В прятки с Бесстрашием 18 страница

— Могла бы и «спасибо» сказать, между прочим.

— Обойдетесь, товарищ командир! Ты сам говорил, что отвечаешь за своих неофитов, и если бы со мной что-то случилось, то и отвечать пришлось бы тебе!

Так как мы уже дошли до спуска в подвал, она делает мне ручкой и исчезает в проеме. Я еще какое-то время пытаюсь осмыслить и понять, как так вышло, что эта девица у меня и в отстойнике побывала, и над пропастью висела, и все еще дерзит мне. И совсем не боится. Надо бы разозлиться, наверное, но отчего-то губы сами собой растягиваются в ухмылку, а в ушах стоит ее заливистый, заразительный смех.

========== Глава 23. Эйми ==========

Алекс

— Настоящие тени исчезли, а сопровождающие все погибли, — докладываю я отцу спустя несколько дней. Конечно, по горячим следам он получил отчет, но лично поговорить выдалась возможность только сейчас. — Обыск трупов ничего не дал. Я так понял, что перемещаются они за счет каких-то приборов, которые прячут за спиной. Вообще, вся эта муйня напоминает игру, правила которой придумываются по ходу. Это п*здец как здорово.

— Я так уже почти двадцать лет живу, Алекс. — Отец на экране отворачивается от окна и подходит к передатчику. Сразу становятся видны тени под глазами и страшно усталый вид. — Никто из неофитов не пострадал при нападении?

— Нет, жертв нет, — мотаю я головой. — Испугались только некоторые. Они к этому еще не готовы.

— Вайро считает, что не исключено нападение на штаб-квартиру, будьте предельно внимательны и осторожны, — говорит отец с явной тревогой в голосе. Он задумчиво трет подбородок, будто перебирает в уме варианты: что мне говорить, а что нет. — У Итонов все инструкции есть, и что делать в случае нападения, они знают, но вы и сами должны быть начеку. Я пришлю вам боевой отряд, иначе вы не отобьетесь, если они действительно решат напасть на город. Идея стянуть все силы на полигон была не очень светлой, но как бы там ни было в Яме невозможно использовать для тренировки большинство наших новинок. И никаких выездов, пока не будет понятно, что в том месте делали недовольные.

— Да, я понимаю. Нападение на штаб-квартиру, скорее всего, может быть в виде диверсии, не в виде полномасштабной операции. Хотя… Вот это положение, когда они знают, где мы, а мы не знаем, где они, меня просто выносит, — качаю головой, и отец со мной соглашается.

— Ничего. Во всяком случае, мы знаем, где их база, на которой они пробыли дольше всего. Наши разведчики наблюдали за ней два года.

— Ты мне скажешь, почему ты объявил круглосуточную боевую готовность? У тебя есть какие-то подозрения? Ты думаешь, они могут напасть первыми?

— Скажем так, интуиция. Итон орет на меня, что я мучаю людей круглосуточными дежурствами без объяснения причин, но… Так лучше. Сейчас не время для жалости к бойцам. Ты там, надеюсь, не даешь никому спуску?

— Я тебе так скажу: то, что я сейчас делаю, это первый и последний раз, — усмехаюсь я, припоминая нашу недавнюю тренировку. — И если ты меня еще когда-нибудь об этом попросишь, я тебе поставлю условие, чтобы ты просил у меня что хочешь, но только не ставил инструктором…

Отец смеется, не так уж часто увидишь на его лице настоящую улыбку.

— Ладно, не у всех на роду написано обучать людей, может быть, ты себя проявишь в чем-то другом. — Лидер отвлекается на вошедшего в кабинет Бесстрашного, а когда возвращается к экрану, продолжает: — Слушай меня внимательно, Алекс. Я хочу, чтобы ты мне докладывал обо всем, что происходит, немедленно. Слышишь? Не так, как в этот раз, спустя почти две недели, а немедленно! Даже если это ощущения или что-то на уровне интуиции, любые подозрения. И вот еще что. Мне нужен Итон-старший тут, на полигоне. Я вас оставлю с Трис. Ты как, справишься, в случае чего?

— Смотря в случае чего… Да ладно, ладно, шучу, прорвемся, конечно. В самом крайнем случае уйдем на подземные базы через коммуникационные ходы. Время работает на нас, и чем ближе конец инициации, тем сильнее становятся бойцы. Если нападение случится завтра, это будет в разы хуже, чем если случится через неделю, и так далее.

— Как, вообще, этот год? — не без любопытства спрашивает отец. — Есть что-нибудь интересное?

— Да, я присмотрел себе пару ребят, которых я с удовольствием взял бы в группу, — стараясь вложить в голос как можно больше беспечности, отвечаю лидеру. — Девицы тоже ничего, одна из них неплохо стреляет, может выйти хороший снайпер. Ясно-понятно, что без урода в отряде не обошлось, чувствую, еще будут проблемы у нас кое с кем…

— У тебя точно все под контролем, Алекс?

— Да, лидер, все под контролем. Не сомневайся.

Эрик прищуривается, но, медленно вздохнув, кивает и отключается. А я еще долго пялюсь на заставку экрана, обдумывая, не ляпнул ли я лишнего в разговоре…

* * *

— Алекс! Я глазам поверить не могу! Ты что делаешь во фракции? — звонкий голос окликает меня, когда мы попиваем пивко возле пропасти после тяжелого, просто, бл*дь нах*й, еб*ного дня. Я ищу глазами в толпе, кто же меня окликнул, голос очень знакомый.

Ко мне легкой походкой идет Эйми, неофитка прошлого года, с которой мы вместе проходили инициацию. Эйми переходник из Дружелюбия, и мы с ней вроде как… сошлись тогда. Я удивляюсь: кажется, совсем недавно кто-то мне напоминал о ней… Она нежно обнимает меня, целует в губы. Насколько я помню, она очень спокойно относилась к нашим, хм… отношениям, надеюсь, она не начнет предъявлять мне…

— Эйми, какими судьбами? Ты ведь вроде на дальних рубежах была… — тяну я, отвечая на ее объятия.

— Не напрягайся так, Алекс, все хорошо. Я просто дико соскучилась тут по всем… У меня что-то типа отпуска. Ну, а ты как? В особой группе уже, да?

— Особая группа мне пока только снится. В данный исторический момент я вожусь с неофитами…

— То-то я смотрю, ты такой смурной. За что же это тебя так? Из-за девок или пьянки?

— А ты меня отлично изучила… — смеюсь я, оглядывая девушку с удовольствием. Выглядит она отлично! Из глаз ушла неуверенность новобранца, волосы, которые она очень коротко стригла во время инициации, сильно отросли и сейчас лежат на ее плечах темным волнистым водопадом. Карие глаза смотрят с теплотой, и, кажется, она совсем даже не против приятно провести время… — На этот раз лидер меня осчастливил личной просьбой. Так что я не мог ему отказать… Я так рад тебя видеть, Эйми!

— У-у-у, как все запущено… Вспоминаешь небось наши проказы? — лукаво прищуривается она. — Жалко стало Сандера?

— Не то слово. Чтобы я еще когда-нибудь согласился стать инструктором… Да никогда в жизни!

— Алекс, а ты еще играешь в группе? Выступаете с концертами? — вдруг спрашивает Эйми. — Или вы уже забросили это дело? У меня знакомая из Искренности сказала, что вы вроде бы подали заявку, ты собираешься участвовать в музбитве?

— Джимми приходил ко мне, но я отказался… — отрицательно качаю головой. — Значит, подали заявку, вот черт, Джимми вроде согласился со мной, что некогда нам, и все равно подал… Вот что ты будешь делать?

Я хочу еще посетовать на вероломство Джима, но тут на меня сзади налетает Аниша и повисает у меня на спине, обхватив за шею так, будто собирается придушить. Вот не раз думал, что ее надо в стан врага запускать как биологическое оружие! Чувствую резкий запах алкоголя от нее, ну все, тушим свет.

— Алекс! Я тебя люблю! Срочно скажи, что ты меня любишь тоже!

— Я люблю тебя, Аниша, всей душой, но давай я отведу тебя к Джимми, а то он заревнует…

Аниша сползает с меня, разворачивает к себе лицом и целует взасос. Между прочим, очень сладко.

— Аниша, ты добалуешься, и придется мне тебя отбить у Джимми. — Эйми смотрит на нас, смеясь, помнит, что Аниша в подпитии и раздеться при всех может. Надо бы Тревис срочно отсюда депортировать. Я забрасываю пьяненькую Нишку себе на плечо и уношу ее из Ямы, кивнув Эйми. — И если ты будешь так себя вести, я нажалуюсь твоему отцу, и он тебя накажет.

— Вайро скорее мне денег на гандоны подбросит, чем будет вмешиваться в мои дела. Алекс, отпусти меня, я ногами пойду, вот только мир перестанет качаться, и я пойду сама, да.

— Сиди уж, дядя отведет тебя к папочке, — хлопаю я ее по заднице. —Расскажешь, как дошла до жизни такой? Нахрена ты напилась-то?

— Моя жизнь совершенно беспросветная… — тянет девица, и я понимаю, что она сейчас в настроении поныть. — Джимми только и бредит этим концертом, меня вообще не замечает, а мне ласковость нужна, и вообще… Ты отказался, и он ищет, кто бы тебя заменил, ездит все время на прослушивания, а я все одна и одна… Поцелуй меня, Алекс…

— Не буду. Иначе дело может плохо кончиться. Ты потом жалеть будешь, ты же меня терпеть не можешь, забыла?

— Не могу, точно. Все равно поцелуй. А потом я тебя убью. И никто не узнает.

— Детка, перестань говорить глупости. Мы уже пришли. Джимми-то где сейчас живет?

— Со мной. Но его один хрен нету, и я одна буду сидеть. Виски допью…

— Алекс! Это чего тут у вас? Аниша напилась опять? — по коридору к нам бежит Джимми, на ходу вытаскивая шоколадку. — Аниша, девочка моя, смотри, что я тебе принес, ну не сердись на меня…

— Джимми! Срочно поцелуй меня. Вот прямо сейчас…

Я оставляю парочку разбираться со своими отношениями, несмотря на то, что хотел спросить у Джима, какого х*я он подал заявку на выступление. Если думает, что я ему в последний момент не откажу, то он сильно ошибается. У дверей своей комнаты я обнаруживаю Эйми. Она немного смущенно на меня смотрит, а потом… обнимает и целует, вовсе даже не по-дружески. Сразу вспоминается инициация, сафари, берег реки… Черт!

— Эйми…

— Алекс, все в порядке. Я все понимаю, тебе некогда, и вообще… Я просто подумала, может…

Я киваю, невольно ухмыляясь, и толкаю дверь в свою комнату. Не успели мы зайти, как Эйми резко останавливается и принюхивается.

— Ты случайно помойку в комнате не держишь? Такой запах, как будто кто-то умер…

— Хм… Странно, действительно… Я так устаю со своими новобранцами, что ничего вообще не замечаю.

— Ну да, или доползаешь до комнаты уже в зюзю, да? — Вздыхаю, не, ну, а че, правда… Попробуй не выпить после ежедневного выноса мозга… Неофиты собачатся, Алексис на меня крысится, другие девицы все время придумывают какие-нибудь подлянки, парни норовят подраться… Только-только все стало налаживаться, и вот тебе пожалуйста. — Ладно, ты знаешь, раз уж не сложилось, я, пожалуй, пойду.

Она, смущенно улыбнувшись, останавливается на пороге.

— Мой тебе совет: проверь плинтуса, шкаф и матрас. Это, скорее всего, от неофитов тебе подарочек, — и, подмигнув мне, намеревается убежать.

— Эйми, подожди! — выскакиваю вслед за ней в коридор, и она останавливается, обернувшись. — Если ты еще не передумала, пойдем со мной, — протягиваю ей ладонь, и она вкладывает в нее свою маленькую ручку. Надеюсь, лидер не слишком обидится, не так уж часто я одалживаю у него комнату. А кое с кем я поговорю еще по душам, бл*дь.

* * *

Утром Эйми уходит без всяких скандалов, поцеловав меня в нос на прощание. Бл*дь, вот на такой девчонке я бы, наверное, даже женился. Одна беда в том, что несмотря на то, что мне очень хорошо и тепло, мне… скучно. Просто как-то серо. Перца не хватает. С Эйми все очень предсказуемо и надежно, но я, наверное, умер бы со скуки. И вообще, такие девицы не для меня, слишком она хороша для такого раздолбая, как я… Ладно, что-то понесло меня не туда, надо бы уже и день начинать.

И в первую очередь разобраться, что ж такое с комнатой. Обнаружив в конец испорченный матрас, я вдруг вместо злости чувствую, что мне ох*енно смешно. Так вот чего она тогда приходила… Ой, бл*я-я-я, пришла, чтобы мне в кровать рыбу засунуть… Свихнуться можно! И поэтому же она тогда утром была такая взвинченная — она ждала, что придется мне объяснять свой визит. Рыба еще что, мы Сандеру керосину на матрас налили, чуть не спалили его бедного… Надо бы разозлиться, но у меня такое офигенное настроение, что… Да хрен с ней, пусть живет. Надо только, наверное, у лидера будет какое-то время пожить, да матрас выкинуть. Вместо того чтобы пойти и припомнить ей все ее залеты, мне вспоминается ее случайный поцелуй в лесу, заливистый смех в коридоре после нападения детдомовцев… Ох, ну и девка!

========== Глава 24. Ненависть ==========

Инкогнито

Удар! Еще! С разворота! Еще, еще, еще! До кровавых разводов, до выбитых костяшек! Никаких бинтов и перчаток, это все для слабаков! Как хорошо, что тут такие тугие груши, можно хоть руки о них переломать! Вот так ее, и еще раз! Не могу, не могу, не могу! Хочется дух вышибить из кого-нибудь! Кулак, колено, связка ударов… Пот заливает глаза, надо было повязку на голову, что ли, надеть… Бл*дь, да отвернись ты, не смотри туда, дура…

Все, выдохлась. Прямо сейчас сдохну у этой долбанной груши. Эрик сюсюкает с близнецами… Не-вы-но-си-мо на это смотреть. Просто вышибает, все мысли и остальные чувства. Огромный, как скала, Бесстрашный ведет себя, как сопливая нянька. Блевать охота, прям тут сейчас вот… «Рич, Трой, сю-сю-сю, мю-мю-мю…» Бля-я-я, противно…

Алекс с Виком так на него похожи, и не сюсюкал он с ними, всегда только приказы и распоряжения. Вот и выросли нормальными парнями, сильными, настоящими Бесстрашными, а эти… Так похожи на мелкую дуру и такие же слюнтяи… Не такая женщина должна была быть рядом с ним. Не такая! Что это вообще за недоразумение, может, она нагуляла близнецов? Алекс с Виком — ясное дело, Эрика в них за версту видно, а близнецы даже рядом с ними не сидели. И разница у них десять лет. Может, трое последних отпрысков вообще не его?

А он возится, учит их… Черная ненависть заполняет, затапливает то, что кто-то называет душой. У меня давно нет души. То, что от нее осталось, такое противное и гадкое, что мне самой хочется избавиться от нее от омерзения. Как бы достоверно узнать-то насчет близнецов, а? В Эрудицию не сунуться, может, родственничков попросить? Хотя вряд ли они будут заниматься подобной ерундой. Мелкая дура собирается съ*бывать во фракцию, лидер недовольных готовит нападение, надо бы и мне за каким-нибудь х*ем во фракцию отпроситься. Заодно и за женушкой послежу.

Следить за ней уже давно вошло в привычку. Как она меня бесит, никому даже в страшном сне не приснится. Ходит, живет, дышит… И все рядом с ним… А на ее месте должна была быть я! Я! И никто другой! И близнецы должны были быть мои! А не ее!

— …угадываю, да! — доносится до меня визгливый голос ребенка.

— Можешь мне показать? Вот эту вашу игру? — мягкий, низкий, мужественный, но невероятно нежный голос, обволакивающий, с чуть слышной хрипотцой… Слушала бы его всегда, все время, не отрываясь…

— Конечно! Трой, давай, ты готов бросать? Сейчас он попадет в семерку. А сейчас попадет в девятку. Я теперь все время угадываю. Научился, наверное.

Так! Интересно… Что это у них там такое? Ребенок наперед знает, что произойдет? Такое возможно?

— А у меня можешь угадать? Если я буду бросать?

— Я не знаю, не пробовал. Давай, папа, бросай, а я попробую…

Внимательно, стараясь не пялиться и не привлекать к себе лишнего внимания, смотрю на их эксперимент. М-да, есть над чем подумать. Близнецы знали наперед, куда воткнется нож. Однако когда Эрик кидал, ни один из них не угадал… Но когда кидали мальчишки… Они как-будто знали… Совпадение? Случайность? Как говорит наш лидер, случайность — это только цепочка закономерностей. Надо бы последить за ними попристальней, и если это так, то это не здорово. Очень даже не здорово. И лидеру надо будет рассказать. Вдруг это важно…

========== Глава 25. Кнопка ==========

Алекс

Я хожу вдоль рингов, наблюдаю за спаррингами. Наконец-то у всех стало получаться более или менее. У Дани с Фокси совсем хорошо выходит, Лекси еще отстает, Стен с Джоном поднимаются на новый уровень, Ларри с Грегом похуже, но тоже ничего, Аарон так себе. Вообще неприятный тип. Этот человек запросто воткнет нож в спину, от него можно всего ожидать.

Лекси в данный момент пытается накачать руки, но совершенно не правильно держит гантели. Или просто уставшая. Я подхожу к ней и сажусь на лавку позади нее.

— Лекс, — говорю, немного наклоняясь к ней и глядя на ее плечо, — если ты просто хочешь развлечь гантели тем, что будешь поднимать их вверх-вниз, то ты все делаешь правильно. Однако если ты мыслишь накачать вот здесь, — провожу ладонями по ее плечу, спускаясь на руки, — тебе надо немного отклониться, — прижимаю ее плечи к своей груди, — и держать руки прямее. — Следя, чтобы она была прижата к моей груди, беру ее руки и расставляю их в стороны, как надо. — Поднимаешь сначала вверх, — моя рука держит ее кисть и ведет ее до конца наверх, — а потом вниз, — опускаю ее руки вместе со своими. — И не делай сразу много раз, делай десять подходов, а потом минуту отдыхай, и так по три раза. Иначе то, что ты делаешь, бесполезная работа, устанешь только.

— Прекрати меня лапать, Эйт, — злобно шепчет Лекси. — Что ты себе позволяешь?

— Я лишь показываю тебе правильность выполнения упражнения, детка. И совершенно не понимаю, отчего ты о себе так много возомнила, — чуть качнувшись в ее сторону и успев вдохнуть ее сладковатый запах, смешанный сейчас с жаром от тренировки, я нехотя поднимаюсь с лавки и неспешно иду к отрабатывающим броски девицам.

Нет, это никуда не годится. И чего она такая колючая? Откуда же в ней столько недоверия? То, что произошло в лесу, произвело впечатление, и она, мечтая о продолжении, ждет от меня каких-то действий? Или все-таки ошибки прошлого? Неудачные отношения? Я слышал, как Громли что-то трындел об этом, но не вслушивался внимательно. Может, у Блека спросить, он ведет досье на всех своих членов, на Алексис тоже должно быть. Кто у нее родители, почему она сбежала в Бесстрашие? То, что она сбежала, становится совершенно очевидно. Она никак не готовилась, совершенно не разделяет наших убеждений… Ну ладно, может, и разделяет, но она о них узнает по ходу дела, то есть она раньше даже не интересовалась манифестами фракции. Когда ей рассказывают, она чаще всего соглашается. Она сможет стать настоящей Бесстрашной, но для нее это все в новинку. Создается ощущение, что она перешла в Бесстрашие спонтанно.

— Алекс! — самый любимый на свете визг прорезает Яму. Ах ты ж, откуда здесь могла оказаться Кнопка? А она уже бежит ко мне, раскинув руки, стараясь обнять ими весь мир и подарить его мне. Я подхватываю ее на ручки и подкидываю над головой, как она это любит. Ребенок в восторге, заливается смехом, а я совсем забываю, что на меня сейчас пялятся восемь неофитов, так, что у некоторых глаза вываливаются из орбит. Блин. Ну их нах*й, я так соскучился по Кнопке, близнецам, да и, что уж говорить, по родителям тоже…

Зарываюсь в пушистые Кнопины волосы, она берет мое лицо в ладошки и целунькает в лоб, в нос, в глаза и даже умудряется чмокнуть в ухо. Мне смешно и щекотно, Кнопа, моя маленькая…

— Кнопка, ты как тут оказалась? Где мама?

— Я от нее убежала! — заявляет мне ребенок. — Она сказала, что ты занят, а я решила проверить, потому что она всегда говорит, что ты занят. А ты ведь не можешь быть занят вообще все время, ты же иногда приходишь, потому мне надо было срочно проверить…

— Нас мама заругает, Кнопа. У меня, видишь тут, новобранцы, у них инициация, а я их тренирую, поэтому я, и правда, занят. Когда вы с мамой приехали?

— Сегодня. Сейчас. Пока мама разгружала машину, я сбежала…

— Мама волнуется, наверное. Нельзя так убегать, Кнопик!

— Она знает, что я к тебе пошла! Я всю ушу ей прожужжала, что пойду к тебе, поэтому она не волнуется.

— Все равно надо было ей сказать, что ты в Яму пойдешь, Люси, нельзя так, ай-ай-ай! — качаю головой и пытаюсь хмурить брови, но все равно улыбаюсь, не могу удержаться, какие умильные она строит рожицы. Надувает губенки, хмурит бровки, насупливается вся и делает вид, что сейчас заплачет.

— Ну-у-у, Але-е-екс, я так скуча-а-ала! А ты меня прогоняешь! Я не буду мешать, я просто побуду с тобой, и все!

— Кноп, смотри, ты пришла, и все перестали заниматься, отвлеклись, разве хорошо?

— Нет. А ты им прикажи, и они опять будут заниматься.

— Давай, сама им прикажи.

— А ну, чего встали, олухи, вернулись к своим прямым обязанностям! — кричит Люси, я грозно сдвигаю брови, девицы просто покатываются со смеху, парни прячут ухмылки, но отворачиваются и продолжают тренировку. — Чего они смеются? Я все правильно сказала?

— Ну ты же видишь, тебя все послушались. А теперь пойдем, я тебя к маме отведу. Стен!

— Алекс, я хочу ножи покидать, чу-у-уточку! — Кнопка показывает мне большой и указательный палец, сложенные уточкой, типа, вот столько всего лишь. — А то мама меня на полигоне только на лужайку выпускает, а больше там нечего делать, вот совсем-совсем. Можно, а-а-а? Ну позязя!

Этот ребенок лепит из меня, что хочет, и вьет веревки, как ему вздумается. К нам уже подходит ухмыляющийся Стен.

— Майли, останься на пять минут за старшего, я отлучусь сейчас ненадолго и вернусь, ОК?

— Не вопрос, — кивает неофит, с интересом разглядывая Кнопку. Мне это ни разу не нравится, и поэтому я тороплюсь унести ее отсюда.

Подхватываю сестренку и щекочу, разливая по Яме ее смех тысячами солнечных всплесков, пока несу ее в тир. Раскладывая учебные ножи на столе, посматриваю, как бы чего не утащила и не схулиганила. Присев рядом с ней на корточки, вкладываю ей в ладошку рукоять самого легкого оружия, которое для нее все равно тяжеловато, но она справится. Она всегда со всем справляется!

— Расслабь ручку, Люси, сейчас мы с тобой будем делать замах, — улыбаясь, говорю я ей, заметив, что маленькая ручка зажимает нож слишком сильно. — Помнишь, как мы делали в прошлый раз?

— Да-а-а!

— Вот так же. Не держи нож так сильно, его надо брать слегка, иначе не получится броска. — Отвожу ее ручку за спину, делаю с ней несколько движений и, когда чувствую, что она достаточно расслабилась, командую: — Давай!

Нож летит и попадает в центр мишени, а Люси прыгает и хлопает в ладоши.

— Вот видишь, ты самая настоящая Бесстрашная. А теперь пойдем к маме?

— А-а-алекс, покажи фокус! — Нет, пожалуйста, только не этот придурочный выпендреж… Вик удумал, а мне теперь… — Алекс, ты самый любимый, самый лучший, самый красивый, самый сильный, самый Бесстрашный, ну покажи, а? — И такие глаза делает, и губенка трясется…

Обреченно вздохнув, вытаскиваю боевой стреляющий нож. Конечно, не надо бы, потому что настоящее боевое оружие не терпит такого обращения и лишний раз его лучше не вытаскивать вообще, но… Я так давно не видел Кнопку. И не хочу ее расстраивать. И сам давно не баловался, а иногда очень хочется. И вообще, с этими неофитами я стал какой-то злобный придурок.

Пальцы пробегаются по рукоятке и лезвию. Зажимаю его между указательным и средним пальцем. Глаза у Люси загораются, лицо озаряется азартной улыбашкой. Нож идет в свое путешествие по моим пальцам, а я привычными и так давно отработанными движениями одновременно с этим снимаю с предохранителя стреляющий механизм. Оружие — это все-таки настоящая жизнь. Если оно твое, оно слушается тебя, сотрудничает с тобой и никогда от тебя не уйдет. Обязательно возвращается обратно.

Нож ложится мне в ладонь, лезвием ко мне, и я стреляю по мишени, попадая четко в середину. Сразу после этого подкидываю его вверх, чтобы немного охладилась рукоятка, ловлю его и бросаю в мишень, попадая прямо в место выстрела. Люси смеется и хлопает в ладоши, а я иду вынимать нож. Возвращаясь, замечаю, что в тире собрались почти все неофиты, на отдалении, но смотрят, делая вид, что они тут случайно оказались.

— Так, я не понял, а что мы все делаем? Вам тут что, шоу какое-то? Быстро разошлись по своим местам и продолжайте тренировку! — рявкаю на них и присаживаюсь перед сестрой на корточки. — Ну, а мы с тобой теперь пойдем…

— Алекс, Люси не у тебя? — кричит Эшли, забегая в Яму. Я выпрямляюсь, а Люси сразу прячется за меня, хотя мать ее никогда и пальцем не тронула. Вот что за актриса?!

— Да, Эшли, мы тут! — Эшли направляется к нам, укоризненно качая головой.

— Люси, разве можно убегать от мамы, ни слова не сказав? Мама испугалась за тебя, когда ты пропала!

— Бесстрашные ничего не боятся! — выдает сестрица, а мать смеется.

— Это вы все, научили ее на свою голову. Так… А чем это вы тут занимались? Ножи бросали? Алекс!

— Мы только один бросили. Эшли, даже не мысли меня отчитывать при неофитах. У нас и так не все слава богу… — предостерегающе говорю я ей, опасаясь, что она может наделать дел.

— Алекс, — тянет она обреченно, — ну ладно, Ричи с Троем, они хоть мальчики, но Люси…

— А что Люси? Ты ее в поварихи готовишь или в прачки? — сдвигая брови на манер отца, грозно вопрошаю.

Мать укоризненно на меня смотрит, но ничего не отвечает. Люси поняла, что про нее все забыли, и решила, что можно схулиганить. Боковым зрением я замечаю, как она подбирается к стойке с ножами и уже протягивает царапки, чтобы схватить один.

— Люси, я все вижу. Эшли, вам пора уходить. Вы чего приехали?

— Мы всего на пару дней, посмотреть, как тут все, и Люси надо Дину показать, есть одно опасение. Отец просит, чтобы ты с ним связался, надо кое-что обсудить. Как твои подопечные?

— Нормально. Занимаемся. Я к вам вечером зайду, с лидером свяжусь, а теперь идите уже, мы сегодня и так устроили тут… — вздыхаю тяжело. — Знаешь, я лучше пойду на полигоны сортиры чистить, чем я еще когда-нибудь возьмусь за неофитов. Как ты, вообще, с ними справлялась, ума не приложу…

— Ты просто все принимаешь близко к сердцу. Хотя именно первые неофиты становятся прямо как родные. А потом все сливаются в одну общую массу.

М-да… Родственнички… Хмуро смотрю на Громли, Митчелла и Майли, которые о чем-то спорят на ринге. О, сейчас еще и подерутся… Девицы расслаблено стоят в сторонке, перетирая последние новости. Так, и где мой прут?

— Новобранцы! Какого х*я вы расслабились? Общий упор лежа принять всем! Один подход, выполнять!

— Ну да, примерно где-то так и надо. С прутом не переборщи.

— Я разберусь, — резче, чем хотелось, отвечаю Эшли, но она лишь ухмыляется и уводит Люси в жилой корпус. А я возвращаюсь к моим смертничкам. — Ну и чего встали? Продолжаем!

========== Глава 26. На краю пропасти ==========

Алексис

— Я лишь показываю тебе правильность выполнения упражнения, детка. И совершенно не понимаю, отчего ты о себе так много возомнила.

«Детка», пф-ф, и почему в исполнении Алекса ласковые слова звучат так же насмешливо, как «подстилка»? Обида стискивает горло петлей, сердце грохочет набатом, гоня кровь к голове. А меня неожиданно это слишком задевает, до чертиков непозволительно, словно никто и никогда до него ничего подобного не говорил. Или так: словно только он единственный, от кого это невыносимо услышать… Похоже, чувствовать к нему что-то одно, положительное или отрицательное, — абсолютно нереально. Обязательно будет своя ложка дегтя, шероховатый пробел, разочаровывающий момент, способный одним своим небрежным мазком, оставляющим темные разводы, перечеркнуть всё раскрашенное новыми эмоциями к этому человеку, полотно складывающейся воедино плеорамы.

Зачем он ко мне подходит, зачем прикасается… так, что по коже вслед за его прикосновениями разбегаются волной мурашки, а коленки начинают предательски подрагивать. Шумно втягивает воздух во вздымающуюся грудину, пристально глядя из-под полуопущенных ресниц… И глаза становятся лукавые, пепельно-свинцовые, а ухмылка еще шире. И ладони у него большие, широкие и чертовски горячие… Так подспудно и ополоуметь можно… И до этого крышу начало нещадно рвать, а уж после поцелуя, когда робость сдала свои позиции… Блин. Так быстро и мучительно меня еще никогда не накрывало, и никак не желает отпускать. А это бесит особенно сильно. Как-то страшно даже…

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒