В прятки с Бесстрашием 59 страница

— У тебя, Алекс, при виде красивой женщины отказывает чувство юмора. Ну иди сюда, — она чмокает меня в щеку, приподнявшись на мысочки, — фу, ну нельзя быть таким огромным, Алекс, у большинства мужчина рядом с тобой развивается чувство неполноценности...

— Не мужчин, а эрудитов, сразу уточняй, — посмеиваюсь я, Мелисса и правда очень красивая женщина, Дину сказочно повезло.

— Ну эрудиты тоже бывают, скажу я тебе... Ладно, это все прекрасно, но где же ты нашел такое чудо?

— Матиас нашел его возле Дружелюбного озера. Можешь что-нибудь сказать про него?

— Ну что, малышу полтора месяца, ментальные способности уже развиты, ты ему не нравишься. Здоровенький, одно но. Рожден в неволе. Жил тоже.

— Откуда знаешь, что жил в неволе?

— Вот смотри, — она поворачивает малька и показывает мне у него на «затылке» что-то вроде голограммы. — Это клеймо лаборатории. Эрудитов. Мы такие ставили, правда, давно, еще до того, как стали им в кровь вводить наночипы. У самых первых скримменов, рожденных в Эрудиции, были такие голограммы. Это лабораторное животное. Итак, где ты его взял?

— Неделю назад, когда я был на полигоне у отца, я оказался в лесу и на меня напало животное, агрессивное. Мне пришлось его убить. Отец послал отряд прочесать там все и нашли подземную лабораторию, заброшенную. Правда, пустует она недавно совсем, там обнаружили тело Бесстрашной... — Мелисса кивает, она слышала об этом, не могла не слышать. — Детеныш мог быть оттуда?

— Вполне. Одно но. Полигон более чем в ста километрах от стены. Малыш не смог бы столько пройти. Он бы погиб. Его подбросили.

— Черт. Значит, его подбросил кто-то из этой лаборатории? Какой-то сердобольный недовольник?

— Ты меня просил сказать, что я могу выжать из всего этого. Малыш еле встает на ножки, он погиб бы в лесу, в первые же дни. Или дозвался бы других особей. Этого малыша забрали у особи, подбросили в Дружелюбие. Или, возможно, его подбросили уже после того, как ты убил особь. Может быть, поэтому скриммен был столь агрессивен. У него забрали детеныша. Плюс жизнь в неволе не дает им развивать способности связываться с другими особями ментально, они не понимают, кто они и для чего, вообще, нужны. Пробуют себя в пищевой цепочке, как придется. Потому и агрессивны.

— Особь была очень большой. Она явно питалась страхами.

— Возможно, ее специально растили, если дело было в лаборатории, вполне могло такое быть. Если они проводили опыты связанные с интеллектом или оружием... Я слышала что они клонируют человеческий мозг... Скриммена они могли применять для того, чтобы укрепить нейронные связи, сделать клонируемое существо более агрессивным. Другими словами, действуя и развиваясь как человек ментально, киборг становится идеальной машиной для убийства. Хитрой, способной обмануть, мыслить стратегически, при этом ничего не бояться... — Она встала, положив малыша в корзину, отошла к барной стойке и налила себе немного воды. Явно задумалась, молчание стало затягиваться, но я точно знаю, ее нельзя торопить. — Знаешь, мы сейчас работаем над совершенно, ранее никогда и нигде не опробованным проектом. Я не могу всего сказать тебе толком, сейчас происходят испытания, но оно связано с ментальными возможностями человеческого мозга. Скриммены тоже участвуют в этом проекте. Если все так, как ты рассказываешь, возможно... У недовольных тоже есть эта технология...— она уже явно забыла, что я здесь и разговаривает сама с собой. — Но как такое возможно... Если только... Ты говоришь, что предателя убили?

— Да, — киваю я, — это была Лерайя Айрес, она сливала информацию недовольным, о наших новинках в том числе.

— Нет, нет, нет, это строго засекречено, никто не мог знать... Вот что, я поговорю с Дином, свяжусь с твоим отцом, и тогда...

— Отец командует наступлением, Мелисса, он на дальних рубежах, когда он будет доступен, неизвестно. Если у тебя есть какая-то важная информация, ты можешь все сказать мне.

— Ага, ясно. Значит, я поговорю с Дином, и тогда он тебя вызовет. Это все очень серьезно, если у недовольных тоже есть такая технология, как разрабатываем мы сейчас, это может быть очень... опасно!

Она помолчала, глядя куда-то в сторону и барабаня пальцами по барной стойке. Молчание снова стало затягиваться, и я решил все-таки задать волнующий меня вопрос.

— Мелисса. Особь показала мне мой последний страх, но в нем был человек, не относящийся к моей семье. Что это может значить?

Мелисса подумала, пристально глядя на меня, она явно думала о чем-то другом и тревожном, но ответила мне почти беззаботно.

— Одно из двух. Либо будущее, либо ты этого человека относишь к своей семье на подсознательном уровне. Этот человек тоже умер, как и остальные?

— Нет, она просто исчезла...

— Она, — подняла одну бровь Мелисса, а я закатил глаза, — это что-то новенькое...

— И мне теперь пейзаж проходить, чтоб понять, что это было?

— Хочешь, пойдем, пообщаемся со скримменом, — пожала плечами женщина. — Вожак, в принципе, спокоен сейчас.

— Я особь убил, совсем недавно. Думаешь, он сейчас захочет вступать со мной в контакт?

— М-да... Если недавно особь убил, может и неадекват попереть. Тогда пока только пейзаж. Или приезжай через месяц-полтора, когда уляжется воспоминание.

— Ладно, Лис, я поехал. Как девчонки? Растут?

— Да что им сделается-то, хулиганят только! Вот и верь после этого генетикам, Дин твоей матери не родной брат, а Сью просто копия Кроши. Вот как так?

— Это называется родовое проклятие! Ладно, я шучу, целуй принцесс, я поехал. Сьюзен привет от Троя, он скучает! Скоро они уже вернутся, тогда мы вам обоих близнецов сплавим.

— Ладно, поезжай уже, родственничек.

Оставив Мелиссу с детенышем, я, первым делом пошел проведать Кева. И конечно же, обнаружил у него Анишку, которая при виде меня испугалась так, будто увидела привидение. Она отпрыгнула от Кевина, я явно зашел не очень вовремя, но, надеюсь, они понимают, что клиника в Эрудиции — это не самое лучшее место для свиданий.

— Так, так, так, Ани, а ты что тут делаешь?

— Я вот тебя тоже хочу спросить об этом, любимый, ты-то что забыл в Эрудиции, никак заболел? — бросилась в атаку девушка.

— Я друга, вообще-то, навещаю, а тебе во фракции сидеть положено...

— А вы что, уже вернулись из Дружелюбия? — прищурившись, спрашивает меня девица, — ну и как вам трудовой оргазм, получили уже?

— Нет, мы еще пока работаем. А вот ты...

— Ладно тебе, Алекс, Нишка тут, вообще, живет с тех пор, как вы уп*здовали в Дружелюбие. — Кевин протягивает руку, я ее пожимаю, все-таки, не виделись больше недели, и я успел соскучиться... — Да и мне не так х*ево тут одному!

— Как твое новое приобретение? — я киваю на его новую руку, которая, вообще, никак, ничем не отличается от старой.

— Скажу тебе так, никогда не про*бывай конечности, все свое — самое п*здатое. Мне иногда кажется, что это них*я не моя рука, и двигается она как-то подтормаживая, бл*дь... — Кевин сжимает и разжимает кулак и я вижу, что действительно, движение будто слегка замедленное.

— Это пройдет со временем. Скоро тебя отпустят-то уже?

— Обещают через пару недель, но этим бл*дским докторюгам верить... Сам уйду, заеб*лся я тут отлеживаться. Если бы не Нишка... — он обнимает ее, а она покраснела и поцеловала его в щеку. М-да... Дела. — Как вы там в Дружелюбии? Выполнили план?

— Да, возвращаться собираемся...

Я рассказал Кевину последние новости, они с Анишей, присыпая речь отборным матерком, порадовались, что, наконец, хоть какая-то движуха пошла... Предупредил их насчет нападений, передал привет с полигона и из Дружелюбия. Отец Кевина, в числе прочих, вместе с лидером отбыл на дальние рубежи, да и Вайро тоже. Как и все урожденные Бесстрашные, они по большому счету готовы к такому повороту событий, но от этого не легче... Нам тоже придется как-то отбиваться в случае диверсий, мы должны быть готовы ко всему.

— Такие дела, так что, не зависай тут надолго, а ты Ани, будь осторожна, прошу. Трис-то хоть в курсе, что ты тут?

— Нет, — Ани бросила на Кевина виноватый взгляд, — я сказала, что вместе с вами в Дружелюбие поеду, а сама сюда...

Я лишь тяжело вздохнул и покачал головой от такой бестолковости. Мы проболтали с ними до самого вечера, я распрощался с парочкой, заверив, что передам все приветы и горячие уверения в дружбе до гроба. После этого не удержался и заглянул к девчонкам, дочкам Мелиссы, Сьюзен и Вивьен, натискавшись малявок, набрав шоколадок и заглянув в местную харчевню, я несколько потерял счет времени и возвращался в Дружелюбие, когда уже совсем стемнело. Плохо ездить ночью, что тут говорить, но я не хотел оставаться в Эрудиции до утра. Мысль о том, что я обещал Лекси приехать вечером и не приехал, неуютно коробила, потому, наплевав на правила безопасности, я поехал по темноте.

Прибыв в Дружелюбие, вместо того, чтобы первым делом зайти к Джоанне, отчитаться о проделанной работе, выяснить у нее планы на наш счет и, вообще, узнать что она надумала в свете последних событий, я, вопреки всему, сразу же отправился искать Лекси. Несмотря на то что мы расстались только сегодня утром, я поймал себя на мысли, что очень хочу ее увидеть. Подходя к рабочим баракам, я неожиданно почувствовал, как сзади нежные руки вдруг обхватили меня, развернули к себе. Мягкий поцелуй в губы, в темноте, в первые доли секунд, мне показалось, что Лекси услышала мои мысли и сама нашла меня, я обнял девушку, прижал ее к себе, но сразу же понял — это не она...

— О, Алекс, ты так рад меня видеть? — с улыбкой говорит... Эйми. В другое время я был бы страшно рад ей, но сейчас я почувствовал отчаянное разочарование, от того, что это не Алексис.

— Эйми! А что ты тут делаешь? — удивленно спрашиваю я ее.

— Хм, такой теплый прием и такой неуместный вопрос... — подначивает меня девушка. — Это ведь моя бывшая фракция, ты не забыл? Я навещаю родителей, приехала час назад. Не знала, что ты здесь, какими судьбами?

— Да вот... наказание отбываем, лидерский приказ, вместо отпуска — неделя работ в Дружелюбии.

— Надо же... Знала бы, что ты тут, приехала бы пораньше. Ты долго еще будешь...

— Эйми, понимаешь... Я тут не один...

— Ооо, в смысле не один? С неофитами? Или у тебя новая куколка?

— Ну... — блин, не рассказывать же ей всю нашу эпопею, тем более, что хочется поскорее свернуть дурацкий разговор и найти Лекси, — М-да, куколка... можно и так сказать. Мне надо бежать, извини...

— Жаль, ну ладно. — Она поднимается на мысочки и целует меня в щеку. — Приятно было тебя увидеть!

— Мне тоже! Счастливо, Эйми, — девушка убежала, а я повернулся и... увидел Лекси, которая глядя на меня в упор, скрестила руки на груди и качала головой.

— Прелеееесно... — протянула она голосом, не предвещающим ничего хорошего, — я его ждала весь день, как дура, а он, не успев приехать, уже обжимается с какой-то девицей... А я, значит, всего лишь новая куколка, просто пот-ря-са-ю-ще! — проговорила она по слогам, развернулась и побежала куда-то к сараям.

— Лекси! Стой, подожди, Лекс! — я так устал, так хотел увидеть ее... И надо было именно сейчас Эйми встретить...

— Отстань от меня, — выкрикивает она мне, — и не ходи за мной!

Ну да, конечно. Да не пойду я за тобой. Я просто догоню, скручу, и заставлю меня выслушать. Надо же, опять взревновала... Хотя... Если бы я увидел как Лекси целуется с каким-то мужиком, наверное... убил бы обоих...

— Лекси... — она спряталась от меня в сарае, за стогом сена. Села прямо на пол, голову положила на коленки... А мне вдруг смешно так стало, моя детка сладкая меня ревнует, да еще так... серьезно. — Лекс, не беги от меня, я могу все объяснить... — как можно мягче и нежнее говорю я ей.

— Что тут объяснять, Алекс? Тебя весь день не было и первое что я вижу, когда ты появляешься, это как ты взасос целуешься с какой-то девицей, да еще говоришь ей, что я всего лишь твоя куколка... Хотя сам обещал Черширу за это на ринг намазать.

Я подхожу и сажусь рядом с ней, а она от меня отодвигается. Потом совсем, вознамерилась встать и уйти, но я успел перехватить ее за руку и не позволить этого.

— Лекси, Эйми была со мной в одной группе во время инициации. Это дело прошлое...

— Ну да. А язык в рот ты ей засунул тоже по старой памяти, стало быть! — она вырывается и отворачивается, а мне смешно и грустно одновременно... Ну вот и чего делать?

— Я думал, что это ты вообще-то! И в рот я ей ничего не засовывал. Я тебя искал, а она ко мне со спины...

— Ты хоть понимаешь, как твои оправдания глупо выглядят? И, вообще, отпусти меня, не хочу я с тобой разговаривать! Я так скучала весь день и все для того, чтобы... Не надо, Алекс, все и так ясно. Уходи, пожалуйста, ты не понимаешь, что мне сейчас... я не хочу тебя видеть.

Ну это просто п*здец, бл*дь, ну вот как ей все объяснить? Не могу же я враз изменить порядки Бесстрашия, только потому, что моя девушка ревнует меня к обычным приветствиям... А сколько их, таких девиц, в Бесстрашии, которые привыкли так делать и что, каждый раз будут такие сцены? Затолкав как можно глубже поднимающееся раздражение, я стараюсь придумать, чтобы такое сказать, дабы, как можно мягче, купировать начавшийся коллапс.

— Алексис! — Стараясь не улыбаться, как можно тверже говорю я и притягиваю ее к себе, — это все получилось именно потому, что я весь день думал только о тебе. И когда девушка решила меня поприветствовать таким вот оригинальным способом, у меня и мысли другой не возникло, что это может быть кто-то кроме тебя. Ведь все знают, что мы с тобой... вместе.

Пресекая все попытки вырваться, я сажаю ее обратно и держу, чтобы она не сбежала. Не хватало бегать по всей фракции и выяснять отношения.

— Ты, вообще, задумывался хоть раз, как я себя чувствую, когда ты обжимаешься со своими бывшими девицами? Тем более, все знают что мы вместе, каждый раз когда ты лобызаешь свою бывшую пассию, все сразу начинают на меня смотреть, и ждут, наверное, что я ей в волосы вцеплюсь...

— Я всегда так вел себя в отношении девиц и не вижу причин почему это я вдруг должен поступать по-другому, за этими поцелуями ничего не стоит, кроме обычного приветствия... — чего же она такая упрямая, я ведь сто раз объяснял ей, что эти девки все ничего для меня не значат!

— Ну конечно, по-другому ты и не скажешь... А чего это я всего лишь новая куколка?

— А что мне надо было ей сказать? Чтобы отвязаться побыстрее?

— Ну не знаю...

— Я лишь хотел поскорее свернуть разговор и найти тебя. — Осторожно поглаживая ладонью ее спину, потихонечку притягиваю девушку к себе. — Лекси, мне уже довольно давно никто не нужен, кроме тебя... Я мог бы остаться на ночь в Эрудиции, но я поехал, потому что не хотел нарушать обещания.

— Ох, Алекс, — вздохнула девушка, но договорить не успела. Улицу разорвал дикий, оглушающий и сносящий все на своем пути взрыв. Тело действует быстрее разума. Меня будто подбросило и я падаю на пол, закрывая Лекси собой. На нас посыпались стекло, солома и земля. Взрыв был не очень близко, но достаточно мощный, чтобы у меня заложило уши, и увесистая деревяшка ощутимо ударила меня по спине.

— Что это? Газ взорвался? — недоуменно, видно, не успев испугаться, спрашивает меня Лекси. Но я уже снимаю ренброслет и нацепляю на нее.

— Нет, детка, это не газ... Выстрелы слышишь? Это нападение. — Я поднимаюсь и тяну ее за собой. — Скорее всего, суки эти греб*ные, недовольные. Слушай внимательно. Ты сейчас, не высовываясь, пробираешься к нашим, найди Мата и Вика и держись рядом с ними. Я пойду открывать оружейку. Бесстрашные должны взять оружие, которые привезли с собой, у всех есть личное и десяток автоматов в драгстере. В Дружелюбии есть оружейный склад, я проберусь туда, скажи урожденным, чтобы как можно быстрее оказались там. Его еще открыть надо, он ведь заперт, бл*дь! Если недовольные напали, они первым делом будут взрывать технику, а там горючее... А потом... будут мирное население вырезать, если успеют добраться... — Новый взрыв разорвал тишину вечернего неба, — вот ссуки, бл*дь, взрывают склады с продовольствием, уебки твою мать...

Я подталкиваю Лекси к выходу, загораживая ее собой от возможных выстрелов по окнам и вкладывая ей в руку боевой стреляющий нож.

— Смотри, это однозарядный пистолет, патроны вот, — кладу ей все, что было в ножнах, в карман сарафана, — вот тут рычажок, нажимаешь на него и стреляешь, патроны не трать, перезаряжаешь вот так, — показываю ей, — долго да, но пока нет иного выхода. Стреляй в голову и не забудь, если ранили, первым делом делай инъекцию, остальное потом, ясно?

— А ты как?

— Я не буду подставляться. Давай Лекс, времени мало... Бегом!

__________________________________

========== «Глава 86» ==========

_____________________________________________________

Алексис

Музыка: Really Slow Motion — Angels Of Destiny.

Сердце, безумным насосом разгоняет по крови вскипающий адреналин, когда я выныриваю из окна сарая. Боже ты мой... и замирает испуганной пташкой, когда взгляд натыкается на яркое зарево пожарища, взметнувшими языками пламени облизывающее ночное небо. Всё так серьезно, правда? Вот она — война... кончились шуточки. Теперь либо мы, либо нас. А кровь стынет в жилах от страха... Слух забивает эхо выстрелов, а потом ахает так, что толчок, отдающий по вздрогнувшей земле, пружинит ноги. Звон бьющегося стекла в оранжереях и теплицах, вынесенного ударной волной, опаленные куски дерева, шматки досок и земли, разносит во все стороны. Паника окатывает, словно кипятком, распуская по коже полчище ледяных мурашек. Почти все склады в огне, или уничтожены.

Внезапно, от ближайших зарослей отделилась тень с человеческими очертаниями, и сердце бухается в пятки, отчаянно трясясь, как заячий хвост. Несколько секунд я ошарашено смотрю перед собой, в голове запульсировали все инстинкты, призывая действовать. Рука на автомате вытягивается вперед, а палец нажимает на крючок. Тихое эхо выстрела отдает в уши, пуля пробивает голову стоящего на пути силуэта, вылетев через затылок. «Бамс» — красные брызги из башки разлетаются веером, оседая на листве и нападавший, словно картонная марионетка валится вниз. Черт, бегом же, быстрее... нужно найти командира.

— Мааат! — ору я, приметив высокую фигуру, возле рабочих бараков. Бесстрашные беспорядочной толпой выскакивают из здания, одеваясь на ходу, и уносятся в сторону стоянки наших драгстеров.

— Ты Алекса видела? Он приехал? — сшибает он меня вопросом, пока я пытаюсь протолкнуть в горле тошнотворный комок, от запаха гари и дыма.

— Да, приехал. Он побежал оружейку открывать, сказал, чтобы вы неслись туда. Это недовольные, да? Или тени? Они склады подорвали... а у нас оружия нет.

— Будет оружие, куколка, не ссы, прорвемся, — ворчит Чешира, — давайте, шевелите яйцами...

Старшие члены фракции исчезают в темноте, видимо, бегут за оружием. Матиас, отправляет ребят, укрыть мирное население. Сразу становится видно, кто уже опытен в боях, все действуют четко и собрано, только большинство неофитов мечется, не понимая что делать. Нас быстро отправляют на позиции, ближе к жилым домам, отрезать наступление. Ни хрена не видно в темноте, спотыкаемся, ноги путаются в идиотской юбке. Черт подери, никогда больше такую муйню не одену... По левому флангу цедят выстрелы... Ну блииин, мне даже гадать не нужно, кто там «развлекается» с шашкой наголо... вернее, с ножичком... да против автоматов. Вот только подставься под пули... только попробуй... По позвоночнику пробегает холодок. Черт тебя дери, Алекс, ты же обещал... только бы ребята успели. Господи... не паникуй, спокойно, он сильный, его не так просто убить, ты же знаешь. Ведь знаешь же, да? Солнышко, ну, пожалуйста, прошу тебя, вопреки упрямому норову и своей особой безалаберности, побери свою шкурку, она для меня очень ценна... Выстрелы возобновились, там идет бой... Кто-то дергает меня за запястье, рывком утягивая за ограждение из кустов, а по воздуху прокатывает автоматная очередь, прямо там, где только что была моя голова... падаю на колени. Ой, больно...

— Куда лезешь? — рычит Вик, его строгое лицо во мраке выглядит пугающе и перекошено от злости. — Ползком. У тебя оружие есть? — молчком показываю нож, только хмыкает. Не оценил, что ли? Ну, тут уж чем богаты. — Держись рядом и не высовывайся.

— Как скажешь, папочка, — покаянно бурчу, на миг высовывая нос из убежища. Повертев нож в ладонях, отщелкиваю замыкатель, чтобы выкрутить однозарядный ствол из рукоятки. Выковыривав пустую гильзу об специальную выемку на лезвии, вставляю новый патрон, рычаг взвода, предохранитель и готово. Ух, не такая я уж и блондинка. Темно, как в... под мышкой. Ох, мне бы сюда Robar, тогда б, я вас, сучьи потрохи, везде достала бы.

Кто-то перекидывает Виктору автомат, пока я варварски отрезаю долбанный подол. Смачно щелкает затвор, досылая патрон и от разорвавших ночь выстрелов, слегка закладывает уши. Слышу как орет Уеллнер, призывая кого-то пригнуться и шевелить жопами. Бл*дь, сама вежливость. Рядом плюхается Рорж, матюгаясь сквозь зубы, и ужом скользит вперед, туда, где возле милых заборчиков, мелькнули размытые тени. Люди кричат, разбегаясь в панике, дети, женщины плачут. Мамочки мои... они уже подбираются к зданиям и открывают огонь по мирному населению. Ребята, кто успел достать автоматы, начинают отстреливаться, маленькие яркие вспышки оружия, выдают местоположение противника с головой. Уебки, пламегасителями не додумались запастись... но их так много и группа черных силуэтов движется ближе, пытаясь выдавить нас напором и численностью. Во взмокшей ладони зажата рукоятка, с трудом заставляю успокоиться дрожащие руки. Дава-а-ай, вспоминай, как работает эта штука... патроны бы только все не растерять. На карачках к яблоньке, укрываясь за тоненьким стволом, из которого вылетают щепки от попаданий, рука вперед, глаза уже свыклись с темнотой... Так страшно, но выбора нет... Нет его больше. Кровь бьёт в висках забойную мелодию. Вот лишь бы не отупеть от жуткой паники зависнув... Нельзя.

С крыш домов понеслись выстрелы, немного прорежающие ряды противника. Ладно, чего уж там... потом поплачем... а так хочется сейчас. Сердце в груди заходится пулеметом, когда палец жмет на маленький рычажок ножа. Глаз выцеливает одну из фигур, ну... и где твой хваленый глазомер? «Бамс» — ах, дура-то... в башку стрелять, в башку... но упал. Это люди... люди ли? Ага, пожалей их еще, эпитафию прочти... тебя пристрелят и глазом не моргнут. Пальцы шарят по карману, нащупывают патрон. Быстрые манипуляции с перезарядкой. Щелчок. Лапку вперед, дрожит, сука, пот застилает глаза. Недалеко херачит взрыв, гранаты пошли в ход... Что, всё так плохо, да? Зарево слегка рассеивает густой сумрак, освещая отряд недовольных, пытающихся пробраться к стоянке рабочей техники. Бесстрашные, размазавшись по стенам и заграждениям, сдерживают натиск, кажется, фракцию окружили... ловлю в свой «прицел» скачущую тень. Выстрел... падает падла, Мирд жахает очередью, валя еще парочку, но остальные успевают проскочить к грузовикам. Снова в карман за патроном... нет, это просто невозможно, придется ползти за нормальным оружием.

— Эй, прикройте меня, кто-нибудь. — чуть не шепотом прошу у ребят, скользя на пузике вперед. Где-то сзади хмыкает Хейли. Пропустив чью-то подъ*бку мимо ушей, о моей юбке и ножках, добираюсь до разрушенной теплицы, как всегда угодив еще и в стекла. Несколько тел нападавших лежит неподвижно, один воет, скрутившись в клубок. Цапаю первый попавшийся автомат, стараясь не смотреть на мертвых, еще два на плечо и назад. Не время пренебрегать, расточительность наказуема. Попершийся за мною Бесстрашный вырубает раненого, и тащит ползком по земле за собой. Не глядя, скидываю ребятам оружие, наверняка не все успели запастись. Трушу, отчаянно трушу, ладони насквозь мокрые от жути, кишки прилипли к позвоночнику, палец на курок... немного успокаивает озноб. Вот и славненько, теперь повоюем маленько, а?

Рассредоточившись, полуголая растатуированная команда, разбавленная оранжевыми одеждами, на полусогнутых шустро сайгачит, оттесняя от оставшихся складов и административных зданий кучкующиеся там силуэты врага. Смертоносный град выстрелов прошивает стены, успевай только пригибаться, запах пороха забивает ноздри. Валимся на землю, как подкошенные, утыкаясь моськами, кого-то ранили... бл*дство. Минуты растягиваются в невыносимую бесконечность. Внимательно, до чертиков, и бликов в глазах вглядываемся во, вновь накрывшую окрестности, черноту. Эх, вот бы прибор ночного видения... ага, с нашим-то везениецем.

— Держать правый фланг! — шипит кто-то из командования, отдавая приказ.

Пули засвистели, мандраж постепенно отпускает свои позиции, вскидываем оружие... Автомат, приятно отяжеляет руки и разум берет верх над эмоциями. Салют вам, уроды. Всё простреливаемое пространство накрыто перекрестным огнем, мир словно зависает, как в замедленной киносъемке и наступающие тени медленно оседают поломанными куклами. Паника лопнула по швам, заставляя сцеплять зубы и стрелять-стрелять-стрелять... монотонно вылавливая в прицел головы уродцев. Крики, вопли, отборнейший мат, канонада очередей заглушает даже биение собственного сердца... не оглохнуть бы. Дыхание срывается, пот дорожками скользит по лопаткам, колени и локти ободраны до крови об всякий мусор, покрывающий землю. Одним рывком от кустов к укрытиям, и дальше, вперед, мать вашу-то, только вперед... Ладони уже горят от непрерывной работы автомата, невесомая отдача бьет по перенапряженным мышцам. А потом херачит так, что нас кубарем рассыпает по ландшафту... и сразу еще один разрыв грохает прямо со стороны стоянки, и земля содрогается, сбив с ног. Железные каркасы техники, детонируя поочередно, подбрасывает в воздух, будто игрушечный, разобранный конструктор... Лязг рвущегося на части металла пробивает звенящий гул в ушах, аж оскомина на зубах. Ни хрена себе... накрыли.

— Ложи-и-ись! Горю-ю-ючка щас еб*нет!!! — громкий возглас тонет в вышибающей душу из тела, долбешке. В хлипкий «скелет» теплицы, врезается перекореженный ком из железа. Черный глицерин полностью заливает вспыхнувшее пожарище, подбирающееся к цистерне... Матерь божья... я готова закопаться в землю, только бы этого не видеть. Сердце сжало в тиски, а душа скатилась в пятки, жалобно поскуливая. — Все назад! Ложитесь, ебт вашу... — И ху*чит, пи*дец, как ху*чит... выбивая воздух из груди, разнося ко всем еб*ням остатки стоянки Дружелюбия... Такое ощущение, как будто гигантским молотом всандалили, вызвав землетрясение...

Страшный скрежет металла, от которого звенит в ушах, заглушая звук боя, сопровождает фееричное искрометное шоу в аду... Горячий воздух толкает в бочину. Удар об землю вышибает из меня дыхание, и на какую-то долю секунды сознание меркнет. Ладонями затыкаю уши, легкие отказывают, кожу печет жаром, словно в духовке поджариваешься... на голову сыплется какое-то мелкое, долетающее до нас крошево, пыль, прелая трава, влажная земля, вокруг все кружится, ослепляющие вспышки затмевают глаза, неразборчивые крики и вроде бы стоны раненных исчезают в полнейшей тишине. Абсолютно глухой, безбожно поглощающей все звуки... Не слышно ничего, глаза засыпало сором, не проморгаться. Что же это такое, как можно пойти, на такую нечеловеческую дикость... Какое гнильё нужно иметь вместо души, чтобы осмелиться причинять столько страданий, чтобы кому-то сделать настолько больно? Есть вещи, которые нельзя простить, с ними невозможно смириться... Темнота в глазах расходится... и треск помех стоит в ушах. Пошатываясь, с воем поднимаемся на колени, мотая головами из стороны в сторону. Руки шарят, ища оружие. Меня кто-то ощупывает, я отмахиваюсь от смутно знакомой, жутко чумазой рожи, перепачканной золой, копотью и грязью, тут же перекатывается к следующему, вроде бы, ищут пострадавших. Это радует, значит, я живая...

— Пошли, пошли, зажимайте ублюдков к лесу!!! — ревет Диего, вынырнув из-за обломков оранжереи. Вокруг бушует огонь, пожирая металлолом и ближайшие здания. Аллилуйя... хорошо, что наши драгстеры на стоянке с другой стороны фракции.

⇐ Предыдущая 54 55 56 57 585960 61 62 63 Следующая ⇒