Наблюдение 5.

Наблюдение 5.

Барбара К. была направлена к нам в феврале 1942 г., когда ей было 8 лет и 3 мес.

Ее отец писал:

Первый, нормально родившийся 30 октября 1933 г. ребенок. Она вяло сосала и в недельном возрасте была переведена на искусственное вскармливание. В 3 месяца перестала принимать какую-либо пищу и до года вскармливалась через зонд по пять раз в день; потом начала есть, но до 18 месяцев с едой было много трудностей. С этого времени она хорошо ест, любит экспериментировать с едой, пробовать новое и сейчас увлечена стряпней.

К двум го дам у нее был обычный запас слов, но она всегда медленно складывает слова во фразы. У нее феноменальные способности к орфографии и чтению, она хорошо пишет, но вербальная экспрессия до сих пор трудна для нее. Ее письменный язык помогает устному. Арифметика за исключением механического запоминания ей не дается.

В младенчестве склонная к повторениям, сейчас она обсессивна: раскладывает вещи на кучки, берет вещи с собой в кр овать, повтор яет фр азы, застревает на мыслях, фразах и т. д. и упорно повторяет их, а потом переходит к чему-нибудь еще. Себя она называла Ты, а мать или меня Я – так, как мы это делали, разговаривая с ней.

Очень робка, боится разных и изменяющихся вещей, крупных животных и т. д. Преимущественно пассивна, но временами пассивно упряма. Не удивляется, если слышит (а она слышит) о вещах, удивляющих других. Никакого духа соревновательности и желания понравиться учителю. Даже зная что-то, что другие в классе не знают, никак не показывает этого, а молчит и, может быть, даже слушает.

Минувшим летом в лагере ее любили, она научилась плавать, была ловка в воде (прежде она всегда выглядела неуклюжей), перестала бояться пони, лучше играла с 5-летними детьми. В лагере у нее были авитаминоз и истощение, но она почти не жаловалась.

Отец Барбары – видный психиатр. Мать – хорошо образованная, доброжелательная женщина. Младший брат, родившийся в 1937 году, здоровый, живой и хорошо развитый ребенок.
Барбара по просьбе «пожимает руку» (левой рукой при встрече и правой при прощании) просто протягивая расслабленную ладонь к предпочитаемой руке обследующего; движение лишь отдаленно напоминает приветствие. На протяжении всего обследования не было никаких признаков аффективного контакта. В ответ на укол булавкой она убирала руку, боязливо косясь на булавку (но не на обследующего) и говоря: «Больно!», не обращаясь к кому-то из присутствующих.

К тестированию она не проявила интереса. Идея теста, обсуждение опыта или ситуации казались чуждыми ей. Она высунула язык и играла со своей рукой, как с игрушкой. Ручка на столе привлекла ее внимание, и она сказала:
«Ручка, как твоя дома». А потом, глядя на карандаш, спросила: «Можно, я возьму это домой?».
Услышав разрешение, она даже не попробовала взять его, Получив карандаш, она оттолкнула его со словами: «Это не мой карандаш».

То же самое она проделывала и с другими вещами. Несколько раз она сказала: «Поищем маму» (которая была в холле).

Она прекрасно читала, справившись с рассказом Бине о костре для возраста 10 лет за 33 секунды без единой ошибки, но не смогла воспроизвести ничего из прочитанного. На картинках Бине она не видела (по крайней мере, из ее слов не следовало, что видит) действий или связей между отдельными вещами, которые она без труда перечислила. Почерк был разборчив. Рисунки (человек, дом, кот, сидящий на шести лапах, тыква, машина) были невыразительны и стереотипны. Она пользовалась правой рукой для письма и левой для всего остального, ведущей ногой была левая, а ведущим глазом – правый.

Она знала дни недели и начала перечислять их: «Суббота, воскресенье, понедельник», потом сказала: «Ты пойдешь в школу» (подразумевая «в понедельник»), а потом остановилась, как будто перечисление было завершено.

Во время всех этих процедур, которые – часто после нескольких повторений вопроса или просьбы – она выполняла почти автоматически, она небрежно и спонтанно писала слова: «апельсины», «лимоны», «бананы», «виноград». «вишни», «яблоки», «абрикосы», «мандарин», «грейпфруты», «арбузный сок»; слова иногда налезали друг на друга и явно не предназначались для чтения другими. Она часто прерывала любой «разговор» упоминаниями «грузовиков» и «прицепов» (которыми, по словам отца, была поглощена последнее время). Она, например, сказала: «Я видела грузовики», «Я видела прицеп, когда шла в школу».

Ее мать заметила: «Выступающие детали вроде дымовой трубы или стержня маятника завораживают ее». До этого отец сказал о «свежем интересе к сексуальным вопросам, верчении вокруг во время принятия ванны и навязчивом интересе к уборным».

Барбара была помещена в специальную школу, где она достигла некоторого прогресса в отношениях.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒