В прятки с Бесстрашием 55 страница

— Да я смотрю, но ты бежишь как лось, я ноги не успеваю переставлять, не то что смотреть под них, — говорит она, хватаясь за мою руку. Сама. Мы пошли было вперед, но тут она внезапно как вскрикнет: — Мат! У тебя есть фонарик! Какого хрена мы идем впотьмах?

— Тш-ш-ш, не ори так! — шепчу я, прикладывая палец к ее рту. Ошибка. Большая.

Саунд: Amel Bent — Petite Soeur

Подушечка моего пальца ощущает теплые, чуть шершавые губы; Дани приоткрывает рот, чтобы сказать что-то, и я задеваю ее нижнюю губу. Она затихает на время отчего-то, а у меня перехватывает дыхание. Я хочу идти дальше, но понимаю, что не могу. Рукой, держащей ее ладонь, я совершенно непроизвольно притягиваю Дани к себе ближе, а она… и не сопротивляется. Эта ее податливость кружит голову, подчиняет, срывает вообще все барьеры. Я обхватываю ее, тесно прижимая к своему телу, наклоняюсь и нахожу ее губы своими. Первое прикосновение опьяняет настолько, что у меня чуть ноги не подкашиваются.

С этой дурацкой инициацией… у меня так давно не было девушки, что самый обыкновенный поцелуй просто невероятно дурманит. Она обвивает мою шею руками, отвечает мне, сначала опасливо, будто сомневаясь, но не проходит и нескольких секунд, как она прижимается ко мне теснее, а поцелуй становится глубже. Она сминает мои губы, этим самым разбивая вдребезги все свои так любовно выстроенные теории, а я обнимаю ее за талию и чувствую, что не ошибся: мои ладони легли туда как влитые.

Поцелуй все горячее и неистовей, я уже ощущаю, как в паху основательно так тяжелеет, еще немного и… справиться с собой будет совсем нелегко. А отстраняться не хочется! У нее такие… чувственные губы, пухлые, немного обветренные, язычок, которым она сейчас меня ласкает, то проникая глубже в рот, то прокатывая по губам, взывает такую бурю, что… стона сдержать не получается.

— М-м-м… Дани… Стой! Подожди… Постой, пожалуйста! — я отрываюсь от нее, сипло и тяжело выдыхая. Она вся тонет во мраке ночи, но я вижу, как блестят ее глаза и как тщательно она пытается скрыть свою растерянность. Я, не отпуская Дани от себя, поднимаю лицо к небу и пытаюсь отдышаться. — Прости. Я опять… не сдержался.

— Да нет… — тихо и даже как-то робко отвечает она мне. — Все нормально.

— А у меня нет, — я снова впиваюсь в ее рот, будто это последнее, что мне остается сделать в жизни. Мои ладони, чуть заметно подрагивая, оглаживают ее спину, подбираясь к затылку одной рукой. Я впутываюсь в ее волосы, надежно фиксируя, на случай, если Дани вдруг надумает отстраниться… Спускаясь ниже, комкаю пальцами ее одежду, будто желая сейчас же разодрать ненужные тряпки к чертям. Мои ладони как-то совершенно незаметно оказываются на ее ягодицах, и когда до меня доходит, что же я все-таки творю, становиться уже поздно изображать полностью держащего себя в руках Бесстрашного.

Подхватываю ее под бедра и приподнимаю вверх так, чтобы она оказалась чуть выше меня. Дани, охнув от резкого движения, обнимает ладонями мое лицо и отвечает мне, отвечает страстно, чуть слышно постанывая, и я исступленно всасываю в себя ее губы, почти кусая их. Язык ее, обследуя мой рот, проходится по деснам, встречается с моим, попеременно облизывая и влажно соприкасаясь; и ни черта не выходит у меня сдерживаться…

Я держу легкое тело в своих руках и понимаю, что надо поставить Дани на ноги, иначе я просто упаду вместе с ней, потому что ноги подкашиваются, не очень удобно получится. Ставлю ее на землю, не прерывая поцелуя, тонкие руки Дани оглаживают мои плечи, шею, затылок и спускаются ниже в обратном порядке, тело изгибается и прижимается к лопающейся на хрен ширинке… Черт, черт! Надо это прекратить, немедленно, иначе… Я сейчас ее изнасилую, прямо тут!

— Дани… — шепчу ей в губы подрагивающим голосом, — все-все-все, я не могу больше… не могу… это слишком… ч-ч-черт! — отрываюсь от нее опять, но она не отстраняется, ловит мое теплое дыхание. Я чувствую ее жар и голова кружится все сильнее, а по телу пробегает едва заметный озноб. — Дани, надо остановиться…

— Да, — выдыхает она, — надо…

Я размыкаю руки и отстраняюсь, делая шаг назад. Надо как-то отвлечься, восстановить дыхание, как-то справиться с… черт, да что ж так непросто-то…

— Мат, у тебя сигаретки нету? — слегка вибрирующим голосом спрашивает меня Дани.

— Нет, я не курю.

— Жаль, — тянет она, — я бы сейчас, как раз, покурила бы…

— Да, я бы тоже, — она смотрит на меня, потом хмыкает и все… пропала планета. Мы ржем, как сумасшедшие, хотя, скорее всего, ими сейчас и являемся, еле справившиеся со своими эмоциями, трясущиеся от желания. Она повисает на моем плече, а я просто не могу остановиться!

Отсмеявшись, чувствую себя себя гораздо легче. Несколько раз вздохнув полной грудью, я нахожу руку Дани и сжимаю ее ладошку.

— Пойдем, раз уж мы здесь, я все-таки хочу показать тебе озеро.

Мы идем, то и дело нервно хихикая, меня ноги держат не сказать, что очень уж устойчиво, ее, я вижу, тоже. Как же мне хочется плюнуть на все и поцеловать ее снова, до мурашек, до чертиков… Губы печет от горячего поцелуя и все время хочется смочить их, потому что от слишком частого дыхания они безостановочно пересыхают. Но я понимаю, что если я сейчас все это повторится, меня уже ничто не остановит, а она будет не против. А потом будет жалеть.

— Как бы ты меня ни смешил, а мне в темноте все-таки как-то не по себе, — говорит мне Дани, намертво вцепившись в мою руку. — Мы скоро уже придем?

— Да, немножко осталось. А ты что, темноты боишься?

— Ну… не то чтобы, прямо вот так, боюсь… А вообще-то, да, боюсь, на самом деле, — чуть смущенно признается она.

— И пошла со мной в лес? Ночью?

— Ну, во-первых, ты мне должен сказать, что за тайну ты про меня знаешь! А во-вторых, я же Бесстрашная! Разве мы не должны справляться со своими страхами?

— Верно, конечно… — говорю я, потирая затылок свободной рукой. — Но на самом деле довольно безрассудно было переться ночью в лес. По головке нас за это точно не поглядят.

— Так, может, вернемся? Мы, вроде бы, не так далеко ушли?

— Нет. Мы почти уже пришли и я не привык отступать от задуманного. И потом, ты же хочешь услышать, что за тайну я про тебя знаю! — Дани настороженно разглядывает меня, я чувствую, что молчание ее полно тревоги и недоверия. — Вон, смотри, видишь там просвет между деревьями? Это оно, озеро. Сейчас надо быть очень внимательными, обрыв на то и обрыв, что начинается очень резко, под ноги смотри.

Но как ни стараемся мы быть осторожными, все равно пропускаем начало обрыва, и первые несколько метров наши ноги просто скользят вниз, изо всех сил стараясь найти опору. Наконец, мне удается затормозить, удержать Дани и восстановить равновесие.

— Тихо, тихо, не падаем! — мелко переступая по рыхлой почве, я держу ее за руку, и мы спускаемся к озеру. Его хорошо видно на большом открытом пространстве, и хоть Дани очень старается спускаться осторожно, я вижу, что она взгляда не может оторвать от этой картины. Да и я сам засматриваюсь каждый раз… Ну и, конечно же, оступаюсь, чувствую все, падаю! Не успеваю выпустить ее руку и мы кубарем катимся прямо к подножию обрыва. В итоге оказываемся внизу, я на земле, а Дани на мне сверху. Приземлившись, я пытаюсь подняться, но не могу — все тело, будто палками отбито. Я, конечно, старался уберечь девушку, но свободное падение на то и свободное…

Дани поднимается на локтях, и я замечаю, что пока мы катились с обрыва, в ее волосах успел запутаться всякий мусор: трава, ветки, песок, все щеки, нос и шея в грязи. Она лукаво глядит на меня и… хихикает…

— Что? — спрашиваю ее. — Я выгляжу таким же пугалом, как и ты?

— Ага, точно! — посмеиваясь, выдает Дани. — Весь будто в помойке рылся, а уж грязный… — она опускает голову, и я ощущаю ее дыхание на своей шее.

— Над командиром зубоскалим, значит, да? — улыбаясь во весь рот, тяну я с угрозой. — А ты знаешь, какое наказание предусмотрено за это у Бесстрашных?

— Неужели скармливаете скримменам? — она поднимается, я вижу ее растянутые в улыбке губы и не могу думать больше ни о чем другом.

— Не совсем, — я рывком переворачиваю ее на спину, накрывая своим телом, и вбираю в себя ставшие такими необходимыми губы. Целую ее и понимаю, что я пропал, совсем пропал, я не должен вот так, тут, впервые оказавшись с этой девушкой наедине, показывать ей все свое желание, но я ничего не могу с собой поделать. Мое тело прижимает ее к земле, я опираюсь на локти, чтобы ее не придавить, а она, обняв меня и поглаживая по спине, запускает руки под рубаху… Меня всего трясет, и кажется, что я сейчас совсем, целиком и полностью потеряю те жалкие крупицы контроля, что еще остались… Надо. Надо держать себя в руках… Надо бы…

— Матиас… — шепчет она, а я делаю вдох, а как выдохнуть не помню — настолько мое имя в ее исполнении звучит чувственно и завораживающе. — Я так хочу тебя, Матиас, боже… — ее шепот становится все неистовей и жарче. Рубаха, стянутая ею через голову, летит в сторону. Господи, что же она такое делает?

— Дани… А что мы делаем, а? — мало что соображаю и понимаю, что мой разум сейчас находится где угодно, только не в голове.

— Мы? — спрашивает она невинным тоном, будто здесь есть кто-то еще. — Мы не останавливаемся…

Дани притягивает меня к себе и целует, целует так, что я понимаю, о, да, мы не останавливаемся… Уже даже не пытаясь справляться со своей похотью, давая волю своему дыханию, часто-часто наполняя легкие, я подрагивающей рукой задираю ее юбку, оглаживая стройное бедро, нащупываю трусики… И я хочу их снять, но… тонкая ткань лопается, когда я дергаю слишком резко. Слегка смущенно избавляюсь от остатков белья и когда до меня доходит, что теперь нет никаких препятствий… я перестаю вообще что-либо соображать, настолько острые и жгучие все ощущения. Трясясь, как в первый раз, я приспускаю свои штаны и… вхожу в нее… Она такая горячая и никаких препятствий к проникновению нет, вся сочится смазкой, а у меня срывает крышу: неужели так хочет?

— О, Матиас, как прекрасно… — выстанывает она, когда я толкаюсь в нее и… закидывает ножки мне на спину. Я четко и явственно понимаю, что долго продержаться точно не смогу, потому что ее мышцы слишком плотно и замечательно меня обжимают, а возбуждение достигает своего пика, и разрядка вот-вот наступит…

— Дани… — я боюсь сделать лишнее движение, чтобы не взорваться раньше времени, — ты долго кончаешь? Потому что я уже на грани…

— Нет, я быстро, ты только двигайся поактивнее… — и она подается чуть на меня и вскидывает бедра в нетерпении.

У меня в голове такой туман, как будто я в другой реальности. Я двигаюсь в ней, засаживая член в нее во всю длину, а ощущения настолько яркие и бурные, что хочется зажмуриться. Ощущать, как сильно она меня хочет, слушать ее стоны и держать в руках податливое тело, обладая ею, так охренительно, что все рациональное мышление куда-то испаряется, оставив меня на растерзание голым инстинктам. Ее бедра двигаются в такт со мной, она то выкрикивает, то шепчет мое имя, и это еще больше заводит, хотя еще секунду назад казалось, что это мой предел. Дани мечется подо мной, целует, вжимаясь в меня всем телом, я просто физически ощущаю, как она отдается мне вся, без остатка, до капельки. Вожделение тугой пружиной скручивается внизу живота и я, не в силах больше сдерживаться, кончаю прямо в нее, издавая низкие протяжные стоны. Дани сжимает меня ногами, шевельнув бедрами, а я на всякий случай закрываю ее рот ладонью, чтобы она не выдала нас своими криками. Дани выгибается, стонет мне в руку, и я чувствую, как она, вытягиваясь тугой струной, взрывается оргазмом, дрожа и хныкая.

Дани расслабляется, успокаиваясь, а лежу на ней, разглядывая ее лицо и неспешно поглаживая ее щеку подушечками пальцев. Она смотрит на меня, как-то настороженно, будто спрашивая: «Что это было?»

— Мы… не остановились, — констатирую я факт, прикидывая, поцеловать ее сейчас или не стоит.

— Да, не остановились… — она отворачивает голову в сторону, и я вижу в темноте, как ее глаза наполняются слезами.

— Дани… ты чего? Плачешь, что ли? Тебе не понравилось? Или больно?

— Нет, мне… просто до безумия охуенно, только… ты не мог бы… слезть с меня.

А мне жутко не хочется, вот совершенно. Мне так хорошо ощущать ее под собой, будто… она специально для меня вот такая… У меня не было девушки сколько… Месяца три… А, черт, долго, блин, вот контроль и потерян. Я нехотя поднимаюсь с нее, поправляя свою одежду. А Дани… Встает и направляется… в озеро!

— Эй, ты куда это? — совершенно обалдевший, спрашиваю ее, но она не слушает, продолжая двигаться в сторону водоема. Я догоняю её и хватаю за локоть. — Дани, что с тобой? Прошу скажи мне? У тебя все в порядке?

— Я просто хочу умыться, — она старается говорить нормально, но голос ее дрожит, и я слышу, что она плачет. — Пусти, пожалуйста, я не собираюсь я топиться, читала про это озеро, и знаю, что оно теплое. Сейчас умоюсь и приду. Ты не знаешь, тут глубоко?

— Да, довольно глубоко, но не сразу, конечно. Метров тридцать вперед точно не выше человеческого роста.

— И знаешь. Не ходи за мной. Мне… надо одной побыть.

Черт, вот что за нахуй? Вечно проблемы с этими переходниками, с урожденными и то проще. Дани разувается, заходит в озеро и идет вперед. Я, наплевав на ее просьбы, стараюсь держаться рядом, чтобы в случае чего быстренько успеть ее перехватить. Она оказывается в воде примерно по пояс, стоит так с минуту, а потом… ныряет под воду. Я бросаюсь за ней, но она почти сразу же показывается на поверхности и, пройдясь рукой по волосам, умывается, растирая ладонями лицо. Стоит, глубоко вдыхая не очень-то теплый воздух, а потом идет на берег.

— Дани, ты замерзнешь теперь, на улице-то холодно! — говорю я ей, глядя, как она бредет в мокрой одежде по песку. — Ну-ка, давай, — я отыскиваю свою рубаху и протягиваю ей, — давай-ка, снимай свои мокрые тряпки и одень пока вот это. А то воспаление легких подхватишь!

— Нет, Матиас, не надо…

— Так, я тебе приказываю, как твой командир! Я, между прочим, несу ответственность за личный состав. Давай, быстро переодевайся, иначе я тебя скручу и насильно раздену, — пугаю я Дани, а у нее опять глаза на мокром месте. Ладно, сейчас переодену ее и надо бы выяснить, что это за спектакль.

Дани, настороженно на меня поглядывая, натягивает на себя мои тряпки, завернувшись в них несколько раз, а я остаюсь в одних штанах. Прохладно, конечно, но терпимо. Отжав как следует ее юбку и топик, я развешиваю одежду на ветках дерева, и сажусь рядом с ней на берегу. Она сидит в позе лотоса, поджав под себя ноги, и бросает в озеро камушки, которые подбирает тут же, все, что под руками.

— Может, расскажешь, чего у тебя случилось? Ты меня, честно говоря… обескуражила, — она молчит и мне не остается ничего, кроме как продолжить, — Дани, ты ведешь себя так, будто я насильник какой-то? Мы ведь оба этого хотели, верно?

— Мне просто неловко, — наконец отвечает она, пожимая плечами. — Сначала тренировка, где я тебя посылала в грубой форме, — она опускает голову и сдавленно хмыкает. — А потом все вот это — поцелуй и остальное… Я даже представлять не хочу, что ты думаешь обо мне!

— Знаешь, пока ты не начала вести себя неадекватно, не принялась рыдать и не пошла в озеро с неясными намерениями, у меня даже и мысли не возникло, что что-то может быть не так. Я подумал, какая офигенная девчонка, мне просто необыкновенно повезло! А потом начался спектакль…

— Да, я перешла в Бесстрашие именно поэтому. Бесстрашные к сексу относятся проще, но я просто… не успела перестроиться. Наверное, со временем… А что за секрет, о котором ты хотел поведать мне?

— На самом деле, это была всего лишь уловка. Я хотел сказать тебе, что ты боишься отношений, хоть не знал по какой причине, боишься влюбиться и… меня.

— Пф, вот еще, с чего бы мне тебя бояться, — фыркает Дани. — Просто, я сама от себя не ожидала, что всё получится так спонтанно и неожиданно. Честно говоря, я намеревалась послать тебя, но целуешься ты просто офигенно, ну я и подумала… какого черта! И… ты ведь не собираешься все усложнять?

— Что ты имеешь в виду? — хмурюсь я, гадая к чему же она ведет.

— Зачем Алекс затеял эти состязания — я понять могу, а тебе это зачем? Почему ты вызвался драться с Алексом? Почему меня выбрал? Думал я легкая добыча?

Меня ее слова настолько удивляют, и признаться, несколько смущают, что я не сразу соображаю, что ей ответить. Я ничего подобного не планировал, поцелуй и все, что за ним последовало, получились экспромтом, очень приятным экспромтом, и я как-то не привык свои отношения с девушками так глубоко анализировать и расставлять по полочкам. Мы приятно провели время и… Да, но Дани же была Эрудиткой! Беда с этими переходниками!

— Так, минутку, стоп-стоп-стоп! С чего ты все это взяла? Я слишком резко обошелся с тобой на тренировке и всего лишь хотел загладить неприятные о себе впечатления тихой прогулкой. Которая закончилась, к нашему обоюдному удовольствию, очень даже неплохо. Я не думал, что ты ко всему этому так болезненно отнесешься, в Бесстрашии это обычное дело…

— Вот именно. В Бесстрашии это обычное дело, а для меня нет. Надеюсь, ты больше не будешь ко мне подваливать?

Странная девушка. Такая темпераментная и явно не ханжа, а зацикливается на такой ерунде… Хотя я тоже хорош, набросился на нее, не сдержался.

— Никогда и ничего не делал такого, чего бы девушки сами не хотели, — сухо отвечаю я ей, забрасывая камушек в озеро так, чтобы он поскакал по воде. — Ну, может быть кроме слишком жестких тренировок, но знаешь… все это случилось из-за вашей диверсии, между прочим!

— Но мы, между прочим, никому синяков и не наставили, всего лишь отомстили уродскому Билли за его… уродство! — Дани подхватывает плоский камушек и, повторяя мои движения, тоже запускает его в озеро, вытягивает голову и считает, сколько прыжков получится. — … шесть, семь… У-у-у, семь только! В этот раз ты выиграл, у тебя было девять!

— А ты считала, что ли? — смеюсь я, подыскивая камушек покруглее. — Может, тогда сыграем на счет?

— Ха, я тебя сделаю, ты меня палками побил, но в блинчиках мне нет равных!

— А вот поглядим…

Мы принимаемся бросать камни, заставляя их прыгать по воде, и когда Дани выигрывает, то радуется, как ребенок. А я сижу и думаю, как в ней так странно сочетается упорство, сила, даже некая неприступность с почти детской непосредственностью и потрясающе страстной натурой? Сначала отдалась мне на берегу, а потом попросила «не подваливать». Как это понимать?

— Я тебя сделала, сделала! — кричит Дани и прыгает по берегу, а я ухмыляюсь.

— Ты бы не орала так громко, мы тут одни, вообще-то, не стоит к себе лишнее внимание привлекать.

— Хорошо, — она шепчет, и я вижу, как в лунном свете блестят ее глаза, на этот раз неподдельным удовольствием. — А ты все равно проиграл!

— Да. И по этому поводу я хочу утешительный приз.

— Что еще за приз?

— Поцелуй меня. Сама.

— Мат, мы, кажется, уже договорились…

— Дани, ты потрясающая девчонка, ты уже почти стала самой настоящей Бесстрашной, а сейчас у нас отпуск, расслабься и получи удовольствие!

Она, поколебавшись, все же подходит и, взяв мое лицо в прохладные ладони, легонько целует в губы. Я втягиваю ночной вкусный воздух полной грудью и никак не могу перестать глупо улыбаться.

— Ты знаешь… Я бы все-таки повторил такое… свидание. Что скажешь?

— Напоминаю для особо одаренных, у нас инициация, командир, — чуть улыбаясь, говорит она. — Надеюсь, вы об этом не забыли?

— Ах да! Точно! — Я шутливо хлопаю себя по лбу. — Инициация, чтоб ее! Ну тогда ждем еще два месяца и идем к озеру? Что скажешь?

— Не знаю, Мат, все это как-то… — она ёжится, и мне вдруг хочется ее обнять просто для того, чтобы согреть. — М-да, зябко как-то. А ты без одежды, тебе не холодно?

— Нет, — я сажусь на песок, и, прислоняясь к удачно валяющемуся тут бревну, увлекаю ее за собой. Она, чуть поколебавшись, откидывается спиной на мою грудь, а я обнимаю ее. — Прохладно, конечно, но смею напомнить, что это не я поперся в озеро в одежде… Хотела умыться — могла бы и раздеться, между прочим.

— Да ну тебя! — она шутливо толкает меня локтем в живот. — Я не знала куда себя деть от смущения, а ты мне про какую-то одежду… Слушай, а костер нельзя развести?

— Дани! Накажу сейчас! Включила голову и сказала, почему Бесстрашный не должен разводить в лесу костер, если он оказался там один ночью!

— А, ну да. Можем выдать наше место расположения. Жаль. — Она прислоняется затылком к моей груди. И мне что-то хорошо так: ночь, озеро, тишина… Странная эта Дани Клейтон, очень странная. Но прикольная и необычная. Я, неожиданно для себя, наслаждаюсь ее близостью, теплом ее тела, и мне хочется лишь закрыть глаза и чувствовать, как она задумчиво выводит на моей руке, обнимающей ее поперек туловища, одной ей понятные узоры.

— Мат…

— М-м-м?

— У тебя девушка есть? — не открывая глаз, я лишь усмехаюсь подобному вопросу. — Ну, то есть… слушай, вот мне что-то совсем не верится, что у тебя девушки не было до сих пор. По-моему, ты мне просто морочишь голову.

— Мы расстались с моей девушкой за месяц до отъезда на периметр, — отвечаю я, посматривая на макушку Дани из-под полуопущенных ресниц. — То бишь… получается почти девять месяцев назад. Она сказала, что это слишком долго и она ждать не хочет. Ну мы и разошлись к обоюдному удовольствию. А остальные… Ты пойми, отношения в Бесстрашии…

— Да я знаю, знаю, — ее голос звучит немного раздраженно, — проще. Вам переспать, что булочку съесть, также обыденно и просто. Я знаю, но никак не могу привыкнуть… Зачем тебе тогда я? Меня такое положение вещей не устроит.

— Знаешь, «такое положение вещей» быстро приедается, особенно когда ты всю жизнь смотрел на родителей, которые до безумия любят друг друга. «Такое положение вещей» хорошо для подростков, когда хочется всего и сразу, а потом… хочется чего-то более… человеческого… Дани, почему ты не хочешь, чтобы я к тебе… хм, подваливал?

— Слушай, все это так… не ко времени! Я не знаю, что ты обо мне думаешь, но я на самом деле не бросаюсь на первого же парня, который меня поцелует. Почему с тобой это произошло — я не знаю. Правда! И я не верю в отношения, построенные только на сексе…

— Дани, скажи мне, я тебе нравлюсь?

Она отстраняется и пристально смотрит мне в лицо, будто пытаясь рассмотреть в лунном свете что-то, чего не видела раньше.

— Конечно, нравишься, Мат, — отвечает, вздыхая. — Будто для тебя это новость… Ты всем нравишься.

— Почему?

Дани косится в сторону и ухмыляется.

— А то ты не знаешь! Высокий, сильный, можешь врезать как следует…

— Именно это тебе нравится во мне?

— Ну, нет, — тянет она после короткой паузы. — На самом деле… Еще там, в поезде, когда мы запрыгнули, ты показался мне очень… Надежным. Понимаешь? На тебя можно положиться. Ты спокойный. Уравновешенный… ну, чаще всего, — улыбается она уже во весь рот. — А когда ты без футболки… все девицы лежат штабелями!

— Последнее могла и не добавлять, — смех уже сдерживать невероятно трудно, и я стараюсь не смеяться в голос — в темноте звуки разносятся дальше. — Ты мне нравишься, Дани. А я нравлюсь тебе, и это все, что нам следует знать на данный момент. Мне с тобой хорошо, и тебе, надеюсь, со мной тоже. Глупо от этого отказываться, не находишь?

— Так-то оно так, да вот только Алекс с Алексис не отказались, и ей теперь приходится подтверждать свои ранги. Ты тоже хочешь такое море удовольствия?

— Да прорвемся как-нибудь! Впереди война, не думаю, что скоро эти ранги вообще будут кого-то интересовать. Вполне возможно, что мы все там…

Она закрывает мой рот ладонью, а в глазах море печали.

— Никогда не говори этого, ясно? — я, перехватив ее руку, целую внутреннюю часть ладони, которая закрывала мой рот. Она смотрит на эту ласку не отрываясь, а у меня сердце колотится… Когда я дохожу до пальчиков, она обводит ими мои губы, глядя прямо мне в глаза. — Матиас… я…

Не слушая ее больше, я наклоняюсь к ней и целую ее такие чувственные губы, целую нежно, чтобы дать понять ей, я тоже умею таким быть. Она обнимает меня, поглаживая по щеке. Это уже совсем не тот поцелуй, который застал нас врасплох в лесу, не неистовое соитие на берегу, сейчас я знаю, что делаю и стараюсь, как могу, держать себя в руках. Обвожу ее губы языком, прихватываю их нежно, она закрывает глаза, зарывается пальчиками в волосы… Ах, черт, она у меня в руках, такая маленькая, хрупкая, но одновременно очень упрямая и сильная. Этот контраст просто… лишает меня рассудка.

— Мат, а нам не пора возвращаться? — спрашивает у меня Дани, оторвавшись, а я даже не сразу понимаю, о чем она говорит. — И ты, наверное, совсем замерз.

— Давай возвращаться, хотя мне на самом деле жарко, — ухмыляясь, говорю я.

Мы решаем не карабкаться вверх по отвесному обрыву, идем через пляж, под Данины подколки и смешки.

— Так, значит, это все задумано было? Чтобы обязательно кубарем скатиться?

— На самом деле, тут просто вид красивее, если с обрыва смотреть, нет зарослей на воде, да и место такое… Закрытое. Дани, — я опять привлекаю ее к себе, — скажи мне. О чем ты думала, когда подлила сыворотку в общую воду?

— Честно? — она выдыхает и утыкается лбом в мою грудь. — Мы вообще-то думали только Билли опоить, и не думали, что все так получится, но… Если бы мы этого не сделали, то я не оказалась бы здесь. Это была самая странная ночь за последнее время и я… ни о чем не жалею. Ни о чем, Матиас.

Дани пристально смотрит мне в глаза, а я приглаживаю выбившуюся у нее короткую прядь и усмехаюсь:

— Так что, мне не подваливать к тебе во фракции?

— Ха! — она высвобождается из моих объятий и направляется вверх по тропинке, лукаво на меня посматривая. — Ты же Бесстрашный! Разве тебя может что-то остановить, если ты действительно этого хочешь?

— Значит, будем все усложнять?

— Посмотрим, — пожимает Дани плечами, а потом вдруг останавливается и зажимает рот рукой. — Ой, Мат, мы мою юбку забыли там, на пляже!

Приходится возвращаться, чтобы забрать ее вещи с дерева. Они, конечно, и не думают высыхать, так что мы были вынуждены нести их прямо так, мокрыми. Внезапно накатывает ощущение какой-то… опасности, будто… кто-то потерялся. Или пропал… Неужто, во фракции что-то случилось? Я смотрю и Дани озирается.

— Что? — спрашиваю у нее. — Ты чего-то потеряла?

— Да нет, просто чувство какое-то странное. Будто где-то ребенок плачет…

Точно, ребенок где-то плачет, вот-вот, ребенок, потерялся и плачет. Неужели из Дружелюбия сбежал? В ответ до меня доносится шорох из кустов.

— Мат, там что-то есть, слышишь? Там в кустах кто-то копошится… Надо посмотреть!

— Подожди, Дани, — перехватывая ее за руку, шепчу на ухо, — это могут быть тени. Недовольные, то есть, нельзя так сломя голову, бросаться… Я первый пойду, тихо будь!

Я, стараясь сильно не шуметь, иду на звук, кусты опять шевелятся. Черт, да что же это такое, и оружия никакого нет. Тревожное чувство усиливается, я подбираю палку потолще у себя под ногами, и, готовый отражать атаку, двигаюсь к кустам. Вот если бы хоть что-нибудь разглядеть! Хоть немножко… Но никто не высовывается, не пытается атаковать. Я показываю Дани, чтобы бежала, если что, она кивает, хотя по ее упрямому и решительному выражению лица я понимаю, что она меня не оставит тут одного. Это, кстати, могут быть шпионы Билли, я точно знаю, что он приплачивает местным мальчишкам, чтобы они за парочками по кустам лазили. Ну если это они, за уши отдеру!

⇐ Предыдущая 50 51 52 53 545556 57 58 59 Следующая ⇒