vocabulaire, principe et metode 8 страница

Напротив, гипотезы, служащие для объяснения самого феномена могут быть очень разными (см. классификация гипнотизма*). Я позволю себе сформулировать это так:

- В традиционном гипнозе* имеется в виду состояние, в которое «погружаются» под влиянием оператора*. Это состояние обладает определенными характеристиками, среди которых описана возможность попасть в подчинение, быть вовлеченным в любовную связь и т. д. Наш друг Жак Келе (личное сообщение) предлагает нам рассматривать пациентов в традиционном гипнозе как находящихся под гипнозом.

- В новом гипнозе* имеется в виду тип функционирования, к которому «приглашаются» в рамках общения двух личностей. Такая динамика вовлекает всю психику и при этом характеризуется изменчивостью характеристик. Ничто не обязательно (но все возможно) (Godin, 1990a). Вот почему Жак Келе предлагает считать пациентов нового гипноза находящимися в гипнозе.

IDEODINAMISME. ИДЕОДИНАМИЗМ

'En.: Ideodynamics

Бернгейм (как и Лейкок в 1845 г. и в особенности Карпентер в 1880 г.) проявлял большой интерес к так называемому щесщинамическому феномену. Этот природный феномен имеет свойство усиливаться во время гипноза. Суть его состоит в следующем: если в нашей голове появляется некая идея, то она стремится реализоваться. Такова природа идеомоторного*, идеосенсорного и прочих феноменов. Именно этот механизм, проявляясь, создает впечатление, что гипнотизируемый подчиняется приказаниям, тогда как он всего лишь автоматически осуществляет сообщенные ему идеи.

Этот феномен сравним с рефлексом, с той только разницей, что мы вправе относить локализацию данного «короткого замыкания» к более высоким отделам нервной системы. Усиление идеодинамического феномена под гипнозом происходит в силу того, что в гипнозе возможно диссоциирование* психических функций* (Erickson & Rossi, 1981). Согласно Бернгейму, механизм внушения* в основном можно описать следующей формулой: «повышение возбудимости идеомоторных, идеосенсорных, идеокогнитивных и идеоэмотивных рефлексов».

IDEOMOTEUR (PHENOMENE). ИДЕОМОТОРНЫЙ (ФЕНОМЕН)

En.: Ideomotor (phenomenon)

Это наиболее употребительный из идеодинамических* феноменов. Если я с достаточной интенсивностью думаю о том, что моя рука стала легкой, то она в конце концов приподнимется.

«Идеомоторные движения являются обычными и совершаются в состоянии бодрствования; это происходит, когда мы киваем головой, слушая собеседника, с которым согласны, когда мы морщимся перед незнакомым блюдом или когда нажимаем воображаемую педаль тормоза, пытаясь затормозить автомобиль, в котором едем пассажиром... В той мере, в какой мы совершаем эти движения непроизвольно и как бы рефлекторно, они являются идеомоторными» (Turner, 1991).

Подобные процессы усиливаются в гипнотическом трансе*. Вот как это интерпретирует Бернгейм*. В нормальных условиях человеческий разум старается критически осмыслить предлагаемые ему идеи. Впечатление обрабатывается и анализируется в рамках сложного душевного процесса, который завершается либо его принятием, либо нейтрализацией. Таким обра-

зом психика может отвергнуть подобное впечатление. В противоположность этому, у гипнотизируемого превращение мысли в действие происходит так быстро, что интеллектуальное противодействие не успевает развиться. Когда интеллект вмешивается, бывает уже слишком поздно. Речь идет о свершившемся факте*, который с изумлением констатируется. Если я говорю гипнотизируемому: «Ваша рука остается согнутой», мозг реализует эту идею тотчас же, как только она сформулирована. Рефлекс немедленно передается от коркового центра, где идея через посредство слухового нерва была воспринята, к двигательным центрам, вызывая движение мышц-сгибателей.

Идеомоторным феноменом можно объяснить многие известные методики. Шеврейль (1854) интересовался «волшебной палочкой» и движениями маятника, которые как бы вели за собой руку исследователей. Он пришел к заключению, что в основе этого феномена были едва заметные движения, связанные с содержанием мыслей пациента и не осознаваемые им.

Важно помнить, что маятник Шеврейля и идесмоторный феномен не нуждаются в гипнотическом состоянии*. В действительности они сами вызывают гипноз (Erickson & Rossi, 1981).

IMAGES. ОБРАЗЫ

En.: Images

Действенность произносимых в гипнозе* слов пропорциональна их способности вызывать образы, и если эффект заставляет себя ждать, опытный оператор* не замедлит прибавить несколько образов, по возможности ярких. (Принято считать, что для создания образов подходят все каналы коммуникации*.)

Это утверждение можно проиллюстрировать небольшим упражнением, которое, если произносить слова не спеша, позволяет без затруднений перейти к анальгезии*, что особенно интересно и полезно при работе с детьми*:

«Если вы посмотрите на свою руку и представите себе, что каждый палец связан с нервом определенного цвета, то вы можете проследить путь этих нервов вдоль всей руки, затем по позвоночному столбу... до самого мозга. Вы можете вообразить, что эти нервы достигают как бы коробочки, форму и цвет которой вы представите себе сами. Внимательно разглядывая эту коробочку, вы можете обнаружить выключатели и выборочно отключать ток, идущий к вашей руке».

После этого вы можете проверять чувствительность обеих рук путем покалывания и после непродолжительной тренировки добиться неплохого уровня анальгезии*.

Поражает, что научные истины совершенно не применимы при обращении к подобным образам. Это маленькое упражнение, простое и удобное в работе, часто повторяют как гипнотическое упражнение, тогда как оно представляет собой всего лишь умело проведенное внушение*. Оно имеет целью сопровождение* пациента в его психической работе. Это доказывает, что использование некоторых естествейных феноменов в терапевтических целях не требует ритуала индукции*. Использование или неиспользование слова «гипноз» зависит от соглашения или от конкретного случая (см. также Araoz, 1990).

IMAGES CULTURELLES DE LHYPNOSE. КУЛЬТУРАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ГИПНОЗЕ

En.: Cultural images of hypnosis

Если судить по литературе или по кино, то гипноз* имеет скорее негативный образ. Он ассоциируется с состоянием, которое может вызываться определенными повторяющимися словесными ритуалами и способно превратить активного, ответственного и организованного субъекта в пассивный автомат*.

На первый взгляд, некоторые гипнотические практики дают основания для такого суждения (Spanos & Chaves, 1989); такие концепции интересуют нас не только теоретически, но и потому, что они известны нашим пациентам (см. демистификация*).

Культуральные представления о гипнозе меняются постольку, поскольку нам удается доказать, что традиционный* гипноз - это всего лишь частный (и крайний) случай более широкого феномена, который не сводится к внушению*. Вот почему эпитет новый гипноз необходим.

IMAGINATION. ВООБРАЖЕНИЕ

En.: Imagination

Дар воображения соответствует способности функционировать гипнотически (см.: поглощенность*). Акт воображения - это и причина, и следствие гипноза

Кроме того, это причина гипнотических эффектов: сам факт представления своего тела тяжелым или легким (см.: релаксация*) позволяет изменять мышечный тонус и тонус периферических сосудов; это справедливо и для других физиологических изменений.

С точки зрения психотерапии вызывание образов* и манипулирование ими в ходе гипноза* является основой символической* работы и дает возможность глубинного упорядочивания*.

При травматическом* неврозе игра с образами является средством, позволяющим по-новому переработать травмирующие переживания (Reitter, 1990).

Мы обозначаем гипноз как культуру определенных психофизиологических феноменов, которые в основном выходят за рамки обычного погружения в сферу воображения. Напомним фразу современника и друга Месмера: «Если Месмер не имел других секретов, кроме умения использовать воображение на пользу здоровья, не является ли одно это чудесным даром? Если медицина воображением есть наилучшая медицина, то не ею ли мы должны заниматься?» (D'Eslon, 1784).

IMPLICATION. ИМПЛИКАЦИЯ

En.: Implication

Импликация (или допущение) - это косвенное* внушение, которое может быть использовано в гипнозе (Erickson, 1983/1986). Оно заключается в упоминании о том, что должно быть внушено, как об уже свершившемся факте*.

Внушение касается не явного объекта коммуникации, а второстепенной части предложения*: «Я думаю, что при встрече на следующей неделе вы сможете ясно увидеть...» Терапевт,

не показывая этого явно, подразумевает, что пациент даст свое согласие на предполагаемую встречу.

Импликация может иметь терапевтическую направленность: когда маленькая дочь Эрик-сона вернулась от дантиста, удрученная объемом установленной у нее во рту «аппаратуры», он вескликнул: «Это ужасно, какое несчастье, тебе потребуется некоторое время, чтобы к этому приспособиться!» (Erickson & Rossi, 1979). Импликация может быть окрашена юмором: «Старайтесь не входить в гипноз, пока не устроитесь удобно в кресле», или: «По всему видно, что вы не войдете в гипноз... сейчас!» (войдете, когда «сейчас» пройдет) (Erickson & coll., 1976).

Импликация - это прежде есего мастерство словесной манипуляции*. Она может быть также способом тонкой ориентации пациента в заданном направлении, то есть подключения определенных психических процессов*.

INCONGRUENCE. ИНКОНГРУЭНТНОСТЬ

См.: конгруэнтность*.

INCONSCIENT. БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

En.: Unconscious

«Восприятие бессознательного зависит от метода, применяемого для доступа к нему» (Vigne, 1991).

Именно поэтому Эриксон пользуется собственным определением бессознательного, которому больше всего состветствует название неосознанное. «Оно не является для него (как для Фрейда) импульсом угрозы, перевернувшим сознательную жизнь, который приходится подавлять» (Roustang, 1990). Бессознательное - это тот огромный компьютер, который непрерывно трудится для нашей пользы, обрабатывая данные, постоянно и неосознанно воспринимаемые нами, осуществляя, таким образом, наш личностный синтез. Оно является хранилищем следов всего нашего прошлого опыта, среди которого есть множество неизвестных нам ресурсов* (см. Erickson & coll., 1976). Важно отметить, что бессознательное не является для нас неизменным. «Наши повседневные переживания воздействуют на наше бессознательное так же, как и на наше сознание» (Rosen, 1982/1986).

Оказывается, что в гипнозе пациенты наиболее близки к тому, что Эриксон называет бессознательным обучением (см. Rosen, 1982/1986).

Согласно Эриксону, приближающемуся в этом к концепции Куэ (1915) и Бодуэна* (1951), наше бессознательное действует разумно и целенаправленно, но не явно для нас, организуя наше поведение. По Бодуэну и Куэ, для этого в большинстве случаев достаточно способности нашей психики создавать образы. Для нас средством выбора является гипноз.

Разумное использование понятия «бессознательное» позволяет изящно разрешить проблему принадлежности гипнотического поведения. Теперь уже не оператор* является творцом появляющихся феноменов и не воля пациента. Ответственность за то, что появляется, очень логично приписать бессознательному пациента.

Можно ли все, что есть в нас бессознательного, законным образом приравнять к сущности, обозначаемой этим термином? Реальность ли это или только метафора*? (См. Erickson & Rossi, 1981.) Эриксона эта проблема интересует не как теоретика, а как практика. Данное

понятие* служит ему для того, чтобы вызывать гипноз и помогать пациенту совершать психологическую работу* (рабочая концепция). Тучный пациент, похудевший на 30 кг, в интервью канадскому телевидению заявил: «Разумеется, я не ем так много, как раньше, но это мне ничего не стоит, так как это мое бессознательное!» Мы совершили бы ошибку, обходясь без этого понятия!

В заключение приведем одну удачную формулу (Sytviane Gamier, личное сообщение): «В традиционном гипнозе бессознательное программировалось как машина; в новом гипнозе к бессознательному обращаются как к высшей сущности, хранилищу возможных программ».

INCORPORER.

ИНКОРПОРИРОВАТЬ, ВКЛЮЧИТЬ В СОСТАВ

En.: Incorporate

Во время сеанса гипноза могут появляться внешние шумы или другие помехи. Чтобы уменьшить их влияние, можно сказать (как делают некоторые): «Вы не слышите шум», но при этом создается риск негативной парадоксальной* индукции. Гораздо удобнее использовать эти явления, сказав пациенту: «Вы можете включить шум в ваши грезы...», или просто: «Будьте внимательны к тому, что вы слышите в своих грезах...» (нередко пациенты слышат свою собаку, в то время когда лает моя). Таким образом, моменты отвлечения* могут с успехом использоваться и содействовать гипнотическому состоянию.

Таким же образом можно использовать и поведение пациента во время сеанса (обратная связь*).

INDICATEURS DE LA TRANSE. ПРИЗНАКИ ТРАНСА

En.: Trance indicators

Не существует признаков, позволяющих тестировать гипноз в прямом смысле слова, и те гипнотические проявления, которые оператор* усиливает, являются таковыми только предположительно.

Классические признаки гипнотического состояния свидетельствуют прежде всего о состоянии релаксации*, которую обычно стараются вызвать в начале гипноза: тоническая неподвижность, разглаживание лицевых мышц, опущенные веки, замедление дыхания, психомоторная заторможенность, замедление рефлексов (мигательного, глотательного и т. д.), мышечные подергивания, легчайшие движения головы, кажущееся отсутствие инициативы... (Enckson & coll., 1976). По мере того, как оператор ратифицирует* эти признаки как знаки гипноза, он способствует появлению и стабилизации гипнотического функционирования*.

Знаки пассивного подчинения являются критериями внушения*, которое может примешиваться (или не примешиваться) к феномену гипноза.

Появление так называемых специфических феноменов, таких, как каталепсия* или способность контролировать боль*, скорее впечатляюще, но никоим образом не специфично.

Типичная гипнотическая реакция - это реакция, которая возникает неожиданно*, в основном в ответ на сообщение* оператора, и рассматривается пациентом как непроизвольная*. В этом смысле незаменимым индикатором, свидетельствующим о совершающейся работе*, очевидно, является сигналим* (Erickson & Rossi, 1981).

INDICATIONS/CONTRE-rNDICATIONS. ПОКАЗАНИЯ / ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ

En.: Indications

В этой книге автор стремится дать представление о подходе, в котором мало внимания уделяется нозологиям1. Гипноз используют не как средство против какой-либо болезни или нарушения, а сообразуясь с пациентом и его потребностями.

Практически все нарушения в той или иной степени лечатся с его помощью. Перечислить их невозможно, так как все области медицины так или иначе причастны к гипнозу. Не существует иного критерия, кроме суждения опытного практика перед лицом конкретной проблемы. Разумеется, классический перечень показаний к гипнозу заслуживает того, чтобы с ним ознакомиться (см. медицинское* применение).

В области психотерапии дело обстоит так же, и только опытный практик вправе составить мнение по конкретному случаю. Долгое время психоз расценивался как абсолютное противо-, показание для гипноза. Теперь это не так, и тем не менее в данном случае необходим очень осторожный подход (Lavoie, 1988). Я полагаю, что пациенты, страдающие паранойей, психопатией или перверсиями, имеют спорные показания к гипнозу.

INDICES MINBMAUX. МИНИМАЛЬНЫЕ ПРИЗНАКИ

En.: Minimal cues

В гипнозе очень важно умение наблюдать*, чтобы усиливать то, что идет в нужном направлении и давать обратный ход* в случае неудачи. Поскольку любое непроизвольное поведение является гипнотическим и часто оно бывает едва заметным, нас очень интересуют малейшие признаки такого поведения. Небольшое изменение дыхания, слегка нахмуренные брови, перемена позы и т. д. всегда требуют обратной связи*, их следует принимать во внимание как возможных носителей «послания»* (гримасы, мимика, выражающая благополучие или тревогу, и т. д.). См. также: индикаторы* гипноза.

induction, индукция

En.: Induction

Гипнотические опыты* традиционно начинаются с индукции. Имеются в виду более или менее ритуализованные начала, предположительно способные облегчить доступ к гипнотическому функционированию* и сравнимые с «дебютами» в шахматах.

Форма индукций с течением времени менялась. В разное время предпочтение отдавалось то прикосновениям (Месмер*), то магнетическим пассам (Пюиселор*), приказаниям уснуть (Фа-риа*), фиксации взора (Брейд*), внушению сна (Льебо*), прямому внушению (Бернгейм*, Фрейд), обаянию (эстрада*)... И несть числа предлагавшимся ухищрениям и способам.

В новом гипнозе* индукции менее формальны и не содержат монотонных повторений. Гипноз приобретает вид беседы*. Сопровождение в приятном воспоминании* - это простой и сдержанный способ, позволяющий освоиться с эриксоновскими подходами.

' Классификация болезней.

Эриксон советует по мере возможности применять утилизирующие* индукции, в которых в качестве отправной точки принимается то, что уже имеется в душе пациента; в крайнем случае индукция становится парадоксальной*.

Несмотря на то, что в новом гипнозе терапевт в каждом отдельном случае приспосабливает свой подход к индивидуальности пациента, замечено, что каждый оператор имеет свои излюбленные методы. Индукция представляет собой выбор терапевта в его опыте и подразумевает ответственность* за то, «загон действует.

INFLUENCE. ВЛИЯНИЕ

En.: Influence

Воображать, что общение* возможно без влияния, было бы иллюзией (Watzlawick & coll., 1967/1972). Вопрос в том, изменяет ли гипноз силу влияния одной личности на другую?

1. Классический гипнотизер производит впечатление на пациентов и культивирует их зависимость; достигнутое таким образом гипнотическое состояние предположительно усиливает внушаемость*. Как говорил Вайтценхоффер, «это подводит нас к другому, отнюдь не единственному определению гипнотизма: это разновидность влияния одной личности на другую с использованием такого средства или уловки, как внушение*» (1989,1).

2. Новый гипноз*, как и всякая психотерапия, стремится быть эффективным. В этом смысле вмешательство терапевта оказывает решающее влияние на пациента. Вместе с тем терапевт остерегается влиять на пациента, максимально избегая навязывания своих личных взглядов и не поощряя его зависимость. Качество межличностной связи* и уважение, которое пациент может испытывать к личности того, кто помогает ему, вписываются в рамки обычного взаимного влияния при встречах* людей.

См.: воздействовать* на кого-либо и манипуляция*.

INGREDIENTS. СОСТАВЛЯЮЩИЕ

En.: Ingredients

Не всегда просто определить, что же является наиболее существенным в гипнотическом сеансе (см.: артефакт*).

1. Правильнее было бы проанализировать содержание* того, что говорил оператор во время индукции*, вместо того чтобы рассматривать гипноз как целостный ответ на ритуал индукции. Для того чтобы быть полным, подобный анализ должен учитывать «что говорится, как говорится, когда говорится и где говорится» (Weitzenhoffer, 1976). Мы охотно добавим: учитывать также характер взаимодействия между партнерами на сознательном и бессознательном уровнях.

2. Когда мы смотрим эстрадный гипнотический сеанс, мы как бы присутствуем при развитии сомнамбулического* состояния; при этом налицо банальная подчиняемость внушениям*; бросается в глаза также игровой момент и удовольствие от разыгрывания спектакля. Следует ли удовлетвориться одним из этих возможных объяснений или можно допустить, что различные причины смешиваются и взаимодействуют, порождая сложное поведение, квалифицируемое как гипнотическое* (Godin, 1988a),

3. Проблема приобретает дополнительную сложность в связи с тем, что гипноз i имеет терапевтическую направленность и ничто не мешает терапевту в ходе гипноза одноврЫ менно использовать другие специфичные подходы. Поэтому не всегда легко выделить состав- ляющие зриксоновского «терапевтического коктейля».

INTEGRATION. ИНТЕГРАЦИЯ

En. : Integration

Слово «интеграция» используется в новом гипнозе для обозначения бессознательной работы*, содействующей единству и гармонии нашей личности.

Согласно Эриксону, психотерапевтическая направленность заключается в интеграции наших , сознательных и бессознательных составляющих. Гипноз* облегчает этот процесс*, способствуя бес-' сознательному функционированию. В частности, во время возрастной регрессии* слабо интегрированные островки нашей личности получают дополнительную возможность быть переработанными, чтобы лучше ассимилироваться всей целостностью нашей психики (См. Erickson & Rossi, 1981).

Как говорил Эриксон, «интегрирование эмоциональных и интеллектуальных параметров , прошлого опыта в систему взглядов взрослого - это терапевтический фактор. Это эмоцио- . нальное переучивание, позволяющее пациенту реорганизовать и реассоциировать свой опыт» (Erickson & Rossi, 1979).

interaction, взаимодействие

En.: Interaction

Новый гипноз рассматривает гипнотерапию как результат взаимодействия двух личностей. С этой точки зрения:

1. Терапевт учится отслеживать знаки* (сигналы), исходящие от пациента (Erickson & : Rossi, 1981). Эти знаки являются сообщениями* пациента. Показывая, что мы их воспринимаем, мы тем самым изменяем позицию пациента по отношению к нам и к себе самому. Таким образом он сможет двинуться дальше. Другими словами, терапевт побуждает пациента отвечать* и взаимодействовать с ним.

2. Речь идет также и о взаимодействии двух бессознательных*. Оператор*, психическая деятельность которого тоже, без сомнения, несколько «гипнотична», без опасений доверяется { собственной творческой активности, так как уверен, что пациент сделает выбор и не воспримет то, что ему не подходит. При таком типе связи оператор оказывается «управляемым» со стороны пациента. Это уже ближе к диалогу пациента с самим собой. Вспомним фразу Жака J Паласи: «Пациент использует психику оператора, чтобы совершить работу, которую он не < смог бы проделать в одиночестве» (личное сообщение).

intrusion, вторжение

En.: Intrusion

Традиционный* гипноз заслуживает упрек в том, что он вторгается в чужую психику, 1 поскольку предполагается, что оператор манипулирует идеями, чувствами и поведением па-1

циеитов. Он навязывает свой выбор, получив действительное или предполагаемое согласие пациента; это ставит серьезные этические* проблемы, хотя и недостижимо в полной мере.

Новый гипноз* принимает все это во внимание и постоянно заботится о том, чтобы не допускать вторжения. Он учит контролировать внушения* и действует преимущественно посредством открытых* и активизирующих* внушений. При этом любые реакции являются благотворными, потому что определяются самим пациентом. Что касается косвенного* внушения, то оно направлено скорее на активизацию процессов, а не на манипулирование содержанием.

INVOLONTAIRE. НЕПРОИЗВОЛЬНОЕ

См.: произвольное/непроизвольное.

IRRATIONALITE. ИРРАЦИОНАЛЬНОСТЬ

En.: Irrationality

Гипноз рассматривается как иррациональное явление, и несомненно, несколько пугает этим. Бессознательная деятельность, к которой мы обращаемся, подчиняется внутренней логике, то есть правилам, не следующим путями привычных рассуждений.

Так, например, в трансе* возможно сосуществование противоречий, и самого пациента это удивляет меньше, чем кого-либо (см. логика*). Подобным же образом бессознательные и алогичные механизмы* могут быть поняты и использованы оператором (см. косвенное* внушение). Нам случается также обращаться к иррациональному, чтобы использовать перемещение: Жозеф Барбер, к примеру, переместив боль до самых кончиков пальцев, просил затем пациента избавиться от нее, дав ей «упасть» или вырваться наружу! (Barber & Adrian, 1982).

ISOLATION SENSORIELLE. СЕНСОРНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ

En.: Sensory isolation

Сенсорная изоляция - это экспериментальная методика, в ходе которой пациенты получают как можно меньше внешних раздражителей.

Благодаря аппаратуре, называемой обычно «пузырь», стало возможным значительно уменьшить количество слуховых, зрительных и особенно проприоцептивных стимулов (Lilly, 1977). Некоторые авторы предлагают сенсорную изоляцию в качестве терапевтической техники, создающей, в числе прочего, исключительные возможности для релаксации*. Условия сенсорной изоляции представляют собой отрыв от окружающего, что перекликается с нашим определением* гипноза. Действия этого подхода частично накладываются на наши, о чем свидетельствует используемый словарь терминов, очень близкий к словарю нового гипноза (Remond, 1990).

Когда эксперимент дополняется межличностной связью с сопровождающим, сенсорная изоляция становится полностью сравнимой с нашим гипнозом. Сенсорная изоляция, без сомнения, один из интереснейших путей исследования.

Эти выводы близки к выводам более старых авторов, сближавших гипноз с сенсорным ограничением (Kubie et Margolin, 1944; Gill et Brenman, 1959).

7-2917

JANET. ЖАНЭ

Жанэ (1859-1947), будучи учеником Шарко, в конце концов принял точку зрения Бернгейма (Laurence & Perry, 1988). Он интенсивно занимался гипнозом и был основателем теории (см. диссоциация*) и практики (см. память*), ставших вехами в истории гипноза. В 1886 г. Жанэ при работе со своей пациенткой Люси (а в 1889 г. с пациенткой Мари) предпринял попытку изменения психотравмирующих воспоминаний. Он много сделал для превращения гипноза в психотерапию*. Огромное влияние Фрейда (которого Жанэ упрекал в заимствовании некоторых своих идей) затмило образ Жанэ. Жанэ воспринимал гипноз как низший вид психической деятельности, но не как сон* (Janet, 1889).

LACHER-PRISE. ОТСТРАНЕННОСТЬ

En.: Letting go

Гипнотический эффект заключается во временном забвении внешней реальности. Поскольку в обычной жизни мы привыкли постоянно сохранять бдительность, в случае гипноза можно говорить об отстраненности, о потере этой бдительности. Оператор* - это тот, кто помогает нам добиться такой отстраненности.

Отстраненность - процесс личностный, определяющийся присущими нам механизмами*. В какой-то степени отстраненность помогает оператору устанавливать доверительные отношения* с пациентом, поскольку произносимые им слова становятся единственными внешними стимулами.

В традиционном гипнозе* пациент, по-видимому, теряет бдительность именно потому, что поддается впечатлению, или потому, что играет в самозабвение.

В новом гипнозе качество отстраненности психологически иное. Это условная отстраненность. Пациент как бы учится отстраненности, сохраняя способность мгновенно возвращать контроль над своими действиями. То, что отстраненность дает возможность для лучшего самоконтроля, может показаться удивительным. Между тем близкую аналогию можно увидеть в обучении плаванию: раскрепощение является условием действительного контроля над ситуацией.

LANGAGE. РЕЧЬ

En.: Language

1. Следуя Эриксону, мы полагаем, что обычная речь может быть тонким и эффективным рабочим инструментом. В нашем подходе* это дает определенные преимущества:

• простая, понятная пациенту речь или, что еще лучше, речь, свойственная самому пациенту, несомненно позволяет установить с ним наилучшую психологическую связь* (Watzlawick, 1978/1980);

• согласно нашей гипотезе, гипноз* и психотерапия* являются делом самого пациента. Мы только предоставляем ему возможность совершить эту работу*. Пациент может эффективно действовать, только используя присущую ему речь (Erickson, 1983/1986);

• мы замечаем, что только простой язык может служить общим знаменателем для ныне существующих научных языков. Для нас это возможность широкого и в некотором роде мультидисциплинарного взгляда на проблему, что не исключает возможности продолжить исследования в рамках других школ, привносящих свои концептуальные ценности.

2. Эриксон пользуется преимущественно простонародным языком или языком детства*, «чтобы добраться до глубины источников, таящихся в душах пациентов». Он подыскивает «ми-фопоэтические» приемы (не основанные на каких-либо концепциях), такие, как аналогия*, метафора*, загадки, шутки и всевозможные игры на словесном и образном* уровнях. Взаимо-

действуя таким образом, он дает возможность преодолеть привычные референтные* рамки или дополнить их (Erickson & Rossi, 1979).

3. Невербальный язык* является неотъемлемой частью инструментария терапевта (Erickson, 1983/1986).

LANGAGE A PLUSIEURES NIVEAUX. МНОГОУРОВНЕВАЯ РЕЧЬ

En.: Multilevel language

1. Словесная формулировка может содержать много смысловых уровней: так, перечитывание книги позволяет обнаруживать в ней все новые смысловые уровни.

2. В терапии возможна одновременная передача нескольких смыслов:

* метафора* - это исключительно многоуровневый язык;

* юмор* является другим примером многоуровневой речи;

* контекстуальное* внушение - это наиболее простой из двухуровневых языков... Многоуровневая речь, согласно Эриксону, является способом активизации бессознательных процессов*: в то время как первый смысловой уровень занимает сознание, последующие, оставаясь нераспознанными, достигают цели, взаимодействуя с бессознательными ассоциативными психологическими цепями. Общение на двух уровнях - это наш первый подход для непосредственной работы с бессознательным. Мы используем слова с коннотациями и импликациями так, чтобы, пока осознаваемые референтные рамки* воспринимали сообщения* на одном уровне, бессознательное рассматривало совокупность других сообщений, заключенных в тех же словах (Erickson & Rossi, 1979).

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒