В прятки с Бесстрашием 28 страница

— Алекс, тебе что, совсем не больно? — бурчу я, втягивая командира из-под обстрела в нишу.

— Ну что ты, конечно нет, даже немного приятно, — усмехается он, выглядывая из укрытия и стреляя снова. О да, очень смешно!

— Что там происходит, сможем прорваться? — Я пытаюсь хоть что-то высмотреть из-за его плеча, но куда там…

— Не-а, нужно ждать, пока остальные немного оттеснят противника. Скоро пойдет поезд, будем надеяться, они успеют.

— У меня патроны кончились, и Громли, ублюдок, бросил… — жалуюсь я, а потом вдруг затихаю. — Алекс, а ты меня опять собой закрыл…

Снова усмехается, прищуривается, будто обволакивая меня полностью своим пристальным взглядом. Чуть-чуть хмурится, маленькая складочка видна между бровей. Злится? Я чувствую его загнанное дыхание, крылья носа хищно раздуваются, и слышу, как бешено толкается сердце в широкой грудине, прижимающей меня к стене.

— Детка, я же обещал тебе, что не брошу, — практически выдыхает он, разом теряя свою надменность, и смотрит прямо в глаза. Да черт бы тебя побрал!

Кровь приливает к лицу, моё дыхание рвется, сердце вытанцовывает где-то в горле непозволительно громко, перекрывая вдох. Закусываю губу до искр в глазах, чтобы себя не выдать. Если бы еще можно было вовсе не дышать…

И что же это, долго мы еще будем выпускать ядовитые иглы? Мы сами себя загоняем в ловушку, а это опасная игра. Правда? И что ты от меня хочешь? Поцелуев, нежности и ласки, или просто играешь, беря свое, как в магазине игрушек? Мы сами себя запутываем, а на самом деле всё просто… Хочешь? На!

Он слишком близко, я ощущаю его тепло каждой клеточкой, вдыхаю знакомый запах… Скопившаяся дикая энергия требует немедленного выхода, или меня на клочки разнесет, прямо сейчас. Вот сейчас, среди этих подпорок… Я отшвыриваю маркер, оставляя оружие висеть на ремне, медленно запускаю свои пальцы по крепкой шее, вверх по взмокшим вискам, перебирая короткие волосы, легонько оглаживая чуть колючую щеку и выдирая из Алекса судорожный вдох. Уголок губ слегка подрагивает, расширившиеся в темные бездны зрачки затмевают всю стальную радужку… Он молчит, только смотрит… Я вожу пальцем по скуле и слушаю, как в его грудине ухает мотор. Знаю, это я завела…

Приподнимаюсь на мысочки и прикасаюсь к его губам осторожно, обводя кончиком языка, нежно, насколько это возможно, прихватывая его нижнюю губу. Он замирает, шумно выдохнув, и сильнее придавливает меня к стене, наваливаясь сверху, как будто я могу сбежать, настойчиво захватывая мои губы, не давая опомниться. Язык чертовски беспардонно проскальзывает в рот, и мне не хватает воздуха. Обхватываю его за шею и теснее прижимаю к себе; подушечки пляшущих пальцев гладят его кожу. Поцелуи становятся яростнее, все более напористые, обрывистые… Тяжесть его горячего тела сводит с ума.

— Детка, ты играешь с огнем… — выдавливает он мне в губы, но не отстраняется.

— А может, я люблю, когда горячо… — самым нахальным тоном выдаю я, прокатывая языком по его губам. Кто бы знал, чего мне этот тон стоит…

— Свяжешься с инструктором, можешь лишиться всех своих баллов. Ты готова рискнуть? — голос совсем низкий, почти хриплый, будто горло пересохло. Он шумно сглатывает, кадык резко дергается.

— Я готова рискнуть, Алекс, а ты? — Чуть отстраняюсь, словно предоставляя ему небольшое послабление, и вбираю в себя каждый миг, все оттенки эмоций, мелькающие на его лице.

— Черт, Лекси, ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь… — шепот затихает где-то в сплавленных губах.

И больше ничего не существует… Время совсем останавливается, вселенная сворачивается в одну точку и полностью сосредотачивается в его блестящих, потемневших дочерна, полуприкрытых ресницами глазах. Только первобытный ритм сердец, только рваное, обжигающее дыхание с моим придушенным хныканьем и протяжные вздохи, которые Алекс собирает своими влажными губами. Присасывая, властно сминая… Сладкая тяжесть течёт вниз живота… Дрожь вольно катается по моему телу ознобом, и ноги почти не держат. Чувствуешь? Это ты тому причина…

Сильная, расстроченая напряженными венами, раскаченными мышцами рука прокрадывается под мою спину и тянет к себе выгибающееся в встречном порыве тело, вжимая в рельефный торс почти до боли. Барабанный бой крови в висках глушит звуки возобновившейся перестрелки, а мне безумно жаль отпускать его губы даже на мгновение. Сквозь шум выстрелов, криков, звуков борьбы и врезающихся в стены зарядов я слышу неестественный звук. Поначалу я не могу понять, что же это, но буквально через пару секунд я узнаю звук приближающего поезда. Он все ближе и ближе… В какой-то момент он становится совсем громким, заставляя нас отлепиться друг от друга.

— Поезд, пора… — с трудом выдавливаю я слова, отцепляя руки от его шеи. Алекс высовывается из укрытия, проверяет обстановку. — Ребята удерживают проход? Подвинься, мне же за тобой ни черта не видно. Ты же здоровенный, как гора.

Я пытаюсь протиснуться у него под рукой, быстро выглядываю. Наши, распластавшись вокруг платформы, сдерживают натиск урожденных, очищая мне коридор. Патронов у меня нет, зашвыриваю оружие за спину, чтобы не мешалось, готовясь стартануть, как только состав приблизится. Командир перехватывает меня за запястье, дергая на себя.

— Подожди, бежишь по моей команде, я прикрою. Что у тебя с Уеллнером? — подозрительно прищурившись, сшибает он меня вопросом. Мои брови стремительно уползают вверх от удивления. Ну ничего себе… И правда, ревнует?

— А что у тебя с Анишей? — пытаюсь говорить серьезно, но улыбка помимо воли расползается по лицу. Алекс ухмыляется уголком припухших губ, но глаза серьезные. — Уеллнер просто меня оберегает, приглядывает за мной, так что не ревнуй.

— Знаю я ваши «оберегает»… — бурчит недовольно себе под нос, снова выглядывая из укрытия. Судя по звуку, поезд уже вот-вот пронесется мимо, надо готовиться. Берет оружие на изготовку, кивает мне в сторону и одним рывком выскакивает, подключаясь к перестрелке. — Давай, Лекси, пошла!

Мигом выпрыгиваю под оглушающий шквал и несусь к проходящему составу. По стальному корпусу вагонов, вычмокивая, барабанят долетающие заряды; хватаюсь за ручку двери и втягиваю себя в спасительное нутро, получив еще один нейростимулятор в ногу. Бли-ин, как же больно, хоть пора и привыкнуть уже… Но такое воодушевление выплескивается в груди бесконечной радостью… Высунувшись из дверей, я пищу от восторга боевым кличем. Мы победили!

========== Глава 40. Неумный «рыжик» ==========

Джессика

М-да, кто бы мог подумать, что инициация в этом году будет не самая простая, хотя если учесть, что впереди война, то как раз все очень логично. Мат гоняет нас так, что до постели мы добираемся еле живыми, и каждый день кланяемся боженьке, что у нас не Алекс в инструкторах. Я видела неофитов-переходников — спасибо, нам такого не надь. Даже Вик фыркает на него, что он безмерно жесток с ними, хотя… А что делать, переходники частенько забивают на дисциплину.

И вот мы тут, возле платформы, пытаемся отнять у них флаг. Да как отнимешь? Дисциплины у них, может, и нет, зато есть Алекс, который играет не по правилам. Нельзя ведь подсказывать неофитам стратегию, они должны сами ее вырабатывать, а он явно им подсказал. Мы не смогли сразу вычислить, у кого флаг, потому что переходники почти всегда отдают его самому сильному, которого быстрее всех выматывают, и флаг у него отбирают. А сейчас хрен знает у кого он. Всех самых сильных мы подбили, а белобрысая девица первой запрыгнула в поезд и огласила улицу победным кличем. Они что, выбирали кому отдать флаг, руководствуясь параметром «кто громче крикнет»?

Сначала мы так и думали, что флаг у самого высокого русоволосого парня, за ним Мат велел следить Вику, а мне, как второму по стрельбе, достался рыжий, очень коротко стриженный, сероглазый парень. Я видела его в Яме и знаю, что он идет одним из первых, вот только не знаю, как зовут. Парни довольно смело и стремительно прорывают наше кольцо. Ну-у-у! Так не честно, Алекс им явно подсказывает! Ах ты, елки зеленые, бл*дь, попадают мне прямо в руку, не смогу стрелять теперь минут несколько, упуская драгоценное время. И кто это у них такой меткий-то?

— Плейсед, давай! — орет «мой» рыжий, на ходу меняя обойму.

А вот этому они уже научились, Алекс тут если и причем, то только как неплохой, вообще-то, инструктор. Мой маркер вычмокивает патрон прямехонько в его ногу, и я с удовлетворением вижу, как он матюкается и прихрамывает. Светленькая девица проскакивает вперед — а не у нее ли флаг-то? Надо бы последить за ней. Она жмется к «моему» рыжему, он ее укрывает. Точно, флаг у нее, надо сказать Вику, он тут где-то недалеко был. Пока я ползаю в поисках кого-то из своих, меня подстреливают еще пару раз, и я выпускаю из вида «моего» рыженького, а переходники уже почти у самой платформы.

Мат рассредоточил нас так, чтобы противники оказались под перекрестным огнем с трех сторон. Не прорвутся они, не хватит у них опыта. Я наконец оказываюсь непосредственно рядом с командиром, ору ему сквозь канонаду:

— Мат! Флаг у блондинки! Они все ее прикрывают, а Алекс им подсказывает!

— Ясно, ну и где теперь эта блондинка? Я ее нигде не вижу! Джесси, ползи вперед, найди ее! Мы тебя прикроем!

— Поняла, есть!

Ползу, а что делать… Зад горит от ожидания патрона, тело все болит от перенапряжения. Вот уже и противник, высокий голубоглазик, целится в меня, но я метким выстрелом снимаю его на пару минут: мой патрон бьет его в шею, и сейчас же в него врезаются еще пяток пуль. М-да, бедный, даже жалко его как-то. Но надо двигаться дальше.

Канонада смещается немного вправо, и я, поднявшись на ноги, перебегаю от контейнера к контейнеру, не забывая проверять, кто где. И поэтому для меня становится дикой неожиданностью, когда меня довольно бесцеремонно хватают сильные, как железобетонные тиски, руки и зажимают мне рот.

— Ты что это тут вынюхиваешь? — шипит мне на ухо низкий голос.

Сейчас я пока вынюхиваю исходящий от огромной ладони металлический запах, который приобретают руки, долго сжимающие горячий от выстрелов маркер. К этому примешивается запах миндального мыла и легкий, едва уловимый, привкус шоколада. Если бы я точно не знала, что меня схватил переходник, я бы подумала, что это урожденный, до того знакомы все эти нотки. И еще… почему-то летний и свежий аромат примешивается ко всему этому, кажется, так пахнет… ромашковый крем.

Все это проносится в голове за долю секунды, прежде чем я успеваю что-то осознать. Изо всех сил пытаюсь освободиться от хватки и понимаю, что не получится так, по правилам. Ну что ж, вы играете нечестно — почему мы должны? Подошва берца со всей силы врезается ему пах, и парень немного ослабляет хватку, что дает мне возможность высвободить одну руку. Он старается меня перехватить, но я уже резко наклоняюсь вперед, дергаю его за ногу и, с силой потянув ее на себя, опрокидываю его на спину, правда, и сама падаю на него сверху, но сразу же скатываюсь и наставляю на него маркер. Самое интересное в этой ситуации то, что захватчиком оказывается «мой» рыжик. Это смешит меня, и губы невольно расплываются в улыбке.

— Вот же п*здобл*дство, свалила меня, сучка! — ругается «рыжик» и сразу теряет несколько плюсов.

— Нечего ругаться, на войне как на войне, тем более, что вы сами нечестно играете!

— В чем это еще? У нас все как раз…

— Алекс не должен был вам подсказывать стратегию, а он подсказал! Вы бы сами никогда не додумались отдать флаг девице, да еще и самой слабой, отдали бы высокому голубоглазику или тебе…

— А почему ты думаешь, что флаг не у меня?

— Потому что будь он у тебя, ты меня бы уже вырубил и убежал. А ты меня отвлекаешь от блондинки. Вот где она? Куда вы ее заныкали?

— Все тебе скажи! — И он, засранец, делает мне подсечку, я сваливаюсь кулем, маркер отлетает в сторону, а он, поднявшись, отпихивает его ногой. — На войне как на войне. — Выпускает в меня несколько патронов…

Ах, еб*ть-колотить, как же больно-то, а! И ведь знает, как обездвижить: по паре патронов в ноге и по одному в руках. И я дергаюсь, как на электрическом стуле… Тоже мне, воин! Отдергавшись и смахнув злые слезы, я выглядываю из-за контейнеров. Ну понятно, мы проиграли! Смотрю, как Алекс, всеми силами оберегая блондинку, прочищает ей путь и, чуть ли не закрывая собой, бежит с ней к поезду. Через минуту раздается победный клич, и переходники запрыгивают в вагоны. Стоило ли столько времени обследовать местность и валятся тут часами, для того чтобы проиграть… Ну ничего, рыжик, мы еще встретимся с тобой…

Пока я сижу и бурчу себе под нос, все наши собираются, надо уезжать. Меня уже ищут, а я не хочу выходить зареванная: что это за Бесстрашная, которая ревет? А мне почему-то так обидно… Уже намереваюсь вставать и идти к своим, когда взгляд натыкается на что-то блестящее… Хм, это что еще такое?

Блестящим кругляшом оказывается старый погнутый медальон на разорванной цепочке. То ли он порвался, когда парень упал, то ли он выпал у него из кармана, но сомнений не остается: это его вещица. Потому что это электронный медальон, в середину которого встроен маленький экранчик. И с этого экранчика на меня смотрит улыбающийся «рыжик». Ну что, говорю же, мы еще встретимся!

========== Глава 41. Суровая Трис ==========

Алекс

По возвращении во фракцию я получаю сообщение от Трис: она ждет меня в лидерском кабинете. Уже не предчувствуя ничего хорошего, думаю, что могло бы случиться. Трис смотрит строго, недовольно. Кивает мне, чтобы я сел, и придвигает мне какие-то листки. Все ясно, прислали анонимку о том, что я живу в одной комнате с неофитом. Бл*, пи*дец.

— И как это понимать?

— Мы живем с ним, точнее с ней, в бывших спальнях неофитов. Сначала там жили все переходники, потому что я их наказал, а потом она осталась там.

— Алекс, ты совсем пи*данулся? Или, может быть, еб*нулся на всю голову? Почему я узнаю, что ты с девкой в подвале живешь, только сейчас? Я все понимаю, но ум-то надо иметь повыше пояса все-таки!

— Я там с ней ничего не делаю, ясно? У нее жестко не сложились отношения с группой, она бесконечно нарывалась, к ней Билли подвалил, она его отшила! Она ни хрена не знает, манифестами нашими не интересовалась, в Бесстрашие попала спонтанно. Ее пристукнут тут, Трис, чую. А я не могу допустить, тем более… Я косвенно виноват в том, что она живет в подвале. Трис, — не знаю, подействуют ли на нашу железную леди умоляющие взгляды, но чаще всего прокатывает, — ну, я виноват. Правда. Если ее пристукнут, я не прощу себе…

— Не строй мне глазки, Алекс, я не Сани, меня этим не прошибешь. Что бы там у нее ни сложилось, такое поведение непозволительно.

— На нее было покушение. Один из неофитов пробрался в подвал, и если бы меня там не было, он бы ее изнасиловал и убил.

Трис очень внимательно на меня смотрит и хмурится.

— Ты знаешь, кто, конкретно? У тебя есть какие-то доказательства? Или, как обычно, твое слово?

— Я его вырубил, но пока оказывал первую помощь неофиту, эта мразь сбежала. Он был в черной маске, поэтому я не знаю, кто это. И вычислить не получается.

— Ну, тогда это дохлый номер. Значит, так. Я тебя прикрою, но неофит должен оказаться в общей комнате. Матиас хоть знает?

— Знает. Кевин, все наши знают.

— Вот поросенок, и не сказал мне, гаденыш… Бли-и-ин, Тобиас с Эриком меня прибьют.

— За*бутся пыль глотать, прибьют они. А мы на что? Мы ж завсегда…

— …подведете под монастырь меня! Блин, Алекс, ты весь в отца, вечно я из-за Эвансов свою задницу подставляю. Ты тогда, раз уж такое дело, девку-то в обиду не давай. Ох, ладно. У тебя с ней точно ничего? Алекс! В глаза мне смотри!

— Ничего. Ну… почти. Ну ладно, есть у меня с ней… Не знаю что, но что-то точно есть. Но у меня все под контролем. Честно.

— Знаю я твой контроль. А Мату я врежу еще, засранцу, тоже мне, братва тут у меня собралась, такие вещи скрывать. Теперь буду лично за тренировками следить, ясно? Все, иди уже отсюда.

— Люблю тебя, Трис, ты самый лучший лидер! Я, вообще-то, думал, Эшли скажет тебе.

— Ой, заткнись уже, любовничек. Скоро Сани приедет, вот ей и заливай в уши, — огрызается, но все-таки не без улыбки. Я знаю, что девицам сказать, даже если у них великовозрастные сыновья… — Мы с Эшли не успели увидеться. Она приходила, мне передали, но я была в Эрудиции, там опять со скримменами не слава богу. Алекс. Я тебя прошу, не наделай дел. Если что, все говори мне, разберемся, ясно? Что там у девицы с рейтингами, она хоть нормально идет?

— У нее все отлично, она в первой десятке, очень хорошо стреляет. Я думаю ее рекомендовать на спецобучение.

— Правда? Стреляет хорошо? — будто бы удивляется Трис, и черты лица ее смягчаются. — Так, ладно. Но имей в виду, засветитесь, ее не возьмут на спецобучение, если узнают, что у нее есть протеже.

— Не волнуйся, Трис, все будет нормально. Слухи слухами, но когда лидеры обращали на них внимание?

Трис закатывает глаза, но на шпильку ничего не отвечает.

— Ладно, представим все так, что лидеры в курсе, и все такое. Надеюсь, Эшли удастся разрулить это все с Эриком, иначе он сюда заявится и устроит вам тут и подвал, и танцы с бубном. А еще лучше будет, если ты сам ему все расскажешь. Пусть он тебе вломит, раз уж ты сам говоришь, что виноват. Может, и пронесет.

— С лидером я свяжусь обязательно. Я даже думаю, что я съезжу к нему, с глазу на глаз, так сказать, все обсудим. Трис, ты чудо. Тобиасу повезло с тобой!

— Со мной всем повезло. Все, проваливай с глаз, засранец.

М-да, чего было сразу-то к ней не прийти? Трис — мировой лидер, всегда меня понимала и прикрывала. Ладно, теперь надо смертничков собрать. Слухи они распускают, бл*дь, уроды. Ну ладно. Понимаю, что они устали, и все такое, но вопрос надо решать по горячим следам, иначе… Не дай бог, правда, отец нарисуется здесь, увидит нашу разлюли-малину и выгонит нас обоих, вообще…

— Новобранцы, срочное сообщение! Через пять минут в Яме, — объявляю по громкой связи. — Алексис скажите!

Когда все собрались, оглядываю их пристально. Сколько я ни пытался понять после покушения, кто напал на Лекси в подвале, чисто визуально вычислить это не удалось. Я-то думал, на следующий день смогу определить это по синякам, но беда в том, что все парни ходят со свежими ссадинами и расцвеченным лицами, особенно с тех пор, как стали заниматься с шестами. Так что по виду вычислить не удалось. Мы думали, что насильник себя как-то проявит, но и этого не произошло. Громли, если это он, себя никак, ничем не выдавал вообще.

Пока играли в захват, все вроде как нормально общались, даже Громли изо всех сил делал вид, что он тоже одна команда, хоть и бросил Лекси в конце. Надеюсь, они меня услышат, стали же они в конце концов прислушиваться, может, и сейчас чего-нибудь да выйдет.

— Как вы все знаете, один из неофитов у нас живет в подвале, — бросаю быстрый взгляд на Лекси, она чуть улыбается одним уголком рта. — И на него, а точнее на нее, было совершено покушение. Я говорю об Алексис. С тех пор, как это произошло, я был вынужден лично оберегать ее жизнь и здоровье. Вы не захотели остаться с ней в подвале, это пришлось сделать мне. Думайте что хотите, но все лидеры в курсе этого положения и со мной согласны. Все, кто собирается зубоскалить и пускать грязные слухи, будут иметь дело со мной лично. Суровые времена требуют нестандартных решений, вы всегда можете оставить свои теплые спаленки и переселиться к Алексис с целью ее защитить, тогда и не будет никаких вопросов. Или попытаться убедить ее переселиться к вам. Вы же не делаете ни того, ни другого, а я несу ответственность за каждого неофита. Один из вас стоял и смотрел, как она тонула, и даже не попытался оказать помощь. Тот, о ком я говорю, знает об этом. Тени проникают в штаб-квартиру с диверсиями. Девушке оставаться одной в подвале опасно. Однако ее чувства тоже можно понять. Выбор опять же за вами. Либо вы перестаете зубоскалить и оставляете Плейсед в покое, либо вы поднимаете свои жопы и уже вспоминаете, что вы Бесстрашные, а Бесстрашие — это одна семья, где нет места тупым склокам.

Джон чертыхается, Стен гоняет по скулам желваки. Теа толкает его в плечо, Дани смотрит выжидательно на Джона, Лекси краснеет. Смотрит на меня, не пойму как, то ли гневно, то ли… жалобно? Я отвечаю ей уверенным пристальным взглядом. После поцелуя на захвате я понял, что не в силах отказаться от нее. Не знаю, хватит ли у нас терпения подождать до конца инициации, но…

— Да, еб*новрот, Плейсед, за*бала уже! Все, прямо сейчас переезжаешь жить в общагу и попробуй хоть что-нибудь вякнуть! Напали на нее, а она молчит! А я-то думаю, чего Громли весь на говно изошел, а она там с командиром живет! Совсем пи*данулись, оба!

Он, Стен, Фокси с Дани, Лари и Грег, все отправляются в подвал. Лекси растерянно стоит и не знает, что ей дальше делать. Громли смеривает нас с ней презрительным взглядом и удаляется с гордо поднятой головой. Я подхожу к Алексис.

— Ну что, пойдем, провожу тебя?

— Избавился от меня, значит, надоело изображать из себя героя? — говорит делано безразлично, но и беззлобно. И вот что ответить? Что не могу жить с тобой больше в одном подвале, потому что сойду с ума оттого, что ты так близко, а я не имею возможности к тебе прикоснуться?

— Я был у лидера Трис. Кто-то прислал ей анонимку, что мы с тобой в одной комнате живем. Она обещала прикрыть меня, и на твоих баллах это не отразится, но если сюда заявится лидер, я не ручаюсь за то, что все будет в порядке. Он в гневе бывает не особенно справедлив. Так что лучше нам не светиться особо.

— А есть что светить-то, Алекс? Ты сам себя не обманываешь?

— Я очень надеюсь, есть, что светить, Лекси. — Я подхожу к ней совсем близко, наклоняюсь к самому ее ушку и тихо выдыхаю: — Тем более, я сам люблю, когда горячо.

Смотрю на лицо, мне так нравится ее смущать, она так искренне краснеет, а глаза становятся глубокого бирюзового цвета, еще немного, и станут аквамариновыми. Перед поцелуем они у нее становятся такими.

— Ты придешь сегодня плавать? Нам теперь придется заранее об этом договариваться. И тебе нужно будет как-то объяснить девицам, куда ты бегаешь по ночам. Надеюсь, девки у нас не подлые, не сдадут нас? — Лекси пожимает плечами.

— Сегодня не приду, устала очень. Тем более, сейчас заморочки с переездом…

— Ладно, — киваю я ей, — тогда договоримся. Отдохни как следует, у нас теперь часто будут выезды. — Пока говорили, дошли почти до самого подвала. Я наклоняюсь и целую ее в губы легким поцелуем. — Спи спокойно, Алексис. — Она слегка улыбается мне и идет в подвал. А я направляюсь к себе, мне тоже выспаться не помешает.

========== Глава 42. На стрельбище ==========

Алекс

Спустя несколько дней после игры я нахожу в столовой всю нашу компанию в приподнятом настроении. Джимми просто излучает радость и счастье, что непременно хочется посоветовать ему съесть лимон. Я же после изнурительной недели разъездов пребываю совсем не в духе. А тут еще Матиас сообщает мне:

— Ты в курсе, что вы сегодня едете на стрельбище? Алекс! Ты готов?

— Мат, еб*новрот, ты не мог мне заранее сказать? Мы бы хоть винтовку разобрали хотя бы разок, иначе…

— Да ладно тебе, Алекс, можно так тщательно к винтовкам не подходить, автомата достаточно. Просто расскажешь, как стрелять, и покажешь.

— В смысле расскажу и покажу, а ты что, не поедешь?

— Нет. Ты поедешь с Кевином. Вы вдвоем. Ты на стрельбище, он на приемке. Фор сказал, что в свете последних событий максимальное количество Бесстрашных должно оставаться в штаб-квартире. Так что мы опять тут заперты. Выезд у нас теперь только в город. За Стену не знаю, поедем ли еще. Только если лидер пришлет боевой отряд для охраны.

— А почему я узнаю об этом только сейчас, накануне выезда-то? Мат!

— А где тебя было найти? Если ты не с неофитами где-нибудь разъезжаешь, то тебя днем с огнем не сыскать.

— Ну, на коммуникатор можно было позвонить?

— Слушай, чего ты докопался? Какая тебе разница? Что изменилось бы от того, что ты узнал бы об этом раньше? Давай, не выпендривайся, собирай своих подопечных, и вперед! — Мат хлопает меня по плечу, а я допиваю кофе и опять ищу глазами своих переходников. Лекси будет рада, она давно хотела пострелять из винтовки. Встаю и гаркаю на всю столовую:

— Неофиты, готовность десять минут в Яме! У нас выезд, не опаздывать!

Ровно через девять минут все мои подопечные стоят на изготовке. Им тоже нравится выезжать из штаб-квартиры.

— Сегодня мы едем на стрельбище. Будем смотреть, у кого из вас лучше всего получится стрелять из снайперской винтовки. Нам, по-хорошему, пару дней подготовиться бы, но лидеры решили, что этих дней у нас нет, потому будем познавать все методом проб и ошибок. Те из вас, кто выберет своей специализацией снайпера, конечно, будут проходить снайперское обучение, которое длится полгода. Так что сейчас что-то вроде отборочного тура. Для остальных это просто тренировка по стрельбе.

Я вижу, как горят глаза у Лекси. Они у нее становятся сочного аквамаринового оттенка, а лицо так преображается, что я невольно заглядываюсь. Черт, нельзя на нее так откровенно пялиться, бл*дь.

— Выезжаем сейчас, десять минут вам на сборы. Бронежилеты обязательны.

Стараюсь отойти подальше, чтобы не видеть довольных, лучистых глаз. В оружейке обнаруживаю Кевина, понуро завязывающего берцы. Последнее время с ним стало совсем трудно разговаривать, потому я и не лезу. Все чаще я вижу, как он заливает тоску в баре. А что тут скажешь… Они с Анишей даже ругаться перестали, просто теперь избегают друг друга, и все. Хотел бы я ему сказать что-нибудь ободряющее, да вот только нет таких слов. Поэтому я только хлопаю его по плечу.

— Да ладно, я в порядке, — поднимает на меня глаза Кевин. — Спасибо, что с нотациями не лезешь. — Я ухмыляюсь.

— Просто однажды сделай для меня то же самое…

Приехав на стрельбище, я провожу инструктаж перед стрельбой, показывая, как правильно производить выстрел из снайперской винтовки. Неофиты учатся на старой модели Робара, на вооружении давно уже новенькие облегченные модели со всякими вкусностями типа нацепляемых датчиков ночного видения и лазеров, но тренируемся мы пока так.

— Винтовка, конечно, как механизм посложнее автомата. Поэтому те из вас, кто будут учиться на снайпера, должны будут уметь разбирать и собирать винтовку. Остальные — просто внимательно следите за мной и повторяйте все в точности.

Показываю, как устанавливать прицел, ввезти боковую поправку, прикладывать, прицеливаться и, собственно, стрелять.

— Заряжаете винтовку — снимаете ее с предохранителя, отводите затворную раму за рукоятку перезаряжения назад до отказа и отпускаете ее, — показываю медленно, как это делается. — Дальше либо прицеливаетесь и производите выстрел, либо, если еще не собираетесь стрелять, ставите на предохранитель, вот так. Да, и не забывайте об отдаче. У винтовки она примерно такая же, как у автомата, но все равно оружие другое, вам надо пристреляться. Потом у нас зачетная стрельба. Приступайте.

У Виктора вообще никаких проблем — он-то уж из всех видов оружия, что есть во фракции, уже стрелял. У него все выстрелы ложатся в мишень, как надо.

— Все, кто отстрелялся, отправляются к Кевину для осмотра и чистки винтовки. Потом приступаем к зачету.

Проходя мимо Лекси, я не могу не остановиться. Она полностью погружается в стрельбу и ничего вокруг себя не видит и не слышит. Однако мое присутствие она все-таки чувствует, это я понимаю по напряженной спине.

— Смотри, Лекси… Затаив дыхание, — обнимаю ее одной рукой и наклоняюсь к самому ее лицу, — плавно нажимаешь на спусковой крючок до тех пор, пока не произойдет выстрел.

— Спасибо, Алекс, — закатывая глаза, говорит она мне, — но я как-то уже и без тебя разобралась.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒