Глава 21. Часть 2.

Глава 21. Часть 2.

— Уу, приветики! — протянул, до безумия удивлённый парень, не сводя глаз с не менее удивлённой Крис. — Поверить не могу, это же ты…

— Ты здесь! — обняла его Нура, — Как хорошо. Познакомься, это Кристина. — улыбаясь, показала она на подругу.

— Кто, прости? — скуксился Рик. Молчавшая «Зои», поджала губы.

— Ну, Кристина — моя соседка… Я же тебе о ней рассказывала. — напомнила девушка, выглядывая у него из-за спины Итана.

— Так вот оно как? — прищурившись, раздул ноздри он. — Ясно. Я в машине!

Посмотрел на Нуру и, демонстративно обойдя всё ещё находившуюся в шоке Кристину, направился к выходу.

— Кто-нибудь! — появился на лестнице Итан. — Убью его… помогите. Где этот красавчик?

— Что? — наконец, обрела дар речи Крис, — Так это твой Красавчик?! — изумлённо спросила она на весь холл и замотала головой. — То есть, Красавчик — твой друг?!

Подошедший Итан, ничего не понимая, просто, вскинул брови.

— Рик, ну да. — ответила ей Нура, придерживая дно коробки. — Давай возьму что-нибудь? — спросила у своего парня, который не ответил, ненароком продолжая наблюдать озадаченность буквально побелевшей на глазах Кристины.

— Боже правый, — забормотала та, накрывая рот руками. — О, не-ет.

— Да ладно! — догадался Итан. — Серьёзно?!

— Что случилось? — встрепенулась Нура, а Крис в немом ужасе, замотала руками, всем своим видом умоляя его замолчать.

— Ничего! — хохотнув, даже поперхнулся он. — Ничего не надо брать, просто… Просто открой двери, и… давайте, пошлите.

Пока влюбленная парочка запихивала в багажник злосчастную коробку, Крис распахнула заднюю дверь рендж ровера и, немного понаблюдав за брезгливо-обиженой, отвернувшейся к окну мордой, покачала головой и забралась внутрь, усевшись как можно подальше.

— Я так переживаю, — лепетала Нура, усаживаясь спереди, — Даже больше, чем ты, по-моему. — сказала, севшему рядом Итану, который никак не мог успокоиться и изо всех сил сдерживался, чтобы как-то не прокомментировать всплывшую правду. — Да что с тобой?

— Я просто, — широченно улыбнулся он в зеркало другу. — Я просто рад за Рика.

— Ох, — вспомнила о друзьях и Нура тоже. — Вы уже познакомились? — обернулась она к ним.

— Ещё как, — прыснул Итан. — Да, Рик?

— Заткнись, Маккбрайд! — не выдержала Крис. — Заводи, лучше, эту свою машину и поехали, где ты там обещал нас сегодня напоить!

— Кристина, — укоризненно взглянула на неё подруга. — Что это с тобой?

— Точно в точку! — просиял неугомонный Итан. — Кристина, Рик. КРИС-ТИ-НА!

— Да, блять, Я УЖЕ ПОНЯЛ! — закричал раскрасневшийся парень, — Кристина! Да, Кристина! Не ЗОИ! — зыркнул он на хмурую Крис, — Восемь букв, — показал он ей на пальцах. — Не ТРИ!

— Да успокойся уже! — не растерялась та. — Ты вообще своего имени не назвал!

— А ты и не спрашивала!

— Что происходит? — растеряно забормотала Нура, — Кристина? — позвала она подругу, но та была занята ссорой и тогда она посмотрела на любимого, который, схватившись за живот, почему-то, наоборот, смеялся. — Ничего не понимаю. Итан?!

— Прости, прости. — уткнулся он лбом в руль. — Погоди минутку.

— Если бы я знала, что буду скучать по тебе, идиот, — тем временем прокричала Кристина. — То обязательно бы назвала своё настоящее имя!

— Если бы ты это сделала раньше, извращенка, — не отставал Рик. — То я бы уже нашёл тебя. Причём, ещё два дня назад!

И тут Нура всё поняла.

Опешив, она сначала застыла, разинув рот, а через пару минут очнулась:

— О, Господи, КРИСТИНА! — перекричав всех, подскочила она на месте, — Как ты могла?! Это что, он? — ткнула она в Рика, который замер от неожиданности, — Это ОН?! Не может быть… ТЫ ЧТО, СПЯТИЛА?! А ты, — ударила она Итана в плечо. — Ты всё знал и молчал?!

— Нет! Я сам только что догадался. Клянусь!

— Не верю! — снова треснула его девушка и вновь убила взглядом подругу. — Как ты могла? С НИМ?!

— В смысле? — выгнул бровь Рик. — А что со мной не так?

— Ничего!

— Тогда в чём дело? Я что, недостойный?

— Достойный!

— Может, скверный? Безнравственный?

— Нет же, но…

— «Но» что?!

— Ты сама, между прочим, пять минут назад, хотела нас познакомить. — напомнила Крис.

— Хотела, да. — бедная Нура, уже не знала, что и сказать, — Но я хотела, чтобы вы дружили! — воскликнула она. — Вы должны были стать друзьями. Не спать!

— Почему? — в один голос спросили они.

— Да, почему? — взглянул на неё и Итан.

— Как «почему»? — обескуражено выдохнула Нура. — Да потому что! Это же… Ну это же очевидно, он же ГЕЙ!

— Особенный гей. — подняла вверх палец Кристина.

— Именно. — признательно улыбнулся ей Рик. — Ой, — тронул он грудь, — Даже в сердце кольнуло, а у меня ведь чрезвычайно устойчивая самооценка. Так, короче! — всплеснул руками, — Капитан Очевидность, — передразнил Нуру. — Говорить об этом не принято, это жутко личное, но раз всё так обернулось, и ты так сильно разнервничалась, то так уж и быть! Все эти «голубки», порхающие вокруг, они похОдят на меня, а я не привык иметь дело с себе подобными. Я такой один — одинаковый. Ирония, глупышка моя — сука беспощадная, следовательно — хрен с ним… Зачем ограничиваться? Хочу жить так, чтобы единороги с лучами из-под хвоста скакали… От парня у меня этот экстаз будет, или от девушки — это уж точно не твоя проблема, как и то, будет она ревновать меня к четырём миллиардам или к восьми. Мне продолжить тебя утешать, или уже хватит?

— Мм, — промычала «глупышка», — Пожалуй, хватит.

Промямлила потеряно, ведь большего ничего слышать и не нужно было.

— Спасибо, Рик. — взял за руку растерянную Нуру Итан, — Это была настоящая познавательная оргия. Не обращай внимание, — улыбнулся он ей. — У него повышенная ранимость, от которой, похоже, он забыл принять сегодня лекарство.

— Вот сейчас обидно было, — огрызнулся за спиной друг.

— Знаю. — вернул ему задолженный средний палец Итан и завёл двигатель, а Нура втянула шею в плечи и смущённо уставилась перед собой за стекло.

— Так, значит, скучала?.. — промурчал позади «странный гей» своей, уже найденной, Кристине.

— А ты, значит, хочешь, чтобы я ревновала? — пролепетала та в ответ и Нуре показалось, что они придвинулись ближе друг другу, но она запретила себе оборачиваться… как бы зла, шокирована и сконфужена одновременно сейчас не была.

Эти двое флиртовали всю дорогу… Итан улыбался, а девушка задумалась — на просьбу «выключите свет» можно съехидничать «закройте глаза»… Может быть, сейчас следует поступить так же? Ведь Рик прав, это не её дело. Кристина — яркая и эффектная, не связывающая себя какими-либо принципами и ограничениями. Она язвительна, остра на язык, немного стервозна (хотя сама бы она сказала, что просто честна), она, даже, бывает эгоистична, а ещё громко сопит во сне и невзлюбила Нурин любимый пиджак… и всё же, она добрая, «настоящая» и одинокая. Нура её очень, очень любит и, вспомнив сейчас дрожащий голос подруги и её заплаканные глаза, когда она, переживая, рассказывала ей о потерянном незнакомце с Хэллоуина, неожиданно поняла… Какая разница, с кем та будет счастлива?

Так они и доехали до «Шато-Люсиль».

Сегодня День Открытия… неофициальный, небольшое скромное празднование только для родных и близких людей. Но Итан запомнит именно его, как самый первый и как важный, как хороший и счастливый день, здесь, в долгожданном собственном умиротворённом душевном мирке, среди уютных стен и искренних лиц.

Он ничего не станет здесь менять, ни обстановку зала, ни кабинет его прежнего хозяина (удивительно напоминающего кабинет Ричарда, с его и ненавистными, и трогательными детскими воспоминаниями). И он не хочет потерять этот дух, эту тонкую ниточку чьего-то настоящего хрупкого прошлого.

Ресторан очень красив. Его оформление не поддельное. Вся мебель, светильники и картины оригинальные, живые, бережно сохранены и перенесены сквозь время из самой старой Франции. Романтический полумрак, дерево, нежный светлый бархат и зеркала… высокие серванты, вытянутые люстры из толстых стеклянных волн, белое пианино и свечи.

Итан стоит у барной стойки… невдалеке сестрёнка, в нарядном платьице, смеётся и танцует с Джеем (зачем-то напялившим галстук-бабочку). «Ладно хоть, не гавайская рубашка». Гости довольны. Парни тоже веселятся («Чудачьё»)… с ними и Нина. «Похоже, у них с Брайаном всё отлично». Лэнден кадрит приглашённую редакторшу из одного известного журнала (для статьи). «Наивный. А хотя… вроде он ей тоже нравится».

Итан смотрит на медленно плывущих в танце родителей — Оливия, как всегда, очень красива, а Ричард, он сегодня какой-то… беззаботный что ли. И смотрит на Нуру, на свою удивительную Нуру, которая беседует с французом (тоже не отказавшимся их посетить)… и ненароком вспоминает Кристалл. Как же легко, оказывается, игнорировать людей, когда понимаешь, как мало они для тебя значат. Она бы сюда не вписалась, он и представить этого не может. А Нура… она будто создана для всего вокруг — для беседы с Франко (с этой её прекрасной улыбкой и серебряным смехом), для дружбы с девчонками (особенно с Мией… «Как с ней вообще кто-то может так дружить?»). Нура создана для университета в целом, для этой студенческой жизни в этом громком избалованном городе, и, конечно же, для него самого. Она как сон. И как бы он сейчас был без неё? «Боже, хорошо, что она решилась и приехала в Чикаго»… Стоял и думал, и ему всё равно, что это было, судьба ли или просто подаренная случаем возможность. Эта девушка — лучшее, что с ним случилось… Она лучшее в нём.

— Хочу считать с тобой дни. — обнимает он её чуть позже, увлекая в объятьях туда, где потише. — Сегодня первый, связанный с «Шато». Будем его праздновать каждый год, только мы вдвоём.

— Хорошо. — хихикает она. Такая тоненькая в его руках, приехала в туфлях на шпильках и переобулась в кеды.

— И ещё будем праздновать наш с тобой день. — проговорил он ей на ушко и поцеловал, а она отстранилась почему-то.

— Надеюсь, ты… — замялась.

— Что я?

— Ну, знаешь, надеюсь, ты не встанешь сейчас на одно колено и не…

Он засмеялся.

— Нет! Пока ещё нет.

— Уф, это хорошо.

— Ээ, возможно да, но… — выгнул бровь Итан, — Но, ты же не отказала бы мне? Надеюсь! Потому что, при всех при них, — он огляделся. — Это бы ранило меня в самое моё сердце.

— Не знаю. — пожала она плечами. — Но ты пока не проверяй, ладно?

— Ладно. — усмехнулся её правдивости. — Скажешь, когда можно. Я подожду. А пока, просто будем отмечать дату начала наших отношений. Хотя бы.

— Ты помнишь число? — спросила Нура и, задумчиво, насторожилась. — Но, постой, какой именно день? С какого времени начнём вести счёт?

— Ну, — задумался и Итан. — Может с того вечера, когда я первый раз тебя поцеловал?

— Или когда мы с Люси были в парке!

— А может…

— Может, наша ночь?

И они улыбнулись.

— Не важно. — коснулся губами её лба Итан. — Это не важно. Может, просто сентябрь?

— Наш сентябрь. Мне нравится.

— Значит, нам почти уже три месяца. Точный наш день придумаем позже.

— Какие зайки! — умиляясь, прошествовал мимо Рик, держа в руках бокалы с мартини.

— Отстань, мы даже не друзья. — буркнула Нура, не в серьёз конечно, а Рик улыбнулся:

— Время лишь иллюзия, я быстро привязываюсь. — и, подмигнув, виляя бёдрами, направился через зал к Кристине.

«Ну как такого можно не полюбить?»

— Этот умник — актёр. — засмеялся Итан, играючи, зачмокав её в щёку. — Самый настоящий, прямиком с Бродвея[76]. У него в крови быть тем, кем он проснётся однажды утром. Никакой он не гей… у него и парня-то никогда не было. Ты чересчур разволновалась, перестань. Рик — хренов нарцисс-бисексуал. Это когда…

— Я читала Википедию[77]! — остановила его Нура. — Благодарю.

Ей было немного не по себе… стыдно, вернее сказать.

— Я поговорю с ним. — пообещал Итан.

— Может, лучше мне? — подумала Нура. — Попытаемся понять друг друга ещё раз.

— Нет, лучше я. Он и в адекватном — то состоянии немного…

— Своеобразный?

— Ранимый. — засмеялся он. — Ты привыкнешь к нему. Я же к Мии привык.

Нура улыбнулась. «Да, это было верно». И они вместе посмотрели туда, где бывшая неформалка с одним из гостей (дамой в возрасте), прямо сейчас, играла в камень-ножницы-бумага.

— Она, конечно, необычная, — даже не удивился увиденному Итан. — Но вроде классная девчонка.

— Правда?

— Нет. Если честно, я ещё точно не понял. Но, я в процессе.

— Наиотличнейший мартини, по личному рецепту. — протягивает Рик один из бокалов Кристине и закидывает себе в рот сочную оливку.

— Признак раскаяния? — уточнила та, принимая и отпивая сладкий напиток.

— Ох, ну пусть так, да! — сдался парень. — Жизнь вообще — цепь унижений. Одними желаниями ничего не добьёшься, реальность штука неуступчивая. Иногда нужно признать поражение и пасть ниц. Почему бы не сегодня?

— Мило. Но, мог бы просто извиниться.

— За что?! За то, что обозвал тебя извращенкой? Ты же она и есть!

— За то, глупенький, что раздул целого слона из ничего. Ведь мне тоже было плохо, об этом ты не подумал?

— Эмм, н-нет. — признал он. — Но сейчас вижу — ты права, зря я так оскорбился. Это было не по-мужски. И я могу извиниться, да! Но предупреждаю, это будет означать, что я меняюсь, а ты полюбила меня другим.

— Полюбила? — улыбнулась Кристина и придвинулась ближе. — Знаю, что влюбляюсь в тебя, котик, но это не то, чего я хочу.

— И чего же ты хочешь? — прошептал кареглазый обольститель.

«Я хочу большего». — подумала девушка, но ответила чуть иначе:

— Не хочу сумасшествия. Ты — сумасшедший. Ты слишком другой, и это меня пугает.

— Что? — помрачнел Рик, — Знаешь, мне самому не в кайф эта неуместная влюблённость! Нашлась тут, простушка. — он разочаровано отстранился. — У меня, между прочим, театр… и жизнь, там, очень далеко отсюда, а я здесь. И совершенно, до сих пор, не понимаю почему?

— Оу, — услышав это всё, расстроилась Кристина и, помолчав, с секунд пять, нехотя предложила. — Ну, тогда мы можем быть друзьями.

— Лучшими друзьями. — огрызнулся он, — Не рассказывай дальше, обожаю сюрпризы! — съехидничал и закатил глаза. — Отличное решение.

— Честно? — совсем огорчилась она.

— Честно говоря… я воздержусь от ответа.

Сказал и отвернулся. Выпил махом весь свой мартини и сердито уставился куда-то (на красотку-репортёршу, вроде), а Кристина растеряно поводила пальцем по краю бокала, а потом поставила его на высокий столик, у которого они стояли. «Ну, вот и всё. Он оказался таким же, как все. Ему нужна лишь постель».

Взглянула на него — такой красивый профиль, нос с горбинкой… под глазом еле заметный рубец от зажившей ранки. Такой высокий, важный… вредный параноик, но никакого другого она не хочет.

Совсем раскисла. Тихонько вздохнула, удивляясь самой себе, какая безвольная стала. Раньше послала бы, а сейчас готова поддаться.

Он прекрасно заметил, что она на него смотрит… Насупился, взмахнул ресницами и выдал:

— Если так несерьёзно относишься ко мне, — бросил через плечо, — То нечего было выдумывать, что скучала! — а пока она удивлённо соображала, что на это ответить, вдруг обернулся и, схватив её за руки, затараторил. — Ну, уж нетушки! Послушай меня внимательно, Кристина Торрес! (Нашёл в друзьях у нашей общей несовременной подружки). — пояснил, ухмыльнувшись, и продолжил. — Ну, так вот. В жизни нужно пробовать новое, а я никогда не был под каблуком, так что… Да, я — сложный человек… да, непростой. Но я такой, какой есть и ничего не могу с этим поделать. Относись ко мне, как угодно — я всё стерплю… только, молю, не предлагай больше быть друзьями! Тем более, сейчас… Я пьян! А когда я пьян — меня вообще не удержать в рамках дружбы. Не важно, сколько букв в наших именах… Я люблю тебя! Это не просто коварная анатомия. Я сделаю, что скажешь… будем видеться, когда скажешь. И, мы не обязаны жить вместе до смерти, если ты не хочешь… Мы не Ромео и Джульетта! — он замолчал, почти дрожит, в карих глазах безудержный огонь.

— Да, — хихикнула Кристина, с облегчением, — Мы не они… мы хотя бы совершеннолетние. — сказала и покачала головой. — Вот глупый, ну вот с чего ты взял, что я с тобой несерьёзна?

— Ты сказала, что я тебя пугаю.

— И что?

— Как «что»? Это плохо.

— Почему плохо?

— Потому что не хорошо!

— Ты, что паникуешь?

— Да, присоединяйся, прошу!

«Вот же сверхчувствительный псих». - улыбнулась она.

— Успокойся, — попросила ласково. — Ты не понял. Я имела в виду совершенно другое.

Забрала у него из рук бокал, чтобы отставить в сторону, а потом обвила его шею:

— А теперь ты послушай меня, Рик Прэстон-Уорти. — и порадовалась тому, как удивился, что она тоже знает его полное имя. — Я обожаю твоё сумасшествие, ясно? Именно оно в тебе мне и понравилось. А, пугает оно меня, кружа голову. Я легко захочу жить с тобой до смерти, не смотря на то, что мы почти старые… и смогу относиться к тебе только лишь со всей душой и терпением. Поблагодарим за это коварную анатомию. Теперь тебе всё понятно? — спросила, тронув пальчиком его носик, а он разулыбался… растаял. Обнял её крепко, крепко, прижал к себе, обожаемую, вдохнул аромат, который боялся забыть. Уныло сдвинул брови, пока она не видит, ведь уже завтра нужно лететь обратно в Нью-Йорк. Но, тут же, решил, что как только сможет, сразу вернётся, а позже обязательно предложит поехать вместе.

— Ну чего ты вздыхаешь, Котёночек? — смотрит на него Кристина, и он, словно в зеркале, видит в её тёмных глазах своё отражение. — Знаю-знаю, я тоже хотела поругаться, чтобы потом помериться. — поднимает руку и осторожно касается белёсого следа на коже, а потом убирает с лица кудрявую прядь. — Совсем не знаю тебя, но не узнаЮ.

— У меня, похоже, эйфория от сахара, — улыбается Рик, — Или от алкоголя, я уже не совсем понимаю. — и снова прижимает её к себе, — Нужно выпить ещё. «Маргарита»[78]! — решает, окончательно успокаиваясь, и встречает любопытный взгляд Итана, от чего веселеет, — За дело! — и, взяв Кристину за руку, ведёт к бару с разнообразными цветными бутылками, а к Итану идёт отец.

— Выпьем? — подходит Ричард, когда тот остаётся один, — Ты бросил курить, но ещё пьёшь бренди, вроде. — кивает бармену на бутылку и берёт со стойки пустые стаканы. — Отличная вышла попойка, — острит он. — Давно на такой не был.

— Рад, что тебе понравилось.

— Нда.

— Почему тогда не танцуешь?

— Ещё не вечер, — хохотнул мужчина. — Думаешь, не умею?

— Даже не знаю. Умеешь?

— Ещё как! Уж точно, получше некоторых. — сочувствуя, взглянул он на Джея, выделывающего непонятные движения вокруг Клары. — Не могу вспомнить, где уже это видел.

— Он как те надувные чуваки у супермаркетов. — помахал руками Итан.

— Точно! — вспомнил Ричард. — Точно.

— Ты хотел что-то? — спросил неожиданно сын и тот, растеряно, покачал головой:

— Нет. То есть да. — запнулся. — Сегодня было много тостов, но… я хотел сказать, что… Ты — молодец.

— Правда? — усмехнулся Итан. — Молодец?

— Ладно. Большой молодец.

— Оливия настояла?

— Что? Нет, конечно. Ну, возможно, да, она намекнула. Да, настояла! Сказала, что не пустит меня в свою постель больше, если я этого не сделаю. Но, я всё и сам знаю… давно должен был. Я горжусь тобой.

Проговорил своё признание и замолчал, а Итан поражённо замер.

— Банально вышло. — опустил взгляд мужчина. — Так банально, что даже грустно. Но что поделать, у меня нет сейчас желания производить впечатление.

— Эмм, окей. — кивнул сын, — И не нужно, наверное. — пожал он плечами. — Ты мной гордишься. Отлично. Обниматься не будем.

— Обниматься? — улыбнулся Ричард, — А почему нет? Иди ко мне… — притянул удивлённого сына и обнял. — Мы никогда раньше этого не делали.

Похлопал по спине… с горестью понял, как много упустил.

— Это уж точно, «никогда». — смущённо засмеялся парень, взглянув на улыбающуюся Нуру. — Но, послушай… пап… Если без обмана, эта твоя новая мягкосердечность действует мне на нервы. Ну ладно, всё, всё, отпусти… Я верю.

— Слава Богу, — отстранился мужчина. — Можно перестать притворяться.

Пошутил и, вздохнув, взял стакан. Помолчал немного, счастливый, и покачал головой:

— Этот ресторан… — огляделся, — Знаешь, ты меня поразил. — проследил, как сын взял в руку другой, и протянул свой, чтобы чокнуться. — Не предполагал, что тебе такое интересно.

— Всё не совсем так. — отпил немного бренди Итан. — Я не смотрю на это, как на бизнес. Мне здесь нравится. «Шато» для души.

Ричард непонимающе призадумался. Повторил:

— Для души? Как странно, я никогда ничего не делал для души.

— Так может пора начать? — улыбнулся парень. — Посмотри на них, — кивнул в сторону Оливии с Люси. — Они — твоя семья, они любят тебя, ни смотря, ни на что. Разве они не твоя отдушина? Возьми их, брось всё и увези отсюда, хотя бы на несколько дней. Оставь ненадолго дела и забудь о проблемах, езжайте к океану, подальше. Зарой ноги в песок и просто смотри, как они бегают по пляжу и как счастливы. И ты тоже станешь таким, вот увидишь. Сделай это.

— Уехать? — недоверчиво хмыкнул Ричард, но, всё же, задумался, — В принципе, неплохая идея. — посветлел лицом и предложил. — Поедем вместе? Давай. И Нура, — обернулся он в сторону девушки. — Все вместе поедем, как только снимут запрет о выезде.

— Ладно. — снова немного обескуражен Итан. — Хорошо.

— Отлично. — улыбаются морщины отца. — Мы обязательно вернёмся к этому разговору позже, когда я решу свои моральные вопросы. Пообещай…

— Пообещай! — смотрит на него Франко. — Дай слово, и не просто, чтобы я от тебя отстал. Ты посетишь меня однажды в Шамеле[79]. Я буду ждать.

— Слишком много обещаний на сегодня. — тихо отвечает Итан. — Я благодарен за приглашение и, честно обещаю, что постараюсь.

Он немного устал, утомлён. От выпитого алкоголя клонило в сон.

Вечер подошёл к концу и большинство гостей уже разъехались. Джаред спит на кушетке, Клара помогает персоналу с уборкой; девушки и несколько друзей Итана сидят за столом.

— У твоего слова не должно быть срока годности. — старик француз доливает рубиново-красный напиток в бокал и подносит тот к носу. — Оно имеет вес лишь тогда, когда ты его дал и сдержишь. — говорит он и, вдохнув аромат, улыбается в наслаждении. — Нет молодого вина вкуснее, чем Божоле-нуво[80]. За терпкостью с кислинкой, скрывается сладость букета фруктов. Оно прекрасно, как и сама его цветущая долина.

Итану нравится беседовать с ним. Парень не разбирается в винах, как он, но может отличить стоящее. И он с удовольствием слушает, о чём тот рассказывает.

— Впервые за долгое-долгое время мне по-настоящему спокойно. — говорит Франко. — Это выражается не в отсутствии адреналина, или каких-то граней эмоций… Это «спокойно» означает, что рядом человек, которому я безгранично могу доверять. Для меня таким являешься ты. Наконец, я сделал правильный выбор. Мне стало легче, я снова начал сначала. И я безумно рад этому. Я вернулся на родину, даже побывал на фестивале вин, на котором не был почти двадцать лет. Отпер все двери в моём старом доме, стряхнул со штор пыль, и я решился, я позвонил Манон.

— Манон? — удивлён Итан, — Она разве… — хотел спросить, жива ли она, но не стал. — Простите, вы просто в прошлый раз рассказывали о ней так печально, что я решил, что ваша разлука навсегда.

— Тридцать восемь лет — это и есть почти печальное навсегда. Ничего страшного, ты меня не обидел. Не мудрено было так подумать, она тоже давно меня схоронила. Как и своих предыдущих трёх мужей, бедняжка.

— А вы ни разу так и не женились.

— Попытки были. Не совсем же я ещё, как, по-твоему, такой помешанный.

— Я так и не думаю.

— Думаешь! Все так думают. Но, дело не в бизнесе и не в жизненной суете с принципами… просто, я любил её и потерял. Не настоял, а просто принял как есть, imbecile[81]. — ругнулся по-французски. — Мы были молоды тогда, её семья искала выгодного брака. Когда её выдали замуж, я отправился в Америку. Хотел лишь наладить поставку вин, а вышло так, что остался.

— Но вы совсем не похожи на обидчивого гордеца.

— У каждого человека внутри существует предел. Предел чувств… Предел боли… Предел ненависти… Предел прощения. Поэтому люди иногда, могут долго терпеть… Долго молчать… Долго делать выводы, а потом в один миг взять и уйти, без слов и объяснений. Моим пределом стала моя любовь. Я до сих пор с этим не справился, хоть и пережил.

— Вы мучили себя. Зачем? Вы же всегда могли вернуться. В любой момент.

— Да, мог. У меня уже были средства и «Шато», но я не стал мешать. Она тогда ещё жила с первым мужем и успела заиметь детишек. Она светилась, мальчик мой. Я приезжал, да… признаюсь, не смог сдержаться. Видел как-то её издалека. Я любил её, и это чувство со временем превратилось во что-то тяжёлое, оно поглотило меня. Оно трезвило меня, не давало сойти с пути, ведь я мог только всё испортить, а целью было лишь одно — Манон должна была оставаться счастливой.

— Отлично прокатились, — шатаясь, и не без помощи Нуры, перешагнул пьяненький Итан порог своей комнаты. — А ты боялась!

— Ты тогда отправлял меня одну, конечно же, я боялась. — усадив его на кровать, закрыла она дверь.

— Ты была не одна.

— Мия не в счёт. Она не помогала бы, а скорее наоборот. — девушка скинула пуховик и присела перед ним, чтобы помочь разуться. — Ты вообще знаешь, что она слушает? Какой-то панко-трешо-что-то-там, которое похоже на… похоже на… Если честно, не могу даже описать, на что это похоже. Просто кровь из ушей. У меня непременно, от напряжения и первого же припева, случился бы какой-нибудь приступ.

Итан засмеялся. Нура улыбнулась и потянула за рукав его пальто.

— Джип слишком высокий и огромный, я в нём теряюсь. Моя любимая, почти брошенная красненькая машинка намного уютнее. Но раз ты сегодня в лёгком подпитии, выбора у меня особо не было.

— Ладно, я понял. — кивнул парень. — Ты — умница.

— Да я вообще, по умолчанию крутая! Меня даже вперёд тебя, в твой дом, позвали на праздничный ужин.

— Серьёзно?

— Четверг, в пять. Да, нет? Ты, правда, ещё не в курсе? Я же говорила! Но не волнуйся, разве я могу тебя бросить? Ты будешь моим плюс один. Так можно, я уже разузнала.

— День Благодаренья? — приподнялся он на локти. — В моём доме? Ты уверена?

Девушка промолчала. Подошла к шкафу, повесила на вешалку пальто и свою куртку.

— Просто, я думал, мы где-нибудь посидим с ребятами.

— Ну, перестань. — взглянула она на него. — Оливия с таким воодушевлением об этом говорила. И тем более, Крис будет у родителей, а Мия вообще, считает, что День Благодаренья создан для того, чтобы вспоминать обиды и впадать в депрессию. По крайне мере для неё… и для индеек.

— Интересное мышление.

— Нет, — чуть наклонилась к нему Нура, — Даже не смей…

Не успела договорить, как он схватил её и уронил рядом с собой на одеяло.

— Хорошо, пойдём, уговорила. — поцеловал и заглянул в глаза. — Просто, пойми, обычно мы не так часто это делаем. Вернее сказать, почти никогда. И, поэтому, если вдруг, случится что-то странное, то, предупреждаю, ты сама напросилась.

— Что, например, индейка улетит? — засмеялась девушка.

— Они летают?! — удивленно выпучил глаза Итан.

— Ещё как летают!

— Ну, тебе лучше знать, зубрила. — прыснул он, а она схватила подушку.

— Ах, ты! — ударила его ею, — Сам — ботан! Получай! — подпрыгнула, принялась щекотать. — Это же все знают.

Он скрючился от смеха, кувыркнулся на пол… Вскочил на ноги, гогоча и выкрикивая что-то вроде «В моей собственной комнате? Как ты посмела?», умчался в ванную, откуда с воплем вылетел тут же, такой смешной, лохматый, и, сбив её с ног, повалил на кровать.

— Всё, ты поймана в плен!

— Вот дурак!

В такие моменты им хочется сходить с ума, не спать по несколько дней. В такие моменты им кажется, что их отношения идеальны. Но, разве, это можно измерить?

Раньше Итан был уверен, что знает понятие «безупречная пара»… был уверен, пока не встретил её. Ту, с которой всегда есть чем заняться — поговорить, помолчать, побеситься. Ту, с которой не страшно выглядеть глупо. У которой можно научиться чему-то и, которую научить.

«К дьяволу все тревоги!» Он падает на подушки, раскинув в стороны руки, а она скачет на кровати, смеётся. Потом успокаивается, долго стоит над ним, смотрит загадочно, опускается и обнимает, уткнувшись носиком в шею. От неё так вкусно пахнет… он так всё это любит. Парень перебирает её мягкие волосы и закрывает глаза.

— Обещаю тебе, — шепчет он своё последнее обещание на сегодня. — Я — твоё «спокойно», а ты — моё. — говорит уверенным голосом, в котором еле уловимая грусть. — Никогда не переступлю через это. Я скорее умру.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒