Благодарности 8 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 15Следующая ⇒

— Ничего себе! Вот, значит, что обо мне думают.

Я заторопилась его успокоить.

— Все знают, что это неправда! Многие видели, как ты тогда остановил Джастина…

На губах Арчера заиграла улыбка. Он пристально посмотрел на меня.

— Вредная собака!

Я поморщилась, но не удержалась и невольно улыбнулась в ответ.

— Молчи уж! А куда ты ездил на самом деле?

Арчер пожал плечами и утвердил локти на коленях.

— Просто мне нужна была передышка. Это случается. В Совете делают вид, что из «Гекаты» никого не выпускают, а на самом деле, если попросишь, могут отпустить ненадолго. Наверное, они поняли, что мне это необходимо… Особенно после Холли.

— Понятно, — сказала я.

Имя Холли опять напомнило мне о Честон. На следующий день после нападения за ней приехали родители. Они два часа просидели в кабинете миссис Каснофф, а потом директриса вызвала Дженну.

Вернувшись, Дженна молча легла на кровать и уставилась в потолок.

Видно, перемена настроения отразилась у меня на лице. Арчер спросил:

— Как дела у Дженны? Я заметил, ее сегодня не было на обеде.

Я вздохнула.

— Не очень хорошо. Она не ходит на уроки и в столовой не появляется. Вообще почти не вылезает из постели. Не знаю, о чем с ней тогда говорили в директорском кабинете, но все, видно, думают: раз ее вызвали — значит, виновата.

Арчер кивнул.

— Да-а… Элоди сильно злится.

— Ай-яй-яй, какая жалость! Надеюсь, от переживаний у нее не появятся морщинки.

— Не надо так…

— Слушай, твоя подружка расстроена, я тебе сочувствую. А у меня лучшую подругу обвиняют совершенно зря, и возглавляет охоту Элоди. У меня сейчас плохо получается ее жалеть, понял?

Я думала, он огрызнется, но ему, наверное, надоело со мной спорить. Он встал и снова взялся за список.

— Тебе не попадалось ничего похожего на «Одержимый барабан: Дж. Момпессон»?

— Может, и попадалось…

Я спрыгнула с полки и пошла туда, где в прошлый раз видела барабан. Разумеется, он уже куда-то делся. Пока мы его нашли — он прятался за стопкой книг, которые рассыпались в пыль, как только мы их тронули, — отведенный на работу час почти прошел.

Наверху щелкнул замок. Ванди больше не спускалась за нами в подвал, просто отпирала дверь.

Мы бросили списки и побежали к лестнице.

Когда мы сорвались с места, могу поклясться — я увидела краем глаза, как мелькнуло что-то зеленое. Обернулась посмотреть — ничего. У меня волосы на затылке встали дыбом, и я рассеянно пригладила их рукой.

— Что с тобой? — спросил Арчер, открывая дверь.

— Да ничего… — На самом деле мне было страшно. — Просто… Можно тебе задать очень дурацкий вопрос?

— Обожаю дурацкие вопросы!

— Как ты думаешь, кто-нибудь в нашей школе способен вызвать демона?

Я думала, он засмеется или скажет что-нибудь ехидное, а он вдруг замер около двери и пристально посмотрел на меня.

— Почему ты спросила?

— Дженна говорила что-то… Она думает, Холли, возможно, убили потому, что… э-э… кто-то вызвал демона.

Арчер задумался, потом покачал головой.

— Не-а, не может быть. Миссис Каснофф сразу бы узнала, что в школе демон. Их, вообще-то, трудно не заметить.

— Почему? Они зеленые и рогатые, и всегда на виду торчат?

Я запретила себе краснеть и пояснила:

— Ну, в смысле — не прячутся.

— Необязательно. Они могут быть похожи на людей, как ты и я. Некоторые даже были когда-то людьми.

— А ты когда-нибудь видел демона?

Арчер изумленно уставился на меня.

— Э-э… Нет. И слава богу! Мне нравится, когда лицо на своем месте — не хочу, чтобы его обгрызли.

— Да уж, — отозвалась я. — Но ты все-таки колдун. И ты не справишься с демоном?

— Разве что у меня будет вон та штука. — Он показал на витраж над лестницей — тот, с ангелом. — Видишь меч? Он из демонического стекла. Только таким можно убить демона.

— И название какое оригинальное, — прокомментировала я, насмешив Арчера.

— Ты вот иронизируешь, а на самом деле такое вещество — крутая штука. Найти его можно только в аду, так что это большая редкость.

— Надо же…

Я с уважением посмотрела на витраж.

— Арчер! — прочирикала откуда-то сверху Элоди.

Я шагнула прочь.

— Ладно, спасибо. Пока!

— Мерсер!

Я оглянулась.

Он стоял у подножия лестницы и такой был красивый в мягком свете канделябра, что стало больно в груди. Когда смотришь на него вот так, легко забыть, какой он на самом деле вредный.

— Ну что? — спросила я самым скучающим тоном, на какой была способна.

— Арч!

Элоди проскочила мимо меня, и взгляд Арчера тотчас обратился к ней.

Я отвернулась и побежала вверх по лестнице, чтобы не видеть, как они будут обниматься.

Глава 19

В начале октября Честон прислала в Совет письменные показания. Там говорилось, что она ничего не помнит о нападении, поэтому Дженне позволили остаться в школе. Я думала, от такого известия круги у нее под глазами исчезнут, но они никуда не делись. Она почти ни с кем не разговаривала, только со мной, и даже тогда почти не улыбалась, а не смеялась вообще никогда.

А я как раз вроде бы начала привыкать к жизни в Проклятой школе. Уроки давались легко. Элоди и Анна после истории с Честон две недели не могли прийти в себя и временно прекратили свои садистские развлечения за мой счет. Просто делали вид, что не замечают меня. Правда, к середине октября они вернулись к своему нормальному состоянию — то есть опять принялись говорить обо всех гадости и бесконечно трепаться о шмотках.

У меня как-то обходилось без новых стычек с Ванди. Правда, она все время ставила Арчера со мной в пару на занятиях по самообороне — видно, надеялась, что он меня нечаянно прикончит. Но даже это вполне можно было пережить, хотя подолгу находиться рядом с ним — тоже своего рода пытка. На самом деле, чем больше времени мы проводили за инвентаризацией в подвале или на уроках по самообороне, блокируя удары друг друга, тем сильнее я начинала подозревать, что моя дурацкая влюбленность перерастает в нечто иное, чему я совсем не хотела подбирать название. И не в том дело, что Арчер был неотразим — хотя это, поверьте, тоже немаловажно, — а в том, как он проводил рукой по волосам, как он смотрел на меня, будто со мной действительно интересно разговаривать, как загорались его глаза, когда он смеялся над моими шутками. Черт, да уже одно то, что он смеялся над моими шутками!

И чем лучше я его узнавала, тем казалось неправильнее, что он встречается с Элоди. Арчер уверял, что она не такая уж противная, но за два месяца, что я провела в «Гекате», я практически ни разу не слышала, чтобы она говорила о чем-нибудь, кроме заклинаний, усиливающих блеск волос или удаляющих веснушки. Причем во втором случае она смотрела в мою сторону. Даже сочинение для лорда Байрона она написала о том, что физическая красота увеличивает могущество ведьмы — потому, оказывается, что облегчает ей общение с людьми. Чушь полнейшая! И вот сейчас, на уроке истории магии, я невольно заводила глаза к потолку, слушая, как за соседней партой Элоди болтает с Анной о платье, которое намерена создать к ежегодному балу по случаю Хэллоуина — до него оставалось всего две недели.

— Считается, что к рыжим волосам не идет розовое, — говорила Элоди, — а на самом деле все зависит от оттенка. Лучше всего — бледно-розовый или, наоборот, темно-розовый. Ну а ярко-розовый — это, конечно, трэш.

Последнее было сказано погромче, специально для Дженны. Та сидела позади меня и притворялась, будто ничего не слышит. Правда, через пару минут я заметила, как она потихоньку трогает свою розовую прядку.

Я отвела ее руку от челки.

— Не обращай внимания! Они же вруньи!

— Что вы сказали, мисс Мерсер?

Я подняла голову — рядом с моей партой стояла, подбоченившись, мисс Ист.

С виду мисс Ист была круче всех других здешних учителей. Мы с Дженной хихикали, что она одевается с БДСМ-ным шиком. Худая, как палка, волосы цвета красного дерева стянуты в тугой узел, сама вся в черном, на высоченных каблуках — прямо хоть сейчас в Париж, на подиум. Но, как и все другие учителя в «Гекате», мисс Ист, похоже, от рождения была лишена чувства юмора.

Я робко улыбнулась.

— М-м… У нас в классе колдуньи самые настоящие…

Вокруг захихикали. Только Элоди и Анна не смеялись и злобно на меня смотрели — наверное, догадались, что я на самом деле сказала.

У мисс Ист утолки рта опустились на крошечную долю дюйма — нахмуриться по-настоящему она себе не позволила. Наверное, боялась испортить морщинками идеально гладкое лицо.

— Поразительное наблюдение, мисс Мерсер! Однако вы прекрасно знаете, что я не терплю нарушений порядка в классе.

— Я и не нарушала…

Уголки учительского рта опустились еще ниже — знак, что я вступила в страну под названием «Полный пипец».

— Если вас так тянет высказаться, напишите, пожалуйста, сочинение о ведьмах разных типов? Скажем, на две тысячи слов. К завтрашнему уроку.

У меня, как обычно, рот раскрылся раньше, чем включился мозг.

— Что? Так нечестно!

— А пока выйдите, пожалуйста, из класса! Вернетесь, когда принесете сочинение и объяснительную в письменном виде.

Я проглотила готовый сорваться ответ и собрала учебники под сочувственным взглядом Дженны и злорадными улыбочками Элоди и Анны. Потребовалось нечеловеческое самообладание, но я не хлопнула дверью, выходя из класса.

Взглянула на часы — предстояло убить еще сорок минут до начала следующего урока. Я сбегала наверх, закинула учебники к нам в комнату и пошла подышать свежим воздухом.

Был один из тех сумасшедше красивых дней, какие случаются только в октябре. Небо прозрачное, темно-синее, деревья еще почти совсем зеленые, только кое-где выглядывают оранжевые и золотистые листья. Пахнущий дымом ветерок чуть-чуть прохладный — я порадовалась, что надела блейзер. И хотя обида на несправедливость еще не совсем прошла, в целом я была вполне довольна, что мне выпало незапланированное свободное время. Правда, я должна бы его использовать на то, чтобы написать сочинение…

Я уже готова была совершить какую-нибудь ужасную пошлость — к примеру, раскинуть руки и громко запеть, но тут раздался голос:

— Почему не на уроке?

Я обернулась. За спиной у меня стоял школьный лесничий — как обычно, в классическом наряде лесоруба: фланель и джинса. На сей раз у него даже подходящий реквизит имелся: огромный топор в левой руке. Режущая кромка тускло поблескивала у самого ботинка.

Не знаю, какое у меня было лицо, когда я смотрела на этот топор. Подозреваю, примерно так же выглядел Элмер Фадд, когда Багз Банни переоделся девушкой: глаза выпучились, челюсть отвалилась.

Похоже, мои подозрения были недалеки от истины — Кэл с трудом удерживался от смеха, пристраивая топор на плече.

— Успокойся, я не маньяк!

— Знаю, — огрызнулась я. — Вы наш сторож-целитель.

— Лесничий.

— Разве это не то же самое, что сторож?

— Нет, это то же самое, что лесничий.

Я общалась с ним всего лишь два раза и считала, что Кэл по типу — спортсмен-неандерталец. Во-первых, он такой загорелый, и волосы темно-русые — в точности похож на полузащитника из школьной футбольной команды. Еще и неразговорчивый, редко больше трех слов подряд скажет. Но, может быть, на самом деле он совсем не такой тупой.

— А если вы умеете исцелять, почему работаете здесь лесничим, как Хагрид какой-нибудь?

Кэл улыбнулся. Зубы у него были очень ровные и белые. Да что за школа такая? Даже вспомогательный персонал выглядит, словно фотомодели от «Аберкромби и Фитч».

— Вам бы лечить разных важных шишек, а не пропадать в глуши, сорняки выпалывать и штопать разных школьников.

Он пожал плечами.

— В прошлом году, когда меня выпустили из «Гекаты», я предложил Совету свои услуги. Совет решил, что мои таланты лучше всего пригодятся здесь — оберегать самое дорогое наше сокровище. Вас.

Как-то так он это сказал… Не знаю… проникновенно. Я почувствовала, что сейчас начну краснеть и глупо хихикать. Потом спохватилась. И так уже успела безответно влюбиться, не хватало еще вожделеть к лесничему, господи боже мой!

Наверное, он и сам понял, что сказал что-то не то.

Прокашлялся.

— Я хотел сказать — вас всех. Вы же их дети.

— Понятно.

— Вот и возвращайся на урок. Что ты там прогуливаешь: «Портреты фей во Франции восемнадцатого века» или что?

Я скрестила руки, потому что слегка разозлилась, а еще потому, что с озера дул довольно-таки прохладный ветер.

— Вообще-то, меня выгнали. С урока мисс Ист — история магии.

Он хмыкнул.

— Ну, дела… Работа в подвале на целый семестр, теперь еще из класса выгнали…

— Не говорите, — отозвалась я. — Что-то во мне есть такое, из-за чего все учителя меня терпеть не могут.

Как ни странно, Кэл покачал головой.

— Думаю, все совсем не так.

Вдали глухо ударил колокол — сигнал к началу перемены. Надо было спешить на урок лорда Байрона, но мне хотелось послушать, что скажет Кэл.

— Не так? А как?

— Поставь себя на их место, Софи. Твой папа — председатель Совета. В «Гекате» все из кожи вон лезут, лишь бы кто, упаси господи, не подумал, что тебе делают поблажки. Ну, могли и перестараться, понимаешь?

Я молча кивнула. Опять во всем виноват папочка. И почему меня это не удивляет?

— У тебя все в порядке? — спросил Кэл, склонив голову к плечу.

— Ага! — ответила я чуточку слишком бодро. Словно капитанша команды болельщиц, облившаяся лимонада. — Ага, — повторила я уже нормальным голосом. — Ладно, мне пора, а то опоздаю!

И я бросилась бежать. По дороге задела лесничего плечом.

Господи, ну и мощный же он, прямо как дуб какой-нибудь, подумала я, набирая скорость.

В итоге на урок лорда Байрона я все-таки опоздала. Мало того, что на меня наорали — пятистопным ямбом, ни больше, не меньше, — так еще и велели к следующему разу написать сочинение на пять страниц о моих «постоянных злостных опозданиях».

— Вот бы где-нибудь найти заклинание, чтобы домашнюю работу за меня делало, — шепнула я Дженне, усаживаясь на место.

Она только вяло пожала плечами и снова принялась рисовать рожицы у себя в тетрадке.

Трудно было не заметить, что эти рожицы очень похожи на Холли и Честон.

Глава 20

Вечером, в подвале, пока Арчер занимался инвентаризацией, я строчила сочинение для мисс Ист. «Классификацию оборотней», которую задал Байрон, я написала на последнем уроке. Наш учитель, мистер Фергюсон, обожал звук собственного голоса, а на нас внимания не обращал. Мы с Дженной обычно обменивались записочками, но теперь Дженна весь урок рисовала что-нибудь в тетрадке. Совсем замкнулась в себе.

Мы с Арчером в последнее время за отведенный нам час успевали переписать предметов десять, не больше. Ванди молчала, и это подтверждало мои подозрения, что на самом деле ей просто надо, чтобы мы отсиживали в подвале по три часа в неделю. Все равно работа была бессмысленная — то, что мы перепишем, на следующий раз окажется совсем в другом месте. С тех пор как Дженна погрузилась в трясину жалости к себе, Арчер остался практически единственным моим другом. Элоди и Анна больше не уговаривали меня вступить в ковен. Я слышала, они уже ищут белых ведьм — верный знак, что я в их глазах недостойна даже презрения. Я говорила себе, что это не имеет значения, но, если честно, мне было довольно-таки одиноко.

— Как ты думаешь, учителя ко мне придираются из-за папы? — спросила я Арчера, оторвавшись от учебника, который держала на коленях.

— Вероятно. — Он присел на пустую полку. — Экстраординарии очень самолюбивы. Твоего папу многие не любят, и Каснофф не хочет, чтобы другие родители считали, будто к тебе здесь особое отношение из-за того, что твой отец — практически наш король.

Арчер выгнул бровь.

— А ты, получается, принцесса!

Я скорчила гримасу.

— Ага, вот только корону начищу.

— Да ладно тебе, Мерсер. Думаю, из тебя получится хорошая королева. Высокомерие тебе отлично удается.

— Я не высокомерная! — чуть не взвизгнула я.

Арчер ехидно улыбнулся:

— Ну как же! В первый учебный день от тебя таким холодом веяло…

— Потому что ты вел себя как придурок, — огрызнулась я. — Ты сказал, что я — бездарная ведьма.

Он расхохотался.

— Ты и вела себя бездарно.

И мы хором повторили ставшую традиционной шуточку:

— Вредная собака!

Отсмеявшись, я сказала:

— Ты просто не встречал девушек, которые сходу в тебя не влюблялись, как будто ты — рок-звезда какая-нибудь.

Я снова взялась за сочинение и потому не сразу сообразила, что он мне не ответил.

Я подняла голову от тетрадки. Арчер смотрел на меня, чуть усмехаясь, со странным блеском в глазах.

— А почему, собственно?

— Что — почему?

— Вот ты говоришь — все девушки в меня влюбляются. А ты почему не влюбилась? Я не в твоем вкусе?

Я вдохнула поглубже, надеясь, что он не заметит. Слишком часто между нами стали случаться такие непонятные моменты. Может, это из-за того, что мы так много времени проводили вместе в подвале, а может, оттого, что мы слишком близко соприкасались физически, когда мордовали друг друга на уроках по самообороне — во всяком случае, я начала замечать какую-то едва уловимую перемену в наших отношениях. Я, конечно, еще не настолько сошла с ума, чтобы вообразить, будто я ему действительно нравлюсь, но Арчер явно со мной заигрывал. В такие минуты я чувствовала себя очень странно и неуверенно.

— Не-а, — сказала я наконец, стараясь превратить все в шутку. — Я всегда предпочитала ботаников. Надменные красавчики меня не прельщают.

— Значит, по-твоему, я красавчик?

— Помолчал бы!

Нужно было срочно переменить тему.

— А твои родные?

Он удивился.

— Что?

— Твои родные как относятся к моему отцу?

Арчер быстро отвел глаза и дернул плечом, но я видела: что-то неладно.

— Мои родные не интересуются политикой. — Арчер схватился за список. — Тебе не попадался «Клык вампира: Д. Фрочелли»?

Я покачала головой.

Снова уткнувшись в сочинение, я ломала голову: что же я такого сказала, отчего Арчер вдруг перепугался? А ведь за полтора месяца, что мы работаем вместе, он почти ничего не рассказывал о своей семье. Раньше меня это не волновало, но как только я поняла, что он не хочет об этом говорить, меня, конечно, стало терзать любопытство.

Я подумала: может быть, Дженна что-нибудь знает о прошлом Арчера, — но тут же отбросила эту мысль. Дженна почти ни с кем не разговаривает, ей и так плохо, не хватало еще надоедать ей со своими безнадежными чувствами.

Когда Ванди пришла за нами, я почти дописала сочинение, а остаток решила добить утром, перед уроками.

Возвращаясь к себе, я прошла мимо раскрытой двери в комнату Элоди и услышала негромкий, чуть нараспев голосок Анны.

— Ну, если бы речь шла о моем парне, я бы забеспокоилась.

Я приостановилась около двери и услышала ответ Элоди:

— Я бы тоже беспокоилась, не будь она такой уродиной. Вот честно, раз уж Арчеру приходится сидеть в подвале с какой-то девчонкой из нашей школы, я просто в восторге, что это — Софи Мерсер! Арчер на нее даже не посмотрит.

Смешно: я и сама знала, что Арчера не интересую, но услышать, как это говорят другие, было очень и очень неприятно.

— Все-таки у нее большие сиськи, — задумчиво промолвила Анна.

Элоди фыркнула.

— Подумаешь, большие сиськи! Зато она коротышка и вообще страшненькая. А волосы!

Я легко могла себе представить, как при этих словах Элоди передернулась. Меня начало слегка подташнивать. Я знала, что нужно уйти, но не могла себя заставить. Почему нам всегда так хочется услышать, как кто-нибудь разговаривает о нас, даже если говорят сплошные гадости? И ведь ничего нового Элоди не сказала. Я действительно коротышка, и страшненькая, и волосы у меня чумовые. Я сама сто раз это о себе говорила. Так почему горячие слезы щиплют глаза?

— Да-а, но ведь Арчер и сам со странностями, — сказала Анна. — Помнишь, как он ужасно к тебе относился весь первый год? Называл тебя пошлячкой или как-то так? Или тупой куклой, что ли…

— Это все в прошлом, Анна, — сухо ответила Элоди, и я с трудом удержалась от смеха.

Значит, когда-то Арчер был в своем уме. Что же изменилось? Неужели у Элоди, как он тогда сказал, в самом деле имеются скрытые глубины? Честно говоря, все, что я от нее слышала, было не глубже ночного горшка.

— А если бы даже у Арчера хватило глупости увлечься Софи, после бала в канун дня Всех Святых он и думать забудет о других девушках.

— Почему?

— Я решила ему отдаться.

Фу, гадость! Кто же так прямо говорит? Не могла, что ли, сказать про «нежный цветок», или там «сокровище плоти», или еще какую-нибудь глупость в этом духе.

Анна, конечно, запищала от восторга.

— Боже, как романтично!

Элоди захихикала. Странно было это слышать, ей не идет. Девушки в стиле Элоди должны хрипло хохотать.

— О да, я в курсе!

С меня хватило. Я на цыпочках двинулась дальше и тихонько открыла дверь в свою комнату.

Дженна, как обычно, сжалась в комочек на кровати, с головой укрывшись ярко-розовым пледом. Она теперь часто так делала — притворялась, будто спит, чтобы я не вздумала с ней разговаривать. Обычно я и не пытаюсь, раз она не хочет, но сегодня я с размаху присела на краешек кровати — Дженну аж подбросило.

— Угадай, что я сейчас услышала? — продекламировала я нараспев.

Дженна отогнула уголок одеяла, и оттуда на меня глянул круглый глаз.

— Что?

Я пересказала разговор Анны с Элоди.

— Можешь себе представить? «Решила отдаться»! Бр-р! Сказала бы просто — «заняться сексом», правда?

Наградой мне стала чуть заметная улыбка.

— Глупость какая, — сказала Дженна.

— Вот именно, что глупость, — согласилась я.

— Они ничего не говорили о Честон?

Я удивилась.

— М-м… Нет. По крайней мере, я не слышала. А помнишь, на днях миссис Каснофф говорила за ужином: Честон хорошо себя чувствует, отдыхает с родителями на Ривьере или еще каком-то шикарном курорте. На будущий год вернется.

— Невероятно — сплетничают о мальчишках, когда одна девочка из их ковена умерла, а другая чуть не погибла всего три недели назад!

— Что ты хочешь — они пошлые дуры. Это не новость.

— Угу.

Я разделась, потом натянула синий, как вся одежда в «Гекате», топик на бретельках и пижамные штаны, которые мне на той неделе прислала мама. Штаны были из хлопка, на белом фоне — крошечные синие ведьмы на помелах. Думаю, это она так извинялась за нашу ссору. Мне тоже было совестно, и я специально позвонила, чтобы сказать ей об этом. Хорошо опять помириться.

Дженна села на постели.

— Ого, я тебе и впрямь синяки на плечах оставила!

Я скосила глаза вниз.

— А, точно. Да ладно, они даже не болят.

Вообще-то, они еще болели немножко.

Глаза у Дженны подозрительно блестели, как будто она вот-вот заплачет.

— Ты прости меня, Соф. Я тогда просто ужасно испугалась, мне было так плохо, и… Я иногда просто не могу удержаться.

У меня по спине пробежал холодок, но я старалась не поддаваться страху. Дженна — моя подруга. Да, один раз она кинулась на меня, но сразу опомнилась.

Да, ты ее подруга. А с Честон они не дружили. А с Холли… Кто знает?

Нет! Не буду об этом думать!

Я скорчила озадаченную физиономию.

— Не можешь удержаться? В каком смысле? Ты сходи к врачу, проверь мочевой пузырь. А то я тебе простыни одалживать не собираюсь, даже не надейся!

— Ну ты и скажешь, извращенка! — захихикала Дженна.

— От извращенки слышу!

Часа два мы мирно болтали и пытались учить историю магии. Когда пришло время отбоя, Дженна казалась почти такой же, как раньше.

— Спокойной ночи, Дженна! — сказала я, когда наконец погас свет.

— Спокойной ночи, Соф!

Я лежала и рассматривала скошенный потолок. В голове толпились мысли: Арчер, Элоди и Анна, Дженна, разговор с Кэлом у пруда… Засыпая, я гадала, знает ли Арчер, что ему суждено в скором времени удостоиться великой милости от Элоди.

Не знаю, в котором часу я проснулась и увидела, что в изножье кровати стоит девочка в зеленом. У меня сердце застряло в горле. Я была уверена, что сплю. Такого не бывает!

А она раздраженно вздохнула и произнесла с сильным британским акцентом:

— София Мерсер. Как же с тобой трудно!

Глава 21

Я села, тупо хлопая глазами.

Эта самая девочка являлась мне постоянно с тех пор, как я поступила в «Гекату», но она была совсем не похожа на привидение. Наоборот, казалась очень даже вещественной.

— Ну что? — спросила она, изогнув идеально ровную бровь. — Ты идешь или нет?

Я оглянулась на Дженну. Разглядеть смогла только темный комок на кровати. Судя по размеренному дыханию, Дженна спала.

Девочка заметила, куда я смотрю, и небрежно махнула рукой.

— О, не беспокойся, она не проснется и не поднимет тревогу. Никто не проснется. Я об этом позаботилась.

Не успела я спросить, что это значит — она повернулась и выплыла за дверь.

Я сидела в оцепенении, пока она снова не появилась в дверях.

— Черт возьми, София, идем наконец!

Вообще-то я понимала, что идти за привидением ни в коем случае не следует. Все во мне буквально вопило об этом. Кожа стала влажной, а в животе скрутился тугой узел. И все-таки я, словно против воли, откинула одеяло, схватила со спинки стула форменный блейзер и догнала незнакомку уже на лестнице.

— Хорошо, — похвалила она. — У нас масса дел и не очень много времени.

— Ты кто? — спросила я шепотом.

Она опять с досадой взглянула на меня.

— Я же объяснила, шептаться нет необходимости. Нас никто не услышит.

Остановилась посреди лестницы, запрокинула голову и крикнула во все горло:

— Каснофф! Ванди! София Мерсер не спит, а бродит по школе с призракооооооооооом!

Я непроизвольно пригнулась.

— Тише!

Но, как она и обещала, похоже, никто ничего не услышал. Только тикали приглушенно большие напольные часы в холле, да еще я громко дышала.

— Видишь? — ослепительно улыбнулась загадочная девочка. — Все учтено. Идем!

Она сбежала по ступенькам, и не успела я опомниться, как мы оказались на лужайке перед домом. Ночь была холодная и сырая, под ногами неприятно хлюпало. Я посмотрела вниз, — проверить, стою ли я на траве или еще на чем похуже, — и вдруг оказалось, что ноги у меня приобрели какой-то странный зеленоватый оттенок. Потом я обнаружила у себя тень, хотя луны не было.

Я оглянулась на здание школы и ахнула. Весь дом был заключен в громадный полупрозрачный пузырь, переливающийся тусклым зеленоватым светом. Пузырь непрерывно двигался, колыхался, от него разлетались бледно-зеленые искры. В жизни не видела ничего подобного, даже и не читала о таких чарах.

— Впечатляет, правда? — самодовольно промолвила призрачная девочка. — Это базовые сонные чары. Жертвы не воспринимают окружающий мир как минимум в течение четырех часов. Я просто немного… увеличила масштаб.

Мне не понравилось, как она сказала — «жертвы».

— А с ними… с ними все будет в порядке?

— В полном! Они просто спят, как в сказках.

— Но ведь миссис Каснофф тут все оплела защитными чарами. Никто не может просто так прийти и навести такое сильное колдовство.

— А я могу!

Она схватила меня за руку. Ее рука была на ощупь такой же реальной, как моя. Миссис Каснофф совершенно точно говорила, что привидения не могут нас коснуться. Спросить об этом я не успела — девочка потащила меня в сторону от дома.

— Подожди! Я с тобой никуда не пойду, пока не узнаю, кто ты и что здесь делаешь. Почему ты все время за мной ходишь?

Она вздохнула.

— Ах, София, а я надеялась, что ты более наблюдательна. Неужели не очевидно, кто я?

Я внимательно рассмотрела ее платье до колен, в мелкий цветочек, и ярко-зеленую кофту. Кудрявые волосы до плеч были прихвачены заколками. Опустив глаза, я увидела у нее на ногах преотвратные коричневые туфли. Мне стало ее немного жаль: привидение там или не привидение, никто не должен проводить вечность в безобразных туфлях!

А потом я заглянула ей в глаза — большие, широко расставленные, и хотя в них отражался зеленый свет, я все равно разглядела, что на самом деле они голубые.

Мои глаза.

Британка, из сороковых годов, с моими глазами.

— Алиса? — спросила я, а сердце сделало перебой.

Она улыбнулась.

— Отлично, молодец! А теперь идем…

— Стоп, стоп, стоп! — Я схватилась за голову. — Ты хочешь сказать, что ты — призрак моей прабабушки?

Снова раздражение во взгляде.

— Да.

— И что ты здесь делаешь? Почему меня преследуешь?

— Я не преследую! Я тебе являюсь. Раньше ты была не готова к общению со мной, а теперь готова. Я немало потрудилась, чтобы добраться до тебя, София. Может, хватит болтовни и займемся наконец делом?

Я покорно пошла за ней — в основном потому, что боялась, иначе она меня заколдует, но отчасти и потому, что мне действительно было любопытно. Часто ли вас вытаскивает из постели призрак собственной прабабушки?

Мы спустились по крутому склону к оранжерее. Я уж думала, Алиса ведет меня на тренировку, но она свернула влево и потянула меня в лес.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒