РУССКАЯ СИМВОЛИКА

РУССКАЯ СИМВОЛИКА

(ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ¹)

Je ne donne pas cet avis comme bon, mais comme mien.
Montaigne

Важность символики для Русской археологии. Происхождение из Византии и Скандинавии.
I. Состояние Греции; состояние символики. II. Состояние Скандинавии; состояние символики.
III. Русские источники символики; письменные, вещественные. Словарь символический.

Сближение с Грецией, тесное сношение, вера и иерархия. Процветание Греции; что мы в ней находим: любовь к диспутам, уважение к древней учености, символика — уже наука и составилась: как? что получила от языческого мира? что получила от Отцов Церкви? Расцвет в Физиологе, переводы на простонародный язык. Греческие книги, переведенные по-русски: Изяславов Сборник и проч.

Почва подготовлена скандинавской мифологией, родна духу финских народов. Норманны приносят до XII века: что именно? сочинения, в преданиях? в памятниках?

III

Русский элемент подготовлен, сливает оба источника, составляет свою символику; доказательства, памятники.

Изучение археологических памятников требует предварительно основательного знания символики. Только посредством этой ветви археологии можно составить себе точное понятие о значении и времени самого памятника. Эта ветвь археологии не только объясняет нам значение символических изображений, покрывающих памятники, но также может отчасти указать на время, к которому они относятся.

- 607 -

Изъяснение символических изображений составляет самую трудную задачу не только русской, но вообще всякой археологии; для нас она становится гораздо затруднительнее по малому числу изданных памятников. А между тем эта задача необходима, потому что без нее нельзя понять ни полного значения памятника, ни определить времени, к которому он принадлежит; он теряет тогда всякую важность для истории и не может ей служить верной данною. Не все части символики будут мною исследованы. Олицетворения и вообще символика лиц, имея постоянно почти одни и те же признаки во всех странах, легко понятны для каждого любителя археологии, и кроме того настоящее их место в иконописании. Я обращу внимание читателя только на две части этой обширной науки; во-первых, на символику предметов естественных. Неясность предмета и многочисленность животных изображений на наших древностях говорят в пользу ее важности для археологии. Во втором отделе я разберу ту часть символики, которую следует, кажется, назвать символикой гражданской, потому что мы из нее почерпаем много данных для внутреннего гражданского быта России.

Начало символики животных, растений и камней лежит в естественной истории и в познаниях о ней древних. Оттого необходимо бросить взгляд на те сведения, которые встречаются у греков и у римлян; на тех писателей, которые положили основание естественной истории, и на то положение, в котором эта наука дошла до нас. Достигнув в древнем мире весьма замечательной степени развития и обработки, она дошла до нас почти одновременно, но с двух совершенно противоположных сторон, с юга и с севера, чрез Византию и чрез Скандинавию. Наука эта, дошедши до Древней Руси, не была уже в первоначальной

- 608 -

своей чистоте; это не была одна наука о естественной истории, а к ней уже примешивались начатки символизма, и оттого она принесла с собою черты отличительные, свойственные тем народам, между которыми она развивалась. Из Византии мы ее получили с византийским отпечатком, а из Скандинавии — со скандинавским отпечатком. Оттого с самого же начала наука о естественной истории, и тесно с нею связанная символика, хотя составляла одно целое, почти нераздельное, [но имела двойственный характер].

Читая наши летописи, где описана, так сказать, одна физическая часть исторической жизни нашего прошедшего, где обращено внимание только на материальные происшествия, забывая, что касается до развития самого ума, до развития духовной жизненности страны, невольно смотришь на нашу Русь и на ее жителей, как на отживших людей, почти неразумных орудий начальников, исполняющих цель, умирающих и убиваемых за эту цель, которой они не знали, не понимали. Невольно из подобных источников дойдешь до мысли, что вся духовная жизнь была ничтожна, даже совершенно отсутствовала, и что она была заменена и порабощена физическими происшествиями. Письменные памятники наши показывают нам, как умирали за какого-то князька, искавшего отцовский стол, и тому подобное, но не показывают нам, какую степень развития имел этот умирающий народ; понимал ли он что-нибудь другое, кроме материальной части жизни, чем наслаждался, чем развлекалась его душа при физических несчастиях, при физических бедствиях. Чтобы сообщить подобные сведения, летописи должны были быть написаны не простыми, добросовестными монахами, не понимающими в жизни государства ничего другого, кроме видимых происшествий; односторонне описывающие борьбу князей между собою, они полагали добросовестно, что описывают историю страны. Впрочем, этот упрек может быть несправедливым, потому что монах в своей келье писал летопись, а не историю. Археологические памятники могут пополнить этот недостаток. На них мы не найдем подробных сведений о битвах и ссорах за столы и города, но иногда почти незаметный знак, или, по-видимому, незамечательное изображение покажут нам, чему верили в древние времена, какие предания сохранились в народе, каким образом народ получил и принял предание, рожденное или на Севере в Скандинавии, или на Востоке. Я говорю здесь о народе потому, что эти памятники должны были иметь общую, всенародную ясность. Они были достоянием всех и не были исключительной собственностью малого, выбранного числа людей, как стол и города России.

Символические памятники важны также, потому что они указывают на понятия, на мысли отвлеченные, уже существовавшие у нас, уже понятные для ума, хотя из письменных памятников; доселе изданных, мы не видим их существования, т. е. что мы их не находим писанными, письменно выраженными. Памятники вещественные предшествуют тут памятникам письменным.

Когда сознали недостаточность летописей для уразумения духа эпохи, тогда обратились к (иным) письменным памятникам. В народной поэзии, в житиях, в сказаниях нашли такие подробности, которые живо обрисовывают мысли народа и степень его развития. Обратившись к таким памятникам письменности, упустили из виду другой материал, почти одинаково важный для истории; я говорю о памятниках вещественных. Они, как письменные памятники, одинаково отражают на себе умственное настроение времени, в какое были созданы. Основательное их изучение показывает ясно, на какой степени развития стояли русские, когда могли составить такой памятник. На таком памятнике, когда вы находите изображения, заимствованные из греческих сочинений, вы неоспоримо должны заключить, что или художник сам имеет понятие о византийской письменности, или что те, которые ему заказали этот памятник и при исполнении руководствовали художника, были не чужды византийского просвещения. И в том и другом случае можно сказать, что в эту эпоху читали в России греческие книги в подлиннике или в переводе. Так на памятнике архитектуры, живописи или ваяния, когда встречается исполнение правил византийской символики, надо полагать, что архитектор, иконописец или ваятель изучили источники этой символики. То же самое можно сказать о характере или стиле памятника. Оттого для знатока достаточен общий взгляд на памятник, без подробного даже его изучения, для приблизительного определения его эпохи. Эти оттенки, отличительные для каждой эпохи, образуются от отражения на памятнике

- 609 -

современного ему направления и развития народа. Все, что поражает глубоко мысль, оставляет следы на художественных произведениях. Таким образом мы видим с самого начала на русских памятниках византийский характер, как последствие политического сближения с Византией. При монголах начинает примешиваться восточный оттенок, а потом, когда появились частные сношения с Западом, то появились у нас следы западного, или фряжского, стиля.

Неоспоримое влияние политических происшествий на художества в России, и столь же неоспоримое влияние произведений словесности можно подтвердить замечательными памятниками русского иконописания.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒