьёзный парень. Можешь просто сесть и немного подождать? Сядь. — кивает она на её кровать, а сама опускает взгляд в свой сотовый, что держит в руках.

Её непоколебимое спокойствие немного приводит Нуру в чувство.

— Пишет, что у него телефон отключен. — сообщает Кристина, прочтя только что полученное смс от Рика.

— Ещё с полуночи. — не глядя на подругу, отвечает Нура. Сидит в углу постели, обняв колени, и смотрит в одну точку в окно. За стеклом всё ещё идёт снег.

— А в фейсбуке со вчерашнего утра. Он оставил ему сообщение, как только Итан объявится, Рик даст знать.

На этот раз Нура лишь вздохнула и уткнулась лицом в коленки. Она написала и Джею тоже, но тот пока не ответил.

— Ненормально, что Оливия не берёт трубку, — отложила сотовый Кристина. — Вы же отлично общались.

«Ненормально» — да, это подходящее слово.

Нура промолчала. Зажмурившись, опять начинает нервничать.

— Может, спала? — предполагает соседка. — Попробуешь снова?

— Не спала. — вспотевшие ладошки крепко держат дёргающиеся ноги. — Я писала ей, и мне пришёл отчёт о прочтении.

— Оу… Нда.

— Это унизительно… — поднимает голову Нура. — Она прекрасно знает, что я переживаю, и не перезванивает. Не хочу… не стану больше пытаться.

— Мм… — понимающе кивает та. — Прямо-таки, какой-то маккбрайдовский игнор.

10:50

Его будит шорох… приоткрыв намертво слипшиеся веки, он всматривается в стоящий в дверях двоящийся маленький силуэт.

«Люси…»

— Ох, вот вы где, юная леди. — слышится, тут же, ворчание Греты. — Что вам было велено, мисс? Одеваться и спускаться в столовую…

— Здесь Итан. — еле слышно говорит девочка.

— Да, он здесь…

— Он что, болеет?

— Эмм… да, ему нужно поспать. Так что давай, оставим твоего брата пока одного. Идём, идём…

Они уходят… дверь приоткрыта, но больше не слышно ни звука. Он в гостевой, в самой дальней комнате на первом этаже. Здесь тихо и темно — плотные шторы задвинуты.

Кое-как заставляет себя сесть… лежал поперёк кровати — уснул, как упал. Рядом на покрывале пустой стакан.

Дико болит голова… всё тело болит, все кости, мышцы, грудная клетка. Мутит.

После истерики Оливии ночью, пришёл сюда, вместо своей комнаты, что наверху — не хотел идти туда, не хочет там находиться. Переоделся в то, что принесла мать, съел сэндвич (пытался), а потом лёг, но не мог уснуть. Взял из кабинета Ричарда бутылку скотча. На часах 2:30, а у него новая волна паники… Но на этот раз он сильнее, на этот раз он знает больше, от чего страх перерастает в ярость (злость на отца, на себя, за сказанные слова) и на пол летит стол, вместе со всем, что на нём находится: металлическая статуэтка, какой-то японский садик в аквариуме со мхом на песке, достоинство… А после, сидит на полу среди этих осколков собственного псевдо-величия и просто пьёт — вливает в себя, до потери сознания, уже не чувствуя ни горького вкуса алкоголя, ни чего другого иного внутри себя.

Поднялся, пошатываясь, дошёл до ванной, где долго сидел у унитаза, пока рвало.

«Так тебе, идиотина…», но почему-то хочется выпить ещё. Осознанное отравление — рецепт идеального спасения, а может быть просто наследственное удовлетворение от выпивки. «Надо бы лечиться».

Включил душ похолоднее, пытался взбодриться под больными струями. Упираясь руками в мокрое стекло кабины, лихорадочно соображал, что делать дальше.

— Вот, выпей сразу две, — выйдя из ванной, он застаёт Оливию в спальне. Она протягивает ему таблетки со стаканом воды и словно не замечает, что он почти голый. — У тебя обезвоживание. Я сварила суп… но, если хочешь, сделаю омлет с помидорами. Одень это. — кивает она на появившиеся, на кровати вещи. Рядом с кофтой и штанами лежит зарядник для айфона.

Итан смотрит на провод, прекрасно понимая, к чему она клонит. А потом идёт, берёт свои ещё мокрые брюки, в кармане которых лежит испорченный телефон.

***

Полдень. Подруги в вип, в комнате Итана, которого всё ещё нет.

Пока Кристина ищет его парней, Нура осматривает комнату и ещё раз убеждается в том, что он не собирался уезжать надолго. Ноутбук, документы — всё то, что обычно всегда при нём, сейчас были здесь.

Они вернулись утром в пятницу из его дома, и он был на занятиях. Потом сказал, что нужно кое-куда съездить и что вскоре позвонит, но пропал.

Он не вёл себя странно, вернее она заметила, да, он реагировал на отца, был эмоциональным. Но это было обычным делом — она давно поняла это. А ночью… ночью всё было хорошо. Им было хорошо и… сейчас в голове не единой догадки, ничего, что могло заставить его так поступать с ней. Она не давала повода.

— Ха-ха, да… — появляется в дверях Брайан, а следом за ним и Фил с Крис. — Ты мацал её на глазах у её парня. Я не шучу.

— У них вчера была вечеринка. — поясняет Нуре, Кристина.

— Большая кислотная вечеринка. — улыбается Фил. — И мы не знаем, где Джоэль.

— Ещё один пропаданец. — кивает подруга. — Вспоминайте, это важно.

— Ну, может он отсыпается под чем-то…

— Или под кем-то.

— Или под какими-то вещами, у кого-нибудь в комнате.

Парни смеются. Толку, видимо, от них мало.

— Лэда не было. — неожиданно сообщает Брайан. — Смылся вчера днём и так и не вернулся. Трубку не берёт.

«Лэнден», как она могла о нём забыть?

Нура вытаскивает из кармана телефон и заходит в соцсеть, где у Итана в друзьях находит парня и отправляет ему сообщение.

— Задолбали, — бурчит Лэнден на очередное надоедливое пиликанье, валяющегося у кровати на полу телефона. Берёт всё-таки, чертыхаясь, а включив, хмурит брови и внимательно всматривается в экран.

— Ты не поверишь, — удивлённый, оборачивается он к лежащей рядом девушке. Та выгибает красивую бровь и тянет свою белоснежную руку.

«Привет, это я. Итан случайно не с тобой? Он уехал куда-то вчера и до сих пор не вернулся. Может, ты что-то знаешь?»

Номер отеля наполняет звонкий девичий смех.

— Вот оно! — смеётся Кристалл. — Настало. Эх, бедная, бедная Лапонька… Потеряла своего обожаемого милого мальчика.

— Прекрати, — сердится парень и забирает у неё обратно свой сотовый.

— Что ты ей ответишь? — приподнимается в нетерпении на постели она. — Напиши, что он — такой… Что она не изменить в нём этого, никогда…

— Нет.

— Ой, тогда я сама… дай телефон!

— Нет!

— Нет? — её кошачьи зелёные глаза щурятся и такие яркие в свете дня… такие одержимые. — Чего ты боишься, а? Того, что он узнает? — она поддаётся вперёд, к самому его лицу. — Ты УЖЕ в моей кровати. И не впервые. Это должно волновать тебя больше.

— Угрожаешь? — не верит ушам он… Хотя, чему удивлён, давно ожидал.

— О, нет, конечно, — усмехается она невинно и тут же улыбается своей идеальной улыбкой, — Это же и меня касается, не так ли? Не будем портить мою безупречную репутацию. — водит пальцем по его тёмной груди, спускает ниже руку, по кубикам жёсткого пресса, под простынь…

— Ты сама меня соблазнила, — цедит он сквозь зубы, но не останавливает. — Я бы никогда его не прЕдал.

— Перестань… — шепчет, чёртова кошка. — Ну чего так завёлся? Мы расстались, это не предательство.

— Всё равно.

Он закрывает глаза и убирает телефон подальше, на всякий случай. Он ненавидит это в стерве, почти ненавидит и её, но и желает тоже (это чувство сильнее)… и он уже настолько погряз во всей этой лжи, что не может прекратить вестись.

13:45

Итан ещё не выходил из комнаты. Аппетита не было, как и желания видеть отца.

Оделся, принял таблетки и прилёг, пытаясь заснуть… надеялся проснуться без пульсирующей боли в своей голове. Не смог… так и пролежал почти час, вслушиваясь в монотонные, корёжащие толчки в висках, пока не вернулась Оливия.

— Позвонить доктору Пэтту? — присела она на край кровати.

— Не нужно.

— Ладно, — согласилась недоверчиво и положила рядом с ним небольшую коробку. — Брэд съездил, я попросила. Точно такой же, как твой.

Телефон.

Итан кивнул.

— Оставлю тебя ненадолго, но потом ты выйдешь, хорошо? Отец ждёт в кабинете. Пожалуйста, ясно? Пожалуйста. Ты обещал.

Сим-карта работает, номера на месте. Оповещений, конечно же, нет. Но и, слава Богу, иначе у него душу бы разорвало от Её пропущенных звонков и сообщений. Странно смотреть на экран, где вместо её улыбки, какая-то стандартная заставка.

«Что ей сказать?» Она ведь не поверит во враньё. «Сразу, правду?» Но не так же, не по телефону? Не сейчас.

Пока решал, айфон вдруг в руках завибрировал — «Джаред».

— Эй, — сразу же раздался голос друга. — А ещё я — лузер!

— Что? — прохрипел Итан.

— Офигел меня кидать? Ты где?!

— Дома. У отца.

— Ты что, забыл о СтрАйгере?! Он уже полчаса жрёт халявное канапе… Я тебе сто раз звонил.

— Чёрт, — зажмурился тот. — Я… я не могу приехать, извини. Разберёшься сам? Попроси Клару…

— Уже! Думаешь, мы совсем глупые? Короче, он хочет банкет в конце следующей недели. Банкет, мать его! В нашем крохотном зале! И чтобы был его шеф-повар. Дерек «в восторге».

— Ничего страшного. Пусть у Дерека будет внеплановый выходной. Спасибо, Джей.

— Брось, это наша работа. Я соврал, что у тебя кишечный грипп.

— Господи… отлично. Ладно.

— Серьёзно? И ты не будешь меня крыть?

— Не буду.

— Всё точно в порядке? Чего ты там делаешь, кстати?

— По делу. Я не появлюсь сегодня. Рули пока сам…

Не успел положить трубку, как получил сообщение от Лэндена.

«Ты где? Всё норм?»

«Да», — отправил в ответ. — «Я у родителей».

14:20

«Случайно нет, не со мной… но пишет, что в норме. Он у родителей».

— Что? — не верит своим глазам девушка. Лэнден долго молчал, но всё же ответил. Прислал это, уверяя, что Итан вышел на связь.

«Это правда?» — набрала в ответ, почему-то не доверяя ему, а сама попятилась… голова даже закружилась, и облокотилась спиной о ствол дерева, единственное, росшее у парковки. Не выдержала, не могла больше находиться в комнате, собралась и хотела уже поехать хоть куда-нибудь… может, хоть в студию, в надежде увидеться с Оливией.

— Реванш? — раздаётся неожиданно, и взгляд Нуры упирается в высоченные лакированные ботильоны.

— Мой ответ — нет, Кристалл.

— У, какая злюка. «Нет» на что?

— На что бы то ни было. Просто НЕТ, уходи.

Но блондинка даже и не собирается. Шубка, кашемировый берет на французский лад — как всегда элегантная… и наглая.

— История повторяется, тебе не кажется? — посмеивается она.

— Какая ещё история? — устало смотрит на неё девушка.

— Как же там было?.. — пытается вспомнить Барби. — «История всепоглощающей страсти, которая делала из ненависти — любовь, из уродства — красоту, а из зла — добро».

Она смеётся.

— «Грозовой перевал»[90]? Цитируешь рецензию к книге?

— Ничего не напоминает?

— Красиво. Но ты уверена, что читала её?

— Ой, не язви… Мне просто нравится, как это звучит. Прямо-таки о вас. Но Итан не Хитклифф[91]. Иначе, всё было бы намного проще. Он хуже, чем просто жестокий. Говорит о любви и преданности, а потом, при малейшем намёке на депрессию, просто лОжит на тебя. — она замолкает ненадолго, а потом щурится. — И давно его нет?

— Откуда ты знаешь?

— Земля слухами полнится.

— Это не твоё дело.

— О, ну перестань. Всё одно к одному. Я обожглась и хочу тебя предупредить о том же. Итан — такой человек. Недоверчивый, даже если ты ему хоть немного нравишься. Его мысли, личные дела — тебя не касаются. Так было и со мной, как ни странно. И я терпела его ножи, я любила его… Рубилась до самого конца.

— Пугающий совет.

— Это не совет. Я его тебе уже давала.

— А, да… я помню.

— Теперь мне просто жаль тебя.

— Да иди ты. И твоё извращенное благородство, понятно?

— Что-что? Ух, ты! — хохотнула Кристалл. — Где-то аж Библия с полки упала. А ты больше не скромняшка. — она осмотрела её с ног до головы, — Классные сапожки. «Rockport»[92], угадала? — одобряюще выпятила свои красные губы. — Всё лучше кроссовок.

— Не старайся, — спокойно произносит в ответ Нура. — Я к тебе ничего не чувствую.

— А я чувствую к тебе. — приближается блондинка, — Сожалею о твоём потерянном времени с ним. — выдыхает почти у самого уха Нуры. — Это с самого начала было не по твоим силам. Он не твой… вообще ни разу не был, понимаешь?

Она произносит это с таким наслаждением, а в руках девушки телефон с неотправленным сообщением Лэндену.

Нура качает головой… Не ей — не этой брызжущей ядом гадюке. Она прекрасно понимает, что та просто злорадствует. Она качает головой, убеждая саму себя в том, что всё это — ложь.

«Это ложь!»

Отворачивается, спрятав телефон обратно в карман и опускает руки… а неугомонная Кристалл продолжает, нашёптывая лживую правду:

— Ты слабая, веришь ему… и он всегда этим будет пользоваться. Он всегда будет так поступать, потому что это — он, ему так нужно. Ему одному. И плевать на всех остальных… на тебя. А потом он придёт, обязательно вернётся, и попросит прощения. Пообещает, что больше так не будет, но не сдержит слов и ты вновь будешь страдать…

— Ещё звук и получишь в глаз ключом! — откуда ни возьмись, явилась Мия, выставив перед собой своё импровизированное металлическое оружие, словно меч.

— А вот и ты — опасная наша. — скалится Кристалл, но отступает.

— Чего пристала?!

— Мне было скучно.

— Да чёрт с два… Изыди!

— Боже, как ты крута…

— Идём, — берёт Нура подругу за локоть. — Пошли…

— Не благодари, — улыбается ей в след Кристалл. — И не убегай на таких каблуках, это опасно!

Постояла, смеясь, а когда те скрылись в дверях общежития, опустила взгляд на телефон в руке — вовсе не свой телефон.

— Какая доставучая сука-блондинка, — бурчит Мия по дороге к лестнице. — Натравим на неё Кристину…

— Оставим её, — отвечает Нура. — Не до неё сейчас.

Она останавливается посреди холла, а затем направляется к дивану и присаживается на край, спрятав в ладошках лицо.

— Я не была готова к такому событию. — подходит следом подруга. — Всё супер и вот, нате вам… Всегда должен быть какой-то ёперный поворот…

— Зачем она тебе всё рассказала? — качает головой Нура.

— Как зачем? И, кстати, не «всё», — опускается Мия, напротив, на корточки. — Лишь передала смысл, но я уже в шоке. Не понимаю, что я упустила? Я думала, я ошиблась на Его счёт, но я ошиблась.

— Нет, нет… зря она, зря.

— Нура…

— Не рассуждай так! Я не хочу, чтобы вы говорили об этом, как о…

— Как о предательстве? Ладно, успокойся. Меня отпустило.

— Ты ещё здесь! — появляется в холле Кристина. — Ты чего трубку не берёшь? Рик написал…

— Нура! — входит в двери общежития Элла. — Я нашла твой телефон!

— Что?

— Ты обронила на газоне… Это же твой?

Она протягивает ей её сотовый в мерцающем чехле, на заставке которого счастливый, свесивший язык, Брук.

— Спасибо… да, мой. — тихо благодарит та и, взяв его в руки, вздрагивает от того, что тот неожиданно начинает вибрировать. — Джаред… Джаред!

— Нура, привет, — отзывается он по-свойски. — Ты писала… Я только сейчас увидел.

— Да-да, ты с Итаном?

— Нет. Он у родителей.

Довольно обычный ответ… который обрушивается на неё, словно волна.

— Точно? — переспрашивает она спустя вечность, а у самой шумит в ушах.

— Ну да, полчаса назад созванивались. А в чём дело-то?

— Ни в чём, — говорит она еле слышно, — Просто он не сказал. — от растерянности, её начинает лихорадить. — Значит, с ним всё хорошо?

Спрашивает тихо, а подруги не дышат рядом.

— Амм, ну да. Вроде бы. — усмехается Джей.

— Не говорил обо мне?

— Нет. Вы что, поругались?

— Не ругались. Он просто уехал и… Он уехал вчера и пропал.

— Ээ, ну… Не знаю, что сказать. Мне жаль.

«Жаль?»

«Что он имеет в виду?»

«Ему жаль её? Тоже?»

— Поверить не могу. — шепчет она, а слёзы начинают щипать глаза.

— Эй, послушай… — доносится его далёкий голос, но она уже убирает от лица телефон.

«Что ещё слушать?»

«Что ещё ей нужно узнать о Нём?»

— Нура, — протягивает руки Мия.

Так обидно. Так вдруг становится по-настоящему горько и пусто.

«О чём Он только думает? Что не так она сделала?!»

— Ты в порядке? — спрашивает печально Кристина.

— Что написал Рик?

— Эмм, что Итан…

— У родителей? Правильно?

— Да.

— Да, — лишь кивает девушка. — Он всем ответил. Всех успокоил. Кроме меня.

«Глупенькая… глупая идиотка Нура. Неужели думала, что, в самом деле, его покорила? Что всё будет просто, как в фильмах — любовь до гроба, свадьба, дети — радужный хэппи-энд».

«Он хотел её и получил. Внушил доверие, помогал… Когда нуждался в поддержке — она ему её дала. Он играл с ней в семью и любовь… и наигрался».

Всё что с ними было — все те моменты… обещания, слова, его глаза — всё так легко перечёркнуто чёрным толстенным маркером, ко всем чертям.

Она вновь с дырой в животе, вновь раздавлена.

Но он уже убивал её… она уже мертва.

Остаётся просто принять.

Часом ранее.

Кабинет Ричарда. Итан лежит на кушетке, отец стоит у своего письменного стола — не знает, с чего начать.

— Она… — наконец, произносит он. — Она обожала лилии. И никогда не была груба со мной, как и я с ней. Никогда. Мы были друзьями… по-настоящему, с самого начала. Душевно общались, разговаривали подолгу. Селин умела рассказывать, а я умел слушать. И я не настаивал и ничего никогда не требовал. Она одновременно приглянулась нам с Джоном, но выбрала его… это вышло само собой, и тогда я просто отступил. Он же… он же был моим младшим братом.

Итан молчит и просто пристально смотрит.

— Не стану врать, — продолжает отец. — было обидно. Но ради продолжения этого общения, я засунул ущемленную гордость подальше. Я был другим и… мы были так молоды, — срывается вдруг его голос. — Мы были счастливыми, беззаботными и свободными.

Он смотрит на сына, улыбается, глаза блестят.

— Но, он уехал. Джон.

Мы дали ему всё, приняли в семью… я принял, как родного брата! Это было сложно для меня, но, тем не менее… А он отказался ото всего, так просто.

Когда он уходил, он говорил такие вещи, что я ощутил себя вирусом — гадким, опасным, от которого нужно держаться подальше. Ему не важны были деньги, он не мечтал об обещанных акциях, чихать хотел на благосостояние и на всех нас. Я не мог поверить, что он так отзывается, ведь мы никогда не желали ему зла… Я не мог поверить, что ему вдруг стало наплевать. Наплевать на меня. Да и было ли вообще иначе хоть когда-то? Он ничего не говорил… почему, куда? Просто взял и ушёл в неизвестность… и она уехала с ним. Он забрал мою Селин с собой.

— Она не была твоей. — говорит Итан с усмешкой. — Ты — эгоист.

— Пусть так. Но я не мог тогда чувствовать иначе. И ты прекрасно можешь меня понять.

Он замолкает, а лицо сына мрачнеет.

— Откуда он взялся? — спрашивает Итан, немного устав от этой недоромантики отца. — Дед просто взял и привел его в дом? Блейк Александр Маккбрайд? Этот скупой, бесчувственный, безжалостный человек?

— Да, — кивнул Ричард, — Именно так и случилось. — развёл он руками. — Твоя бабушка оставила этот мир, когда я был совсем ребёнком… (просто проклятие семьи какое-то)… и твой дед так и не женился больше. Я был поздним, единственным (как думал до этого), важным. Он до ужаса, просто безумно был убеждён, что всем от него были нужны лишь его деньги и власть… и хотя, он позволял лишнего, сроду не мешал эту грязь с ценностями — кровь и фамилия всегда были на первом месте.

И вот, в один день, просто открываются двери, и он входит с каким-то мальчишкой за спиной. Представляет его, как моего единокровного брата… то есть, что он — его родной сын и тоже Маккбрайд. Я был в шоке, мягко сказать. Я не слышал о нём никогда, не знал абсолютно ничего, а он… Джон знал обо мне всё. Он всегда знал, кем является, что у него есть я и другая — вторая семья. Ему было восемнадцать тогда. Младше всего на год… на ровно один долбаный год. Этот…

Ричард замолк и сжал кулаки.

— Когда моя мать носила меня в своей утробе, этот старый проходимец… Он предал её. Наверное, так было всегда. Я уже и не помню, какие между ними были отношения. И вот, он позволил появиться на свет незаконнорожденному младенцу… укрыл в провинции, подальше, спрятал. Он так и не объяснил, чем мотивировался тогда… почему не признал сразу. Но он не отрёкся от него, дал фамилию, содержал. Он навещал его. А когда умерла мать Джона, забрал.

Ричард застыл… окаменел, глядя куда-то в стену.

— Я всю свою жизнь стелился перед ним… Я старался, из шкуры вон лез, безоговорочно делал, всё, что он скажет. Он растил меня приемником, учил, требовал, унижал… и я терпел, так было нужно, я понимал это. Это было правильно! Он не признавал возражений, никогда! Но появился Джонатан и твой дед… его будто подменили, с ним он вёл себя иначе.

Непослушный, избалованный свободой, этот парень сразу наплевал на дисциплину. Он не хотел учиться, не хотел носить купленную нормальную одежду. Он научил нашего повара готовить гамбургеры и притащил в особняк дворовую собаку! Он наполнил наш дом чем-то своим — причудливым, громким… светлым. Я… я не смог не проникнуться к нему. Мы почти сразу же подружились.

Он поступил в Гарвард[93]. Твой дед этого пожелал. Я уже учился там, помогал ему… это было трудно, мы много занимались. Ой, каким он был идиотом… Но, когда хотел — очень даже умел. Больше притворялся, лишь бы отвязались. Он был упёртым засранцем, но упорным. Там-то мы и познакомились с Селин. Она… — Ричард улыбнулся. — Она не была из богатой семьи. У неё вообще семьи путём не было. Жила с сестрой в Бостоне[94], прилежно училась и, когда подвернулся шанс получить гранд, она сделала это.

Они с Джоном тогда попали в одну группу и мы стали гулять вместе… я познакомил их со своими друзьями. Они стали встречаться, а я… я тоже завёл подружку. Мы с ней… Я не думал о чём-то серьёзном, мы просто веселились. А потом, вдруг, она сообщила, что беременна. — Ричард кривит губы и отводит взгляд, но потом вновь смотрит на сына. — Мне был всего двадцать один год, когда ты родился.

Итан накрыл рукой глаза. «Отлично, блять».

— Ну, конечно. Я залётный. Почему не рассказывал раньше?

— О чём? Ты не был ошибкой. Мы никогда тебя таким не считали. — поспешил уверить его отец. — Это было немного неожиданно, безусловно, но… Ты долгожданный ребёнок и родился, правда, в очень хорошее время. В самое лучшее. Для всех нас.

Итан сглатывает ком в горле:

— Ладно… Ладно, допустим. — немного смущён. — Что было дальше?

— Мы тут же поженились с Вив, — продолжил Ричард. — Ещё живот расти не начал. Твой дед настоял. И весь мир, наш с ней… вся наша жизнь перевернулась. Учёба экстерном, переезд в этот отстроенный, наконец, для всех нас дом… Я пошёл работать на фирму. Всё, чему меня учили, к чему твой дед меня готовил — я принял дела, он доверил мне управление. Мы встали бок о бок с ним, против бесчисленного множества конкурентов и завистников… Это жестокий бизнес, ты знаешь это, Итан. И я никогда не обвиню своего отца в том, что он воспитал меня таким. Это закалило меня.

Компания росла и процветала… требовала времени и сил. Я просил Джона помогать, но он не хотел. Он не доучился, бросил спустя год. Пустил всё псу под хвост. Вернулся в Чикаго. Пропадал где-то неделями, а потом оказалось, что они с Селин были вместе… Она приехала вслед за ним.

Это было уколом, но были мысли важнее — у меня были вы. Сделал вид, что меня это ни капли не волнует. Пытался объяснить ему, пытался уговорить присоединиться, а Джон лишь злился… меня это бесило. Его акции, которыми он продолжал владеть — росли в цене, как на дрожжах, а он и пальцем не ударил. Он не трогал деньги, но это было его наследство — дело всей его семьи, а ему было всё равно. Даже когда наш отец, который так его любил, просил… Он хотел видеть его рядом, там — с нами, на страницах газет, в новостях. Он хотел гордиться им… хотел гордиться больше. Но тот сопротивлялся публичности и твой дед просто принял это, отстал, и велел мне сделать то же самое. Я пахал на семью, а Джон жил своей жизнью — той, которой хотел… с Ней.

Они жили с нами какое-то время по началу. Тебе было три.

Как-то я застал Селин читающей тебе какую-то сказку. Она держала тебя на руках, раскачиваясь в кресле-качалке в моём кабинете и я… Прости, мне стыдно тебе говорить это, но в тот момент я всей душой пожелал, чтобы так и оставалось… Чтобы так было всегда.

Я любил её. Полюбил с первого взгляда, с первой секунды нашей встречи. До твоей матери. И я отдал её ему, даже не попытался что-то сделать, потому что…

— Она должна была быть счастлива.

— Да.

Итан приподнимается, сел. По щетинистой щеке отца, катится слеза.

— С тем, с кем хотела… кого выбрала. С Джоном. И она любила его, а он любил её. Это было моей горькой реальностью.

Она знала, чего он хотел… понимала и не обвиняла. Она просто была рядом. А я умирал от зависти, задыхался, но глушил все порывы. Я не имел никакого права даже заикнуться о своих чувствах. Мне было больно и страшно. Я злился, но был готов подыхать каждый день, лишь бы она находилась рядом… где-то здесь, за стеной.

Но однажды, Джон, как одержимый, стал собирать вещи. Не хотел никого из нас слушать. Не хотел уговоров, но мы бы и не стали настаивать, только бы прекратил вести себя, словно мы — болезнь.

Не смотря на всё, что мы для него делали все эти годы, он так и не смог быть здесь счастлив.

Мы предлагали подождать, подумать, не пороть горячку… хотели помочь с жильём, но он не согласился. Будто что-то произошло, будто что-то у него перемкнуло в голове…

Он уехал. Они вместе. Забрал её, чуть ли таща за руку. А позже… Я только позже понял, в чём было дело.

Твой дед искал их, не мог оставить попыток. Нашли спустя почти полгода. Они поселились в Джолиет[95], в пригороде. Мы узнали, что они поженились.

Я поехал сам. Дверь открыла Селин… она была беременна.

Первенец. У них должен был появиться первенец. Тот самый, который никогда не будет моим.

Джонатан взял фамилию жены. Работал в местном участке, помощником следователя — сержант Дженсен… носил форму теперь, вместо костюма.

Я так и не встретился с ним тогда, постояли с ней на крыльце, а потом я просто уехал обратно.

Он стыдился того, кем был рождён, стыдился нас. Наш отец… его сердце было разбито.

Разбито. Как впрочем, и моё, в какой-то степени. Я охладел ко всему — к дому, к вам с мамой. Чуть ли не жил в офисе. Спустя время, всё конечно встало на свои места. Года полетели, ты рос на глазах… Я перестал вспоминать…

В то утро было солнечно, не сильно прохладно. Мы позавтракали в саду… всей семьёй. Вивьен нездоровилось несколько дней подряд, хотел порадовать её.

После, ты играл у камина в гостиной, в маленький цветной конструктор. Я сидел напротив, пересматривал бумаги. Было воскресенье, и я планировал быть дома весь день… Может быть, отвёз бы погулять тебя в парк, или к озеру… хотел отвлечься. И вдруг раздался звонок.

Помню через слово, что они говорили. Приехали, стояли в дверях, несли чушь про какую-то аварию. Говорили, что Они — мертвы, но этого никак не могло быть… Джон и Селин были очень, очень далеко отсюда, они никак не могли оказаться в Чикаго и тем более погибнуть — это было невозможно. Зачем им быть здесь? Я был уверен, что полиция ошибается.

— Я взял это среди её вещей, — Ричард бледен. Обернулся, поднял со стола небольшое фото и, подойдя, передал сыну. — Вовсе не крал, как ты думал.

Итан посмотрел на фотографию в его руке… Селин. Такая другая… не так, как он помнил это фото. Но, без сомнения, это было оно, только теперь будто бы настоящее… Она настоящая. Наконец, он увидел её, пусть и на чуть блеклом снимке — очень красивая, живые глаза… Очень похожа на Нуру.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒