В прятки с Бесстрашием 14 страница

Я стою перед отрядом, заложив руки за спину и расправив плечи. Все они крайне заинтересованы, ну, может быть, кроме Алексис, которая упрямо смотрит перед собой и не показывает своих эмоций. Споткнувшись об ее надменный вид взглядом, я делаю паузу, после чего продолжаю.

— С этого дня мы с вами очень часто будем выезжать за пределы фракции, в том числе в город и на полигоны, у нас большая программа на природе. А сейчас вам необходимо облачиться в боевую форму и пройти на стоянку драгстеров, — жестом я показываю, где у нас все это находится. — Датчики слежения все ввели себе? Смотрите, потеряетесь за Стеной без датчика, мы вас днем с огнем не найдем! Вперед!

Пока молодняк готовится, я подхожу к Матиасу. Сегодня совместные учения, наконец-то можно будет просто увидеться, на Виктора хоть посмотрю. Инициация идет всего месяц, а мне кажется, что год на периметре прошел быстрее…

— Ну что, сегодня погуляем? — с ухмылкой спрашивает меня Мат, которому тоже надоело сидеть во фракции. Я киваю, услышав дробные шаги, и не успеваю отскочить — на нас двоих сзади с разбега налетает Кевин.

— Бля-я-я! — орет он во все горло. — Наконец-то свобода, бл*дь, я так заеб*лся сидеть в четырех стенах, что скоро на стену полезу, ебан*врот! Сто тыщ мильенов отдал бы, чтобы на полигон поехать и братанам задницы наполировать. Кажется, что вся жизнь прошла, зажатая между пропастью и Ямой…

— Кевин, бл*дь, ты боров, раздавишь ща, а ну, слез, козлина… — Кев беснуется, тормошит нас с Матом и отцепляет, придурок, мои ножны. Они соскальзывают и тихо блямкают на пол. Пока я наклоняюсь, чтобы поднять их, Кевин запускает в меня броником. Я в ответ кидаю в него шлемом. А когда поднимаю голову, почувствовав чей-то взгляд, то замечаю девиц, с усмешкой наблюдавших за нами. М-да, видеть дурачившихся командиров — то еще зрелище. Я ухмыляюсь им в ответ, надевая броник и распихивая по карманам выкладку. Как бы там ни было, безопасность превыше всего… Мало ли.

Наконец, все сборы закончены, и мы загружаемся в машину. Едем на одной, нас не так много. Восемь неофитов, двенадцать урожденных и пять командиров. Среди прочих я замечаю Рори и Анишу. Ну, Рори понятно, она в нашей группе была, тоже помогает с инициацией, а…

— Аниша, девочка моя, ты за каким х*ем поехала-то? — интересуюсь вкрадчиво. — Тебе чего во фракции не сидится?

— Алекс, родной, у тебя сегодня день тупых вопросов? — отвечает она едко. — Ты забыл, что я с собачками вожусь? Или, может, ты предпочитаешь Грефа сам успокаивать?

Черт, про собак-то я и забыл. Точно, они там ждут нас, Аниша Грефа с детства растила, пока его на Стену не забрали. Да и Арес с Рамсом ее любят. Ладно, надеюсь, мне за это не прилетит: неинициированным нельзя за Стену, вообще-то. И если бы лидер был во фракции, хрена лысого ее кто-нибудь отпустил. А я что, кому я указ, вообще?

Аниша подсаживается ко мне, обнимает за плечи и сюсюкает со мной, как с маленьким.

— Ну, Алекс, ну, не сердись, любимый. Я знаю, надо было у тебя отпроситься, но я так боялась, что ты меня не возьмешь. Ну не надо делать такую сопатку, как будто никто тебя не слушается. — Она обхватывает мое лицо ладошками и мотает моей головой туда-сюда. — Ты командир, ты самый грозный инструктор…

— Аниша, может, ты уже заткнешься? — говорю я совсем беззлобно и смотрю, как девицы и парни прячут ухмылки, отворачиваясь. Наклоняюсь к ее уху: — Ты чего устраиваешь, они и так меня х*ями кроют, а ты еще…

А она изворачивается и чмокает меня в губы. Вот ведь безголовая девка, и управы на нее нет. За то и люблю! Улыбка против воли наползает на лицо, и я двумя пальцами щекочу ее за ребра. Она визжит и пытается меня лягнуть, но я чувствую, что никакой агрессии в этом нет. Мягко шлепнув неугомонную девицу по заду, оставляю ее и прохожу к командирам, которые рассматривают карту.

— Я думаю, надо вот этот квадрат взять, — говорит Кевин. — Тут пустынно и прятаться негде. С одной стороны болото, с другой — сосновый лес, на деревьях не спрячутся. И невъеб*нная поляна. Есть каменистые участки, кустарники, высокая трава. Подходит по всем параметрам.

— Может, все-таки лучше в лесу? Вот этот квадрат? — показывает на карту Матиас. — На открытой местности им еще будет сложно, они ведь первый раз…

— Ничего не сложно, потренируемся, все заеб*сь будет. Зато сразу высокая планка. Ты что скажешь, Алекс? — обращается ко мне Гилмор.

— Я бы взял открытую местность, — поддерживаю я его идею. — Чем быстрее научатся маскироваться на открытой местности, тем проще им в городе будет. Я согласен с Кевином, не надо их жалеть, Мат. У них война впереди.

— Ладно, согласен, — мотает темной головой Мат и ухмыляется. — Надо только датчики у всех активировать, а то спрячутся, и ищи их…

Подъехав к Стене, останавливаемся на контроль. Нас встречают Бесстрашные на проходной, которым я безумно рад: сто лет не видел свой отряд, с тех пор, как тут командиром подвязался. Теперь даже и не скажу, что хуже: патрулировать Стену или быть инструктором. Раньше мне казалось — первое, теперь даже и не знаю. Ребята подходят, мы с ними обнимаемся, отовсюду чувствую дружеские похлопывания по плечам и спине. Со своими неофитами я и забыл, что на свете существуют такие вещи, как уважение, субординация, исполнение приказов и дисциплина.

Опять захотелось спросить: почему я и за что мне это? Особенно в лице белобрысой девицы, которая почти неотрывно на меня сморит. А мне неуютно под этим укоризненным взглядом. Невозможно расслабиться, все время хочется держать спину прямой. Неужели она все это время дуется и обижается, ведь, если честно, все наказания были справедливы, а в отстойник ее загнали собственные друзья. В пропасть не надо было ее пихать, конечно, но… Ей не надо было орать на меня в баре. Ладно, надо бы выкинуть несносную девицу из головы и уже сконцентрироваться на учениях.

От Стены до требуемого квадрата мы идем пешком. Недалеко, всего час ходьбы. Там мы разбиваем лагерь и приступаем к инструктажу. Кевин, лучше всех знающий и разбирающийся в вопросах разведки, рассказывает правила и методы маскировки.

— В условиях войны маскировка для бойца бывает не менее важной, чем умение стрелять или драться, а иногда и важнее. Особенно если вы связист, подрывник или снайпер. Для снайпера маскировка — залог успеха его операции. Причем значение имеет все: правильная маскировка человека и оружия, место для закладки, одежда, — все это должно оставаться незамеченным для врага. Наш враг тоже очень хорошо маскируется, еб*ные «тени» умеют просто исчезать, и это новейшая разработка, у нас пока такой нет. Поэтому, чтобы быть на шаг впереди, мы должны вызубрить правила маскировки в полевых условиях в совершенстве.

Неофиты, переходники и урожденные сидят и слушают, затаив дыхание. Ясно-понятно, на следующий год пускай Кевин с ними возится, у него отлично получается. Замечаю, что Аниша слушает его, открыв рот, и, кажется, впитывает каждое его слово. Она что, в разведчики готовится или в снайперы?

Представить Анишу на поле боя сложно, очень сложно. Я так привык видеть в ней страшно раздражающий элемент жизни, мелкий и вечно болтающийся под ногами, так что представить ее бойцом или… девушкой как-то не получается. А она, на самом деле, красивая… Пирсинг, макияж, это все понятно, но вот глаза у нее… Голубые такие, ярко-ярко. У Лекси такие бывают, когда она чем-то довольна. Или когда держит оружие. Да, так и есть, я совершенно точно помню ее взгляд, когда она после стрельбы поднимает на меня полные торжества и удовольствия глаза…

— Первое и главное в правилах маскировки — что? Кто-нибудь скажет мне? — Кевин оглядывает подопечных.

— Место, куда можно спрятаться? — выкрикивает кто-то из урожденных. А я ищу глазами Вика. Вон он, сидит вместе с парнями и, неизменно ухмыляясь, подмигивает мне.

— Правильно, ну, а еще? Только лишь место?

— Еще, наверное, всякие ветки-листья, чтобы укрыться, грязью можно измазаться…

— Верно. Все, что поможет вам спрятаться, надо использовать максимально. Но самое главное, что вы должны вбить в свои гребанные бошки в первую очередь, это демаскирующие признаки. Это все то, что может раскрыть вас противнику и подставить ваши жопы. И сами вы должны знать эти признаки для того, чтобы обнаружить противника и дать ему п*зды. Подумайте и скажите мне, что это может быть? Чем вы можете выдать себя?

— Шорохом, — говорит Вик. — Любой звук, производимый движением, оборудованием, шепот, треск рации…

После подробного разбора теории мы с Кевином демонстрируем, как правильно наносить камуфляжную раскраску, а мои мысли крутятся вокруг Аниши. Мне совсем не понравилось, как она смотрит на Кевина. Вот совершенно. На меня так смотрят девицы, которые хотят меня. Она буквально поедает его глазами, будто хочет откусить от него кусочек… Нездоровая какая-то канитель… Она ведь с Джимми, я видел, как он бережно ее обнимает. Джимми не из тех, кто меняет девок: он если с кем-то, то считает, что это на всю жизнь. И Аниша, как мне казалось, тоже к нему неплохо относится… Но она так смотрит на Кевина… При этом он старается вообще на нее не смотреть. Что же я пропустил — это первый вопрос, и отчего вдруг стал замечать такие вещи, на которые мне раньше было совершенно насрать, — второй. Подвалю с этим к Кевину, послушаю, что он скажет.

До обеда мы всячески прятали и искали наших неофитов. Даже сыграли на очки: я с Анишей и Рори прячу группу, а Кевин и Мат их ищут, и наоборот. Я заметил, что Вик неплохо общается с Лекси, она ему даже улыбается. Интересно, она знает, что это мой брат, или нет? Когда они успели познакомиться, неужели прямо в отстойнике? И Аниша, похоже, знает уже ее. А, ну да, Билли что-то говорил про сережку в пупке — возможно, они познакомились, когда она делала пирсинг. А вот собственная группа переходников как-то сторонится ее. Чувствуют еще свою вину? Или там Громли мутит воду? Черт, не к добру это. Плохая была идея переложить на них решение, это здорово их разобщило.

Шмяк! Мне в спину прилетает камушек. Откуда-то сзади и правее. Я уже полчаса ищу эту несносную белобрысую. Куда она закопалась-то, что не найти? Так все с лету ухватила?

— Лекси, давай покажись уже, иначе придется тебя с Грефом познакомить! Он очень любит белобрысых девиц, особенно на обед!

Трава возле меня колышется, и из нее показывается Лекси. Интересно, она сама так научилась маскироваться или ей кто-то помог?

— Эйт, а когда мы будем уже из винтовки стрелять? Мне так хочется попробовать! Почему-то кажется, что у меня хорошо получится.

— А мне не кажется. — Девица успевает насупиться, а я продолжаю: — Я уверен, что у тебя получится. Если только не будешь распускать свой поганый язык. Иначе все поедут, а ты останешься во фракции. — Я подхожу к ней и протягиваю руку. — Давай, поднимайся. Молодец, хорошо замаскировалась. Пошли уже, обедать пора.

Я направляюсь в сторону лагеря, девица пробирается за мной, попутно отряхиваясь от травы и земли.

— Эйт, а кто это, Греф? Это собака?

— Доберман. Очень милый. Девок любит сильно. — Я ухмыляюсь, глядя на Лекс, а она, похоже, нервничает. — Что, даже не погладишь милую зверушку?

— А зачем тут собаки, они как-то участвуют в маскировке? — взволнованно спрашивает она меня.

— Если мы не сможем вас найти, вас будут искать собаки. Но ты не волнуйся, Кевин опытный разведчик, его отец учил, так что он из-под земли вас достанет. А собак мы взяли, чтобы прогулять их, они тоже теряют квалификацию без выездов.

— Ясно. — Кажется, я не смог ее успокоить. Но мы уже подходим к лагерю.

— О, а вот и Лекси! — выкрикивает Аниша. — Алекс, ты ее где откопал, по нюху, что ли, нашел?

— Нет, солнце, Лекси я не нашел, она хорошо спряталась, буквально растворившись в пространстве. Иногда этого очень не хватает в Яме. Сразу стало бы меньше желчи.

— Смотрю на тебя, Алекс, и становится понятно, что человек произошел от обезьяны! — Анишка никогда не забывает, что она рождена для того, чтобы язвить. Она складывает руки на груди и презрительно смотрит на меня. — Мышцы накачал, а ума не нажил. Фу.

— Аниша, ты меня не беси. А то я не посмотрю…

— Рычи, рычи в свое удовольствие… Я же знаю, что ты меня все равно любишь, — она мне строит глазки и надувает губки.

Ну все. Последняя капля. Я хватаю Анишу, взваливаю себе на плечо и охаживаю по заднице. Она верещит и дрыгает ногами.

— Сейчас же поставь меня на землю, слышишь?

— Накажу и поставлю! Будешь знать, как грубить командному составу, ясно?

— Ясно, ясно, пусти уже!

— Сначала скажи, как надо обращаться к командиру?

— Разрешите обратиться, сэр?

— Правильно. А что бывает, когда девица окончательно ох*ела?

— Наказание? Что, прям меня и в отстойник?

— Будешь вы*бываться, пойдешь и туда, поняла? Лично тебя туда посажу и прослежу, чтобы добренькие всякие тебя оттуда не выпустили!

Отпускаю ее на ноги и, чуть пришлепнув по заднице, отправляю к девицам. Она шипит и плюется ядом, потирая пришибленное место, и это ни в коем случае не голова. Я, посмеиваясь и посматривая на пристально наблюдающую за этой сценой Лекси, ухожу к командирам. Когда бабы собираются вместе, их солидарность просто с ног сшибает. Подожду, когда они будут по отдельности. Под хихиканье девиц иду в сторону командирской палатки и натыкаюсь на Кевина, хмуро терзающего сигарету. Прикуриваю сам и подхожу к нему.

— Ты чего такой смурной, Кев? Все ж нормально проходит, неофиты резвятся, все вроде бы спокойно.

Он смотрит на меня, и чуть ли не впервые в жизни я замечаю в его глазах злость по отношению ко мне.

— Что у тебя с Анишей? Почему ты ее все время лапаешь?

У меня от удивления чуть сигарета из пальцев не выпадает.

— Кевин, ты ох*ел, что ли? У меня с Анишей исключительно платоническая любовь к грызне и подъебкам. Если я когда ее и трогаю, то уж точно за этим ничего не стоит. Она мне как сестра, как, впрочем, и всем нам. А что случилось и что на тебя нашло? — Он смотрит на меня исподлобья и отворачивается. Ох, как мне это все не нравится… Что это с ними со всеми, как-то всегда нам удавалось сохранять дружбу, и девки нам были не помеха, а тут… — Ты прекрасно знаешь, что я люблю Анишу всей душой, мы всегда с ней так общались! С того момента, как в пять лет я сказал, что я ее ненавижу, а Вайро выдрал меня за это. И с тех пор я ей говорю только, что люблю ее, а со временем так и получилось…

— Значит, все-таки любишь?

— Конечно, она мне ближе, чем сестра! Я жизнь за нее отдам, но…

— Я вот тоже…

— Я знаю. Мы все друг другу давно родными стали, Кевин, что на тебя…

— Да, что ж ты, бл*дь, такой тупой, Алекс! — досадливо выговаривает мне Кев. — У меня просто крышу сносит нах*й… Ничего с собой поделать не могу, как вижу ее, просто сдохнуть хочется. И на периметр я от нее сбежал, чтобы не видеть, чтоб забыть! — Я его слушаю и ушам не верю. Как так, Кевин влюбился в Анишу? Когда? Как? Как можно влюбиться в собственную сестру, пусть бы даже и не по крови? Однако… — А как приехал, она уже с Джимми сошлась! У меня эта вся инициация, просто ад кромешный, а когда я вижу, как она тебя тискает или с Джимми обжимается, хочется удавиться…

— Кев, да ты чего, а? Когда ты успел-то…

— Я думал, бл*дь, со временем это пройдет. Я был уверен, что это все еб*ная подростковая канитель! Да только… Не прошло. Еще хуже стало. Черт, еб*ть твою, не могу… — Он бросает окурок, затаптывает его и уходит в палатку. М-да… Бедный Джимми. Интересно, он в курсе? Потому что, я так понял, все это вполне себе взаимно… Вот ведь еб*новрот, ну и дела…

— Алекс!

Я оборачиваюсь и лицезрю Виктора собственной персоной. Вот кого я действительно безумно, ох*енно рад видеть. Двадцать лет почти ни на день не расставаясь, мы просто вросли друг в друга… Год без него — это просто невыносимо… Обнимаю брата, хлопая его по плечам, чувствуя его отклик и одновременно поддержку.

— Виктор, как ты, брат? Гоняет вас Матиас? Жестко?

— Ну, скорее всего, вряд ли жестче, чем ты своих, — смеется Вик, поглядывая в сторону переходников, которые затевают какую-то игру с перебрасыванием шлемов друг в друга. — Как бы там ни было, мне очень хочется, чтобы это все быстрее закончилось.

— Ты где в рейтингах? В числе первых?

— Ну, пока первый, когда будут пейзажи — посмотрим. Вдруг у той девушки, которой ты обещался, действительно будет только пять страхов. Мне тогда точно не быть первым, — со смешком выдает брат, лукаво на меня посматривая.

— У той курицы? Да не смеши меня, она своей собственной тени боится и совершенно не готовилась в Бесстрашные, потому ей это никак не светит. Ты мне лучше скажи, ты со всем справляешься?

— Да, на рингах без проблем, да и в остальном нормально. Слушай, ты с лидером общался? Как у них там, на полигоне, есть новости? — Лицо брата сразу принимает озабоченное выражение. Мне не хочется говорить ему, но от него ничего не скроешь, он меня читает, как открытую книгу. — Все плохо, да?

— Объявлена круглосуточная боевая готовность. Что-то будет, Вик. Нам тут тоже надо быть готовыми. Конечно, на штаб-квартиру вряд ли нападут, но рассматривать надо все варианты.

— Значит, не стали ждать конца инициации… Ну что ж, их понять можно… — Вик задумчиво пожевывает травинку. — Тут, в штаб-квартире, мы не сможем отразить полномасштабную боевую операцию, только диверсии. Надо продумать пути отступления, в случае чего.

— Мы говорили с Итонами-старшими, у них есть инструкции на случай форс-мажора…

— Алекс, ты ничего странного не заметил? Вот тут, на этой поляне?

— Ну, кроме того, что здесь выгодная боевая точка и, пожалуй, хорошее место для пикника, больше ничего такого.

— Во многих местах вытоптана трава. Я, когда прятался, заметил, что в лесу есть следы пребывания людей, поломанные ветки, примятые кустарники… Тут кто-то бывает, и это не наши.

— Почему ты думаешь, что не наши? Может, разведка?

— Алекс, ты меня проверяешь или шутишь? Ты думаешь, я не знаю, как наша разведка передвигается? Да ты у Кевина спроси, он смурной сегодня весь день, скорее всего, тоже заметил!

— Кевин смурной не поэтому, точно тебе говорю. Но надо держать ухо востро. А у меня еще и неофиты… Они совсем не готовы, все еще сырые, могут выдать неадекват при нападении. У нас и так ускоренный курс, а тут еще и это… Ладно, Вик, рад был с тобой повидаться, а то я, кроме своих смертничков, уже месяц почти никого не вижу, и с Линдси опять посрались…

— С Линдси? Она тебя, случайно, не к блондинке приревновала?

— К какой блондинке?

— Говорливой и несносной.

— А, ты про Алекс… Не напоминай, пожалуйста, у меня сегодня… А с чего ты это взял? У меня с блондинкой ничего нет.

— Ясно! А в отстойник ты ее засадил, потому что воспитывал… Тебе, конечно, виднее, брат, но только прошу, будь осторожнее…

— Да не ссы, все нормально будет. Разберусь как-нибудь! — ухмыляюсь и невольно ищу глазами Лекси. Она о чем-то говорит с Анишей, и обе опять хихикают. — У нас всё равно ничего бы не получилось, она меня с первого взгляда возненавидела.

Вик хлопает меня по плечу и, все еще продолжая улыбаться, отходит к своей группе. А я смотрю на Лекси. Да не получилось бы у нас ничего с ней, точно говорю… А жаль…

========== Глава 19. Маскировка ==========

Алексис

Ранее утро бодрящим пинком под зад выталкивает меня из-под теплого одеялка. М-да, пригрелась в мягенькой постельке, что еле выдрала себя из сна… Это вам не на пружинках кемарить. Надо завязывать таскаться по фракции после отбоя, совсем не высыпаюсь. С трудом подавляя зевки, тащусь на разминку, где меня уже поджидает новая порция шуточек Аарона о нелегкой и бессмысленной жизни блондинок… Эх.

— Ну что, Плейсед, нравится обитать в подвале, с крысами уже подружилась? Или ты хочешь сдохнуть так же, как погибают клетки мозга блондинки? В одиночестве… А может, ты сбежала в подвал, чтобы там заниматься дополнительными тренировками в положении лежа? Нашла уже себе покровителя, а? — шипит мне этот придурок.

— Громли, мне так лениво тебя послать нах*й, я жду, что ты сам уйдешь. Из положительных качеств у тебя только резус-фактор. — Я отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи, осторожно поглядывая на командира. У меня сердце отчаянно срывается в самые пятки только от одной мысли, что он сейчас может потребовать от меня объяснений, какого хрена я делала в его комнате… А что на это ответить, я совершенно не знаю. Пока я грызу ногти, думая, как буду отмазываться, пропускаю мимо ушей какую-то гадость от Громли.

— Знаешь, как заставить блондинку изменить мнение, идиотка? — подрывается парень, обслюнявив мне мочку и гадко ухмыляясь. — Подуть ей в ухо.

— Подул, доволен? Теперь отвали от меня, пока по носопатке не схлопотал. Меня уже задолбали твои глупые подъ*бки. Чего ты добиваешься, Громли? Я же вижу, как остальные на меня косятся, твоих грязных лап дело? Надеешься, что я пи*дец как огорчусь тому, что все уже в курсе моих мотиваций побега из Искренности, и я из-за душевных переживаний провалю инициацию, освобождая тебе дорожку по продвижению в рейтинге? Да вот хрен ты угадал, паскудник, это ты будешь мыть сортиры. С твоими показателями ты до сих пор никак не продвинулся, а я тебя обогнала в рангах. Сегодня ты точно будешь самым последним и останешься в красной зоне. Так что можешь стараться и дальше, но я-то точно знаю, откуда у этих слухов ноги растут.

— Кто ищет, откуда «ноги растут», чаще всего, там и оказывается, Плейсед, — нарочито спокойно цедит Аарон, но вот его взгляд… От него просто пупырышки идут по коже. Громли действительно думает, что я потихоньку набираю очки в рангах не потому, что пашу как вол, а обязана какому-то покровителю? Ну надо же, какой волшебный недоумок… Интересно, а остальные считают так же?

Первый в моей жизни выезд за Стену — это словно необычайное предвкушение особого праздника. Эйфория закипает в середине груди газированным фонтаном, разливаясь по венам целой волной… Меня будто макнули в норадреналиновое озеро, радость скачет внутри меня взбесившимся метрономом, а сердце расходится не на шутку, порываясь выскочить из груди.

Но даже скудная похвала от инструктора не может так ошеломить, как небольшая потасовка, устроенная командирами. Пока грозные инструктора и матершинник, вытаскивающий инициируемых из сетки, поддавшись какому-то мальчишечьему порыву, швыряются друг в друга обмундированием, переходники буквально поднимают свои челюсти с пола, несказанно удивляясь, какая муха их покусала…

В жизни бы не подумала, что наш «живодер» умеет так улыбаться, не от удовлетворения, что наиздевался всласть над неофитами, или от того, что отрезал своим любимым ножичком мне волосы, а просто так… Внутри что-то снова горит… горит. Комок колючей проволоки застревает в глотке, спазм за спазмом терзает грудь… Новый виток потаенной обиды накрывает меня, но не получается отвести взгляда от дурачившейся кучи малы, разбавленной бессвязными воплями радости, что улыбка против воли ползет по лицу. Ну, а что тут такого, и правда, они ведь на самом деле еще мальчишки… Просто в Бесстрашии приходится раньше взрослеть, и Эванс, несмотря на свою напыщенность, тоже еще совсем пацан. И у него красивая улыбка, настоящая и заразительная… Блин, да не улыбайся ты так, дура…

Оп-ля! А, не, наверное, показалось. Пф-ф, лихая улыбка резко сменяется на вздернутую верхнюю губу в излюбленной презрительной ухмылке. Командир, заметив чужие взгляды, выпрямляется во весь свой немаленький рост, с еще более прямой спиной и вздернутым подбородком, чем раньше, и снова начинает походить на его высокопреосвященство…

* * *

Облачившись в боевую форму Бесстрашия, доезжаем на огромной машине до ворот Чикаго, где к нам присоединяется отряд патрулирующих Стену, видимо, для охраны. Дальше все передвигаемся пешком. Даже Аниша смогла просочиться к нашей выездной группе и теперь на протяжении всего пути потешается над Эйтом, тихонько хихикая. Оказывается, она возится с тремя здоровенными псами. Блин, только бы их не спустили с поводков и не посмели снять намордники…

Ой, мама-мамулечка… Только не это, пожалуйста! По спине ползет холодок. Душа возвращается из пяток обратно, куда-то в солнечное сплетение, только тогда, когда лагерь разбит, все доберманы держатся от меня на почтительном расстоянии, а командование начинает учебный инструктаж. Кевин, смачно перемежая слова отборным матом, подробненько объясняет, как маскироваться на местности, показывая на деле, как можно замаскировать боевое снаряжение, обмундирование, приборы наблюдения и оружие.

— Теперь будем учиться маскировать открытые участки тела бойца. Ну-ка, живо двигайте ближе свои жопы и внимательно запоминайте принцип нанесения боевой раскраски. — Разведчик демонстрирует свое мастерство на Рори, делая ей лесной «мake-up».

— Чего них*я не должно быть, так это дикой раскраски и ярких цветов, которые будут выделяться на общем фоне неестественными пятнами. Девки, бл*дь, это вам не штукатурку свою намазывать, так что слушайте и вникайте, надеюсь, я не ох*ею, когда вы свои свистки в зеленый цвет на*бнете. Разобрали себе по набору краски, поделились на пары и разрисовывайте оппонента, — подключается к инструктажу наш командир.

Ребятки хватают контейнеры с краской, разбредаясь по парочкам. Единственный, наверное, с кем я еще могу общаться из переходников, — это Уеллнер: он прекрасно меня знает и не станет слушать бредни Громли, но Джона утаскивает Дани, а без напарника остается только Аарон, черт его подери… Повертев головой по сторонам, я обнаруживаю еще одного неофита, не приступившего к практике художника, и, выдохнув и собравшись с духом, похожу к нему.

— Привет, Вик, ты не будешь против, если я стану оттачивать свое искусство камуфляжа на тебе? — выдаю тоненьким голоском, делая грустные глазки. Бесстрашный явно удивляется, одна бровь заметно приподнимается, являя мне довольно забавную физиономию. Виктор слегка ухмыляется, но соглашается партнерствовать довольно благосклонно.

— Оʼкей, давай, а потом я тебя разрисую, как надо. Ты хорошо запомнила всю последовательность, я не буду похож на подбитую панду?

— Ну, вроде запомнила. Если что, ты же мне поможешь, да? Как я понимаю, ты уже умеешь наносить боевую раскраску. Давай, объясняй, я постараюсь все сделать правильно, не беспокойся. — Я плюхаюсь на травку напротив него и поджимаю под себя ноги.

— Ладно, давай, начинаем сперва со светлого цвета, — объясняет парень, пока я раскладываю на траве коробку. — Вот этот, свело-коричневый, позволит скрыть все светлые области и визуально разрушить очертания лица, — поясняет Вик, пока я размазываю краску вокруг его глаз. — Хорошо, теперь по вискам и подбородку. — Я старательно, высунув от усердия язык, постепенно распределяю первый фон по его лицу, коварно подрисовав парню усы. — Вокруг глаз нужно нанести побольше, чтобы эта часть лица была особо хорошо скрыта, и сотри мне усы… Неужели ты думала, что я не догадаюсь и не почувствую? — смеется Бесстрашный, пока я поправляю ему раскраску до идеала. — Так, а теперь…

— Знаю, знаю, — бурчу я, макая пальцы в зеленый цвет. — Я все внимательно слушала и тщательно рассматривала, между прочим. — Наляпав на нем новых пятен, довольно оглядываю свое творение.

— Ага, молодец, давай дальше… Смелее, я не кусаюсь, ты так размазываешь краску, словно боишься протереть мне кожу до дырки. Ну, что дальше делаем? — Он пристально меня разглядывает с какой-то хитринкой в глазах.

— А дальше мы будем делать из тебя панду, — подкалываю его, схватив черную краску. — Сперва вокруг глаз, затем немного на щеки и подбородок.

— Главное, не переборщи с черным цветом, а то неестественно получится, — хмыкает Вик, пока я подрисовываю ему фингалы под глазами. — Ну как, ничего я? Что у нас дальше по плану?

— Тебе идет, не боись. Теперь нужно растереть раскрашенные части так, чтобы один цвет плавно переходил в другой и между ними не осталось четких границ, — довольно выдаю я, растирая его моську подушечками пальцев. — Во-о-от, теперь все готово. Прикольно получилось, мне нравится, — остаюсь я очень удовлетворенной своей работой. — На, проверяй, на панду ты точно не похож, — сую ему под нос зеркальце. Вик придирчиво осматривает себя, но согласно кивает, приступая к маскировке моей мурзилки.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒