19.07.1965 6 страница

Таким образом, нарисованная нами структура выступает как некоторая машина, которая преобразует другие структуры, структуры, проходящего через нее материала. Пусть вас не смущает то обстоятельство, что я все время говорил выше, что это изображение есть изображение пути, пройденного рассматриваемой нами знаковой структурой. Машина есть ни что иное, как жестко организованный путь некоего объекта в строго определенных условиях или, иначе, как последовательность условий, организованная в некоторый путь.

Важно, что машина как таковая, обладает определенной структурой. Мы можем говорить об этой структуре как о чем-то статическом и постоянно функционирующем.

Теперь нетрудно сопоставить введенное мною выше изображение с обычно применяемыми нами изображениями блок-схем. Нетрудно показать, что они, по сути дела, ничем, ни графикой, ни смыслом употребления, ни объектным содержанием не отличаются друг от друга. Во всяком случае, пока и на том уровне приближения, на котором я сейчас работаю и рассуждаю.

Здесь мы, естественно, приходим к очень интересной проблеме: что такое машина и что мы можем называть машиной? Здесь масса разных аспектов. В каком-то плане то, что я сейчас нарисовал, сродни машине Тьюринга, но все же это — нечто иное.

Нарисовав всю эту структуру и вынув из нее обрабатываемый или переобрабатываемый материал в данном случае — сами знаковые структуры, вы можете и даже обязаны поставить вопрос, что же она изображает и при каких условиях то, что в ней изображено, может рассматриваться как особое объективное образование.

Если вы начали пользоваться подобной структурой, если она получилась у вас в особом изображении, то в конце концов вы обязаны поставить вопрос, что она обозначает и изображает? Но ответ на этот вопрос вы будете давать с учетом ее функций, то есть в данном случае отношения к исходно выделенным знаковым структурам. Ведь начинали мы анализ именно с них и в подсобной роли по отношению к ним появилась сама эта структура. Поэтому при ответе на вопрос, что она изображает, мы должны будем исходить именно из этой подсобной роли и функции ее.

Конечно, если ограничить все дело какой-либо единичной знаковой структурой, то можно будет сказать, что эта схема, ее генетический путь, путь ее генезиса и развития. В таком случае, конечно, интерпретировать эту структуру как машину будет нельзя. Но дело в том, что мы никогда не рассматриваем ее как путь единичной структуры.

Изучая употребления знаковых структур, мы с самого начала руководствуемся установкой на выделение общего. Мы рассматриваем и фиксируем лишь те употребления знаков, которые распространяются на разные знаки, то есть являются общими. Точно так же мы фиксируем в своих знаниях о последовательностях употребления только те последовательности, которые точно также являются общими. Поэтому мы уже не можем трактовать изображенную нам структуру как путь какого-либо одного знакового образования, а должны трактовать ее как путь многих или даже всех знаковых образований.

Вместе с тем, мы должны трактовать эту структуру как нечто постоянно действующее и функционирующее, а все выделенные нами виды употребления — как постоянные действия или каналы действия, влияющие на все без исключения знаковые образования или на достаточно широкие классы их.

Вы понимаете, я надеюсь, что сейчас все рассуждение ведется в предположении, что есть всего одна машина, развертывающая знаковые структуры. На деле их, наверное, несколько, но предположение, что их несколько, как вы понимаете, не изменить существа моих рассуждений.

После этих методических разъяснений можно попытаться ответить на вопрос, что изображает подобная структура. По смыслу предшествующих рассуждений и способов введения ее это — многообразие тех способов употребления и связь выбранных видов упрощения употребления, в которых работают знаковые структуры.

Следующим же шагом рассуждения я могу несколько расширить эту интерпретацию. Ведь употребления есть всегда некоторое сокращенное обозначение для фиксации разных видов деятельности. Значит, по сути дела, нарисованная нами структура изображает многообразие и связь различных видов человеческой деятельности, в которых работают или в которой включены знаковые структуры.

Эти определения естественны, ибо до сих пор я вел рассуждение на материале знаковых структур. Но я могу от них освободиться и таким путем перейти к следующему обобщению. На место знаковых структур я могу поставить вещи или понятия, или еще что-то в этом роде. И каждый раз, независимо от характера материала я буду получать ту или иную машину.

Теперь попробуем взглянуть на все это еще с одной точки зрения. Структура, получившаяся в результате прохождения по всему этому пути, как бы собирает в себе все те многообразные употребления, которые были привязаны нами к разным местам или ячейкам машины. Рассматривая конечную знаковую структуру и фиксируя на ней все многообразие употребления, в которых она существует, я, конечно, теряю представление о том порядке и той последовательности, в которой она сложилась и оформилась.

Это представление о порядке было крайне важным, с одной стороны, для разложения самой знаковой структуры по составляющим, а с другой стороны, для генетического анализа самих употреблений в их взаимных зависимостях друг от друга. Эта потеря, конечно, очень важна и существенна. Имея изображение структуры машины, мы получаем возможность раскладывать саму структуру знакового образования в том порядке и в той последовательности, которые соответствуют внутренним отношениям значений и функций внутри самой этой знаковой структуры. Благодаря имеющемуся у нас изображению структуры машины мы могли заменять каждую развитую знаковую структуру серией или последовательностью ее моделей. Эта последовательность соответствовала как этапам развития данного знакового образования, так и внутренним конституирующим моментам ее функционирования.

Таким образом, в генетическом анализе самым важным и главным была последовательность употреблений. Но сейчас вся эта машина переделывается и перестраивается: все разнообразные употребления относятся нами теперь к одному, последнему месту машины, а вместе с тем — к последнему структурному состоянию знакового образования. Тогда мы получаем одну систему, которая уже не соответствует никакому пути, а просто должна иметь строение или такую полиструктуру, которая должна соответствовать всем многообразным функциям или употреблениям знаков. Соответственно этому, между знаковой структурой, взятой в ее употреблении, и структурой машины, производящей это знаковое образование, устанавливаются определенные соответствия.

Интересно, что структуру этой же самой машины мы можем рассматривать как систему требований, предъявляемых нами к знаковому образованию.

Здесь есть еще интересный вопрос о том, что может происходить со знаковыми образованиями и, соответственно этому, какими могут быть разные машины. В одних машинах материал лишь наращивается, в других он может преобразовываться по разным, весьма отличающимся друг от друга, законам. Когда-нибудь в дальнейшем нам нужно будет специально обсудить вопрос о типах возможных здесь машин.

Мачивариани. Мне представляется здесь весьма сомнительным тезис, что структуры могут наращиваться. По смыслу, слово структура может происходить взамен одной структуры на другую. Если речь идет о наращиваниях, то тогда это уже не структуры, а нечто другое.

Хотя я чувствую справедливость этого замечания, но оно явно не соответствует тому, что здесь происходит и моим представлениям о том, что должно происходить. Но вместе с тем я чувствую справедливость такой апелляции к понятию структуры. Повторяю, это очень сложный вопрос, требующий специального обсуждения.

Здесь очень интересно превращение истории функции или, соответственно, истории употреблений какого-либо объекта в систему одновременно данных требований к нему.

Я хотел бы здесь специально отметить, что мои замечания по докладу Ю.Ю.Нарышкина представляли собой лишь фрагмент той общей идеи, которую я сейчас излагаю. Если вы помните, мы рассматривали каждый проект и зафиксированное в нем изделие на стыке многих деятельностей. И поэтому это, собственно говоря, подобные же машины, протаскивающие через себя проект или изделия.

По сути дела, мы уже подошли к самому главному. Структура, представленная нами выше, изображает некоторую взаимосвязь и сцепление различных видов деятельности, той деятельности, в которой движется одна вещь или одно какое-то знаковое образование. Но тогда мы можем глядеть на эту структуру не только как на машину, через которую протаскивается некоторый объект, но мы можем точно также смотреть на нее, как на некоторый организм.

Если мы взглянем на всю нарисованную нами структуру с генетической точки зрения, но с иной, нежели мы смотрели раньше, то все дело предстанет перед нами, как появление сначала одной деятельности, потом другой, потом третьей и т.д. Мы должны будем говорить, что каждый новый вид деятельности появляется в какой-то момент и сцепляется с предыдущими. Мы должны будем говорить, что вместе они образовали новую, более сложную структуру. Таким образом, мы начинаем глядеть на нашу структуру, выбросив все те знаковые образования, которые в них движутся, и теперь мы видим, как постепенно оформляется и наращивается сама эта структура машины.

При этом мы можем рассматривать это наращивание либо как продукт какой-либо деятельности, либо же как результат естественного развития самой деятельности, развития, в ходе которого постепенно появлялись и сцеплялись с предыдущим все новые и новые виды действий и действований. Именно это, последнее, естественная точка зрения на развертывание систем деятельности заставляет нас вводить понятия организма.

Розин. Но тогда придется ввести еще понятие среды, существующей вокруг организма.

Да, я понимаю, это придется сделать. Но сами способы рассмотрения организма весьма разнообразны и требуют специального обсуждения. А пока мне важно подчеркнуть, что вводится или появляется еще один способ представления, изображенной нами выше структуры. У нас появилась возможность рассматривать деятельность, взятую со стороны ее развертывания и наращивания как некоторый органический объект и даже как некоторый организм.

Но тогда мы приходим к очень важному и интересному вопросу: что такое организм и какие объекты могут рассматриваться как организмы?

Вернемся, однако, назад. Напомню вам, что я поставил вопрос о том, в чем смысл блок-схемных изображений и можно ли трактовать блок-схемы как изображения структур? Я спрашивал, в чем смысл и оправдание введения в блок-схемные представления значков связи; я спрашивал, в чем формальный и содержательный смысл последних? Именно эти вопросы должны стать предметом специального обсуждения в ближайшее время.

В дальнейшем я рассмотрел один частный вопрос, связанный двояким пониманием структур такого типа, какой был нарисован выше. Я говорил в этой связи о понятии машины, вырастающем на базе нашего объективного изображения методики, которым мы пользуемся для анализа знаковых систем, и понятии организма.

Я бы считал полезным в этой связи специально рассмотреть метод и теорию граф. Нам нужна работа под примерным названием «Злоключения метода граф». Лефевр пару месяцев тому назад рассказывал нам об очень интересных проблемах, возникающих в связи с той особой и специфической трактовкой знаков связи, которая появилась в этой области: знаки линий и стрелок стали интерпретироваться как выражение формального пространства, то есть не как особое изображение любых содержаний, а как изображение содержания одного узкоспециального типа. Если бы это были любые содержания, то они допускали бы любые и разные способы оперирования, если же мы таким путем выражаем пространство, то оно допускает только один и сугубо определенный способ оперирования. Но к этому вопросу, повторяю, нужно будет вернуться специально.

В этой связи возникает много интересных вопросов. Я мог бы, в частности, спросить, какие именно вопросы можно ставить по отношению к структурам такого типа и что, соответственно, в них может быть исследовано — какие закономерности, механизмы, свойства и т.п. В известном смысле это — формальные вопросы, и формальная сторона их должна быть рассмотрена в первую очередь. Но, кроме того, конечно, здесь есть еще и специально-содержательные вопросы; мы должны выяснить, что именно, то есть какое содержание можно выражать в структурах такого типа.

Вторая группа вопросов связана с организмическим представлением этих структур. Мы должны выяснить, что означает исследовать нечто как организм, какие формальные требования и условия накладываются на такой анализ, что мы хотим выявить и зафиксировать в знаниях, когда мы рассматриваем нечто как организм. Мы должны понять, какие именно явления могут рассматриваться как специфически организмические. В этой связи, наверное, нам понадобится история понятия организма и соответствующая схематизация этой истории. Рассматривая эту историю, мы должны будем выделить и перенести в свою область все проблемы и вопросы, которые там встали.

В заключении моего цикла докладов я хочу коротко отнестись к той программе, которая была сформулирована вначале. Наверное можно сказать, я выполнил, примерно, половину из того, что намечал первоначально. Я хотел бы очертить и соотнести друг с другом те логические представления, которые были выработаны нами в процессе нашей работы. Я подчеркивал, что сейчас таких представлений у нас уже несколько и стремился как можно резче поставить вопрос, что из этого следует. Я не смог охватить все, что нужно было и какую-то часть работы мне придется дополнять вначале следующего года.

В следующих пунктах и частях доклада я должен был бы обсудить вопрос о том, как мы стали использовать блок-схемы для изображения структуры науки, какие при этом появлялись интерпретации связей, устанавливаемых между блоками, и какие способы работы с самими блок-схемами мы стали практиковать. Это первая группа вопросов, до которых, по сути дела, я уже дошел и которые нам нужно будет обсуждать в начале следующего учебного года.

Дальше я должен был показать, что новый способ работы с блок-схемами дал возможность сформулировать систему инструкций и правил, которые могли бы быть обобщены в теме: «Этапы организации и проведения научного исследования». Это один из самых интересных вопросов. После того, как мы изобразили в блок-схемах науку и выработали некоторый «живой способ работы» с этими блок-схемами — я покажу, что сам этот способ работы изображается в графах особого типа или в диаграммах — после этого стали возможными некоторые рекомендации для научных работников и аспирантов: что они должны делать в ходе своего научного исследования; это предписание может быть представлено в виде некоторого календарного плана. Теперь мы получили возможность говорить, какую систему движений должен выполнить всякий, осуществляющий научное исследование. Мы могли говорить о том, какие результаты и продукты он должен был получить на каждом этапе исследования и каковы те требования, которые предъявляются к этим продуктам.

Подобные схемы и диаграммы отличаются от схем системы PERT тем, что в них нет синхронизации в подлинном смысле этого слова, а соответствия и соотношения между движениями в разных блоках устанавливаются по другим основаниям. Существенную роль здесь играет онтологическое представление объекта, вокруг которого и на базе которого все строится. Но, конечно, вопрос о соотношении между блок-схемами изображения структуры науки и специальными изображениями процессов научного исследования требует специального дополнительного обсуждения. Интересно, что сейчас мы чаще всего пользуемся таким же методом, к которому прибег В.М.Розин, когда он рассказывал о работе своих машин: идет к одному блоку, берем в нем что-то, несем в другой блок, в этом блоке берем что-то, несем в третий блок и т.д. и т.п. По сути дела, Розин своими собственными движениями и рассказом о них имитировал научно-исследовательскую работу в каком-то научном предмете.

Следующая группа вопросов, которая здесь возникает, касается подключения человека к деятельности. Не нужно доказывать, что с этой новой точки зрения меняется понимание и интерпретация всех наших схем, в частности, мы должны дать новую трактовку нашим исходным схемам замещения. Мне представляется важным показать в этой связи, что наша трактовка схем замещения как знаний была ошибочной по меньшей мере наполовину. Сейчас мне представляется, что знания возникают в тех случаях, когда поверх связей замещения возникают еще отношения к смыслу, которые связывают человека с отношениями замещения, и отношения замещения с человеком. В связи с проблемами подключения человека к деятельности, мы должны будем выйти к проблемам собственно психологии и теории сознания. Нам придется заниматься ими в значительно большей мере, чем мы это делали до сих пор.

Третья группа вопросов — тоже очень важных и принципиальных — касается схематизации смысла. В последних наших дискуссиях этот вопрос обсуждался наверное больше, чем другие. Я имею в виду доклады Генисаретского, Розина и Сазонова. Думаю, что этот вопрос теснейшим образом связан также с вопросом о природе понимания и дает нам возможность выйти к проблемам понятия.

Как оказалось, сама схематизация смысла во многом зависит от так называемой позиции исследователя — вопрос, который мы начали обсуждать не так давно. Особенно реально эти вопросы выступили во время обсуждения доклада М.А.Розова. В этой связи мы подошли к проблеме взаимоотношения и взаимосвязей разных позиций исследователя, имеющего дело в первую очередь со знаковыми структурами.

Еще одна группа вопросов, которая была объявлена в программе, и должна была осуществиться, относится к идее табло и рефлексивных игр.

Пятая группа вопросов, до которых я не дошел, касалась некоторых специальных проблем исследования систем и структур.

В своих докладах я стремился нарисовать общую картину нашего движения, его тенденций, перспектив, я хотел подчеркнуть те, весьма грубые несовпадения и несоответствия, которые существуют сейчас в наших взглядах. Эти рассогласования задали мне основные группы проблем и направления исследований.

Вы понимаете, я надеюсь, что все эти очень большие можно даже сказать глобальные проблемы могут решаться лишь путем очень детального и скрупулезного анализа. Поэтому в начале следующего года нам придется дорисовать общими мазками всю эту картину, а с другой стороны — и это будет главным — значительно детализировать ее и определить основные проблемы и задачи работы, исходя уже из более детального описания ситуации. Для этого, естественно, нам придется выделить узловые вопросы и обсуждать их значительно подробнее и с большей тонкостью, чем я это делал сейчас.

⇐ Предыдущая 46 47 48 49 50 51 52 535455 Следующая ⇒