Примечание к части 5 страница

Часть 8

Глаза Сехуна закрылись, и он упал. Чанёль едва успел подхватить его, смягчив падение. Он обнял человека, укладывая его голову к себе на колени, и с мольбой посмотрел на Лухана. Телепат беспомощно развел руками; он ничего не мог сделать, как бы ни хотел. Воздух губительно пропитался магией, отравляя вены эмпата.
Чанёль спиной почувствовал взгляд хищных глаз и медленно обернулся. Бэкхён сложил руки на груди, давая понять, что ни за какие блага на свете он не отдаст человека. И не потому, что Сехун ему нужен, а потому, что Чанёль посмел заявиться сюда и повести себя, как невоспитанный, капризный ребенок. Бэкхён улыбнулся краешком губ, он знал: Чанёль его молчаливое послание растолковал верно.
Тао незаметно наблюдал за происходящим. Минутою ранее он проскользнул в паб и прошел через зал. Его тихая поступь не привлекла ничьего внимания. Черные одежды перетекали из тени в тень, легко и бесшумно. Хронос перемахнул через барную стойку и приложил указательный палец к губам, призывая бармена хранить молчание. Тао мысленно перевел стрелку часов назад и вскорости вернул ее на место: он увидел все, начиная от прихода Сехуна в паб и до этого момента. Он даже заглянул на минуту вперед и не поверил увиденному, а потому теперь смотрел на происходящее с интересом.
В мире есть вещи, которые не происходят никогда: солнце не встает на западе, драконы не влюбляются в единорогов, молодые фениксы ни перед кем не склоняют голову. Но Чанёль это сделал. Он поклонился и встал на колени. Он умолял вампира отдать ему человека. Он унизил себя, и этим не столько удивил всех, сколько поверг в ужас. На очень долгое время в пабе застыла тишина. Ее прорезал глумливый смешок:
– Как измельчали нынче фениксы.
Бэкхён медленно, как заржавевший робот, обернулся к сказавшему это.
– Измельчали? По-твоему, поклониться мне - зазорно? – вампир живописно коснулся языком одного клыка, следом второго. – Чего молчишь? Я не достоин того, чтобы феникс обратился ко мне с просьбой?
– Нет, Бэк, я вовсе не…
– А раз нет, так и заткнись!!! – гаркнул вампир и пугающе-ласково добавил: – Или проверим, насколько хорошо гнется ТВОЯ спина.
Он вернул внимание к Чанёлю и всерьез задумался. Посмотрел на Сехуна, которого феникс заботливо уложил на бильярдный стол, закатил глаза:
– Твоя взяла, пернатый. Лети за мной, обсудим сделку, – не дожидаясь ответа, он устремился к своему столику.
Чанёль выпрямился и постарался не обращать внимание на пронзающие его любопытные взгляды. Наверняка, уже весь магический мир был в курсе, как он публично унизился. Чанёль на мгновение зажмурился. Гордость вопила, что есть мочи, паб и каждого, кто был здесь, хотелось спалить до тла. Феникс с трудом взял себя в руки. Он подошел к Сехуну, тот по-прежнему был без сознания, но, казалось, ему становилось все хуже и хуже. Лухан застыл рядом.
– Побудь с ним, – попросил Чанёль. – Я быстро. Ни на шаг от него не отходи.
– Ладно.
Чанёль похлопал младшего по плечу и направился к вампиру. Он не знал, радоваться или огорчаться, когда обнаружил за столиком Кая и Тао. Хронос поприветствовал феникса взглядом, но не сказал ни слова.
– Итак, – Бэкхён сложил руки на груди и нетерпеливо закачал ногой, – я слушаю твои предложения, мистер “мой пульс зашкаливает каждый раз, когда я смотрю на человека”.
Чанёль стерпел выпад и выдохнул раздражение через нос. Тао мысленно ему поаплодировал. Зная характер феникса, это был настоящий подвиг.
– Кай оказывает тебе услугу, – начал Чанёль.
– Возможно, – недовольно сощурился Бэкхён, – при условии, что я смогу смириться с его болтливостью.
Кай лениво улыбнулся:
– Мой дорогой друг, я не сказал, что это за услуга. Только то, что Чанёль может оплатить ее вместо тебя. Но не десять штук, как ты просил, а двадцать.
Бэкхён ухмыльнулся:
– Тридцать.
Кай покосился на Чанёля:
– Я не могу сейчас сказать точную сумму, но примерно…
– Мне все равно, – феникс смотрел на Бэкхёна, не мигая. – Что бы это ни было и сколько бы ни стоило, я плачу за сорок, и забираю Сехуна прямо сейчас.
Вампир тронул под столом руку Тао, без слов спрашивая, соглашаться или нет. Хронос мимолетно улыбнулся и расправил малиновую челку.
– Ты голоден? – спросил он совершенно некстати. Бэкхён посмотрел на него, и отвечать не потребовалось.
– Пошли, – сказал Тао, кивнув в сторону кухни.
– Но мы еще не закончили, – заметил Кай, стараясь говорить как можно мягче.
– Закончите после ужина.
– Невежливо, Тао. Чанёль, на минуточку, твой работодатель.
– А я не на работе, – безэмоционально напомнил Тао и перевел взгляд с Кая на феникса. – Любишь его?
Чанёль на секунду опешил.
– Кого? – на всякий случай уточнил он.
– Ну не Кая же. Я про человека. Любишь его?
– Кто? Я?! Человека?!! Нет! Локи сохрани! Да ни в жизнь! Я не…
– А чего тогда с ним возишься? – вмешался Бэкхён. Чанёль растерянно смотрел на него, словно вопрос завел его в тупик. Но любить человека… Фениксы не влюбляются в простых смертных.
И на колени ни перед кем не встают.
– Я не знаю, – наконец, ответил Чанёль. Тао недолго сверлил его внимательным взглядом.
– Завтра, – сказал он, – позвонишь Каю и закажешь сто сосудов воспоминаний. Когда все будет готово, оплатишь и принесешь их Бэкхёну.
– Сто? – телепорту показалось, он ослышался. – Но это очень много. И займет уйму времени.. И зачем ему мне звонить? Я и сейчас все понял. И могу сам передать вам заказ.
– Ты не сможешь, – заверил его Тао, не сводя взгляда с Чанёля. – Ты все забудешь, Кай. Как и все здесь, – Хронос поднял руку, опережая поток возражений от телепорта. Всё и все в пабе замерли, время остановилось. Только он, Бэкхён и феникс продолжали жить на временной линии, как ни в чем не бывало. Кай сидел с открытым ртом, шейкер, подброшенный в воздух, завис у бармена над головой, дым сигареты перестал клубиться и застыл, как рисунок облака на картине.
Наступила абсолютная, неестественная тишина.
– До мурашек пробирает, да? – Бэкхён расплылся в довольной улыбке.
Чанёль шокировано осматривался по сторонам. Тао не дал ему привыкнуть и продолжил говорить так, словно все им сказанное было яснее ясного и не требовало пояснений. И Чанёль его понимал, но как-то туго, сквозь вязкую пелену парализующего удивления.
– Я отмотаю время назад настолько, насколько захочешь, – сказал Тао. – Воспоминания останутся только у нас троих. Но ваша сделка с Каем в силе, раз уж ты с ним договорился. Твой человек будет здоров, потому что никогда здесь не побывает. Но если ты обманешь нас со сделкой – чего ты не сделаешь, но я все равно предупреждаю, – то я верну все к этому моменту и…
– ...и я дам тебе по морде, – пообещал Бэкхён.
Чанёль недоуменно молчал.
– Никто не узнает, что ты поклонился вампиру, – улыбнулся Бэкхён, – но я оценил. В иерархии ты многим выше меня, да и не с нашими характерами просить, – он лукаво прищурился. – Я в курсе, как это сложно.
– И только за это тебе поблажка, – закончил разговор Тао. – Назови время. В какой момент дня все вернуть?
Чанёль хлопал глазами, не зная, что сказать. Куда им вернуться? В самое утро, когда он еще не попросил Чена устроить ужин? Или к их вечерней трапезе, не позволив Сехуну остаться голодным? Или чуть позже, дав человеку возможность сесть в такси и уехать домой? Или…
Чанёль поднял глаза на Тао и назвал время, но еще до того, как договорил, все вокруг изменилось. Феникс выронил баночку кофе из рук и уставился на сидящего напротив Сехуна. Бестактный Тао! Даже не попрощался.
– Ты чего? – изумился человек. За спиной у него светилась витрина Ministop, по навесу стучал дождь, от упаковок лапши вверх поднимался пар, губы жгло от красного перца. Сехун улыбнулся.
– Выскользнула? – мягко спросил он, вытирая кофе со стола салфетками. Убедившись, что обе упаковки из-под лапши пусты, Сехун бросил в одну из них салфетки, поднялся из-за стола и выбросил мусор в бак у магазина. Почти полную пачку риса поставил на землю.
– Правда или желание?
Чанёль смотрел на него, как на диковинку: Сехун ничего не помнил! Уже во второй раз воспоминания остались у феникса, а человек снова все забыл. Хотя технически сегодняшний вечер нельзя было назвать забытым, просто потому что его еще не случилось. Встречи в пабе не было. Феникс тряхнул головой. Даже для него фокус со временем был немного слишком. Сехун вернулся за стол:
– Это игра такая. Знаешь?
Чанёль много чего знал. Например, что странно и глупо было просить Тао вернуть время именно этому к моменту, когда они с Сехуном еще не успели повздорить, и эмпат не выскочил под дождь. Зачем все это? Ведь завтра Чанёль отменит заклинание невезения и постарается навсегда забыть о человеке. Крис был прав, эмпату не место среди магов, он может погибнуть. Но сегодняшний вечер… Чанёлю хотелось закончить его красиво.
– Игра? Да, знаю, – сказал он.
– Ну и? Правда или желание?
– Правда.
– Почему ты все время ходишь в черном?
– Вернее почему я все время в маске?
Сехун стремительно покраснел и заозирался по сторонам, как пойманный за руку карманник в поисках путей к побегу:
– Я-я… – он виновато опустил голову. – Черт, прости.
– Однажды я сделал глупость, – сказал Чанёль, и Сехун посмотрел на него. – Огромную глупость. Друзья предостерегали меня, но я не слушал. Мне казалось, что я особенный, что со мной никогда ничего плохого не случится. Я ошибся... – Чанёль бездумно вырисовывал кончиком пальца узоры на красном столе. – Одним словом, по собственной глупости я… как бы это сказать… попал в огонь. И полностью обгорел, – он посмотрел на человека, и голос его сделался тише. – Мой вид тебя напугает.
Сехун встрепенулся, словно желая возразить, но промолчал.
– Напугает, будь уверен. Он всех пугает. В какой-то момент мне надоело видеть лица, перекошенные то страхом, то жалостью. В этом, знаешь ли, приятного мало. Маска избавляет от ненужных сцен, излишней неловкости, каких-то объяснений. Я это все терпеть не мо…
– Я бы не испугался!
Чанёль вспомнил, как в их первую встречу Сехун отпрянул от обгоревшей руки, и грустно усмехнулся:
– Давай не будем проверять.
Феникс поймал себя на том, что изо всех сил старается говорить осторожно и ласково. Он боялся обидеть Сехуна или разозлить его. Хотелось, чтобы время остановилось, чтобы Сехун оставался рядом так долго, как только возможно. Пусть завтра они снова превратятся в незнакомцев, но сегодняшний вечер… Может ли он быть бесконечным?
– Я читал твой журнал, – сказал Сехун.
– А я твой блог.
– 1:1, – Сехун в голос рассмеялся и посмотрел на Чанёля каким-то новым, “домашним” взглядом, словно они сто лет знакомы. Феникс почувствовал, как внутри что-то щелкнуло, и подумал, что вот она, точка невозврата. Сехун для него никогда не будет “просто человеком”.
“Мой человек”, – подумал Чанёль; даже если завтра для них не наступит, отныне и навсегда: “Мой”
Они болтали, болтали и болтали. За часом потянулся час, разговор горел, не затихая, и оказалось, у них так много общего и так много разного, и всё-всё хотелось обсудить, рассказать, поспорить, как будто они задолжали друг другу сотни и сотни ночей, занятых разговорами. Хотя с тем же успехом могли и молчать, и им бы не было неловко. Но они не молчали...
Было далеко за полночь, когда дождь прекратился. Сехун спрятал озябшие ладони в карманы куртки и шмыгнул носом. Чанёль с ужасом подумал, что должен отпустить человека домой, но никак не мог заставить себя сказать: “Уже поздно, давай расходиться”.
– Ты, случайно, не на машине? – спросил Сехун.
– А что?
– Подбросишь меня домой?
Сердце упало.
– Ты хочешь домой?
– Не хочу, – вздохнул Сехун, сморщив нос, – но заболеть хочу и того меньше.
– Я подвезу.
Феникс заставил себя подняться. Ему не хотелось расставаться, но выбора не было.
Сехун шел рядом, внимательно разглядывая Чанёля:
– Такое ощущение, что тебе совсем не холодно.
– Так и есть.
– Отдал бы мне свои перчатки.
Феникс зыркнул недобро:
– Нарываешься.
– Ты меня не испугаешь, – сказал Сехун то ли о взгляде феникса, то ли о том, что скрывалось под перчатками. Чанёль не поверил ни тому, ни другому.
– Я знаю, каким будет твое лицо, когда ты увидишь мои ладони.
– Ты не можешь знать.
“Могу, потому что я его уже видел”
Они вернулись к дому Чена и спустились на стоянку. Чанёль выпятил грудь, когда заметил, как засияли глаза Сехуна при виде черного мотоцикла.
– Твой? – благоговейно спросил человек. Ему ответили гордой улыбкой.
– Класс!
Сехун без приглашения перекинул ногу через сиденье и устроился на нем с удобством. Чанёлю это понравилось. Еще больше понравилось, как Сехун принял шлем из его рук, словно уже сто раз так делал; и то, что он сразу (без напоминаний и неловкости) обнял Чанёля за пояс, прижался крепко и нетерпеливо застучал ладонью по плечу: “Поехали! Скорее, поехали”.
Пустые улицы упали под колеса мотоцикла мокрым асфальтом. Чанёль держал руль, Сехун – Чанёля, а ночь – их обоих. Небо прояснилось, и луна растеклась по лужам белым светом. От серебристого сияния ночи было светло и волнительно. Мир растворялся в дымке лунного ореола, превращаясь в иллюстрацию к книге сказок. Пахло дождем и подступающей весной, которая вот-вот, вот-вот… Сехун забрался холодными руками под куртку Чанёля и сцепил пальцы в замок у него на животе. Феникс мысленно выругался и прибавил скорость. Брызги из-под колес оседали на джинсах и рукавах курток. В голове был дурман, на губах – горько-сладко.
Сехун забыл, что голоден и несчастен, и когда Чанёль припарковался у дверей дома, он потянул его за собой.
– Сехун…
– Что?
– Мне нельзя к тебе.
– Почему?
Чанёль вздохнул:
– Все сложно.
– Нет, – Сехун подошел близко-близко и, приобняв феникса за плечи, поцеловал. Губы коснулись губ Чанёля и уголка маски. В ночном небе полыхнули звезды.
– Ты мне нравишься, Пак Чанёль, – прошептал Сехун. – А я нравлюсь тебе. Видишь, все просто.
Чанёль вместо ответа потянулся к его губам, но Сехун увернулся и повел его за собой. Дверь подъезда с щелчком открылась и закрылась.
– Лифт не работает, – сказал Сехун. Чанёль ответил что-то отдаленно похожее на “плевать”. Они поднимались по лестнице целую вечность. От поцелуев опухли губы.
– Ненавижу… ненавижу твою маску, – Сехун сжимал руку Чанёля так крепко, что заболели пальцы. Он боялся (по-настоящему боялся), что феникс вырвется и уйдет. Сехуну казалось, он этого не переживет. Нет, конечно, он знал, что это все глупость и беллетристика, просто весна, ночь и молодость, а Чанёль… В нем было что-то волшебное. К нему влекло и тянуло, как к шаманским кострам. Сехун бы прыгнул в него, как в огонь.
– Останься, – попросил он, целуя крепче, – останься сегодня у меня.
Чанёль не ответил, но когда дверь квартиры открылась, шагнул через порог и прижал Сехуна к стене.
– Обещай не включать свет, – потребовал феникс. Сехун торопливо закивал:
– Не буду, обещаю. Так ты остаёшься?
– Остаюсь.
Сехун с облегчением выдохнул и только теперь расслабился. Чанёль мягко сжал его волосы в горсти и припал губами к ключицам. Сехун обнял его за плечи и улыбнулся мелькнувшей глупой мысли: “Я твои плечи всю жизнь искал”
Они плотно зашторили окна в комнате. Глаза привыкли к темноте, но все же мрак есть мрак, и лица были едва различимы. Чанёль медленно снял маску. Он не выпустил ее из рук, словно готовился, что Сехун закричит от страха и прогонит его. Но Сехун подошел ближе:
– Не бойся, я тебя не обижу. Прости меня.
Он не знал, почему и за что извиняется. Может, за то, что заставил Чанёля прийти. Или за то, что вынудил стать уязвимым, сняв маску. Или за то, что руки потянулись к щекам и ожогам, а дыхание все же сбилось, и Сехун вздрогнул, одновременно от страха, неприязни и стыда за себя. Чанёль ему это простил.
– Ты красивый, – соврал Сехун. Пальцы медленно расстегивали пуговицы на рубашке Чанёля. Губы коснулись шрамов на шее. Кожа феникса оказалась соленой и теплой, даже горячей. Сехун ласково прижался носом к щеке Чанёля. – Пожалуйста, обними меня.
– Я тебе не противен?
– Ты мне нравишься, я же говорил.
– С тех пор кое-что изменилось, – Чанёль беспомощно откинул маску в сторону.
– Да, ты стал нравиться мне еще больше.
“Обманщик”, – подумал Чанёль, хотя на самом деле верил каждому слову.
Они разделись и легли на матрас. Простыни пахли Сехуном, только им и никем другим. Чанёль внутренне возликовал и притянул человека к себе:
– Мне нравится твой запах. Мне нравишься ты.
Сехун отыскал его губы своими:
– Холодно. Обними меня.
Сехуну казалось, что, кроме этой ночи, в его жизни никогда и ничего не было. Мира за пределами комнаты не существовало, время остановилось. Они нежили друг друга в объятиях, они узнавали друг друга на ощупь. За прикосновением следовало прикосновение, и жажда касаний становилась только сильнее. Сехуну стало приятно поглаживать шрамы, крепкие плечи, беззащитный живот. Он рассмеялся, уткнувшись лицом в подушку.
– Что смешного? – удивился Чанёль.
– А ты-ы… – Сехун прикусил губу, – везде-везде обгорел? И там... тоже? – он снова засмеялся, прикрывая рот ладонью. Чанёль закатил глаза:
– Заткнись. – Он завладел рукой человека: – Сам проверь, – и положил ее себе на живот и, следом, ниже. – Ну как? – с издевкой спросил он. Сехун сглотнул:
– Н-нормально.
– Я рад, что мы это выяснили. А теперь, во имя Локи, все-таки заткнись, – феникс рванул его на себя, бросил на горячую кожу и завладел губами. Сехун откинул одеяло:
– Жарко.
Он подставил шею и плечи ласкам, сам стиснул пальцами широкие запястья феникса и протяжно выдохнул его имя. Воздух в комнате нагрелся и стал тяжелым. Сехун искал в темноте чужие глаза и не находил.
– Утром ты уйдешь?
Чанёль молчал.
– Не уходи, не надо.
– Не думай об этом, – Чанёль уложил его на спину и провел рукой по волосам. – Ты как воздух, знаешь?
– В смысле, ты без меня задыхаешься? Слишком мило, Пак Чанёль. Зубы сводит.
Феникс усмехнулся, зная, что бесполезно что-то объяснять. Но Сехун и правда действовал на него, как приток воздуха на огонь. Человек раздувал в нем пламя, делал сильнее, живее, ярче. Чанёль хотел бы чувствовать это всегда. Но наступило утро, и он ушел.
Сехун проснулся один.
К своему удивлению, он не почувствовал себя ни обманутым, ни брошенным. В комнате было темно. Поднимать шторы и впускать солнце, прогоняя остатки ночи, не хотелось. Сехун провел рукой по матрасу, который неожиданно стал велик для него одного, и почувствовал себя одиноким. Едва проснувшись, он уже тосковал по тому, кого едва знал.
Сехун сел и, отыскав в темноте джинсы, достал из кармана телефон. Свет экрана ударил по глазам. Парень ненадолго зажмурился и открыл браузер. Отыскав сайт ресторана, написал письмо для Чена (как он рассчитывал), и ушел в душ.
Чен был у себя в кабинете. Прочитав письмо, он поперхнулся кофе и посмотрел на сидящего рядом Криса. Дракон изучал каталог прошедшей выставки и старательно делал вид, что игнорирует громовержца. Они молчали уже двенадцать минут – их личный рекорд. Из-за чего они на этот раз повздорили, оба не знали. Просто они всегда ругались, на этом держалась их пылкая любовь друг к другу. Чен с облегчением и жалостью нарушил молчание (что означало его автоматический проигрыш в негласной игре обиженных):
– Сехун спрашивает у меня номер Чанёля.
– А я чем могу помочь? – фыркнул Крис. – Продиктовать тебе номер? Или… – дракон перестал листать каталог и встрепенулся. - Зачем ему номер?!
– Без понятия!
– Разве они вчера общались?
– Почти нет.
– И порознь ушли?
– Кажется, да.
– Что мы пропустили?
– Нас водят за нос!
Крис с Ченом выразительно хлопали глазами, глядя друг на друга, и в одну секунду подскочили с дивана и бросились на выход. У двери они столкнулись и принялись отпихивать друг друга:
– Я первый!
– Нет я!
– Я старше!
– А я дракон!
– А я тут директор!
– Пошел ты в ж…
Дверь открылась, прерывая драку и спор. Лэй, застыв на входе, недоброжелательно осмотрел обоих:
– Сто. Сосудов. Воспоминаний, – выдавил он непривычно стальным голосом и вскинул брови, ожидая реакции.
– Что это значит? – проворчал Крис.
– Это загадка? – зааплодировал Чен, искрясь от радости. – Погоди-погоди, Сфинкс, не подсказывай, я отгадаю.
Лэй хлопнул дверью:
– Сто. Сосудов. Воспоминаний, – повторил он. – Именно столько, если верить Лухану, заказал сегодня один наш общий знакомый. И вот теперь это загадка, которую я прошу вас разгадать.
– Ты отгадывай, – велел Крис, толкая Чена локтем в бок.
– Сам отгадывай, – огрызнулся Чен, зеркаля удар по ребрам.
– Нет ты.
– Нет ты.
Лэй опустился в кресло и помассировал виски. Дождался, пока парни успокоятся и плюхнутся на диван.
– Само по себе то, что Чанёль почему-то хочет сосуды (хотя ума не приложу, зачем они ему) не вызывает у меня опасений, – сказал единорог. – Но Кай! Чанёль ни за что бы не обратился за услугой к Каю. У телепорта там шок на грани обморока. Лухан просил узнать, что все это значит. Я поинтересовался у Чанёля, тот сказал, что не выспался, бросил трубку и теперь на звонки не отвечает.
– Не выспался? – Чен переглянулся с Крисом. – Чем он был занят?
– Или кем, – усмехнулся дракон. – Что, говоришь, тебе написал Сехун?
– Так, погнали к Чанёлю, – скомандовал Чен, и меньше чем через полчаса все трое заявились в гнездо феникса.
Чанёль не спал, но валялся в постели, пялясь в зеркало единорога и глупо улыбаясь тому, что видел в нем.
– Ты пользуешься им?! – искренне изумился Лэй, заставив друга вздрогнуть от неожиданности.
– Вы чего тут забыли?!! – округлил глаза Чанёль, пряча зеркало под одеяло. Чен растянул губы улыбкой Джокера:
– Покажи! – он кинулся к постели прежде, чем феникс понял, что происходит. Чанёль попытался его отпихнуть:
– Что тебе показать, извращенец?! Хватит лезть ко мне под одеяло, ты не в моем вкусе!
– Отдай зеркало по-хорошему! – Чен жестом подозвал на подмогу Криса и велел: – Держи его.
– Чен, я бы на твоем месте не трогал зеркало, – ласково предостерег Лэй.
– Проклятие! – ругнулся громовержец.
– Оно самое, – оскалился Чанёль, пряча зеркало под подушку и усаживаясь на нее сверху. – Чего вы все приперлись?
– До нас дошли слухи, – Крис легко скинул феникса на пол и выудил зеркало, но в отражении увидел лишь собственное лицо. – Отбой, – разочаровал он Чена, и тот расстроенно надул губы.
– Какие слухи? – Чанёль встал и прошел к креслу.
– Будто бы один, не самый сообразительный птенец феникса решил приобрести у Кая солидную партию сосудов воспоминаний, – Крис проследил за тем, как Лэй идет к своему любимому месту в углу комнаты.
– Не представляю, кто бы это мог быть, – пожал плечами Чанёль.
– Конечно-конечно, – согласился Чен. – В Сеуле ведь фениксов, как испарений на болотах, тьма тьмущая.
– Короче, парни, чего вам надо?
– Ты снова во что-то вляпался! – в несвойственной ему резкой манере выпалил Лэй. Крис свел брови, поглядывая на единорога.
– Я уже выпутался, – заверил феникс и, подскочив, подбежал к другу. – Ты же не станешь на меня злиться? – голосом ребенка, выпрашивающего сладость, спросил Чанёль. Единорог посмотрел на него, словно желая прочитать, как книгу, но увидел лишь радостный блеск в глазах и счастливый танец волшебного огня в камине.
– Что произошло? – уже спокойнее спросил Лэй, понимая, что умирать его безмозглый друг в ближайшее время точно не планирует, и худшие опасения можно оставить позади.
Чанёль рассказал о событиях вчерашнего вечера, довольно кратко, но достаточно, чтобы всем стало ясно, зачем ему сосуды.
– То есть… ты спас человека? – переспросил Крис, чтобы быть уверенным, что правильно понял сказанное.
– Если можно так выразиться, – почесал затылок Чанёль. – Вообще-то Сехун бы туда не пошел, если бы я на него не накричал. Так что я должен был это сделать.
– Ты поклонился вампиру из-за человека!!! – закричал Крис так, будто думал, что феникс не до конца осознает, что сделал. – Вампиры – это же несколькими этажами ниже нас! Да, они живут долго, имеют власть над людьми и могут загипнотизировать магами, но и всё на этом! Любой может их заколдовать, воздействовать, подчинить. Они…
– Я в курсе иерархии, – раздраженно отмахнулся Чанёль. – Но, если ты забыл, Бэкхён наполовину маг света.
– Да плевал я, кто он!
– А еще у него Тао!
– Две аномалии в одном флаконе, – насупился Крис и шумно выдохнул, раздувая ноздри. – Как тебе ума хватило просить их о чем-то?!
– А что мне оставалось?! Сехун умирал… Ну или выглядел так.
– Человеком больше, человеком меньше. Нам-то какая разница?!! Он не стоит твоих унижений!
Огонь в камине разъяренно заискрился. Чанёль вскочил. Крис поднялся ему навстречу:
- Что? Бесишься?
– Забери свои слова! – потребовал феникс, подходя вплотную. Парни сверлили друг друга разъяренными взглядами, почти упираясь лбом в лоб.
– Два барана, – покачал головой Чен и улегся на диван, ожидая окончания баталии.
– А что не так я сказал? – прошипел Крис. - Всего лишь человек. Мешок с костями.
– Твой мерзкий змеиный язык только гадости говорить может! – Чанёль схватил его за грудки. – Сехун не просто человек. Он МОЙ человек. Понял ты?!
– О, тебе не сообщили? Рабовладельческий строй отменили.
– Свали к Аиду! Он не раб!
– А кто тогда?! Ты ему даже поесть не даешь!
Лэй устало выдохнул, соединил кончики указательных пальцев вместе и медленно развел их в стороны – невидимая сила оттащила Чанёля с Крисом по разным концам комнаты. Феникс быстро сжимал-разжимал кулаки:
– Кстати, об этом: сними проклятие с Сехуна. А ты, – он обернулся к Чену, – можешь отослать Кёнсу со своей кухни.
Чен застыл, как громом пораженный:
– Чего?! А Кёнсу здесь при чем?! Зачем его впутывать?
– Вот именно что незачем! Пусть возвращается к своему дружку, и живут, как жили! Я к Сехуну больше не подойду.
– Воу-воу, полегче, – Чен выставил перед собой руки, усмиряя Чанёля. – Давай-ка выдохнем и обсудим все спокойно.
– Да нечего здесь обсуждать! Мне взбрело в голову, что я могу с ним ужинать и кайфовать. Хрен мне! Он умрет раньше, чем нам подадут десерт! В пень такие развлечения!
– Так, не паникуй, – Чен с поднятыми руками подкрался к фениксу, как к взбесившемуся зверю. Чанёль его не укусил, даже не гаркнул и позволил усадить себя в кресло. Чен встал напротив:
– Давай разберемся. Ты хотел ужинать с Сехуном?
– Ну, хотел, – скривившись, согласился Чанёль. – А толку-то?
– Если вы будете в Мире людей, как я тебе советовал, с твоим человеком все будет нормально, – напомнил Крис. Тон его был спокойным, а Чанёль смотрел на него почти ласково, и оба словно забыли, что еще минуту назад хотели вцепиться друг другу в глотки.
Лэй потрепал свою челку: он все никак не мог к такому привыкнуть, у этих двоих (даже троих! хотя Чен, конечно, был поспокойнее) всегда так: то они грызутся, то чуть ли не в десны целуются, и при этом считают подобное шизофреническое поведение абсолютно нормальным. Возможно для тех, у кого в крови огонь, – это и было нормой, но Лэй так не умел. Любые конфликты и споры отзывались в нем ноющей болью, которую он, увы, после не забывал.
Чанёль вздохнул:
– Крис, ты упускаешь из виду, что я, как бы, тоже часть магического мира.
– Ой, да брось! – всплеснул руками Чен.
- Не хочу тебя расстраивать, – покачал головой Крис, – но с некоторых пор не такой уж ты и волшебный.
– Скорее даже, совсем не волшебный, – закивал громовержец.
– Серьезно? – радостно спросил Чанёль, но тут же сник. – Нет, не уверен. Я все-таки феникс.
– Ну какой из тебя феникс, – поспешил утешить друга Чен. – Что в тебе от феникса осталось? Одно название и зажигалка Zippo. Фу, позор.
– Думаешь? – с надеждой посмотрел на него Чанёль.
– Конечно! – поддакнул Крис. – Ты такой обыкновенный, что нам стыдно идти рядом с тобой по улице.
– Приятно слышать, – покраснел от удовольствия Чанёль и обернулся к Лэю. – А ты что думаешь?
Единорог вымученно улыбнулся:
– Я? Я думаю, что с вами со всеми позора не оберешься.
– Это понятно! А про Сехуна. Можно мне с ним видеться?
Лэй удивленно молчал, потом спросил:
– Тебе нужно мое разрешение?
– Не разрешение, но… – Чанёль обвел друзей взглядом. – Как-то я вас не послушал и поплатился за это. Теперь я правда не знаю, что делать, но если накосячу, пострадаю не я, а Сехун. И это куда хуже! Поэтому да, мне нужно ваше разрешение.
– Побрызгай на него святой водой, – попросил Чен, толкая Криса плечом.
– Уймись, – внезапно серьезным тоном приказал дракон. Он шагнул к Чанёлю и присел напротив. – Шутки в стороны, чувак, что происходит?
– А что происходит? – феникс вновь попытался свести все к глупым кривлянием, но быстро понял, что в этот раз не получится. - Я не знаю. Я… Он… И… Не знаю! Я..
– Влюбился в него? – заботливо подсказал Чен, опуская руку на плечо друга. Чанёль замотал головой:
– Не-ет, – простонал он самым несчастным голосом. – То есть… надеюсь, что нет. Он же… Крис прав, он же человек! Как я могу?
– А что не так с людьми? – Чен присел рядом с драконом. – Нам не запрещено их любить.
– Но запрещено рассказывать про наш мир, – заметил Лэй.
– Агентам секретных служб тоже запрещено рассказывать своим семьям, кто они, – отмахнулся громовержец, – и ничего, живут же люди.
– Ты не секретный агент, – пренебрежительно фыркнул Крис.
– Я вполне мог бы быть им! И вообще речь не обо мне, а о Чанёле и Сехуне.
– Ну да, конечно, – хмыкнул дракон, но замолчал, получив молниеносный пинок.
– Чанёль, – Лэй поднялся со своего места, – а ты не думал, что Сехун может снять с тебя заклятие?
– Конечно, думал! Я же не дурак! – Чанёль вскочил и заходил по комнате. – Сомневаюсь, что это возможно.
– Почему нет? – в голос удивились Крис с Ченом.
– Это бесполезно. Он такой красивый, а я… Видите меня?!
– Мы привыкли, – оскалился Крис и получил подзатыльник. – В смысле, мы привыкли, и человек привыкнет, – второй подзатыльник не заставил себя ждать. – Прекрати меня бить! – сощурился он на Чена.
– Сехун сбежит, как только увидит меня во всей красе, так сказать! – Чанёль плюхнулся на пол у камина и обнял колени. Лэй присел рядом:
– Так ты его любишь или нет?
– Я не знаю! – взревел феникс. – Возможно! Хотя нет! Такое невозможно! Я не могу любить человека! Но… – Чанёль замолчал. Чен с Крисом закатили глаза.
– Нет, это невыносимо, – неслышно проворчал громовержец и достал телефон. Он быстро напечатал сообщение и отправил его прежде, чем Лэй потрепал Чанёля за плечо.
– Что “но”? – спросил единорог.
– Я его не люблю, но… мне хочется его видеть… касаться… Я скучаю, – феникс упал спиной на пол и закрыл лицо руками. Говорить такое смущало до ужаса.
– У тебя телефон вибрирует, – радостно объявил Чен. Чанёль отмахнулся:
– Пёс с ним.
– А вдруг что-то важное? – пнул его ногу Крис.
– Да что там может быть важ… – феникс резко умолк, открыв сообщение. – Ущипните меня, – выдохнул он и тут же заорал, когда его ущипнули три руки сразу. – Вы озверели?! Валите прочь из моего дома, нечисти!!!
Не без труда Чанёль все-таки сумел выгнать незваных гостей из своего жилища. Все трое зашли в лифт, закрыли решетку и отправили кабину вниз.
– Единорог, – Крис навалился спиной на стену, – зачем ты это делаешь?
– Что именно?
– Сводничаешь. Ладно мы с Ченом, но ты… Ты же тоже понимаешь, что они влюбятся, заклятье спадет, Чанёль вернет себе силу, и Сехун уже не сможет долго находиться рядом с ним. Им все равно придется расстаться.
– То есть вы тоже это понимаете, но продолжаете их толкать друг к другу?
– А что делать? – Чен развел руками. – Мы хотим спасти друга, а Сехун… Мне жаль, но… Все остальное мы уже перепробовали.
Они вышли на парковку. Крис придержал Лэя за локоть, не позволяя уйти:
– С нами все ясно. Мы верим, что Чанёль пострадает, но переживет. Но ты… Ты не мог бы с этим смириться. Что ты задумал?
– А если Чанёль будет страдать до конца своих дней? – вопросом на вопрос ответил единорог. – Что если они с Сехуном созданы друг для друга? Что если они не смогут разлюбить?
– Исключено, – усмехнулся Крис. - Любовь рождается, живет и умирает. Никакое чувство не длится вечно.
– Но твое-то ко мне бессмертно, – хитро улыбнулся Лэй; дракон побледнел и выпустил его руку из своей. – Я про ненависть, – невинно пояснил Лэй и улыбнулся шире. Крис зло сверкнул глазами. – Вдруг их любовь друг к другу будет как твоя ненависть ко мне, что тогда? Будешь смотреть, как Чанёль умирает от любви?
– От любви не умирают. И хватит увиливать. Почему ты помогаешь нам?
– Потому что я верю, – Лэй подошел настолько близко, что дракону захотелось отпрянуть, но побоялся, что сделав это, выставит себя трусом. Единорог знал, что так и будет. Крис это понял. А Лэй понял, что он понял.
– И во что же ты веришь? – тихо спросил дракон, и ему ответили также шепотом.
– В то, что даже самая невероятная любовь заслуживает шанса. Пусть это шанс один на миллион.
Крис вздрогнул и выдохнул Лэю прямо в губы:
– Абсурд.
– Нет, – единорог посмотрел на него с обидой и жалостью. – Не абсурд, если ОБА этого хотят.
Лэй развернулся и ушел, не прощаясь. Больше ему сказать было нечего.
– Тебя поимели, – усмехнулся Чен, похлопывая Криса по спине.
– Еще нет.
– Поимели, к тому же публично. Я публика, если что.
– Свидетели долго не живут.
– Кстати, в его словах есть смысл. Я о том, что если Чанёль с Сехуном оба захотят… у них может и получиться.
– С каких пор и ты переселился в мир радужных пони? – состроил гримасу Крис. – Уж не из-за одного ли глазастого повара такие перемены?
– А если и так?
– Ой всё! – Крис шумно затопал к машине. Чен, хохоча, направился за ним.
А многими этажами выше, прижимаясь спиной к двери, Чанёль продолжал перечитывать сообщение. Снова и снова. Улыбаясь все шире.
“Привет. Мне дали твой номер. Надеюсь, ты не облысеешь от злости. Ах да, ты же и без того… )))) Ладно, не обижайся ))) Слушай, вечером, ближе к полуночи, я заварю две упаковки лапши. Ничего не отвечай, но если захочешь… Я жду тебя сегодня у меня”

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒